Хидан из деревни Скрытого Горячего Источника, молча прочёл Какузу, глаза бегло скользили по странице. Он только что получил новые страницы для своей потрепанной книги бинго, с информацией о последних разыскиваемых. Старушка в обменном пункте хорошо знала Какузу и перевернула страницу, указывая на один портрет.

– Это самый дорогой из новых, – сказала она скрипучим старческим голосом, – Какое-то время бродил от селения к селению, убивая во имя своего бога всех подряд, но в последнее время исчез. Затаился где-то. Убил немало своих старых товарищей, когда уходил из своей деревни. И жители этой деревни очень неплохо заплатят за его голову.

– Эта деревня демилитаризована, я слышал, – уточнил Какузу, мысленно смущаясь от своего совершенно бескорыстного интереса, – Стала туристической?

Брови старушки поднялись в удивлении, но она кивнула. Какузу поблагодарил ее и ушёл.

– Эй! Не отставай, хм! – позвал Дейдара, и Какузу медленно поднял красные глаза от страниц книги. Он впился взглядом в блондина, но не сказал ни слова - хотя было бы интересно сразиться с Дейдарой хоть раз. Сасори не удостоил взглядом ни одного из своих спутников, и просто шел рядом со своим напарником. И это хорошо, с двумя сразу драться весьма утомительно.

Поэтому Какузу тяжело вздохнул, ускорил шаг и снова вернул своё внимание на седого мужчину на странице книги бинго. Рисунок был похож, конечно, но не отражал всей действительности.

– Ты должен прекратить убивать своих партнеров, Какузу, – внезапно сказал Сасори сухим и раздражающим голосом. Какузу посмотрел на него, – Я не в восторге от вынужденной меры таскаться втроём, несмотря на то, что Лидер отдал такой приказ.

Будто Какузу был в восторге. Эти два творческих болвана постоянно страстно спорили – главным образом об их искусстве – и игнорировали Какузу в течение многих часов подряд. Не то чтобы его это расстраивало, но, честно говоря, было скучно.

Какузу задумался, а не собирается ли седой красноглазый и дальше промышлять своими кровавыми делишками в чайной. Миссия привела их троих соблазнительно близко к месту, где была чайная, и Какузу мог бы даже увидеть холм, за которым она находится, если посмотрит в сторону заходящего солнца.

– Эй! Какузу-сан, хм! – раздался требовательный крик Дейдары, и Какузу понял, что снова отстал из-за своих раздумий, – Давай поторопись, старина!

Какузу почувствовал, как нити под его кожей раздраженно дернулись, и он кивнул в сторону холма, – Давайте пойдем по этому пути. Там небольшая деревня, где можно остаться на ночлег.

– Ты устал? – равнодушно спросил Сасори, – Может, пора на покой, как положено людям в твоем возрасте?

Швы на руках Какузу ослабли сами по себе, но он успокоил их, глубоко терпеливо вздыхая, – Нет смысла идти без перерыва, иначе мы придём к своей цели измотанными. В деревне, у подножия холма, есть неплохая чайная. Там подают отличный чай.

– Ты провел слишком много времени с Итачи, – усмехнулся Сасори, – Вечно он со своим чаем...

– Аах, Данна, ты просто не помнишь, как сильно болят ноги после таких долгих прогулок, – сказал Дейдара, и подмигнул Какузу.

Хвост Сасори дрогнул, как у нервной кошки. Не в первый раз Какузу задумался, как выглядит его настоящее тело внутри марионетки.

– ... Хорошо. Ты угощаешь, Какузу.

Сасори знал, где его больные места, и Какузу стиснул зубы. Он захлопнул свою книгу, – Если ты настаиваешь, Сасори-сан.

Когда они приблизились к холму – Какузу надеялся, что это тот самый холм – он с облегчением заметил, что маленькая чайная всё ещё там. Свет шёл из небольшого окошка, яркий и тёплый среди сумеречных теней, и Какузу почувствовал, что сердца начинают биться быстрее.

Чайная здесь, но там ли ещё этот человек ... "Хидан"?

Дейдара взбежал по ступенькам и нетерпеливо спросил, – Ты об этом месте говорил, Какузу? – и проскользнул внутрь. Сасори последовал за ним, а Какузу на секунду заколебался, пытаясь унять волнение, откуда-то взявшееся в горле, и неприятный быстрый пульс во всех пяти сердцах. Медленно качая головой, он поднялся по ступенькам.

Треугольный символ все еще висел на двери.

– Добро пожаловать! – подал голос Хидан из-за стойки. Его глаза сверкнули, когда он заметил Какузу, но он быстро взял себя в руки и обратился ко всем троим с распростертыми руками, – Давайте, садитесь! Я принесу чай!

Дейдара довольно подбежал к стойке, разглядывая меню и задавая вопросы, на которые Хидан добродушно отвечал. Когда он вышел из-за стойки и подошел к столу, Какузу заметил, каким красным стал его привычный нелепый фартук. Сасори казался настороженным, несмотря на то, что обычно было очень трудно прочитать его эмоции.

Какузу, со своей стороны, чувствовал себя довольно нервно. Он не мог сказать точно, потому ли это, что Хидан не особенно старался скрыть свою жажду крови в этот раз, или просто его нервы сами по себе были натянуты, как струна.

Хидан, Хидан, Хидан – имя эхом отражалось в его сознании, возникая в такт ударам сердец, которые били в разнобой. На мускулистой груди Хидана не было заметно ни единого следа или шрама от ран, нанесенных Какузу в их последнюю встречу, и от ран, нанесённых самому себе. Кожа была такой же гладкой и бледной, как и прежде.

Какузу сел рядом с Дейдарой и наклонился вперед, положив подбородок на ладонь. От чая, поставленного Хиданом на стол, поднимался ароматный, пряный пар.

– Бакудан и саке для тебя ... – сказал Хидан, поставив перед Дейдарой тарелку и бутылку саке. Он положил руки на бедра, поворачиваясь к Сасори, – и ... о чёрт!

– Что? – хмуро сказал Сасори, и Дейдара хмыкнул.

– Мой Данна не такой злюка, каким кажется, – сказал Дейдара, махнув рукой, – Он не ест, но не принимай это на свой счет, хм.

– Ты много страдал, не так ли? – наигранно сочувственно промурлыкал Хидан, немного наклоняясь, а хвост Сасори напрягся и свернулся калачиком. Но Хидан быстро взял себя в руки, снова прикидываясь безмятежным и поворачиваясь к Какузу, – А ты снова в интересной компании!

Какузу открыл рот, но слов совершенно не нашлось, так что он был рад, что его лицо скрыто маской. Ему пришлось промолчать пару секунд, подбирая слова, – Я нахожу их довольно скучными.

Хидан засмеялся – это был непривычный, странный звук, немного скрипучий, но такой же яркий, как полная луна в ясную ночь, – В самом деле? У тебя высокие стандарты!

– Зато ты весьма интересный, - сказал Какузу как ни в чем не бывало, и Дейдара выплюнул свой чай. Какузу не обратил внимания на его реакцию, хотя бы потому, что он был вознаграждён смехом Хидана в ответ, головокружительно легкомысленным.

– Потому что меня опубликовали в твоей книжке? – предположил Хидан, кивнув в сторону бинго, торчавшего из кармана Какузу.

– Это определенно не работает против тебя, – ответил Какузу, высоко оценивая наблюдательность Хидана и, прищурившись, посмотрел в краснеющие глаза.

– Ты притащил нас сюда, чтобы выследить очередную добычу? – недовольно заворчал Сасори.

Одновременно с ним удивлённо воскликнул Дейдара, – Ты притащил нас сюда, чтобы подкатить к этому чудаку?!

Хидан облизнул губы, – Ты подумал о Пути Джашина?

– Религия скучнее всего на свете, – ответил Какузу.

Снова свиток выпал из рукава Хидана, и Какузу едва успел откинуться назад, чтобы избежать атаки, и коса просвистела у него прямо над головой. Дейдара удивленно вскрикнул, и они с Сасори быстро отпрыгнули в сторону.

– Что ж, значит, тебе нужно испытать это снова! – закричал Хидан, размахивая косой, не заботясь о том, что может разнести всю чайную, – Божественное страдание! Награда, которую Джашин дарует своим самым верным последователям!

– Мне не нужна тривиальная милость твоего выдуманного бога, – Какузу прищурился и старательно держал свой голос ровным, хотя сердца бились как сумасшедшие, да ещё и настолько не синхронно, что у него слегка кружилась голова от неравномерного прилива крови.

– Ты заплатишь за своё богохульство! – ответил Хидан, улыбаясь и смертоносно сверкая зубами. Он бросился вперед, коса пела, – Покайся!

– Заткнись, – как-то нервно прорычал Какузу, и увернулся от удара. Он скользнул прямо под Хидана – слишком порывистый, нетерпеливый, совсем не защищается – и ударил ладонью ему прямо по ребрам. У Хидана перехватило дыхание, он подавился кровью и отлетел к стене.

– Эй! – Крикнул Дейдара, когда Какузу выпрямился, – Что, черт возьми, вы двое устроили, хм?!

– Ой-ой! – послышался голос Хидана, и он шатаясь вышел из клубов пыли, качая головой. Он яростно указал на вмятину на стене, – Мне придётся заделывать эту гребанную дыру, иначе она будет смущать посетителей!

– Какая жалость, – выдохнул Какузу с притворным зевком, – В любом случае, никому не нужна твоя сраная чайная.

– Эй, я тут неплохо управляюсь, когда захочу! – возразил Хидан, – И я рассказываю людям о Пути Джашина, а потом уже решаю, станут ли они последователями или жертвами!

– Ох. И скольких же тебе удалось обратить в свою веру?

– Путь Джашина не легок! Вот почему люди должны не скрывать страдания, а понимать друг друга! И предельная боль – лучшая жертва для Джашина!

– Значит, вот как. Ни одного?.

– Я думаю, одного я всё-таки поймал! – разбушевался Хидан, – ... Сейчас увидим.

– О?

– Ты вернулся.

Какузу поднял брови, – Да, вернулся.

– О да! – Хидан огрызнулся, – В смысле, я же говорил! – он казался каким-то неуверенным в своих словах, направляя свою косу на Какузу и яростно потрясая ею, – Так посвяти себя Джашину! Или сражайся, кусок языческого дерьма!

– Меня не интересует твой бог, – повторил Какузу, и глаза Хидана загорелись страстью. Он снова бросился на Какузу, на этот раз держась ниже. Они обменялись несколькими ударами, нити Какузу защищали от косы, и Хидан смеялся всё безумнее и громче. Этот звук заставлял нутро Какузу вибрировать от удовольствия. Он почувствовал, как лезвие едва полоснуло его по плечу - такая ерундовая царапина в любой другой ситуации, и все же–

– Хахаха!! – Хидан смеясь отпрыгнул назад, приземлившись четко в круг на полу. Какузу пришло в голову, что он может просто выбить его из круга одним движением, но сейчас он почему-то хотел, чтобы ритуал повторился снова. Он сделал шаг, но остановился, когда Хидан слизывал кровь с лезвия косы. Чёрный расползался по его светлой коже, как темное пятно в чистой воде, – Давай еще раз разделим страдания!!

– Это не сработает, – категорически заявил Какузу и почувствовал, как одно из его сердец пропустило удар – казалось, оно нервничало сильнее, чем он сам. Неудивительно – его собирались принести в жертву. Какузу думал, что он должен бы выбрать другое на место основного, но это может подождать… это может подождать…

Хидан засмеялся, восхищенный и безумный, и вонзил лезвия косы в правую ногу. Какузу удивленно ахнул, упав на одно колено и вцепившись руками в ногу. Хидан ударил тупым концом косы по левой ноге, ломая тонкие кости, и глаза Какузу расширились, когда он упал, не в силах удержаться на ногах. Хидан опустился на колени и поднял руки, – Хвала Лорду Джашину! Позволь нам страдать красиво!

Глаза Какузу сощурились, боль обжигала обе ноги. Недооценил ... мрачно подумал он. Потерять одно сердце было терпимо, но, если Хидан выведет его из строя подобным образом, он может потерять все пять ... Четвертое, выходи!

Огненная маска Какузу осторожно выползла из его спины, и глаза Хидана расширились, когда он увидел, как плащ встопорщился, а затем разорвался вокруг неё. Он мягко удивлённо присвистнул, когда появился зверь в маске. Зверь дрожал, будто привыкая к свободе.

Стиль Огня: Жгучая Мигрень!

Маска открыла рот, направляя поток огня в сторону Хидана. Он закружил свою косу с восторженным возгласом, рассеивая пламя, прежде чем оно добралось до него.

– Не сожги это место! – крикнул он, – Чёртов ад!

– Тебе не нужно было ломать мне ноги. Я никуда не собирался.

Хидан практически сиял – он улыбался всё шире, как ребёнок, впервые увидевший фейерверк, – Видишь?! Ты вернулся в конце концов!

– Что не имеет никакого отношения к твоему глупому богу, – парировал Какузу, но вдруг задохнулся – был застигнут врасплох, когда Хидан загнал косу себе в грудь.

– Упивайся, язычник, настоящим страданием! – кричал Хидан, голос хриплый из-за собственных ран, – Ощути просветление!

Какузу невольно сжал свою грудь рукой, и откинул голову назад. Хотя огненная маска не пострадала напрямую, она всё равно упала, не удержавшись на лапах, будто потеряв контроль. Какузу на мгновение почувствовал, как его основное сердце изо всех сил пытается держаться, но всё же умирает; он чувствовал, как оно остановилось. Его тело стало легким, и жар в воздухе будто пропал, заменяясь на ледяной холод. Он вздрогнул.

– О да ... – простонал Хидан, дрожа и поднимая руки. Коса торчала из его груди, – Х-Хвала Джашину ...!

Гедонистическое настроение Хидана заставляло нити Какузу извиваться с иступляющим удовольствием, и он поймал себя на том, что тяжело и горячо дышит, чуть ли не стонет. Но другое сердце встало на место умершего, и кровь хлынула обратно в его замерзающее тело. Он вздрогнул, в глазах всё расплылось на мгновение, но он наконец сфокусировал их, встречая похотливый взгляд Хидана. У фанатика перехватило дыхание, он настолько расслабился, что чуть не пускал слюни, вывалив язык, как довольная псина. Язык, все еще розовый, несмотря на его чёрно-белую окраску, дрогнул.

Кровь Какузу внезапно стала горячей, его бросило в какой-то нелепый – он подсознательно чувствовал – неуместный жар. Тупая боль в груди, жгучая боль в ноге, а нога, кости которой были раздроблены, онемела, но несомненно страшно разболелась бы, попытайся он сейчас опереться на неё.

– Что думаешь? – спросил Хидан хриплым и благоговейным голосом. Он сделал судорожный вздох, все еще содрогаясь от восторга.

– Ничего особенного ... – отозвался Какузу, хотя его глаза говорили иначе. Судя по ленивой, снисходительной улыбке Хидана, он это заметил.

– Джашин будет заботится о тебе так же хорошо, как и я…

– Не нужно обо мне заботиться, – проворчал Какузу, и маска огня поднялась за Хиданом. Зверь боднул его вперед, и он с визгом вывалился из ритуального круга. Какузу укрепил плоть вокруг своих сломанных костей, и отпрыгнул назад. Хидан перевернулся на спину, пытаясь отогнать огненную маску, ругаясь от удивления и раздражения.

Прежде чем тот успел обратить внимание, Какузу схватил свой разорванный плащ Акацуки и вылетел за дверь. Он резко остановился между Дейдарой и Сасори.

– Что это такое было, хм?! – требовательно вопрошал Дейдара, а Какузу почувствовал, что огненная маска нанесла решающий удар. Будто вспышка в подсознании, он мог видеть слабыми глазами маски, как она пробила Хидана нитями насквозь. Хидан задохнулся, кашляя и давясь кровью, когда желудок, легкие и кишки разорвались на части.

Но он довольно скалился, потому что Какузу не тронул его сердце. Он схватился за нитки скользкими от крови пальцами, прошептал что-то, что Какузу не мог услышать. Огненная маска собрала нити, выскользнула из чайной и вернулась в тело Какузу.

Какузу улыбнулся, и был безумно рад своему решению носить маску на лице. Если бы Дейдара поймал его с таким блаженным выражением лица, он бы этого не пережил.

– Пойдем в деревню, – сказал он, как всегда грубо и без эмоционально, – Я заплачу за гостиницу.