Я люблю порядок. Можете сколько угодно смеяться и тыкать меня носом в стереотипы о Первой, но рано или поздно вам придётся признать, что нет ничего лучше чувства, когда протягиваешь руку и не глядя берёшь именно то, что тебе нужно.

К сожалению, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Поэтому я люблю держать всё под контролем. Мысль о том, что без моего надзора всё пойдёт коту под хвост, нервирует и, вместе с тем, восторгает. Мне нравится чувствовать себя значимым, а груз ответственности вызывает лишь, простите за подробности, мазохистическое удовольствие.

Меня до зубного скрежета раздражает, когда мой авторитет не признают. Ладно остальные группы, от которых ждать нечего, но некоторые члены Первой давно могли бы понять, что старостой меня назначили не за красивые глаза, и что одно моё слово равняется их двум.

Мне нравится щёлкать футляром для очков или кнопкой ручки и ужасно не нравится, когда это делают другие. Возможно, это по-детски, но есть ещё уйма вещей, которые я люблю, но с превеликой радостью запретил бы другим (и некоторые таки пытаюсь запретить): чтение допоздна, рисунки в рабочей тетради, ром в кофе, курение тайком…

Ненавижу своё вынужденное (именно вынужденное!) лицемерие, но ничего не могу с ним поделать.

Люблю запах свежевыстиранного белья, эрл грея, старых книг и — не могу и не хочу объяснить, почему — смеси мускуса и ветивера.

Терпеть не могу женские духи — они чересчур сладкие, и их почему-то всегда слишком много — и всё, что напоминает о нечистоплотности. А ещё запах в кабинете у Акулы — пыль, старый кофе, табак и паршивый одеколон. Запах долгих разборок и подозрительных взглядов.

Долго думал, куда определить Могильник, потому что он вызывает у меня смешанные чувства.

Я люблю вдыхать пропитанный лекарствами и чистотой воздух, получать от медсестёр леденцы от кашля просто так, и мне до сих пор, много лет спустя, приятно слышать похвалу от врача, потому что я молодец и правильно чищу зубы.

Но при этом я не люблю оказываться там, потому что “необходимо прямо сейчас”, не люблю, кусая ногти, комкая бумажный стаканчик, выслушивать нелепые слова утешения и глотать выдаваемые за успокоительное пустышки.

Не люблю высиживать часы у чужой койки, не люблю приносить бессмысленные гостинцы и делать вид, что поверил в неубедительное “А, спасибо большое, мне очень приятно”.

Неубедительную ложь я вообще презираю. Ту, которой кормят меня другие, и ту, которой кормлю их я.