Эта дорога, по которой они идут, полна магии, доброй и тёплой, и лишь однажды Акменра страдает под воздействием этой магии, но они умудряются всё решить.

Потом Ларри думает. Думает много и со страхом. Сколько всего могло пойти не так. Эти «дороги жизни» так нестабильны, один маленький шаг не туда — и смысла идти дальше может уже и не оказаться.

Всё начинается с самого Ларри. Он ведь мог и не узнать про эту должность. Мог отказаться, мог уйти после первой ночи и никогда не возвращаться. Акменра так и остался бы заперт навеки, пока не иссякла бы магия пластины.

Потом они могли не поймать Сесила. Да, был шанс, что его бы нашла полиция, но какой хаос бы наступил в ту ночь: сбежавшие экспонаты, да и в самом музее всё вверх дном. Ак был бы свободен ровно одну ночь. Успел бы Ларри понять за эту ночь всё то, что понял потом?

После Сесила был провал самого Ларри. Он мог не вернуться. Он мог вообще перестать приходить. Он мог решить забыть всё, словно это было сном. Настоящий Ларри думает, что не простил бы себя. С другой стороны, Акменра был бы свободен и от него тоже, никаких привязанностей, которые по сравнению с его вечной жизнью пролетят как секунда.

Они могли не успеть спасти пластину от коррозии. Ланселот мог и не одуматься, они бы все погибли. О таком развитии событий думать хуже всего: слишком свежи воспоминания. Потерять Акменра кажется самым страшным в жизни. Ларри не готов этого сделать. Наверное, никогда не будет готов.

Тедди мог уговорить Ларри оставить Ака в Лондоне. Его доводы были разумны: фараон останется со своей семьёй. Хорошо, что Ларри решил поинтересоваться мнением самого Акменра. Ни в каком Лондоне никто не остался, а Ларри иногда окутывал ужас, когда он думал, что могло бы быть.

Эта дорога, по которой они идут, полна ям, неровностей и неожиданных поворотов. Но когда Ларри думает, какой могла бы быть другая дорога, он тяжело выдыхает и откладывает эти мысли. Ему нравится дорога, по которой они идут сейчас.