Первая половина следующей недели пролетает ещё быстрее, нежели всё предыдущее время. Джек в вечном потоке учебы, дополнений к проекту, нужных правок, советов с куратором и проблемами житейскими.
Если последним можно назвать то, что Джейми теперь начал жить у него и решил покрасить, опять же с разрешения Фроста, гостевую комнату в другой цвет. А также теперь на Баннетте помощь, хорошо, что хоть чисто дружественная, той же Лили с её курсовой, почти постоянно цапанье с более нервным Астером, и невменяемая забота в те моменты, когда Фрост бесится на периодические звонки родственничков. Единственное, что оставалось положительное, неизменное и более развивающееся — общение. Его личное, никем не узнанное общение перепиской с ещё более занятым Блэком.
Джек по правде написал к вечеру вторника что-то вроде — «Не буду мешать, ибо у тебя ж дохнерища работы», за что получил много мата, узкомыслия в свой адрес и с десяток эпитетов какой же он болван, с начисто отбитым здравомыслием. Больше так рисковать Фрост не решил. Да и не хотел оставлять единственного, с кем мог и поговорить и выговориться. Пусть и редко, поскольку были они заняты на этой неделе каждый своим пиздецом и авралом.
Однако это единственное, что с самого утра поднимало настроение парню, ну и ещё под вечер или глубокую ночь; особенно когда кто-либо из них не спал… В результате на середине этой новой недели и появилась эта тупая, слишком доверительная привычка — писать когда вздумаеться, ждать смс в любое время ночи и отвечать, завязывая переписку пусть даже на пару минут, но стабильно и неотвратимо. Это словно уже был ритуал, ночной, лично только их, то без чего невозможно было уснуть. По крайней мере Фросту.
Джек теперь даже Джейми не доставал, смотрел на его медленно развивающиеся отношения с Лили и всё больше задумывался о себе, понимая теперь полностью позицию Питча — мол, нехрен вмешиваться в чужую жизнь, сам разберется. И Джейми разбирался. А Джек теперь потеряв, наконец-то, «место» опекуемого, начал задумываться больше о себе, о тех жизненных моментах, которые позволял себе вновь открыть или допустить в мыслях.
И вот в этом плане немного так грело осознание, что можно было с кем-то нормально поговорить, поделиться, и даже попросить совета.
Да, Джек подросток ещё, пусть совершеннолетний, но опять же, с недавних пор и... Всё же в многих вопросах он не мог довериться взбалмошному и ещё более ребенку Джейми, а про своих ненормальных бывших опекунов парень вообще молчал. Не то это всё, не то и не для него. Некоторые вопросы, мысли, размышления…
И теперь, когда появился некто надежный, в виде Блэка, который в случае чего-либо поддержит, либо осадит так, что пару дней будешь ходить как придурок виноватый, Фрост отрывался по полной. Зная прекрасно, что ему не скажут ничего тупого, неправильного, жестокого или не заявят так опрометчиво, что он ещё ребенок. С ним считаются и это чуть ли не то главное, что пиздец, как его подкупало в этих странных дружественных отношениях.
А дружественных ли?
Идя с последней пары, благо сегодня их было-то не так уж много, и всё из-за подготовки к завтрашнему соревнованию, Джек размышлял, что такое — это их общение. Дружба? Приятельские отношение? Что? Как назвать, охарактеризовать…
Да черт его знает! Он не спрашивал у Питча, и сам пока что не задумывался, не копал настолько глубоко. А возможно и стоило бы.
Вибрация в кармане, и ему приходится посторониться с тропинки, доставая сотку и притом придерживая норовящий сползти с правого плеча рюкзак, нагруженный разномастными папками с примерами градиентных цветов, набросков и идей по дальнейшему его проекту. Как оказывается голосовое приходит от Джейми, и Джек, фыркнув, достает из другого кармана блютуз наушники, вставляя в уши, дабы было удобнее слышать какую фигню прислал друг.
— Привет, ящерица! — громкий и воодушевленный голос, с учетом вакуумных наушников, вновь заставляет парня остановиться и убавить громкость, проматерившись про себя, — Слушай, знаю, мы не виделись уже более девяти часов, но я короче решил тебя предупредить, что сегодня меня не будет. И да, Фрост, прошу не трогай и не корректируй мои наброски гостевой! Ну что тебе стоит, а?
Джек смеется и думает, что вариант, почему Джейми такой веселый и почему его не будет сегодня дома всего один, а потому записывает теперь сам голосовое:
— Да ладно? Ты ж там намудрил? И какого, спрашивается, хуя ты решил, что мята подходит к маренго? С учетом планировки, а? И куда ты намылился, блядина шустрая? Опять мне ужин готовить? Хотя, подожди, если ты сегодня не придешь, я вообще поем в кафе или возьму себе пару пицц, — Фрост щелкает отправить и проходит буквально несколько шагов, как бульк в наушниках оповещает о новом голосовом.
— В пизду я намылился! — почти довольно рявкает голос, и Джеку вновь резко приходится останавливаться, понимая, что его брови ползут куда-то вверх. Но может… может Джейми так пошутил? Однако спросить у него это не получается, потому как приходит ещё одно голосовое следом:
— Я не серьезно… Возможно. Короче не важно. Лил тут… ну у них там с экономическим и филологами, в общем пати в загородном лагере. Поедем сегодня и будем готовить все для победителей завтрашнего марафона. Остальные тоже туда подтянутся. Ты кста как? Останешься в городе или с нами? Если что, попроси своих, они автобусами собираются или как у кого с авто. Я в общем не про это… Я про то, что… ты ведь не обидишься? Ну что я такой резкий? То к тебе переезжаю, то теперь в лагерь, то комнату перекрашиваю? И да, Фрост! Какого хуя-то мята с маренго не сочетается? Где? Где, я тебя спрашиваю?! У тебя сторона не запад, а восток! Утренняя волна, пляж, мята, что тебе не хватает? Это же тебе не… Да я ведь не охру с мятой или бирюзой на западе малевать буду! Угомонись, художник хренов!
— Вот же ж пакость! — фыркает Джек и смеется.
Впрочем, о лагере он ещё подумает, как минимум ему, как Заму Президента, стоило бы поехать и сгруппировать ребят, создавая бурную деятельность, но парень подумает об этом позже, а сейчас он записывает ответ, включая микрофон:
— Я понимаю, что ты, как личность сугубо нежная и творческая, трясешься по всякому поводу. Но в этот раз — так уж и быть — я не обижусь. А что касается планировки и цвета… Там ты блядище пропащая, а не друг! В какой стороне, спрашивается, твой маренго смотрится с мятой? Восток, восток Джейми! Лучи солнца яркие, светлые, они осветляют комнату, убирают насыщенность и придают утренних холод. Вот наоборот на западе, это да, тепло гармонировало бы с холодом. С таким учетом цветов покраски, учти ещё краска нужная фирменная — передающая точный цвет, придется полностью менять мебель на яркие цвета, свежие. Возможно, даже персик или…не знаю ещё. У меня башка проектом занята. На счет лагеря тож подумаю.
Парень проходит меж давно нестриженых деревьев, ветки которых вновь отросли и частично сужают тропинку, и думает о том, что нужно завязывать с этой перекидкой голосовух и побыстрее разобраться с делами насущими: дойти уже до нужного крыла и попасть на консультацию своего проекта. Однако же Джейми видимо другого мнения, присылая ещё одно сообщение. И конечно же, блядь, голосовое:
— Ага, проектом... Как же! А что ты, скажи мне, делаешь каждую ночь? И вечер? Я видел пару раз, уткнешься в сотку и идешь, и нихуя не видишь, что перед тобой! Ты с кем-то завязал беседу? И я настаиваю на холодной гостевой комнате. В конце концов — мне в ней жить!
— Вот же ж блядища приставучая! — шипит тихо Джек и щелкает не глядя на автоматический ответ голосовым:
— Тебя не касается эта тема, уж прости и побудь хорошим мальчиком. Проект я сегодня сдаю на второе рассмотрение и доработку. А по поводу палитры, ещё раз — маренго с мятой не сочетается в комнате, где окна выходят на восток! Возьми хотя бы оранж-мандариновый или шартрез, имбицила творческого кусок! Джейми, я серьезно. Я приду и подправлю, и если окажусь прав, ты полностью переделаешь свои наброски. А учитывая, что я, как художник, точно буду прав, ты будешь это переделывать!
Джек без зазрения совести отправляет сообщение, так же не смотря в телефон, потому что дорожка по новой сужается, времени теперь у него тормозить нет, и со спокойной душой уходит к западному крылу колледжа, в котором где-то должен отыскать своего куратора и сдать работу.
До захода солнца и вечера, как такового, ещё слишком много, у него более чем хорошее настроение, а это значит, если не задержится с проектом и его быстро отпустят, можно будет погулять и даже заехать в супермаркет и накупить всякой не слишком полезной, но вкусной гадости. Фрост блаженно жмурится, пропускает вперед спешащую стайку разноцветных девчонок, которые по случаю подготовки марафона репетируют в акробатических переливающихся костюмах номер, и после сам заходит в здание, направляясь сразу на второй этаж.
В кармане булькает, и вибрация подтверждает о новом сообщении. Но Джек лишь щелкает кнопкой по гарнитуре в ухе, не желая вновь доставать сотовый, и сворачивает спешно налево.
— Фрост? Ты уснул? Так что ответишь на мой вопрос? С кем это ты так складно переписывался? Давай, я ж не тупой! — заинтригованный голос Джейми окатывает хлеще, нежели ледяная вода, и Джек резко останавливается посреди пустого, залитого солнечным светом, коридора. Что?
«Я ж тебе отправил!» — вертится в голове, но Фрост прекрасно себя знает, а потому спешит достать телефон и проверь последнее исходящее голосовое сообщение.
— Твою ж блять сука мать! — на весь коридор рявкает парень, и отходит ближе к окну, прислоняясь к подоконнику и не в силах сдержать паршивого ироничного смешка.
Отправлено-то было. Только действительно не Джейми…
Конечно переадресация, когда он нажал кнопку на самой гарнитуре, чертовая техника, чертова программа, и он дурак, лень было так отправить! Джек, как дурень, смотрит на открытый диалог с тем, кто сейчас, по сути, находится на серьезных переговорах, и закусывает с силой губу, так, что на языке чувствуется солоноватый вкус.
Он дурак.
Но ответа нет. Даже не смотря на то, что абонент в сети. Ну, твою ж душу, за что ему это?
Парнишка вздыхает тяжело и досадливо. Он не может идентифицировать, что сейчас с ним происходит, что он чувствует, хотя, что-то по любому чувствует, и лишь решает дождаться ответа, предварительно быстро написав короткое:
«Это не тебе! Все спешка и конечно же Джейми виноват.
Прости. Не хотел отвлекать!..»
— Мистер Фрост? Вот вы где… А я вас уже ищу, — раздается мягкий голос с противоположного конца коридора, и Джек резво переводит взгляд.
Куратор наконец-то его находит, а это значит, на ближайший час его мысли будут заняты проектом, дискуссией, правками и спорами, и в голове не будет место безумным переживаниям и метаниям. Это хорошо. Это ему сейчас необходимо.
Прежде чем зайти в пустую аудиторию, Джек думает такое мрачное и несвойственное для него — «Сперва фото, теперь голосовое. Что следующее? Звонки? Видео? Встреча?»
***
Летний теплый ветерок едва обдувает прохладой, и то, только те части, когда стоишь возле питьевого фонтанчика и умываешь лицо, руки, в принципе охлаждаешь прохладной водой шею и часть на голову, потому что это невозможно. Ну просто эта чертова духота убивает.
Джек ерошит только что намоченные влажные волосы, встряхиваясь, как щенок после душа, и жмурится от относительной теперь прохлады, стараясь не задумываться, что это на десять минут максимум. Что солнце пусть и перевалило за зенит, но все ещё печет настолько, что даже в тени слишком жарко и душно, и теплые потоки воздуха лишь иссушают влагу и не дают блаженной прохлады.
Ему всё же нужно срочно в кафе, куда-нибудь в тень, где есть кондиционер, где есть мороженное или холодные коктейли. А после наконец таки ответить Джейми, который за все это время, даже пока он разбирал проект, прислал ещё пару голосовых.
Однако уйти с территории отдыха, и даже отойти от фонтанчика Фрост не успевает, потому как его спины касаются аккуратные ноготки в легком поглаживании, и парень понимая в секунды кто это, лишь досадно морщится, но сразу же натягивает доброжелательную улыбку, оборачиваясь и выпрямляясь.
— Эмили, — приветствует Фрост, осматривая всю такую же веселую девушку, как всегда с наивным взглядом зеленых глаз и в непонятном коротком нечто, боле похожим на разлетайку-тунику нежели на полноценное платье-сарафан.
Эмили, девочка младше него всего на год, прицепилась чуть ли не с первых дней своей учебы, вся в своей творческой стезе, поступившая на юриста, но всей душой любящая рисование и фотографии.
Это милое маленькое нечто, в ярких, вырвиглаз, нарядах, с постоянно меняющейся прической и цветом волос, сразу прикипела к Джеку, несмотря на его холодную манеру общаться и вообще не давать поводов к себе прицепиться. Но она же смогла, эдакая прилипала, навязчивая и легкая одновременно, надеялась, что они однажды станут парой; пусть и не бегала за Джеком, но всегда другим давала понять, что она первая на примете у Фроста.
Сам же парень не знал, почему именно так и когда это он говорил ей лично такие слова. Но Эмили жила в своем выдуманном мире единорогов и сладкой разноцветной ваты, одновременно сочетая это с процессуальным и уголовным кодексом и диссертациями по криминалистике.
Эдакая милашка, с той же наивной улыбкой вполне могущая воткнуть в голову потенциальной сопернице топор, и при этом спокойно защитить себя на суде без адвоката.
А Джейми ласково окрестил её японским «яндере» и не парился, намекая Джеку, что в принципе девушка добрая и хорошая, всего лишь такая манера общения и стиль.
Конечно, все бы так… Но сам Фрост максимум, что мог дать ей — получасовое общение и то, с натяжкой, в том же кафе, с учетом, что у него будет отличнейшее настроение. А такое случалось не часто.
Да и вообще не хотел он заводить себе девушку, не хотел долгосрочных отношений, пробовал с Эмили прогулки, но после второго недосвидания понял, что это не его, и вновь мягко отстранился от девчушки, списывая все на учебу и разные художественные подвижки.
Обман, как думалось ему. Много дел, как считала она.
Но вот пара секунд осмотра и легкого сожаления проходят в голове парня, а Эмили улыбается беззлобно и приветливо, зажимая в тонких пальчиках массивную плетеную сумку, которая почти касается дном красной пыльной дорожки.
— Джеки… в смысле, Джек! Прости, Джек! Прости! Забыла, что ты не любишь… — девушка смущается, потупляет взгляд и тихо продолжает, — Ты так долго мне не звонил, не писал. Я подумала… не сходить ли нам куда-нибудь, а?
— Ну вообще-то у меня проект нужно сдавать, дополнительные хотел взять, вот и нет времени, — парень все так же неловко улыбается и взлохмачивает волосы. Как уйти от этой во всех смыслах милой, но неподходящей для него девушки он понятия не имеет. И теперь, как и в прошлые разы, быстро соображает как отвадить Эмили, так, чтобы она не увязалась за ним в кафе и, вообще… Ему нужно сейчас побыть в одиночестве. Нужно обдумать более глобальное, важное…
«То, что ты отправил Блэку голосовое эмоциональное и вовсе в то время, когда тот, судя по всему, был занят!» — действительно, сейчас Фроста это больше волнует, нежели хорошенькая девчушка, которая понятливо кивает и мнется на месте, явно желая что-то обсудить или сказать.
Только не говорите, что она вновь за старое? Ведь Джек уже ей говорил, что не хочет никаких отношений.
— Ты что-то хотела ещё обсудить, Эмили? — всё же спрашивает парень, понимая, что другого выхода, как поговорить, нет. Да и вдруг это будет последний разговор, после которого девушка сама поймет все и не будет больше наивно к нему приставать, выдавая их приятельские отношения за отношения пары, которая скрывается.
— Д-да. Хотела, — девушка поднимает на Джека зеленые глаза и достаточно мягко спрашивает самое заветное, по её мнению, то, что хотелось спросить очень давно, — Когда… когда ты сделаешь первый шаг, Джек?
— Что?.. — глупо таращась на девчушку с ядовито-розовыми волосами, переспрашивает Фрост, хотя прекрасно понял её слова и сам смысл, только вот в голове это даже не укладывается!
Ровно, как и не понимает, почему день не может быть простым и не таким загруженным на разнообразные эмоции людей его окружающих?
— Ну, — Эмили заправляет накрученную прядь за ухо из-за поднявшегося ветерка и пытливо вновь смотрит на парня, — Когда уже ты всем скажешь, что мы… мы вместе?
— Подожди… Слушай… — Джек пресекает, не выдерживая абсурда и наивности этой, вроде бы достаточно эрудированной и умной, девчонки, и отодвигается на один шаг назад; ему нужна более дальняя дистанция, ему нужно время, ему, черт возьми, не нужны эти отношения!
Ему вообще никакие отношения не нужны. Пусть катятся куда подальше!..
Однако один взгляд на робеющую девушку и парень тяжело вздыхает. Нет, если другой он смеясь в лицо мог бы сказать — «Стебешь так?», однако ей не может. Она искренняя дурочка, которая верит.
Вера — самое паршивое чувство на земле.
И ему уже хреново и от этой веры в чужих зеленых глазах и от того, что врать он не умеет и не хочет. Однако и вот так резко ей все высказать, потому что это достало, аналогично не может.
— Тебе нужно ещё времени?.. — робко спрашивает Эмили, интуитивно поняв заминку парня.
— Нет. Мне нужно всё обдумать. Но я обещаю, что мы с тобой на эту тему серьезно поговорим. Может завтра, может на этих выходных. Но… — Джек вздыхает, принимая решение, смотря ей в глаза, и твердо договаривает, — Тянуть я больше не стану. Ты этого не заслуживаешь. Однако сейчас у меня есть дела, куратору нужен дополнительный доклад, так что прости, совсем нет времени. Я тебе напишу и мы… встретимся. Подробно все обсудим и придем к, надеюсь, общему решению. Но сейчас мне нужно бежать. Так что пока, Эмили!
Джеку на всю эту фразу, и чтобы начать уходить, требуется меньше четверти минуты, и Эми толком ничего не понимает. Точнее не успевает понять, лишь растерянно проговаривая согласие, и мягко улыбается уже спешно уходящему парню.
А ему всё же тошно… достаточно, чтобы вновь назвать себя той ещё мразью. Джек старается, не думает о том, что ей наговорил и как поступит в дальнейшем, пока добирается до кафе; он просто выключает мысли и чувство вины.
— Кофе-шок, со льдом и двойной порцией сливок, пожалуйста, — бросает Фрост официантке, которая хочет предложить ему меню, когда он забирается в самый дальний тихий и прохладный уголок, под кондиционер и посреди больших ваз-горшков с вьющимися растениями. Девушка же понятливо кивает и удаляется, а парнишка сразу же вытаскивает телефон.
Одно новое сообщение.
Это и радует и пугает его. Ещё сейчас не хватало узнать, что он помешал Блэку, однако парень все же разблокировав экран, открывает вкладку их переписки.
«Благодаря твоему голосовому переговоры прошли без жертв.» — гласит первое сообщение и у Джека словно камень с души сваливается.
И, спрашивается, почему за то, что он чуть не помешал частично незнакомому человеку он переживает больше, нежели за то, что девчонка по нему в открытую сохнет?
Где его правильное чувство вины?
«Сгинуло. Так же как и остальные эмоции», — мрачно хмыкает внутренний голос.
Джек же на реплику своего возбужденного разума не реагирует, отмахивается, всего лишь мягко, едва заметно, улыбается, перечитывая это смс, и только после смотрит на ещё несколько пришедших следом:
«У тебя красивый голос. Вовсе не скажешь о подростке.»
«И что за тема, которая не касается твоего друга? Ты достаточно жестко ему ответил, не находишь?»
«Значит все-таки он умудрился уломать тебя на переделку гостевой спальни. А я тебя предупреждал.»
Джек теперь во всю лыбится, сокрытый тенью и зеленью, расслабляется, считая, что день уж и не так безбожно испорчен, и быстро печатает ответ на все сообщения сразу:
«Умудрился. Да. Это ж Джейми.
На счет темы, которая его не касается, это наши с тобой переписки, он заметил, что я каждый вечер в телефоне и нетипично себя веду.
Ещё раз извини. Не хотел беспокоить. И в смысле — благодаря моему голосовому переговоры без жертв? Почему?»
Пока Джек ждет ответа, который уже набирается на той стороне, конечно же Блэк онлайн, парню приносят его заказ: холодный кофе-шок, и он, искренне поблагодарив вежливую официантку, вытаскивает трубочки из высокого бокала, чтобы отпить прохладную сладость так, без церемоний и не по девчачьи.
Несколько глотков, и Фрост чувствует, как жара вокруг него и внутри постепенно уступает место долгожданному холоду. То, что нужно. На счет ангины и простуды, сидя под кондиционером, парень задумывается в самый последний момент. К черту. Заболеет — вот там и посмотрим. Сейчас же ему нужен холод.
«Нетипично — это как?
Всё нормально. Ты не помешал. Однако дал возможность сделать перерыв, после которого все более-менее успокоились, и я в особенности, и продолжили в более конструктивном мирном русле, приходя к общему консенсусу.»
Джек фыркает и быстро набирает уже следующее:
«Я даже рад, что так получилось. А по поводу нетипичности… Не знаю. Мне кажется, Джейми подмечает, что я порой говорю вслух какие-то словечки или улыбаюсь, что для меня нетипично, особенно во время переписки. Я закрываюсь у себя и могу до утра не спать, скрываю телефон, хотя раньше мог запросто оставить где угодно, и Джейми мог спокойно в него залезть. Это его напрягает…»
Джек попивает теперь более спокойно и медленно свой шок, и ждет ответа, порой бросая взгляды через все кафе на улицу, через широкие арочные окна. Слишком жарко, а асфальт словно плавится, и редко проезжающие в такую жару машины кажутся раскаленными, отзеркаливающими свет, монстрами, и минимум людей на улицах — психами, которые решили заживо сплавиться под нещадными палящими лучами.
Но вибрация в руке отвлекает, и Фрост вновь переводит успокоенный взгляд на горящий экран:
«Даже так, Снежный?
И какие словечки ты говоришь?»
«Нахер тебя посылаю или матерю!»
«Другого от тебя я и не ожидал. Однако зачем скрывать переписку, и просто не намекнуть, что ты с кем-либо общаешься? Это вроде как не преступление.»
«Знаешь… Короче тогда начнется…
Джейми поднимет панику, узнают сразу мои…родственники. Ну к черту, не хочу.»
«Почему у него такая бурная реакции на всего лишь того, с кем ты переписываешься?»
«Всё потому же… Я никого к себе не подпускал, и интроверт, я не доверяю вот так просто, и, тем более, за такой срок... Учитывая, что это всё… это связано с моим прошлым.»
«Ясно. Он слишком о тебе порой печется. Однако, твою позиция я разделяю. Но, всё же, может просто намекнешь?..»
«Нет! Пусть идут к черту. Вообще. Пусть все катятся к черту.
Джейми с Лили сегодня в лагерь и завтра тоже, меня так же зовут, а у меня здесь… Твою ж как же это сложно, Питч!»
Парень отправляет на свое разумение привычное сообщение, даже не задумываясь насколько сэмоционировал. Однако на такое яркое и нетепично-выпыльчивое приходит моментальный вопрос:
«Что случилось?»
И Джек сдается. Впрочем, даже и без этого вопроса долго бы не отмалчивался. С Питчем так не получается. Ему хочется говорить всё. Особенно в этой чертовой ситуацией с Эмили. И парнишка теперь не сдерживается, он делает три обжигающе холодных больших глотка коктейля и быстро, на свежие эмоции, печатает ответ:
«Эмили! Эмили случилась. Я тебе про неё рассказывал, помнишь?
Вот. Сегодня она опять сделала попытку… Блядство сплошное!»
«Всё ещё считает, что вы можете общаться как пара?»
«Хуже того! Она считает, что мы и есть пара, ждет от меня какого-то первого шага и, цитирую — «Когда уже ты всем скажешь что мы вместе?»
Это… Это какой-то тотальный, Питч! Какого? Но и послать её я не могу. Не вот так жестоко…
Однако, спроси, какого хуя она так считает? Откуда в ее светлой головушке этот закидон? Она ж на гранте, на юриста, она право лучше большей части параллели знает, и при этом такая наивность? Ну что за хрень?!»
Джек наконец может выговориться, может написать полностью всё что думает любыми словами, и делает это не стесняясь, зная, что его, черт возьми, поймут, и он знает, что это не будут пустые слова мимо. Его воспримут серьезно, впрочем, как и всегда. И это слишком сильно подогревает всё то, что внутри. Это пиздец как греет и доводит до безграничного доверия…
«Одно дело, когда ты в работе/учебе: ты знаешь свое дело, ты любишь свое дело. Но совершенно другое, когда человека приключает на эмоции. Все, это просто локомотив из химических реакций, желания, гормон и накрутке в мозгу. Это, каким бы ты подкованным, эрудированным и разумно полагающимся не был, не сработает. Логика подыхает и наступают чувства, как выражаются люди.
Её незачем винить. Она не специально так поступает, лишь идет на поводу своих желаний и эмоций, привязанности к тебе, влюбленности. Здесь её знания и холодный анализ, как будущего хоть трижды юриста, не помогут. Другое дело — поговорить с ней. Сесть и объяснить все. Не строить и не давать надежды, если ты действительно уверен, что она тебе не нужна.»
«Я, в том-то и дело, не знаю, как с ней поговорить, чтобы не ранить…»
«Здесь либо одно, либо другое; ты либо напрямую ей все объясняешь, либо дальше ей позволяешь витать в её грезах, которые могут, в конечном итоге, загубить как минимум ей карьеру или жизнь. Я не говорю тебе, чтобы ты был грубым или нахальным. Я говорю тебе, что придется сказать правду, какой бы жестокой она для нее не была. Иначе девочка ничерта не поймет, и нарвется со своей наивностью.»
«Да знаю я! Знаю!»
Джек фыркает, смотрит на свое же глупое смс, и подумав с полминуты пишет более длинное и слишком коробящее его:
«Просто я ощущаю себя мразью, Питч. Такой мразью…
Я ей обещал на днях, на выходных, обязательно поговорить, но я уже знаю, что скажу, дам ей понять какой я, что ничего ни к кому не чувствую, максимум симпатию, и…
Но она ждет другого! Она всё время думает, что я просто стеснительный, а здесь наверное подумала, что я наоборот хочу ей чуть ли не предложение сделать, а я её так… надломлю…
Я не хочу кому-либо причинять боль. Не могу больше. Не тому, кто невинен…»
«От этого не уйдешь. Тебе придется. Я говорил о последствиях серьезных решений и стадии перехода во взрослую поганую жизнь, Снежный.»
«Знаю. Помню. Но это ничего не меняет. Не меняет ни моего к ней отношения, ни того, что я сам себя чувствую падлой. Ни того что завтра-послезавтра я её морально уничтожу…»
Фрост прикрывает глаза на пару мгновений, пытается урезонить бегающие панические мысли и, выдохнув, вновь возвращается в реальность, дописывая следом ещё одну свою мысль:
«Хуево быть влюбленным человеком. Хуево верить и чувствовать.
Никогда и никому такого не пожелаю, если честно...»
«Да. Даже разделяю твою точку зрения. Но большинство топит за другое. Сам знаешь.
Посмотри на это с другой стороны. Если ты так поступишь, да ей будет больно, да, морально ты её сломишь, но после она уже не будет столь опрометчива, ветрена и наивна. Она будет готова к жесткой реалии и тем более к отказу. Она начнет заботиться о себе, а не о своей грезе. Да и тебе, как минимум, одной проблемой станет меньше.»
«Ага. Именно это — через боль сделать её готовой к жизни — и держит меня, не дает идти на попятную.
У тебя будет время вечером?»
«Да. Вполне. Хочешь пообщаться?»
«Да. Джейми не будет, можно затариться чем-нибудь и проговорить несколько часов…»
«Проговорить, Снежный? Может попереписываться?»
«Да ты понял меня!»
«Понял. Но это было предложение.
Не хочешь попробовать?»
«Нет. На звонки я точно пока что не готов.»
«Не хочешь слышать мой голос?»
«Не хочу забегать вперед...
Ещё успеем.
Всё. Мне прислали доработки к работе по проекту. И нужно вновь заскочить в колледж... посоветоваться с куратором. Блядство! А я ещё даже коктейль не допил!..
Ладно, тогда до вечера!»
«Береги нервы смолоду. До вечера, Снежный»
«Да какой там смолоду? Я свои нервы проебал ещё в детстве…»