– Сколько за час, шалава? – В свете покачивающихся фонарей провалами чернели гнилые зубы моряка.

У Бернадиты нервно дернулся глаз.

Мужчина был пьян настолько, что умудрялся шататься, даже опираясь на бочки с порохом.

Магичка засомневалась. Задержалась на трапе, кутаясь в отсыревшую шаль.

– Чего стоишь? Продрогла, небось? – Моряк похабно схватился за пояс. – Спускайся, я тебя согрею! – Довольное хрюканье заглушил грохот швартующихся кораблей.

– Проваливай быстрее, шельма! – Толчок в спину. – Встала посреди прохода, разгружаться мешаешь.

– А я еще в Тенерифе^[1] говорил, что баба на корабле к беде! – Кажется, ей плюнули вслед.

Ситуация складывалась удручающая.

Бернадита вымученно вздохнула: наконец-то суша! За несколько дней пути в компании неотесанных мужланов она успела трижды проклясть и кое-как держащуюся на волнах посудину, и опальное решение отправиться в эту чертову Англию за призрачным наследством. В своих мечтаниях женщина видела все красочнее и хотя бы на пару градусов теплее, но реальность оказалась куда суровей: Девоншир встретил ее метелью вперемешку с дождем.

Январь здесь был премерзким. Конечно, по наставлению тетушки Аготы она выменяла фамильные серьги на несколько шерстяных комплектов, но, судя по погоде, этого будет недостаточно.

– Cagadа^[2], – прошептала Дельгадо, делая несколько неуверенных шагов. – Земля под ногами плывет...

– Что ты там бормочешь, а? – оторвался моряк от пороховых бочек и, шатаясь, направился навстречу магичке. Бернадита ухмыльнулась.

Похоже, земля плыла не только у нее.

– Какое тебе дело? – Матрос фыркнул, но ответить не успел. – Лучше скажи вот что: где здесь ближайшая таверна?

Мужик призадумался. Бернадите оставалось только надеяться, что он не все мозги пропил.

– Прямо по переулку есть “Мертвый Кракен”. Могу провести и даже...

– Воздержусь. – Попытка обойти пьянь не увенчалась успехом: узловатые пальцы вцепились в локоть.

– А как же вознаграждение за информацию? – она никогда бы не подумала, что улыбаться можно настолько гадко.

– Besa mi culo, сabron.^[3]

Магичка поспешила затеряться в толпе, когда вслед прилетело:

– Cjeda tu, tu asno perra!^[4]

***

Нет, все же было в Англии что-то хорошее. Что-то дешевое, горячее и хмельное.

– Славная дрянь, – женщина стукнула деревянной кружкой по столу. Трактирщик хмыкнул, бросая горсть монет очередному клиенту.

– Старый Эль, лучший в округе. Вы бы так не налегали, вторую пинту хлещете.

– И третью буду.

Сзади громыхнуло; Бернадита даже не обернулась на крики и возню. Шайка пьяных остолопов уже с пол часа пыталась перевернуть дубовые скамьи. Им несколько раз намекали, что мебель прибита к полу, но все мы знаем этот подвыпивший английский темперамент...

– Недоумки. Часто так буянят?

– Как старый граф умер, за запретом на пьяные склоки церковь следить перестала. С тех пор что ни вечер – кулаки чешут.

Старик изогнул бровь и бросил недовольный взгляд в полумрак таверны; кто-то взял лютню и теперь с упоением ее мучал, пытаясь напеть “Балладу у Чивиотских Холмов”^[5]. Несколько голосов поддержали неудавшегося барда улюлюканьем и свистом.

Послышались брань и треск. Лютня смолкла.

Видимо, навсегда.

– Граф? И кто теперь на его месте? – женщина старательно строила отрешенный вид, разглядывая уснувшего мордой в стол матроса. Получалось неубедительно.

– Ну как же, Сэмар Дэрборн, наследник ныне покойного Лэмюэля Дэрборна.

– Давно он правит?

– Года этак три, если не четыре.

– Справедлив?

– Странные у Вас вопросы, миледи. Почём интересуетесь? – Бернадита только сейчас заметила, что эль из полной до краев кружки потек по пальцам. Пришлось ослабить хватку.

Чтобы хоть как-то скрыть неловкость, женщина залпом влила в себя пол пинты. Да только вылезло все боком. Точнее, носом.

Глядя на кашель и попытки стереть с лица дорожки крепкой пены, трактирщик с сочувствием протянул Бернадите тканевую салфетку.

– Вы, верно, подумаете, что я упилась до чертиков, – она заговорщицки наклонилась к собеседнику, наконец, отдышавшись. В вырезе платья блеснула алмазная подвеска. – Но моему роду принадлежали земли Девоншира, пока этот... Этот...

– Дэрборн, миледи.

– ...этот паршивец Дэрборн их не отобрал. Неслыханная наглость! Вы согласны?

– Эвонте как, – протянул трактирщик, не отрываясь от здоровенной учетной книги, – Не волнуйтесь, у меня на прошлой неделе выпивал Альфред Великий^[6], а в позапрошлом месяце на столе плясала Анна Болейн^[7].

– Так и знала, что Вы ёрничать будете!

– Миледи, поймите меня правильно: это портовая таверна, пуская и добротная. Здесь каждый день проходят десятки людей и, как минимум, раз в неделю объявляются новые “законные наследники” чуть ли не всей Британии.

– Но никто из них не был настроен серьёзнее меня.

Старик не заметил ни зачадивших свечей, ни странных движений ладонями по столу. Зря.

– О чё... – договорить он не успел: гроссбух сам по себе с силой захлопнулся, придавив сухие пальцы.

Трактирщик бранился со вкусом, ни разу не повторившись – Бернадита пожалела, что рядом не было пера и бумаги.

– Как же это... – он закряхтел, с трудом раскрывая тяжёлую книгу. Женщина торжествующе ухмыльнулась.

– Убедился в моей силе?

– Ведьма!..

– Маг. Бернадита Дельгадо. Я приехала забрать то, что принадлежит мне по праву.

Тени от шандала^[8] так заплясали на ее лице, что старику почудилось, будто на женщину надели посмертную маску. Он незаметно сжал крестик в кармане портков.

– И как же Вы это провернете? – в словах сквозила ехидца.

Женщина задумчиво уставилась в пустую кружку, собираясь с мыслями.

– А хоть бы и судебный поединок^[9] запрошу. Публично!

– Знаете, миледи, третью пинту я Вам наливать не буду.

Рядом пролетела деревянная плошка и с грохотом вмазалась в стену. Гуляния за спиной набирали обороты.

– Думаете, я не смогу его одолеть?

– Смотря в какой плоскости, – пожал плечами трактирщик.

– Знаете, что!.. – магичка возмущенно встала, но тут же пошатнулась. – ...Кхм. Мне б комнату. 

– Наверху еще есть парочка свободных, – глянув в учетную книгу, ответил старик. – Десять пенни за ночь.

Бернадита уже хотела было начать возмущаться, но ее опередили:

– В стоимость входит завтрак.

– Может, у Вас и коня купить можно?

– Пятнадцать шиллингов вместе со снаряжением, – трактирщик пожал плечами в ответ на удивленный взгляд.

Она вздохнула. Понаблюдала немного за пьяной возней в углу, мысленно сетуя на судьбу. Деньги закончились еще в порту, прямо на палубе – капитан потребовал за плаванье баснословную сумму, Кракен его подери. И его, и корабль, и сброд этих...

– Так что, расплачиваться будете?

Алмазная подвеска, все еще теплая от женской шеи, скрылась в кармане потрепанного жакета старика. Сколько еще фамильных ценностей вот так разбредутся по рукам?

– С Вами приятно иметь дело, миледи. – Трактирщик подмигнул и на удивление голосисто закричал:

 – Сэм, паршивец! Хватит дворнягам хвосты накручивать, лучше пойди и проведи гостью в ее комнату!

Бернадита побрела за юрким мальчуганом к лестнице. Старик задумчиво прищурился ей в спину, наскоро запечатывая небольшой конверт сургучом.

– Отдай гонцу с пометкой “срочно”, – Сэмюэль, уже вернувшийся от гостьи, кивнул и мгновенно исчез в черноте дверного проема. Трактирщик подпер голову ладонью, вертя в пальцах подвеску.

– Дельгадо, н-да... – задумчиво пробормотал он. – Маги в петле нашего господина еще не болтались.

***

Топот из коридора был настолько громким, что графу пришлось отложить пошлинные^[10] бумаги. Мужчина тяжело вздохнул, вставая: еще с пол часа назад он отдал приказ не беспокоить – работы накопилось невообразимо много. Под кипами документов почти полностью скрылась столешница.

Слуги совсем распоясались.

Придется пороть.

– Ваше Сиятельство, срочное письмо! – Задыхаясь от бега, выпалил паж; в дверном проёме показалась его красная физиономия. Сэмар нахмурился, протягивая ладонь за измятым конвертом. Порка откладывается.

– Стой здесь, – рявкнул он, ломая восковую печать. Темные глаза быстро побежали по корявым строчкам – с каждым прочитанным предложением граф становился все смурнее и смурнее.

Смятая бумажка полетела в камин. Господи-боже, за что ему все это?

Мужчина опустился в кресло, бездумно глядя на догорающий клочок с дурной вестью.

Публично выходить на дуэль с женщиной? Самозванкой, пусть даже и обладающей какими-то там силами?

Нет. Сэмар Дэрборн не станет так унижаться. С магичкой нужно разобраться до того, как эта полоумная объявит о себе общественности.

И все же... Что за дьявольщина ей покровительствует?

– Ваше Сиятельство, Вы в порядке?

Граф зло зыркнул на слугу поверх сцепленных в замок пальцев. Несколько секунд сверлил нервно мнущегося паренька невидящим взглядом, а потом вдруг подорвался к двери, на ходу отдавая приказ:

– Немедленно подать коня!

Груда бумаг разлетелась, задетая сдернутым с кресла сюртуком, и теперь плавно пикировала на пол. В обычно аккуратном кабинете воцарился хаос. Он даже не обернулся – слуги уберут.

Сейчас есть дела поважнее.

Сэмар схватил со стола красную ленту. Уже склоняясь перед иконой, мужчина наспех перевязал темные волнистые волосы, едва достающие до плеч. Половицы заскрипели под коленями; граф сложил ладони в молитвенном жесте.

– Вспомни, о всемилостивая Дева Мария, что испокон века никто не слыхал о том, чтобы кто-либо из прибегающих к Тебе, просящих о Твоей помощи, ищущих Твоего заступничества, был Тобою оставлен... – Богородица улыбалась ему равнодушно, почти отрешенно. Граф помнил, как много лет назад ее светлое лицо, казалось, искажала насмешка. – ...Не презри моих слов, о Мать Предвечного Слова, и благосклонно внемли просьбе моей. – Холод нательного креста обжег губы.

Серебряное распятие исчезло под воротом черной рубахи.

Аминь.

***

Морозный воздух инеем оседал на кожаном плаще. Окраины давным-давно сменились лесной чащей, и только дорога все вилась лентой утоптанного снега среди заиндевевших дубовых стволов. Зима в этом году выдалась на удивление холодной; Сэмар уж и не помнил, когда в последний раз видел настолько высокие сугробы. Он поднял ворот повыше, скрывая под толстым шарфом небритые, раскрасневшиеся от ветра щеки.

Стоило ускориться. День пошел на убыль – тени от деревьев поползли к западу. Недобрый знак.

Где-то впереди, уже совсем близко, должно быть имение местного виконта. Не доберись граф туда засветло – точно сгинет; пару раз во время пути Сэмар слышал вой волчьей стаи. Теперь же он вполне оправданно опасался, что оголодавшее зверьё найдет его по следу и изволит отужинать.

Граф пришпорил коня, срываясь на полевой галоп. Привстал в седле, перенося вес вперед, и жеребца вдруг повело; он заржал, взбрыкивая. Сэмар потянул повод на себя и сжал бедрами гладкие бока, да тщетно: в скакуна будто бы бес вселился.

 – Да что с тобой?! – вскрикнул мужчина, когда лошадь, совсем обезумев, свернула с дороги и зигзагами понеслась по сугробам. Попытки усмирить разбушевавшееся животное не увенчались успехом: конь рвался из рук, не реагируя ни на поводья, ни на шпоры. Удержаться становилось все сложнее и сложнее, но граф знал: стоит только выпасть из седла, как его затопчут копытами.

Умирать в двадцать семь отчаянно не хотелось.

– Господи, успоко...

Жеребец взбрыкнул особенно сильно – Сэмар с размаху влетел спиной в широкий ствол, – и, учуяв свободу, со ржанием помчался вперед, протащив своего наездника обратно к дороге. Висок разорвало болью; Сэмар до скрипа сжал челюсть, чувствуя, как по скуле расползаются липкие дорожки. Мужчина попытался встать, хватая ртом ледяной воздух, да не смог – правую ногу подкосило.

– Проклятье... – он вновь повалился в придорожный снег. Хотел было доползти, кое-как перевернувшись на живот, но руки не слушались. Где-то в затылке медленно разгорался пожар, расползаясь по телу свинцовой тяжестью.

Мужчина ухмыльнулся, чувствуя, как кровь впитывается в снег под головой. Сэмар закрыл глаза.

Богородица не услышала его молитв.

^[1] Порт Санта-Крус-де-Тенерифе – один из крупнейших и старейших портов Испании, построенных в XV веке. Да, мы настолько паримся с достоверностью.

^[2] Дерьмо (исп.)

^[3] Поцелуй меня в зад, ублюдок. (исп.)

^[4] Пошла нахуй, сука! (исп.)

^[5] Известная английская баллада, написанная в XIV-XV веке, в которой рассказывается о столкновении шотландского графа Дугласа и английского лорда Перси.

^[6] Король Уэссекса в 871—899/901 годах. Первым из англосаксонских правителей Британии стал именовать себя королём Англии.

^[7] Вторая супруга короля Англии Генриха VIII Тюдора. Брак Генриха и Анны, а также её последовавшая казнь, сделали её ключевой фигурой политических и религиозных потрясений, положивших начало Реформации в Англии.

^[8] Подсвечник.

^[9] Один из способов разрешения споров в средневековой Европе, при котором исход решал поединок: победитель провозглашался выигравшим спор.

^[10] Налоговые бумаги.