В одиннадцать тридцать вечера Кагура проснулась и всё никак не могла заснуть снова. В такие моменты она выходила прогуляться вокруг Кабуки-чо, а когда возникало желание поспать, возвращалась в Ёрозую и снова засыпала. В любом случае, здесь она не знакома с окрестностями и ей не терпится понежиться в здешних источниках.
Во-первых, она должна была убедиться, что идиот в главной комнате спит, и что он будет продолжать спать, пока она не закончит купания. Он обычно никогда не спал крепко, так что есть вероятность, что он проснется и скажет ей убираться к черту из его личной ванны под открытым небом.
Ну, если он хотел подраться, она задаст ему жару.
Тихо, как мышь, она открыла дверь шкафа и направилась в туалет, чтобы раздобыть юкату. В раздевалке в ванной была одна для неё, и Кагура поспешно надела её, стараясь не дать ей упасть на пол.
Из главной комнаты она направилась в гостиную, сбросив все, что было на ней. Теперь всё, что у неё было, — это полотенце, обернутое вокруг её тела, которое она повесит на бортик онсэна. Даже если это была частная ванна, она все равно должна быть внимательна. Он не должен знать, что она пользовалась его личным онсеном.
Вздохнув, она направилась к онсену через гостиную, за что была благодарна, так как не хотела заходить в его комнату только для того, чтобы добраться до частного ротенбуро [6]ванна на открытом воздухе.
Там она разделась догола, взяла один из стульев для купания и принялась мыться. Просто чтобы убедиться, что она теперь кристально чистая, Кагура дважды ополоснулась и убедилась, что полностью избавилась от мыла и шампуня на своем теле. Осторожно, она встала и направилась к маленькому онсену, вздыхая, когда горячая вода начала успокаивать её ноющие ноги. Она не хотела этого признавать, но спать в шкафу было неудобно, и в результате у неё болели ноги и бедра. В какой-то момент ей даже захотелось проглотить свою гордость и спросить идиота-садиста, может ли она хотя бы спать в главной комнате, но она знала, что он, вероятно, попросит невозможного, прежде чем позволить этому случиться.
Сердито стиснув зубы, она опустилась в ванну, пока вода не достигла её носика.
Это было просто до опупения фантастично, что самый важный день рождения в её жизни должен был быть разрушен не кем-то, а именно им.
Когда он стал такой геморройной задницей?
О, подождите-ка, он уже был мудаком с тех пор, как они впервые встретились.
Но он смягчился, когда у них были эти… как бы их назвать... — случайные отношения.
Она назвала это ‘случайным’ в том смысле, что они на самом деле не встречались, но они имитировали то, что делали любовники. Маленький театр.
Все началось, когда ей было семнадцать, и большинство девушек её возраста либо ходили на свидания, либо имели постоянных парней. Сама она не понимала всей этой концепции «свиданий» и «романтики», поэтому, когда она спросила об этом Гин-тяна, ей в конце-концов прочитали лекцию, вместо того, чтобы прямо ответить. Она не посмела бы спросить ни анего, ни Шинпачи, который был ещё одним девственником в их компании, и поэтому, во время одной из её «дуэлей» с садистом, ни с того, ни с сего, она задала ему вопрос.
— Эй, ты будешь моим парнем?
Вопрос, очевидно, застал его врасплох, потому что он остановился на полпути, замешкавшись, за что и получил удар в лицо.
— Чайна, как низко с твоей стороны было отвлекать меня, — он зарычал, потирая больную щеку.
Отвлекать его не было в её планах, это последнее, о чем она думала в тот момент, но, черт возьми, она должна была знать.
— Ну что, согласен?
— Что это за вопрос вообще?! — опешил он.
— У большинства моих подруг есть бойфренды… и я тоже хочу, — она сказала это так невинно, что Окита Сого поднял бровь. — Почему ты так на меня смотришь?
— Почему я?
— Потому что Гин-тян отказался быть моим парнем и сказал, что я не должна больше искать парня «потому что он просто сделает из него фарш», — поделилась девушка.
— Забудь. Я не собираюсь быть твоим парнем на замену только потому, что Данна отказал тебе, — отрезал русоволосый.
— Гин-тян не нравится мне как парень. Мне нравится… — она сглотнула, останавливаясь, прежде чем смогла раскрыть свой самый глубокий секрет. — Я имею в виду, я просто хочу знать, каково это — иметь парня!
Он остановился, чтобы немного поразмыслить, прежде чем снова заговорить:
— Зачем так напрягаться проходить через все эти хлопоты, когда ты можешь наслаждаться случайными отношениями?
— Что такое случайные отношения? — она спросила.
— Сейчас не время и не место объяснять… встретимся у реки днем.
Они встретились в тот день, и он продолжил объяснять, что такое «случайные отношения» самым простым из возможных способом. Как он сказал, объяснить ей доступным способом, за что получил нехилый удар в руку, прежде чем подумать и обдумать то, что он только что сказал.
Если это означает, что она может иметь кого-то в своей жизни без необходимости посвящать себя этому парню, тогда в чем смысл любви? Это сильно смутило её, поэтому она спросила садиста об этом. Выражение его лица на её вопрос выглядело так, будто он хотел посмеяться над ней, что он собственно и сделал.
— Какую часть «случайных отношений» ты не поняла? — раздраженно спросил он. — Я же тебе уже сказал, что эти отношения для комфорта, так сказать, с привилегиями.
— Но какой смысл вообще в «парне», если есть отношения по расчету?
— Очевидно же, Китаёзина, человек хочет попробовать всё в этой жизни, не обременяясь, или познакомиться с разными людьми.
При этом она поморщилась.
— Мммм, хорошо…? — по правде говоря, она ещё не понимала до конца, но, по крайней мере, чувствовала себя просветленной.
Вся эта любовь… была для взрослых.
Несмотря на это, она не унывала.
— Так что, хочешь случайных отношений со мной?
Она удивилась, что он так легко согласился. Кагура много раз спрашивала его, почему он согласился, и он отвечал на её вопрос ледяным взглядом. В третий раз он морозился всю неделю, пока она не начала настаивать физическими атаками. Даже после того, как они установили основные правила, он все равно не сказал ей, почему он так легко сказал «Да» их «отношениям».
Что касается её…
Ну, отказ в первый раз был очень болезненным, особенно, когда он сказал ей «нет».
Если он не хотел отношений, то она не возражала. Это звучало как чертово клише, и, возможно, даже слишком сильно отдавало мыльной оперой, но, черт возьми, пока она могла приблизиться к парню, который ей нравился, все было в порядке. По крайней мере, они установили доброе старое правило «не влюбляться», что её вполне устраивало, поскольку это были отношения по расчету или, как называл это садист, интрижка. Конечно, она всегда любила садиста, и, несмотря на то, что она пыталась убедить себя, что ничего хорошего не произойдет, если она позволит себе продолжать жаждать его, он предложил ей более безопасный выбор с «флиртом и интрижкой». По крайней мере, её эмоции и, в какой-то степени, её сердце будут в безопасности.
Но это была дурацкая иллюзия.
Через шесть месяцев отношений она влюбилась в него.
Глупая манга джосей была права: действительно трудно отделить любовь и секс.
Сначала она действительно не паниковала; черт возьми, она даже купила один из этих женских журналов и консультировалась с ним, читая все, что могла, чтобы иметь возможность контролировать ущерб, нанесенный эмоциями сердцу. К сожалению, совет, который дал ей журнал, был невозможен, он предполагал быть очень далеко от объекта страсти, и только периодически видеться, как она типа возвращается в город.
Она могла бы сделать это, если бы не жила на Земле, но она пообещала себе, что, когда она станет сильнее, это будет время, когда она присоединится к своему Папи. Прямо сейчас, она все еще считалась новичком в своем клане и будет уничтожена в считанные секунды. Если она захочет уйти и присоединиться к Умибозу, ей придется начать обучение.
Но она была ленивой, немного немотивированной и… ну, рассеянной.
Обучение сейчас не было приоритетом, а все потому, что она была слишком занята своей работой в Ёрозуя и своими тайными встречами с садистом, который, по её мнению, был равнодушен ко всему и единственный, кто придерживался своей части сделки.
Она не хотела говорить ему правду о своей роковой оплошности, потому что они договорились на бумаге, что если эмоции начнут брать верх, это немедленно сделает их контракт недействительным. Идиотка, она решила что ничего страшного не случится пока…
Пока ей не исполнилось восемнадцать.
На свой восемнадцатый день рождения, сразу после секса, она сказала ему, что хочет порвать с ним.
— Тебе уже наскучило? — спросил он её невозмутимым тоном.
— Можно и так сказать, — пробормотала Кагура, не в силах встретиться с ним взглядом.
— Восемь месяцев — и тебе стало скучно. О чем это тебе говорит?
— Ты на что-то намекаешь? — спросила она довольно спокойным голосом.
— Ни на что не намекаю, — он пожал плечами. — Что ж, хорошо потрахались, скажу я тебе.
Ее щеки горели от его грубости, но она знала, что это его фишка. Черт, он когда-то так же прокомментировал, когда они были младше, что-то про яйца, падающие на её ципао, и он спросил, овулирует ли она.
— Как скажешь, садист, — сказала она, поспешно одеваясь. — И ты был ужасен в постели, каждый раз.
— Ты намекаешь, что… — прежде чем он успел закончить предложение, она быстро перебила его.
— Да, я намекаю.
Черт, это была ложь, но она была так зла, что сказала бы всё что угодно, лишь бы пошатнуть эту глупую гордость и его эго.
Он пожал плечами в ответ.
— Меня это не касается. До встречи, Китайка.
И это был последний раз, когда она видела его.
Теперь, когда она подумала об этом, её встречи с ним после их интрижки были редкостью; если когда-либо у них была случайная встреча, он полностью действовал так, как будто её не существовало, и она пыталась сделать тоже самое, хотя она время от времени украдкой бросала взгляды. Было совершенно очевидно, что между ними что-то произошло, но никто не осмеливался спросить, что именно. Ёродзуя — её семья знали, что она находится в меланхоличном состоянии, но они, опять же, не расспрашивали. Кагура знала, что они построили свою теорию, но даже не догадывались, какая история стоит за этим на самом деле.
Вздохнув, она подняла руку над водой и заметила, что её кожа начала морщиться. Схватив полотенце, которое лежало на бортике, она встала и обернула его вокруг туловища. Обе её ноги были теперь вне бассейна, и она была готова вернуться в гостиную, когда увидела фигуру, пробирающуюся к ней.
Дело дрянь.
ДЕРЬМОВО
Окита Сого, в своей полной обнаженной славе (серьезно, что, черт возьми, с ним и почему именно сегодня голым?!), шел к душевой частного ротенбуро. Тревожные звоночки орали во всю мощь в её голове. Паника охватила её, и она попыталась убежать, потому что не хотела, чтобы он её видел. К сожалению для нее, ее разум забыл тот факт, что бегать по онсену, будь то публичный или частный, было не лучшей идеей в мире.
Два шага — и она поскользнулась и упала на задницу.
— Ооой!