Вечером Эрике пришлось обещание сдержать, к тому же у нее появились вопросы относительно умений. В голову пришла идея, что, вероятно, усиление доступно только пламени Неба, какое было у Дино. Должно быть, пламя Тумана отличается по своей специфике и не способно усиливать оружие. Примеривая к этому знанию слова отца, девочка мысленно пришла к неприятному выводу: если слабость человека с пламенем Тумана заключается в ближнем бою, а усилить свое тело и оружие она не может, то станет легкой мишенью.

      Вообще, вопросов у Эрики было довольно много. Появившиеся способности ее будоражили. Это было сродни чему-то невероятному, чем обладало избранное количество людей, и она имела возможность этому научиться. Зачем? Она пока не определила ответ на этот вопрос, но ей нравилось чувствовать себе причисленной к редким людям, кто умел пользоваться пламенем, и не нравилось, что ее ограничивал отец. С самого первого дня, она решила, что будет самостоятельно совершать выбор в своей жизни и не позволит кому-то решать за нее.

      Этим вечером она выскочила из своей постели и на носочках протиснулась в коридор. Отец и мать вели разговоры в его кабинете, что было Эри на руку. Пройдя вдоль стены, она свернула на кухню и быстро придвинула стул к холодильнику — это далось ей нелегко, и она еще раз пожалела, что не имела способности усиливать свое тело. Впрочем, забралась она на него без труда и вытащила с полки шоколадный торт. К счастью, он был порезан на равные кусочки, и ей не пришлось с ним долго возиться. Переложив часть на одну из тарелок, она быстро придвинула стул на место и, крадучись, посеменила к комнате брата. Зашла она без стука; Дино лежал на кровати в своей серой пижаме и, как только увидел ее в дверях, широко улыбнулся. Глаза у него загорелись и обратились в созерцание торта.

      Еще секунду он откидывал с себя одеяло, а потом вырвал тарелку из рук сестры, присел на кровать и тут опомнился:

      — А ложка где?

      Девочка в ответ фыркнула:

      — Руками ешь. Я свою задачу выполнила, и теперь у нас договор — ты мне помогаешь, а я тебе.

      Брат понятливо кивнул и откусил торт, как маленький зверек, а когда закончил, спрятал тарелку под кровать и только потом пошел умываться. Эри вернулась к себе в комнату, завернулась в одеяло и включила торшер: засыпать было никак нельзя. Минут тридцать или час ей следовало выждать, чтобы вернуться к Дино в комнату и воплотить свое желание. В тот самый момент, когда на часах пробило десять вечера, она выскользнула в коридор, прислушиваясь к звукам. В кабинете отца было тихо; девочка успела запомнить момент, когда родители разошлись — теперь уже по отдельным спальням. В обсуждение их вопросов Эрика влезать не хотела, но успела понять, что творится что-то не совсем приятное для их семьи. Впрочем, сейчас ей было не до этого, и она торопливо зашагала к комнате Дино.

      Внутри было темно и тихо. Брат лежал на кровати у окна, раскинув руками в разные стороны, и шумно сопел. На носочках придвинувшись к его кровати, она встала рядом, наблюдая за его спокойным лицом. Волосы лежали в беспорядке на подушке, в ногах валялась игрушка мягкого черного пони; в какой-то момент Эрике даже стало жаль, что она собирается испытать на нем свою способность, но другого подопытного у нее не было.

      Она попробовала сосредоточиться и потом представила первое, что пришло ей на ум — темно-зеленых змей в пустыне. Змеи ползли по горячему, сухому песку, приближаясь к Дино, который начал стремительно от них убегать, но запнулся о собственные ноги и упал. В этот момент брат поморщился и шумно вздохнул. Эрика внимательно глянула на его лицо: оно было испуганным и обеспокоенным.

      «Работает! — с ликованием подумала она про себя. — Хорошо. Теперь приятный сон».

      В этот раз она представила, как змеи исчезают, а перед Дино раскидывается оазис с бирюзовой водой и сочными листьями виноградников. Оазис медленно превращался в город, заселенный кочевниками и торговцами. Дино расслабился и мерно задышал. В последний раз она не по-детски усмехнулась и навеяла ему еще один сон: Дино сидел на стуле в их кухне, а перед ним был стол, заваленный сладостями.

      Судя по всему, способность ее сработала. Бодрствовала девочка еще долго — вопросов меньше не стало, она думала, сможет ли применить эту технику на ком-то старше. Было бы интересно попробовать это на отце: сможет ли человек с сильным пламенем противостоять ей? Кроме того, девочка попыталась применить технику и на себе, но с сожалением осознала, что у нее не выходило. Видимо, руководить своими снами человек с пламенем Тумана не мог.

***

      Начались насыщенные дни. Эрика не поднимала головы от учебы; учитель умудрялся заниматься и ей, и Дино, но теперь уделял ей внимания больше, чем брату. Особо новых знаний она не получала, потому что уже многое знала, и от того было скучно — слушать обучение и понимать, что отнимаешь лишние часы жизни. Вечернее время, благо, ей оставили свободным, и девочка пыталась потратить его с пользой.

      Берта Каваллоне, которая несколько дней подряд ходила более бледная, чем всегда, в этот раз улыбнулась и погладила ее по голове.

      — Как твои занятия итальянским?

      — Нормально. По математике тоже все хорошо. С чтением и письмом тоже… Мам, можно я уйду к себе пораньше? Так устаю от этих уроков.

      Женщина с сожалением улыбнулась, провожая взглядом уходящую дочь.

      — Конечно!.. Постарайся побольше отдыхать.

      Теперь разговоры Эрики и Берты не длились больше часа. По будним дням девочка взяла за правило уединяться в своей комнате и пробовала экспериментировать с пламенем. Кроме того, что она могла вызывать пламя на руках, да и в любой части тела, толку от этого было мало. Прогресс в изучении самого главного не шел, но она не бросала попыток.

      Учиться чему-то такому ей всегда хотелось, причиной тому были сказки, мультики и фильмы о волшебниках. Каждый человек, она была готова поклясться, с радостью бы обучился магии, а если ей выпала такая возможность, она непременно ей пользуется. К тому же поняв направленность пламени, можно было использовать его в жизни. Даже ее самая слабая способность вызывала в ней дрожь предвкушения — настолько девочке казалось невероятным существование такого чуда.

      Как-то вечером она на носочках прокралась в спальню отца. С недавних пор ее родители спали отдельно, и этот вопрос очень волновал Дино — он даже как-то спросил у Альберте, все ли хорошо и не обижает ли он маму. Впрочем, Эрика, которая тоже несколько беспокоилась о микроклимате в семье, пока избегала лишних расспросов — ей казалось, что сейчас над их домом нависла темная туча, и когда напряжение сойдет, она обязательно поинтересуется у родителей, в чем дело. Но пока эти вопросы были отодвинуты в сторону, а ноги сами принесли ее к кровати отца.

      Времени терять было нельзя. Сконцентрировавшись, девочка представила, как в голове отца начинает разрастаться новый сон, но шалость ее не удалась. Вдруг что-то ей помешало. Голова у нее заболела, забило в висках, и она поморщилась. Альберте Каваллоне резко перевернулся на другой бок, и она застыла, перестав дышать. Выждав пару минут, попыталась еще раз, но так и не смогла применить способность на отце. Вместо этого перед глазами возникло окно с предупреждением: «Ваши способности имеют предел действия на персонажей более высоких уровней».

      «Чудесно, — зло подумала Эри. — Этого мне только не хватало».

      В этот момент дверь позади нее скрипнула, и внутри девочки все сжалось. Свет из коридора медленно прошел внутрь и осветил ее спину. Из последних сил повернув голову, она уже придумала сотню объяснений, но наткнулась на удивленное лицо Ромарио и замерла.

      — Мисс Эрика, — шепотом удивился тот. — Зачем вы здесь?

      — Мне стало страшно, — выдумывала она на ходу, — приснился страшный сон, и я пришла к папе.

      Тяжело вздохнув, мужчина кивнул ей за дверь.

      — Идемте.

      Эрика опасливо посмотрела на отца, который даже не шелохнулся, и медленно, на носочках, вышла в коридор. Ромарио мигом подхватил ее на руки и отнес в комнату, усадив на кровать. Но вместо того, чтобы уйти, придвинул стул рядом и сел напротив, серьезно поправив очки на лице.

      — Я почувствовал опасность рядом с господином Альберте. Как будто кто-то пытался вклиниться в его разум. Мисс Эрика, это были вы?

      От его серьезного взгляда девочка на миг посмотрела в сторону, но потом кивнула.

      — Да. Откуда ты знаешь?

      Ромарио, не ожидавший такого прямого ответа, быстро открыл рот и бросил:

      — Вы пытались проникнуть в голову собственного отца!

      — Ну да. Он же мой отец. Разве я не могу испытать на нем свою технику? Как ты понял, что это я?

      Ромарио, снова не ожидавший такого прямого и честного ответа, даже несколько растерялся. У него возникло стойкое ощущение, что младшая-Каваллоне смотрела на него снисходительно и сверху вниз, как будто бы это он сейчас сделал ужасную ошибку.

      — Видите ли… мисс Эрика, вы владеете пламенем Тумана на довольно низком уровне. У вас нет должного мастерства, поэтому опытные люди с пламенем способны почувствовать низкие вибрации вашего. Особенно, если это люди с тем же атрибутом, что и ваш.

      — Выходит, если я научусь лучше использовать свои способности, то и мои манипуляции никто не сможет почувствовать?

      Ромарио растерялся в который раз. Должен ли ребенок четырех лет спрашивать у него про пламя? А также употреблять слово «манипуляции»? Знала ли мисс Эрика это слово вообще значит или просто наслушалась в разговорах и употребила, не подумав? Нет, глядя на нее, он понял: определенно, в этой девочке было что-то взрослое. Смотрела на него она уж слишком внимательно.

      — Да, вы правы. Но зачем вам это делать?

      Но девочка уже думала о другом:

      — Хм… видимо, мне еще многое предстоит выучить. А ты, Ромарио… какой у тебя атрибут пламени? Туман ведь?

      — Туман, — выдал он автоматически, и тут же встретился с прищурившимися глазами, которые напомнили ему на секунду то, как кошка целится за голубями, — подождите, мисс Эрика…

      — Чудесно! Ромарио, я прошу тебя научить меня обращаться с пламенем Тумана!

      — Но… ваш отец запретил Вам!

      На это девчонка широко улыбнулась.

      — Ромарио, что тебе стоит показать мне пару несложных приемов?

      — Исключено! — нашелся тот, вовремя сохранив в себе стойкость. Не хватало еще, чтобы сестра его будущего босса им манипулировала! — Хоть я и напрямую подчиняюсь господину Дино, все же пока я руководствуюсь приказами господина Альберте, до тех пор, пока ваш брат не станет совершеннолетним.

      — Но мне необходимо! — жалобно протянула та. — Ромарио, разве это справедливо, что мой собственный отец запрещает мне учиться своим же навыкам?

      Ромарио, который всегда старался поступать по совести и был честен в выполнении своих обязанностей, не мог не признать, что рациональное зерно в рассуждениях мисс Эрики было. Но ослушаться приказа он не мог, поэтому непоколебимо заявил:

      — Господин Альберте намерен оградить вас от грязных и порой нечестивых дел ма… — тут он осекся, — бизнеса. Поверьте, способности пламени Тумана вам ни к чему. Они вам не пригодятся.

      — То есть, ты отказываешься меня учить?

      — Да, мисс Эрика.

      Девочка недобро прищурила глаза и отвернулась.

      — А если не ты будешь меня учить, а, скажем, расскажешь, где я сама могу найти необходимые знания?

      Ромарио молча сомневался.

      — Например… книги, другие люди, фотографии… — на ее лице вдруг появилась широкая улыбка. — Ты просто случайно расскажешь мне об этом. Учебой это не считается.

      Мужчина поджал губы, придавшись напряженному обдумыванию. Карие глаза девочки буквально пожирали его взглядом, а широкая улыбка на лице отдавала несвойственной ребенку холодностью. Он сглотнул: маленькие девочки четырех лет точно не должны себя так вести. Чтобы не натворить глупостей, он встал со стула, вернул его на место и подошел к двери.

      — Так что, Ромарио, ты считаешь это справедливым, что мой брат имеет право на все, что захочет, а я нет?

      Карие глаза Эрики все еще действовали гипнотически, и рука Ромарио сжала косяк двери. Против внутреннего чувства справедливости и этого пытливого взгляда он пойти не мог.

***

      Ромарио достал ей свои журналы, точнее будет сказать, что это были его дневники. Покорение пламени было недоступно широким слоям: люди даже не подозревали, что в них есть определенный тип пламени, и книг также было не очень много, а если какие-то и были, то все они находились в закрытом доступе. Знания о развитии способностей переходили из поколений в поколения, как особый секрет, и мужчина какой-то долей себя почувствовал гордость. Мисс Эрика взялась за его дневник следующим вечером, хотя сам Ромарио резонно сомневался — умеет ли девочка читать. Но как оказалось, в четыре года она совсем не походила на маленького ребенка. От нее было детским только тело, думал Ромарио. В своих изысканиях господина Дино, она, как ни странно, переросла.

      Он вообще стал больше после их разговора сравнивать мисс Эрику и господина Дино. Вопреки всей преданности его будущему боссу, Ромарио готов был признаться, что в свои четыре мисс Эрика была более сообразительной и аккуратной. Господин Дино то и дело падал, пока на горизонте не появлялся кто-то из его знакомых; господин Альберте все оттягивал момент рассказать сыну о мафии, аргументируя это его незрелостью.

      Впрочем, сам Ромарио иногда испытывал муки совести. Идея мисс Эрики была, в общем-то, забавной: она обходила ограничения господина Альберте и не несла никаких будущих наказаний для Ромарио.

      — Если мой папа найдет этот дневник, — как-то предупредила его девочка, — я скажу, что его выкрала.

      Откуда в голове девочки такие мысли, Ромарио не знал и пришел в искренний ужас. Не настолько яркий, как в их первый взрослый разговор, поэтому его быстро отпустило, и он решил больше об этом не думать. Временами он чувствовал по вечерам всплески пламени Тумана, но не решался заходить в комнату мисс Эрики. Благо для нее же, хранители господина Альберте держались на соседних территориях, но не жили с ними в одном доме, поэтому для девочки и ее тренировок препятствий не находилось.

      Вообще, вопрос содержания детей в семье Каваллоне стал камнем преткновения, и Ромарио это чувствовал. Судя по всему, между супругами случился разлад, и по грустной улыбке Берты Каваллоне это было заметно лучше всего.

      Беседуя с Ромарио за чашкой чая, она не могла не поделиться:

      — Надеюсь, Альберте бросит свои безумные идеи выставить нашу дочь, как выгодную невесту. Мне уже начинает надоедать вести с ним беседы о морали.

      Двадцатисемилетний Ромарио не был опытен в семейных делах, к тому же пока что он напрямую подчинялся господину Альберте, поэтому решил промолчать и выслушать госпожу Берту. Какие бы поступки не совершал босс Каваллоне, Ромарио был ему верен, по простой причине — тот отмыл его от грязи, сделал свои помощником, и Ромарио ничего не оставалось, как благодарить его преданностью. Из этого выросла и другая ответственность — его сын, Дино, которого Ромарио очень любил, был для мужчины целью — он должен сделать из молодого господина достойного босса. Но если с этим ребенком было все понятно, то в каком направлении двигалась Эрика, Ромарио не понимал.

      — Я в последние дни замечаю Эри занятой за чтением, — аккуратно поделилась с ним Берта, внимательно следя за ним глазами, — какой-то странный дневник… Она с ним даже на минуту не расстается. Он точно не из нашей личной библиотеки. Не ты ли принес его Ромарио?

      Ромарио закашлялся, едва не выплеснув чай в стакан. Берта Каваллоне смотрела на него с едва заметной улыбкой, а во взгляде ее читалось что-то неизведанное. Но она тут же поспешила его успокоить и рассмеялась:

      — Не переживай! Я не скажу Альберте. Он так занят за своими делами, что вряд ли обращает внимание на занятия Эрики. Это связано с пламенем Тумана, да? Ты все-таки решил помочь ей исследовать свое пламя?

      Ромарио поджал губы — в этот момент он чувствовал себя ужасно уязвленным, ему было стыдно.

      — Должен признаться, это была не моя инициатива. Мисс Эрика сама попросила меня поделиться знаниями о пламени, но я… отказал ей.

      — И тогда она выпросила дневник, — закончила за него Берта и вздохнула, как показалось Ромарио, с гордостью. — Даже не знаю, стоит ли уже начинать переживать или гордиться.

      В конце беседы, когда Ромарио уже собирался уходить, она его остановила:

      — Ромарио, спасибо.

      Он стушевался, но кивнул. Приятное чувство солидарности распространялось внутри — Ромарио не хотел перечить Альберте, но был рад слышать, что его затею поддерживают.

      — А я, пожалуй, пойду прилягу, — смущенно улыбнулась женщина. — В последние дни неважно себя чувствую.

      И эти слова стали первым звоночком, который Ромарио поначалу не заметил. Через полгода Берта чувствовала себя намного хуже и перестала вставать с постели. Дети вертелись вокруг нее, и между ней и Альберте полностью исчезли конфликты: муж больше не перечил ей, решив на время забыть внутренние распри. К тому моменту, когда Эрике должно было исполниться пять, незадолго до ее дня рождения, Берта Каваллоне не проснулась, оставшись лежать на кровати. С того момента Дино и Эрика остались на попечение отца, явно почувствовав себя чужими.

      На пятый день рождения Эрика угрюмо смотрела на шоколадный торт — традицию, которая шла из года в год в ее праздник.

      — И смысл праздновать?

      Ромарио нашелся, что сказать, и сделал это довольно уверенно:

      — Я уверен, ваша мама была бы не против, чтобы вы отметили свой день рождения.

      — Слабый аргумент.

      Ромарио вздохнул. Дино отказался выходить из своей комнаты, господин Альберте был занят работой, и роль развлекателя легла на мужчину непосильным грузом, с которым он не мог справиться, хотя искренне старался. Несмотря на это, он был удивлен, что девочка во всем была спокойнее брата. «Должно быть, маленькие дети не понимают, когда уходит близкий человек», — думал он, но девочка тут же пресекла его подозрения:

      — Мне, конечно, грустно, но ты прав, лучше отпраздновать, чем страдать. Мама умерла, но все жалеют себя, а я не хочу. Это не смерть — просто ее игра закончилась.

      Ромарио кашлянул в кулак, задумавшись над тем, как философски прозвучали ее слова.

      — Это фраза из какой-то книги?

      Девочка криво улыбнулась.

      — Можно сказать и так.