До конца уроков Дези оставался под впечатлением от ужасного инцидента, правда, никто, кроме Валентина, этого не замечал. Он был необычайно тих на занятиях, не жаловался никому, не плакал, но и не улыбался, словно замкнулся. Валентин злился на себя, на тех парней, невольно даже на старосту, что их спас. Собственное бессилие раздражало. Почему он ничего не сделал? Почему позволил им обижать Дези?      

Досидев последний урок, дети, сшибая друг друга, неслись в гардероб, срывая пальто и шапки с крючков, и разбегаясь кто куда. Но Дези не торопился. Он аккуратно повязал ярко-красный шарфик на шею, заколов его брошкой — меленькой птичкой, подарок Валентина на Рождество, — после чего надел пальто и начал перед зеркалом поправлять шапочку, такого же яркого цвета, что и шарф.      

Валентин зачарованно следил за неторопливыми сборами друга, отмечая про себя, что волосы Дези кажутся темнее тут, в школе, на контрасте с тусклыми стенами и яркой шапкой, а вот на солнце его пряди всегда переливались всеми оттенками золотого. Необычно для их краев. Вообще омега был намного светлее остальных детей в классе всем: кожей, волосами, глазами. Словно разбавленный молоком. Однако эта необычность довольно легко объяснялась.      

Сеньор Вега как-то рассказывал кому-то историю семьи Дези, а Валентин подслушивал под дверью.      

— Говорят, лет десять назад они познакомились на симпозиуме или чем-то таком, во Франции. Влюбились друг в друга с первого взгляда, представляешь? Поженились, разумеется, и переехали сюда. Он был датчанин… или швед? А может быть австриец? Хм… признаться, это я уже позабыл, но точно помню, что Андерсон был белее снега… Серьёзно! При взгляде на него болели глаза. Невероятно светлый и… да, красивый омега. Правда, здоровье бедняги оставляло желать лучшего. Они думали, тёплый климат пойдёт на пользу его лёгким, но, видимо, резкая смена места и тяжёлая беременность окончательно его измотали. Года не прошло, как Андерсон умер… О, да! Сеньор Перес был раздавлен. Он сам уже давно не мальчик, думал дожить жизнь с любимым мужем, воспитывая долгожданного сына, а вместо этого остался один с младенцем на руках… Да-да, очень печально. С тех пор он живёт почти отшельником, хотя дом сеньора прямо у поля. Погрузился в свои работы и воспитание Дези… Милейший мальчик и такой умненький. Он как раз дружит с моим Валентином… Ох, ну об этом ещё рано думать…      

Дальше Валентин не расслышал, папа и его собеседник скрипнули стульями, шаги приближались и альфе пришлось срочно прятаться в кухне, чтобы его не заметили взрослые, однако знания остались при нём, чему он был рад, так как друг редко говорил о погибшем папе.      

— Пойдём? — заправив, наконец, локоны, сказал Дези и выдернул Валентина из воспоминаний.      

Альфа кивнул, торопливо закинул портфель на плечо и поспешил за другом. У площади, где они обычно выбирали, к кому пойти делать домашнее задание, Дези затормозил, он пинал башмаком камень и, понурив голову, начал:      

— Ты знаешь… нам, вроде, ничего важного делать не нужно. И гулять холодно. Может, увидимся завтра?      

— Что? Нет… пожалуйста, — у Валентина кольнуло сердце, — пожалуйста! Я виноват… но только не уходи. Хочешь… я… я сделаю… что ты хочешь?      

Омега удивлённо уставился на друга и замотал головой.      

— Валентин! Ты чего? Я просто сейчас грустный, думал, тебе будет со мной неинтересно. Вот и предложил. И вообще, ты ни в чём не виноват. Я сам туда пошёл… как дурак.      

— Нет, я виноват. Стоял и ничего не делал, чтобы тебя защитить! Прости…      

— Это они! За что они нас так? — нахмурился Дези, — они нас даже не знают.      

Альфа пожал плечами.      

— И тот мальчик, — продолжил омега вполголоса, — почему он сказал нам уйти?      

— Не знаю. Но обещай мне больше туда не ходить. Обещай.      

— Я и сам теперь не хочу.      

— Так что? — чуть погодя спросил Валентин, — Ко мне? Папа готовит чуррос сегодня.      

На это Дези слабо улыбнулся и шагнул в сторону дома альфы. А у Валентина камень упал с души, он даже думать боялся остаться один, без Дези. Даже на один вечер.

***

      Дези сдержал слово. Больше в другое крыло школы он не ходил, хотя иногда Валентин замечал как друг посматривает на разделявшую здания дверь. Но в целом эпизод довольно быстро уплыл в прошлое. Впереди маячило лето. Дези легко сдал все контрольные работы и даже Валентин набрал минимальные баллы для перехода в следующий класс. Сеньор Вега был в экстазе от успехов сына. Он без конца рассказывал всем знакомым о том, какой его мальчик умный и как далеко он пойдёт.      

Солнце вступало в свои лучшие месяцы, палило с утра до ночи, напитывая растения и землю жаром. Дези и Валентин постоянно искали места для игр в тени деревьев или у ручьёв, но так, чтобы не мелькать перед другими детьми и не мешать взрослым. В один из дней начала лета они шли по дороге к дальнему ручейку, который бежал с холмов и приносил прохладу, как позади раздался гудок автомобиля. Чёрный форд важно катил прямо на них, подымая за собой клубы пыли. Ребята отошли на обочину и замерли в ожидании. Когда он приблизился, они смогли рассмотреть за рулём пожилого шофёра в тёмном костюме, а на заднем сиденье — мальчика. Того самого старосту из их школы.      

Дези вздрогнул и прилип взглядом к пассажиру авто. Как ни странно, это было взаимно. Мальчик сразу же узнал его и смотрел во все глаза, даже когда автомобиль проехал мимо них, он повернул голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. Но через секунду машина вильнула и исчезла за поворотом.      

— Это был он, — сказал Дези.      

Валентин всматривался в омегу, и ему не нравилось, что он видел. Тот лихорадочно дышал, будто только что вынырнул из холодной воды, и не отрывал взгляда от давно ушедшего автомобиля. В этой сцене было что-то странное и пугающее. Валентин не знал, что сделать, чтобы вновь переключить внимание на себя, поэтому просто вернулся на дорогу и пошёл к ручью. Дези отмер спустя миг и поспешил следом, но забывать о встрече явно не планировал.      

— Это был он! Слышишь? Интересно, куда он ехал? И почему один? У него, наверное, богатые родители? Машина же была хорошая, да? Да, Валентин? Но почему он тогда один? Как думаешь, он ехал домой? Что там в конце этой дороги? Может, сбегаем? Хотя мне отсюда ничего не видно. Думаешь, он живёт за холмами? Тогда почему ездит к нам в школу? Валентин? Что ты молчишь?      

— Мне нечего сказать. Машина как машина. Мне всё равно, где он живёт. И я в любом случае туда не пойду. Он вряд ли будет нам рад.      

— О, я совсем не собирался набиваться в гости, — торопливо пояснил Дези, — просто хотел узнать. Мы тут живём и ничего не знаем о той стороне холмов. Можно было бы взглянуть одним глазком.      

— Мы уже один раз взглянули, — грубо напомнил Валентин, — и ты знаешь, чем всё кончилось. Мы туда не пойдём!      

Дези обиженно скуксился и отошёл подальше. Так, на расстоянии, они шли ещё минут десять, пока не упёрлись в искомый ручей. Валентин нашёл самое свежее местечко у воды под кроной большого дерева и принялся собирать камни и дерево для запланированной игры, но Дези не спешил к нему присоединяться. Он сел в стороне и ковырял пальцем землю.      

Между детьми повисла неуютная тишина, каждый горел своими эмоциями и не хотел делать первый шаг к примирению. Внезапно позади них, в лесу, раздался выстрел. Звук так неожиданно прорвал тишину, что Дези вскрикнул и подскочил с земли, и даже Валентин дёрнулся в сторону.      

— Что это? Где? — взволнованно спросил омега, присаживаясь рядом с другом.      

— Ружьё? Но там, вроде, нельзя охотиться. Может, по мишеням стреляют?      

— Страшно! Валентин, пойдём домой. Я не люблю ружья, — расхныкался Дези.      

Альфа кивнул, отряхнул руки и поспешил обратно. Возвращаясь, они слышали ещё несколько выстрелов и каждый раз вздрагивали и принимались бежать. А о встрече с мальчиком больше не вспоминали.

***

      Новый учебный год принёс много нового и в тоже время оставил всё, как было. Отношение к Валентину не изменилось, а вот сам Валентин менялся. Он резко вырос за лето и совершенно растерял координацию, сшибал всё и всех на своём пути, вызывая град новых насмешек. Его и раньше не часто приглашали в какие-то игры, разве что требовалось забросить мяч повыше или достать что-то, а теперь и вовсе забывали. А вот Дези был нарасхват. Маленький и ловкий, он всегда уворачивался от мяча, лучше всех прыгал в классики и со скакалкой.      

Омега пытался вступаться за друга и звал его в общие игры, но альфе были так очевидно не рады, что Валентин замкнулся в себе ещё плотнее. Однако Дези не отступал.      

— Скорее, Валентин! Иди сюда! Не хочешь прыгать, будешь держать прыгалку, — звонко крикнул Дези.      

— Не пойду.      

Свой ответ альфа пробурчал так тихо и неразборчиво, что никто его не расслышал. И он, чтобы не ловить очередные смешки в свою сторону, отошёл, сел на скамейку на краю площадки. Оттуда было удобно наблюдать за Дези. Тот лихо прыгал через резиночку, выписывая непонятные финты ногами и хлопая в ладоши. В такт его скачкам взлетали густые, но растрепавшиеся золотистые косы.      

На Дези он мог смотреть бесконечно, но всё же хотелось, чтобы омега всё своё внимание и время посвящал именно ему, Валентину, а не растрачивался на недостойный сброд. Он считал всех вокруг недостойными Дези и удивлялся его доброму отношению к одноклассникам. Люди, которые так глумливо и зло подшучивали над Валентином, не могли быть хорошими. Почему Дези этого не видел?      

Наконец, отпрыгав свою часть, Дези поменялся с кем-то и побежал к Валентину. Румяный и запыхавшийся, он спросил:      

— Ну чего ты опять сидишь? Пойдём!      

— Ты скоро освободишься? — вместо ответа спросил альфа.      

— А что?      

— Домой пора.     

 — Но… — начал было Дези и осёкся, — ладно, я сейчас.      

Быстро сбегав за вещами, он махнул всем рукой на прощание и вернулся к другу. Валентин повесил свой и портфель Дези на плечо, и повернул к тропинке до дома.      

— Идём к тебе? — как ни в чем не бывало спросил альфа.      

— Да, — согласно кивнул Дези. — И всё же, Валентин… может, начнёшь уже общаться со всеми?      

— А, может, ты перестанешь со всеми общаться? — тихо предложил он.      

— Что? — удивлённо переспросил омега и рассмеялся. — Глупости! Ну правда, Валентин! Подумай. Они неплохие ребята. Если бы они узнали тебя, как я, то с радостью бы…      

— Они меня достаточно знают. Хватит об этом. Мне совершенно не хочется им нравится.      

Дези покорно кивнул и заговорил о чём-то стороннем, так, под его болтовню, они дошли до дома.      

— Папочка, мы дома! — крикнул омега.      

Навстречу им вышел сеньор Перес, улыбнулся и кивнул:      

— А… здравствуй! Здравствуй и ты… — он запнулся, словно вспоминая имя, напряжённо нахмурился и открыл рот.      

— Валентин, — подсказал ему сын. — В прихожей темно, он тебя не рассмотрел, — торопливо пояснил Дези и неестественно радостно улыбнулся. — Пойдём скорее в гостиную.      

Альфа покосился на огромные окна, из которых прямо ему в лицо бил дневной свет, но лишь пожал плечами. Он всегда понимал, что сеньор — учитель своеобразный, так что не стал зацикливаться. Пока он доставал тетради, Дези носился из комнаты в кухню и кабинет, разогревая обед и расспрашивая о чём-то отца. Наконец, омега вынес им чай и мясной пирог, отрезал кусок побольше, отнёс в соседнюю комнату, туда же отнёс отдельный чайник.      

В это время Валентин с удовольствием наворачивал свой кусок и молча пялился на Дези, когда тот вернулся и уселся рядом.      

— Ну вот, вроде, всё в порядке. Вкусно?      

— Угу, — кивнул альфа с набитым ртом.      

— Отлично.      

— Скажу папе, чтобы приготовил завтра что-нибудь для тебя.      

— Ой, ты прости! Я завтра после школы сразу домой, — взволнованно перебил его Дези. — Папа только что попросил меня… помочь… помочь ему с рукописью. Он вновь куда-то дел свои очки и-и-и плохо видит. Я буду печатать…      

— Я могу тебя подождать или посидеть тут.      

— Нет-нет, я буду занят, — кончики его ушей покраснели, но он уверенно отнекивался. — Чем быстрее мы с ним закончим, тем лучше.      

Валентин был недоволен, однако спорить не стал. Правда, оказалось, что одним днём всё не ограничилось. Омега ссылался на рукопись ещё дважды, потом начались домашние дела, потом ещё что-то, только спустя неделю он вновь смог гулять после школы.