— Вон! Смотри-смотри, видишь? Я же говорил, что он тут работает.
— Правда! Никогда бы не подумал…
— По-моему, это закономерно. Сперва он строил из себя непонятно кого. Все на него слюни пускали, но он делал вид, будто не про него. А сам-то выбирал, кто получше. Филлип оказался достаточно красивым и с состоятельными родителями… любовь-морковь, все дела. И что же? Полугода не прошло с его смерти, как Дези тут как тут, довольный-счастливый бегает, под надёжным крылышком. Валентин для него как вечный запасной аэродром.
— Ну, прям совсем запасной. Я бы даже сказал, аварийный. Этот Валентин просто ужасен, взгляд тупой, и он всегда так нависает, так агрессивно… бр-р-р. Как Дези с ним общается?
— Видимо, неплохо, за тёплое место, да сытую жизнь можно и потерпеть.
— Ты, правда, думаешь, что он с ним? Того?
— А, по-твоему, ему за красивые глаза зарплату платят? Что он делает? Цветочкам воду меняет? Пф-ф-ф! Не смеши. За такое не платят. И я слышал, что у него ставка очень приличная.
— С ума сойти. Я бы так не смог. Как представлю, дрожь берёт.
— Каждый пробивается, как может. И когда одна рыбка срывается, хватаешь, что плывёт в руки. Этот Валентин с первого класса на него смотрел, как на бога. И вот, наконец, ему обломилось.
— Ужас. Ой, он идёт к нам. Тихо!
— …
— …
— Привет, ребята!
— О, привет, Дези. Не думал, что застану тебя здесь. Работаешь?
— Да, помогаю по мере сил. Что вам принести? Может, лимонад? Только свежий сделали.
— Будь любезен, дорогой. Жажда мучает.
— Без проблем. Сейчас принесу.
— …
— …
— Ни стыда, ни совести. Ты посмотри, какой довольный. А, вроде, на каждом углу ворковали с Филлипом.
— Так жаль его. Филлипа, я имею ввиду. Он был такой красивый. Эх… почему он на Дези запал? Был бы со мной, я бы его на войну не пустил. Забеременел сразу пятерняшками.
— Боже! Что ты говоришь?!
— А что? От такого красавчика только и делать, что рожать.
— Хм… хотя ты прав. Именно в этом основное предназначение приличных омег. Но ты же знаешь Дези, только театром грезил. Наверняка такой, как он, не торопился с фигурой расставаться. Я слышал тамошний режиссёр хотел ему протекцию на обучение дать. Якобы он невероятно талантливый.
— Ну, не знаю. Я ничего особенного не замечал.
— И я. Всегда думал, что его перехваливают. Просто симпатичная мордашка, не более того. Думаю, у режиссёра тоже были определённые планы на него. А, может, не только планы…
— Думаешь, он с ним тоже? А притворялся таким добродетельным…
— Да, удивительно, как глубоко может пасть кто-то ради собственной выгоды. Помяни моё слово, он из Валентина и его папаши выжмет все соки, а потом сбежит куда потеплее. Просто пока тут спокойнее. Вдали от столицы и опасности войны.
— …
— …
— Вот и лимонад. Простите, что пришлось ждать. На кухне случился переполох.
— Ну что ты, миленький. Даже не думай. Мы чудесно проводим время. Жаль, что ты не можешь с нами посидеть, поболтать, как в старые времена.
— Да, дел полно, но если что будет нужно, зовите меня, хорошо?
— Спасибо. И, кстати… прими наши соболезнования.
— Вы о чём?
— Эм… о Филлипе. Ты же… он…
— Это всё глупости! Филлип жив. Его тела не нашли, ни фрагмента, ни клочка одежды. Я знаю, он жив. Поэтому не о чём сожалеть. Он скоро вернётся, и мы… Ладно, у меня работа. Отдыхайте, ребята.
— …
— …
— Он совсем поехал головой, да?
— Видимо, так. Хм… а лимонад, и правда, хороший.
***
Валентин в очередной раз в жизни не знал, что ему делать с Дези. Тот был так близко каждый день, рядом, только руку протяни, но всё же не его. Даже смерть Филлипа не сработала, как ему хотелось. Оставалось лишь смотреть. Как обычно. Так и было бы, но жизнь города шла своим чередом, менялась…
Начало этих изменений Валентин прозевал и начал подмечать странности, когда они стали происходить непосредственно перед его носом. Например, перешёптывание двух официантов-омег, которые косились на Дези и картинно округляли глаза, делясь шокирующими новостями друг с другом. Увидев Валентина, они заткнулись, покраснели и разошлись в разные стороны, но спустя пару часов альфа вновь заметил их за разговором.
Если бы это был единичный эпизод, то Валентин скорее всего о нём и не вспомнил бы, но нет, странности продолжились. Как-то вечером, когда омега уже собирался домой, его подозвал к себе один из частых посетителей, молодой альфа, в узких брюках и с напомаженными волосами, и что-то сказал, Дези ответил, мотнул головой и хотел отойти, но тот его удержал за руку, продолжил говорить, стараясь подтянуть омегу к себе и усадить за стол. Дези удивлённо нахмурился, побледнел и, приложив усилия, выдернул руку.
Вся сцена заняла всего пару секунд, и, когда Валентин приблизился, чтобы разобраться, Дези уже шёл ему навстречу: растерянный и злой.
— Что случилось? Что он тебе сделал? — остановив его, спросил Валентин.
— Ничего. Просто перепил и перепутал меня с кем-то. Пойдём, проводишь меня.
— Если он тебя обидел…
— Не обидел, — ответил Дези, но всё же расстроенно сморщился, — пойдём, пожалуйста. Я хочу домой.
Валентин злобно зыркнул на альфу, однако тот взгляда не заметил, развалившись на стуле, он слюнявил взглядом всех симпатичных омег вокруг и подмигивал то одному, то другому.
— Отвратительный тип, — поделился он с Дези, когда они вышли на тропинку до дома омеги. — Так что он тебе сказал?
— Пошлости разные… не хочу повторять. Меня его грязные фразы не трогают.
— Нужно сказать папе, чтобы отказал ему в столике в следующий раз.
— Не надо, — сказал Дези, сорвал цветок, покрутил в руках и обернулся к Валентину.
Как обычно, его дурное настроение быстро прошло, он улыбнулся, собрал ещё несколько травинок, сложил букет и протянул его альфе.
— Тебе на работе не надоело с цветами ворковать? — сдержав улыбку, спросил Валентин.
— Не надоело, — просто ответил омега.
Такой, расслабленный и спокойный, он нравился Валентину ещё больше, чем веселый и деятельный.
***
Шуршание. Именно так это звучало. Словно в доме завелась мышь, которая бегает в ночи из угла в угол. Валентин замечал шёпот то за одним столиком, то за другим, на кухне и в других лавках, куда они с Дези и папой ездили закупаться. Они делали вид, что ничего странного не происходит, но в один из дней Валентин всё же не выдержал и спросил у папы:
— Что, чёрт возьми, происходит?
— Не ругайся, милый. Что за тон? И… о чём ты?
— Об этих разговорах. Не говори, что не заметил.
— Ах, это… — небрежно махнул рукой сеньор Вега, — это не про нас.
— Но… — завис Валентин: не такого ответа он ожидал. — Тогда почему все замолкают, когда я подхожу.
— Бояться реакции.
— Не понимаю. Если меня это не касается, то плевать, о чём они там говорят.
— Милый, они боятся, потому что разговоры ходят вокруг Дези, — пояснил наконец папа.
— Господи, а про него-то что можно говорить?
— Ну, людям только дай повод. А тут он у них есть…
— Что у них есть?! А?! — взвился Валентин.
— Вот именно поэтому все замолкают, увидев тебя. Но, милый, послушай, так часто бывает. Люди сплетничают, порой от скуки, порой во спасение кого-то, чтобы предотвратить действительно плохое, а иногда по поводу вполне стоящему.
— И в случае Дези это? Какой вариант? Я сам тебе скажу какой: зависть!
— Но, дорогой…
— Так, ладно! Что говорят? — перебил его Валентин.
— Всякое, — неопределённо ответил сеньор Вега, отвёл взгляд и хотел было перевести тему, но сын не позволил.
— Конкретнее.
— Милый, ну зачем тебе? Мы-то знаем, что это не правда. Это главное. А люди поговорят и успокоятся. Так всегда…
— Папа! Рассказывай.
— Ну, ладно, — выдохнул омега, — говорят, что Дези ветреный и гонится за деньгами, что якобы у него были романы с несколькими альфами, помимо Филлипа и что он дурит тебе голову.
Валентин молчал. Нелепость обвинений его скорее смешила, но и раздражала тоже. Дурит голову? Дези ему? Скорее наоборот. Но никто об этом не задумывался. В глазах общества он просто туповатый альфа, сынок местного владельца кафе, не более. Кто заподозрит его в коварстве? Дези… и тот верит, а он знает Валентина лучше всего. В очередной раз поразившись глупости людей, Валентин спросил:
— Значит, ты думаешь, всё само пройдёт?
— Разумеется. Долго говорить об одном и том же скучно.
— Но нужно предупредить Дези, чтобы он не расстраивался.
— Я сам с ним поговорю. Не напрямую, конечно, но постараюсь объяснить так, чтобы он не волновался.
И, наверное, всё бы, и правда, прошло, и о Дези забыли, если бы он не был собой, не был ярким, не играл в театре, не встречался с Филлипом, не имел идеальную, с точки зрения смотрящих со стороны, жизнь. Слухи множились, становились ядовитее, злее. Дези приписывали уже не легкомысленные романы, а самое настоящее распутство, гуляние со всеми, у кого завалялась лишняя копейка.
Омега, хоть и не знал всех подробностей сплетен о себе, о многом догадывался и начал избегать людей. С раннего утра он наводил красоту в зале, а после пропадал на кухне, затаившись в уголке. Отсиживал смену, делая тесто или трюфели, а после полями и тропинками уходил домой. Это казалось безопасным и правильным решением. Переждать, пока всё станет на место.
Однако один момент ни Валентин, ни Дези не учли: влияние слухов на тех, кто давно был заинтересован в омеге. Заинтересован в довольно низменном и конкретном смысле. И таких нашлось не мало. Альфы со школы, театра и все, кто когда либо позволял себе мечтать о Дези, начали делать ему недвусмысленные предложения. Стоило тому пойти в магазин или на почту, как его провожали липкими взглядами и фразами. Теперь им это позволялось, даже поощрялось другими омегами.
Валентин о многих вещах не знал, иначе сопровождал бы Дези повсюду, но тот редко жаловался. Все его мысли были сосредоточены на отце. Лишь иногда омега позволял себе краткий разговор с сеньором Вега, который, как мог, утешал его и давал советы согласно своему пониманию ситуации:
— Лапушка, тебе бы замуж выйти, и сразу все заткнутся. Ну, где это видано, чтобы такой красивый мальчик был один.
— Я жду Филлипа, — всегда отвечал Дези.
На это обычно сеньор Вега лишь кисло улыбался и кивал: сказать ему было нечего. Старший омега, хоть и сочувствовал Дези, но не понимал. Он по своему мужу почти не грустил, относил траур, как положено, а потом полностью сосредоточился на сыне и работе. Особой нужды в альфе он не испытывал, хотя, надо заметить, к нему не единожды приходили с предложением. Это льстило, но расставаться со свободой он не хотел. Единственный вариант для омеги стать самому себе хозяином — остаться вдовцом.
Обстановка вокруг Дези тлела, как бы он ни прятался, и в один из вечеров чуть не закончилась трагедией. Дези как раз сбегал проверить отца и возвращался на работу, когда дорогу ему перегородил тот самый выпивший альфа из кафе, к слову, и сейчас не очень трезвый. Он уже пару лет как считал себя поклонником таланта Дези на сцене и вот теперь решил сблизить их общение путём домогательства. В первый раз не вышло: толпа вокруг и слишком много выпитой граппы, но теперь он подготовился лучше и подкараулил омегу вдали ото всех.
— Добрый день, сеньор Дези, — переминая кепку в руках, начал он.
— Добрый день, — осторожно ответил Дези.
— Я тут недавно позволил себе лишнее… о-очень сожалею.
— Ничего. Я вас не виню. Всего доб…
— Постойте, Дези. Я могу Вас так называть? Я давно слежу за Вашим творчеством и так грущу, что больше нет спектаклей… Вы волшебно играли.
— Спасибо. Но я опаздываю, — ответил Дези, попытался обойти альфу, но тот вновь ступил ему наперерез.
— Я слышал, Вы сейчас свободны. Может, я могу пригласить Вас… в кино, например. В Веленье есть летний кинотеатр.
— Простите… э-э-э… сеньор, но я не пойду с Вами в кино. Я тороплюсь. Позвольте пройти, — он вновь скакнул в бок, но альфа несмотря на подпитие оказался проворным.
— Почему нет? Я же ухаживаю, как положено. Что тебе не нравится?
— Вы! Вы мне не нравитесь, — не выдержал Дези, очередной манёвр которого не увенчался успехом, — у меня есть жених! Так что оставьте свои приглашения для других омег.
— Какой жених? Ты о чём? Я слышал, что твой жених помер, его вроде бомбой разорвало…
— Филлип жив! И, в любом случае, не он, так отец меня защитит! Вы хотите неприятностей?
— Отец? — тут альфа на мгновение замер, словно вспоминая — так он же болеет, вот-вот приставится, или полегчало ему?
Дези не смог ничего ответить, он отступал всё дальше в поле, чтобы альфа его не схватил, но тем самым уходил от ближайших улиц.
— Так чего? Пойдёшь со мной? Я ж по-джентельменски хочу… знаешь, по-правильному. Или тебе привычнее сперва оплату получить? Так я сразу говорю, больших денег у меня нет, но ты не пожалеешь, если со мной погуляешь. Никто не жалел… а плату можешь с этого полудурка Валентина брать. Я не ревнивый, всё понимаю, нужно в жизни крутиться, кто как может. Ты, главное, со мной будь ласков… ты мне всегда нравился…
Устав слушать гадости, Дези резко подался вперёд и проскочил в сантиметре от альфы, тот чуть расслабился и не успел среагировать, побежал было следом, но споткнулся о корень и под громкие ругательства полетел лицом в грязь. Разумеется, пока он поднялся и утёрся, омеги и след простыл.