Но, конечно, один шестнадцатилетний мальчик не смог бы устроить все сам. На ситуацию повлияла халатность полиции, из-за которой пистолет Смит энд Вэссон девятнадцатой модели остался у отца преступника, бывшего офицера. Такую же безответственность проявили работники школы Файервелл: сотрудники вовремя не заметили отчуждённость мальчика, а второго охранника не было на посту, когда преступник стрелял в первого. Ещё полиции известно о том, что ближе к дню расстрела он тесно сблизился с Фрэнком Айеро — мелким преступником и хулиганом, что, несомненно, подтолкнуло его на действия.

Журналист Камерон Сьют

14 февраля 201X года, Четверг, 15:42

Квартира семьи Айеро

Четырнадцать дней до катастрофы.

— Заходи, у меня не убрано, — Фрэнк, отмучивши замок ключами, распахивает дверь квартиры и пропускает Уэя вперёд.

«Не убрано» — очень, очень слабо сказано. Это была самая грязная кухня, которую можно было представить.

Промолчим о горе посуды в умывальнике, грязных полотенцах и летающей пыли, потому что как-никак все это ещё можно стерпеть. Но было кое-что, что стерпеть было сложно. К примеру, двое волнистых попугайчиков, которые дрались за кусок хлеба, балансируя при этом на прутиках газовой плиты и прыгая по кастрюлям.

— Ты типо, — Джерард выдерживает драматическую паузу, — держишь... птиц?

— Да какие они птицы, — Фрэнк, не разуваясь, бросает школьный рюкзак на пол и подходит к попугайчикам, — просто два придурка.

Желтый попугайчик с красными точками на голове прыгает на плечо Фрэнка, держа в клювике кусочек хлеба, который всё-таки отобрал у второго, зелёного попугая. Второй попугай, чтобы не отставать, тоже запрыгивает на Айеро, занимая собой уже голову. Птички ещё пару секунд чирикают друг на друга и дерутся за еду, пока Фрэнк не забирает у них кусочек хлеба и не съедает сам.

Птичья клетка стояла на кухне чисто символически — попугаи все равно там не жили, а свободно летали по кухне и гостиной. Желтый обычно спал на плече у Фрэнка, а зелёный — в разъёме тостера. 

Джерард хочет снять обувь, но его стопы даже в кедах прилипают к грязному полу, так что он откладывает эту идею к лучшим временам. Уэй вскрикивает от неожиданности, когда обиженный на Фрэнка зелёный попугайчик прыгает ему на руку.

— Как его зовут? — Уэй подымает ладонь с сидящей на ней птичкой к своему лицу, чтобы рассмотреть поближе. Попугайчик заинтересовано поворачивает голову набок.

— Тот, который у тебя на руке, — Лайм. Типо потому что он зелёный, — отвечает Айеро и гладит пальцем желтого попугайчика на своём плече, — а желтого зовут Лимон. Сам догадайся, почему.

Джерард протягивает руку, чтобы тоже погладить птичку, как это только что сделал Фрэнк, но Лайм кусает его за палец и улетает.

— Так тебе и надо, — хохочет и отвечает Айеро, а потом смахивает Лимона со своего плеча. 

Он улетает, недовольно крича. Попугай летит пару секунд, собираясь сесть на кухонный стол, но немного не долетает, косит в полёте и врезается в рядом стоящий стул. На том же стуле очень не вовремя лежали книги в стопке, которые от столкновения с грохотом упали на кафель.

— Боже, он там жив? — Уэй подходит к рассыпавшимися книгам и попугаю. Лимон лежит на спине, раскинув крылья и поджав лапки. Как только Джерард поднёс к нему руку, чтобы поднять, попугайчик попытался его укусить, от чего перевернулся набок и стал тяжело сопеть. Джерард оставляет эту затею и подбирает одну книгу с яркой красной обложкой, крутя в руках и зачитывая название в голос, — «Король мух»? Это ты читаешь?

— Когда завтракаю, — зевая отвечает Фрэнк, забирает книгу у Джерарда из рук и кладёт на стол, — Не волнуйся за Лимона, он ещё всех нас переживет. Просто на старости лет чутка плохо с координацией, что поделать.

— Чувак, ты читаешь... — все ещё удивлённый Уэй застыл столбом посреди комнаты, — Ты и без этого крутой, тебе не надо ещё и читать.

— Ну, я рад, что мне удалось выбить у тебя признание о том, что я тебе нравлюсь, — разводит руками Фрэнк, — ты не сапиосексуал случаем?

— А это еще кто? — опирается на кухонный стол и спрашивает Уэй.

— Люди, которые возбуждаются от интеллекта, — снисходительно отвечает Фрэнк, видимо, ожидая, что Джерард не будет знать этого термина.

— А если я сапиосексуал, ты только что попытался меня соблазнить тем, что знаешь умное слово?

— Возможно, — обаятельно улыбается Фрэнк и открывает дверь в соседнюю комнату так резко, что она ударяется ручкой другой стороны об стенку, — но сейчас мы идём в мою комнату, хватит бессмысленной болтовни.

Уэй оценивает взглядом комнату, не зная, за что цепляться глазами, настолько много было всего. На вид можно утверждать, что пустая стеклянная бутылка спрайта, стоящая на прикроватной тумбочке, уже несколько недель служила пепельницей. Кровать, конечно же, не застелена. Лампочка в комнате мигала, а по углам были раскиданы бумажки, жестянки и серые комки пыли.

Забудьте, что там было написано про кухню. Кухня была просто неопрятная, а вот комната Фрэнка по-настоящему грязная.

— Падай куда угодно, — говорит Фрэнк и направляется к старому, захламлённому шкафу.

— Ты убежал от этой темы? — Уэй садится на ковёр, перед этим расчистив место от металлических крышечек и скомканных чеков, скрестив лодыжки и положив на бёдра руки.

— Я не убежал от темы, просто всем понятно, что никакой ты не сапиосексуал, — отвечает Фрэнк, сидя на коленах перед открытой тумбой комода, доставая оттуда хлам и раскидывая по сторонам, — Ты стопроцентный гей.

— Пф, ещё чего, — с наигранным пренебрежением говорит Уэй, начиная дышать чаще, — с чего ты взял?

— Кто-то заволновался? — Айеро игриво улыбается, и Джерард чувствует это в голосе, хотя не видит его лица, — Да ладно, просто уже признайся, и мы закончим обсуждение.

— Да не в чем мне признаваться, — страх перестаёт в агрессию, и Уэй раздраженно сводит брови, — А тебе больно интересно? Может, это потому что ты сам гей?

— Может, — Фрэнк перестаёт лазить в комоде, подходит к Джерарду и кладёт между ними старую коробку монополии. Настолько старую, что краска местами уже стерлась и выцвела, а картонные уголки разошлись. Айеро садится напротив, подгибая ноги под себя и продолжает, — Тебе будет легче, если я скажу, что тоже гей? 

— В смысле тоже? — закрывает глаза рукой Джерард и тяжело вздыхает.

— Ой, ладно, Джерард, ты не гей, — кривляется Фрэнк и открывает коробку с игрой, — Будешь обманывать меня, и, что ещё хуже, себя.

— Никого я не обма... — яростно начинает Джерард, но потом запинается в замешательстве, — Мы будем играть в настолки?

— О да, мы будем играть в настолки, — ликующе отвечает Фрэнк.

Уэй, кстати, играл безнадёжно плохо. Он не до конца понимал правила, на шестигранном кубике ему вечно выпадали единицы, а ещё Джерард путал, где его фигурка, а где Фрэнка. Айеро воровал деньги из банка, и закончили играть они тогда, когда Уэй это заметил и отказался продолжать. 

После этого они сидели на кровати Фрэнка и курили. Даже не открыв окно. Сигареты дал Айеро — палёные, дешёвые красные Мальборо, от которых шёл серый, почти чёрный дым.

— Ты не сядешь поближе ко мне? — Фрэнк смотрит Уэю прямо в глаза, затягивается и трогает его за локоть, чтобы обратить на себя внимание.

— Зачем? — чуть-чуть, почти незаметно улыбается Джерард, сбивает тлеющий пепел сигареты об узкое горлышко пустой бутылки и прячет взгляд.

— Ну ты можешь хоть иногда вести себя не как придурок и сделать что просят?

Уэй застывает на месте, боясь шевельнуться, и Фрэнк сам пододвигается ближе, накрывая холодную руку Джерарда своей. На это Джерард убирает руку, а Айеро смеется.

— Да ладно, мы же так мило обжимались у тебя дома, — Фрэнк возвращает свою руку к руке Джерарда.

— Фрэнк, это была разовая акция, отодвинься, — Уэй уже не дергает рукой, понимая, что это бесполезно, и чувствует теплые пальцы Айеро, которые гладят его ладонь.

— Ты что, покраснел? — спрашивает Фрэнк и хихикает.

— Нет, — отвечает Джерард и закрывает горящие красным щеки второй рукой.

Джерард видит, как Фрэнк наклоняется к его лицу и берет руку Уэя в свою, убирая с лица. Он еще несколько секунд смотрит Айеро в глаза, читая в них самые теплые чувства, а затем шумно выдыхает воздух и закрывает глаза, потому что видел в фильмах, что люди так делают. Фрэнк берет его за шею, соединяет их губы и нежно целует, и сердце Джи начинает быстрее биться.

Интересный факт — настоящий поцелуй вызывает в мозгу те же химические реакции, что и стрельба из пистолета.

Уэй неуверенно приоткрывает рот, и чувствует, как Фрэнк медленно проводит языком по его нижней губе. Джерард расслабляется, и Айеро лезет рукой дальше, придерживая его за торс, активнее проникая в чужой рот. Джерард неуверенно дотрагивается к языку Фрэнка своим и растворяется в эмоциях

— Я что, только что украл твой первый поцелуй? — Фрэнк отстраняется на сантиметров десять и говорит Уэю совсем в лицо, так, что он чувствует чужое горячее дыхание на коже.

Джи тяжело дышит, согласно кивает и надеется, что Фрэнк украдёт и все оставшиеся.