— Ты хотя бы смотришь на сообщения? — шипит Вергилий, — У нас умирают те, к кому мы не заходили по одиночке в камеру! 

Данте почти отмахивается: братец снова решил опробовать новые методы, а вместо сведений объелся ещё и чужой болью. Ничего нового. 

— Их не могли так легко выпить! Не смертные! 

Выпить... 

Данте переспрашивает:

— Выпили? Они ещё дышали, когда я сдавал дежурство! И ключи... 

Вергилий кривится: мол, только дошло. 

— Да, они и код были только у нас. 

— Нет, ты сказал про выпитых! И город, там... 

Вергилий мрачно хмыкает:

— Значит, подтвердилось. Какие укусы? 

Данте припоминает тела: то высушенные, то застывшие в немом оскале клыков, когда едва успеваешь сбежать, а тебя настигают лишь для потехи. 

— Сумбурные. То голод, то неудачные тренировки. Кто-нибудь от Мундуса? 

Вергилий хмыкает:

— Нет, в основном в пригороде. Очень много — в нашего дома, словно их туда... 

— ... заманили. Там были и безклановые? 

Вергилий отмечает:

— Как и прошлые разы. И при этом — никакого запаха. 

— Но не может вдруг выйти так, что Мундус... 

Вергилий качает головой:

— Как ни странно, нет. Даже он не жалует каннибализм. А тут ещё мы. 

Данте старается сказать это как можно нейтральней, но выходит все равно сдавленно:

— Мы теперь спим по очереди? 

Вергилий пожимает плечами: 

— Приходи сегодня в моё крыло. Я всё равно проснусь от малейшего колебания ветерка. 

Данте издаёт нервный смешок:

— Как бы тебя не разбудила моя зевота. 

Но Вергилий позже слышит самое главное: 

— Кто же до сих пор не берётся выпить нас, если это не Мундус?