Было у него какое-то говённое предчувствие насчёт этого дня.
Не то чтобы утро отличалось чем-то, но не только грёбаные кровососы имели в запасе парочку «штучек».
Проснулся он без будильника — за полчаса до, если быть пиздецки въедливым. Он даже на пробежку вышел (как только он это сделал, где-то в глубине его черепной коробки насмешливо присвистнул братец).
— Да и пошёл ты… — пробормотал Гэвин беззлобно и фыркнул, срываясь в неспешный бег.
Монотонность движений успокаивала, мышцы разогревались, а настроение с каждым движением к новому дню становилось всё ниже отметки «терпимо-дерьмово».
Гэвин тряхнул головой — как пёс какой, фу! — и чуть ускорился. Милая соседка, ждущая у открытой машины забывшую что-то дома дочь, приветливо помахала и улыбнулась.
— Нечасто можно увидеть тебя бегающим, — она оглядела его с головы до ног и уставилась в его лицо.
— Да я и сам в шоке, если честно?
— Разгрузка? — она постучала тонким пальцем по своему виску и понимающе улыбнулась на его кивок. Ну, так всё и было, в общем-то.
Нет, ну день точно будет хуёвым, кисло подумал он, стартуя от неё подальше. Она почему-то в какой-то момент решила, что с ним можно нормально разговаривать. Ну, так это виделось ему. И периодически у них выходили сносные и содержательные разговоры. Тина, когда охуевший Гэвин ей рассказал об этом, долго ржала. В основном над его реакцией, конечно. Проржавшись, она посоветовала не отталкивать её или типа того, и в итоге… вот. Их можно было даже назвать приятелями.
Но сегодня обострившееся на пиздец чутьё явно намекало, что нахер разговоры с соседями. Ага.
Вдруг пришло в голову, что было бы круто — как в яркие двадцать блядских лет — обернуться и помчаться вперёд, отталкиваясь от земли лапами.
Мысль сбила Гэвина с ног почти в прямом смысле слова — он остановился, тяжело дыша не то от бега, не то от внезапной мысли. Упёрся ладонями в колени, склонился и дышал. Во рту загорчило.
Он затряс головой — будто это помогло бы ему выкинуть ненужные мысли из головы, ха! — и его замутило, так что с этим пришлось закончить. Немного, но помогло.
Он ненавидел такие внезапные вспышки прошлого, которые когда-то были для него обыденностью, а сейчас являлись чем-то недостижимым.
«Как крылья, блядь, подрезали»
Горечь сменилась кислотой. Гэвин выпрямился и побежал. Так, словно всё было нормально. Так, будто он не убегал.
Домой он вернулся через тридцать семь минут после вынужденного подъёма. Пробежка справилась со своей задачей и немного прочистила мозги; тело наполнилось энергией, и ему стало почти нормально. Он принял быстрый душ и даже поел: две больших кружки сладкого кофе с молоком, омлет и яблоко сделали из него не особо ворчливое существо. Это, конечно, не отменяло его предчувствия подлянки, но сейчас ему казалось, что он будет готов к любому дерьму, которое этот день ему решил подкинуть.
Гэвин подъехал к участку, но вместо того, чтобы выйти, сложил руки на руле, а голову — сверху, и посидел так некоторое время. До начала смены ещё было несколько минут, так что он ничего не терял. В голову въедливо лез момент с пробежки. Дыхание опять перехватило. Его мозг как-то неправильно работал. Опять. Таких замыканий с ним не случалось уже охренеть как много лет — глючило только по первости, когда весь мир ещё не уговорил его на терапию правдами и неправдами. И спасибо, блядь, за это большое.
Иначе, подумал Гэвин, растирая лицо ладонями, пиздец бы был.
Гэвин опять как пёс встряхнулся, с усилием прогоняя прошлое (загоняя в угол, не прогнать ведь навсегда — как бы Лу ни старалась), и выбрался из машины. В участке его встретили напряжённые взгляды Тины и Криса. Он ответил на них вскинутой бровью, но они лишь криво улыбнулись и вернулись к утренней вялости — просмотр дел «свежим» взглядом, кофе, вливание в новый день. Хер ли ещё делать в начале смены?
Кровосос, к слову, тоже уже сидел на своём месте и подчёркнуто не смотрел в его сторону. Что ж, прекрасно.
Он уселся за свой стол, закинул на него ноги и уставился в планшет, гадая, когда же Фаулер решит их наказать.
Палец завис над иконкой приложения, которое Гэвин не удалял хрен знает почему — не то как память, не то как напоминание. Хло склонялась к первому, он сам — ко второму.
Он закусил губу, думая удалить, может, уже нахрен, а?.. Он начал водить по рамке планшета, пока воспоминания накатывали на него одно за другим: почему он дружит с Хло, как, блядь, они вообще встретились впервые, как познакомились, почему и где это случилось, как он вообще в отчаянии полез туда.
Первый же разговор с тогда ещё незнакомой девушкой позволил его брату утащить его на терапию.
— Хотя бы один приём, если тебе не понравится, то всё ок, Гэвс. Но пожалуйста, попробуй?
Он говорил это не раз, он говорил это в течение долгих недель. И когда он сам припёрся к нему, отводя взгляд, с угрюмо-тихим «Давай попробуем», то брат — сейчас он мог с усмешкой это вспоминать — чуть из своих штанов от радости не выпрыгнул. Он тогда быстро взял его в оборот; и повезло, подумалось Гэвину, что первым его… терапевтом… оказалась именно Лу. Оно помогла. Будь это кто другой, то он бы окончательно закрылся. И всё было бы хуже. Он порой предполагал, что бы с ним стало? он бы сошёл с ума? выпилился? стал бы ещё агрессивнее, чем сейчас? Лу говорила насчёт его агрессии что-то, но он не захотел это менять, иначе бы банально сгорел. Эмоции умеют жрать не хуже могильных червей.
Потерять себя — не пустые слова для оборотня.
Дёрнув уголком губ, Гэвин вспомнил тот глупый и беспощадный вечер, когда они просто решили покутить. Он тогда ещё как последний долбоёб радовался, что его взяли каскадёром в один фильм. Физически сильный! Нужной комплекции! Оборотень! Нужного вида! Друзья, брат — тогда его все поздравляли, потому что это было его давним желанием; каждая реплика отдавалась теплом в груди и радостным смехом. Ха, брат даже расщедрился на полноценные объятия. Он тогда, будучи пьяным и по-прежнему счастливым, выперся через задний вход бара на улицу, чтобы покурить и посмаковать тот факт, что у него, блядь, всё получилось, что у него всё охуеть как хорошо! Ну, а разве, блядь, нет?
Первый сладкий затяг прервали типичным и бесцеремонным «Зажигалкой поделишься?» И Гэвин её даже протянул, только вот не нужна она была. Конечно же.
Он даже, если честно, не понял тогда, какого хера до него докопались.
— Какой хороший экземпляр, парни, — присвистнул один из них. — Интересно, ты кто такой?
— Разница есть? — сощурился Гэвин, оценивая свои силы. Их было трое. Не так чтобы охренеть как много. Он справится, решил Гэвин и ощерился в улыбке.
— Говорят, оборотни могут даже пьяными навалять вампиру, проверим? — встрял другой. Гэвин на этой выкинул недокуренную сигарету и размял шею.
Он был уверен, что они под чем-то — красный дымок тогда только набирал обороты. Изготовленный из дикой синтетической хуйни и крови блядских вампиров, он действовал на нелюдей даже сильнее. С вампирами же он творил знатную дичь — в них словно бес вселялся. Таковы были слухи. А слухам Гэвин не верил.
Зря.
— Да я только «за»!
Нападение первого он отразил, как нехуй делать, даже не думая обращаться. Ну что ж? Он был самонадеянным маленьким говнюком.
Они кружили вокруг него, оценивая, делая кусучие выпады. В какой-то момент игры их кончились — вампиры нападали всерьёз, глубоко кусали, стараясь разодрать мышцы — клыки у них были, кажется, мощнее гэвинового медведя. И с таким-то вооружением получалось у них не хуже бешеной своры собак. Чувствуя ноющие укусы на руках, Гэвин понял, что пора бы уже, блядь, перекинуться. Что он и попытался сделать, откинув прежде от себя одного из ублюдков. Тот влетел в мусорный бак спиной, помяв железные бока, и остался лежать так, крутя белобрысой башкой.
Обращение занимало буквально секунду-две, организм перестраивался с одной формы в другую моментально, подловить промежуточный вариант было попросту нереально.
Для обдолбанных дымком кровососов это было раз плюнуть.
Раздирания ногтями (или, сказать лучше, когтями?), укусы сыпались градом: запястья, плечи, шея, бока, спина. Кто-то умудрился вцепиться даже в его обтянутую джинсами задницу! Белёсый шрам до сих пор по-ублюдски выделяется на тёмной коже. Гэвин отчаянно пытался закрыть руками лицо и, если получится, шею, чтоб её не подрали, пытался вырваться, но чувствовал лишь удушающую хватку чужих пальцев на горле и обжигающие укусы на лопатках. Из него будто выдирали куски мяса, вцепившись, проходясь вниз отросшими клыками. Это было похоже на то, как нож рассекает подтаявшее масло — легко. Он никогда бы не подумал, что плотные мышцы можно разрезать с такой лёгкостью. В какой-то момент всё прекратилось — и захват, и укусы. Гэвин тут же попробовал перекинуться, зная, что в звериной форме регенерация работает в разы лучше. Но всё повторилось.
Он чувствовал, как больно всему телу, как адреналин уже нихера не справляется, он тогда всерьёз подумал, что умрёт в окружении мусора, как последний отброс.
Он уже ничерта не слышал вокруг, лишь своё сиплое дыхание — не крики, кричать он не думал даже — и пульс в ушах, когда всё вновь прекратилось. Перекинуться уже не пытался — слишком ослаб.
Он облизнул разбитые губы — нижняя сильно кровоточила.
На него подозрительно долго не кидались; он раздвинул предплечья, которыми прикрывался, и посмотрел в образовавшуюся щель. Спиной к нему стояла знакомая, мельче его, тушка брата — малайский медведь, который утробно рычал и удерживал своими несуразно большими лапищами одного из вампиров, что тщетно пытался освободиться. Гэвин окончательно перестал закрываться, опустил руки и огляделся: ещё один валялся сломанной куклой на животе с разодранным горлом, а третий недоумённо оглядывался, растеряв всю свою ярость. Вероятно, он понимал, что медведь успеет на него кинуться, вздумай тот сбежать. И Гэвин, может, поржал бы над его видом, только вот смех — последнее, что он мог из себя выдавить.
— Эл…
На его хрип брат едва дёрнул головой и лишь сильнее зарычал-заворчал на обдолбыша.
Гэвин, тот, что в настоящем, чувствовал, как тяжело бьётся сердце — аж в горле; сглотнуть не получалось. Он отложил планшет, чтобы не нервировать себя его дрожанием, и растёкся по креслу, закрыл глаза. Воспоминания — грёбаная лавина. Не остановить.
По охуеть какой случайности — может, даже, и счастливой — в этот момент в дверь высунулся один из их компании:
— Да где вас, братишки, носи… Какого хрена?! Эл? Где Гэвин?!
Спасибо Рику, тот всегда хорошо соображал и лишних вопросов не задавал. Легче. Скоро будет легче.
Гэвин издал звук — что-то между кашлем и хмыком.
— Твою мать! Я звоню в совет! — Гэвин слышал дрожащий голос Рика, который сперва позвонил остальным, потом в 911, и только после — в совет. Как, блядь, удобно-то…
Гэвин позволил себе распластаться по асфальту и хрипло, со свистом дышать. Спине было больно, но и на боку лежалось несладко. Он весь был боль, одна сплошная рана. Он подумал, что стоит перекинуться, и заживление тогда хотя бы начнётся. Подумал и содрогнулся, а когда попытался, то ничего не получилось. И в следующий раз, и в последующий… Он лишь напрягался, словно ожидая нападения, и от напряжения становилось больнее, силы утекали быстрее, как песок.
Сколько он так пролежал, Гэвин не знал, просто в какой-то момент услышал над собой голос брата:
— Гэвс? Ты как? — давненько голос Элайджи не звенел от обеспокоенности.
— Как отбивная, — прокашлял он.
— Чёрт, ты можешь перекинуться?
Он было замотал головой, но его вмиг затошнило, так что пришлось открыть рот:
— Нет, я пытался, но…
— Сейчас тебя увезут в больницу, мы вызвали скорую. Двух из них задержали, будут разбираться. Третьему не повезло, — злобно-радостное рычание брата заставило улыбнуться разбитыми губами. — Как, блядь, тебя угораздило?
— Вовремя… не смог перекинуться. Они… кидались, подбирая момент между… и ничерта не получалось…
— Открыть глаза можешь?
Он что, всё это время держал их закрытыми?..
Лицо Эла расплывалось, его шатало из стороны в сторону.
— Меня тошнит… — прошелестел Гэвин, губы слипались от крови. — Не могу больше…
— Чёрт, братишка, ещё немного! Медики уже бегут, буквально минуту, слышишь?
— Д-да, — едва разлепил губы.
А дальше он позволил себе отключиться, заметив синюю форму парамедиков. В себя он пришёл лёжа на животе и только через несколько дней, приметив спящего Эла в кресле рядом.
О, как это было прекрасно — чувствовать ноющую боль от заживающих ран на руках, прохладу на спине. И безопасность.
— Эл?..
А через пару недель его выписали. Заживление шло медленнее из-за того, что он не смог вовремя обернуться, но всё же намного быстрее, чем у людей. Гэвин чувствовал нужду освободить зверя, что скрёбся где-то в затылке, побегать по лесу и даже полазить по деревьям, что делал только в нечастые приступы веселья (ну, он же взрослый мальчик, нет?..).
Они приехали с братом в большой родительский дом, где всегда было людно, кинули машину у гаража и побежали в лесок, скидывая на ходу футболки. Эл подпрыгнул, рванул вперёд и приземлился уже тощеватым медведем, который тут же затряс лобастой башкой и фыркнул, подгоняя. Гэвин лихо ухмыльнулся и сосредоточился… чтобы тут же упасть на колени из-за пробравшей дрожи и паники. Тело стало каменным, в глазах помутилось. Перед глазами вновь, как тогда, замаячило взволнованное лицо голого Элайджи.
— Что за?..
Гэвин отдышался, успокоился… и вновь попытался… с тем же результатом.
Его свалило на бок, он весь трясся, а брат уговаривал его прекратить; отчаявшись, схватил за плечи и хорошенько тряхнул. Голова ударилась о стылую, в осенних листьях землю.
— Прекрати.
— Я, блядь, не могу перекинуться! Я, блядь, не могу!..
— Гэвин.
— Какого хрена?!
— Может, не до конца…
— Даже, блядь, не думай, Эл! Меня скрючивает, как только пытаюсь!
Он всмотрелся в рожу Эла, ещё не осознавая, что тот всё понял. Это он, Гэвин, всегда был упрямым, это он до последнего не верил в херовый исход. У него охренительные проблемы с принятием. В этом как раз и помогла разобраться Лу, но до неё было ещё как до луны пешком, а пока… пока он пытался, раз за разом получая приступ паники. Мозг не понимал, что всё в порядке, он ждал ударов, укусов, нападения. Казалось бы, всё должно быть наоборот, всего секунда и нужна-то, но… у него не получалось.
Родители видели это, как он мучил себя, но отнеслись холодно. Мягко говоря. А если по факту — его выставили из дома. Выкинули. Как сломанную вещь. Как мусор. Это было почти так же больно, как развороченная спина.
С кино тоже не сложилось.
Помог, конечно, Эл, взяв своего поломанного младшего брата к себе.
Гэвин не выходил из дома лишний раз, он забил на всё вокруг, днём погружаясь в игры — это хоть как-то занимало мозги, а по ночам ища решение своей проблемы. Это стало его идеей фикс, его ежесекундным спутником на месяцы вперёд. Брат старался помочь, говорил что-то про психотерапию, говорил, что у него ПТСР. Гэвин всё пропускал мимо ушей, смотря на него пустым взглядом, от которого, как многим позже признался Эл, становилось не по себе.
В очередной раз, укрывшись одеялом с головой и лазая по форуму, он наткнулся на ссылку. Нажав на неё, увидел заголовок — «Жертвы нападения вампиров». Он начал читать. Первый же абзац, как Гэвину в первый миг показалось, был посвящён тому, что вампиры тоже, своего рода, жертвы. Дочитав до конца, он обнаружил дрожащую в оскале верхнюю губу и пот над ней. Всё сводилось к тому, что вампиры, курнув красного дымка, ехали крышей. Конкретно так. Для людей это был сильный наркотик, который вырубал их и уносил в эйфорию, в сладкие мечты; у оборотней замедлялись все виды реакций (это было единственным замечанием, всё же его народ к подобной хуйне относился крайне скептически), а вампиры… Кровососы, подумал Гэвин с ненавистью, становились грёбаными машинами для убийств, агрессивными, неконтролируемыми.
Такими, что могли даже завалить молодого оборотня. Вроде него. Его.
Под статьёй, которую он, скрепя сердце, дочитал и которая, всё же, не оправдывала сраных кровососов, были комментарии. Люди делились тем, как они пострадали от вампиров — в частности и от обкуренных. Кому-то везло, и он вспоминал об этом, как о второсортном ужастике, что никак не повлиял на дальнейшую жизнь, а кому-то не повезло примерно как ему. Среди всего изобилия историй он выцепил комментарий девушки, что также пострадала от нападения сраного кровососа, который на тот момент был её, на секундочку, парнем. Девушка писала, что ей, можно сказать, повезло.
Гэвин зашёл на её профиль и написал сообщение, увидев, что она онлайн.
GReed300: почему повезло
GReed300: типа блядь
GReed300: я не понимаю
Окей, он был ещё той невежливой задницей, но это было первое желание пообщаться с кем-то, так что он, ну, не очень законтролил, что конкретно написал.
RT600: А ты вежливый… Повезло по многим причинам. Я жива. А того урода засудили. Его клан, кажется, свернул ему шею или что-то в этом роде. Я правда не вникала в метод, для меня был важен сам факт суда. Вампиры оказались… по крайне мере, старшие… нормальными. Они присматривали за мной какое-то время, пока я не оправилась, и даже выплатили материальную компенсацию. Но что значат деньги, когда тебе сломали жизнь?
Сломали жизнь. Гэвин невесело хохотнул, чувствуя в уголках глаз слёзы. Он зло утёр их кулаком.
GReed300: нихера. я хотел… чёрт я сам не знаю чего хотел. меня просто среди всех зацепила именно твоя итория
GReed300: я
GReed300: блядь
GReed300: об этом так трудно говорить если чесн
RT600: Я правильно понимаю, что с тобой случилось что-то похожее? Просто так подобные форумы никто не посещает… Ты хочешь что-то узнать? Или поделиться? Я не против тебя выслушать. :)
GReed300: и да и нет. то есть конечно произошло потому что просто так я бы здесь не оказался. я не знаю о чём тебя можно спрашивать, а о чём — нет. твоя история выглядит довольно… отвратительно. как ты справилась со всем? или справляешься? есть ли… толк?
GReed300: от терапии. брат меня хочет туда запихнуть. я чувствую себя грёбаным психом господи блядь
GReed300: не ощущаю себя. не то чтобы даже в норме — не чувствую важной части себя. я потерял способность оборачиваться. это так непривычно. и знаешь ладно если бы я просто, ну, не мог перекинуться, но при каждой сраной попытке меня скрючивает в пароксизме паники. я потом ощущаю себя овощем — вяло, бессильно, потно и, блядь, башка трещит. почти ни с кем не разговариваю. даже с братом и то редко
GReed300: знаешь, он на меня иногда так смотрит, будто боится. будто я что-то могу сделать — с собой или с ним
GReed300: родители выгнали
GReed300: потому что нахуй им не всрался бесполезный кусок дерьма вроде меня. для них очень важно, чтобы их ребёнок мог обращаться. они считают, что потерять эту способность — это как стать калекой
GReed300: но ёбаный прикол в том что именно калекой я себя и ощущаю
RT600: Это… Всё это звучит, как сказал ты ранее, отвратительно. Особенно часть с твоими родителями. После того, что со мной случилось, мои отдалились, но всё ещё рады мне. Они не могут до конца смириться, но мы вместе идём к этому.
GReed300: я правда рад это слышать. ну, что не у всех предки отбитые. честно
RT600: Спасибо :)
RT600: Думаю, что твой брат прав — тебе стоит сходить на терапию. Хороший специалист поможет тебе, вы вместе проработаете твои проблемы, реакции. Возможно, ты сможешь перекидываться. Извини, я не оборотень, так что не знаю, как это всё проходит, но, наверно, тяжело лишиться того, что было с тобой с самого рождения?
Пиздецки тяжело.
Гэвин зажмурился и потёрся носом о подушку. Под одеялом было душно, а если он позволит себе разреветься, то заложит нос, а вылезать наружу совсем не хотелось. Так что… никаких слёз, большой мальчик?
Телефон провибрировал, и Гэвин открыл глаза. Эта RT была такой… милой. Ему стало горько, что такая хорошая девчонка пострадала от парня-мудака, который, к тому же, не то чуть ли не сожрал её, не то чуть не убил. И он даже не знал, что из этого звучало страшнее.
RT600: Для меня очень тяжело было решиться на терапию. Так что я тебя понимаю. Мы все что-то от этого приобретаем, что-то теряем. Ну… после нападения.
GReed300: что потеряла ты?
RT600: В каком-то смысле — себя.
GReed300: звучит жутко. думаю, я тоже — себя
RT600: Так и есть. Жутко. Но я учусь жить дальше. Это сложно, но… Это как шанс начать жизнь заново. С чистого листа. Многие так хотят этого. И пусть для меня это всё вынужденно, и я этого вовсе не хотела…
RT600: Можно вопрос? Что конкретно произошло с тобой?
RT600: Я понимаю, что это личное, что это неприятно, поэтому, если ты не хочешь, то мы можем поговорить о чём-то другом. Даже о том, какой кофе ты любишь. :)
GReed300: ты слишком милая
Гэвин написал и отправил это, не заметив, что улыбался. От переписки становилось легче. Немного, но да — легче. Улыбка, правда, увяла при мысли, что нужно поделиться. Но с другой стороны… Она точно его поймёт, да и её историю он видел (как и многие другие, кто заглянул в комментарии).
GReed300: ну знаешь
GReed300: мы с друзьями решили пойти в клуб, немного выпить. ничего, знаешь, противозаконного. я рассказал им, что меня взяли в дублёры в один фильм. с этим, к слову, пришлось попрощаться, потому что им нужен был парень-оборотень с моим животным
RT600: Сочувствую… Это правда тяжело. Это было твоей мечтой? Может, если ты пройдёшь терапию, то всё можно будет вернуть? Хотя бы в другом фильме.
GReed300: ну эт навряд ли. типа ты знаешь, я не охренеть как часто был на съёмках, чтобы зарекомендовать себя настолько, чтобы за мной стояла очередь. я думал, что это всё в будущем, что карьера моя начнётся именно с этого фильма, но не сложилось. единственное — я даже не знаю сейчас, чем мне заниматься… все планы, которые у меня были, всё улетело в бездну
GReed300: ну и да, это было мечтой
RT600: Я верю, что у тебя всё получится. Пусть и не в каскадёрском деле.
GReed300: спасибо тебе :)
Гэвин даже поставил смайлик, хоть не очень-то и любил их. Ему была приятна поддержка этой девушки.
Сердце, казалось, решило протаранить его грудную клетку — так сильно оно стучало, когда он описывал тот вечер. Без особых подробностей, потому что этой RT наверняка хватало и своей жуткой истории, но так, что становилось понятно — тот вечер его если и не убил физически, то морально так точно хорошенько пристукнул.
Когда он отправил сообщение, то почувствовал накатившую тошноту. Он надеялся, что это было не слишком для девушки. Ответа не было несколько минут, и Гэвин успел испугаться.
RT600: Это… ужасно. Сразу трое?! И ты не знаешь, что с ними?.. Если хочешь, я могу разузнать для тебя.
GReed300: нет! не нужно. брат сказал, что с ними случилось то же, что и в твоём случае. я ненавижу вампиров, но их совет или как их там, они внушают некое доверие. хотя бы по той причине, что они никого не пощадили, всё по закону, блядь
RT600: Когда это произошло?
GReed300: несколько месяцев назад
RT600: Понимаю тебя. Я сама решилась на терапию не сразу. Сидела у себя в комнате, пуская только маму и одного из старших вампиров, что сообщал некоторую информацию, которую не стоило слышать маме. Он-то и уговорил меня в конце концов на терапию. Правда пришлось поискать «своего» специалиста.
GReed300: почему?
RT600: Так или иначе, у нас возникало недопонимание… Я могу дать тебе её контакты, она правда отличный специалист, шарит в нашей проблеме.
GReed300: должен сказать, ты действуешь мягче моего брата, хах
Девушка прислала ему подмигивающий смайлик, а Гэвин крепко задумался, что, может, оно того стоит?..
Пришло новое сообщение, и он быстро разблокировал телефон.
RT600: Мне интересно, а кто ты? Ну, какой ты оборотень.
GReed300: только не смейся или типа того, лады?
RT600: Как можно! :)
GReed300: я медведь. гималайский мишка
GReed300: ну, знаешь, что-то типа вегетарианца, блин. в повседневке мясо почти не ем, если только очень редко., а брат у меня малайский
GReed300: мать называла нас в детстве солнечным и лунным мишками
Гэвин немного смущённо улыбнулся, вспоминая, как их мать звонко хохотала, когда они дулись на такие сравнения. Зато теперь… Теперь, блядь, из своей жизни «лунного» она вычеркнула. Как и отец. Спасибо, хули.
RT600: Я сейчас посмотрела в сети. Это очень мило! Вы как солнце и луна.
GReed300: ну да. обычных медведей таких так и называют
GReed300: дашь контакты этого твоего мозгоправа? обрадую брата. мне кажется, даже если это на другом конце страны, то он согласится, лишь бы я к нему поехал
GReed300: представляю его охуевший взгляд!
GReed300: он точно поможет?
RT600: Она. Это женщина, её зовут Лу. Можешь сказать, что от меня. Сейчас пришлю её контакты. Она живёт недалеко от Детройта, в соседнем городе.
В ту ночь они переписывались долго — до самого утра. Гэвин сказал, что он как раз сам из Детройта, оказалось, что и RT, представившаяся Хлоей, тоже отсюда. Может, они даже по каким-то там законам вселенной уже пересекались однажды. Они обменялись номерами, потому что оказалось, что Хлоя была не против общаться с ним и дальше, она искренне была заинтересована, чтобы ему стало лучше. Они обсудили даже кофе, что ранее она предлагала как шутку. Хлоя поведала, что давно хотела стать бариста или и вовсе открыть свою кофейню. Гэвин её в этом, как истый фанат кофе, поддержал, пообещал, что будет её первым и постоянным клиентом. Разошлись они только около шести утра.
Гэвин сунул телефон под подушку и моментально вырубился.
Элайджа, встающий на работу рано, заглянул к нему и увидел улыбающегося во сне брата. Он, затаив дыхание, долго смотрел на это чудо, пока не осознал, что таким образом опоздает.
А вечером состоялся разговор, который заставил Эла поперхнуться и поверить, что у него появились слуховые галлюцинации.
Лу оказалась действительно толковым специалистом, она помогла смириться с последствиями. Но, будучи человеком, помочь ему обращаться без паники она не могла. Сказала, что однажды он сможет это сделать, если его зверь поймёт, что нет угрозы. Но первый раз может быть болезненным. Единственное, что у него стало получаться, это частичная трансформация. Обычно — в моменты злости: изменялись глаза, челюсти, могли отрасти когти. Но это всё, чего он добился. По заказу получалось редко, только если ото всего отрешиться. Но Лу его хвалила. Благодаря ей он понял, что жизнь продолжается, что пусть в его жизни, как таковых, родителей больше нет, зато есть заноза брат, который носился всё это время с ним, будто с писаной торбой.
Отрефлексировать своё отрицательное отношение к вампирам он не смог. Чтобы пресекать такую хуйню в меру своих сил, он решил пойти в полицию, о чём и сообщил брату, охуевшему от такой новости. Эл вообще очень часто после того вечера, когда Гэвин пробурчал, что, мол, может, терапию ему, стал удивляться.
Через несколько месяцев, когда Гэву пришла идея, что неплохо было бы с Хлоей встретиться и отблагодарить её по-человечески, он радостно написал ей.
Хло: Было бы здорово, только вот я боюсь, что ты от меня убежишь, как только увидишь.
Вы: ну что за глупости, Хло? ты такое солнце, от тебя невозможно убежать. скорее, я тебя заобнимаю до смерти. медведи любят обнимашки!
Хло: Хорошо, Гэвс!
Хло: Но если что, то я пойму.
Вы: замётано., но ты всё равно зря беспокоишься. ты любишь мороженое?
Хло: Безумно! Шоколадное с клубничным топингом. :)
Вы: замётано. встречаемся в парке N сегодня, в 4 тебе будет удобно?
Хло: Да, конечно.
Гэвин ждал этого часа так долго, ему казалось, что время тянется резиной и всё никак не оборвётся. Он жил тогда недалеко от парка, но всё равно рванул туда за полчаса. Хлоя тоже пришла раньше.
Хло: Я уже у входа в парк. Где ты?
Вы: бегу к тебе! с мороженым :)
Она стояла к нему спиной, нервно заправляя светлые пряди волос за уши. Он широко, радостно улыбнулся, почувствовав, как вспотели ладони от такого же волнения.
— Бу!
Хлоя ойкнула, вздрогнула и обернулась к нему:
— Надо было держать в голове, что ты можешь так сделать! Это в твоём стиле!
Он протянул ей мороженое, тупо пялясь на её улыбку, которая обнажала вампирские аккуратные клычки — длиннее, чем у людей, острее. И как она только не царапалась о них?..
— Ты…
— Гэвин!.. Я понимаю, что надо было раньше, сказать, но мы так общались… Я не думала, что мы станем общаться так хорошо, близко, что ты окажешься таким классным, я правда… не думала… Я каждый раз, когда ты злобно рычал на вампиров, хотела сказать, кто я, спросить, будешь ли ты относиться ко мне, как прежде, если вдруг я окажусь той, кого ты так ненавидишь? Из-звини, Гэвс, я правда х-хот-тела сказать тебе…
Он смотрел, как в её глазах собирались слёзы. Смотрел и понимал, что нахуй всё. Её, ту, что помогла ему, он ненавидеть попросту не сможет. Если бы он знал раньше, что она сама стала той, кого он так яро ненавидит, кого она сама боится и ненавидит, то… Чёрт, нет, он бы обозлился и оборвал все контакты, стоит признать хотя бы себе.
Но сейчас? Зная, что ей тяжелее, потому что она стала той, кто… Нет, Гэвин зажмурился, эта хрупкая, чуть ниже него девушка вызывала лишь желание обнять.
Что он и сделал.
— Ну, тише, — обнимал одной рукой, потому что мороженое она так и не взяла, начав говорить. — Не плачь, Хло. Ты… ты особенная, слышишь? Не буду скрывать, — хрипло шептал он ей на ухо, — я конкретно так в ахуе, но… Чёрт, — он хохотнул. — Я никуда не убегу и тебя не брошу.
— Г-гэвин…
— Может, возьмёшь мороженое? Или ты из тех извращенцев, что любят подтаявшее?
У него дёргалась губа, он не знал, что ему говорить, как говорить, но подобное состояние было не у него одного.
— Д-да, — Хлоя, постояв ещё немного в его неловких объятиях и посопев ему в плечо, отстранилась, шмыгнула носом и взяла мороженое, тут же лизнув. — А ты?
— Если честно, — смутился Гэвин, — я своё уже съел. Я раньше пришёл, не мог усидеть на месте.
— Так не терпелось меня увидеть? — слабая улыбка появилась на её губах.
— Вообще-то да. Слушай, — Гэвин хитро ухмыльнулся, — как ты относишься к аттракционам?
— Положительно, а что ты?..
— Пойдём!
Неловкость в их общении быстро ушла, потому что Гэвину и вправду было насрать. Потому что Хлоя — его подруга, которая пережила схожее с ним дерьмо. У них похожий бэкграунд. Нет смысла ненавидеть друг друга (ну или только ему). Скорее, понял Гэвин в конце наполненного их общим смехом дня, он глотку за неё любому перегрызёт.
— Я очень рад, что однажды решил тебе написать. Спасибо тебе, — он взглянул на неё твёрдым взглядом и взял за руку.
Хлоя улыбнулась.
— Детектив.
Гэвин вынырнул из своих воспоминаний и вздрогнул. Коннор стоял, прямой как палка, у его стола и выглядел донельзя напряжённым. Гэвин с неохотой убрал ноги со стола и уставился на кровососа. Он не мог этого знать, но взгляд его, подёрнутый дымкой воспоминаний, казался мягче, что сбило Коннора с толку, и он заговорил с опозданием:
— Я хотел сказать вам, что Фаулер решил сделать нас напарниками и…
— Да я в курсе давно, — равнодушно дёрнул он плечом. — Это всё, что ты хотел?
— Д-да, но когда вы…
Договорить ему было не суждено, потому что упомянутый Фаулер открыл дверь и гаркнул, чтобы Рид и Андерсон принесли в его кабинет свои задницы да поживее.
— Ну пойдём, что ли, кровосос?
Гэвин встряхнулся всем телом, сбросив с плеч, подобно грузу, охватившие его воспоминания, и подмигнул кровососу Коннору, что стоял с истым изумлением на своём бледном лице.
«Вот и начался пиздец», — подумал Гэвин.