Лань Ванцзи любил приезжать в Пристань Лотоса. Здесь чувствовалась свобода.
Он был всю жизнь скован правилами и следовал им неукоснительно, но...
Но однажды Вэй Усянь, а потом и Цзян Чэн показали ему сладость азарта от нарушений.
Особенно Цзян Чэн, к которому он и приезжал.
Вот уже три года, как они вместе. Не было мгновения, когда бы Цзян Ваньинь не трепетал от восторга, узнавая о приезде Лань Чжаня. Строя из себя страх и ужас всея Пристани, он откладывал дела и, заставляя себя не срываться на бег, отправлялся встречать его. За редкими случаями, когда весть о прибытии могла застать во время переговоров. К его сожалению, этот случай был как раз таким.
Написав небольшую записку Лань Чжаню, Цзян Ваньинь передал её через служанку.
«Отдохни пока с дороги, я скоро освобожусь».
Лань Ванцзи пошёл в беседку на озере, где любовался лотосами в ожидании любимого. Там они и встретились. Стоило только увидеть Лань Ванцзи, Цзян Ваньинь улыбнулся.
— Наконец ты здесь.
Тот молча протянул к нему руки, и они крепко обнялись.
— Наконец-то... — тихо, но довольно выдохнул Лань Ванцзи, прижимая Цзян Ваньиня к себе.
— Я уже и не знал, что такое придумать, чтобы к тебе вырваться, — прошептал тот ему на ушко и коснулся его губами.
— А я придумал.
Сильные объятья не давали нормально дышать, да рядом с Лань Чжанем и не хотелось. Лишь бы рядом быть, смочь вдохнуть его запах, ощутить его. И как можно дольше.
Каждую преступно редкую встречу они обнимались так крепко и так долго, будто в последний раз.
— Скучал, — выдохнул Лань Ванцзи и коснулся губами его лба.
— Я тоже. Хотя о чём это я, ты ведь и сам по себе это знаешь. Вот заберу тебя в свой орден, будешь знать.
— Заберёшь. — Лань Ванцзи улыбнулся и положил голову на плечо Цзян Ваньиня. — Вот станет А-Юань совершеннолетним, и заберёшь.
— Чужие дети растут быстрее, тогда почему твой так медленно? — надул губы тот.
— Потому что ты специально ждёшь.
— Вот видишь, из-за этого я не могу за малыша порадоваться, что он живёт лучшее время своей жизни.
— Цзян Чэн сам как малыш.
— Что ты такое говоришь, конечно нет, — фыркнул тот и только удобнее на его груди устроился.
— Малыш.
— Нет!
Лань Ванцзи тихо рассмеялся. Его смех вибрацией отдавался в груди и передавался Цзян Ваньиню. Блаженно улыбнувшись, тот отстранился от него, но лишь для того, чтобы поцеловать.
Ах, как сладок поцелуй после долгого расставания!
И как быстро он становится несдержанным.
— Кажется, нам нужно туда, где мы сможем прижаться друг к другу плотнее.
— Настолько плотно, что я тебя покусаю, — хмыкнул Цзян Ваньинь.
Они поднялись, оправили одежду и пошли в сторону дома главы. Цзян Ваньинь вновь принял самый свой серьёзный вид и только дома позволил себе расслабиться.
— Забавно, — выдал Лань Ванцзи.
— Что тебе забавно?
— Как ты меняешься.
— Почему?
— Не знаю. Сначала ты такой суровый, грозный, наводишь страх и ужас. А потом — в один миг — нежный, мой.
— Только тебе доступна эта сторона меня.
Лань Ванцзи улыбнулся (он вообще много улыбался — как умел, конечно — рядом с Цзян Чэном, ну не чудо ли?), а тот был так рад, что снова стиснул его в объятиях и приподнял над полом. Покружил и опустил обратно, чтобы с удобством поцеловать и притянуть к себе крепче, более властно.
— Цзян Ваньинь прямо-таки настоящий Глава, — почти промурлыкал Лань Ванцзи в поцелуй.
— Ты так мил, что я не могу удержаться.
— Правда?
— Правда. — Цзян Ваньинь покрыл его шею поцелуями.
— Нравится, когда ты не сдерживаешься. — И сладкий вздох. Цзян Ваньинь укусил его за эти слова, разгораясь еще больше. — Очень нравится. — А голос-то у Лань Ванцзи как понизился!
Цзян Ваньинь стал неспешно стягивать с него одежду, попутно покрывая шею поцелуями. Лань Ванцзи снял с него ленту и заколку и вплёл пальцы в его волосы.
— Я так люблю, когда ты так делаешь, — понизившимся голосом произнёс Цзян Ваньинь.
Не выдержав, Лань Ванцзи притянул его к себе за волосы и жарко поцеловал. И получил такой же пылкий и чувственный ответ.
И пока они целовались, Лань Ванцзи стянул с него почти всю одежду, касаясь в самых чувствительных местах. Цзян Ваньинь иногда вздрагивал с непривычки, отвыкший от таких острых ощущений, но тянулся к нему, как только мог, ластился по-особенному, касаясь чувствительных мест в ответ, уже зная точно, что это сексуально и заводит.
Невозможно заводит.
А ещё Лань Ванцзи до дрожи заводит, когда Цзян Ваньинь говорит о своих желаниях вслух. Поэтому он спросил на ухо:
— Как Цзян Чэн хочет сегодня?
— Хочу тебя... во мне. Чтобы ты показал, как сильно скучал по мне.
Лань Ванцзи на миг уткнулся лицом в плечо Цзян Ваньиня. Его настолько переполнило желанием, настолько опалило возбуждением, что ему казалось, он не выдержит. Можно ли настолько желать? Как можно настолько желать?
И любить.
Встреча была так желанна, что сейчас насытиться ощущениями было невозможно. Хотелось касаться друг друга бесконечно. Что они и делали.
В эти замечательные мгновения Лань Ванцзи вдруг ясно осознал: каким бы ни было их прошлое, их будущее будет полно не только им. Оно наполнится новыми воспоминаниями, прекрасными воспоминаниями. Хотя бы теми, которые они создают прямо сейчас.
Это словно обновило Лань Ванцзи, который даже спустя три года сомневался в правильности их поступков. Опыт юности позволит им не допустить вновь катастрофических ошибок.
— Ты такой красивый, Лань Чжань. Вечность бы тобою любовался, — сказал Цзян Ваньинь тихо, когда отстранился от его губ, и мягко погладил по щеке. — В жизни гораздо ярче, чем в воспоминаниях.
— Хочу всегда быть с Цзян Чэном, — нежно произнёс Лань Ванцзи.
— А я всегда хочу быть с Лань Чжанем. И умоляю высшие силы сжалиться над нами и разрешить это.
Лань Ванцзи на несколько мгновений прикрыл глаза, решаясь. Он медленно поднёс пальцы к налобной ленте, распустил её и замер.
Так ли ты уверен, Лань Ванцзи? Подумай.
Но если всё естество так отзывается... это ли не ответ?
Он посмотрел прямо в грозовые глаза напротив и повязал Цзян Ваньиню на запястье вышитую облаками ленту.
У того внутри всё обмерло, он дышать перестал. Просто не мог, сил не хватало ни поверить, ни решиться что-то сказать. Лань Ванцзи ведь не дурак, чтобы так трепетно хранимую ленту вверять тому, в ком не уверен. Цзян Ваньинь надеялся на это.
— Я не спросил тебя... Прости.
— Не дождался ты четырнадцать лет...
— Я не обещал ждать... — он смущённо опустил взгляд.
— Сам сказал же, что нужно сначала дождаться взросления А-Юаня и только потом сможем воссоединиться.
— Я имел в виду, что через четырнадцать лет смогу покинуть Обычные Глубины и перебраться ближе к тебе.
— Как ты теперь сможешь быть на расстоянии с мыслью о том, что твоя лента теперь моя? — Цзян Ваньинь улыбнулся, чувствуя, как по всему телу проходит тепло, как хорошо ему в этот миг. Он пока что не решался коснуться ленты, но был на грани это сделать.
— Мне будет легче, ведь ты теперь всегда будешь рядом.
— Я и так был рядом. Тут. — Он коснулся лба Лань Ванцзи. — И тут, — и следом положил ладошку на его грудь, к сердцу, которое живо откликнулось на касания и близость. И уже после этого позволил себе коснуться ленты, пропустить её концы меж пальцев. Лань Ванцзи перехватил руку Цзян Ваньиня вместе с лентой и поцеловал в ладонь.
— Был. И будешь.
— Ты — лучшее, что случалось со мной за все эти долгие годы, Лань Чжань. Как я могу не принять её? Как могу отказаться? — Цзян Ваньинь был сражён наповал и оттого готов на что угодно.
— Уже никак. — Лань Ванцзи поцеловал его запястье.
Цзян Ваньинь совсем разомлел от охвативших ощущений и цеплялся за Лань Ванцзи, как за последнюю опору. А затем вновь стукнул его по груди.
— Но мог бы хоть предложить по-человечески!
— Извини... Я не думал. Следовал сердцу.
— Следовал он... — Цзян Ваньинь громко и показательно фыркнул. Лань Ванцзи расцеловал его руки.
— Извини.
— Извиню, когда покажешься моим родителям. — Цзян Ваньинь щёлкнул его по носу.
— Хорошо. Пойдём.
— Рано. Пойдём, когда совсем стемнеет. А пока... поцелуй меня?
И Лань Ванцзи поцеловал. Ярко, чувственно, до дрожи в коленках и подкосившихся ног. Лань Ванцзи крепко держал повисшего на нём Цзян Чэна. Ни за что не даст упасть. Никогда. И продолжал целовать, вновь до горящих лёгких и до головокружения от недостатка воздуха и переизбытка чувств.
Нацеловавшись, они затихли. Слушали перекликающееся биение их сердец и дыхание. Отбросили все мысли, были только здесь и сейчас, в этот самый миг, где они рядом. Где Цзян Чэн с лентой Лань Чжаня на запястье. Где Цзян Чэн, которому Лань Чжань без слов сделал предложение. Были вместе. Навсегда.
Сердце Лань Ванцзи забилось быстрее.
— Я всегда удивлялся тому, как ты можешь всё сказать без слов. Я мечтал когда-то постичь этот язык, но лишь когда мы стали вместе я понял... твой язык прост невероятно. — Цзян Ваньинь погладил его по волосам, стал перебирать их пальцами. — Ты чувствуешь. К тебе стоит только прислушаться — и всё поймёшь.
Сердце забилось ещё быстрее, и Лань Ванцзи крепче прижал к себе любимого. Сладкая дрожь прошла по телу.
Его понимают.
Что может быть лучше?
— Я рад так же, как и ты. Это огромное удовольствие, с ним трудно справиться.
Цзян Ваньинь посмотрел ему в глаза, и вдруг понял: они пересекли точку невозврата. Понял, что дальше без Лань Чжаня он уже точно не сможет. Он нуждается в его взгляде, в его улыбке, в его чувствах. Это не мираж и не сон, это та самая реальность, в которой они обречены быть счастливы.
— Я пропал.
— Куда? Откуда? — Лань Ванцзи растерялся.
— Я сейчас простил тебе всё на свете и сам себе пообещал тебя не передавать и быть вместе.
— Спасибо. — Растрогавшись, Лань Ванцзи коснулся губами его лба.
— Только я прошу тебя... сделай то же самое. — Цзян Ваньинь поджал губы и судорожно вздохнул. Очень уж тревожила его эта тема. — Я знаю, что ты уже отдал мне ленту, это очень важно, и всё-таки я хочу, чтобы ты сделал так же.
Зная свой паршивый характер, зная, как трудно будет исправиться и что, возможно, на это уйдёт вся жизнь, он, естественно, боялся.
— Мне не за что тебя прощать. Никогда тебя не предам. Всегда буду вместе с тобой. Обещаю. — Лань Ванцзи коротко поцеловал его в губы, словно скрепляя обещание.
— А если я однажды тебя взбешу?
— Успокою...сь.
— А если все нервы вытреплю?
— Не вытреплешь.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. — В его голосе не было ни капли сомнения.
— Лань Чжань... хоть бы ты не ошибся. — Цзян Ваньинь погладил его по щеке и коснулся её губами.
Пока они нежились в объятиях друг друга, за окном постепенно темнело.
— Пойдём. Я должен поклониться твоим родителям.
Цзян Ваньинь кивнул, соскользнул с его колен, оделся, собрал волосы перед зеркалом и застыл. И он, вот такой вот... заслужил большие светлые чувства?
Заслужил. Честно заслужил. Он достоин.
— Пойдём.
В храме Лань Ванцзи поклоном и словами поприветствовал родителей и сестру Цзян Ваньиня, после чего сел напротив и его любимый рядом с ним.
«Надеюсь, вы не будете против, что я и Цзян Чэн вместе. Обещаю сделать его счастливым».
Они трижды поклонились вместе, и Цзян Ваньинь мысленно старательно уговаривал родных, что он любит и что поступает правильно. Именно с этим человеком он хочет идти по Пути Совершенствования.
Он почувствовал облегчение. Такое странное, очень неожиданное. Волнение как рукой сняло.
Будто... его услышали. И приняли.
Цзян Ваньинь никогда не забудет этот миг. Сердце чаще забилось, губы задрожали от этой наивной мысли. Он медленно вздохнул и прикрыл глаза, благодаря родных.
Они поклонились напоследок, поднялись и вышли, не оборачиваясь.
— Мне кажется, нас благословили, — умиротворённо проговорил Лань Ванцзи снаружи.
— Я... так счастлив, — прошептал Цзян Ваньинь, пытаясь справиться с эмоциями. Лань Ванцзи взял его за руку и сжал ладонь. — Пойдём скорее куда-нибудь, я боюсь не сдержаться.
Уже в покоях Цзян Ваньинь на ходу сбросил с себя украшения, те звонко разлетелись во все стороны, и упал на постель, закрывая лицо руками. Эмоции были неясны, но он явно испытывал их слишком много.
Лань Ванцзи осторожно присел рядом с ним и погладил по плечу.
— Я... прости. Прости, я слишком... не знаю. Слишком много всего.
— Всё хорошо. Поделись, если можешь.
Цзян Ваньинь немного помолчал, явно сомневаясь, ведь совершенно не привык с кем-то делиться. Но если они совершили такой серьёзный шаг и теперь будут вместе, значит, Лань Ванцзи можно доверять. Поэтому дрожащим голосом Цзян Ваньинь заговорил:
— Я был в смятении, опасался, что могу поступать неверно. Это... нормальный страх перед неизвестным. Всё случилось неожиданно, к тому же, на мне твоя лента, что может быть более смущающим? Однако, когда я сидел там, в храме, и просил нас принять... Они как будто согласились... Лань Чжань, я почувствовал на щеке касание. Я не вру, мне не могло показаться. Я ощутил поддержку, которая мне была нужна и это... это... — губы задрожали, он еле сдерживался.
Лань Ванцзи взял его ладонь в свои.
— Понимаю. — Он помолчал. — Знаю, что нам предстоит долгий путь и, возможно, много препятствий. Но знаю также, что мы справимся. Нас ведь даже благословили твои родные.
Цзян Ваньинь не сдержался. Слезинки одна за одной скатывались по его щекам, и он инстинктивно протянул к Лань Ванцзи руки. Тот склонился над ним и стал сцеловывать слёзы.
Цзян Ваньинь обнял его и заплакал в полную силу, давая волю чувствам. Хватило его ненадолго, он быстро пришёл в себя и ещё крепче обнял Лань Ванцзи.
— Я рядом. — Тот коснулся губами его лба.
— Ты рядом... — эхом повторил за ним хриплым голосом Цзян Ваньинь.
— Не отпущу тебя.
Поцелуй их был долгим и безмерно нежным, как будто им они подытоживали этот долгий, полный событий день.