Дорога была скучной. Пейзаж за окном не радовал и быстро приелся даже Зимнему, любившему обычно всю поездку уткнуться носом в стекло и не отводить взгляда от проплывающих мимо видов. В этот раз посмотреть можно было разве что на небольшие холмы, маленькие полусухие кустики и редкие деревья. Изредка попадались одиноко стоящие кактусы — вестники приближающейся пустыни.

      Брока же не интересовали ни деревья, ни уходящая далеко за горизонт желтая дорога, ни тем более кактусы. Чувство дискомфорта вызвал, разве что, пристальный взгляд Зимнего, который от нечего делать принялся разглядывать своего командира.

— Если хочешь что-то сказать, говори. Мысли читать не умею.

— Почему? — Сказано было более чем размыто, но Брок понял, о чем он, этот вопрос давно крутился в голове у него самого.

— Так правильно, Принцесса. Не мог я один уйти.

— Гидра? — Спящая красавица оживала, уже не боялась задавать вопросы, но длинные предложения не по миссии всё еще были сложностью.

— Нет больше Гидры. Теперь только мы с тобой. Уедем в Мексику, затеряемся там, пока всё не уляжется. А потом двинем куда захочешь, осядем где-нибудь. Хочешь к морю? Хотя с твоей рукой только к воде с песком и ехать. Или в горы тогда. Как тебе?

— Не хочу в горы, — Солдат недовольно насупился.

Дальше ехали в тишине.

      Брок следил за дорогой, Зимний изучал карту местности, разложив ее чуть ли не на весь салон. Они преодолели уже почти половину пути. Скоро земля и глина полностью превратятся в песок, а кактусы начнут встречаться чаще.

— Командир.

— Чего еще?

— Заправка, — Зимний ткнул пальцем куда-то в карту, где в самом деле был небольшой значок бензоколонки.

— Отлично. И еды надо закупить, ты скоро сам себя переваривать начнешь. И не смотри так, я знаю, сколько ты жрешь. Денег только нет, а так всё прекрасно.

— Миссия?

— Именно, — Брок немного подумал. — Общий план: я на отвлечение, ты собираешь провизию и заполняешь бак. Детали решим на месте.

— Люди?

— Там максимум продавец, он же и охранник. Вырубать не вариант, сразу, как очнется, будет трубить тревогу, даже если мы только сникерс возьмем. На нас тут же всех собак спустят. Я отвлекаю, увожу в кладовку какую-нибудь. Ты ждешь семь минут и действуешь. Первым делом бензин, потом еда. Если меня долго нет, сидишь в машине и не высовываешься. Минут за десять должен управиться.

— Принято.

— Вот и славно, — говорить Зимнему, что собирается отсосать незнакомому человеку за еду, было как-то стыдно.

      Думать о том, что сделает это, не стыдно, а вот признаться полуразмороженному суперсолдату в своей идее — он стеснялся.

      План сам по себе был довольно сомнительный. Сосать первому встречному Брок не собирался, конечно, но как вариант держал это в голове. Идей, на самом деле, было не так уж и много. Если человека запугивать или вырубать, то он точно позвонит в полицию и заявит о преступлении. Но признаваться копам, а потом, скорее всего, и своему начальнику, что магазин ограбили, пока ему отсасывали в подсобке, мало кто захочет.

      Часы за рулем давали о себе знать, всё тело затекло и неприятно покалывало. На заправке Брок вывалился из машины и с удовольствием размялся, попутно осматривая окрестности. Отметил, что никаких машин поблизости нет, только чуть поодаль стоит мотоцикл, цепью пристегнутый к деревянной изгороди. Рядом стояла старая покосившаяся собачья будка, но маловероятно, что ее жилец всё еще жив, настолько нетронутыми казались проржавевшая местами цепь и пустая миска, бывшая когда-то строительной каской.

      В магазинчик Рамлоу заходил с волнением в груди и бившейся в висках мыслью «хоть бы не урод». Если мужик будет совсем мерзотным, он просто придушит его по-тихому, и пофиг, что это будет прямым указанием, где их искать.

      Брок морально готовился увидеть старого потрепанного жизнью мужчину, жирного немытого мужика с сальными волосами, да, в конце концов, просто обычного сельского мужичка в соломенной шляпе и самокруткой в зубах. Но за кассой сидело какое-то божество (Лучезарный, не иначе), чудом оказавшееся на земле этой грешной. И божество было более чем в его вкусе.

      Рамлоу всегда нравились похожие — крупные, мощные, с рабочими мышцами. Имелся за Броком такой грешок, как фетиш на силу. Ощущать крепкое мужское тело под собой, осознавать, сколько силы в нем сокрыто, и чувствовать, как трепетно тянется оно в ответ на ласку, — было в этом что-то возбуждающее.

      Да и быть по другую сторону баррикад тоже бывает приятно. Пока рядом есть тот, кто обо всём позаботится, от тебя ничего не зависит, не нужно принимать решений и нести ответственность. Подчиняться он умел и любил, что уж тут. Чувство полной защищенности и окрыляющей свободы дорогого стоят.

      При более пристальном взгляде мужчина оказался более реальным, чем виделось вначале, можно даже сказать, обычным. Стали заметны и глубокие синяки под глазами, и немного неровно выбритая щетина, и некая усталость в глазах, словно человек напротив уже давно не понимает, для чего он встает по утрам.

      Но эта приземленность, наоборот, льстила, ставила их на один уровень, давала шанс опуститься перед уставшим божеством на колени, вернуть своей молитвой его былое величие и не получить в челюсть за одно только предложение.

      «Таких только валить и трахать. Или самому подставляться», — оценил Брок и подкатил. Уверенно и стремительно, не давая одуматься ни себе, ни своей жертве