Когда умирает любимый, мир теряет краски.

      Звучит пафосно, глупо, пока не узнаешь на собственном опыте, каково это — жить в сером мире. Стив вот знает, и ему нет дела до оборотов речи. Он лишился части души. И это уже не просто красивый эпитет и не красочная метафора, это тяжелая правда.

      Он раз за разом прокручивает в голове тот момент, снова и снова слышит крик самого близкого ему человека и ощущает, нет, не боль, пустоту в груди. Ровно в том месте, где раньше от одной только улыбки заполошно стучало сердце, билось о ребра, заставляя дышать глубже, вдыхать желанный запах, позволять ему проникать в легкие и разносить заразу по венам, отравляя любовью всё тело. Теперь же ничего этого не было.

      Возможно, поэтому так легко было направить штурвал вниз, не искать спасения и просто позволить ледяной воде поглотить Валькирию, похоронить себя под слоем льда, точно такого же, что сковал его некогда горячее сердце.

Но даже в смерти ему было отказано.

      Знал бы Баки, какой Стив неудачник. Хотя, пожалуй, он единственный это и знал. Если бы он остался жив, то точно без умолку рассказывал бы всем, каким тощим и мелким был когда-то его друг.

      Баки наверняка понравилось бы это время. Его всегда привлекала наука и новые технологии. Он считал, что за Старком будущее, и не ошибся, хоть и ставил не на того Старка. Этот мир — не то, за что они воевали, но определенно Баки был бы рад увидеть его.

Стив не винил себя в смерти друга, но чувствовал вину за то, что выжил сам.

«Ты должен жить. Должен воевать, отомстить за его смерть. Баки бы хотел этого».

Чушь.

      Баки всегда был против войны, против Стива на войне. На самом деле, тому и самому никогда не хотелось брать в руки оружие. Не хотелось убивать. Он и на фронт пошел только из-за Баки. Как же он был зол тогда! Сухо поблагодарил за спасение в Аззано, а потом молчал всю дорогу до лагеря, где уже ночью отвел Стива подальше от остального отряда и хорошенечко врезал. Он же просил не делать глупостей!

      А Стив не мог иначе. Не мог не затыкать собой все дыры, расплачиваясь за болезненное детство и юность, прошедшие впустую. Он сам считал себя бесполезным тогда. Другу приходилось вкалывать по десять часов в доках, только чтобы купить ему немного лекарств, а Стив не был в состоянии даже полы помыть и не свалиться от усталости. И когда всех молодых парней начали забирать на войну, он боялся того, что останется один, без Баки. Он рвался на фронт не только из-за желания отдать долг Родине, ему отчаянно не хотелось одиночества. А смерть… Какая разница, от чего умирать: от астмы или от немецкого свинца?

Эрскин дал ему силу, здоровье, выносливость, но даже этот великий ученый не смог сделать его полезным.

И вот, падая во льды, Стив впервые в жизни чувствовал, что совершает что-то важное.

Он завершил войну, дал людям возможность построить новую жизнь. Победил Гидру, а заодно заглушил ту сосущую пустоту внутри, залил ее водой и заморозил.

      Но и тут он не справился. Прошло семьдесят лет, а многоголовая тварь всё так же шевелит своими щупальцами, довольно щурит глаза и усмехается: «Как водичка, Капитан? Говорят, погодка на Северном Ледовитом сейчас не есть гут».

      Это уже давно стало личным. Задавить эту гадину стало делом принципа, а потому Роджерс без раздумий согласился на предложение Фьюри о работе на ЩИТ. Раньше как-то не приходилось бывать под прикрытием (в его стиле больше переть напролом, а не играть роли, наигрался в свое время), но шанс поймать одного из верхушки гидровцев того стоил.

      Брок Рамлоу не был простой шестеркой, он действительно мог знать достаточно много информации, ведь именно Рамлоу курировал Призрака. Поговаривали, что Призрак — биокиборг, созданный советскими учеными еще в далекие сороковые годы. Бездушная машина для убийств, способная незаметно попасть куда угодно и убить кого угодно. Никто точно не мог сказать, как киборг выглядит и какими способностями обладает, кто-то верил в него, кто-то — нет. Но чем меньше люди знали, тем больше они додумывали и рассказывали другим.

      Командир Страйка же был наемником, каким-то чудом получившим в руки поводок, карабин которого прицеплен на ошейник Цербера. Оставался шанс, что Рамлоу не окажется идейным, ведь он бежал, а не пускал цианидную пену изо рта, как только его раскрыли.

      Так или иначе, агенты ЩИТа намеренно гнали его в сторону шоссе, где в небольшом магазинчике на обочине уже несколько дней подряд загибался от скуки Стивен Грант Роджерс.