Тагаши Саяна, ученица 3-C класса, известная своим нейтрально-положительным отношением к «Е» классу и дружбой с Коджибами Ринией, бывшей одноклассницей, ныне — ученицей «Е» класса. Несколько дней назад исчезла без вести, предположительно, сама ушла. Похоже, ей чем-то не угодил отец-одиночка. Хотя… да, у нормальных детей должны быть и мама, и папа. А не как у сбежавшей Саяны. Правда, настоящие обстоятельства исчезновения окажутся известны только ей самой, и ее подруге Ринии.

— Ч-что? — Коджибами даже заикаться нехарактерно для себя начала от такой новости. Думала, что надо сказать в такой ситуации, вспоминала статьи из учебника по психиатрии о ПТСР, и наконец до чего-то додумавшись, сказала, — Значит, мне стоит тебя встретить, да?

— Да, сейчас я приведу себя в порядок и мы встретимся в парке Кунугигаока, хорошо? — прозвучало из трубки. Голос был ровным, будто не Саяну пару дней назад похитили сектанты, а незнакомца какого-то. Такое бывает часто. А потом, когда воспоминания залезут в голову в самый неподходящий момент, начнется такая паника, что обыкновенными «успокаивающими» фразами и валерианой это не остановить. Следует активно поддерживать диалог, спрашивать о всех подробностях произошедшего. Если именно так действовать при приступах паники, то источник страха вскоре будет проанализирован и постепенно убран, вернее, пересмотрен. Коджибами нервно выдыхает. Отлично, основные правила вспомнили, остаётся проанализировать ситуацию при встрече и предпринять более глубинные действия.

Саяна, подтверждая свой ровный голос во время разговора по телефону, выглядела не менее спокойно: то же чуть смугловатое лицо, те же узкие глаза, та же расслабленная улыбка, те же опрятно уложенные волосы, отливающие бронзой. Хотя нет, постойте… глаза нынче не серые… а зелёные. Коджибами теперь при любом упоминании глаз с «малахитовой» радужкой в дрожь бросает! У блудного брата, кстати, такие же. У того клерка, кстати, тоже… У всех, кто дрался с ней в сновидениях были зелёные глаза! У этого всего… Есть некоторая общая система, определённо.

Стоит рассмотреть всю ситуацию с самого начала… Сначала было возвращение блудного брата… Нет, стоит захватить во внимание тот день, когда она проснулась со сломанными ногами, брат в тот же день ушел, а папа пришел с работы удивительно поздно. После того дня, отец отказался работать в детективном агентстве, где проработал очень много времени, переквалифицировался, пошел работать в крупную компанию, где он все равно сутками пропадает… зато не на опасных расследованиях. После возвращения домой никаких изменений не было… Даже тех самых зелёных глаз не было. Поэтому лучше отбросить размышления о папе и заняться блудным братцем.

Допустим, перед возвращением домой в тот день с Теруши произошло событие X, которое повлекло за собой такие последствия, и он не смог вернуться домой. Он мог связаться с преступной группировкой… Он мог влезть в страшные долги или истории… скорее истории, потому что сомнений в том, что Теруши хорошо обращался с деньгами не было. Вон, в шестнадцать лет он мог потратить всего лишь сотню йен на крутые развлечения, которые недоступны даже в дорогом Диснейленде.

Коджибами мысленно вздрагивает, оставляя на лице спокойную улыбку. Если у Теруши не получится выяснить, что же это за «событие X», то выяснит это у Саяны, не вопрос, ведь это наверняка взаимосвязано. А потом покажет нынешнему Оомори-сану свою осведомлённость, заставив его признаться во всем, что только можно и нельзя. Отлично. У Ринии в голове уже сформировался примерный план «допроса» Саяны.

Для начала, стоит ослабить бдительность подруги. В кафе отвести, мороженым накормить… или пирожным. Потом спросить о том, как самочувствие, дела, и плавно подойти к основному вопросу. Превосходно!

Но Тагаши, похоже, не собирается вписываться в планы Ринии. Она пришла лишь для того, чтобы рассказать Ринии о том, что с ней тогда произошло. Оделась она просто, не то чтобы в кафе не пустят, но выглядит Саяна не цивильно. То есть рассказать о происшествии она собиралась никак не в общественном месте, а скорее на лавочке в отдаленном конце парка, не очень громко, чтобы мало кто услышал. Да и парк Кунугигаоковский не очень-то и популярный. Чуть меньше дюжины стариков, несколько учеников из хвалёной одноименной школы и пара замужних женщин, которые дома сидеть круглые сутки не намерены. То есть отдалённое место можно было найти легко и просто. Коджибами переполнялась чувством предвкушения. Сейчас она все узнает, нагнет своего «любимого, драгоценного» аники и решит все свои проблемы, с которыми столкнулась! Прекрасно…

— Так вот, сначала я гуляла с парнями из школы соседнего района. Один из них был участником клуба боевых искусств. Он не был похож на типичного хулигана, шифровался он для хулигана слишком хорошо. Зачесал, конечно, волосы назад, как какой-то идиот, но все же шифровался прекрасно, — похоже, сейчас рассказ о событиях запутает умозаключения Коджибами окончательно. У Ринии были подозрения, что мир на самом деле теснее, чем кажется, потому и спросила об этом «недо-хулигане».

— У тебя есть его фотка? — в ответ Риния получила Саяну, начавшую рыться в сумке в поисках мобильного. Поискала фотографию в галерее, найдя ее, показала подруге. И все же мир тесен. Очень тесен. Это тот боксер, с которым она дралась сразу после клерка, этот парень ещё чуть не побил ее. После него она ещё дралась с девчонками из той же школы соседнего района, по их одежде видно было… Спят в форменной одежде, что ли? Или они настолько часто ходят в этой форме, что не представляют себя без одежды этой? Без понятия, но пора плясать дальше, — А второй парень какой?

— А второй парень отличник, популярен среди девушек, на что я тоже повелась. Теперь он чем-то напоминает мне эмоционального вампира, — с некоторой брезгливостью сказала о том, как ее легко одурачили. Теперь, кажется, она до конца жизни будет говорить о нем гадости. Показывает и его фотографию, сталкерша недоделанная, фотографирует всех без разрешения. Зато в случае допроса после преступления это будет очень полезным ее свойством. Вопросов у блюстителей порядка будет очень много, но если грамотно ответить на них, то все будет в порядке. Второй преступник, на самом деле, выглядит не менее хорошо, чем описала сама Тагаши. Красивый, умный, обаятельный… ублюдок. Кстати, это описание напоминает Ринии ещё одного человека… Кто же это? А, точно! Это же сто процентов про Оомори-сана! Вот только на фотографии был не почти тридцатилетний мужик, а несовершеннолетний подросток. Да и об ублюдочности Теруши можно было поспорить. Вдруг его печальная история заставит младшую обронить парочку слёз…

— Вот как… А когда началось «неизбежное»?

— А неизбежное началось, когда от меня отошёл отличник. Сразу отошёл, а боевой пацан мне сразу как дал по шее! Это, вроде, «заячий удар». Он в боксе запрещён.

— Ты интересуешься боевыми искусствами? Интересно…

— Нет, он сам рассказывал об этом ударе, называл тех, кто использует его подлецами, хотя сам показал себя с мерзкой стороны… — на смуглом лице читалось ничем не прикрытое раздражение, хотя в такой ситуации больше уместен гнев. В диалоге повисла пауза. Такие моменты Риния совершенно не любила, потому она и разрушила тишину.

— Удивительно, но ты ни разу не упомянула их имена. При этом показала их фотки. Поделись, пожалуйста, секретом, а потом продолжай, хорошо? — Саяна в ответ вздрогнула от неожиданности вопроса.

— Ах, да, хорошо. Отличника зовут O-кун, а бойца S-кун. Так вот, потом они меня отвезли в склад, я думала, меня там изнасилуют. Но там оказалась толпа народа, они меня опять вырубили и, и… — паническая атака, которую ожидала Коджибами, всё-таки проявилась. Тагаши пробирало мелкой дрожью, в уголках глаз начали образовываться слезинки, сама она часто и тяжело дышала. Что же дальше страшного было?

— И что дальше было? — после вопроса Саяна попыталась успокоиться, но последующие слова все равно были сказаны с загнанным дыханием.

— И я проснулась в медицинском кабинете, — и все? Всего, что с ней сделали, она не помнит? Жуть какая. Даже подробностей особых нет. Риния хотела было положить руку на голову, обозначая несколько успокаивающий жест, но передумала: такое может усугубить ситуацию. Протянутую руку положила себе на колено. Сейчас самое важное — хладнокровно задавать вопросы. Но, похоже Тагаши сейчас расскажет и без лишних вопросов, — Меня встретил папа, отвёз домой, сказал идти спать. Сам на работу ушел. На следующее утро… — да что же там такое творится, что Саяна уже даже слез не сдерживает? — Он долго не просыпался, бабушка пошла его будить… на кровати его не оказалось, хотя он возвращался с работы, — пропал, значит, ее отец. Теперь у нее осталась только бабушка, живущая на пенсию, пусть и достойную, но не очень большую. На двух человек хватит с натяжкой. Но сбережений наверняка хватит на оплату обучения до конца учебного года. Наверное.

— Он что-то оставил после себя? Сбережения, одежду, может, записку?

— Да, одежду оставил. Она лежала на кровати в сложенном виде, — видно, что она скрывает некоторые факты, но какие именно, выяснить не получается, ибо некоторая неопределенность в ситуации есть. Коджибами попросила разрешения обнять, получив его, она легонько прижала подругу к себе за плечо. Саяна больше не сдерживается, плачет тихонько. Глупых людей, считающих, что каждый человек в социуме должен подавлять свои эмоции (вернее, не проявлять их), поблизости не было.

Получается, ее похитили сектанты, какие-то другие чуваки спасли, осмотрели в неком медицинском кабинете, стоит об этом спросить, отец ее отвёз домой, пропав при неизвестных обстоятельствах.

— А где был медицинский кабинет? Больница, или, быть может, частное заведение? — Саяна вспомнила о существовании вопросов у своей собеседницы, протёрла щеки от слез, благо, макияжа на лице не было, вдохнула и успокоилась.

— Частное заведение. Там был не только врач, но и Оомори-сан, разговаривавший с папой. И все, кажется.

Так. Вот как получилось. Все взаимосвязано. Если с этим как-то связан Теруши, то его можно об этом допросить. Если допросить не получится, придется показать ему свою осведомлённость. Так ему отвязаться не получится, разве что, Риния рискует получить ответ «на отъебись». Отлично, нагнуть его получится.

И последний момент, необходимо успокоить Тагаши. Просто она выглядит… жалко, когда вот так вот эмоционирует. Вспомнить, например, приятные моменты в жизни с папой. Она, вроде, рассказывала, как круто провела день рождения с отцом и бабушкой.

— А помнишь, как ты провела свой день рождения с семьёй?

— Ах, ага, ага, — Саяна вновь включает экран своего смартфона и ищет фотографии с семьёй. Она ещё не показывала своей подруге семейных фотографий, так что это, получается, день откровений. Вот, открыта фотография, где три человека смотрят в объектив, мягко улыбаясь. Сама Саяна, ее бабушка, симпатичная кстати и… тот самый клерк, с которым ей пришлось подраться? Это был Тагаши-сан?!

По спине прошел липкий холодок. Это получается… Коджибами тоже приложила руку к исчезновению ее отца! Да даже если и не приложила, то навредила не незнакомцу, а отцу лучшей подруги! Отцу! Лучшей! Подруги!

На плечи свалился какой-то тяжёлый груз.

***

— Проходи, — наконец маленькая сестричка решила разузнать, что же все-таки происходит. Она могла построить кучу теорий в своей умной голове, вот только из-за нехватки информации ни одна из них не могла быть верной. Или хотя бы точной. Впрочем, чтобы Риния не наворотила делов, лучше рассказать как можно больше, не утаивая ничего. Как всегда, попросил Анастасию выйти, но девушка не ушла из-под внимания сестры.

— Выглядит как японка, но почему она Анастасия? Метис?

— Ее родители любят европейщину. И, как любые другие японцы, не смыслят в европейской культуре ровным счётом ничего, — слегка сыронизировал тот, — Но все же значение имени они хорошо подобрали, «Воскресшая» — лучшее пожелание по жизни для своего ребёнка. Они всё-таки удосужились прочесть информацию из оригинальных источников, без адаптации к японскому языку и пропаганды каких-либо идей.

— Ты демонстрируешь свои ум и осведомлённость для того, чтобы показать мне, как хорошо ты сможешь очаровать собеседника?

— Конечно, — слегка прищурив глаза, расплылся в искренней улыбке. Кажется, он избегает прямого зрительного контакта, причем очень тонко. Стоит взять на заметку, чтобы учитывать в дальнейшем эту особенность, и, быть может, развить этот навык и у себя. А теперь пора приступать к главному вопросу, — Так, ты наверняка заявилась сюда не чаю выпить, а что-то выяснить, да ведь? Я отвечу на любой твой вопрос, максимально подробно, но и ты, будь добра, ответь и на мои.

— Конечно, конечно. Чтобы никто не сбежал, лучше всего будет задавать вопросы по одному, по очереди. Чур, мой вопрос — первый, — в ответ иронично возмущенный взгляд. «Какая наглость! Мне тоже важно выяснить кое-что, пусть я и смутно представляю, какими будут ответы!» — подумал тот, продолжая упрекать сестру взглядом. Но удивление, когда Риния задала свой вопрос, было неописуемо, — Для начала, как мне к тебе обращаться? Оомори-сан, Оомори-доно, Теруши-сан? Просто я сомневаюсь, что к тебе сейчас стоит обращаться «Коджибами-сан» или «Аники», «Нии-сан».

— Тот факт, что я твой брат, меня не оскорбляет и не унижает, но все же это может оскорблять и унижать тебя, — судя по выжидающему и слегка напряжённому взгляду собеседницы напротив, это предположение является правдивым, либо же, Риния предполагает, что она когда-то действительно возненавидит старшего так, что будет чувствовать себя ничтожеством лишь от этого факта, потому младшая абстрагируется от родных путём обращения. Вон, от мамы уже отгородилась, называя ту по имени, да ещё и с вежливым суффиксом.

— А что, это же нормально, когда уважающая себя девушка использует суффикс «сан» по отношению ко всем, кроме своих детей. Конечно, мне ещё рано думать о своих детях, но это мне не мешает, — вспомнил давний разговор с Ринией, когда она только начала называть маму по имени. Сам он называл маму по-обычному, что, собственно, не мешало ненавидеть давшую ему жизнь женщину. Вот папа — другое дело. Иногда он появлялся на выходных и они были не прочь сыграть, например, в волейбол. Но сейчас подобное не доступно Теруши, ведь он сам сбежал из семьи по достижению совершеннолетия. Сверхъестественные силы подсобили, конечно, но у него ещё три года назад была возможность вернуться в семью. Не воспользовался тогда — нет смысла пользоваться и сейчас, хотя чем чёрт не шутит.

Здоровые, приятные, непротиворечивые отношения внутри семьи Коджибами? Не, не слышали.

— Но ты спокойно можешь назвать меня по фамилии. Будем отыгрывать хороших знакомых, если твои одноклассники удосужатся спросить нас об отношениях. Я знаю, как подростки любят строить всякие теории заговора и создавать сплетни, — отношение к детям у Оомори-сана было резко отрицательным. Отношение к подросткам у Оомори-сана было ироничным и несколько философским. Сразу видно, к кому он проявлял большую лояльность, — Как дела в «Е» классе у тебя обстоят?

— Все то ты у нас зна-а-ешь. В Е-классе мне нормально, все ходят подавленные, зато драк нет.

— Вот психи. Как вообще можно расстраиваться из-за оценок? Третий год обучения только начался, все можно исправить. Это если оценки скатились под конец года — тогда да, пора бы задуматься о том, в какой мусорке потом подрабатывать, — на слова о «мусорке» Риния шкодливо хихикнула. Плохие оценки равно плохая работа? И этот чувак подвержен подобной промывке мозгов. Исправить свое положение можно всегда, даже когда, на первый взгляд, шансов выжить нет, — Впрочем, работа в Макдаке тоже неплоха, быть может, благодаря увеличению сотрудников, кафешки начнут работать быстрее?

— Может быть. Ну ладно, формальностями обменялись, теперь к самому делу, — она такие разговоры называется формальностями? Интересно, интересно, — После того, как ты отдал мне тетрадь, у меня в жизни началась какая-то несусветная дичь. Этому есть какое-то объяснение?

— Про то, какая у тебя дичь началась, я не знаю, я не слежу за тобой двадцать четыре часа в сутки. В чем суть этой «дичи»? — И Риния, со скрежещущим сердцем, поделилась своей исповедью. А ведь судя по его осведомлённости, создавалось именно такое ощущение, будто ему заняться нечем и он следит, следит, следит.

— В тот же вечер, после встречи в торговом центре, я легла спать. Мне снились кошмары. На меня нападали люди, иногда колотили, иногда я отбивалась. После второго такого вечера я проснулась с разбитым носом, — указала на пластырь, красовавшийся на лице, — Потом губу слегка подбили.

— Так вот как, оказывается, это все выглядит со стороны держателя тетради… — подобное отношение слегка напрягает. Не столько от отсутствия сочувствия, сколько от того, что братан бубнит себе что-то понятное только ему. От ответа не уйдет, потому что Риния возьмёт и повиснет на шее старшего, пока тот не выложит всю правду. Впрочем, Теруши и не собирался уходить от ответа, потому что это было невыгодно прежде всего, ему самому: лишить информации держателя тетради значило пустить все на самотёк. А это, как минимум, рисково, — Помнишь, ты проснулась с сломанными ногами?

Похолодело. И об этом он знает. Главное — чтобы он не знал обстоятельств этого события. В горле пересохло так, что при любом звуке будто скребут наждачной бумагой. Но также нельзя утаивать от Оомори-сана информацию, потому что из-за этого Риния и сама лишится некоторой важной части информации. Они будто оба подписали контракт, подразумевающий взаимные выгоды и лишения. Скажешь важное слово — ответом послужит ещё более важное слово. И вроде это казалось выгодным, а вроде и нет.

Хотя что ей терять? Информация для Теруши-сана наверняка не особо нова, а для Ринии — не просто новая, а нужная информация. Пожалуй, можно спокойно выкладывать ему все. В конце концов, в ее рассказе не будет ничего компрометирующего или того, чем можно манипулировать. Информация, которую выдаст Риния не принесёт чувства вины никому, потому что история стара, как и она сама.

— Да, помню. К чему ты ведёшь, Оомори-сан? — в ответ последовала лёгкая улыбка. Освоила, как следует обращаться к нему.

— А к тому, что ты попала в очень похожую ситуацию. Только не с той стороны, как было раньше, а с другой. Но сути это не меняет. Что происходило перед тем инцидентом? — ну, как говорится: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Да и не пойдет он куда-то и не завопит: «А Риния, оказывается, вот такая и сякая! Она сделала такой проступок… Ой-ой-ой!». Потому что это слишком грубая манипуляция. Да и опять же, ничего компрометирующего нет.

— Ну, понимаешь, я повздорила знатно с одноклассниками. Мы, одоленные чувством обиды, встретились в одном сне. Началось все с атак одного, закончилось — пробуждением с ранениями. В то утро не только я проснулась с ранениями, — собеседник кивнул, показывая, что знает об этом, — Как-то так, в общем.

— Что же, теперь и я поделюсь. Понимаешь… Есть такая каста людей, которые называются проклятыми, — ой, как неожиданно. Будто драки в сновидениях имеют последствия и для нормальных людей. Хотя… Есть же самовнушение, — Вернее, они перестают быть людьми. Они становятся монстрами. Духовно и физически. В том давнем случае, среди вас был один держатель тетради. Из-за него все началось. Вернее, из-за духа лиса, который сопровождал его до конца своей жизни. Недавно он умер от приступа астмы, пришлось искать нового держателя, — приступ астмы? Так это был J-кун! Все ясно, понятно. А дух лиса — это тот, с кем Риния переписывалась недавно? Впрочем, младшая все также слушает рассказ, внимательно и выжидающе. Ждет наилучшего момента для убийства, — Теперь же, держателем тетради являешься ты, из-за чего по жизни тебя будет сопровождать некоторый дискомфорт. И тебе необходимо найти общий язык с духом лиса, чтобы это все прекратилось.

— Спасибо за подарок. Спасибо огромнейшее за беды, которые принесет эта тетрадь.

— Пожалуйста, — вот конченный! Нет бы извиниться, надо потроллить, ага.

— Почему я держатель, а не кто-то другой?

— Этому есть объяснение, правда, — о! В интонации появились извиняющиеся и неуверенные нотки! Главное, чтобы это не оказалось ловушкой. А то генетика*, она такая, вдруг манипулятивность, плотоядство и пренебрежение жизнями людей передаются по наследству? — Держателю тетради необходимо иметь соответствующую структуру в психике для спокойного «заполнения» этой конструкции. Но и конструкция не должна быть наполнена. То есть держатель должен быть пограничником. Ещё не достаточно проклятым, не имеющим способностей. Но привыкшим к самому проклятию.

Так. Теперь он вновь говорит понятное лишь ему. Видимо, заметив непонимание во взгляде Ринии, Оомори-сан решил посвятить младшую во все подробности.

— Похоже, с духом лиса ты ещё не в ладах, даже адекватно не общалась с ним. Ну что же, скажу тебе то, что знаю я, а в остальные подробности тебя посвятит лисий дух. Тебе просто необходимо с ним договориться, тогда нынешний ад перестанет быть таким адовым, — отчасти Теруши тоже был виновен в адском перевоплощении жизни Ринии. Но сейчас как никогда нужно руководствоваться холодным расчетом, но никак не эмоциями. Интуицией тоже можно руководствоваться, но не переусердствовать.

— Поняла, я договорюсь с лисом. Драки во сне — это на его совести?

— Да. Он способен управлять сознанием людей, вернее усыплять их, но люди сами просыпаются, когда им нужно, например, во время звона будильника. Сознание людей он может переносить в пространство, подвластное полностью ему. Там он может местность создавать, иллюзии, предметы и прочее. Если верить словам прошлого держателя, конечно, — о, так он запытал J-куна перед его смертью? Забавно… так, иллюзии? — Вероятно, он может стравить людей, создав иллюзию, что одного из них атакуют. Может создать им поле для битвы. А также доспехи, мечи, копья и луки со стрелами. Или на современный лад, гранаты, винтовки, пистолеты, отравляющие газы и прочие инструменты для убийства.

— Так, а «пограничники» — это кто?

— Представь, что проклятие — это болезнь, у нее есть несколько фаз. Обычный человек в этом заболевании имеет первую фазу — обычный. Почему обычный человек тоже болен? Потому что у каждого есть шанс оказаться проклятым, но сначала человек становится пограничным. Пограничником, выражаясь проще. Внешне не отличается от обычного человека, но в поведении проскальзывают нездоровые мотивы.

— Это можно определить как психическое расстройство?

— Только на первых фазах. Далее пограничник становится почти проклятым. От простого проклятого он отличается тем, что способности, которые появляются у него, он контролировать не может. Также на этой фазе человек наиболее сильно подвержен чужому влиянию, будь то психологические манипуляции, побои или те же способности других проклятых.

— Способности? Как магия? Или мистические, как, например, телепатия?

— Самые разнообразные. От способности гнуть ложки лизуном, заканчивая способностью поворота времени вспять. Это зависит от внутреннего мира человека. Одна из моих способностей — передача проклятия через извинения. Конечно, есть один нюанс в виде того, что любой человек, услышавший мои извинения, расплавится, но не суть.

— Не суть? — если это действительно правда, то Коджибами начнёт не просто нервничать, а истерить, — Ты понимаешь, что я много раз услышала производные от «извини» слова? Я по твоей логике должна сейчас обратиться в жидкость.

— Важно услышать именно это слово, — Оомори-сан взял офисный стикер со стола и написал одно слово: «извини», — производные от него я могу говорить. Вернее нет, когда я в эти слова вношу смысл раскаяния, тогда это работает. Но если я не вношу подобного смысла в это слово, — постучал пальцем по надписи, — то плохо становится уже мне.

— То есть… — не до конца сформулировала, из-за чего она тихо «экает», — Если ты раскаиваешься и при этом произносишь производные слова, то люди вокруг плавятся. А если ты говоришь «извини» без смысла, то плавишься уже ты.

— Не совсем. Мои извинения не столь сильны, чтобы люди плавились сразу после моих извинений. Через часик, два, три… зависит от самого человека. Также, при чувстве раскаяния мне можно произносить производные слова, но нельзя обращаться с производными словами к конкретным людям. Влияние распространяется и на слушающих, так что если мне нужно кого-то «убрать», — Ринии не пришлось объяснять значения этого слова. Меняется на глазах, — то нужно найти уединённое место для этого человека.

— Ты сказал, что твоя способность распространяет проклятие. А если человек уже «заражен»?

— То он продвигается далее по фазам. То есть был почти проклятым, стал проклятым. Но если я извинюсь перед проклятым, то он просто расплавится.

— А чем выделяется «заражённый», находящийся на фазе проклятого?

— Проклятый выделяется тем, что все же может контролировать свои способности. Но настроение у него упадническое, — Оомори-сан говорил об «абстрактном человеке», практически не выдавая то, что это относится и к нему. Видимо, поняв, что он выставил себя, пусть и косвенно, слабым, старший решил абстрагироваться от этого очередным рассказом, — Кстати, способности имеют некоторую классификацию. Есть атакующе-защитные, распространяющие и изучающие способности. Атакующе-защитные способности могут проявиться не у всех, а распространяющие способности появляются с вероятностью у один к тридцати в факториале, — Коджибами едва не таращится от удивления.

— Ну ты и везунчик, конечно.

— Не то слово, — иронично хмыкнул, демонстративно поставив руки в бока. Впрочем, на страдальца он похож не был, так что надежда все ещё есть, — Изучающие способности проявляются на фазе почти проклятого.

— Э… А почему у меня нет этой способности? Изучающей, имею ввиду.

— Скоро заметишь, — похоже, сейчас уже всё обсудили, из-за чего оба сидели достаточно тихо. Просто рассматривая друг друга, а потом отвернувшись, занимаясь своими делами. Казалось, обычный обмен информацией, без конфликтов, излишних эмоций и прочего. Собственно, отсутствие конфликта и было показателем неискренности обоих. В таких случаях говорят: «затишье перед бурей», но они напялили на себя маски так, что снять их было дико сложно. По крайней мере, пока они разговаривают. При своих друзьях они, разумеется, наденут уже другие маски. И этим сиблинги и похожи на остальных людей, ведущих активную социальную жизнь. Правовые нормы, нормы морали… быть может, это и становится частью личности людей, но уж точно не тех, кто не побрезгует ложью, сокрытием важной информации и прочими манипуляциями информацией, которые могли бы исказить саму суть.

Будто что-то вспомнив, Оомори-сан потянулся рукой к конверту, распаковал его и вынул оттуда фотографии.

— Риния-сан, раз я на твои вопросы ответил, то будь добра, ответь и на мои, — Коджибами хотела вставить свое бессмысленное «да, конечно», но ей сразу же был задан вопрос, — Выбери фотографии тех людей, с кем тебя стравил лисий дух.

— Да, сейчас, — на столе были фотографии со знакомыми и не очень лицами. В основном ей пришлось столкнуться с незнакомцами. Скорой рукой отодвигает нужные фотографии в одну сторону, не нужные — в другую и натыкается на фотографию Тагаши-сана. Делает вид, что не заметила эту фотографию, продолжая сортировать остальные фотографии. Если она признается в том, что столкнулась с Тагаши-саном, то об этом может стать известно Саяне. Это… будет худший вариант развития событий. Хорошо, что родственников и близких друзей Коджибаминых знакомых, кроме Тагаши-сана, здесь нет. Иначе она бы со всеми поссорилась.

Откладывает фотографию Тагаши-сана в группу тех, с кем ей не приходилось столкнуться.