Дождь прошел несколько месяцев назад — или лет? — однако лужа оставалась на месте, по-прежнему отражая темные осенние наряды деревьев и золото закатного неба. Ребекка поискала взглядом камешек — хотелось разбить обманчиво мирную картину, — но в пожухлой траве ничего не было. Алиша стояла около кованого забора, смотрела сквозь толстые прутья; Ребекка и так знала, что у сестры невозможно тоскливый взгляд.

Она зло пнула упавшую ветку и спрятала руки в карманы куртки. Та тоже была темно-желтой, случайное совпадение, конечно, но сейчас казалось, что все стремится к одному цвету, ржаво-желтому, темному — умирающему. Здесь, в этом уголке, всегда царила ранняя осень.

Алиша не пошевелилась, только протянула руку к прутьям, и Ребекка одним прыжком оказалась рядом, стиснула ее запястье.

— Не смей!

— Я ничего…

— Не смей! — она сжала зубы и сделала глубокий вдох, чтобы не расплакаться. — Пожалуйста.

Алиша рассеянно улыбнулась и наконец посмотрела на нее. Воздух дрогнул, до этого густой, он стал почти прозрачным, будто спало непонятное наваждение. Ребекка смогла выдохнуть, заметив осмысленный взгляд сестры.

— Я никуда не уйду, — заверила Алиша. — Просто… Тебе не интересно, что по ту сторону забора?

Ребекка дернула плечом и снова посмотрела на лужу. Реальности как будто совпадали, но она знала, что если приглядеться, отражение дрогнет, пойдет волнами, и появится совсем другая картинка. Золото рассыплется, облетит, открывая черную непроглядную пасть небесной пропасти, в которой нет ничего и никого живого.

Может, это все мерещилось ей.

Никто ни разу не заговаривал о подобном, а когда Ребекка в детстве, увидев черноту пропасти впервые, рассказала родителям, сестре и друзьям, то в ответ получила только недоуменные взгляды и совет применить фантазию с пользой.

Впрочем, Ребекка отличалась от остальных не только этим. Она знала, что если спросить у Алиши, почему ее тянет вовне, сестра бы рассказала о загадочной песне, зовущей за собой, приглашающей туда, где раскинулось золотистое поле и высились серо-бурые деревья. Только существовал ли мир за пределами кованого забора и приземистых, вечных колонн? Ведь кто-то давным-давно не просто так возвел ограждение, которое, казалось, можно легко преодолеть?

— Пойдем домой, Ре.

Они вернулись в свой дом в центре городка — один из многих, похожий на другие — такой же белый, с коричневой дверью и светло-серой крышей, отливающей серебром. Перед закатом почти никого не было на улице, только последние взрослые, не обращая на них внимания, спешили вернуться к родному крыльцу и спрятаться от окружающего мира.

Ребекка на мгновение замедлила шаг, когда они проходили мимо холма. Там стоял дом-музей, двери всегда были открыты, но дом обходили стороной, разве что дети имели смелость забраться внутрь, увидеть своими глазами кучу пепла, оставшегося от хозяина, да его последний обед. Ребекка тоже побывала в доме лет в пять, но даже спустя двенадцать лет помнила, что пыль не тронула ничего, а обед и кружка чая до сих пор были теплыми. Словно хозяина окликнули, и он вышел на пару минут. Ребекка подозревала, что время в доме просто замерло, остановилось навсегда, но что это значило, сказать не могла.

***

Она проснулась посреди ночи от стука двери. Выскочила в рубашке в коридор и успела еще увидеть в окно, как Алиша спешит от крыльца в сторону видневшегося забора.

— Нет! — вырвалось у Ребекки. — Нет, нет, пожалуйста!..

Она даже не заметила, что бежит за сестрой босиком по грязному асфальту. Не заметила, как тротуар сменился пожухлой травой, как глубокая ночь снова засверкала золотом вчерашнего вечера. Лужа была на месте, случайно залетевшая птица замерла, а воздух стал вязким, и Ребекка пробивалась сквозь него, как через снег, о котором она лишь читала, но никогда не видела.

Вокруг снова сияло ржавое золото, стояла осень, медленно закатывалось солнце, а позади осталась привычная ночь. Только в луже на этот раз отражалась пасть черного неба-ущелья. Алиша оказалась по ту сторону забора.

— Нет! — Ребекка вцепилась в прутья и зашипела, когда ладони обожгло ледяным холодом. — Алиша! Вернись, Алиша!

Сестра обернулась, посмотрела недоуменно, а затем облегченно улыбнулась.

— Я свободна, — сказала она. У нее выцвела кожа, выцвели волосы, и вся она стала прозрачная-прозрачная. Ребекка помнила: то же было с родителями, когда они неожиданно ушли, подчинившись неведомой песне. То же было с множеством людей в городке, но кроме нее, Ребекки, никто не помнил об ушедших.

— Там не свобода!

Алиша лишь покачала головой. Попыталась протянуть руку между прутьев, но наткнулась на невидимый барьер и пожала плечами.

— Ты поймешь. Однажды ты все поймешь, Ре, правда.

— Что? — выкрикнула Ребекка, не стесняясь слез. — Что я пойму? Каково жить в одиночестве? Вы уходите!

— Что во тьме не страшно. — Алиша закрыла глаза, она все выцветала и выцветала, сквозь нее виднелось ярко-зеленое поле и молодой лес, где-то шумели реки, спрятанные от чужого взгляда. А потом Алиша посмотрела на нее, и Ребекка отшатнулась. Вместо сестры смотрело хищное черное небо. — Ступи в воду и отыщи свою реальность.

И пропала, растворилась окончательно, забирая с собой память о другом мире.

***

Птица, которую Ребекка принесла с собой, ожила лишь с восходом солнца. Ребекка так и не уснула в ту ночь, а поутру прохожие, которых она встретила по пути к забору, участливо спрашивали, нормально ли ей живется одной и не пора ли перебраться к кому-нибудь. Все-таки ребенок, с детства живущий один — это не очень нормально.

Ребекка вяло улыбалась и смотрела в небо, где парила спасенная птица. Она следовала за ней через весь город, а Ребекка поднялась на холм, вошла в гостеприимно распахнутые двери, добралась до столовой и села за стол. Чай был по-прежнему теплым, рис вкусно пах приправами.

— Не советую пробовать.

Ребекка медленно обернулась: в дверях стоял высокий молодой человек в синем камзоле. Белые кудри напоминали облака. Он улыбнулся, подошел поближе и, осмотрев стол, покачал головой.

— Столько лет, а стрелка на часах все там же. Почему ты здесь?

— Я скоро уйду.

Молодой человек удивленно вскинул брови.

— Неужели? Не проводишь последних людей за ворота?

Ребекка погладила ручку кружки.

— Разве я нужна? Они сами уходят, я не могу их остановить. А провожать… много чести для тех, кто не помнит об ушедших.

— Ты слишком строга.

— Не думаю.

— Тогда тебе стоит последовать совету сестры. В конце концов, свою реальность ты определяешь сама.

Молодой человек улыбался. Если бы Ребекка точно не знала, что еще несколько мгновений назад он был всего лишь кучкой пепла на алом, как кровь, ковре, то, может, и доверилась бы ему. С другой стороны, ее больше ничего не держало в этом городке, обнесенном вокруг забором. Если она исчезнет, никто и не заметит.

Ребекка тоже улыбнулась — впервые за много дней легко и просто. Словно гора упала с плеч.

— Знаешь, может, ты и прав. — Она обхватила кружку и сделала большой глоток. — Чай вкусный.

— Лучший сорт, — молодой человек подмигнул ей, поднялся и протянул руку. — Позволь, я провожу тебя.

На них никто не обращал внимания, словно Ребекка уже стерлась из памяти местных. Взрослые спешили по своим делам, дети играли в мяч и бегали наперегонки с золотистыми собаками, у которых в глазах стояла непроглядная ночь. Они огибали Ребекку и ее спутника и даже ни разу не задались вопросом, кто же встал у них на пути. Словно так было надо. В небе парила птица, но и та скрылась из вида, стоило переступить невидимую границу.

У забора снова царил осенний вечер, ничего не изменилось, разве что птица исчезла. Ребекка встала на краю лужи, всмотрелась. Отражение дрогнуло, и небо с деревьями сменила непроницаемая тьма. Хотелось посмотреть наверх, удостовериться, что там этого нет, однако Ребекка не пошевелилась. Она твердо знала, что готова на этот шаг сейчас, когда ушла Алиша, последняя, за кого имело смысл цепляться и кого не стоило отпускать. Может, там действительно была свобода, но люди уходили в поле, а она собиралась шагнуть в воду.

Молодой человек мягко погладил ее по плечу.

— До встречи, — шепнул он и толкнул вперед. — Выбери свою реальность.

Тьма устремилась Ребекке навстречу.

***

Она не знала, сколько прошло времени, но первое, что увидела, когда открыла глаза, было заплаканное лицо Алиши.

— Ре! Ре! Не засыпай, слышишь? Не засыпай!

Едва хватило сил, чтобы пошевелить пальцами. Тело казалось разбитым, развалившимся на куски и грубо сшитым после, чтобы придать ему человеческий вид. В горле что-то мешалось, и Ребекка не сразу поняла, что во рту трубка.

Прибежали врачи, оттерли Алишу и загомонили на невразумительном, почти птичьем языке, но благоразумно не задавали вопросов. Ребекка могла лишь сонно наблюдать, то и дело соскальзывая взглядом на Алишу, которая стояла в стороне, прижимая руки к груди. Словно молилась. Словно взывала к кому-то с отчаянной просьбой.

Ребекка предпочла вновь закрыть глаза.

Она проснулась спустя пару дней и на этот раз почувствовала себя гораздо лучше. По крайней мере, память прояснилась. Вспомнилась и поспешная эвакуация с Луны из-за нападения непонятных существ, и взрыв — спутник Земли разнесло в клочья, один из обломков задел их эвакуационный корабль. Как они остались живы? Не иначе чудом.

Вот только… Ребекка посмотрела на Алишу, кажется, не уходившую из палаты с первого дня. Та сидела в кресле и что-то читала. Обложка была темно-золотистого цвета.

— Ты помнишь?..

— Что? — сестра отложила книгу и подошла ближе. — Что-то не так?

— Уголок парка, там всегда был закат и осень, и лужа… — Ребекка нахмурилась. — И городок…

Алиша задумчиво провела пальцем по губам и покачала головой.

— Нет, прости. Возможно, это был просто сон, способ напомнить тебе о том, что нужно вернуться в реальность. Ох, Ре!.. Мама с папой скоро прилетят, и мы снова будем вместе. Как всегда.

— Только не плачь снова, — попросила Ребекка и легла чуть повыше на подушки. — Возможно, ты права. Я видела, как вы уходили, наверное, просыпались здесь, в реальности. А я никак не могла, пока…

Пока не встретила его.

Молодой человек в синем камзоле стоял напротив кровати, прислонившись к стене. Белые кудри были по-прежнему были похожи на облака. Он улыбался.

— Ребекка? — встревоженный голос Алиши донесся словно сквозь туман. — Все хорошо?

Ребекка помимо воли улыбнулась ему в ответ и кивнула.

— Все в порядке, сестра. Теперь… все в порядке.