«— Я знаю, что я должен вернуться туда. Но это означает, что я должен встретиться со своим прошлым. Я так долго убегал от него…

*Рафики бъет Симбу по голове*

— Ой! Что это было? За что?

— Это было твое прошлое.

— Больно ведь.

— Да, прошлое может причинять боль. Можно или убегать от него, или научиться чему-то.»

«Король Лев» («The Lion King»)

     Кина нагнали уже в здании. Просторный холл встретил легким шумом. Малая часть студентов уже собралась здесь, столпившись у расписания на доске, что заполняла большую часть дальней стены и приковывала к себе внимание сильнее, чем античный стиль окружавшего антуража.

     — А вот и аудитория, — сказала Вита, когда удалось подойти ближе и найти их группу, — 131.

     — Отлично! — воскликнул Кин, — Не придётся идти далеко.

     — Ещё бы найти её, — пробормотал Дэн, оглядывая остальной текст в поисках информации о расположении.

     — Что, молодёжь, помочь чем?

     Компания оглянулась на источник голоса, наткнувшись на взгляд из-под очков, в котором так и читались задорство и доля лукавства. Это была женщина лет так сорока с собранными в пучок каштановыми волосами, одетая в строгий костюм серого цвета, на воротнике пиджака которого так же красовалась эмблема «ВШП». Черты лица её, добродушные и вместе с тем строгие, внушали доверие, как и зелёные глаза с лёгким прищуром, выглядывавшие из-под изящной витиеватой оправы очков на её носу, кончик которого был чуть вздернут вверх. Она улыбалась так, что виднелись её морщинки у глаз, но вместе с этим улыбка эта, словно лучи солнца, озаряла пространство вокруг, делая её образ ещё более уютным и внушающим доверие.

     — Здравствуйте, Млада Валькатовна, — обратилась к смотрительнице Вита, улыбнувшись в ответ, — Да, нам очень нужна ваша помощь. Если Вас не затруднит, не подскажите, как нам попасть в 131 аудиторию?

     Женщина расплылась в ещё более искренней улыбке.

     — О, деточка, это просто. Сейчас пройдете направо до конца коридора, прямиком в правое крыло, оттуда свернете налево и предпоследняя дверь справа и будет нужной аудиторией.

     Дана нервно усмехнулась.

     «Да, просто…»

     — Огромное спасибо, Млада Валькатовна!

     Женщина кивнула в ответ.

     — Обращайся, деточка.

     К смотрительнице тут же подоспели новые студенты, и она, вновь сияя своей улыбкой, принялась отвечать на посыпавшиеся вопросы новичков. Дана с ребятами поспешили на пару.

     — Что ты там говорил на счет того, что не придётся идти далеко?

     На вопрос Дэна Кин простодушно пожал плечами.

     «У Виты хорошая память. Да и в разговоре она ведет себя вежливо, чувствуется неподдельное уважение. Она говорила, что приехала с Западного материка. Я слышала о нём только из баллад и рассказов моря, но похоже у них действительно здорово. «Для них подобное отношение друг к другу обыденность, и это прививают им с самого детства, пока дети растут и впитывают душевное тепло в кругу своей семьи, после даря это же тепло остальным людям. Они — альтруисты по своей натуре. Если бы всё человечество Айканты было хоть на половину таким же чутким, как жители Западного материка, хаос и распри никогда бы не существовали.» Удивительные люди…»

     — А вот и 131 аудитория.

     Вита уже открывала дверь, пока остальная часть компании ждала своего череда войти.

     Просторное помещение, казавшееся маленьким из-за предметов интерьера, что располагались в нем, встретило гаммой запахов: старые книги, фолианты, талмуды и прочие бумажные экземпляры знаний — всё это наполняло аудиторию от пола и до самого потолка. Множество массивных стеллажей украшали комнату, служа домом для всей этой «книжной семьи». Возникало стойкое ощущение, что ты пришел в библиотеку, только атмосфера здесь была более теплой, даже домашней.

     — Здравствуйте, профессор Айкато.

     Из-за стола, заваленного рукописями и листами бумаги, что находились в полном беспорядке, выглянул мужчина.

     — О, здравствуйте-здравствуйте! Новые студенты, отлично. Проходите! Проходите!

     И тут же этот мужчина поспешил скрыться обратно.

     Ребята уселись на свободные места, выбрав местечко «поближе к выходу, да подальше от глаз профессора» (по предложению Кина). Дана, усевшись по левую сторону от Дэна, достала все необходимое из сумки. Брат посмотрел на её вещи в недоумении.

     — Зачем тебе всё это? У нас же вводная лекция.

     — Я знаю, — Дана потупилась в сторону, рефлекторно поправив волосы, — Просто хочу записать всё, если будет какая-то важная информация. Вдруг пригодится? Это ведь тоже часть наших занятий…

     Дэн кивнул, призадумавшись.

     — Есть запасная ручка? И листик?

     Дана в недоумении уставилась на смущённого Дэна, что взъерошил себе волосы. Он старательно избегал взгляда сестры. Волна смущения накрыла и Дану.

     — Конечно…

     «Вот ведь… Сердце опять так колотится. Мы не виделись целых семь лет, а по ощущениям прошла вечность. От того ли у меня сейчас бегут муражки?»

     Дана мельком взглянула из-под челки на притихшего брата. Тот по прежнему не глядел на неё, в этот раз подарив всё свое внимание ручке, что вертел в руке. Дана закусила губу, спрятав лицо за волосами.

     «По крайней мере, уже хоть какое-то общение.»

     Студенты всё прибывали и пребывали, пока в конце концов аудитория не заполнилась. Раздался звон, и до того болтающая без умолку группа затихла. Послышался звук падающих бумаг.

     — Ох! Простите! Простите! Я сейчас… Сею секунду…

     Всё тот же светловолосый мужчина выбрался из-за стола, в спешке собирая разлетевшиеся по полу документы. Тихие смешки были приглушены шелестом листов.

     — Итак, — вновь заговорил и наконец-то полностью выпрямился мужчина, обратив взгляд карих глаз на собравшихся, — Ещё раз приветствую в моей скромной обители.

     Профессор Айкато был мужчиной средних лет, с легкой порослью на лице, растрепанными русыми волосами, вечно какой-то взбалмошный и куда-то спешащий. Люди знали его как человека ответственного, но несколько неуклюжего, легко относящегося к жизни, но с философическим мышлением, открытого, но часто уходящего мыслями куда-то за пределы мира реального. В целом, это был понимающий и умеющий выслушать человек, в нужный момент умеющий дать подходящий, а главное действенный совет, за что все его и уважали. Сейчас, поправив злотого цвета пиджак, мужчина осматривал собравшихся с интересом, вместе с тем собираясь с мыслями.

     — Кто меня ещё не знает, я профессор Айкато — ваш преподаватель основ правосудия. Рад видеть всех вас на нашей вводной паре. Сегодня у нас по плану инструктаж, так что домашнего задания не будет, на этот счёт можете не переживать.

     Аудитория дружно выдохнула. Профессор Айкато добродушно усмехнулся, продолжив:

     — Сегодня я введу вас в курс дела, приоткрыв завесу искусства правосудия и жизни его вершителей. Так, начнём с того, что вы достанете свои интериумы, которые вам должны были выдать на собрании. У всех они с собой? Замечательно. Тогда, для начала, приступим к погружению в мир теории.

     Профессор обернулся назад. Один его щелчок пальцев руки, одетой в золотую перчатку, и мелок, поднявшись в воздух, застучал по поверхности доски.

     — История вершителей правосудия началась задолго до той Айканты, какой мы знаем её сейчас, — начал профессор, — По легендам, во время сотворения нашего мира, когда боги только подарили ему жизнь, встал вопрос о том, кто же будет главенствовать в нём и кому будут покланяться люди. Тёмные не хотели уступать светлым, светлые не хотели уступать тёмным. Тогда обратились они за советом к богине справедливости — Фалоре — мол, «рассуди нас, ведущая нити мироздания и держащая баланс их на своих плечах». Фалора, посмотрев на происходящее, взяла время на размышление. Три дня и три ночи думу думала Фалора и наконец, когда решение было найдено, созвала всех богов, да сказала:

     — Чтобы избежать конфликтов и разногласий, поступим так: пора дня, когда на небе будет светить солнце — то будет время созидателей; пора ночи, когда на Айканту будут сходить сумерки, а на небе сиять луна — то будет время разрушителей. Обе стороны будут править на равных, и ни одна не будет лучше или хуже. Баланс будет соблюден.

     — Но и это ещё не всё, — продолжила Фалора, прервав довольные перешептывания богов, — Для укрепления равновесия нашего мира, я предлагаю одарить часть людей каплей наших сил, — на возгласы непонимания и негодования, Фалора поторопилась успокоить разбушевавшихся богов, — Лишь малую часть. Нам нужны хранители равновесия, что разделят поддержание баланса нитей мироздания вместе со мной. Одни — заступники — будут наделены силой созидателей, и будут они защитниками всего живого. Другие — каратели — будут носителями сил разрушителей, будут карать повинных и нести справедливость наравне с их собратьями по силе. Так мир и гармония укрепятся на Айканте, а мироздание останется под надёжной защитой.

     Профессор Айкато, хлопнув в ладоши, погасил свет. В помещении стало темно. Сквозь эту тьму проявились сотни огоньков.

     — Ваши интериумы — одни из подарков богов, что достались вершителям правосудия. Включающие в себя силу стихий, эти проводники энергии помогут вам раскрыть потенциал, заложенный в вас. Попробуйте наладить с ними контакт прямо сейчас.

     Дана посмотрела на треугольничек перед собой. Тот сиял плавным бирюзовым. От свечения исходило тепло, словно от солнца в жаркие дни на Южном материке, но вместе с этим Дана чувствовала лёгкий бриз, что напоминало ей волны моря, у которого она так любила проводить время. Это манило, и Дана всё же коснулась этой энергии. Интериум откликнулся странно: сначала плавное сияние лишь едва щекотнуло кожу, но в следующую секунду оно накатило столь внезапно, что у девушки перехватило дыхание. Вспышка света ослепила её, и какое-то время Дана ничего не видела перед собой, но, когда вновь открыла глаза, перед ней простирались бесконечные морские дали. Она стояла посреди этой водной пустыни не в силах сделать лишний шаг. Поверхность водоёма напоминала зеркало, в котором отражалось столь же бесконечное голубое небо. Дана огляделась, но всюду был один пейзаж.

     Внезапный шёпот, сначала тихий-тихий, а после переросший в еле слышное пение наполнил пространство вокруг. Дана почувствовала нечто знакомое, так, словно это уже было раньше. Песнь была неспешной, сладко-тягучей, но вместе с тем было в ней что-то такое, что напоминало раскаты грома, предупреждающие о надвигающейся непогоде. Эти грозные ноты вскоре стали отчетливей, громче, заглушили колыбельную моря, превратив её в один сплошной набат. Небо потемнело, сгустились непрошеные тучи, и вокруг стало так холодно, что Дану пробрало до костей. Вдруг вдалеке показался неясный силуэт. Густая, тёмная дымка окутывала его, мешая разглядеть скрывающуюся за ней фигуру. Но, чем ближе приближался неизвестный, тем неспокойнее становилось на душе Даны и тем громче и необузданнее звучал набат.

     В одно мгновение всё стихло. Не было уже того моря, не было неба. Была лишь пустота. Чёрная пустота, что поглотила в себя все звуки. Тусклый свет проявил участок, где остановился силуэт. Дана сглотнула, ощутив на себе проницательный взгляд. Ледяная дрожь прошлась по позвоночнику, и девушке показалось, что позади неё кто-то стоит. Шаги сзади неё подтвердили опасения, и Дана резко обернулась.

     «Никого.»

     Дана поспешно повернулась назад и судорожно отшатнулась. Перед ней стояла она. Дыхание вновь перехватило. Стало абсолютно нечем дышать. Белые глаза горели в этой кромешной тьме, хищно всматриваясь в испуганное лицо девушки, что не могла даже убежать — тело будто парализовало.

     — Вот мы и снова встретились, Дана. Признайся, скучала?

     Слова застряли на полпути. Кислорода катастрофически не хватало.

     — Ах да. Бедняжка… Ты же не можешь дышать. Прости, не учла.

     Жадный глоток. Дана смогла вдохнуть полной грудью. Женщина по-прежнему стояла напротив, терпеливо дожидаясь, пока её собеседница будет способна продолжать диалог.

     — Зачем ты снова здесь? — голос Даны прозвучал тихо, даже сипло. Белые глаза удовлетворенно сверкнули.

     — Зачем, да зачем. Я думала услышу от тебя хоть что-то новенькое. Столько лет, а ты всё та же девчонка, какой была младше…

     — Я не боюсь тебя!

     — Старая песня.

     — Тогда убирайся! Убирайся, Конкордия, туда, откуда и пришла!

     Названная Конкордией опасно сощурилась. Но вот её губ коснулась ухмылка.

     — Какая жалость. Мне здесь не рады… — она направилась обратно вглубь тьмы, — А я ведь только хотела предупредить тебя.

     Дана нутром почувствовала, что ухмылка Конкордии стала шире, не смотря на печальный тон.

     — Мне ни к чему твои предупреждения, — сказала Дана вслед удаляющейся фигуре, — Тебе всё равно не выбраться отсюда. И ты крупно ошибаешься, если думаешь, что я осталась прежней. Нет. Я другая, Конкордия. Я стала сильнее. И твоим пустым угрозам больше не запугать меня!

     Свет окончательно погас. Тишина звенела в ушах. Но это продлилось недолго. Удушье накрыло с новой силой, а в каких-то сантиметрах от лица Даны показалась разгневанная Конкордия.

     — Я выберусь, поверь мне, Дана. Это просто вопрос времени. Оо, ты сама откроешь мне выход, даже не заметишь… Хочешь знать, в чём ты просчиталась? — её довольная улыбка нависла над беспомощной девушкой, — Ты прибыла прямо в клетку ко львам. Мой тебе совет — не доверяй никому. Если, конечно, хочешь выжить.

     Белый лик Конкордии, как и её глаза, стали более расплывчатыми. Силы покидали Дану с бешеной скоростью. Когда всё вокруг превратилось в одно размытое пятно, а Дана успела подумать, что это конец, знакомый голос выдернул её наружу.

     — Адептка, вы с нами?

     — Что?

     Дана снова была в аудитории. Лица одногруппников были устремлены в её сторону, как и обеспокоенные лица друзей. Профессор Айкато стоял рядом, всматриваясь в растерянное выражение Даны.

     — Всё в порядке?

     На слова профессора Дана медленно кивнула, пытаясь свыкнуться с реальностью.

     — Да, всё хорошо…

     Профессор Айкато, ещё раз внимательно вглядевшись в лицо студентки, направился обратно к доске.

     — Тогда продолжим. Энергия интериумов, которую вы смогли ощутить на себе, это ничто иное, как ваша собственная энергия, собранная в одной точке пространства. На парах по основам правосудия мы будем изучать эту энергию и способы её усиления, научимся использовать её в правильном направлении. Остальное будут преподавать вам в индивидуальном виде по группам. Стихия каждого из вас уникальна и к ней нужен отдельный подход…

     — Как ты?

     Рука Дэна легла на ладонь Даны. На шепот брата Дана ответила так же тихо.

     — В порядке.

     Слабая улыбка девушки не внушила доверия Дэну, но он сделал вид, что поверил. Улыбнулся коротко, но взгляда не отвел, хоть и убрал руку.

     Дальнейшая часть пары тянулась медленно. Профессор Айкато всё так же что-то рассказывал, но Дана уже не слушала.

     «Ты прибыла прямо в клетку ко львам. Мой тебе совет — не доверяй никому. Если, конечно, хочешь выжить.»

     «Что ты хотела мне этим сказать, Конкордия? Очередная страшилка или всё же дружеский совет?»

***

     — Напомните мне, почему мы вообще должны идти на следующую пару?

     Кин широко зевнул, едва шагая вперёд. Его спутники, по сравнению с другом, выглядели получше, да и то только потому, что перед тем, как идти дальше, выпили по кружке кофе, зайдя по пути в столовую. Кин же, на предложение выпить кофейку, отказался, за что сейчас и платил.

     — Потому что мы хорошие студенты, — объяснила Кину Вита, оглядывая его с скрытым сожалением во взгляде, — А ты виноват сам, что не захотел зарядиться бодростью кофейных зерен.

     — Ага, знаю я твою бодрость. Мне хватает твоих фокусов с зельями. Так что, — Кин снова зевнул, — Лучше поберечь себя. А то подсунешь мне любовное пойло, а я и выпью. Не заметив…

     Звонкий подзатыльник прилетел беловласому прямо по кепке, от чего та съехала ему козырьком прямо на лицо, зато удар придал сил и энергии лучше всяких кружек кофе.

     — Балбес ты, Кин…

     Пара по тотемизму должна была проходить на третьем этаже, так что ребятам пришлось практически тащить на себе уставшего друга. Благо, Вита подгоняла. Аудитория 327, в отличие от 131, отличалась пустотой, хоть и обставлена была довольно плотно. Помимо рядов парт, половина помещения полностью пустовала, не считая забившихся где-то по дальним углам одиноко стоящих столов. Последнее наводило на мысль, что помещение делят двое, а значит требовать будут вдвойне. Стены были каменными, серыми, с какими-то выведенными поверх плит знаками, едва видимыми ненаметанному глазу.

     «Защита. Значит, здесь нам будет весело.»

     Всё те же места у входа в этот раз были заняты быстрее и большим количеством народа. Похоже, не одна Дана чувствовала, что им придётся несладко.

     Магический звон, означающий начало очередной пары, разбил все мечтанья о побеге. Наступила тишина, что была столь же подозрительна, как и знаки на стенах, как и отсутствие преподавателей. Все молчали.

     — Может в окно?

     Шёпот Кина в этой обстановке прозвучал как полноценный говор. Ответили ему лишь о многом говорящие взгляды окружающих, а в особенности карие глаза соседки. Звонкий женский голос, что раздался спустя мгновение, заставил сидящих дружно вздрогнуть.

     — Хорошая идея. Но, боюсь, на одного адепта станет меньше: вы либо разобьетесь, либо вас ждёт смерть от охранных чар.

     Взгляды устремились на «сцену». Обладательница этого голоса, в котором слышались нарочито плохо скрытые за спокойствием негодование и сталь, стояла у одного из столов, острым взглядом с легким интересом обводя новые для неё лица. Брюнетка, ещё юная, можно даже предположить, что не так уж и давно сдавшая пост адептки, стояла гордо вскинув подбородок. На руках её, тонких, но опасно сложенных на груди, можно было заметить пару рядов браслетов, всех разных по размеру и оформлению. Наряд, столь же официальный, как у прочих преподавателей, был черным, разве что манжеты да галстук отливали ровным золотым. Профессор, оглядев притихших адептов, вернула таки взгляд на Кина. Последний этому не обрадовался. Глаза брюнетки сузились.

     — Так что, рискнете продемонстрировать нам данный пример или всё же предпочтете поприсутствовать на лекции, адепт? Мы ждем.

     Даже на расстоянии в пару человек Дана почувствовала, как Кина прошиб пот.

     — Ну что вы… Я посижу. Как я могу пропустить лекцию по тотемизму? Да ещё и от такой очаровательной дамы.

     Вита рядом тихо хмыкнула. Комплимент, рассчитанный на реабилитацию Кина, не подействовал. Профессор только закатила глаза: похоже, слышать подобное ей приходилось уже не раз. Если бы не громкий, хрипловатый смех, неудавшемуся Ромео пришлось бы выслушать едкий ответ. Но, о слава Светлому альянсу, Кин был спасен.

     — Кэмеко, дорогая, ты вновь шугаешь бедный молодняк?

     Мужчина, нарисовавшийся у второго стола и восседающий на нем, весело смотрел на переметнувшую на него взгляд недовольства брюнетку. Этот мужчина, по виду чуть старше вышеупомянутой особы, закинув ногу на ногу и раскачивая одной из них из стороны в сторону, открыто рассматривал побагровевшее лицо коллеги. Костюм его, как и прическа, были в нескрываемо небрежном виде: «разболтанная» рубашка (как кстати подумалось Дане) была одной стороной заправлена в брюки, другая же просто свободно висела. Волосы, собранные в хвост, свисали копной рыжих волос и создавалось стойкое ощущение, что расчесывали их, мягко говоря, давненько. Глаза горели позитивом, что отражался в двух синих омутах, как сказали бы романтики. Вот и сейчас взгляд этих «омутов» был устремлен на девушку, что наконец-то взяла себя в руки. И если пару минут назад негодование и сталь были хоть как-то скрыты, то сейчас занавес пал.

     — Нейвин, чья бы корова мычала. Сам на днях гонял детей с территории. Думал я не узнаю тебя в облике аллигатора? Откровенно говоря, слабовато.

     — Ты права. Надо было превращаться в гепарда — управился бы быстрее. Ну, что говорить, за отпуск расслабился.

     Они общались на равных, но дух соперничества так и сквозил меж ними.

     «Давние знакомые или просто невзлюбили друг друга с первого взгляда? Или и то, и то?»

     — Так, мелкота, — обратился к заинтригованной их спором аудитории мужчина, — Думаю, представляться не нужно, Фирсон с Визардом должны были сделать это за нас. Так что приготовили интериумы и уткнулись в учебники. Глава первая, начиная с первого параграфа — вперёд! Взрослым надо обсудить важные проблемы.

     — А ещё выставляет меня в облике гарпии…

     Никто не стал спорить, молча выполнив «просьбу» профессора. Даже когда эти двое вышли, в помещении сохранялось гробовое молчание. Молчал даже Кин.

     Дана не придумала ничего лучше, кроме как последовать примеру одногруппников. На страницах пособия по тотемизму, помимо ровных колонок текста можно было встретить красочные изображения животных и растений. Этот учебник она уже успела поверхностно изучить ещё дома, за пару дней до отплытия в столицу. Материал был ей знаком, так как ещё в первые годы пребывания на Южном материке она умудрилась сунуть свой любопытный нос в те сферы магии, в которые лезть в её возрасте было не обязательно, да и не нужно. Но учителя отнеслись к её любознательности с пониманием и встретили тягу к знаниям радушно. Тема тотемизма так поразила маленькую Дану, что она, уговорив мать и наставника, выпросила изучение этого предмета, как дополнительного. Как итог — обрела тотем и верного друга из-за мира грёз.

     — Пс! — раздалось справа, — Как проходит изучение?

     Дэн смотрел пытливо. По чистой тетради и до сих пор открытому на первой странице учебнику, можно было догадаться, что он ничего не делал.

     — Как и у тебя.

     Оба обменялись улыбками, которые обычно можно видеть на лицах детей, когда они где-то в чём-то накуралесили. Немного помолчали, вслушиваясь в тишину, изредко прерываемую робким шёпотом. Наконец, Дэн решился продолжить.

     — Весёлый денёк: сначала проспали, потом… А, впрочем, неважно. Осталось не так много времени до конца пары. Уже есть планы на вечер?

     Вопрос, выданный после тщательного подбора обходного пути, отозвался для сердца Даны тёплой волной нежности. Дана пожала плечами.

     — Как таковых планов нет. Ну, может только погулять по территории школы. Хотелось бы осмотреть окрестности. Я ведь лишь второй день в этом городе…

     На лице Дэна мелькнула улыбка, но он тут же скрыл её за спавшей ему на лицо прядью волос.

     — Отлично. Тогда далеко не уходи после звонка. Пойдём осматриваться вместе.

     — Куда? — не упустил момент вмешаться Кин, — Чур мы с вами.

     — Ну тебя ничему жизнь не учит, да? — сказала Вита, намереваясь прописать очередной подзатыльник любопытному соседу, но сдержалась, опасливо оглянувшись на вход, — И прекращай вмешиваться в чужие разговоры! Никакого чувства такта.

     Кин показал Вите язык.

     — Зануда.

     Пока внимание Дэна приковали ребята, Дана смогла утихомирить нахлынувшие на неё эмоции. По крайней мере внешне.

***

     После звонка, как и обещал Дэн, брат с сестрой отправились на прогулку. Кин изначально порывался вместе с ними, но Вита остановила его, аргументировав тем, что кое кому надо бы выспаться, «после такого-то тяжёлого дня». Сказать на это Кину было нечего, как результат — пришлось покориться. Да и оба понимали, что сейчас лучше оставить близнецов наедине.

     Солнце ещё сияло на небе, изредко под облаками пролетали стаи птиц, и хоть учебный день закончился, студенты всё ещё сновали туда и сюда. Погода была тёплой, даже не смотря на ветер, что то и дело метал по усыпанным листьями дорожкам. Прогуливаясь по аллее, Дэн и Дана наслаждались свежим воздухом и ароматом свободы, что уже терял свою чёткость, размытый ветрами перемен и новой, взрослой жизнью, что уже взашла на их порог.

     — Здесь красиво, — рискнула прервать неловкое молчание Дана. Дэн повернулся к ней с открытой улыбкой.

     — Да. Ты права. Здесь удивительная атмосфера. Такое чувство, что всё, что я видел до этого — ничто, по сравнению с тем, что открылось мне здесь. И дело даже не в преподавателях и студентах, что населяют это место, нет, дело в самом месте. Оно… Волшебно. Я не знаю как передать это словами, просто говорю, как чувствую. Это что-то огромное, величественное… Так, если бы вся магия этого мира была собрана в одном месте и если бы этим местом была именно эта школа. Я надеюсь, ты понимаешь меня?

     Дана кивнула. На её лице отражалось то же благоговение и понимание той силы, что царила в этих стенах. Она тоже чувствовала это, и то, что то же смог прочувствовать и Дэн, отдавало в душе её гордостью и необъятной любовью и привязанность к этому человеку.

     Какое-то время они ещё шли молча, каждый обдумывая своё, но вот что-то изменилось в лице Дэна. Он помрачнел, губы его сжались, а плечи заметно напряглись. Это напрягло и Дану.

     — Что-то не так?

     Дэн посмотрел на сестру с пугающей серьёзностью.

     — Там, в аудитории основ правосудия, ты словно выпала из реальности. У тебя был такой вид и мне показалось… Нет, это конечно глупо, но что ты видела, Дана?

     Девушка молчала. Она не знала, что сказать и как объяснить произошедшее брату. Да, в далёком детстве он знал о её кошмарах, о странной женщине в чёрном и о том, как эта женщина зовёт её к себе и просит о помощи. Но как рассказать правду человеку, с которым не виделась семь лет? Поверит ли он ей или сочтёт за сумасшедшую? И не отвернётся ли он от неё, посчитав опасной, узнав эту самую правду?

     — Ты боишься, — вынес приговор Дэн, прочтя бедную девушку, как открытую книгу, — И я видел твой страх там, в твоих глазах, Дана. Тот самый страх, какой видел по ночам в нашем детстве, когда очередной кошмар без спросу входил в твой безмятежный сон. Скажи мне, Дана, ты видела её?

     Дана продолжала молча стоять, ожидая решающего удара палача. И Дэн не подвёл.

     — Знаешь, я с самого приезда в эту школу надеялся, что то, что видел — лишь дурной сон. Просто кошмар, не несущий ни предзнаменовения, ни предупреждения. Но теперь я вижу, что то был знак. У меня было видение, Дана.

     Земля практически ушла из-под ног, когда до девушки донеслись последние слова, но она смогла таки устоять. Дэн, заметив состояние сестры, насильно отвёл её на ближайшую скамейку. Ей стало легче, но тревожное предчувствие только усилилось.

     — Что ты видел, Дэн?

     Он усмехнулся.

     — Я первый задал этот вопрос.

     Дана выдала усталую усмешку в ответ. Ветер прошелестел мимо них, осыпав золотой листовой. Пара листочков приземлились поодаль от ног усевшихся на скамейке. Молчание уже не было таким созерцательным. Чем более молчали близнецы, тем большим ядом проникало это молчание в их души, отравляя и беспощадно разрушая ту невидимую стену, что столь долго разделяла их.

     — Я жду ответа, Дана. Я понимаю, что за время разлуки наша с тобой некогда крепкая дружба потерпела серьёзные испытания. Но, — Дэн запнулся, не зная, как подобрать дальнейшие слова, — но это не значит, что всё, что мы с тобой пережили, кануло в лету. Ты можешь мне доверять, Дана. Да, я вёл себя как последний идиот! Да! И… И, не разобравшись толком в ситуации, обвинил во всём тебя. И, обдумав всё как следует, я сделал выводы, что был неправ. Я был неправ, Дана. Но слишком много боли принесла наша с тобой разлука. И у меня так много вопросов накопилось к тебе. А ты просто молчишь. Что случилось, Дана?.. Если ты всё ещё хоть на каплю доверяешь мне, и если наши с тобой детство и взаимоотношения не были для тебя обузой… Я хочу знать о том, что творилось с тобой все те годы, пока ты была так далеко от меня. Я хочу знать правду, сестрёнка. Пожалуйста…

     Дана проигнорировала ком в горле, на какое-то время просто зажмурившись. Эмоции переполняли её, но дать им выход сейчас — значило бы показать свою слабость. Дана не могла позволить себе такой роскоши. Она ещё какое-то время посидела так, молча, прикрыв глаза. Когда она вновь открыла их, море, что было отражено там, вновь было спокойным.

     — Я расскажу тебе всё, Дэн, — голос её был тверд, но чувствовалось, как тяжело ей даётся эта твёрдость, — Но не сейчас. Пока могу сказать лишь то, что за все эти годы ни разу не забывала о тебе, братик.

     Голос её дрогнул на последнем слове, но Дана сдержалась.

     — И я… Нет… Не было и дня, когда я бы не жалела о своём поступке и о том, что не сказала ничего тебе. Скажу даже больше — все эти годы я корила себя за своё малодушие. Но то, что произошло — было необходимым. Прости. Прости меня, Дэн. Если можешь…

     Ветер, что гулял по одинокой аллеи усилился. Он неистово бродил по каменной дороге с одним пунктом назначения, но то и дело неспокойно ветлял вперёд и назад, так, словно не находил сил уйти, но и не находил сил вернуться назад. Это была агония воплоти, окутанная вихрем огненных листьев. И в непосредственной близости от этого сумасшествия находились двое близких, но потерянных во времени людей. Где-то вдалеке раздались первые раскаты грома.

     «Близится дождь.»

     Дэн смотрел на сестру, впервые за их встречу, открыто: без фантомных доспехов и оружия, которым он то и дело оборонялся от всего мира. Сейчас в его взгляде не было ни намёка на ледяную стену, сквозь которую он смотрел на пространство вне его мыслей. Дана наконец-то смогла рассмотреть в родных глазах отражение моря, что она так часто видела в их недостижимо далёком детстве. Нет, это были не те воды, что водились в глубинах души Даны. Это были воды севера: суровые и величественные, хранящие на самом дне их морских глубин многовековые кровавые тайны бытия, закованные в ледняках и похороненные там кладбищем затопленных кораблей. Это был взгляд достойного воина, мудрого и вместе с тем стойкого, взгляд неутомимого путника и одновременно с этим усталого мудреца. Взгляд раненого зверя, всё ещё дышащего, но неминуемо разочаровавшегося во всей жизни. И эта открытость острым и точным ударом зацепила Дану больнее, чем доспехи и оружие, с которыми она увидела брата впервые за эти годы.

     Не выдержав, Дана встала. Дэн, поняв происходящее, поднялся за ней. Ветер только усилился.

     — Дана, я…

     Раскат грома. На землю упали первые капли. Затем ещё, и новые, новые. Дана замерла в ожидании.

     — Я… Дана, я не…

     — Эй! Вы двое!

     Близнецы обернулись. Им на встречу спешила какая-то девушка. Чёрный зонтик замельтешил над её головой, после того, как она открыла его на бегу. Она была одета в полностью серый костюм, что означало, что она тоже первогодка. Но по её уверенной походке и подбородку, что был будто фиксированно приподнят вверх, можно было смело предположить, что характер у этой особы был железный. Чем ближе была к ним загадочная дама, тем каменнее и мрачнее становилось лицо Дэна.

     «Что происходит?»

     Наконец, девушка подошла к ним вплотную. Она остановилась около Дэна, смерив Дану ленивым взглядом, и вновь вернулась глазами к первому. На её лице показалась приторная улыбка.

     — Дэн Витель. Рада видеть тебя здесь. Отец не ошибся, когда говорил на твой счёт. А я ведь предвидела твой дар вершителя правосудия ещё раньше вашей встречи. Рада.

     Брюнетка, уложенные локоны которой симметрично располагались на плечах, как и два пучка, что придавали её причёске большую продуманность, смотрела на Дэна с нескрываемым превосходством, даже неким покровительством.

     Дэн поморщился.

     — И Вас приветствую, адептка Фирсон.

     Дана подавила вздох удивления.

     «Фирсон?»

     Зелёные глаза опасно сверкнули из-под тени зонтика.

     — Ох, не стоит. На «ты» и просто Лекса. Всё таки не чужие люди.

     Дэн культурно промолчал. Всё происходящее было похоже на торжественный приём в неторжественной обстановке. Было видно, что, как минимум одной из сторон, разговор был неприятен и вся эта мишура затеявалась только ради вежливости.

     — А Вы, как я понимаю, Дана Витель? Удивлена вашим приездом. Хотя, — она критично осмотрела Дану, — Что ещё Вам оставалось, кроме как ехать сюда. Ведь это было бы существенным нарушением закона, если бы Вы скрыли свой дар. А так, хоть какая-то польза обществу. Если эта польза вообще будет… Ну, время покажет.

     От тона этой девушки у Даны царапнуло на душе. Брюнетка внезапно охнула.

     — Что же мы стоим под дождём! Пройдёмте обратно в здание. Там хоть сухо и… нет такой слякоти. Там и поговорим. К вам есть одно важное дело.

     Она щёлкнула пальцами, и над головами близнецов образовался защитный полог. Дэн благодарно кивнул.

     — Тогда поспешим.