В полумраке комнаты-гримёрки молодой человек прихорашивался, сидя перед зеркалом. Расчёсывал пушистые вьющиеся на концах волосы, такие же непослушные, как он сам. Только если собственной причёске он позволял лежать, как попало, то его хозяин постоянно осаждал стремление к независимости. Юноша отложил расчёску и пальцами заправил за ухо прядь. Лампочки по бокам от зеркала прекрасно освещали его лицо, от взгляда на которое становилось тошно. Эти синяки, покрасневшие глаза, такие худые щёки, что скулы ужасно выпирали. Кому это вообще могло нравиться? Наверное, тем богатым мужикам в возрасте, считающим, что трахать можно только что-то выглядящее достаточно женственно. А то вдруг тебе мускулистые парни нравятся, а это так по-гейски, фу. То ли дело эти патлатые дрыщи – не хуже баб.

Раньше Максим не думал о таких вещах, не мог даже представить себе, что так бывает не только в фильмах. Когда-то он вообще был другим человеком, и первое время здесь всё казалось сном. В определенный момент его жизнь круто изменилась, и теперь он ничего не мог с этим сделать. Эта тема слишком болезненная, чтобы постоянно вспоминать о ней, лучше забыть и смириться. Меньше паришься – меньше боли испытываешь. Все вокруг так говорили, наверное, стоило к ним прислушаться, а то так и с ума сойти недолго.

Максим взял тоналку, чтобы хоть как-то скрыть круги под глазами. Раньше макияж ему делали парни из соседних гримёрок, так у него появились первые друзья на работе. Но со временем научился делать сам. Иногда это выручало, да и некоторым клиентам нравилось. Конечно, самому Максиму нет, но это никого не волновало. А если клиент доволен, то доволен и Папочка, остальное – не важно.

– Теперь гораздо лучше, – беззвучно шепнул он одними губами. – Наверное, м-м, можно ещё ресницы подвести... Чтобы совсем незаметно было. Попробую, почему бы и нет…

Кац встал и придирчиво осмотрел в зеркале свой наряд – очень подходящий под дух этого места. Из одежды всего ничего: короткий топ, открывающий вид на плоский живот, обтянутый сетчатой тканью, шортики, которые тоже толком ничего не скрывали, и чулки, до колен, держащиеся на лямках. Кошмар, одним словом. Сказал бы кто-нибудь Кацу лет пять назад, что он будет носить такое – не поверил бы. А сейчас похож на эмобоя-шлюшку, просто ужас. И на лице только помады ярко-красной не хватает для полного комплекта. Из зеркала как будто уже и не он на себя смотрел.

***

Максим сидел на диванчике в ожидании клиента. Мягкий бархат будто укутывал его, музыка в зале так расслабляла так, что всё сильнее хотелось спать. Он любил именно это место, у сцены. Происходящее там хоть как-то отвлекало внимание от желания уснуть прямо здесь и от похотливых посетителей, которые предпочитали сначала облапать, а потом решить – нужен им Кац или нет. Эти мужики, грубые, навязчивые, но обычное дело. Он смотрел на одного из своих коллег, что крутился у шеста. Молодой человек делал это очень красиво. Работая здесь, Максим узнал, что стриптиз – это на самом деле настоящее искусство, почти как балет. Требует столько сил и времени, зато как грациозно двигаются эти Мальчики. Максим бы хотел научиться так же. Жаль, что клиенты видят в этом только секс и развлекуху, Кац видит нечто большее. Парни, типа этого на шесте, они не должны быть здесь. И сам он не должен быть здесь. Никто из них не должен.

Вдруг Максим почувствовал чью-то большую, сухую руку на своей ноге. Она медленно гладила его коленку, то усиливая хватку, то ослабляя, и плавно перемещалась выше, к бедру. Мужчина тщательно ощупывал бледную кожу, будто восхищаясь юным тонким телом. И лямку от чулок он точно задел специально. От этого Максим немного заёрзал, видимо, дискомфорт парня приносил ему какое-то садистское удовольствие. Хотелось убежать, прямо сейчас, куда-нибудь подальше и желательно навсегда. Но Кац знал, что уйти нельзя, знал, что его ждёт, что он должен.

– "Ну, ты либо отваливай, либо ближе к делу", – Максим закрыл глаза и глубоко вдохнул.

– Скучаешь тут один?

– Д-да, вот, жду клиента, – "Бля, сейчас начнётся".

– Тогда вот он я, – он ухмыльнулся, показывая зубы.

Кац иногда думал, что он похож на жертву в такие моменты, а клиент на хищника. Такая банальность, но такая реальная.

– Ножки у тебя что надо, не оторваться, прям, – мужчина издал рык, лишь отдалённо напоминавший смех, и резко переместил руку на промежность Максима.

Макс дёрнулся и хотел сжать ноги, но не стал – уже научился сдерживаться, испытав это столько раз. Клиентам не нравилось, когда сопротивлялись, так они не чувствовали полной власти и могли даже ощущать, что делают что-то незаконное. Кац чувствовал, как его достоинство бесстыдно сжимали и поглаживали сквозь джинсовую ткань шорт. Как мужчина другой рукой рылся у него в волосах и наклонял голову так, чтобы удобнее было целовать. Господи, скорее бы это кончилось.

– Вижу, вам не только ножки понравились, – тяжело дыша, начал Максим.

– Ага-а, – протянул клиент и прихватил губами кожу на тонкой хрупкой шее.

– Не хотите посмотреть н-на всё остальное?

"Мальчик" чувствовал, как по виску стекала маленькая капля пота. От Его горячего дыхания он весь покрылся испариной так, что топик начал липнуть к груди. Возбуждаться от этого даже как-то стыдно, но с физиологией ничего не поделаешь.

– Хочу. Покажи мне всего себя и желательно поразвратнее.

– Д-да, конечно... Пойдёмте со мной.

***

Небольшая квартирка недалеко от центра Москвы. Её хозяин сегодня вернулся поздно. Свет нигде не включил, кроме прихожей, бросил на пол рюкзачок, кроссовки скинул наспех, один оставив в одном углу коридора, другой – в другом. Первым делом пошёл в ванную, смыть размазавшийся макияж, по дороге продолжал плакать. Тушь совсем не хотела смываться, окрашивая веки и щёки в серый цвет. Увидев себя в зеркале, Максим заплакал ещё сильнее. Это не он, настоящего его давно нет. На ватных ногах направился на кухню, искать таблетки, те, что доктор выписал при таких приступах, как сейчас. Слёзы застилали глаза, руки плохо слушались и роняли всё, что стояло на полках. Наконец-то, нашлись. Кац вытряхнул на ладонь пару жёлто-белых капсул, неосторожно поставил на стол баночку, та закономерно упала. Таблетки звонко рассыпались по столу, какие-то упали на пол. Максим не смотрел, закинул в рот то, что было в руке, достал из холодильника бутылку Колы и быстро запил. Скоро всё пройдёт. Макс плакал, прокручивая в голове сегодняшний день, предыдущие дни, размытые лица, красный неоновый свет из зала с мягкими бархатными диванчиками. Приступ словно накатывал новой волной. Не в силах это остановить, он сполз по холодильнику на пол и закрылся руками. Спрятаться, убежать, заснуть и не проснуться. Ничего не хочется, не хочется больше быть собой. За что ему это всё? Максим не знал. Он устал и хотел спать, осталось только добраться до кровати. А завтра будет новый день.