После того разговора с профессором Спраут Гарри пару дней подряд извинялся за свою истерику, а декан только ласково улыбалась и, гладя его по голове, говорила, что не обижается и к родичам его не отправят. Мальчик ей верил и от того у него на душе цвела надежда на исполнение его давней мечты — навсегда уйти от Дурслей. Так получилось, что начало учебного года выпало на среду, и потому Помона решила навестить директора на выходных, когда он точно будет в школе, что без сомнения не было на руку профессору Снейпу, потому что он решил навестить директора на тех же выходных.

Пока мальчик учился у знакомых учителей и знакомился с новыми, к заместителю директора на пятичасовой чай наведалась профессор Спраут. Макгонагалл, как и предполагала Помона, была в своих покоях недалеко от кабинета трансфигурации. Отстучав привычный ритм Хельги Пуффендуй в дверь Минервы, декан жёлто-чёрных зашла в комнату.

— Здравствуй, Минерва. Чем ты занята? Как проходят уроки? — подчёркнуто вежливо спросила учитель травологии, при этом абсолютно не задумываясь.

— Здравствуй, Помона. Пишу отчётность за эти дни, а уроки… всё входит в привычную колею, а Гарри делает успехи на моих занятиях, — не отвлекаясь от огромного свитка пергамента ответила Макгонагалл.

— Минерва, тебе не кажется странной одежда мальчика? — аккуратно прощупывая декана Гриффиндора, поинтересовалась Спраут.

— Нет, ничего странного я не заметила. А ты, собственно, зачем пришла?

— Просто заглянула, но раз уж ты занята, то я пожалуй пойду. До встречи на ужине, Минерва, — мадам Спраут быстро свернула свою разведывательную кампанию и распрощалась с заместителем директора.

— До встречи, Помона, — Макгонагалл выглядела удивлённой, но, моргнув, она как ни в чём не бывало снова уставилась на свой пергамент.

***

Конец недели подкрался неожиданно. Гарри снова проснулся раньше многих пуффендуйцев. Сегодня была пятница и у них было четыре урока: чары, математика, родной язык и астрономия. Что сильно удивило Гарри, так это обычные уроки в школе магии. Мальчик думал, что в магической школе они будут изучать только волшебные дисциплины, а тут и литература, и язык, и, к большому сожалению Поттера, нелюбимая математика, и множество других предметов.

Гарри нравилось учиться, поэтому и этот день пролетел для него как несколько мгновений. Снова оказавшись в гостиной факультета уже ближе к вечеру, он взял учебник из шкафа и сел читать. Время снова перестало существовать, но его отвлёк староста, который сказал, что Гарри ждёт декан. Вернув книгу на место, он под конвоем старосты снова оказался перед деревянной дверью в кабинет мадам Спраут. Отстучав дробь, Гарри зашёл в обитель учителя травологии.

— Добрый вечер, профессор! Зачем вы меня позвали? — маленький Поттер не очень любил этот кабинет из-за ассоциативных воспоминаний.

— Добрый, Гарри. Я попросила у школьной медиковедьмы мазь, снимающую синяки, — в подтверждение своих слов она подняла баночку с вкусно пахнущей зелёной мазью. — Раздевайся.

— А может не надо? — мальчик явно не горел желанием показывать все свои травмы.

— Надо, Гарри, надо. — ободряюще улыбнулась мадам Спраут и, подняв палочку, посмотрела на ученика. — Или я раздену тебя сама.

Неожиданно для них обоих в кабинет ввалилась девушка лет пятнадцати с совершенно круглыми глазами и закричала:

— Я не знала, что вы, профессор Спраут — маньячка! Да как вы можете! Угрожать герою магической Британии! Вы! Вы… ой… — она была обычной девочкой с Гриффиндора. Каштановые волосы, карие глаза, лёгкая несуразность во всём её внешнем виде. Оглядывая кабинет, она заметила баночку с мазью и несколько синяков на руках Гарри.

— Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Шелдон, за вторжение, неоправданное обвинение и нахождение вне гостиной незадолго до отбоя, — Помона сильно надеялась, что Гарри не понял, что произошло.

— Извините, профессор… — смущение проступило на её щеках ярким румянцем.

— Вы свободны, мисс Шелдон, — намекнула декан на долгое присутствие ученицы в её кабинете, отчего та ещё сильнее смутилась и быстро выскочила за дверь. — Гарри, раздевайся до трусов.

Мальчик несколько смущенно, но уже не препираясь, выполнил просьбу. Помона, достав палочку, взмахнула ей и, что-то пробормотав, согрела воздух в кабинете. Внимательно осмотрев Гарри, декан Пуффендуя открыла баночку с мазью и начала аккуратно, втирающе-вбивающими движениями наносить мазь. Иногда Гарри начинал ни с того, ни с сего смеяться, отчего Помона вздрагивала и непонимающе смотрела на ребёнка, а он всего лишь боялся щекотки. Когда она закончила с синяками, они на пару с Гарри подождали пока мазь впитается, а потом… Потом профессор защекотала ученика, пытаясь его приободрить, ведь ему в этом кабинете быть ещё огромное количество раз.

***

Утром субботы, после завтрака, на котором был директор, к его кабинету пришли двое учителей.

— Здравствуй, Помона, — уважительный кивок профессора Снейпа, остановившегося у каменной горгульи, ожидающей пароль.

— Доброе утро, Северус. Ты к директору? — ответила мадам Спраут точно таким же кивком на приветствие коллеги.

— Как я понимаю, ты тоже? — зельевар заинтересованно выгнул бровь, скривил губы, заметив недалеко воркующих студентов. — Минус десять баллов с Когтеврана и Слизерина за эротический триллер посреди коридора! — отчеканил он с абсолютно каменным лицом.

— Тогда заходи первым, мне ещё забежать кое-куда надо, — профессор Спраут странно посмотрела на декана Слизерина и учеников, а после, развернувшись, помахала коллеге и пошла по этажу.

— Мятные трубочки.

Горгулья отодвинулась, открывая лестницу, ведущую к директорскому кабинету. Профессор Снейп стремительно поднялся по лестнице, а затем едва не вынес дверь, влетев в обитель директора. Это было довольно большое круглое помещение, в котором стояло множество шкафов, полностью заставленных книгами. Повсюду раздавались раздражающие звуки; в центре стоял стол на когтистых ножках и троноподобное кресло, на котором и восседал сам директор.

— Северус! Какой приятный сюрприз! Хочешь лимонную дольку? — директор разливался соловьём, будто бы не замечая мрачного настроя Снейпа. — Почему же ты не предупредил, что придёшь? — глаза директора лихорадочно метались от предмета, который он держал в руках, скрытых под столом, по всему кабинету и обратно. Зельевар странно усмехнулся и, подойдя к директорскому столу, вплотную заглянул ему в «зеркала души» увидев обычную чёрную тетрадку, отраженную в очках.

— Да, Альбус, для меня тоже. И мой ответ ты знаешь давно, сладкое я не ем. Мне самому не было известно, что придётся появиться в этом кабинете, но тот факт, который был недавно мною обнаружен, вынудил меня явиться под твои подслеповатые очи, — шипел Снейп, к концу этой тирады едва не прижимаясь своим большим, но прямым носом к горбатому носу Дамблдора.

— Северус, ты чего? — Альбус сильно струхнул, увидев злого зельевара.

— Кто опекуны Поттера?! — Крик Снейпа прямо в лицо заставил бояться его только сильней, а появившаяся в опасной близости от шеи директора палочка выполнила свою роль идеально.

— Петунья — сестра Лили, и её муж! — страх за свою шкуру сыграл как надо.

— Почему он был у них?! Вы знали, что его избивают, не кормят и ходит он в обносках своего кузена?! — Северус продумывал эту сцену миллионы раз, но он и подумать не мог, что всё будет так легко.

Ещё с детства он запомнил о Петунье её сильную ненависть к магии из зависти к сестре-волшебнице. Многие, включая Лили, думали, что Снейп не приближается к ней ни на метр после ещё одной ссоры, но это было не так. Он приглядывал за своей любовью многие годы и многое знал.

Некоторое время Петунья проявляла рационализм и хотела подружиться с сестрой, но этого не хотела Лили. Это был первый раз, когда Северус слегка разочаровался в Эванс. Эта рыжеволосая бестия стеснялась своей сестры, даже не так, она стеснялась того, что её сестра магл.

— Потому что Лили сделала кровную защиту, а она поддерживалась только у кровных родственников! Да, я знал! Так мальчик смог бы вырасти настоящим героем, — ужас перед возможной смертью исчез из синих глаз Дамблдора, и Снейп понял, что многого теперь от него не добьётся.

— Какой идиот придумал оставить ребёнка у магоненавистников? — уже намного спокойней ответил декан и наконец отодвинулся от директора.

— Не оскорбляй меня, Северус, — Альбус нахмурил брови и кинул лимонную дольку в рот.

— Мерлин… Всё же я угадал, кто оставил ребёнка Петунье, у которой тоже был маленький сын, — брюнет знал намного больше, чем многие могли представить. — И как вы его передали? Уж не как посылку ли? Или придумали что-то пооригинальней? — Северус уже привычно для себя язвил, думая, как бы смыться из этого кабинета.

— Я оставил его с письмом на пороге её дома, — легко и непринуждённо (читать: в темпе вальса) ответил Дамблдор, жуя очередную дольку.

— Что?! — вот это взаправду сильно шокировало Северуса.

— Что? — Дамблдор строил из себя такую святую наивность, что многие слизеринцы бы обзавидововались такому актерскому таланту.

— На пороге? В ноябре? Только с письмом?! Альбус, ты сумасшедший старый… пень! — настоящая злость довольно быстро вскипела в теле Снейпа, когда он понял, что мог не выполнить обещание, данное Лили почти сразу же после её смерти.

— Северус, я же говорил, не оскорбляй меня. А мальчик был под согревающими чарами, — седые брови вновь сошлись на переносице, а их хозяин снова закинул лимонную дольку в рот.

— Которые выветриваются, стоит только наколдовавшему их волшебнику отойти на несколько метров? — уже заметно раздраженный беспечностью директора и этими его лимонными дольками профессор вышел из кабинета, по пути уронив несколько приборов и оглушительно хлопнув тяжёлой дверью, чем на несколько секунд выбил директора из колеи.

Спустя минуты три дверь снова открылась и в помещение ввалился помятый Северус. Что произошло, директор решил не спрашивать.

— Почему Дурсли? Героя можно было отдать в любую магическую семью. Те же Малфои, Боунсы, Тонксы, ну на край Уизли! Почему Дурсли?! — Северус был спокойней, но не намного и довольно быстро заводился.

— Я же говорил, кровная защита, — Дамблдор в силу возраста уже начал уставать от этого эмоционального диалога.

— Ага, в исполнении маглорождённой? Кровная магия, запрещённая с вашей подачки, вдруг стала разрешена для человека, который знать не знает, что это такое?! Так, хотите сказать?! — зельевар снова был в ярости, — Альбус, вы меня совсем за тупого держите?

— Нет, конечно же нет! — Директор едва не замахал руками в знак протеста. — Просто это было нужно для всеобщего блага!

— Вы знаете, что «всеобщего» блага не существует, так что не вешайте мне лапшу на уши! Вы видели мальчика? Кожа да кости. Одежда с чужого плеча, множество синяков. И это, вы хотите сказать, герой Магической Британии? Это забитый мальчишка, способный разве что залюбить Тёмного Лорда до смерти, если увидит в его поступках хоть каплю доброты! Всё, Альбус, с меня достаточно, это был последний год, я дорабатываю и ухожу в отставку. Выкручивайся как, можешь, та куча обетов уже исчерпалась. Теперь советую следить за тем, что вы едите и пьёте! — гневный прищур чёрных, как туннели глаз был обращён на директора, положившего в рот очередную мармеладку, из-за чего у Дамблдора появилось желание выплюнуть эту дольку обратно, ведь Северус мастер зелий, причём самый молодой мастер зелий.

И снова оглушительный хлопок дверью, заставивший верховного чародея Визенгамота подпрыгнуть. Не успел директор облегчённо выдохнуть, как в кабинет зашла декан Пуффендуя.

— Доброе утро, Альбус, — мадам Спраут мило улыбалась, но постепенно эта улыбка становилась всё зловещей. Если изначально казалось, что после Северуса хуже быть не может, то сейчас Альбус понял, как сильно ошибался, едва увидев выражение лица учителя травологии. — Милый мой, скажи мне, почему у Гарри синяки? Причём они жёлтого, чёрного и фиолетового цветов, ты всем деканам уши прополоскал, что «герой находится в шикарном месте», «Гарри холят и лелеют», " не волнуйтесь, мальчик в безопасности». Так, дорогой? — тон женщины ни на грамм не изменился, оставаясь всё таким же милым, но лицо приняло хищное выражение. Альбус снова струхнул, на этот раз действительно сильно. — Почему Гарри носит одежду с чужого плеча?

— Ох, Помона, ну где это видано, чтобы мальчики росли без синяков? И у маглов сейчас мода на такую одежду! — Дамблдор впервые так боялся женщину.

— Думаешь, выкрутился, старый прохвост?! Ну, я тебе сейчас устрою! — непонятным даже для директора образом палочка ведьмы оказалась в её руке и уже что-то запустила в него. Он оказался в ловушке. Кабинет круглый, феникс на охоте, а ведьма не отходит от двери.

— Как мальчик оказался в такой семье? — это была маленькая передышка для старика-директора, спрятавшегося за одним из шкафов своего почти разгромленного кабинета.

— Это его единственные родственники! — Альбус впервые молился про себя, чтобы эта женщина успокоилась и не убила его на месте. Альбус подозрительно много сегодня делал впервые. Не то чтобы его это радовало.

— Это маглы! Ненавидящие магию! Ну, фекалия гиппогрифа, держись! — не помогла его молитва, заклинания продолжали сыпаться как из рога изобилия на его седую головушку.

Очередная передышка:

— Ты же знаешь, его была готова принять абсолютно любая магическая семья! — голос мадам Спраут как-то металлически звенел от гнева.

— Мальчику было бы лучше жить вдали от славы! — в высунувшуюся было из-под стола голову полетело сразу несколько заклинаний.

— Так отдал бы его деду с бабкой! Эвансы ещё живы! А эти… эти… маглы могли убить его!

— Они заботились о нём! — очередная попытка вылезти из-под стола не увенчалась успехом, Дамблдор даже начал думать, что это хорошее место защиты.

— Да, вот только не как о ребёнке, а как о домовом эльфе! Петрификус Тоталус! — луч заклинания прилетел прямо в лоб директору. — Левикорпус!

Тело Альбуса поднялось вверх, и он плавно поплыл за мадам Спраут по воздуху в сторону больничного крыла. Встретившийся им по дороге Северус лишь понимающе улыбнулся уголками рта, кивнул и припустил по коридору к директору в кабинет.

Во время этого импровизированного путешествия в голове Дамблдора лениво ворочались мысли, что когда-то где-то что-то пошло явно не так. Но когда, где и что, он сказать не мог. Он вдруг ясно осознал, что все его планы катились Фоуксу под хвост