Маркус вернулся на кухню в футболке и носках, прямо как Саша приказал и последний улыбнулся этой мысли, протягивая юноше его кружку. Просмотр фильма решили перенести в комнату Сани, которая была чуть просторнее и раскладной диван, который парень использовал как кровать, был просторнее кровати Маркуса. Будь в квартире гостиная, то смотрели бы там, а так приходилось довольствоваться тем, что есть. Пока Марк искал в интернете подходящий фильм, Саша расчистил свою кровать от тетрадей и мусора, в котором спал, и открыл окно, чтобы наконец-то нормально покурить.

Когда парни завалились на кровать и Маркус удобно устроился в полуобъятиях Саши, к ним в ноги улёгся Мурзик, хорошенько потоптавшись по Марку, прежде чем улечься. Согревающий алкоголь, ступни, укутанные в край одеяла, кот, топчущийся сверху всего этого, и, самое приятное, объятия. Все это было так по-домашнему влюбленно и нежно, что Марк невольно ласкался щекой где-то на груди Саши, жалея, что не умеет мурлыкать, а иначе, затарахтел бы как трактор.

Журавлеву фильм не был особо интересен, поэтому уже на десятой минуте он прикончил свой глинтвейн с сигаретой и принялся совершать легкие поползновения на Маркуса, который еще пытался хоть как-то вникнуть в сюжет «Тупого и ещё тупее». Холодная ладонь не спеша заползла под футболку, задирая ее повыше, и Саша продолжил бесстыже облапывать пресс и грудь парня, мысленно восхищаясь накачанными мускулами. Когда его руку попытались перехватить, парень насмешливо хмыкнул, наклоняясь к притворно возмущённому Маркусу и говоря ему практически в губы:

–Ну нам же обоим это нравится ведь так? Или ты серьёзно собирался фильмы тут смотреть?

И снова легкий поцелуй, и снова возобновляются эти взаимные ласки-поглаживания, и снова внизу живота тянет возбуждение, а в голове приятная пустота. Каждое прикосновение Маркуса заставляло Сашу еле заметно вздрагивать, настолько ему они были приятны, настолько он ждал этого момента. И похер на прошлое и будущее, сейчас он хочет лишь продолжать целовать Марка абсолютно везде, где он позволяет.

Саша напоминает ему о том, что он не маленький, и что стесняться нечего, вводя словами в транс, заставив нервно облизнуться, и Марк, подаваясь ему навстречу, сам запускает руки под одежду парня. 

Ласки понемногу набирали откровенность и напористость, уж точно со стороны Маркуса, которому просто башню срывало от того, что он наконец-то действительно делает то, что хочет, без оглядки на родительский контроль, и, Саша охотно поддается, кажется, даже рассчитывая на продолжение. Но об этом он опрометчиво не думал, тихонько постанывая от нахлынувших ощущений.

Не разбираясь куда, Марк упирается в парня стоящим членом, потираясь, и, одновременно с этим, покрывая его короткими влажными поцелуями, мелкой дорожкой вычерчивая невидимые узоры сначала на его шее, а потом поднимаясь к ушам и опускаясь до острых ключиц. 

Стало невероятно жарко, настолько, что стало тяжело дышать и юноша отстраняется, думая, что он лишь на мгновение, чтобы вдохнуть, но, поступивший кислород его отрезвил, и он замер, в смущении и полном не знании, что дальше делать. Подрагивая в свете ноутбука, глаза Маркуса смотрели точно в глаза Саши, с вопросительной мольбой и легким привкусом страха.

Напористость Маркуса приятно удивила и Журавлев позволил себе ненадолго забыться, пуская события на самотек. Он не ожидал ничего большего, чем обычные легкие ласки, но, господи боже, Марк просто сводил его с ума этими еле слышными стонами и горячими поцелуями. Чужие мягкие губы касаются мочки уха, и Саша рвано выдыхает, чувствуя, как по всему телу проходит искра удовольствия. Уши всегда были у него очень чувствительны и в подростковом возрасте он даже проколол их, правильно предполагая, что потом будет очень приятно крутить в проколе кольца. Сейчас же те серьги лежат где-то у него в столе и Саша, наверное, больше и не наденет их, ведь та фаза уже прошла.

Саша невольно расплывается в нежной улыбке, когда ловит вопросительно-испуганный взгляд парня и нежно целует его в лоб, убирая прилипшие к нему пряди волос. 

–Господи, Марик, какой же ты милый. 

Саша любил произносить его имя, оно так приятно ложилось на язык и так же приятно и звучно слетало. В нем не было свистяще-шипящих и это имя можно было хоть петь во все горло, и он делал бы это, не будь он занят кое чем поинтереснее. 

–Ты до этого ни разу не спал с парнями? – Утвердительный кроткий кивок заставляет его улыбнуться и опять нежно чмокнуть парня в губы. – Это мило. 

Журавлев уже повторяется, но он просто не может и не хочет придумывать что-то сложнее в такой прекрасный момент, когда все его мысли заняты таким прекрасным взъерошенным Маркусом. Саша отлично помнил и себя на его месте, поэтому знал, что примерно ему нужно делать, чтобы не отпугнуть только начавшего получать удовольствие парня. Мурзик был бессердечно выгнан в коридор, ведь кошки обладали отвратительной привычкой пялиться, что многих могло сильно смутить и отлично смущало. Саша прикрыл чужой ноутбук и спустил его на пол, чтобы ненароком не скинуть его, погружая комнату во тьму. Пока он все это делал, Марк успел усесться на краю кровати, чтобы немного перевести дыхание. Внезапно засветившиеся часы на запястье Маркуса подсказали время: ровно половина шестого, через полтора часа будет светать, а эти два влюбленных идиота даже не планировали ложиться спать. Ну и ладно, подумал Саша, отоспимся в воскресенье, похер на учебу. 

–Просто останови меня если передумаешь, окей?

Футболка Маркуса, наконец-то, полетела на пол и Саша, удобно пристроившись между раздвинутых им же ног и нависнув над откинувшимся на спину парнем, вновь начал покрывать грудь и чуть подрагивающий от напряжения живот дорожкой поцелуев, изредка чуть прикусывая кожу и сразу же заглаживая место укуса. Он не хотел спешить, не хотел концентрироваться только на своем удовольствии, как это обычно делал, нет, он хотел, чтобы сегодня было хорошо сначала Маркусу, а потом уже ему самому. Чужие руки вцепились в его волосы, и Саша невольно рвано выдохнул, ловя «вьетнамские» флешбеки, и опять посмотрел в глаза парня, невольно облизывая пересохшие губы.

–Все еще да?

Неизвестность немного пугала, и Марк старался усиленно это скрыть, но всякий раз, когда он открывал глаза, он понимал, что выглядит, наверное, совершенно растерянно, с лицом, перекошенным в ужасе. Так он думал, конечно, не видя со стороны, ещё сильнее вспухшие губы, капельки пота на своем лбу и липнувшие к нему волосы. Не слышит свое рваное дыхание, что вперемешку с его же тихими, сдержанными постанываниями, разрушающими тишину комнаты, разбавляемую, так же, шуршанием простыней и дыханием самого Саши.

Игривый укус чуть ниже пупка, и Марк резко вздыхает, вздрагивая и хватая Сашу за голову, случайно вцепляясь в волосы. От такого резкого узнавания собственного тела, он вдруг начал задыхаться, и, пытаясь отдышаться, посмотрел на любимого сверху вниз, улыбаясь и, ослабляя хватку, поиграл с его волосами, перебирая пряди.

–Да, – тихо выдыхает, сквозь слегка нервную усмешку, – я хочу тебя.

Последние слова дались не легко, и от того были хриплые и невероятно искренние.

–Просто, очень приятно. – Юноша откидывает голову обратно, и, опять посмеиваясь, добавляет: – а ещё мне стыдно, и немного страшно. Но я знаю, что ты не сделаешь мне больно, я верю тебе.

Говорил Марк очень тихо, но в тишине комнаты его голос будто звоном отражался от стен, и Саша точно его слышал. Глядя в потолок, он продолжал тихо, от неловкости и стыда посмеиваться, и поглаживал волосы парня, который так чутко прислушивался к нему.

Поцелуи и укусы на животе возобновляются, и, похоже, Саше понравилась реакция Марка, так как он сконцентрировался, на какое-то время, на том месте, поцелуи в которое заставляли юношу вздрагивать, задыхаться от удовольствия, и стонать все громче и громче. И чем громче становился Марк, тем тише дрожали его страхи, и напряжение из тела уходило, а на его место приходило успокаивающее присутствие Саши, который, теперь становилось понятно, хотел сделать своему любовнику как можно более приятно.

–Саш. – Марк вновь отвлекает его, вновь посмеиваясь, давая себе хоть немного времени передохнуть от ощущений и прийти в себя. – Я люблю тебя.

Ещё недавно он не смог бы выдавить из себя и пол этого, а сейчас оно само слетело с губ, и он счастливо улыбнулся, открывая глаза и вновь посмотрел на Сашу, не ожидая от него никакой реакции, просто счастливо рассматривая его лицо, впитывая каждую микромимику.

Саша улыбался, слушая искреннюю и нервную болтовню Маркуса. Он тоже так валялся, тоже нес какую-то чушь, чтобы скорее успокоить себя, чем поддержать диалог, поэтому парень лишь спокойно слушал, выводя пальцами и ладонью узоры на впалом животе. Вскоре ему это надоедает и Саша, наслаждаясь тем, как Марк перебирает его волосы, вновь принялся чуть прикусывать и целовать нежную кожу чуть ниже пупка, с хитрым прищуром наблюдая за тем, как парень кусает губы и стонет все громче и громче, вцепившись ему в волосы. Журавлев запускает было руку в пижамные штаны еще не состоявшегося любовника, но он опять его отвлекает, опять вызывая эту теплую улыбку. 

–Я тоже тебя люблю. – Саша привстает и, вытянувшись, нежно целует улыбающегося парня в искусанные губы, а потом опять начинает ехидно улыбаться, любуясь румянцем на идеальных щеках. – Все, теперь мне можно тебе отсосать? Или тебе есть, что еще сказать, я могу послушать. 

Саша ехидничает просто так, чтобы Марик покраснел чуть сильнее, чтобы сильнее вцепился ему в волосы и закусил щеку, отводя взгляд, чтобы он опять повел себя как смущенная девица, ведь это так Саше нравилось. Парень, улыбаясь в каждый поцелуй, вновь начал прокладывать влажную дорожку от точеного подбородка к налившемуся кровью стояку, которого так нагло до этого оставлял без особого внимания.

Все происходящее было невыносимо сладко для Маркуса, и даже эти осаживающие колкости и язвы вызывают только больше возбуждения, и нисколько не обижают. От этого, или от того, что член был готов сначала прожечь штаны и потом взорваться, Марк краснеет все сильнее и сильнее, чувствуя, как полыхают кончики ушей, и стесняясь, опять начиная кусать губы. Он сам не замечал, что не отпускает голову Саши, издеваясь над его волосами, и лишь изредка, опомнившись на пару секунд, он, извиняясь, поглаживал его, но, как только происходило что-то яркое, а оно происходило постоянно, он опять сжимал руки.

Журавлеву наконец-то не было противно отсасывать кому-то, ему уже не нужно представлять на месте плешивого старика сногшибательного красавца-Маркуса, ведь вот он лежит перед ним, такой смущенный и немного напуганный неизвестностью, вцепился в каштановые волосы мертвой хваткой и совсем не хочет отпускать. 

Саша резким и точным движением стащил с парня штаны и нижнее белье и невольно сглотнул набежавшую слюну, получив возможность полюбоваться хозяйством Маркуса. Положив руки на так удобно разведенные бедра, парень, примеряясь, лизнул чуть влажную от естественной смазки головку, сразу же чувствуя, как мышцы под ладонями окаменели. 

–Что, ни разу никто не отсасывал? – В глазах у Саши плясали черти, даже в таком положении он умудрялся выглядеть абсолютно невозмутимо, словно не он неспешно надрачивал Маркусу левой рукой, – не верю.

Журавлев не видел лица парня, ведь он запрокинул голову, но он не особо горел желанием, ведь столько дел еще ему нужно сделать. Саша усаживается поудобнее и, первое время помогая себе рукой, приступает к делу.

Чужие руки то сжимали его волосы, то резко разжимали, перебирая пряди, а потом вновь вцеплялись мертвой хваткой, впрочем, ничуть не отвлекая. За одни только годы проживания в этой квартире с таким замысловатым обрядом квартплаты Саша отточил этот навык до полного мастерства, только вот если перед тем мудаком своими успехами хвастаться совсем не хотелось, перед Маркусом он точно хотел бесстыже блеснуть умениями и продемонстрировать полное отсутствие рвотного рефлекса.

Когда все начинается, Марк едва ли способен дышать, а уже тем более он не мог ответить этому наглому, язвительному, самоуверенному, прекрасному засранцу, что ему уже сосали. Да-да, целый один раз. К сожалению, он был пьяный и почти ничего не помнил, а уж тем более не помнил кто из одноклассниц это был. И, поэтому, сейчас он вздрагивал как в первый раз. Ведь он был относительно трезв, и это было осознанное решение. А самое главное, это делал человек, которого он действительно хотел, а не тот, кто был ему просто доступен. И делал это чертовски хорошо.

Маркуса не хватает особо надолго и Саше, что так увлёкся процессом выполнения очередной заветной мечты, ничего не осталось, кроме того, чтобы проглотить чужую сперму, смущая парня еще сильнее. Вытерев губы тыльной стороной ладони, Саша довольно прищурился, смотря на смущенного юношу, но на этот раз ничего не сказал, решив не добивать очередной шуткой. Сегодня ему придется остаться неудовлетворённым, но за пару месяцев сожительства он уже больше, чем привык к этому.

–Если пойдешь в душ, то возвращайся потом сюда, не хочу один спать. 

Озвучил он свой каприз, нежно целуя взъерошенного и немного потерянного Марка в искусанные губы, и перелег на свою половину кровати, как ни в чем не бывало.

Пытаясь перевести дыхание, Марк, не до конца понимая, что произошло, приподнялся на локтях, разглядывая соседа, даже слегка расстроенный что тот решил не делать ничего серьёзнее, но, одновременно с этим, был рад этому. 

–Я… – Юноша замялся, отвечая на поцелуй и смущённо улыбаясь. Хотелось, все же, немного больше. – Если ты не против.

Говорит, скорее из вежливости, конечно, блять, Саша не против, что за вопросы, и усаживается между ног партнёра, совсем неумело стаскивая с него штаны с бельем. Губы вновь закусаны, пока он, мешая Саше, что помогал себя раздевать, пытался справиться с одеждой парня, а взгляд слегка потерянный, но уверенности в Марке было больше, чем казалось со стороны.

Наконец-то справившись с чертовой одеждой, он медленно опустился к члену Саши, что, когда он оказался совсем близко и выдохнул на него, ударил юношу по губам, вызвав у них одновременный смешок. Трепетно дрожащие пальцы опустились на горячую плоть и, обвив, сжали, поднимая его и направляя. Марк не собирался никуда спешить, поэтому он медленно оттягивает кожу с головки, оголяя ее, и неуверенно лижет уздечку, помня, что это приятно. Постепенно он смелел, слыша сверху рваные вздохи удовольствия и, набрав в рот побольше слюны, вобрал головку, с ужасом понимая, что не особо-то у него ещё что-то помещается, кроме нее. Воображение рисовало страшные картины предстоящего, однажды, секса, но это только подстёгивает его постараться, но он, конечно, ни черта не умеет, поэтому пробовал все и по чуть-чуть. Поиграл языком с головкой, постарался принять больше и едва сдержался, помогая себе рукой широко облизывал весь ствол… он бы резвился бесконечно, если бы поверх его руки не легла рука Саши, а вторая не опустила его ртом на головку. Не заставляя, но крайне настойчиво.

Саша рвано выдыхает, когда горячая ладонь Маркуса ложится ему на пах, а когда парень стягивает с него штаны и нижнее белье, разум Саши летит в пизду, прихватив с собой здравый смысл и терпение. Марк действует неумело и, поначалу, немного робко, но как же Журавлеву было хорошо! Парень невольно запрокинул голову назад и закусил губу, шумно и чуть хрипло дыша. Юноша очень старался и, увлекшись, принялся просто развлекаться, словно издеваясь над Сашей, которому уже до дрожи в коленях хотелось взять все в свои руки, что он чуть позже и сделал. 

Маркус мило жмурится, когда парень мягко, но настойчиво, надавливает ему на затылок и Саша не может сдержать кривую улыбку, любуясь прекрасным видом, о котором ещё день назад не мог и мечтать. Оргазменная нега приятным спазмом расползлась по всему телу, и Саня откинулся на спину, зарываясь пальцами в мягкие волосы Маркуса, которые потом пришлось отпустить. 

–Господи, Марк, какой же ты прекрасный, – прохрипел Саша куда-то в потолок, ладонью стирая выступившую на лбу испарину. – Я люблю тебя, пиздец, очень сильно люблю.

Голос Журавлева звучал ошарашенно, словно только сейчас он полностью осознал все происходящее. Саша счастливо улыбнулся, смотря в глаза так же улыбающегося Марика. Неужели сейчас все хорошо? Все, они теперь встречаются? Саша опять не одинок? Парень, улыбаясь, лениво выгибается, натягивая штаны и нижнее белье, и удовлетворенно стонет, любуясь сидящим рядом юношей, который вытирал лицо от остатков трепкой спермы, которую не получилось проглотить. 

Маркус просто не был способен перестать улыбаться, слушая настолько искренние признания, и, когда Саша договорил, он навис над ним, полностью копируя недавний жест Журавлева, и, прошептав: «я тоже тебя люблю», увлек в поцелуй, но теперь на своих условиях. В долгий, влажный, невероятно пошлый из-за привкуса спермы во рту у них обоих. Марк жадно целовал, будто не мог напиться, он кусал и засасывал губы Саши по очереди, облизывал их и, раздвигая, проникал языком как можно глубже в его рот, изучая, слишком явно заявляя свои права.

Но все же пришлось отстраниться, хотя бы для того, чтобы наконец нормально вдохнуть. Саша одевается, а Маркус, смущаясь такого комплимента, решает, что надо пойти умыться, и прополоскать рот. Вкус, конечно, не был таким уж ужасным, но и приятным его назвать было сложно.

–А тебе идет. – Журавлев тянется к сигаретам, тихо посмеиваясь, и, закурив, опять лениво потягиваясь, посмотрел в спину Марка, который пошел в ванную, чтобы умыться.

Саша пошел следом, вновь пропитывая себя и квартиру вишневым дымом, и, проведя ладонью между сдвинутыми лопатками умывающегося парня, пошел на кухню, в поисках съестного. Впрочем, ничего не найдя, он вернулся в комнату и устроился на кровати, положив ноутбук себе на колени. Сна было ни в одном глазу, зато внезапно появилось вдохновение на научную работу, которая бесцельно простаивала уже пятый день. Маркус с Мурзиком на руках возвращается в комнату, сладко зевая, и ложится рядом, кладя голову на плечо своего парня и сажая мурлычущего кота к себе на колени.

Маркус улыбается на прикосновения, думая, что его жизнь теперь будет совершенно другой, отличной, от того, что было, она будет счастливой и, похоже, полной заботы и внимания. Отмывшись, он возвращается в комнату, и застает Сашу за ноутбуком.

–Спать иди, – Журавлев выдыхает кольца дыма прямо в экран и опять затягивается, сдавленно после этого кашляя себе в кулак. – А я еще немного тут херней позанимаюсь, пока мысль не убежала. 

Через открытое окно в комнату ворвался холодный воздух, и Саня заботливо приобнял задремавшего рядом Маркуса, чтобы он не замерз.