Марк сквозь туман слышит родной голос, и держит свою руку поверх руки Саши, которой он прижимал пальто к его боку, и чувствует, как постепенно становится холоднее и начинает хотеться спать. Зная, что надо оставаться в сознании, Марк начал вспоминать лекции, которые зубрил последние два дня, и это, кажется, даже помогает. Сквозь пелену перед глазами он видит перепуганное лицо Саши, слышит его голос, когда тот вызывает скорую, а уже в машине, давая себе наконец отключиться, он, как ему кажется, сильно сжимает руку любимого, но на самом деле его пальцы всего лишь дрогнули, чуть сгибаясь.

Все время что его катают по городу, Марк не приходил в себя. А когда отошёл от наркоза после операции, вновь заснул, оказавшись просто без сил.

Волк старший, раздав денег кому надо, едет дальше по делам, сменяясь своей женой, которая опускается рядом с Сашей и сочувствующе кладет ему руку на спину.

Сашу уже мутит от такого избытка никотина, а противный вкус табака застревает на языке, раздражая просто своим присутствием. Журавлев понимает, что выглядит жалко, и он даже не пытается как-то сделать вид, что не переживает так сильно, как переживал на самом деле. Не впихни в него одна из особо сочувствующих санитарок успокоительных, парень бы просто взорвался от переизбытка эмоций, но сейчас у него на них уже совсем не было сил. На скуле у него наливался синяк с отпечатком от обручального кольца Волка старшего, глаза были красные от слез, на лице остались следы собственной крови, перемешанной с кровью Маркуса, пальцы изгрызены от нервов уже до мяса и страшно трясутся, а когда-то чистая одежда была покрыта копотью, пылью и кровью, Саша словно и забыл об этом. 

–Привет, дорогой. Как ты? – Леди Волк участливо заглядывает в глаза, но, живущая с отцом Марка, готова встретиться с недружелюбной стеной.

–Пойдем, Владимир тебе наверняка ничего не рассказал. Бедный ребёнок. Спасибо, что позвонил сразу. – Женщина выглядит лучше, чем чувствует себя на самом деле, и выдавали ее, пожалуй, только крупно дрожащие пальцы и красные, от недавних слез, глаза.

- Здравствуйте. Как Марк? – Саша игнорирует вопрос о своем самочувствие и сразу интересуется состоянием юноши, говоря еле слышно.

Ничего не ответив, потому что сама не знает, Елизавета проводит Сашу по больнице, просит выписать ему пропуск, и пока парень ждал заветную бумажку, удаляется к врачу, чтобы услышать, что с ее драгоценным сыном.

Парень, будучи абсолютно без сил, садится на диванчик и крутит между окровавленных пальцев сигарету, на пару минут абсолютно выпадая из реальности. Все ему вдруг кажется сюрреаличной шуткой, лишь простой насмешкой над всем его существованием. Как долго он может еще держаться на плаву, если у него забирают абсолютно все, что ему было дорого? В первый раз жизнь делает его счастливым, а потом мальчишка закапывает свою любимую собаку, убитую отцом в пьяном ударе, в только начавшую промерзать землю, потом Саша окрылен своей первой любовью и реальность дает ему возможность наслаждаться жизнью взамен на то, что юноша будет опознавать изуродованное тело своего парня, с которым он целовался еще этим утром, запоздало принимая подарок на день рождения, а потом будет обвинен в его убийстве и чуть было не отправлен в исправительную колонию. И вот, когда он точно решил, что больше никогда не будет влюбляться и привязываться к кому угодно, судьба подсовывает ему такого прекрасного и великолепного Маркуса, а через пару ебаных месяцев рая кидает его под машину и заставляет Журавлева смотреть на то, как его любимый человек просто умирает на его руках, бессвязно что-то бормоча.

Возвращается мать Маркуса очень бледная, едва шагая, и, подойдя к Саше, сидящем на диванчики, медленно опускается рядом и выдыхает, собираясь с силами.

–В общем. Он ударился головой, и если бы на два сантиметра ниже, то мы бы его потеряли. – Женщина всхлипывает, но сдерживается. – У него не то отбило, не то порвало печень. Они лекарствами ее остатки поддерживают, но ему нужна пересадка. И у него всего два дня в запасе, пока она совсем не откажет.

Елизавета опускает лицо, давая слезам не катиться по щекам, а капать с ресниц, и, в порыве, прислоняется к Сашиному плечу головой, надеясь, что он не оттолкнет ее, а поймет эти чувства, разрывающие женщину изнутри.

Саша невидящим взглядом смотрит куда-то в стену и сначала никак не реагирует на то, что женщина кладет голову ему на плечо, лишь запоздало, еле касаясь ее мягкой руки, боясь испачкать. 

–Мне жаль, что с ним такое случилось. – Голос его очень хриплый.

–Доктор сказал, что он уже в сознании, не хочешь сходить к нему? – Леди Волк теребит в руках свое пальто, и не знает, готова ли она сама идти в палату сына.

–Нет… Я… Я думаю, что я тут не особо к месту. 

Саша рассеянно прощается с Елизаветой Александровной и, вообще не ощущая своего тела, уходит прочь. Он просто слоняется по Москве, специально задерживаясь на пешеходных переходах, около выходов из метро, где угодно, где хоть как-то его может настигнуть смерть. Журавлев вообще ничего не видит и не слышит, он и не хочет этого, он вообще ничего не хочет. Каким-то невообразимым образом он оказывается на пороге своей квартиры и вдруг понимает, что оставил свое пальто на диване в больнице и все это время шлялся просто в свитере. Не так ему страшна потеря ключей или телефона, как страшна потеря кошелька, куда он спрятал маленькую фотографию Маркуса, спящего у него в кровати с котом в обнимку. Ее он, возможно, никогда и не восстановит, и от этого парню становится еще хуже. Ноги сами несут ему к древнему телефону около подъезда, который давно должны были снять с пользования, а он все еще работал. Саша на автомате набирает номер Лены и просто говорит, где находится, чтобы она забрала его, пока он не натворил дел. Так и происходит и Саша, отпоенный всякими настойками подозрительного состава, без сил сворачивается на своем матрасе в квартире подруге, пока она оттирала его от крови. На утро ему конечно будет стыдно за то, что он ушел тогда, но он ничего не мог с собой поделать, он хотел запомнить Маркуса хотя бы улыбающимся.