В машине стояла сосредоточенная тишина. Макс ровно вёл, чётко зная, куда им надо, и только голубые глаза, моргающие слишком уж часто, выдавали его крайнее беспокойство. Пёс пробрался из багажника в салон через откидную спинку и обосновался между сидений, вытянувшись во всю длину. Его карие глаза равнодушно смотрели на мелькающие за окном дома. Софья краем глаза рассматривала мужчину, следила за каждым движением и эмоцией, по привычке пытаясь понять, о чём он думает. Догадаться было не так уж и трудно, но всё равно следить за ним было интереснее, чем смотреть на уже знакомый пейзаж за окном. Максимов прибывал в своих мыслях, не замечая зелёных глаз сбоку, иногда сжимая руль так сильно, что белели костяшки пальцев.

Соня не понимала, почему решила поехать с ним. Почему вызвалась помочь, когда все от него отвернулись. Она кристально ясно осознавала, куда они едут, к какому человеку и зачем, как и то, что, увидев её, Бутон точно не оставит их обоих в живых. Особенно её. Сбежавшую племянницу и помеху на пути, которая знала слишком много подробностей о работе своего дядюшки. Тяжёлый холодный металл рукояти пистолета впервые в жизни не придавал уверенности, а лишь сильнее заставлял нервничать. Чего таить, своего дядю Александрова боялась, как огня, но и заговорить со следователем пока она не решалась. Не знала, с чего начать, да и стоит ли вообще сейчас говорить на эту тему, когда они уже почти подъехали с тому речному порту, где базировался Бутон.

Сосредоточившись и теперь внимательно смотря по сторонам, потому что дядя никогда не обделял себя охраной, девушка старалась отвлечься. Краны, когда-то ярко жёлтые и грузившие на баржи грузы, а теперь выцветшие и стоящие без дела с ржавыми проплешинами молча взирали на них с высоты. Посмотрев на один из них, Александрова вспомнила, как пряталась там однажды, наверху, рассматривая, как к трефовому королю приезжают очередные гости. В ту ночь живым из доков не вышел ни один человек. Макс вжал педаль газа в пол, тоже внимательно оглядывая местность. И его более опытный и намётанный взгляд уловил угрозу быстрее, чем её заметила блондинка.

— Пригнись! — скомандовал он, и Софа наклонилась к бардачку, закрывая голову руками.

Машина начала петлять из стороны в сторону так резко, что Пёс начал кататься между сидениями. А затем Софья услышала выстрел. Потом ещё один, а потом ещё. На выстреле, этак, двадцатом началась автоматная очередь, попавшая в бок со стороны водителя. Александрова сбилась и начала считать заново, стараясь опустить голову как можно ниже. Макс напряжённо сжимал баранку, вертя её то в одну, то в другую сторону, ощущая, как мышцы под одеждой с каждым выстрелом на мгновение сводит. Если их убьют сейчас, ещё на подъезде, то это будет очень прискорбно.

Решив, что другого выхода из ситуации нет, Максимов направил автомобиль прямо в железные ворота, врезаясь в них, сминая и выбивая с петель. Резко затормозив, машина встала, как вкопанная.

— На выход! — окрикнул всех Макс, хотя это было и не нужно. Софа, стоило им остановиться, тут же выскочила и взвела курок на пистолете, снимая его с предохранителя, а Пёс нетерпеливо ждал хозяина возле задней двери, чтобы тот открыл его и выпустил.

Раздались выстрелы и блондинке просто чертовски повезло, что она додумалась пригнуться и не уходить далеко от машины. Двумя выстрелами Макс уложил того, кто стрелял из автомата — и не жарко им всем в чёрных масках ходить? — и наконец открыл собаке дверь.

— Иди сюда, — скомандовал он псу. Когда тот подошёл, Макс потрепал его по мохнатой голове и подтолкнул к выходу. — Давай, за подмогой дуй. Вперёд!

Пёс скрылся за выломанными воротами, а сам Максимов направился в глубь здания. В тайне он надеялся, что девушка использует последний шанс и трусливо последует не за ним, а за Псом, но надежда так же быстро растаяла, как и появилась. Упрямая девчонка шла за ним след в след, готовясь в любой момент пустить оружие в ход.

Ржавая железка, играющая роль двери, громко скрипнула, когда её совсем не деликатно постарались открыть ногой. Зайдя внутрь, Макс внимательно огляделся по сторонам и понял, что теперь пути назад у них точно нет. Машину заметили, из-за чего с каждым мгновением опасность нарастала в геометрической прогрессии. Успокоив нервы, Максимов посмотрел на Александрову, обращая внимание на то, что пистолет та явно держала не первый раз. Зелёные глаза были прищурены, будто у хищной кошки, а голова настороженно крутилась, пытаясь услышать шорохи. Кивнув друг другу, они одновременно пошли вперёд.

Шаг, ещё шаг, и мужчине показалось, что он знает девушку уже много лет. Он знал, куда она посмотрит, каким-то подсознанием чувствовал, что именно сейчас она напряжётся и замедлится. Будто они уже очень давно много раз ходили в такие вот места. Единственный нюанс, возвращающий в реальность, заключался в том, что такой юной особе явно нечего было здесь делать. Мозг отказывался воспринимать тот факт, что Софа может хоть как-то быть связанной со всем этим опасным миром. Двадцать шагов, и они вновь одновременно замерли. Что-то не так, в воздухе чувствуется опасность. Та самая, которую они оба за всю жизнь привыкли угадывать по одному зову интуиции. В огромном цеху находились два старых, давно списанных, корабля, которые были покрыты ржавчиной даже больше, чем краны на въезде. Ни души, ни звука, слышно было только их тихое дыхание. Оба устремили глаза в сторону угла, за которым должна располагаться дверь.

Резкий быстрый шаг, мгновенный разворот на девяносто градусов и выстрел наугад, тут же лишающий жизни стрелка, решившего, что за углом он в полной безопасности. Макс всадил ему три пули в грудь, даже не собираясь экономить патроны. Если его убьют, оружие будет уже ни к чему. Внутри девушки всё похолодело, настолько безразлично выглядело лицо Максимова ко всему происходящему.

— Зачем его было убивать? — осуждающе прошептала ему девушка, тут же оглядываясь по сторонам, прекрасно зная, что звуки выстрелов эхом прошлись по всему ангару.

— Мёртвый в спину не выстрелит, — ответил ей бывший следователь, — а нам с тобой это в данной ситуации сыграет лишь на руку.

Подойдя к трупу, смотрящему пустыми глазами в грязный потолок, Макс наклонился и взял его пистолет, проверяя патроны. Магазин был полный. Оставив свой лежать рядом с ним, мужчина взял тот, из которого выстрелов произведено не было. Перезаряжать не было времени. Отвлёкшись, он не заметил уже успевшего на звук ещё одного человека, наставившего на него оружие.

Выстрел, слишком громкий и слишком близко прозвучавший, заставил Макса резко выпрямиться и прицелиться. Вот только целиться уже было не в кого, упавшее с помоста мёртвое тело было отчётливо видно. Удивлённо посмотрев на лишь пожавшую плечами девушку, опустившую оружие снова стволом вниз, мужчина качнул головой в сторону освободившегося прохода. По дорожке на втором этаже шёл охранник, но замеченный ещё не подходе, он даже не успел выхватить из кобуры оружие. Максимов уложил его одним выстрелом. Увидев, что по той же дорожке приближается ещё один человек, Софья резко схватила Макса за край кожаной куртки и потянула за собой, увлекая прямиком в ту сторону, откуда доносились тяжёлые шаги. Зайдя прямо под дорожку, Максимов ненадолго остановился, чтобы запутать очередного охранника Бутона. Секунда, и его руки тут же поднимают пистолет, стреляя остановившемуся прямо над ними человеку по ногам. Со стоном накренившись в бок, тот падает с высоты, ударяясь головой об торчащий кусок железа.

Проглотив липкий комок страха, загоняя его подальше, девушка последовала за мужчиной туда, откуда и пришёл упавший. Зайдя на корабль, они никого не обнаружили. Но стоило им выйти из-за разбросанного мусора и коробок, как на встречу выбежали ещё два человека. Девушка среагировала быстрее и выстрелила несколько раз, чёткая попадая прямо в грудь убийцам. А в том, кем являлись прислужники и пешки Бутона она даже не сомневалась. Людей, которые не убивали, в его окружении не водилось. С сегодняшнего дня она тоже перестала быть исключением.

Тихо поднявшись по трапу на следующую палубу, Макс завернул в сторону каюты. Интуиция завопила так, что даже думать не пришлось, и Максимов выстрелил, вытянув руку над своей головой, даже не поднимая глаз. Снайпер в чёрном пиджаке с автоматом тут же упал куда-то вниз, не успев полностью подняться. В свете солнца на мгновение мелькнула серебряная искорка, из-за чего руки Александровой задрожали. Ходить в пиджаках, носить автоматы и отмечать себя серебряным знаком короля можно было только его личной охране, а это означало только одно. Любимый дядя был не так уж и далеко.

Выдохнув, они двинулись в сторону единственной каюты, в которой горел свет от одиноко висящей на потолке лампочке Ильича. Макс недолго думая пинком открыл дверь и прицелился в… Краснова, который в отделе полиции работал уже не первый год и был ему хорошо знаком. Тот же, кинув привлёкшую его внимание подушку на диван, с которого её взял, на звук вытащил из кобуры табельное и прицелился в Макса.

— Твою ж, — пробубнил Максимов, опуская руку и показывая оружием на бывшего сослуживца. — Чуть тебя не того.

— Угу, — раздалось недовольно в ответ. Софа, стоящая за дверью, не спешила входить, потому что голос третьего действующего лица показался ей знакомым. Но вот увидеть его из-за мутного от грязи иллюминатора было невозможно.

— А ты какого здесь? — спросил Макс, нахмурившись.

— Так ты ведь сам меня позвал, — пожал плечами собеседник, вновь рассматривая интерьер каюты, будто вообще впервые был в подобных местах.

— А, — протянул Максимов, подходя к столу и пряча пистолет за курткой, рассматривая старые, почти выцветшие и пришедшие в негодность изрисованные морские карты, которые скорее были похожи на что-то мятое и непонятное, чем на то, что могло указать дорогу. — Это хорошо, что ты приехал.

— Я никуда и не уходил, — сказал Краснов. Макс с недоумением взглянул на него. Почувствовав резкое изменение обстановки, Александрова вновь крепко сжала пистолет. А вместе со следующими словами до неё дошло, как же они сильно влипли. — Я с тобой отсюда разговаривал.

Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Максимов не успел быстро обернуться на слова предателя, и тот брызнул ему перцовым баллончиком прямо в глаза. Сбитый с толку столь неожиданной переменой обстановки, Макс не увидел пнувшего его прямо в коленную чашечку Краснова, заставившего того упасть на колени. Отбросив использованный баллончик в сторону, шатен вытащил из кобуры на поясе недавно убранный туда пистолет и направил дуло прямо в голову Максу. В тот же момент дуло другого огнестрела коснулось его затылка.

— Дёрнешься — пристрелю! Ты меня знаешь, Краснов, — злой голос племянницы босса кареглазый узнал сразу. Довольно улыбнувшись, он вдруг понял, кто же помог Максимову одному пройти сквозь целый склад, полный вооружённой охраны. Краснов развёл руки в стороны, держа в одной из них пистолет, показывая, что сдаётся, надеясь на глупость блондинки.

Быстро развернулся, но Александрова оказалась далеко не такой дурой, какой он её посчитал. Держа всё время руку вытянутой, она не пропустила выпад полицейского и отпрыгнула назад, а потому его ладонь поймала вместо женского локтя лишь воздух. Пока тот заносил руку для нового удара, девушка поднырнула под неё и толкнула ногой предателя в живот.

Краснов отлетел в сторону стола, чудом не сломав его. Поменяв положение, Софья поняла, что находится в крайне невыгодной ситуации. Макс всё ещё лежал на полу и, судя по всему, в баллончике было что-то ещё помимо перца, потому что его глаза были закрыты и открываться не собирались. Пока Краснов приходил в себя от поцелуя с деревянной поверхностью, девушка быстро спрятала свой пистолет под диван. Ей он в замкнутом пространстве вряд ли пригодится, срикошетит ещё от чего-нибудь, но и противнику оружие не достанется.

Приготовившись защищаться руками, она вышла из-за дивана и на ней тут же сфокусировались злые карие глаза. Сделав пару шагов, Краснов уже занёс руку, а Александрова приготовилась блокировать удар, но драке не суждено было сбыться. В комнате появился третий пистолет, что принадлежал седому, пухлому мужчине в сером итальянском костюме. И направлен пистолет был именно на Александрову. Зелёные глаза затравленно всмотрелись в глаза хозяина оружия, узнавая в нём дядю.

— Ну, надо же, как тесен мир! Вот и наша маленькая беглянка, — насмешливо произнёс Бутон, а девушка тяжело сглотнула. В жировых складках на лице чёрные глаза-бусинки прожигали её очень недобрым взглядом, не предвещая ничего хорошего. Затем король обратился уже к Краснову. — Уведи её отсюда и объясни, что побеги от меня обычно очень плохо заканчиваются, а я пока займусь нашим гостем.

Оцепенев от страха, девушка даже не заметила, как бывший следователь зашёл ей за спину. Специально заломив побольнее руку, чтобы Александрова даже пошевелиться лишний раз не могла, он увёл её по той же дороге, по которой они и пришли в каюту.

Очнулся Макс от сильного запаха нашатыря. В глазах стояла пелена, которая потихоньку рассеивалась, превращая цветные пятна в предметы. Обе руки были намертво приклеены скотчем к подлокотникам стула, на котором он сидел, поэтому попытка протереть глаза рукой не увенчалась особым успехом. Человек, что держал в руке баночку с нашатырём, всё вглядывался в лицо Макса и, поняв, что тот проснулся, отошёл. За спиной мужчины за многострадальным столом сидел Бутон, подпирая одну из щёк кулаком и с интересом разглядывая бывшего лучшего следователя Москвы.

— Лену отпусти, — потребовал Макс немного сиплым после длительного молчания голосом, внимательно подмечая детали, изменившиеся в каюте, пока он был без сознания. Особенное внимание уделил двум телохранителям короля треф и отсутствию в помещении Александровой.

— Ещё будут пожелания? — равнодушно отозвался Бутон, чьи тёмные глаза на круглом жирном лице были очень похожи на хомячьи. Убрав руку, что подпирала подбородок, он облокотился локтями на стол и усмехнулся.

— Рюмку водки и того, кто убил Жарова, — саркастично искривил губы Максимов, когда увидел незаметно дёрнувшиеся в сторону зрачки в глазах собеседника. Уж не сам ли Бутон Жарова своим заказал?

— А тебе зачем?

— Убью, — равнодушно ответил Макс в ответ, хотя внутри бушевала буря. Как же хотелось заехать Бутону по физиономии прямо сейчас! И чтобы лежал и корчился от боли, умоляя его простить ему убийство наставника, который после матери был единственным родным для Макса человеком.

— Так он уже мёртв, несчастный случай на производстве, — сказал король, и Макс вспомнил об исполнителе.

Вот только в убийстве Жарова Топором было много неувязок, которые Макс понял только сейчас. Как, например, то, что выстрел был произведён внутри дома, хотя мужчина, зная, что на него открыли охоту, никогда бы не впустил постороннего в дом. Жаров рассказывал об опасности всего двум людям, Максу и, как ему казалось сначала, Леонидову. Вот только Лёша сейчас был в отделе и раскрывал его убийство, а здесь был Краснов. И это означало, что именно он убил Жарова, а потом выпустил и снова запустил в тюрьму Топора для отвлечения внимания. Теперь всё полностью сходилось, жаль только, что понял Максимов это слишком поздно.

— Тот киллер, который с собой покончил, — утверждает Макс, а Бутон довольно улыбается и медленно, издеваясь, начинает аплодировать. Дешёвая комедия, устроенная королём, уже затянулась, начиная изрядно нервировать.

— Совершенно верно. Ты, действительно, был лучшим следаком в нашем городе.

— Ну, раз пошла такая пьянка, Жарова ты заказал? — вопрос в лоб, Бутон на долю секунды отводит взгляд, а затем откидывается на спинку кресла и начинает задумчиво рассматривать потолок.

— Жаров начал глубоко копать. Там, где не надо, а это очень выгодный бизнес — оказывать незаконные услуги бизнесменам и политикам. Здесь нужны серьёзные связи и не нужны очень любопытные и очень честные, — от того, на сколько равнодушным и циничным был тон главаря четырёх Мастей, у Макса свело мышцы шеи, почти не давая дышать.

— Урою, — глухо прорычал он, одаривая Бутона самым убийственным взглядом.

— Фу, звучит грубо… Но я прощаю, — мужчина лишь продолжал наслаждаться своим превосходством, картинно хихикая и вновь снисходительно улыбаясь, что злило Макса ещё сильнее. — Видимо, сказывается недостаток воспитания. Ты же по жизни мусор?

— Но и ты, вроде, Гарвард не заканчивал, Бутон, — саркастичная кривоватая улыбка, больше похожая на звериный оскал, была ему ответом.

— Да, я действительно Гарвард не заканчивал, но ты упомянул кличку «Бутон». Меня давно так никто не называл, — Макс внимательно вслушивался в каждое его слово. — Разве что Жаров, но теперь это дело прошлое.

От такого слащавого тона и улыбки у Максимова возникло нехорошее предчувствие, и он непроизвольно вновь сжал кулаки, отчего неудобные подлокотники в который раз заскрипели, грозя оторваться. Кстати, этим можно было бы воспользоваться, нужно только момент выждать. А тем временем пока Макс думал, Пёс вёл отряд спецназа по дороге к своему хозяину мимо машину, конфискованной с места стоянки Розы.

— А ты смелый человек, — неожиданно произнёс Бутон, резко склоняясь к нему ближе и прищуриваясь, рассматривая в глубине голубых глаз что-то очень для себя интересное. — Я уверен, что в других обстоятельствах мы бы с тобой отлично сработались.

— Ну, так развяжи. Сразу сработаемся, — ответил Макс будничным тоном, привычно усмехаясь. Бутон в ответ залился хохотом, откинувшись на спинку стула и протирая глаза от слёз.

— Нет-нет, не думаю. Ты слишком большой идеалист, — просмеявшись, он теперь безразлично взглянул на Максимова, и от такой резкой смены настроения почувствовал себя неуютно. Ситуация выходила из-под его контроля. — А в нашем бизнесе идеалистам нечего делать. Идеалистами у нас занимаются специально обученные люди.

На последних словах короля группировки дверь в каюту открылась и внутрь вошёл Краснов, громко и тяжело ступая по полу. Поравнявшись с бывшим коллегой плечами и развернувшись так, чтобы видеть его лицо, опер лишь снисходительно улыбнулся, наслаждаясь бессилием того, кто всю жизнь был лучше него.

— Ах ты ж, мразь какая, даже не ожидал, — проговорил Макс, разочарованно смотря на бывшего сослуживца и друга, карие глаза которого прожигали в нём дыру.

— А что ты хамишь? — Краснов криво улыбнулся Бутону и вновь вернулся глазами к Максимову. Подойдя к нему чуть ближе, он театрально поднял руку, в которой Макс заметил шприц с янтарной жидкостью, подозрительно похожей на ту, что была вещдоком в одном из последних раскрытых им дел. Заметив реакцию бывшего следователя, опер кивнул и с каким-то любованием провёл пальцем по пластиковому корпусу, подтверждая догадку Максимова. — Гнездилов назвал это всего лишь «укольчиком». Но, я надеюсь, ты помнишь, что эта дрянь делает с организмом.

Макс застыл. Да, он отлично помнил, как они не успели спасти одного из свидетелей, приехав на предполагаемое место преступления всего на пару минут позже. Он помнил, как здоровый рослый парень корчился, лёжа у него и Краснова на коленях, пока к ним ехали Леонидов и скорая. Помнил, как тот просил убить его и избавить от мук, помнил его предсмертный леденящий душу крик и пену, просачивающуюся сквозь сжатые в уже мёртвом оскале губы. Макс помнил, и этот страх заставил мозг работать быстрее. Надо только потянуть время, всего десяток секунд, этого хватит на то, чтобы выбраться из объятий стула.

— Погоди, — равнодушно пригвоздил Краснова к месту Макс и взглянул в глаза королю треф. Нужно что-то спросить, чтобы они отвлеклись. Пусть он знает ответ на этот вопрос, пусть это больше не является правдой, пусть он ехал за Леной лишь чтобы не дать ей погибнуть, не из глубоких чувств. Бутон-то об этом не знает. — Просто ради интереса, Лена-то Вам зачем?

— Лена? — Бутон лениво подпёр жирный подбородок кулачком, словно о чём-то задумываясь. Макс замер, ожидая. — Лена нам нужна была только для того, чтобы тебя сюда заманить. Ведь все знают, что ты в неё до сих пор влюблён. Так получилось, что твоя любовь её сгубила.

— Понятно, — недовольно отзывается Макс, искривляя губы в усмешке. Увидев это Краснов побледнел и быстрее потянулся к его шее, чтобы закончить дело и не дать бывшему следователю совершить задуманное. Он слишком хорошо знает бывшего коллегу, тот так просто не сдаётся.

Как только опер подошел к Максу слишком близко, тот толкнул его ногами в живот, перекатился, с треском сломал в стул и быстрым ударом отправил кареглазого в беспамятство. Подлокотники так и остались прикрученными скотчем к его рукам, мешая свободно ими двигать. Охранник сбоку от Бутона тут же встрепенулся и, обойдя стол, угрожающе сжал кулаки, приходя на смену Краснову. С ним Максимов даже не церемонился, один быстрый удар в солнечное сплетение, отточенный до автоматизма ещё во время бытности им боксёром, и мужчина мешком падает на пол.

Макс был зол. Беспокойство за Лену, а ещё большее за Александрову всё не выходило из головы, настойчиво раз за разом напоминая о своём присутствии. Услышав выстрел, Макс спрятался за диваном, как за единственным предметом интерьера, ругая себя за невнимательность. Как можно было забыть о присутствии в каюте Бутона?

Вновь выстрел, за ним другой, потом тут же прозвучал третий. Трефовый король явно отступал к двери, стараясь обеспечить себе оружием безопасный выход. Высунув голову из-за дивана, чтобы это проверить, Максим вновь вжал её в плечи и спрятался — пуля прошила насквозь кожаную чёрную подушку аккурат рядом с ним. Грянула следующая серия выстрелов, которая снова не попала никуда. Пока взводился курок, Максимов пробрался к письменному столу и спрятался за ним. Следующий выстрел пришёлся в чашу с фруктами и на голову бывшему лучшему следователю упал апельсин. Схватив со стола маленький ножик для чистки фруктов, Максимов вновь спрятался за диваном, изо всех сил стараясь быстрее распилить скотч. Справившись и освободив руки, он прислушался и решил вновь аккуратно выглянуть. И за секунду до того, как его голова оказалась бы на мушке у Бутона наткнулся рукой на что-то железное под диваном. Пощупав и вытащив предмет на свет, Макс удивлённо присвистнул.

— Ах ты ж, Бог мой! — пальцы сомкнулись вокруг рукояти собственного же пистолета. Того самого, который перед входом на склад он отдал Александровой. На мгновение уголки губ мужчины дрогнули в умилённой и гордой улыбке. Вот умница, надо же было додуматься до такого! Как в воду глядела! Теперь Максимов просто обязан был её найти и убедиться, что головорезы короля не причинили ей вред. Она спасла ему жизнь, оставив пистолет.

Пальцы по энергии вытащили магазин, тут же отмечая наличие в нём половины патронов от изначального количества. Если знать, куда стрелять, то шанс на то, чтобы выбраться живым существенно рос. Краснов, увидев, что король пока что не собирается уходить, довольно быстро пришёл в себя и тут же под его прикрытием выбежал из помещения, прыгая через ступеньки на лестнице. А об левое плечо Макса потёрлась знакомая мохнатая голова, которая за несколько секунд пролезла из довольно большой для собаки, но маленькой для человека щели в полу.

— Ты откуда здесь взялся? — задал Макс псу вопрос и ещё больше обрадовался, увидев в зубах собаки ещё один запасной магазин. Тот, который он всегда носил с собой. Видимо, он выпал по дороге, а он не заметил, поглощённый лишь чувством мести за Жарова. Кстати, об этом. Краснову дать уйти точно нельзя. — Ой, спасибо. Ищи девчонок, вперёд.

Пёс скрылся в той же щели, из которой появился. Очередной выстрел Бутона заставил бывшего следователя прийти в себя и снова прикрыть рукой голову. Казалось бы, магазин должен был уже давно закончиться, но выстрелы всё равно продолжались. В классических брюках два кармана, в пиджаке ещё один, из чего следовало, что у короля три магазина. Два из них, судя по паузам, пока он перезаряжался, уже были использованы. Оставался один магазин.

Десять выстрелов против пяти. Взведя курок, Максимов выглянул из-за своего укрытия, на мгновение замечая дорогие итальянские туфли, скрывающиеся за дверью каюты. Грузные шаги на старой прогнившей палубе говорили лишь об одном — Бутон решил поменять позицию.

Внизу были слышны выстрелы отряда спецназовцев, вот только находились они всё ещё слишком далеко. Бутон спрятался за опорой, на которой когда-то стоял кран, передвигавший тяжёлые грузы вместо людей. Высунувшись из каюты, Макс тут же приметил железные ящики, сквозь которые пули не должны были пройти. Пара выстрелов, чтобы Бутон спрятался за тумбой и втянул изо всех сил живот, и Максимов уже там. Ответный выстрел прозвучал запоздало. В зеркале, висящем на стене, Макс отчётливо увидел маленькие злые чёрные глаза, прожигавшие его голубые. Подмигнув, он вновь выглянул и тут же спрятался, а Бутон потратил ещё несколько своих выстрелов по собственной же глупости. Теперь счёт почти сравнялся.

Пять против четырёх. «Не торопись!» — прошелестел в голове Макса голос наставника, но тот уже вошёл в раж. Убить Бутона стало целью всего его естества. Максимов поклялся себе, что не проиграет. Выстрелив, он снова спровоцировал Бутона, и тот парой точный выстрелов разбил зеркало, лишая голубоглазого способности видеть.

Четыре. Эта мысль заставила двигаться. Резко выскочив из-за угла, Макс сменил позицию. Они выпускают друг в друга патроны, те задевают дверной косяк, палубу, коробки — всё, что только можно, но не самих мужчин. Один. Шанс, что это пуля попадёт в Максимова равна полсотни процентов. Но всё равно слишком опасно.

Неожиданно слышен громкий шум и Макс встречается с чёрными глазами прямо над ним, в их черноте плещется настоящее безумие. Быстрее, чем успевает подумать, он вскидывает руки и жмёт на курок, попадая куда-то в район колена короля. Тот тоже стреляет, но промахивается, и пуля лишь по касательной задевает кожу на шее Максимова, чудом оставляя того в живых. Бутон хрипит, лежит на спине, пытается зажать рану, с ненавистью смотрит на Макса, который пинком ноги отбрасывает оружие в сторону, как только видит, что жирные толстые пальцы вновь тянутся к огнестрелу.

Макс наслаждается той агонией, в которой находится трефовый король. Он не чувствует ничего, кроме жажды смерти этого человека. Голубые глаза, всегда яркие и чистые, затуманиваются, становятся тёмными и опасными. Они внимательно наблюдают за тем, как Бутон начинает всё больше хрипеть, когда рука со сбитыми костяшками и пистолетом в руке поднимается на уровень его головы.

— Это за Жарова, — замогильным ледяным голосом говорит он и видит неподдельный страх в чёрных глазах-бусинках. Ему точно его не жалко. Этот человек испортил жизнь многим сотням других людей.

В одно мгновение он нажимает на курок, при этом сдавливая железную рукоять так, как будто она может заменить внезапно напомнившую о себе пустоту в груди. Жизнь короля треф навсегда обрывается, и Макс замирает вместе с ним. На его лице нет ни одной эмоции, словно с выстрелом они все отключились, сломались.

Он отворачивается и лишь кидает пистолет в сторону, потому что теперь он бесполезен. Осматривается и быстрым шагом интуитивно направляется в ту сторону, куда, по его мнению, мог побежать Краснов, собираясь быстренько упаковать вещички, замести свои следы пребывания в ангаре и свалить. Холодный воздух, в котором присутствует запах пороха и железа — поистине тошнотворная смесь! — заставляет его лишь поплотнее запахнуть кожаную куртку с уже давно истершимся мехом возле шеи.

Удар. Четвёртый или пятый, Софа уже давно перестала считать, прилетает куда-то в подреберье, вызывая жгучую боль, от которой она бы скрутилась, не будь руки так крепко связаны за спинкой стула. Она молчит, Краснов от этого лишь ещё сильнее бесится, вновь замахиваясь. Когда сжатый кулак в очередной раз прилетает по рёбрам, Александрова не выдерживает и глухо стонет, а потом поднимает на него зелёные глаза, которые обещают оперу все семь кругов ада.

Лена, всё ещё под действием снотворного, которое было нанесено на платок, которым ей при похищении закрыли рот, находилась без сознания. А полицейский всё продолжает отыгрываться на блондинке за Максимова. Уже второй раз, между прочим, потому что предыдущее объяснение, что побег от дяди будет караться, осталось неприятным напоминанием в районе её горла, где теперь, она была уверена на сто процентов, ещё недели две будут следы от пальцев. Леонидову Краснов не собирался трогать просто потому, что не позволяла совесть. А ещё с её помощью можно ещё было получить выкуп от её мужа, которого хватит на то, чтобы спокойно убраться из страны. Но на падчерицу босса это милосердие не распространялось. А, учитывая, что девушка всю жизнь была упрямой и всё время, что они виделись в особняке короля, бесила его и бесконечно дерзила, ненависть к Александровой росла в геометрической прогрессии.

Услышав посторонний шум где-то недалеко, Краснов оглянулся и, прошипев себе под нос какое-то нецензурное ругательство, вспомнил, зачем вообще сюда прибежал, когда смог выбраться из каюты. Вытерев вспотевшую руку об куртку, он схватил последнюю коробку, стоящую возле машины и положил её в багажник.

– Ты туп так же, как и всегда, или сегодня особый случай?

Насмешливый голос племянницы босса резанул по ушам, напоминая, из-за чего он потерял контроль десять минут назад. Обернувшись, Краснов посмотрел на белокурую макушку, хозяйка которой с трудом сдерживала стон от боли в рёбрах. Будет теперь знать, как его оскорблять. Довольно усмехнувшись, он направился к Лене, собираясь отвязать её и бросить на заднее сиденье машины.

Вдруг дверь гаража со скрипом открылась. Обернувшись, опер замер, от страха забывая, как дышать. Тяжёлые шаги принадлежали живому Максу, который совершенно привычной спокойной расслабленной походкой вошёл внутрь. Краем сознания опер понял, что живым он уже отсюда не уйдёт. А затем на смену страху пришла ненависть. Ну, раз он сегодня умрёт, то прихватит с собой на тот свет ещё и приёмника Жарова.

— Думал, что уедешь, не попрощавшись, — ухмыльнулся Макс холодно и начал медленно приближаться немного шаркая, положив руки в карманы куртки.

— Послушай, — начинает Краснов, закрывая багажник и медленно отступая к машине, надеясь не вступать в открытый конфликт с коллегой, у которого был КМС по боксу, — не мешай мне. Пять минут и меня здесь не будет.

— Ну, — Максимов делает вид, что задумался, а затем отрицательно ведёт головой, беспомощно разводя руками, и выходит на свет прямо в самый центр ангара, — не могу, прости. Уж больно сильно как-то оскорбил ты.

Голубые глаза обводят помещение, не упуская ни одну деталь. Цепкий взгляд зацепляется за начавшую приходить в себя на стуле Лену. Испуганная, но вполне себе целая невредимая. А стоило глазам двинуться дальше, как Макс замер.

Александрова. Она сидела, наклонившись корпусом вперёд, удерживаемая от падения только привязанными к спинке руками. Её дыхания не было слышно в образовавшейся тишине, из груди вырывались только хрипы. Как минимум ушиблены рёбра. Полный ненависти взгляд голубых глаз перекочевал на Краснова, но в сознании Макса по-прежнему стояла картинка девушки, повисшей на стуле тряпичной куклой.

— Тут Лена, — опер сглатывает, чувствуя страх. Пытается прикрыться уважением к сотруднице, которую Макс, по его мнению, до сих пор любит. — Я её не трогал.

— Я вижу, — равнодушно отзывается мужчина, но за этим напускным безразличием скрывается лишь огромное самообладание, которое позволяет Максу не сорваться и не броситься на Краснова прямо сейчас, чтобы закатать бывшего коллегу в асфальт и ещё глубже, если получится.

— Ну, вот и не мешай мне, — опер вновь отходит дальше, стараясь оказаться подальше от неподвижного бывшего следователя, который отчётливо, будто хищник, чувствует его страх.

— Договорились, — протягивает Макс, опираясь перебинтованными руками на крыло маленького белоснежного параплана, стоящего сбоку. В его целях вывести Краснова, который не мог терпеть равнодушие других к нему больше, чем что-либо. — Но тебе же всё равно ворота открывать надо, а вот этого я сделать не дам.

— Тогда отправишься вслед за Жаровым! — операция по выведению опера из душевного равновесия выполнена. Краснов кричит и резко взводит курок на пистолете, прицеливаясь в следователя. Лена испуганно дёргается, что-то мычит, Макс же быстрым шагом уходит в сторону с линии огня, скрываясь за колонной, на которой висит довольно большой электрический счетчик, выступающий сейчас в роли щита. Раздаётся череда выстрелов, ни один из которых не попадает в цель.

Пока Краснов перезаряжает пистолет, вставляя новый запасной магазин, Максимов выходит из-за своего импровизированного убежища и направляется к нему. Рука сама по себе тянется к ближайшему средству защиты — груде кирпичей, хватая кусок побольше. Голубоглазый подходит почти вплотную и кидает орудие прямо в руку Краснова, попадая прямо в запястье, вынуждая бросить пистолет на пол. Краснов всё равно не сдаётся и сжимает кулаки, готовясь к схватке. Хук с правой — первое, что влетает ему от Макса, вовремя поставившего блок на его удар.

Завязывается драка, в ход идёт всё. Голова, руки, ноги, бочки из-под бензина, в которые падает полицейский, стойки с тряпками и средствами, что летят в Максимова с завидной регулярностью. Поровну избытые, противники вновь выходят в центр ангара, готовясь в очередной раз сойтись. И, несмотря на то, что у Краснова масса тела чуть побольше, он проигрывает, лишь изредка успевая наносить удары. В Максе кипит адреналин и ярость, да и опыта в подобных драках у него намного больше, ведь почти на абсолютно все задержания он ездил лично. А, как говорится, мастерство не пропьёшь.

Лена испуганно смотрит на Макса, у которого от многочисленных ударов вновь открываются полученные ранее раны на голове, виске и скулах. Он уже не контролирует себя, боль в ссадинах лишь раззадоривает голубоглазого, отключая мозги. Повалив Краснова и нанеся ему пару ударов, Макс профессионально заламывает ему руку и начинает душить того ногами. В последний момент совесть не позволяет убить человека фирменным приёмом, а потому, как только Краснов отключается, Максимов отпихивает его от себя и встаёт. Медленно выдыхает, стараясь взять контроль над резко разбушевавшимися за несколько лет затишья чувствами, но затем натыкается взглядом на Софу, чья внешность напоминает ему летнее солнце.

Израненное, избитое золотое солнце. Волна гнева вновь полностью застилает мужчине разум, давая кровожадному зверю выйти на волю. Как Краснов вообще посмел её тронуть? Как у него только рука поднялась? Макс хватает пистолет с того места, где его выронили и идёт к лежащему без сознания противнику, вырастая над ним громадной скалой. Леонидова вдруг понимает, что задумал её бывший муж, начинает кричать что-то нечленораздельное, пытаясь его остановить. Вот только Максимов её не слышит. Лену слушался влюблённый, мечтательный парень, с которым она познакомилась в полицейской академии, но никак не мужчина, которого она предала в самый трудный момент жизни, убежав к богатому и ничем не обременённому Леонидову, их общему лучшему другу.

Макс медленно поднимает руку, уговаривает себя, что это лишь очередное убийство, он же столько раз убивал преступников, когда пытался их задержать. Но он колеблется. И в этот самый момент, когда совесть и принципы в голове Максимова напоминают о себе, он услышал тихий, еле различимый в наступившей тишине шёпот.

— Макс.

Звучание собственного имени заставляет голубоглазого резко обернуться, сталкиваясь глазами с двумя зелёными омутами. Александрова гипнотизирует его, успокаивая одним своим видом. Она смотрит на него и садится ровнее, вытягиваясь в струнку, не обращая внимание на боль в районе рёбер. Макс не может от неё оторваться, от той силы воли, что плещется в её зелёных глазах, а спустя пару секунд всё же приходит в себя и лишь сильнее сжимает рукой оружие. Лена замолкает, внимательно наблюдая за интересной реакцией бывшего мужа на блондинку. Из горла девушки вырывается хриплый, но от этого не менее твёрдый голос.

— Не надо.

И этого хрипа достаточно, чтобы кровожадный зверь, появившийся после смерти Жарова в Максимове жалобно заскулил и исчез. Мужчина облизнул губу, а затем развернулся и направил пистолет в стену, а не на Краснова, нажимая на курок. Раздался громкий выстрел, Лена вздрогнула, но следователь даже не обратил на неё внимания. Он вдруг понял, что больше она его не интересует. Боль в груди от нескончаемого одиночества перестала ноющими толчками отдаваться в сердце. Макс видел лишь переливающийся огненными искорками зелёный ободок в глазах блондинки.

Медленно подходит к стульям, развязывает обеим дамам руки. Лена встаёт и быстрым шагом идёт на выход, с узлами на руках Александровой приходится повозиться. Но, как только последний из них перестал сжимать руки девушки за спиной, она закатывает глаза и начинает крениться в бок. Максимов успевает её подхватить, как можно аккуратнее прижимая к себе. В таком положении, голова к голове, кожа к коже, Софа кажется ещё более маленькой, хотя Макс выше неё всего на пол головы. Мужчина оборачивается, видит вдалеке синие отблески от мигалки на крыше скорой помощи и направляется в нужном направлении.

Пока идёт, вдруг понимает, что девушка её возраста и роста не может так мало весить. Да, Господи, сколько девушек у него было, не сосчитать! Но ни одна не весила так катастрофически мало. Но все проблемы резко отходят на второй план, когда на полпути Софа начинает снова хрипеть, цепляясь пальцами за его тёмную кофту. Навстречу им идёт Леонидов и, когда Макс отрывается от созерцания капельки пота, плавно стекающей по виску совсем рядом со светлой прядкой, будто во сне видит, как тот достаёт из-под пальто пистолет.

Они одновременно останавливаются и Максу даже считать не надо, чтобы знать — между ними ровно десять метров. Воспоминания переносят его на много лет назад, когда они разыгрывают дуэль Пушкина на сцене театра в академии. Вот только сейчас всё было серьёзно, по-настоящему. Макс отчётливо видит, как бывший лучший друг поднимает оружие и целится. И он знает — Леонидов не промахнётся. Только не в этот раз.

Максим жмурится, он не хочет видеть свою смерть. Сердце в груди на секунду замирает, голубоглазый лишь теснее прижимает к себе свою ношу, прижимаясь лбом к светлым волосам, которые пахнут чем-то лесным и летним. Выстрел. Он, как раскат грома после молнии, прокатывается по всему помещению.

— Прости, — шепчет он блондинке еле слышно.

Гремят ещё два выстрела с математички точно высчитанным интервалом, но Макс не чувствует боли. Он удивлённо открывает глаза и смотрит на Софу. Девушка всё так же хрипло и трудно дышит, однако умирать тоже пока не спешит. Ещё выстрел. Макс смотрит на пистолет Леонидова, возле дула которого ненадолго вспыхивают остатки пороха. Неужели холостыми стреляет?

Сзади слышится звук падающего тела. Макс медленно оборачивается и видит уже мёртвого Краснова, которому одна из пуль Леонидова попала чётко в лоб, а остальные застряли в груди. Значит, всё это время он был за его спиной, а Макс даже не заметил? Алексей опускает оружие и подходит ближе, осуждающе смотря своими серыми глазами в голубые. Лена тут же кидается к нему на шею, обнимая. И пусть её муж сейчас строит из себя обиженного подозрениями, Макс знает, что скоро он отойдёт. Просто уверен в этом, он знает Лёшу. Спокойно выдыхает и посылает тому благодарный взгляд, вновь продолжая свой путь к карете с красным крестом на боку.

Покидать место происшествия не позволили никому, хотя очень хотелось. На город опустились ночь и холод, конец декабря, как никак. Макс стоял, прислонившись спиной к какой-то бетонной колонне, смотря на машину скорой помощи. Уже около получаса там находилась девушка, которая не позволила себя увезти в больницу, на что врачи лишь пожали плечами, сказав, что это её выбор. Максимов поймал себя на мысли, что переживает. Сейчас, когда ситуация разрешилась и больше ничто не угрожало его жизни, ему хватало времени, чтобы заново прокрутить в голове ближайшие пару дней и переосмыслить свои действия. Причём ключевой фигурой всех этих ближайших дней почему-то был не Жаров, а Александрова, к которой его мысли возвращались с завидной регулярностью.

Макс никогда не верил в любовь с первого взгляда, он со стопроцентной уверенностью знал, что точно, однозначно и бесповоротно в блондинку он влюбиться не мог. Но стоило вспомнить, какой слабой и беззащитной она была, когда он нёс её на руках, как в сердце разливалась непонятная ему самому нежность. Рядом с ней хотелось улыбаться впервые за много лет одиночества, на которое он сам себя обрёк после ухода Лены к Лёше. Улыбаться просто так, без причины. Послышались тихие шаги и в поле зрения Макса возникла Лена, отвлекая его своим появлением от созерцания белой двери с красной полосой. Легка на помине!

— У тебя кровь здесь, — произнесла тихо шатенка, проводя рукой по своему виску, показывая, где именно и стараясь завязать разговор. Вот только в глаза Максу она смотреть избегала. Да и сам Макс знал, что кровь у него не только там, а вообще везде, где только можно. За последние несколько дней наверстал все пять лет с момента увольнения из органов, если не больше.

— Угу, — в ответ он лишь вяло усмехнулся. Усталость от погони, что длилась несколько дней, сейчас давала о себе знать. Тело превратилось в один большой синяк, раны саднили, да ещё и кормить здесь никого, естественно, не собирались, а желудок, не получавший пищи целый день, отчаянно её требовал. — Благодарность от тебя мне не нужна, Лен.

Пару мгновений они смотрели друг на друга. И если Макс сейчас не испытывал к женщине абсолютно ничего, кроме дружеской симпатии, то Лена подошла на пару шагов ближе и наградила его ответным взглядом, в котором перемешалось что-то непонятное. Но равнодушия там не было от слова совсем. А стоило ей посмотреть за его спину, как она прошла мимо него вперёд, слегка коснувшись его плеча своим. Как будто он — пустое место. Макс лишь усмехнулся, её поведение его больше не задевало.

Обернувшись, он увидел Леонидова, который раскрыл навстречу жене объятия и сейчас улыбался, поглаживая её по спине. Если раньше, ещё каких-то пару недель назад, глядя на них, голубоглазого душила чёрная ревность, то сейчас всё выгорело. Он неожиданно поймал себя на мысли, что просто рад за Лену и за то, что Лёша нашёл в ней своё счастье. Пёс, уловив повеселевшее настроение хозяина, встал на задние лапы и сровнялся с ним ростом, закидывая передние на его плечи, будто тоже обнимал. А Макс и не был против, он лишь потрепал собаку по голове и улыбнулся, глядя в преданные карие глаза. Вот, кто действительно всегда будет рядом.

— Хоть ты и не мой, но я уже ревную, — раздался мелодичный звонкий голос у Максимова за спиной. Вновь повернувшись в сторону скорой помощи, он увидел Софу.

Она шла медленно, немного придерживая рукой бок, где, на удивление, врачи констатировали только сильные ушибы рёбер. Опасения, что есть переломы, так и остались просто опасениями. На лице у неё были два пластыря, которые, стоило ей выйти, девушка тут же отклеила и раздражённо бросила в сторону. Под облегающей тонкой кофтой проглядывались бинты, которыми было закреплено правое плечо, на левой руке был приклеен обычный ватный диск — туда вкололи обезболивающее. Вот только обращалась она, оказывается, ни к следователю, а к овчарке, которая вновь начала виться вокруг неё, стоило собачьему носу учуять знакомый запах. Мужчина усмехнулся своим мыслям. А на что он надеялся? На то, что девушка после первого дня знакомства бросится ему на шею, как это сделала Лена, когда подбежала к Лёше? Наивный!

— И куда ты теперь? — спросил он, подходя ближе и протягивая ей её куртку, которую нашёл за машиной Краснова. Софа, немного помедлив, её приняла, накидывая на плечи, но не застёгивая, хотя на улице был уже конец декабря. Оба с грустью поняли, что раз расследование окончено, то и их сотрудничество тоже.

— Ты мне скажи, — она неожиданно усмехается и запрокидывает голову назад, отчего свет фонаря, отражённый в его глазах, кажется изумрудным. — Моего дядю ты собственноручно убил.

— Да… Стой, что? — Макс шокировано смотрит на неё, будто она реально сумасшедшая. Не убивал он её родственников. Убил только одного из королей группировки и многочисленных охранников, но их они положили вместе. Макс замирает, проворачивая ещё раз в голове последнюю мысль, а Софа бесшумно смеётся, глядя на его мыслительный процесс. От осенившей догадки его брови поползли вверх. — Бутон?

— Интересно получается, да? — она вновь улыбается, слегка щурясь. Макс проводит рукой по лицу, совершенно не ожидая, что вот так всё закрутилось. Теперь было понятно и почему она стрелять умеет, и почему сбежала. Всё встало на свои места.

— И ты мне ничего не сказала, — Максимов кивает чему-то своему, хотя и понимает, что сам бы не поверил Софье, если бы она сказала, что является наследницей одной из крупнейших мафий в стране. Да такой мысли даже не возникало в его голове. – Может, тебя тоже надо арестовать?

—У тебя нет доказательств, — она равнодушно поджимает губы, отвечая ему тем же спокойным тоном, которым он задал ей вопрос. А потом разводит руки в стороны, показывая на себя. — К тому же я больше отношусь к пострадавшим от его рук.

— Не поспоришь, — соглашается бывший следователь, оглядываясь по сторонам. Не дай Бог ещё услышит кто-нибудь, что она состоит в родстве с Бутоном, житья же девчонке тогда не станет. Но вокруг них никого нет, все настоящие полицейские стоят далеко или бродят по этажам доков, а врачи заняты пострадавшими, приводя их в чувство. — Так что ты будешь теперь делать?

— Ни малейшего понятия, — честно отвечает Александрова, а затем корчится от резко стрельнувшей боли в районе бока. Макс любезно подставляет ей плечо, придерживая за спину и давая опереться, на что она благодарно кивает. Выдохнув и тоже посмотрев по сторонам, она выпрямляется и задумчиво начинает смотреть на Пса, который бегает из стороны в сторону. — Скроюсь на время от дядиных дружков, которые теперь, наверняка, точат на меня зубы. В маминой квартире в сейфе деньги лежат, там приличная сумма. А дальше пока ещё не придумала.

— Ты сбежала из дома, у тебя был план действий, — напоминает ей Макс, слыша в голосе напарницы сомнения, но Александрова лишь отрицательно ведёт головой, смотря на него, как на умалишенного.

— Какой там план, когда живёшь, как в тюрьме? Убраться побыстрее и подальше, вот и весь план, об остальном на тот момент я не думала.

— А потом появился я и ты решила мне помочь, потому что терять уже было нечего, — продолжает он за неё, поправляя рукой чуть съехавшую с женского плеча куртку, вспоминая слова, сказанные ею на заброшке и понимая теперь, к чему она это говорила. — Аэропорт был слишком далеко, да и дорого, уехать можно было на поезде, но ты благополучно опоздала. А если бы всё же решилась туда потом прийти, то на перроне к тому моменту уже могли быть его люди. У меня лишь один вопрос: в недостроенном здании ты как оказалась?

— Слежку заметила и струсила, решила не искушать судьбу на вокзале, — отзывается она недовольно, ругая себя в душе за проявленную слабость. — К тому же, я не знала точно в какое время придёт поезд. Это когда уже поднималась по лестнице к тебе, посмотрела расписание и поняла, что сглупила. Надо было сразу бежать на вокзал, тогда смогла бы успеть.

Возле полицейских машин раздались недовольные голоса и оба повернули голову в сторону звуков. Леонидов на пару с Леоновым отчитывали какого-то нерадивого сотрудника за то, что тот сделал смазанные фотографии, на которых ничего не понятно. Александрова беззлобно усмехнулась, сочувствуя несчастному сотруднику, у которого, по словам Лёши, руки росли не из нужного места. Макс стоял рядом, всё ещё придерживая блондинку, чтобы та могла на него опереться, обдумывая раз за разом её слова.

В первую очередь он понял, что переночевать этому зеленоглазому недоразумению было негде. Да куда она вообще может пойти? В доках сейчас работают полицейские, на квартире Бутона, наверняка, происходит то же самое. В квартире матери? Судя по всему, на ночь она оставаться там не планировала. На вокзале или в аэропорту ночевать не получится, там круглосуточно дежурит охрана. На счёт отца он не знал, но раз она его не упомянула в планах, то значит, что и к нему ехать она не планировала. Повернув голову и внимательно на неё посмотрев, Макс с удивлением понял, что хочет ещё немного с ней побыть, пообщаться, попить элементарно чай в квартире. Привязался он к ней за этот день, чего тут говорить. Холостяцкая и одинокая жизнь больше не казалась ему такой уж привлекательной.

— Как тебе такая альтернатива, — медленно подбирая слова, начал он, на что Софа заинтересованно развернулась, внимательно слушая, — ты поживёшь немного у нас, придумаешь, что будешь делать дальше, а потом уйдёшь.

— Поживу у тебя? — переспросила она, на что Максимов усмехнулся.

— У меня и Пса, — поправил он, на что овчарка, сидящая рядом, утвердительно гавкнула.

— И с чего вдруг ты такой добрый? — зелёные глаза подозрительно прищурились, ожидая подвоха.

— С того, что ты пистолет оставила под диваном и спасла мне этим жизнь, а я не люблю быть должником, — ответил Макс первое, что пришло на ум. Вообще, причин оставить эту девчонку у себя с каждой минутой находилось всё больше, и фантазия красочно обрисовывала в голове мужчины самые разные варианты досуга. От невинных, вроде тех, в которых смотрят фильмы и едят вместе пиццу, до тех, от одного отклонения мыслей в сторону которых становилось трудно дышать.

— У меня есть время подумать? — уточнила Александрова, отвлекаясь на снежинку, которая медленно кружась в своём танце упала на её чёрный кожаный рукав и через пару-тройку секунд растаяла.

— Пока я окончательно не замерзну – думай, сколько захочешь, — великодушно разрешил мужчина, поплотнее запахивая куртку.

— Ну, вариантов у меня не так много, — Софа невесело улыбнулась, а затем оценивающе прошлась по лицу мужчины взглядом. Рядом раздался радостный лай, овчарка крутилась вокруг неё, окончательно склоняя к решению в пользу своего хозяина, — с тобой хотя бы веселее будет.

— Не представляешь, на сколько, — усмехнулся Макс, играя бровями, на что блондинка шутливо ткнула его локтем в бок и звонко рассмеялась.

— Да ну тебя! — но стоило повернуть голову в бок, как улыбка на губах Александровой начала медленно таять. Макс, настороженный такой переменой в её лице, тоже посмотрел в ту сторону и ненароком прижал девчонку ближе к себе, поджимая губы.

Хоть подлости от идущих в их сторону Лены и Лёши он не ожидал, ему было спокойнее, когда девушка стояла рядом. От взгляда следователей манёвр Макса не ускользнул. Алексей лишь тактично промолчал, улыбаясь другу, даже не собираясь вспоминать старые обиды, а вот Лена быстро отвела взгляд от руки Максимова на талии блондинки, с немой претензией смотря в его глаза. Александрову, стоящую вплотную к нему, она намеренно игнорировала.

— Выпить не хотите? — спросил Лёша, переводя серые глаза с друга на девушку. Он сомневался, что Макс согласится, ведь тот завязал с употреблением, но всё же взятие одной из частей самой крупной группировки хотелось отметить в компании знакомых лиц. — После такого не грех.

— Согласен, — лысый кивнул шатену, подтверждая правоту его слов. Александрова заинтересованно смотрела за работой Игоря Гнездилова, который, судя по всему, не смыслил в полицейском деле абсолютно ничего. Так бестолково болтать о мелочах, упуская из вида самое главное… Как его только на работу взяли? Судя по взглядам его коллег, их занимал тот же вопрос.

— Поехали к нам? — предложил Леонидов, имея в виду свою квартиру. Оторвавшись от созерцания глупого капитана, девушка вернулась к беседе и вопросительно посмотрела на Макса. Отдохнуть бы не помешало, но и отказываться от столь щедрого предложения не хотелось. Леонидов был явно очень начитанным человеком, эрудированным, а с такими всегда было интересно общаться.

— Можешь взять с собой Пса, если захочешь, — добавила к фразе мужа Лена, складывая руки на груди и делая шаг вперёд, наконец посмотрев на блондинку рядом. И ведь не девушку позвала к ним домой.

Соня в ответ выпрямилась и откинула голову в бок, а затем поджала губы и улыбнулась чему-то своему. Лёша явно не услышал в словах жены подтекста: то ли слишком наивен был, то ли просто не хотел акцентировать на этом внимание, но от цепкого взгляда Макса женские «гляделки» не скрылись. И он ответил прежде, чем Александрова успела открыть рот. Голубые глаза в свете фонаря предупреждающе сверкнули, смотря чётко в синие.

— Выпить можно, но мы, к сожалению, не пьём, — дополнил он свой предыдущий ответ, а затем, увидев, что Лена обиженно надула губу, как ни в чём не бывало обратился Лёше, разводя руками в стороны. — Лучше по домам пойдём, сам понимаешь, нормального сна у всех не было.

— Понимаю, — Лёша коротко кивнул и на прощание пожал Максимову руку, как в старые добрые обещая скорую встречу. Развернувшись к Софе, протянул ладонь и ей, и та с радостью её пожала. Серые глаза, стоило им столкнуться с зелёными, наполнились симпатией. — Ты молодец.

Приобняв Лену за плечи, он потянул её в сторону их чёрной блестящей машины. Софа еле слышно фыркнула ему вслед, вновь резко цепляясь за руку Макса, как за соломинку, потому что рёбра в очередной раз слишком неожиданно дали о себе знать. Следователь насмешливо сверкнул глазами, выдерживая сильную хватку. Если бы не ушибы рёбер, подумал бы, что она хотела броситься на Елену Николаевну.

— Что-то холодно становится, — обратился к блондинке Макс, инстинктивно передёргивая плечами, на что Александрова согласно кивнула.

— Тогда идём греться и есть, — в тон ему недовольно ответила она и, как только заметила, что её рука всё ещё лежит в ладони мужчины, тут же выдернула её и спрятала в карман. Макс скосил на её светлую макушку глаза и хохотнул. Как ребёнок, честное слово!

— Отличная идея, дамы вперёд, — он картинно поклонился ей, указывая девушке направление в сторону дороги, где через пару километров должна была быть автобусная остановка.

Софа немного смущённо улыбнулась и пошла вперёд, рядом с ней потрусил Пёс, выполняя роль сопровождающего охранника. Или конвойного, кто овчарку разберёт? Макс немного постоял на месте, смотря на спевшуюся парочку. Это всё казалось таким правильным, будто так и должно было быть. Признался он себе почти сразу — это ему хотелось, чтобы так было. Он вдруг понял, что этот день перевернул страницу в его жизни, и Макс пообещал себе, что начнёт жить с чистого листа. Сняв с пальца обручальное кольцо, которое находилось там все эти дурацких пять лет, мужчина бросил его заледеневший местами асфальт и без всякого сожаления ушёл, догоняя в несколько широких шагов девушку с глазами цвета лета.