Где даже лето приходит в декабре…

(Браво, «Ты и я»)

Просыпалось плохо. Веки окаменели и в принципе не хотели подниматься, тело превратилось в один сплошной синяк. Вчерашняя боль в рёбрах по сравнению с наступившей показалась нежными, ещё не раскрывшимися цветочками. Глухо выругавшись в подушку, Александрова медленно перевернулась на спину. Зелёные глаза уставились в незнакомый потолок и только спустя пару минут до девушки донеслись отголоски воспоминаний вчерашней ночи.

Валерий на встречу не пришёл, какая-то мелкая банда грабанула «Sunlight», она несколько раз искупалась в сугробах и джинсы, которые промокли насквозь сейчас неприятно стягивали ноги. Аккуратно приподняв руку, которую Макс вчера с таким старанием забинтовал, Софья горестно выдохнула. Кофту можно было смело выбрасывать, так как ножом был порван почти весь рукав. Такое при всём старании не зашить.

Оглядевшись, блондинка привстала на локтях и попыталась аккуратно подняться на ноги. Ровно стоять оказалось невыносимой пыткой, поэтому зажав грудную клетку рукой, Софья кое-как доковыляла до окна и отдёрнула штору. Солнечный свет заставил поморщиться, но зато позволил оглядеть временное место жительства. За исключением полнейшего беспорядка квартира была очень даже уютной. С высоким потолком, свободная, большая, явно доставшаяся в наследство, раз многие книги уже пожелтели от старости. Но особенно поразительной была тишина, в квартире никого не было. Отдёрнув тюль подальше в сторону, Софья внимательно оглядела двор. Лавочки со старушками, мама, везущая впереди себя коляску, дети, резвящиеся на залитой дворником снежной горке. Тихо, мирно, спокойно. Какая гадость!

Новые знакомые обнаружились не так уж и далеко. Как и следовало ожидать, Макс пошёл гулял с Псом. Точнее, Пёс гулял сам по себе, вволю катаясь в сугробах, а мужчина, переодевшись в обычную серую футболку и спортивные брюки, подтягивался турниках. Куртка, призванная защищать своего хозяина от холода, валялась рядом на лавочке. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Максимов спрыгнул на землю и огляделся. Его глаза быстро стрельнули по сторонам, мечась от дома к дому, подбираясь всё ближе к собственным окнам. Но увидеть наблюдающую за ним девушку Макс не успел. Пёс поскользнулся и врезался прямо в недавно созданный им же сугроб, обдавая разгорячённое после физической нагрузки тело бывшего следователя холодом. Рыкнув, мужчина тут же развернулся, скатал снежок и кинул его в овчарку, попадая точно в чёрный бок. Собака решила в долгу не оставаться и поднялась на задние лапы, сталкивая своего хозяина в снег.

Софья прикрыла рот ладошкой и звонко рассмеялась, скрываясь в недрах квартиры. Настроение начинало стремительно улучшаться. Оглядевшись, она заметила на барной стойке стакан воды, который придавливал бумажку. Слегка морщась, девушка медленно дошагала до заинтересовавшего её объекта и потянулась за бумагой. Отчего-то тонкая рука дрогнула, когда она взяла вырванный из какого-то старого альбома большой пожелтевший лист, а зелёные глаза во всю уставились на пару строк, которые были написаны резким, слегка грубоватым почерком. Такой стиль письма мог принадлежать только одному человеку, и она его прекрасно знала.

«Мы гулять. Чувствуй себя, как дома.

То, о чём ты меня просила — в прихожей.

Если болит: вода в стакане, таблетка в аптечке.»

В голове действительно стоял небольшой туман, что свидетельствовало о повышенной температуре. На основе собственных наблюдений девушка понимала, что сейчас у неё примерно тридцать семь градусов. Вполне в пределах нормы. Софья не была в числе тех, кто при каждой болячке заваливал свой организм химией, но сейчас ситуация была другой. Поэтому она потянулась ко всё ещё стоящему после вчерашнего на барной стойке чемоданчике и вытащила специально лежащую прямо под крышкой упаковку. На мгновение щёки девушки окрасились румянцем, а уголки её губ подёрнулись улыбкой. Спасибо, Макс.

Проглотив таблетку и нахмурившись, Софья сделала два больших глотка воды, прислоняя пальцы к губам, чтобы не выплюнуть содержимое. Закономерная защитная реакция на этот препарат. Она сама нередко пользовалась им, когда попадала в передряги. Точнее, когда огребала последствия от своих передряг. Воспоминания неприятно кольнули, заставляя крепко зажмуриться и выпасть из реальности.

Темнота, тишина, резкий свист, она падает, а потом зелёные глаза видят мелькнувшую в свете уличного фонаря шевелюру Единицы. Единицы и Серого, которые крепко держались за руки и бежали всё дальше от заброшенного здания. Дальше от неё. И даже связанные теперь с этим местом тёплые воспоминания о Максе не делали картину светлее. Серый, Единица, они ведь были друзьями. Предатели! Чёрт бы их тогда побрал!

Лист в руке немилосердно сминается в крупные складки, а затем резко летит в стену. Тонкие женские пальцы сжимают деревянную столешницу так, что слышен треск тонкой кожи на косточках пальцев. Александрова глубоко вдыхает, на пару секунд забывая о рёбрах. Медленно выпускает из себя воздух. И так несколько раз. Успокоилась. Край листа, валяющегося теперь возле стены, отогнулся, показывая, что и на другой стороне что-то написано. Девушка смотрит на бумагу, не вчитываясь в текст, и вдруг чувствует облегчение. Становится так легко, что хочется улыбаться. Мысли вновь уплывают, зелёные глаза видят диван, стоящий поодаль.

Макс лишний раз не хотел к ней прикасаться, чтобы не сделать больно. Успокаивал, даже дул на рану, когда щипало особенно сильно. Никто ещё не обращался с ней так, как… с чем-то ценным, дорогим. Тепло в груди заставило забыть ненадолго о прошлом. Будто сам хозяин квартиры был рядом и защищал её собой от тех грабителей. Да, от глаз девушки не укрылось его беспокойство и в первый, и во второй раз. Он боялся за неё. А вот она… Что она? Александрова тоже ведь испугалась вчера не за себя и уж точно не за грабителей. За то, что у Макса появятся проблемы, за него. И что делать теперь с этой внезапно появившейся слабостью к бывшему следователю Софья не знала.

Жизнь показывала, что привязанность губит, а сердце подсказывало, что наоборот даёт сил. И девушка пока не знала, с какой из сторон соглашаться. Всё слишком быстро, нужно время подумать. Развернув скомканную бумагу, она вчиталась в строчки знакомого с детства стихотворения.

«Ещё не царствует река,

Но синий лёд она уж топит;

Ещё не тают облака,

Но снежный кубок солнцем допит.

Через притворенную дверь

Ты сердце шелестом тревожишь…

Ещё не любишь ты, но верь:

Не полюбить уже не можешь…»

— Да ты у нас романтик, Макс, — протянула со смешком девушка, аккуратно складывая лист и помещая его в задний карман брюк. — А самомнения-то сколько! Не полюбить уже не можешь…

Но на полпути к прихожей Софья замедлилась, признавая правоту Анненского. Пусть не любить, но вот относиться к мужчине равнодушно после всего произошедшего уже не получится. Никак, хоть тресни. И было бы славно вспомнить какие-нибудь его черты, которые можно поставить в упрёк. Например, грубость или хамство, но всё портили сраные сантименты. Те самые, которые Бутон годами выбивал из её головы, вставляя вместо них мозг и холодный расчёт.

Обе сумки обнаружились там, где и указал хозяин берлоги. Одна с деньгами, другая с одеждой. Решив не тратить время зря, Александрова схватила любимые синие джинсы и белую кофту. Переодевание прошло быстро, таблетка давала ощутимый результат. Оглядевшись, Софья заметила вход в спальню и пошла внутрь, гадая, какую из полок можно занять в шкафу. Одна из средних была полностью освобождена, чем она и воспользовалась.

Разложив свои немногочисленные пожитки, девушка неторопливо поплелась в ванную. Чтобы понять, что кроме самой ванной там не осталось ничего целого. Оглядев хаос из осколков унитаза, раковины, полок и плитки на полу, Софья закусила губу. Придётся пока пожить в военных условиях. Почистив зубы прямо под душем, Софья достала из внутреннего кармана косметички телефон. Подставная чистая симка, новая модель. Да, она хорошо подготовилась к побегу. Надо же было так всё испортить своими же эмоциями! Зачем она попёрлась на ту заброшку, если знала, что и Единица, и Серый туда больше не придут? Надежда, одна грёбаная надежда, а разрушился весь план.

Длинные вьющиеся волосы запутались совершенно и беспрестанно лезли в лицо, расчесать их расчёской было почти невозможно. Но когда это удалось сделать, Софья поняла, что зря старалась. Резинки в косметичку она положить забыла. А единственная запасная лежала в кармане куртки, выброшенной вчера на бегу в какой-то подворотне. Возможно, у Макса найдётся какая-нибудь.

Приметив что-то похожее на одной из многочисленных книжных полок, коими были заставлены почти все стены, Александрова начала продвигаться сквозь огромные кипы бумаги. Добравшись до нужного места, она встала на цыпочки и протянула руку, пытаясь нащупать искомый предмет. Но тот всё никак не хотел попадаться под руку, заставляя женскую ладонь всё дальше ползти в сторону. Не заметив очередную кипу запылённых папок, девушка наткнулась на неё, тут же теряя равновесие. Приземлившись на попу и чихнув от начавшей летать вокруг пыли, она зажмурилась. Рёбра тут же начали гудеть так, будто таблетку она и не принимала. Одновременно с этим в дверь раздался звонок.

— Как вовремя, — выдавила она сквозь зубы и попыталась встать, двигаясь в сторону двери. Её рука в поисках опоры скользила по стене. В замке повернулся ключ. — Макс, это ты?

Подскочив к двери, блондинка ожидала увидеть двух персон, но только не этих. Перед ней стояли супруги Леонидовы. Те самые, с которыми она имела удовольствие познакомиться вчера. И если Алексей не вызывал негатива, то вот о Елене Николаевне сказать этого было, увы, нельзя. Что бы не случилось, в одиннадцатом часу утра их здесь быть не должно. Как минимум это смотрелось чуток не нормально, а как максимум… Что им вообще могло понадобиться конкретно здесь?

—Где Макс? — спросила Лена, бесцеремонно отодвигая блондинку со своего пути рукой, на что та в шоке открыла рот. Лёша мялся на пороге, не решаясь войти.

— Он пошёл с собакой гулять, — ядовито отозвалась блондинка, показывая Леонидову, что можно войти. Тот благодарно кивнул, проходя в прихожую и старательно вытирая ноги, чтобы не наследить в квартире.

— Можно тогда мы его здесь подождём? — спросил осторожно он, получая от девушки неопределённое пожимание плечами. Не её квартира, так что плевать. Возможно, они часто так заходили к Максу, просто она об этом не знает.

Пройдя вглубь коридора и остановившись рядом с женой, Лёша уселся на одну из потрёпанных табуреток, предварительно отложив газеты в сторону. Женщина же не понимала, что эта девчонка здесь забыла. Макс проводил её до остановки, случайно сбил. Неужели потом ему не пришла мысль в голову отвезти её в больницу? Хотя, а чего иного Лена могла ожидать от Максимова, который ненавидел больницы? Конечно, он повёз её к себе, могла бы догадаться и раньше.

— Чаю, майор? — спросила Софья, смотря на Лену, которая начала понимать, что им здесь не особо рады.

— Да, — улыбаясь, ответил мужчина, довольно вытягиваясь на неудобном сиденье. Позавтракать они пока не успели.

— Нет, — послышался резкий и категорический отказ со стороны его жены. И в этом одном слове почувствовалась такая бушующая ревность, что блондинке показалась, будто та песком застряла у неё в зубах.

Стоило ей сделать шаг в сторону гостиной, как входная дверь открылась от толчка мужского плеча и из-за неё показалась довольная морда немецкой овчарки. Весь облепленный снегом, кобелёк тут же потрусил к светловолосой за порцией ласки. Та не возражала и опустилась перед ним на корточки, трепля по голове и шее, улыбаясь, как маленький ребёнок. Следом за собакой появился и её хозяин, который тоже был наполовину в снегу. Его руки всё пытались вытряхнуть из-под воротника остатки очередного сугроба.

— О как! — Макс удивлённо замер на пороге, машинально стягивая с рук перчатки. Девушка медленно встала и прислонилась к стене, складывая руки на груди, и Максимов столкнулся с ней взглядом, отмечая, какая же Александрова на самом деле симпатичная. Не в крови, не в грязи, не в снегу, обычная одежда и чистое лицо. И растрёпанные волосы, красивыми мелкими волнами обрамляющие скулы. Улыбка, скользнувшая по его губам, не укрылась от Лены.

— Скажи пожалуйста, а что она здесь делает? — бывшая жена подошла к Максу, бесцеремонно указывая рукой на застывшую у стены Софью. Та насмешливо смотрела на неё, начиная про себя смеяться от выражения лица Макса. Тот точно не ожидал этого вопроса, особенно от бывшей, которой, кажется, не должно быть до него никакого дело. — Ты её сбил, а потом ещё и на ночь оставил?

— Даже если и так, то что? — голубые глаза подёрнулись улыбкой.

Максимов преспокойно снял куртку и подошёл к девушке, подставляя ей плечо, за которое Софья с готовностью схватилась. И дело было даже не в отбитых костях. Макс хотел показать Лене, что больше в его жизнь лезть не надо. Александрова же решила подыграть ему, неожиданно приподнимаясь на носочки и чмокая его в щёку. В шоке от её действия застыли абсолютно все, и только девушка чувствовала себя вполне комфортно. Подмигнув Лене, она отошла от мужчины в сторону кухни-гостиной.

— Встречный вопрос: а что в моей квартире делаете Вы? — проводив заинтересованным взглядом её тонкую фигурку, Макс вернулся к гостям.

 — Помнишь я тебе рассказывал об ограблении ювелирки? — Леонидов привстал и облокотился на тумбу, игнорируя обиженную Лену, которая демонстративно отошла в другой угол.

— Помню, можешь не продолжать, дальше мне не интересно, — ответил бывший лучший следователь, кивая и снимая с лысой головы чёрную шапку. От его глаз не укрылось то, как замерла у двери в гостиную блондинка. Настороженно, будто в любой момент готова отпрыгнуть в сторону.

— Знаешь, нашлись свидетели, которые кое-что видели, — продолжил спокойно Леонидов, запрокидывая голову назад и смотря в бежевый потолок квартиры друга.

— Бедные, и что же они видели? — усмехнулся Максимов, вновь краем глаза замечая смотревшую на него гостью. Она слышала каждое слово, ловила каждую эмоцию собеседников. Не так себя ведут люди, на которых просто напали воры посреди ночи… Твою налево, неужели всё-таки вляпалась?

— Они видели там твой керогаз, — сказал Леонидов и уставился на друга, ожидая реакции на свои слова. Но тот смотрел только на блондинку, чьи руки на заметно дрогнули. Значит, действительно свидетельница.

— Здесь ты сейчас поаккуратнее, — пригрозил пальцем Максимов, поворачивая голову к Лёше. — Ты говоришь про мою любимую машину.

— Мало того, — продолжил старший оперуполномоченный и подошёл к хозяину квартиры, заглядывая ему серыми глазами прямо в душу, видя друга детства насквозь, — они видели, как ты участвовал в потасовке.

— Какое дурацкое слово, — поморщился лысый и отвернулся, но Лёша увидел уже всё, что ему было нужно. Теперь вопрос состоял в том, как Максимов поступит: сознается и тогда друг его прикроет, или не сознается, но Алексей всё равно ему поможет. И Макс понимал, что терять ему нечего, Леонидов чувствует себя обязанным после того, как взял в жёны Лену.

— Ну, во-первых, ни с кем я не тусовался, а во-вторых, откуда я знал, что это грабители? Рожа не совпадала с описанием деятельности.

— Короче, ты был там? — подавив смешок, решил спросить Лёша в лоб. Александрова возле двери вытянулась в струнку. Конечно, хотелось, чтобы Макс сейчас за неё вступился, даже очень, но разве она могла просить об этом? После всего, что он для неё сделал?

— Я? — переспросил Максимов. Взглянув на опустившую глаза в пол блондинку позади Лёши, на мгновение представил её в после допроса в обезьяннике. Да ни за что в жизни! — Нет.

Лёша кивнул и последовал мимо Макса на выход, надевая пальто. За ним тихо зашагала притихшая после устроенного Максом представления Лена, напоследок оглядываясь на бывшего мужа, в голубых глазах которого уже давно плескалось лишь равнодушие.

— Спасибо, что зашли, — вдогонку кинул им Макс и закрыл дверь на щеколду. Безумно хотелось добавить «больше не приходите», но толики оставшегося воспитания этого сделать так и дали.

Отворачиваться от входной двери бывший следователь пока не собирался. Пальцы мужчины так и застыли рядом с замком, не двигаясь. Кусочки очередной загадки вновь сложились в его голове, являя собой ответ. И Макс впервые не знал, правильно ли он поступил. Сзади послышались тихие, почти невесомые шаги, остановившиеся в паре метров от него.

— Значит, принцы вчера ограбили ювелирный, — озвучил очевидную истину Макс.

— Да, — ответила Александрова так спокойно, как если бы они разговаривали о покупке хлеба, а не об ограблении. Макс развернулся и сверкнул глазами, напускная вежливость после визита Леонидовых испарилась, являя истинные эмоции хозяина дома.

— Повторяю вчерашний вопрос: тебе мало проблем? — он подошёл к блондинке вплотную и резко схватил ту за руку, не давая отстраниться. — Понимаешь, что теперь вот это всё значит?

— Отчётливо, — прошипела она и выдернула свою руку из его хватки, также рассерженно сверкая глазами, даже не собираясь отступать в сторону. — Макс, после людей дяди трое мелких грабителей, которых я в любой момент могу сдать, уже не страшны. Я всего лишь свидетель, который должен молчать. И я буду молчать.

— Думаешь, всё так просто? — мужчина от наивности её слов широко улыбнулся. — А разве не будет надёжнее тебя убить?

— Может и будет, — Софья пожала плечами, показывая глубокое безразличие к этой теме. — В таком случае, пара дней и я буду на другом конце России, а потом ты расскажешь своим друзьям правду.

— То есть, я только что выгородил и тебя, и себя для того, чтобы ты просто уехала? — Максимов бесшумно рассмеялся, на неё было просто невозможно злиться. Да, мужчина не понимал мотивов её действий или слов, но вот злиться… не получалось. Откуда в её голове вообще взялись такие абсурдные идеи?

— А есть другие варианты? — спросила она, отступив на парк шагов и сев на корточки, чтобы погладить бесшумно подошедшего к ней Пса. Наевшееся из заранее наполненной миски животное благодарно тёрлось головой о женские руки.

— Ну, пока ты остаёшься здесь, а я их ищу, — пожал плечами Макс, ревностно следя за действиями питомца, который только что окончательно дезертировал и перешёл на сторону девушки. И непонятно было, кого мужчина приревновал больше: овчарку к блондинке или саму блондинку, которая первым делом кидалась не к нему, а к его собаке. — Нахожу, сажаю, а потом можешь валить на свой другой конец России.

— Ты же не работаешь? — услышав сарказм в голосе собеседника, девушка вскинула голову, недоверчиво смотря на него зелёными глазами. И что-то внутри этих глаз заставило спящую дедукцию Макса вновь расшевелиться и начать действовать. В голове появился план.

— Я решил подумать, — ответил тот и подозвал к себе собаку хлопком ладони по ноге. Действовать надо было быстро, пока следы были горячими. Молниеносно надев шапку и куртку, мужчина открыл дверь и замер возле порога. — И да, ты это… права была.

— Имеешь в виду…

— Зависимость, — закончил за девушку Макс. Та пожала плечами и скрестила руки на груди, с лёгкой улыбкой наблюдая за действиями бывшего следователя, загоревшегося очередной идеей.

— Даже не сомневалась, — усмехнулась она, а потом подошла и поправила шапку так, чтобы она закрывала лоб мужчины. Перфекционист внутри юной особы буквально задохнулся от того, как криво та сидела. — Вроде взрослый, а как ребёнок.

Макс удивлённо замер, внимательно следя за каждым сантиметром кожи блондинки, которая так неожиданно приятно нарушила его личное пространство. Умиротворённая улыбка сама собой расцвела на его губах и сколько бы мозг не орал в голове «Прекрати!», перестать улыбаться он уже не мог. Тонкие пальцы коснулись его давно не бритой щеки, стряхивая незамеченные крошки. Казалось, Александрова даже не заметила перемен в атмосфере между ними.

Но их заметил Макс. И рвано выдохнул, боясь снова сделать вздох и разрушить мгновение. Между молодыми людьми натянулась струна. Не напряжения, не страсти, а чего-то другого. Нежного-нежного, хрупкого. Чего-то, что они сами не могли охарактеризовать. А потом всё резко закончилось. Внизу, возле двери в подъезде, громко залаял Пёс, и Максимов с огромным неудовольствием вынужден был отстраниться.

— Иди уже, Анненский. Принцы на белом фургоне ждать не будут, — Софья отошла на пару шагов и поторопила мужчину, напоследок подмигивая и закрывая дверь.

И Макс, будто в трансе, развернулся и скрылся в темноте подъезда, на ходу отстранённо отмечая, что лампочку надо заменить. Пальцы в кожаных перчатках коснулись щеки, где, казалось, тонкие пальцы Александровой навсегда оставили свой след. Улыбнувшись чему-то своему, он потрепал Пса по голове и вышел на улицу, слегка ёжась от холода, даже не собираясь журить овчарку. Настроение было слишком хорошее. Яркое солнце грело его сквозь куртку, хотя на дворе был снежный декабрь.

Решив сходить в магазин чуть позже, Макс запустил питомца на переднее пассажирское сиденье и завёл машину. Первым пунктом назначения было то самое кафе, где они вчера поздно ужинали. Опыт и практика показывали, что местные завсегдатаи часто были в курсе подобных ограблений и происшествий. Официант, который работал вчера барменом, узнал посетителя и напрягся, едва тот показался внутри. Отодвинув полу куртки и показав пистолет, находящийся в кобуре, Максимов предложил тому спокойно побеседовать.

Бармен отказался, сразу кивнув в сторону сидящего на одном из диванов Валерия, хозяина этого самого кафе. Тот всегда был в курсе всего, занимаясь самым разными видами мелкого нарушения законов. Прибыльно и относительно безопасно. Мужчина оказался менее сговорчивым, а посему Макс с чистой совестью сломал его пистолет, который неожиданно возник у черноволосого в руке. Лёд из ведра для шампанского тут же посыпался прямо за шиворот Валерику в качестве штрафа за его поведение и тот между истошными криками «Помогите, умираю!» и «Тебе несдобровать, мент!» поведал про некоего Коня, что заведовал делом ограблений и «обчистки» на заднем дворе этого самого кафе. Как всё просто и даже идти далеко оказалось не надо.

На удивление, Конём оказался тот самый наркоман, что вчера дежурил возле подъезда Макса. Увидев знакомое лицо, тот сразу кинулся наутёк, но уйти далеко у него так и не получилось. Быстрой принудительной остановке поспособствовал Пёс. Мельком кивнув собаке, бывший следователь сразу пару раз тряхнул мужчину. Хоть и грубый приём, но он всегда способствовал перемотке с «Я ничего не знаю, это не я!» на момент, когда выкладывалась сама суть. Разумеется, можно было поиграть в доброго и злого полицейского, благо собака была рядом и могла составить компанию, но это долго. А ему ещё надо было купить продукты, потому что дома ждала голодная девушка, а в его холодильнике повесилась уже целая мышиная армия.

Блондинка решила не терять времени зря и принялась за уборку, чтобы больше не навернуться, как это произошло час назад. Художественная литература почти сразу была разложена в алфавитном порядке в стеллаже в коридоре. Газеты уместились в скромных этажерках в гостиной, а папки и бумаги с какими-то прошлыми, давно закрытыми делами, списанными из архивов, поместились в зону рабочего кабинета. Теперь в квартире был идеальный порядок во всех комнатах, за исключением, пожалуй, ванной. Пройдясь по всей квартире ещё пару раз, девушка решилась взяться за спальню.

Перестелив бельё и сняв со стен и со стола фотографии с Леной, наверняка напоминающие Максу о чём-то не самом светлом, она убрала их в коробку. Надо будет — достанет. С её подачи комната будто преобразилась, засияла уютом и порядком. Красота. В дверь несколько раз позвонили, требуя открыть. У хозяина квартиры были ключи, значит, он звонить не стал бы. Следовательно — за дверью сейчас стоял кто угодно, но не он. Успев за время уборки изучить «полицейскую» берлогу вдоль и поперёк, Софья бесшумно подскочила к двери и вытащила из одного из карманов пальто спрятанный там пистолет. Глазок, как назло, не работал. А даже если бы и работал — в коридоре сломалась лампочка.

— Кто тут? — в ответ тишина. Пересиливая грохочущее в груди от паники сердце, она отодвинула в сторону щеколду. Дверь распахнулась настежь и внутрь ввалился тот самый парень, который вчера хотел прикончить её ножом.

— Давно не виделись, — раздалось гадко у неё прямо над ухом. Попытка резко закрыть дверь потерпела крах. Отбежав, Софья попыталась выстрелить, но мужчина ударил её по бинту на раненой руке, вырывая тихий вскрик. Пистолет отлетел куда-то в сторону. — Поиграем в доктора, принцесса?

Сильные руки со всей силы прижали Александрову к недавно разобранному шкаф у с книгами. Одна из перегородок больно врезалась между лопаток, вызывая жгучую боль в рёбрах. Девушка в панике выгнулась, чисто на инстинктах отталкивая грабителя ногами, и устремилась в сторону гостиной. На барной стойке под чайником у Макса лежал ещё один пистолет.

— Тихо, не торопись, куколка. Мы всё успеем, — издевательски протянули сзади, ускоряя её и без того уже лихорадочное сердцебиение.

Достигнуть двери в гостиную ей не дали, вновь прижимая сопротивляющуюся девушку к стене. Больно. Страшно. В руке грабителя мелькнул какой-то предмет, из-за расплывающихся пятен в глазах Александрова не могла определить, что это конкретно. Похоже было на… шприц! Ну, нет! Вспомнив, что в подобных ситуациях делал Макс, она со всех сил ударила мужчину головой в нос. В висках тут же стрельнуло, перед глазами поплыло окончательно. Руки и ноги стали ватными, делая блондинку беспомощной. Слабой.

Сжав ладонь в кулак, она вновь встала, ориентируясь только на звуки вокруг себя. Тихие шаги раздались слева, прямо возле уха. Резко развернувшись, Александрова точным движением ударила ребром ладони мужчине в горло. Тот схватился за шею, пытаясь сделать нормальный вдох. Прыжок, выставленная в сторону нога, и грабитель не удерживается на ногах. Его плотная туша вылетает в открытое окно, которое до этого проветривало помещение. Софья выглянула ему вслед, тут же плотно закрывая раму. Убедившись, что всё кончилось, она выдохнула, опираясь на барную стойку руками.

Сердце никак не желало возвращаться к привычному ритму. Теперь, когда адреналин сошёл на нет, казалось, что каждый удар загоняет в грудную клетку зубчатые колья, которые рвут изнутри всё тело на маленькие кусочки. Потянувшись за таблетками в аптечке, Александрова не глядя попыталась нащупать знакомый чемоданчик. Тонкая рука почти сразу соскользнула со столешницы, и теперь опереться было больше не на что. Девушка медленно соскользнула на пол, ловя ртом воздух. Больно, больно, больно!

Увидев возле своего дома скорую помощь, Максимов удивлённо переглянулся с сидящей рядом с ним собакой. Пакет с купленными полуфабрикатами, яйцами и молоком стоял на поддоне, но теперь отчего-то стало не до него. Подозрительно зачастили у ним следователи. Увидев всю опергруппу в полном составе, Макс присвистнул. Даже Гнездилов припёрся и теперь что-то спрашивал у местных представительниц старшего поколения, восседающих возле подъезда. Заметив знакомую шевелюру Леонова, Макс решил выяснить, что стряслось на этот раз и подошёл к лежащему возле подъезда трупу, фотосессией которого и занимался эксперт.

— Привет, что случилось? — пожал он тому руку и опустился на корточки возле уже не дышащего мужчины, с неимоверным удивлением узнавая в нём того самого грабителя, за которым вчера погнался Пёс. Овчарка, преданно донёсшая за хозяином до подъезда продуктовую сумку, глухо зарычала, подтверждая размышления.

— Наркоман похоже, — пожал плечами Вахтанг, показывая Максу найденный при грабителе шприц. Присмотревшись, бывший следователь увидел внутри жидкость слишком уж знакомого янтарного цвета. Нет! Не может быть!

— В моём подъезде нет наркоманов, — отрезал Максимов, начиная хмуриться. Предчувствие чего-то очень нехорошего глухим хрустом начало отдаваться в грудной клетке. Осмотрев фасад и не заметив ни одного открытого окна, лысый повернулся к бывшему коллеге. — С какого этажа выпал?

— Это служебная информация, — ответил незаметно подошедший Игорь. Макс закатил глаза и встал, сталкиваясь с крысиными глазами Гнездилова, ехидно осматривающими его исподлобья.

— Так я… — начал Вахтанг, но его вновь перебили.

— Так ты! Ты чуть не проболтался. И кому? Постороннему, — прошипел он сквозь зубы. Макс сжал кулаки, наброситься на капитана сейчас было бы в крайней степени неразумно. Но так хотелось! — А эта информация исключительно для профи.

— Слышь, профи, посторонний всё слышит и сейчас чей-то профиль — Максимов показал рукой на лицо Гнездилова, сделав ударение на последних двух буквах слова, — может пострадать. Согласен?

Игорь воинственно поднял руки, принимая, по его мнению, позу для боя. Макс на эти жалкие попытки только усмехнулся и поднял руки вверх, заранее признавая поражение. Не дай Бог с ним драться, Гнездилов и сам убьётся, и ещё кого-нибудь покалечит просто по неумению. С этого дурака станется.

— О, не пугай меня так, — саркастично усмехнувшись, он прошёл между операми к двери подъезда. На мгновение обернувшись, он встретился с Леоновым глазами. Тот обеспокоенно кивнул на него самого, отвечая на ранее заданный вопрос. С его этажа упал.

И Макс вдруг почувствовал, что задыхается. Не обращая больше ни на что внимания, он бегом кинулся вверх по лестнице. Собака с сумкой в зубах едва поспевала за ним. Сердце стучало так, что кроме его ударов уши не слышали ничего другого. На лестничной клетке перед собственной дверью Макс замер. Толкнув железную поверхность плечом, он понял, что та не была заперта.

— Нет, — прошептал он резко севшим голосом. Блондинки видно не было, как и каких-либо других живых существ. В квартире стояла такая мёртвая тишина, что захотелось резко прочистить уши.

Его собственный пистолет, все пять лет лежавший в кармане пальто, валялся в коридоре. Подняв его и мельком проверив магазин, мужчина выдохнул. Полный. Значит, до перестрелки не дошло.

— Соф? — с надеждой позвал девушку он, но не получил ответа. Обычно шаркающая походка Макса сейчас превратилась в тихую кошачью. Голубые глаза прищурились, делая его до жути похожим на хищника. Ковёр на полу был смят, с полок выпала пара книг. Явно была драка. Поток мыслей вдруг резко прервался, когда краем сознания мужчина уловил посторонний звук.

— Макс, — прошипела Александрова где-то в углу, и тот со скоростью света преодолел десяток метров, огибая барную стойку. Девушка лежала, облокотившись головой на деревянный плинтус. Попеременно прерываясь на скулёж, она будто задыхалась, всё пытаясь вдохнуть поглубже.

— Япона мать! — выругался хозяин квартиры и опустился рядом, положив голову блондинки к себе на колени. Тёплые после перчаток пальцы прошлись по холодной щеке, стирая с них мокрые солёные дорожки. — Один вопрос: вколол?

— Не успел, — сипло выдала та и услышала где-то над собой облегчённый выдох. Максу стало так легко, будто с души свалилась полноценная скала. Уголки женских губ вымученно поползли вверх в ответной улыбке. Чтобы через секунду боль накатила вновь и заставила ту исчезнуть в плотно сжатых губах. Чёртовы рёбра, хоть бы уже отвалились! — Там… аптечка… с таблеткой.

— Понял, — отозвался Макс, показывая рукой на чемоданчик обеспокоенно крутившейся рядом овчарке. Пёс моментально исполнил безмолвную команду, и бывший следователь тут же начал рыться в поисках коробки с обезволивающим, которая как назло оказалась на самом дне.

Поиски увенчались успехом, когда мужчина, наплевав на всё, вытряс содержимое чемоданчика прямо на пол. Его руки дрожали, всё никак не попадая в прорезь, чтобы открыть картон. Рыкнув, Макс просто разорвал упаковку, тут же выдавливая на протянутую ладонь найденную таблетку и прислоняя взятый со стойки наполовину полный стакан к губам Александровой.

После первых же глотков та закашлялась. Придерживая ей голову, Максимов дождался паузы и начал снова помогать девушке пить теперь совсем маленькими порциями, вливая воду почти по капле. Дело пошло на лад. Он почувствовал, как дыхание, касающееся его пальцев, выравнивается. Оглядевшись, голубоглазый подхватил блондинку и понёс на диван.

— Я могу к этому привыкнуть, — тихо просипела Софья, устраиваясь на его руках поудобнее и утыкаясь носом в кожаную куртку.

Макс улыбнулся и, смежив веки, прикоснулся носом к светлым волосам. Беспокойство и страх, всё это время набатом стучавшие в голове, замолкли, оставляя после себя только спасительную тишину и спокойствие. И ту невидимую хрупкую ниточку, которая опять натянулась между ним и девушкой и дарила ощущения бьющихся в унисон сердец. Невероятное ощущение. Волшебное.

— Не имею ничего против, — прошептал он ей на ухо, устраивая на диване.

Софья в очередной раз зажмурилась и стиснула зубы, как партизан на допросе, проклиная всё на свете. Макс не без жалости взглянул на неё, ощущая крайнюю степень собственной бесполезности. Всё, что он сейчас мог сделать — это аккуратными движениями убирать светлые пряди с её лица, ожидая, пока подействует лекарство.

— Ш-ш-ш, скоро пройдёт, потерпи немного, — его ласковый шёпот проникал в сознание мелкими порциями дурмана, успокаивая и склоняя ко сну. Александрова как заворожённая следила за его глазами, казалось, проникающими в самую душу, открывая там замки в потаённых, спрятанных от всего мира уголках.

— Ещё поцелуй меня, как мамочка-наседка, — сквозь очередной приступ кашля съязвила она, криво усмехаясь. Макс только покачал головой из стороны в сторону, всего на секунду задерживая взгляд на её губах. Предложение было очень даже заманчивым. А учитывая её постоянную язвительность, заткнуть её хотелось с каждой секундой всё больше. Вернул Максимова на землю из грёз и мечтаний его же телефон.

— Слушаю, — ответил он, принимая вызов, краем глаза поглядывая на начавшую засыпать от невесомых прикосновений девушку. — Какой Конь? А! Ну, давай поиграем в «Что? Где? Когда?». Что узнал?

— Твои друзья встречаются с покупателем. Они хотят избавиться от своей ювелирки и свалить из города, — оповестил его «пони», явно нервно оглядываясь. В трубке послышался шум от скользнувшего по динамику воротника.

— Ага, — Макс закусил губу, принимая привычное хмурое выражение лица. Мозг начал активно работать, в очередной раз продумывая наперёд самые разные варианты событий. — Где стрелка?

— В гаражном кооперативе возле заброшенных теплиц.

— Когда?

— Через пятнадцать минут, — ответил Конь и тут же сбросил трубку, заканчивая разговор. Макс скрипнул зубами, нечитаемым взглядом вылавливая возле уха девушки локон, который торчал в сторону, хотя он только пару секунд назад убрал его в основную копну волос.

— Уходишь? — спросила Александрова, и мужчина устало взглянул на неё. С непривычки бешеный ритм расследования выматывал. Ободряюще улыбнувшись, он встал и наклонился к светловолосой, касаясь губами её лба. Температуры нет.

— Скоро вернусь, принцев пойду твоих ловить, — ответил он и пошёл на выход. Пёс остался сидеть возле Александровой, игнорируя хозяина. Та потрепала его по голове, переводя взгляд на широкую спину Макса, где даже под курткой угадывались очертания мышц.

— Тот шприц, — её голос прокатился по квартире и заставил его на мгновение остановиться, прислушиваясь. — Это от Бутона.

— В курсе, отдыхай, — Максимов кивнул и, заметив отсутствие сбоку овчарки, развернулся. Пёс подал голос, показывая, что никуда не сдвинется, чтобы тот ни делал. А Макс и не был особо против. Дополнительная охрана не помешает. Махнув на него рукой, он поправил пистолет в кобуре и хлопнул входной дверью.

Красный пикап подъехал к группе захвата, во главе которой стояла припаркованная иномарка Леонидова. Выскочив из автомобиля, бывший сотрудник подошёл к знакомым, пожимая Лёше руку.

— Опоздал? — спросил он и пригляделся к лицу Игоря, которое тот старательно прятал под шляпой. На щеке и носу капитана отчётливо виднелся след от железной сетки. Не удержавшись, Макс усмехнулся. — О! А что это у нас с лицом? Сделал своё грязное дело?

— Да я жизнью рисковал! — выкрикнул Гнездилов в своё оправдание и отошёл в сторону, гордо подняв голову.

— Жизнью он рисковал, — выплюнул Алексей, прожигая взглядом нерадивого коллегу. — Он им сразу в плен сдался. Мы стрелять не могли!

— А я бы стрельнул, — улыбаясь, заметил Максим, вопросительно смотря на пустую площадку. — Чего? Сколько их было-то?

— Двое, — ответил Леонидов. — Я их рожи хорошо запомнил.

— Двое? — переспросил Макс, считая в голове людей. Было три, один выпал из окна, осталось два. А принимающая сторона… в этом списке не числилась. — А покупатель?

Показав рукой на гараж, бывший следователь уставился на мужчин, как на умалишённых. Видимо, синдром тупости Гнездилова передался и его другу. Быстро сообразив, Лёша оттолкнул Игоря в сторону и вытащил пистолет, кивком головы показывая Максимову идти с ним. Тот выдохнул, всего лишь показалось. Остатки здравого смысла всё ещё крепко сидели в голове Леонидова.

Едва переступив через порог, оба мужчины приняли боевые стойки, опустив пистолеты дулами вниз. Дуэт, отработанный несколькими годами службы, начал слаженно работать. И плевать, что они не общались, и плевать, что они больше не работают вместе. Максимов — направляющий, идущий в бок и зачищающий здание по кругу, Леонидов идёт посередине и зачищает основной район — и это всё, что им следовало сейчас знать.

Привычно вытянув два пальца левой руки, Максимов указал направление другу, а сам пошёл в сторону боковой двери. Гараж, хоть и был большим, оказался полностью пустым. На столе в основной комнате обнаружился только маленький кулон в виде звёздочки, забытый всеми в спешке. Взвесив его на руке, Макс понял, что тот не полый. Цельный кусочек золота. Спрятав его в карман, он пошёл дальше и у выхода встретился с разочарованным Лёшей.

— Сейчас бы твой пёс пригодился, — поделился своими мыслями он, когда его друг расстегнул молнию на куртке и убрал в кобуру табельное, которое так и не сдал после ухода из полиции. — Где он, кстати?

— Дома, — коротко отозвался Максимов, на что Лёша только поднял брови и слегка улыбнулся. Несвойственно было для бывшего следователя о ком-то заботиться, вот вообще. Леонидов достаточно долго с ним дружил, чтобы досконально изучить. И он мог со стопроцентной уверенностью заявить, что Макс и забота — это антонимы.

— Ты оставил Пса присматривать за тяжелобольной? — переспросил он. Максимов кинул на него короткий взгляд и пожал плечами, открывая дверь и впуская в затхлое помещение чистый воздух.

— Ну да, — просто раздалось в ответ. — Тебя что-то не устраивает?

— Нет, с чего вдруг? — ответил он, всё шире улыбаясь. Хитро сверкнув серыми глазами, он сложил руки на груди и посмотрел в потолок. — Правда, мне в голову закрадываются подозрения…

— И их ты оставишь при себе, Лёш, — хмуро закончил Максимов, выходя на улицу. Шатен только усмехнулся ему вслед, окидывая задумчивым взглядом помещение. Конечно оставит при себе, куда он денется?

С кухни раздавались чавкающие звуки, исходившие от довольной собаки, которая едва ли не улыбалась, преданно следя карими глазами за движениями тонких рук. От приятных запахов у Макса, тихо зашедшего и закрывшего за собой дверь, начало нещадно крутить живот. Рот почти сразу наполнился слюной, в лысой голове промелькнули отголоски воспоминаний из далёкого детства. Мужчина зажмурился, впервые чувствуя себя дома настолько уютно.

— Лежать, — спокойно скомандовала Александрова и довольно улыбнулась, когда собака выполнила требование. Бросив маленький кусочек приготовленной на пару курицы, которую Пёс поймал прямо на лету, блондинка повернула голову в сторону застывшего в дверном проёме Макса, с улыбкой наблюдающего за спевшейся парочкой.

— Дядь, ты с какого ей встать разрешил? — спросил он собаку, но овчарка даже не повернула в его сторону ухо, следя только за девушкой. Вот кто точно был безоговорочно в неё влюблён и всячески эту любовь проявлял, дай только возможность.

— А я себя хорошо чувствую, — ответила за него Александрова и спустилась с подиума, подходя к Максимову ближе.

— Да прям? — усмехнулся тот, насмешливо окидывая её взглядом.

— Могу станцевать тебе что-нибудь, — развела Софья показательно руки в сторону и грациозно поклонилась. Макс только улыбнулся и отлип от косяка, делая пару шагов навстречу. Весёлые искорки в зелёных глазах гипнотизировали его, заставляли потонуть в изумрудном океане. И больше ничего не было нужно, только вот так смотреть на эти золотистые отблески. Золотистые. Макс вдруг вспомнил про звёздочку, которая всё ещё лежала в его кармане, забытая и им, и грабителями. И больше он ни минуты не сомневался, кому её подарить.

Сделанная на пару курица, приправленная ароматными специями, оказалась только вишенкой на торте. Александрова за пару часов смогла приготовить буквально из ничего невероятно вкусный ужин, остатков от которого с лихвой хватило бы им обоим ещё на два дня непрерывного жора. В самый разгар приёма пищи у всего этажа неожиданно выбило пробки в электрических щитках, и сколько бы Макс не ковырялся там отвёрткой, держа фонарик в зубах, ничего путного не вышло. Чай все обитатели берлоги сели пить при свечах в молчании.

Где-то в закромах нашлось радио, теперь наигрывающее с небольшими помехами тихую песню из угла. Развлекательную программу взял на себя Пёс, кувыркаясь и так, и эдак на ковре возле дивана, заставляя и хозяина, и девушку хвататься за животы от смеха. Рука мужчины расслабленно лежала на спинке дивана, голова Сони расположилась на его плече. Её светлые пряди иногда щекотали бывшему следователю нос, когда он поворачивался в её сторону, чтобы полюбоваться умиротворённой улыбкой. Видеть Александрову такой домашней было в крайней степени непривычно, как и вообще чувствовать себя уютно в чьём-либо присутствии.

— Ну-ка, «фу» я сказал! — прикрикнул Максимов на питомца, когда тот заигрался и чуть не снёс стол. Дождавшись, пока тот успокоится, он откинул голову на спинку дивана, закрывая глаза. — Как на счёт жилья? Нашла что-нибудь?

— Пока нет, — ответила Софья, грея руки о чашку с зелёным чаем. Приятный аромат жасмина и цитруса гулял по комнате, и от этого невесомого запаха она довольно жмурилась. У мамы под окном когда-то рос огромный куст жасмина, за которым та ухаживала год за годом. Прекрасные большие цветки часто укрывали их подоконник белым ковром.

— Да ёшкин кот! — Макс резко дёрнулся, прижимая к себе Софью, вынуждая ту недовольно шикнуть. Рёбра, только оставившие её в покое, напомнили о себе с новой силой. Мужчина примирительно поднял руки в верх, как бы извиняясь.

Пёс, каким-то чудом сумевший залезть на барную стойку, незаметно подобрался к примеченной им часом ранее курочке. Добраться до неё, несмотря ни на что и как можно скорее, стало его идеей фикс. Овчарка начала вышагивать прямо по столешнице, роняя на вычищенный пол чайник, перечницу и солонку, оказавшись в опасной близости от кастрюли с рисом. Быстро схватив с рядом стоящей тумбы одну из принесённых им газет, Максимов скатал ту в комок и чётким быстрым движением запустил её в полёт. Бумага врезалась Псу чётко в чёрный бок.

— Это что ещё такое? — Макс во все глаза уставился на питомца, когда тот быстро спрыгнул и обиженно заскулил, спеша к девушке, сидящей на диване. Начав тереться об её ноги, овчарка положила морду Александровой на колени, во все карие глаза умоляя её защитить его от хозяина. И это выглядело настолько мило, что у той аж слёзы навернулись на глаза.

— Иди ко мне, давай пожалею. Бедненький ты мой, обижают тебя, — поцеловала Софья его в мокрый нос, а затем повернулась всем корпусом к мужчине. Её зелёные глаза сверкали еле сдерживаемым смехом. — Плохой Макс, ай-ай-ай, как так можно?

— Подлиза, — хмуро отозвался «плохой Макс», усаживаясь в паре метров от собаки и отпивая зелёный чай из чашки блондинки. Александрова широко улыбнулась, переводя взгляд с одного участника происшествия на другого. Оба отвернулись друг от друга, выражая крайнюю степень обиды. Как дети малые, ужас!

Девушка подползла к Максимову и села рядом с ним, проводя тонкими пальцами по его загривку. Мужчина фыркнул, смотря прямо перед собой, и мысленно поклялся себе выдержать эту провокацию. Положив подбородок ему на плечо, Софья очаровательно улыбнулась и начала смотреть прямо в его глаза, не отрываясь и не моргая. Секунда, две секунды. Макс сжал челюсти так, что желваки выступили сквозь кожу на щеках. Александрова улыбнулась шире. Пять секунд, десять секунд.

Сбой в системе. Игра окончена.

Максимов сдаётся, улыбается, поворачивая к ней голову. Подтащив упирающуюся всеми лапами собаку к себе за ошейник, девушка берёт жилистую руку Макса и требует того же от Пса. Собака хочет воспротивиться, как и хозяин минутой ранее, но изумрудным глазам противиться просто невозможно. Мохнатая лапа ложится в другую женскую ладонь. Соединив их вместе, девушка лукаво улыбнулась, вспоминая известную детскую считалочку.

— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если кто будет драться, — выразительно посмотрев и на одного, и на другого, она назидательно-медленным голосом закончила, — то кусаться буду я.

— Да? Кто это? — Леонидов смахнул вверх зелёную трубку и прислонил телефон к уху. Незнакомый номер в конце тяжёлого рабочего дня заставил насторожиться всегда мнительного майора, отчего тот даже встал и начал мерить шагами кабинет. Кроме Макса, которого он час назад попросил экстренно заехать в отдел, шатен никого не ждал.

— Здравствуйте, Алексей, — раздался в ухе звонкий знакомый голос.

— Макс знает, что ты звонишь? Где он? — Лёша выдохнул и присел на стоящий в кабинете диван, слегка хмурясь. Но на его губах блуждала лёгкая улыбка, Александрова всегда вызывала подобную реакцию у окружающих.

— Нет и знать не должен, — просто ответила та на его вопрос, но в голосе у Софьи явно слышались стальные приказные нотки. — Он уже выехал, а у меня дело лично к Вам.

— Слушаю, — с готовностью отозвался старший оперуполномоченный, придвигая к себе листочек и ручку.

— Есть идея, как поймать тех грабителей, — Софья заговорила серьёзно, собранно и отстранённо, заставив тем самым Лёшу быстро включить уже уставшую голову в очередную работу и окончательно проснуться, — вот только господину Максимову она вряд ли понравится… Так что мне нужна Ваша помощь.

— Главное, что теперь у тебя зарплата будет постоянная, — Лёша пододвинул к сидящему напротив него Максу бумагу с готовым шаблоном, который осталось только запомнить, и несколько раз постучал пальцем по поверхности.

Макса подобная привычка Леонидова порядком раздражала и пять лет назад, но сейчас отчего-то напрягла особенно. Будто Лёша знал то, чего не знал он сам.

— Неправда, — возразила своему мужу вошедшая в кабинет патологоанатом, громко хлопнув дверью. Протянув ему документы по очередному закрытому делу для подписи, женщина краем глаза глянула на бывшего. — Главное, что подружка твоя идёт на поправку.

— Ты же её не любишь? — Максимов саркастично усмехнулся, поглядывая на Лену, опирающуюся рукой в белой резиновой перчатке на стол возле него. Голубой медицинский халат, идеальный пучок, одежда в строгом официальном стиле — в ней ничего не изменилось.

— Именно так, — кивнула женщина, забирая протянутые Лёшей документы и стуча ими о дерево так, чтобы все листы сложились в ровную конструкцию. — Теперь она может поехать к себе домой.

— У-у-у, — протянул Макс и проводил бывшую жену взглядом. Его лицо исказила гримаса, а сам он вжал голову в плечи, будто сильно испугался её слов. Лёша старательно спрятал улыбку от сего действия. Театр буквально плакал по Максимову, он мог бы стать прекрасным актёром, если бы не его почти маниакальная жажда докапываться до истины.

Дождавшись, пока тёмная макушка Лены скроется в лаборатории, оба отвернулись от окна и переглянулись между собой. И Лёша, и Макс всегда разделяли мнение, что личные привязанности не должны мешать работе. Наверно именно поэтому теперь, когда Лена стала Леонидовой, а у Максимова появилась та, о ком можно заботиться, хоть он этот факт категорически отрицал, оба смогли снова нормально общаться. Взяв со стола заявление, Макс скатал то в тонкую трубочку и убрал в карман куртки.

— Подумаю, — бросил он через плечо Лёше, скрываясь за дверью.

Максимов буквально всеми фибрами надеялся не встретиться со знакомыми ему лицами в отделе. Но в семь вечера, как назло, у большинства сотрудников заканчивался рабочий день. И сотрудники попадались мужчине в прямом смысле на каждом шагу, раз за разом задерживая его для того, чтобы просто кивнуть, поздороваться или пожать руку лучшему следователю Москвы. Пройти обычный пятнадцатиметровый коридор заняло у Макса не менее двадцати минут, а потому к охране на выходе он подошёл уже весь взъерошенный и недовольный.

И снова судьба будто посмеялась над ним. Возле ручки у двери копался Игорь. Раз, два, три… Вдох, выдох… Максимов засунул руки в карманы и привычно толкнул капитана плечом, освобождая себе дорогу, надеясь побыстрее добраться до тёплой машины. Пёс тихо трусил рядом, тоже желая оказаться как можно дальше от места, где пахло так не любимым им железом и порохом. Царское пренебрежение собаки и его хозяина племянник генерала воспринял, как личное оскорбление.

— Надо же, — издевательски протянул он и облокотился на дверь, не давая Максу выйти. Голубые глаза кинули на него предупреждающий взгляд, но Игорь его успешно проигнорировал. — Есть ещё в этом мире бескорыстные люди, которые готовы защищать незнакомую бабу своей жизнью.

— Так ты ведь тоже участвовал в задержании в доках? — Макс слегка скрежетнул зубами и принял нарочито расслабленное выражение лица, останавливаясь рядом с бывшим коллегой.

— Да, сам уже жалею, — опер поджал губы и скорбно закивал. Его искривлённый в усмешке рот, по мнению Макса, экстренно начал нуждаться в коррекции. Останавливал от удара в челюсть только тот факт, что Игорь был заведомо слабее.

— Козёл ты, Гнездо, самый настоящий, — прошипел Максимов, выделяя отдельно каждое слово. Игорь только самодовольно улыбнулся, подошёл к собеседнику и ткнул его в грудь пальцем. Голубые глаза неприязненно на него взглянули. Одно нахождение в помещении с этим человеком вызывало у Макса чувство мерзости и отвращения.

— А ты чмо лысое, которое в жизни ничего не добилось, — отозвался капитан громко настолько, чтобы все окружающие точно его услышали. Максимов только сильнее поджал губы, стойко выдерживая несколько десятков взглядов, вперившихся в его спину.

— Да? — коротко протянул он, иронично выгибая бровь. Почти вплотную подойдя к собеседнику, он навис над ним, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы как в старые добрые выволочь его на улицу и научить уважению как минимум к тому, чьё звание стоит выше.

— Да, — смело кивнул Игорь, брезгливо отталкивая его от себя пальчиком. Макс поднял указательный палец на уровень их лиц и слегка качнул им, молча показывая, что запомнил сказанные слова. Развернулся и ушёл, слыша очередное чрезмерно громкое высказывание. — Слушай, а что в этой девчонке особенного, Макс? Может, мне её тоже домой пригласить?

— Не получится, она не такая, — криво усмехнулся тот на ходу, открывая дверь стоящей у отдела машины и запуская внутрь салона питомца, тут же спокойно усевшегося на пассажирском сиденье. Игорь, в очередной раз проигнорировав предупредительный взгляд, облокотился на красную дверь, не давая Максимову сесть.

— Да кому ты чешешь? — наивно улыбнулся он, выпуская струйками пар изо рта, как маленький ребёнок. Вкупе с его уже не детским возрастом смотрелось это зрелище на столько же комично, на сколько и отвратительно. — Она ведь с дядиными друзьями сегодня встречается.

— Гонишь, — резко отозвался Макс, вырывая дверь собственной машины из пухлых ручонок. Александрова после грабителей, да ещё и со своими не до конца зажившими рёбрами из дома не высунется, так с какого перепугу ей снова лезть на рожон? Да ещё и в самую гущу криминальных гениев их страны? Игорь только сочувственно ему кивнул сквозь опущенное стекло, поправляя широкополую чёрную шляпу — незаменимую вещь в своём гардеробе.

— И информатора твоего, Коня, нашли на заднем дворе с передозировкой того самого яда, который продавал на рынке Бутон, — как бы между прочим заметил он и довольной пружинистой походкой направился к своему мерседесу, более не проронив ни слова.

Своей цели он добился — Макс из колеи жизни был не просто выбит, ему словно ударили под дых, выбивая весь кислород, какой только мог скопиться в лёгких за все почти тридцать лет жизни. Пёс обеспокоенно заскулил рядом с ним, бодаясь мохнатой головой о небритый мужской подбородок. Но Максимов видел перед собой только её, Александрову. Её улыбку. Положив руки на руль, мужчине несколько раз ударился о них головой, буквально выбивая зелёные глаза из головы. Но стоило о них вспомнить, как всё. Те начали видеться ему в каждом тёмном уголке, в каждой даже мало-мальски зелёной детали.

Она не могла его предать, просто не могла, он же видел всё своими глазами. Но слова Гнездилова набатом гудели в его ушах, раз за разом звеня и разлетаясь в сознании, заставляя медленно сходить с ума. Дедукция, впервые не вовремя включившаяся в работу, снова и снова шипела, спрашивая «а что же ты такого видел, Макс? Что? Неужели лично видел отношения блондинки с её дядей?»

— Нет, — тихо прохрипел он, проводя рукой по лицу. Да япона мать! Разве он мог так ошибиться?

Видел, куда она уходила тогда ночью из кафе и что делала, пока его не было в квартире? Нет, ведь он даже не думал её об этом спрашивать. Может быть видел драку, в ходе которой девушке пытались что-то вколоть? На этот вопрос у мужчины опять же не нашлось положительного ответа. Могла это быть инсценировка, чтобы просто замести следы? Вполне.

— Вот только я в полиции не работаю, соответственно прикрыть её дело не смогу. Да и денег для снятия конспиративного жилья у неё в сумке предостаточно. Ну и тогда дался ей этот спектакль? — спросил Макс питомца, на что тот невыразительно гавкнул, как бы говоря, что ему и самому это интересно. — Вот именно, поехали выяснять.

Если бы она стояла на улице всего час, то ещё можно было бы сказать, что ей грех жаловаться. Но Александрова находилась на остановке намного дольше. Соблазнительно обтягивающие джинсы, красивая кофта, полностью закрывающая руки, но открывающая живот, и белые любимые кроссовки — вот и всё, что в данную секунду было на блондинке. А декабрьский мороз всё крепчал, часы на экране, встроенном в конструкцию остановки, уже давно показывали минус десять градусов по Цельсию.

Шаг, ещё шаг, она оглянулась по сторонам. Абсолютно пустая дорога уже не пугала, она смотрела на неё с какой-то извращённой надеждой. Смотрела, пока глаза не начали болеть и слезиться. И не понятно, от чего именно: от напряжения, от холода или от стресса, от которого подёргивались веки. Зелёные глаза всё искали транспорт, но не предполагаемый автобус, нет. Сегодня её цель — белый фургон. И принцы, сидящие внутри.

Страх пытался её душить, нагнать побольше паники, но Александрова снова и снова посылала его на три весёлых буквы, выпрямлялась и вновь принимаясь ходить по маленькому протоптанному пятачку с целью хоть немного согреться. Мыски кроссовок стали мокрыми от налипшего снега, начали неприятно хлюпать возле пальцев. Вот противная погода! Вся надежда на врождённый иммунитет, уже не раз спасавший в подобных ситуациях.

Гул мотора она услышала ещё издалека, но всё равно времени до появления транспорта было слишком мало. На мгновение от ужаса стало так трудно дышать, что за элементарно приоткрытые губы Софья готова была поставить себе памятник. Белая краска нужной ей машины едва ли не начала светиться в темноте улицы, когда попала в свет единственного фонаря вдали.

— Быстро мочим и сваливаем! — отчётливо услышала она их голоса и резко встала. Голова закружилась, то опьяняя, то обостряя чувства. Тонкие пальцы вытащили из джинсов спрятанный под кофтой пистолет, который так удачно был конфискован у Макса из квартиры. Тяжёлая рукоять оружия тут же оставила на её ладонях характерный запах железа, который был знаком до дрожи на кончиках пальцев. Пульс ускорился до безумия. Страшно, опасно. Опьяняюще.

Она видит алчный блеск в их глазах, видит будто в замедленной съёмке, как опускается тонированное стекло со стороны пассажирского сиденья. Девушка делает вид, что испугалась, и бежит за остановку. Мельком её пальцы тянутся к уху, включая маячок, спрятанный под длинными светлыми волосами. Условный знак только что пришёл Леонидову, теперь ей нужно лишь дождаться его самого.

В неё целятся. Спина это чувствует отчётливее и быстрее, чем мозг. Александрова дёргается в сторону, прячась за строение остановки, приседая на корточки. Пуля проходит мимо неё и врезается куда-то в стену дома времён Хрущёвской оттепели. Мгновение и пистолет снят с предохранителя. Вдох, секунда на то, чтобы окончательно заглушить панику и отключить инстинкт самосохранения, выдох. Очередь выстрелов из двух пистолетов заставляет сжаться, опереться спиной в пластиковую поверхность и помолиться, что Лёша успеет. Щелчок магазина, который решили сменить, вдруг добавляет ей небывалую уверенность в своих действиях.

Секундный взгляд, вытянутая рука и тонкий палец безропотно жмёт на курок. Выстрел звучит чересчур громко в окружающей тишине. Почти оглушает, но Софья слышит, как грабители чертыхаются. Видимо, кого-то она даже смогла задеть. Удивительно, ведь вокруг такая темнота, что хоть глаз выколи. И на фоне этой темноты фары знакомого красного Шевроле, вынырнувшего из подворотни, показались ей особенно яркими. Дальний свет ослепил всех участников боевых действий, давая Максимову возможность открыть дверь и пустить собаку из автомобиля.

— Охранять! — крикнул он, показывая на Софью. Девушка перевела взгляд на него, сидящего за рулём с таким же пистолетом на изготовку, как и у неё самой. Овчарка понеслась к ней на всех парах, но блондинка смотрела только на одного человека. На Макса, которого здесь не должно было быть в принципе. Но он был. И, чёрт, как же она была рада его видеть!

Выстрелив пару раз в сторону лобового стекла белого фургона, бывший следователь кинул на неё короткий взгляд, улавливая облегчение в зелёных глазах напротив, и погнался за машиной грабителей, которые слишком поздно поняли, что это была не более, чем засада. Причём, засада, расставленная именно на них. Гул от моторов затих вдали уже спустя пару минут, теряясь эхом в дворах-колодцах и этажах высотных зданий. Резко стало тихо, поле боевых действий будто погрузилось в пустоту, и только рычание Пса, выполняющего команду хозяина, подсказывало блондинке, что она не оглохла.

Откинув голову на грязный пластик, Софья рвано выдохнула, даже не думая вставать с холодного асфальта. Вытянув ноги и подтянув к себе одно колено, она облокотилась на него рукой с оружием. Пальцы другой руки слабо потрепали по шерсти собаку. И непонятно было, кого девушка этим жестом хотела успокоить: глухо рычащую овчарку или себя саму. К остановке подкатил задержанный Лёшей автобус, освещая огнями салона темноту вокруг. Его колёса под давлением выпустили воздух, а двери призывно раскрылись, готовые унести её в сторону обители Бутона. Устало переведя на него взгляд, Александрова усмехнулась и нехотя встала, вышагивая прямо в противоположную от транспорта сторону. Пёс преданно следовал сбоку от Софьи, готовый в любой момент броситься на её обидчиков и растерзать их в клочья.

Удар. Макс сжимает руль так, что хрустят кожаные перчатки и едва не ударяется о стекло головой. Белый фургон переворачивается прямо на перекрёстке, где он его подрезал, грабители даже не пытаются выползти, прекрасно понимая, что попались. Лёша с группой захвата подъезжает так быстро, будто стоял за ближайшим поворотом. Причём, судя по его довольному лицу, так и было. Улавливая все вопросы друга с одного-единственного взгляда, он лишь разводит руками, выдавая в качестве объяснение одно-единственное имя. Её имя.

Макс закатывает глаза. Ну, разумеется! Кому, как не Александровой мог прийти в голову такой абсурдный план. Да, некоторых деталей лысый так и не понял, но он был уверен, что Софья ему всё объяснит. Все подозрения по поводу её причастности к деятельности Бутона тут же развеялись. Как он только мог подумать такое и повестись на россказни Гнездилова? Максимову на мгновение становится стыдно, вина неприятной горечью отдаётся на языке. А затем вновь накатило привычное для него недовольство. Вот зачем она вообще в это сунулась? Неужели Леонидов сам не смог бы поймать обычных грабителей?

Переглянувшись с Вахтангом, Макс запрыгнул в машину и вжал педаль газа в пол. Куда могла пойти девушка, если бы замёрзла? Ответ мог быть только один, ведь ближайшее заведение по дороге от остановки — уже известное им обоим кафе «Баклажан», в котором заседает Валерик.

Встретившись с барменом, который поставил перед девушкой стакан апельсинового сока только ему понятным взглядом, Софья мимоходом уточнила, на месте ли хозяин. Ответ был отрицательным. Ну и ладно, не больно-то она и хочет деньги ему отдавать. Пёс уселся возле неё у окна и начал смотреть на пустую парковку в ожидании хозяина. Спокойная музыка, расслабляющие цвета интерьера, на удивление сочетающиеся между собой разморили блондинку. Стоило ей закрыть глаза и выдохнуть, как хвост немецкой овчарки радостно забил по диванчику, на котором они сидели вместе. Распахнулась входная дверь, впуская небольшой прохладный ветерок, послышались знакомые слегка шаркающие шаги, направляющиеся из всех столиков кафе именно к ним. Не надо было обладать особой дедукцией, чтобы узнать их хозяина.

— По-моему, я ясно выразился, — Максимов приземлился напротив, внимательно вглядываясь в безмятежное лицо Софьи, но та лишь хмыкнула, не открывая глаз. — Кому сказали не высовываться?

— Ты о чём? — лениво протянула она, наощупь коснувшись стакана с соком и делая небольшой глоток.

— Ещё сделай вид, что не знаешь, — хмыкнул мужчина, его пальцы сами сложились в замок, свидетельствуя о крайнем беспокойстве своего владельца. Приподняв веки и оглядев собеседника, Александрова отметила непонимание в его глазах. Значит, изначально он не догадался, что это засада, и принял всё за чистую монету. Как грабители, как все остальные. Софья довольно усмехнулась, один этот взгляд обманутых голубых глаз был для неё наивысшей наградой.

— Ох, Макс, — она блаженно сощурилась, подаваясь чуть вперёд. Насмешка в её голосе вкупе с прищуром до ужаса напомнила мужчине короля треф. Будто перед мужчиной сейчас сидел в том самом кресле в каюте Бутон, а не его племянница. — Ты обычно такой умный и проницательный…

— И что же я упустил? — перебил он, вдруг напрягаясь. Но Софья лишь шире улыбнулась, и в отличие от фальшивой радости дяди, её улыбка отдавала искренней теплотой и забавой. Злиться на девушку было просто невозможно, особенно когда она выглядела настолько довольной собой.

— Например, что яд не был совпадением, — спокойно отметила та и глотнула ещё немного апельсинового сока, готовясь объяснять. Оторвав взгляд от её горла и губ, по которым прошёлся язык, собирая сладкие капли сока, Максимов прищурился и приготовился внимать, отгоняя любые другие мысли прочь из головы.

— В смысле? — спросил он и Софья, порывшись в кармане джинсов, достала тот самый серебряный значок одной из колод игральных карт, который принадлежал важным для Бутона людям. Знак треф, обрамлённый красивыми витиеватыми линиями, лёг в мужскую ладонь, и шершавые пальцы Макса прошлись по отполированной поверхности.

— Эту я сорвала, когда в квартиру проникли, — кивнула на брошь Александрова, откидываясь спиной на диван, аккуратным собственническим движением поглаживая Пса по шёлковой шерсти у носа подушечкой пальца. — Грабители были одними из тех шестёрок, которые снабжали группировку деньгами. Коня они убили, а сдать и сказать, что он помогал в деле ювелирки могли только десяток человек. Вот я и подумала, что было бы неплохо организовать засаду.

— На живца, — недовольно буркнул мужчина, хмуря тёмно-русые брови.

— А по-другому бы и не получилось, — девушка хмыкнула и слегка облизнула пересохшие от мороза и непонятного внутреннего волнения краешки рта. Макс, так не вовремя заостривший в очередной раз внимание на её лице, тяжело сглотнул. Пальцы его руки впились в кожаную обивку дивана рядом с ногой в попытке вернуться в реальность и продолжить слушать, хотя фантазия молила его продолжить рисовать в голове начатую картину. — Дальше всё оказалось просто, помог Гнездилов. Он тупо разболтал всем небылицу, которую я придумала, как обычно желая выслужиться. Бутон устраивал сходки в последнее время только у себя в доках, а сведения о его смерти ещё не успели распространиться. Объехать девятнадцать остановок идущего в речной порт единственного автобуса было не сложно, как и найти меня. И так уж получилось, что на тот момент в участке был ты.

— То есть…? — Макс даже приоткрыл рот от удивления, когда картина полностью сложилась в его голове. Глаза мужчины в неверии уставились на девушку, спокойно сидящую перед ним. И она придумала эту схему сама… всего за пару часов?

— Мы и крыс в отделе вычислили, и грабителей поймали, — закончила за него блондинка, снова гордо и самодовольно улыбаясь. Её рука поправила выбившиеся во время рассказа светлые пряди и так и замерла в районе шеи. — Признай, я гений!

— Опасный ты человек, Александрова, — ухмыльнулся Макс после небольшой паузы, вдруг начиная бесшумно смеяться. Всего двадцать лет, а обвела всех вокруг пальца. Даже его, лучшего следователя своего поколения!

— Чья бы корова мычала, — фыркнула девушка, выдавая уже знакомую фразу и смущённо заливаясь румянцем от этого восхищённо-удивлённого голубого взгляда. Похвала Максимова стоила для неё, как для какой-нибудь девочки-подростка комплимент от знаменитого футболиста.

— Мне тут это, заявление дали, — вспомнил он вдруг, неуверенно доставая из кармана скрученную в трубочку бумагу, которая могла изменить всю его оставшуюся жизнь. — Оно вернёт меня в убойный отдел.

— Так это же здорово! Из запоя ты вышел, Пёс появился, — искренняя радость в её глазах смутила Макса ещё больше. Прислонившись губами к тонкой трубочке в стакане, она довольно сощурилась от сладости на языке. — Возвращайся и начинай жить заново, в чём проблема?

— В том, что… Ай, ладно, забудь, — он провёл рукой по голове, поправляя шапку, и резко отвёл глаза в сторону метели за окном, не давая себе закончить мысль. Софья казалась ему птицей, только недавно выпорхнувшей из клетки. Привязывать её к себе какими-то чувствами или, упаси Боже, отношениями было бы сравни насилию. Девчонка только избавилась от гнёта своего дяди и жить начала. Побарабанив пальцам по столешнице, он вдруг подвинул заявление в её сторону. — Думал, может ты согласишься поработать со мной?

— Практика показывает, что следователем мне не стать, разве что новым криминальным авторитетом, — хохотнула она и широко улыбнулась, показывая, что её слова — не более чем шутка для поднятия настроения.

— Нет, я абсолютно серьёзно, — парировал Макс, чьи голубые глаза сверкнули из-под густых бровей, будто он действительно рассматривал такой вариант развития событий. — Ты смелая, спортивная и умная. Такие нужны, сегодняшний случай — лишнее тому доказательство.

— Мне всего двадцать, тебя это не смущает? — озвучила она последний оставшийся аргумент, хотя про себя её мозг уже начал идти на попятную, чтобы предательски сдаться и согласиться на предложение. Шанс трудоустроиться и встать на ноги был озвучен слишком уж заманчивым голосом. К тому же, некоторых людей она в отделе уже знала, те подскажут, если что. «Против» в светловолосой голове звучало всё тише.

— Ой, да брось, я же тоже не просто так в отдел ходил, нашёл кое-что на тебя в базе, — обаятельно улыбнулся собеседник, расслабленно откидываясь назад, всем своим видом демонстрируя, что не только девушка умная. — Ты после девятого класса сидела на дому с онлайн-репетиторами, потому что Бутону нужно было держать тебя рядом, иначе ты сбежала бы к отцу. А ещё я знаю, что ты юрфак закончила экстерном на красный диплом, так что работать ты вполне можешь.

— Полицейским, — напомнила она, слегка поглядывая в сторону двери, выходящей на улицу, всё надеясь, что Валерий появится в своём заведении. Но было пусто.

— Почему нет? — поймав её блуждающий взгляд, спросил Макс. От промелькнувшей в зелёных омутах искорки понимания мужчине вдруг стало не по себе. В голове назойливо начала крутиться идея, заключающаяся в том, что Александрова догадалась о причине его «ладно, забудь».

— Тот же вопрос, Максимов, — подтвердила его опасения она и подалась вперёд, заинтересованно склоняя голову набок. — Почему нет?

— Привет, — рука слегка хлопнула по столешнице, привлекая внимание. Резкий и громкий женский голос заставил обоих вздрогнуть и перевести взгляд на чету Леонидовых, которая так вовремя решили проведать, всё ли с ними хорошо. Впервые за много лет Макс наградил Лену благодарным взглядом. Женщина появилась невероятно кстати, избавляя его от ответа на поставленный вопрос.

— И снова здравствуйте, — Макс кивнул Лёше, говоря с небольшим деловым акцентом. Лена тут же уселась возле него, игнорируя опешившие от такой наглости все три пары глаз, и потянулась, чтобы погладить Пса. Тот только фыркнул и улёгся Александровой на колени, даже не думая подставляться под руки дочери своего бывшего хозяина. Для овчарки существовала лишь одна особь женского пола, которую он признавал главной и любимой. И это была явно не Жарова.

— Разрешите? — спросил Леонидов, показывая рукой на свободное место рядом с блондинкой, на что та только кивнула и равнодушно передёрнула плечами, стараясь сбросить с себя крайне недовольный взгляд бывшей жены Максимова, который чувствовала каждым миллиметром своей кожи даже не глядя.

— Так Вы вроде уже.

— Барыгу помнишь, что в гаражах прятался? — сразу же решил перейти к новостям Алексей, не любящий ходить подолгу вокруг да около.

— Ну, я его не видел, надо будет как-нибудь заехать, — Макс недовольно искривил уголки рта. Ему бы больше хотелось, чтобы сейчас на его колене лежала рука не бывшей жены, а девушки, которая сидела напротив и до тошноты приветливо улыбалась Алексею. — Чай попить, морду набить, да, Лен?

— Морду набить уже не получится, — флегматично отозвался Лёша, слегка потрепав Пса по голове, на что тот никак не отреагировал. — Его взяли.

— За что? — спросила блондинка, переводя взгляд с Леонидова на Максимова и обратно, слегка хмурясь.

— Наркоту нашли и вот это, — шатен бросил на стол прозрачный полиэтиленовый пакетик, в котором лежал уже знакомый и Максу, и Софье шприц с янтарной жидкостью внутри, которая в тёплом свете кафе переливалась, будто состояла из настоящей лавы. Смертельно-опасной лавы.

— Надеюсь, мы не помешали, — как бы мимоходом осведомилась Лена, слегка настороженно поглядывая на бывшего мужа, который уже второй раз убрал её руку со своей ноги. Леонидова не видела в этом жесте чего-то предосудительного, места на диванчике было не так много.

— Нисколько, — ответила за него девушка, поворачиваясь к Лёше, от которого исходила инициатива пригласить лучшего следователя обратно в коллектив. — Мы работу обсуждали.

— Удачно? — Леонидов явно оживился, когда беседа сама собой перетекла на интересующую его тему. Встретившись с глазами Макса, блондинка замаскировала под очередной глоток сока улыбку, которая предназначалась только ему, и он увидел.

— Мне предлагают работать с Вами, — Софья вопросительно посмотрела на Алексея, как бы спрашивая, возможно ли вообще это устроить, на что тот неопределённо пожал плечами.

— Громов, наш начальник, попросил меня найти консультантов-гражданских, про их число мне ничего сказано не было.

— Тогда считайте, что я в команде, — она хлопнула в ладоши и медленно встала, сгоняя собаку со своих колен под стол. На вопросительно-обеспокоенный взгляд Макс Александрова лишь подняла ладонь, как бы говоря, что идти за ней не надо. Лёша посторонился, пропуская её. — Пойду, подышу.

— Счастливо, — отозвался он, провожая её хрупкую фигурку до самого выхода. Интересная особа, было в ней что-то таинственное, и эта тайна притягивала внимание. Сев обратно и подняв голову, Леонидов тут же встретился с горящими льдисто-голубыми глазами, потемневшими на пару тонов, и этот предупреждающий взгляд был красноречивее любых слов.

— Мне она даже понравилась, — сама того не подозревая, Лена в очередной раз спасла положение.

— А… Пф… — следователь, который с этого момента работал на внештатной основе, оторвался от ревностных гляделок с лучшим другом и показал рукой на улицу, где за углом виднелась копна светлых волос. — Поближе познакомить?

— Нет, — категорично ответила женщина.

— Да, — неожиданно для самого себя ответил одновременно с ней её муж на поставленный вопрос, тут же съёживаясь под двумя одинаковыми взглядами.

— Да? — переспросила Лена, хищно прищуриваясь и подаваясь всем корпусом вперёд.

— Нет, — буркнул шатен и потянулся рукой с лежащему на столе в тарелке яблоку, игнорируя цыкнувшего на другой стороне стола друга.

— Надо же, какая дружная семья, аж завидно, — саркастично отозвался Макс, отпивая из почти пустого стакана апельсиновый сок, вдруг проводя языком по своим губам так же, как девушка. Сладко. При мысли о вкусе губ, которые недавно касались гранёного стекла в том же месте, что и он, в животе скрутилась пружина.

Лёша, который все эти пару секунд внимательно наблюдал за Максимовым, широко улыбнулся своим размышлениям, идущим в верном направлении, и вдруг качнул ему головой в сторону выхода, пока Лена ненадолго отвернулась, чтобы осмотреть кафе, в котором была впервые. Иди давай!

И Макс пошёл, хлопнув по ноге, тем самым призывая идти с собой и питомца. Впервые за много лет он послушал чей-то совет, хотя обычно чихал с высокой колокольни на что там и кто считал. Леонидова удивлённо посмотрела ему вслед, удивляясь, как бывший муж смог так быстро преодолеть путь от столика до выходи из «Баклажана», Лёша только ухмылялся себе под нос, наблюдая за её озадаченностью. А Макс буквально вылетел в течении пары секунд на улицу, потому что только сейчас понял, что эта дурында просчитала в своём плане абсолютно всё за исключением одной крошечной детали. Она сейчас стояла на морозе, в минус пятнадцать, без куртки, зарабатывая билет в ближайшую больницу.

Александрова действительно стояла на морозе, сложив руки на груди, и с лёгкой улыбкой вглядывалась в снег, кружащийся в одном ему ведомом рисунке. Холодно не было. Наоборот, мороз остужал вдруг начавшие пылать щёки, приводил разбросанные отрывки мыслей в порядок, буквально заставляя мозг работать. Но всякий раз что-то мешало окончательно сосредоточиться. То пикап Макса, стоящий в гордом одиночестве рядом с кафе, то фонарь на парковке, который вкупе с крупными хлопьями превращался в огромный бенгальский огонёк. И этому огоньку не суждено было погаснуть до тех пор, пока не надо будет сменить лампочку.

За спиной открылись двери, о её ногу в то же мгновение потёрлась знакомая шерстяная туша, а на плечи вдруг легла кожаная куртка. Та самая, знакомая своей слегка шероховатой в некоторых местах текстурой, которая была на четыре или пять размеров больше. Та самая, в которую она так полюбила утыкаться носом, когда он брал её на руки.

— Сказка, — прокомментировал картину перед собой Макс, тоже всматриваясь вдаль, как и она. День был безумно длинный, казалось, что ночь наступила спустя огромную, бесконечно длинную вечность, однако описание двадцати четырёх часов, проведённых вместе, поместилось в четыре коротких слова. — Снег, украшения, принцы, романтика.

— Вот только снег ужасно холодный, украшения оказались крадеными, а принцы попались фальшивые, — Софья хихикнула и на мгновение откинула голову назад, чтобы волосы не лезли в лицо. Глаза Макса тут же нашли впадинку на её шее между ключицами, где спокойно бился пульс, заставляя кожу слегка шевелиться в такт ударам.

— А романтика? — спросил Макс тихо, поворачивая голову к ней и подходя на шаг ближе, вырастая за плечом.

— Это любовь, а значит — всё та же зависимость, — фыркнула Александрова, вздрагивая от накативших воспоминаний. Единица, Серый, предательство, Бутон и боль. День, когда она разуверилась в светлых чувствах к людям, когда перестала доверять всем, кроме себя. Так заинтересовавший Макса шрам на предплечье заныл, вынуждая её понизить голос почти до хрипоты. — Я в это не верю.

— А зря, — неожиданно задумчиво отозвался Максимов, кончиками пальцев заправляя ей одну из светлых прядок за ухо.

И в этих двух словах было столько скрытого смысла, сколько хватило бы на два или даже три толстых тома по психологии. Софья замерла, внимательно вслушиваясь в его голос за своей спиной, резко забывая, как дышать.

— Потому что иначе объяснить, что я к тебе чувствую — просто невозможно.