Вот и последний поворот. Сейчас обойду эти камни и холмики, и увижу «медоварню Хоннинга», а там до главной дороги рукой подать. И с приподнятым настроением обходя камни на повороте, натыкаюсь взглядом на пару людей в черных плащах с капюшонами на противоположной стороне дороги под соснами. Мой взгляд медленно переместился на лежащее тело без признаков жизни под ногами незнакомцев.

Неподвижное тело в белой потрепанной рубахе и серых штанах, лежало лицом вниз, и рассмотреть, какого возраста этот покойный бедняга – в том, что это был мертвец, я почему-то не сомневалась – было невозможно.

Замедлив шаг, но, не переставая двигаться, бочком, стараясь как можно дальше обойти странных личностей, которые, заметив меня, так же, как и я их, молча следили за мной.

– Прекрасная, юная леди, – заговорил мужчина мурлыкающим голосом с завораживающими интонациями. – Не будете ли так добры, помочь мне и моей спутнице?

Нет, конечно, я сердобольная душа, но чтобы вот так, безоговорочно поверить подозрительным субъектам, это не по моей части. Моя бровь удивленно поползла вверх.

– Эм, и в чем же? – не удержалась от вопроса.

– Нашему другу вдруг резко стало плохо, и мы не знаем, что с ним приключилось, – мужчина огорченно вздохнул. А капюшон так и не снял. – Может, Вы разбираетесь в этом лучше, милая леди?

Ой, конечно мне такие слова льстят, такие восхваленные комплименты никто не говорил, ну кроме Элриндира при первой нашей встрече. Но я не совсем потеряла голову, чтобы тут же согласиться на все что угодно.

– Милая леди, помогите, – за все, то время, пока мужчина говорил, я медленными шажками продвигалась вперед, а незнакомцы продолжали стоять, не предпринимая попыток сделать и шага в мою сторону.

Я их почти обошла, и когда прозвучали последние слова мужчины, в интонации которого расслышала умоляющие нотки, дрогнула, сделав шаг по направлению к странным людям.

Меня, наверное, спас случай или судьба от дальнейших действий. Я почти уже сделала второй шаг, когда заметила, что у женщины, стоявшей позади мужчины, из-под капюшона блеснули алым глаза. Резко затормозила, ощущая, как по коже побежали холодные мурашки. Мозг прострелила догадка – вампиры! В тот момент даже мысль в голову не пришла, что и данмеры имеют красные глаза. И не дожидаясь, когда те поймут о моем умозаключении, развернувшись с визгом и выкриком: «мама!», игнорируя дорогу, пустилась наутек вниз по еще влажному от дождя склону. И пофиг, что рисковала свернуть шею или сломать ногу, главное – убежать от этих кровососов и добраться до стражников, патрулирующих дорогу. По кочкам и камням, попадавшимся под ноги, я бежала сломя голову, молясь, чтобы меня не поймали. Умирать, как тот неизвестный человек, я чего-то не очень хотела, это вообще в мои планы не входило, а становится вампиром, тем более.

Сзади я расслышала шум, но поворачиваться не стала, опасаясь, что если обернусь, то точно догонят. До меня долетели выкрики:

– Не уйдешь!

– Стой! Хуже будет!

Да блин, куда уж хуже-то? Ни за что не дождетесь! Хватая ртом воздух – кажется, даже мошку проглотила, поперхнувшись, чуть не закашлялась. Поскользнувшись на влажной траве, кубарем и с диким визгом, слетела вниз по склону, почти до самой медоварни, очень больно обо что-то ударившись спиной. Кривясь от боли, жадно вдыхая через рот воздух, выбитый при падении из моих легких, кое-как вскочила на ноги и практически вывалилась на такую долгожданную дорогу.

О, а вот и любимый стражник – даже два! – изумленно на меня уставились, приподнимая фонари выше. Я, тяжело дыша, подлетела к ним, и, опершись на колени руками, пыталась отдышаться. Все кости болели неимоверно, а щеку щипало – наверняка ссадина.

Мужчины уставились на меня как на седьмое чудо света. Ну естественно, я сейчас больше на оборванку похожа: плащ, как я заметила, был в некоторых местах порван: мама дорогая, меня же Элриндир прибьет! Грязная и потрепанная, а волосы в разные стороны торчат, словно у ведьмы.

– Что случилось? – обеспокоенно поинтересовался молодой стражник, склоняясь ко мне, как другой пытался всмотреться в темноту за «медоварней Хоннинга». Но только тишина встретила меня и стражников.

– Там, – я махнула рукой в сторону деревьев. – Кажется, были вампиры, они гнались за мной.

Стражники тут же обнажили мечи, напрягаясь, но никакой атаки не последовало. Я думала, они пойдут проверять местность, но нет, подождав немного, они спрятали опасные железяки в ножны. Видимо даже бравые Имперские стражи не горят желанием раньше времени встречаться с вампирами, ведь еще неизвестно, кто выйдет победителем.

– Никого, – произнес один стражник. – Может тебе показалось, дева?

Я хотела было возмутиться, но поняла, что все равно бесполезно. Эти храбрые ребята никуда не пойдут, так чего воздух сотрясать?

– Может и показалось, – вздохнув, ответила я, всматриваясь в ночную тьму, начинающуюся за границей света фонарей.

– Пойдем с нами. Проводим до ворот, – предложил один из них. А я что, я согласилась.

Когда дошли до главных ворот, вернее мужчины дошли, а я доковыляла, почти пришла в себя, и меня не трясло, словно осенний лист на ветру. Но тело все равно болело, особенно спина. Хорошо же, однако, ею приложилась. Стражники предупредили напоследок, чтобы по ночам больше не разгуливала, и удалились патрулировать дорогу дальше.

Стража у ворот скептически окинула меня взглядом и, не говоря ни слова, открыла ворота, пропуская в город. Еще бы они не открыли, когда меня под «конвоем» до самых ворот проводили.

Подойдя к таверне «Пьяный охотник», кое-как пригладила волосы, чтобы сразу народ в таверне не пугать вместе с хозяином, и, сняв с себя плащ, аккуратно свернув и сунув под мышку, вошла в помещение. Элриндир уже стоял за стойкой бара в белой с золотыми вставками рубашке и протирал стаканы. Рыжие волосы, слегка завиваясь, опускались на плечи. Заметив меня, поинтересовался:

– Почему так долго, Нинель?

– Так получилось, – пробурчала под нос, опустив голову вниз так, чтобы волосы скрыли лицо, и быстро умчалась в комнату.

Посетителей в помещение оказалось больше чем обычно: богачи Вайтрана сидели за столиками, распивали вино и бурно что-то обсуждали. Наверняка новые сплетни о Довакине или Талморцах, а возможно совсем другие, не касающиеся политики.

Эх, получу нагоняй от своего работодателя, ох, как получу... Но сейчас наверняка он не станет этого делать в присутствии всех, да и рабочее место не покинет, пока посетители не разойдутся, а до того времени я успею приготовиться морально, ну или избежать не слишком приятный разговор.

Ходить я могу, пусть и с трудом, если ходить прямо и не поворачиваться, а еще лучше не дотрагиваться если до спины, то смогу продержаться до конца рабочего дня. Конечно, не хотелось бы, чтобы меня все видели в таком состоянии, но работа есть работа.

С такими «позитивными» мыслями бросила плащ на кровать, – потом постираю и залатаю – расчесала волосы и так же быстро прошмыгнула на кухню, продолжая прятать лицо за волосами. Элриндир лишь с подозрением косился на меня, но, ни о чем пока не спрашивал.

– Знаешь, – начала с порога Трин, косо поглядывая на меня, – пока ты пропадаешь неизвестно где, я делаю твою работу. А мне за нее Элриндир не доплатит. – Что это? – поинтересовалась нордка, заметив мое лицо.

– Трин, прости, – проигнорировала я ее вопрос. – Если хочешь, расскажу потом. Сейчас работать нужно, но для начала умыться.

Девушка кивнула.

Набрав воды, умылась: рана защипала из-за мыла. Морщась, быстро ополоснула лицо. Подвязав белый фартук, приготовленный мне Трин, собрав волосы в хвостик, вошла в зал.

Бегло осмотрев отдыхающих, выявила, кто остался без обслуживания. Подойдя к ним, с натянутой улыбкой приняла заказ. Когда прошла мимо босмера, тот поинтересовался:

– Откуда эта царапина?

– О, да так, по дороге, когда возвращалась с Ривервуда, с деревом повстречалась, вернее с ветками, – отмахнулась я.

– Где ты на дороге нашла дерево с низко висящими ветками? – Покосился на меня Элриндир, приподнимая бровь от удивления.

Дальнейшим расспросам помешал оклик одного из посетителей, зовущего меня, краем глаза замечая, как скривился Элриндир. Шустро, насколько позволяла ушибленная спина, развернулась и поковыляла – хотя очень старалась идти плавно и без дерганья — к столику, за которым сидели два норда, вернее нордки. Холеные личики их излучали здоровый вид, слегка румяные щечки придавали миловидность уже не совсем молодым женщинам. Алые губы были притягательны взору, а в голубых глазах лучилась игривость. В их сторону уже поглядывало несколько мужчин, сидевших за барной стойкой, попивающих черновересковый мед. Да-да, Элриндир мог позволить себе и такое.

Быстро обслужив прекрасных дам, направилась к другому столику принять заказ. В общем, снова ничего интересно не произошло за этот рабочий вечер: я бегала, принимала заказы и снова бегала, разнося подносы. Между делом терпела боль и пыталась не морщиться, и привлекать к себе как можно меньше взглядов хозяина трактира.

Под конец рабочего дня, когда все разошлись, сбежала в комнату. Быстро переодевшись и кое-как натянув на себя тонкое одеяло, улеглась на живот.

В дверь тихо постучали: во, Элриндир пожаловал. Так, Нинуль, закрываем глазки и притворяемся спящими. Правда, мне даже не стоило притворяться, веки сами собой закрывались, и я начинала постепенно проваливаться в спасительную темноту. Там хоть спина не болела.

Стук вновь повторился, а затем я услышала скрип и легкие шаги.

– Нинель? – тихо позвал эльф. Я лежала и старалась дышать как можно ровнее и тихо. – Хорошо. Спи. Завтра поговорим.

Босмер ушел так же тихо, как и пришел, и я вздохнула с облегчением – значит, проповедь откладывается на завтра. Отлично. Это было последнее, что я запомнила, мои уставшие от общения с посетителями и запоминанием заказов извилины, и более уставшее тело послали приказ мозгу отдыхать, и тот резко отключился.

***

Проснулась я поздним обедом, кое-как, разлепив глаза, приподняла голову, с удивлением осознавая, что проспала на животе всю ночь. Оперевшись на локти, хотела приподнять свою тушку, но, взвизгнув-вскрикнув от сильной боли в спине, упала вновь лицом в подушку. Мой приглушенный вопль наверняка заслышали все домочадцы дома.

За что мне такое наказание! Не дай Девять, если сломала себе что-то. Никогда больше не буду гулять по ночам.

Дверь комнаты с грохотом распахнулась – ну вот, мой преисполненный болью крик заставил всех нервничать — кто-то быстро подошел ко мне и с удивлением и непониманием в голосе поинтересовался.

– Нинель, что случилось?

А, это Элриндир. Крохотное беспокойство звучало в его вопросе. Ну да, ему-то быстрей всего добраться до нашей комнаты с Трин.

– Понимаешь, тут такое дело, – стала бубнить в подушку, – я встать не могу.

– Как не можешь? – Эльф меня явно не понял. Я почувствовала тепло, исходящее от ладони Элриндира, прикоснувшемуся к моему плечу. – У тебя что-то болит? – заботливо поинтересовался мужчина.

– Угу, – прогундосила я. – Спина болит.

Ох, зря я это ляпнула не подумав, в следующую секунду я закричала, тело бросило в болезненный жар, а кожа покрылось холодными капельками пота. Руки эльфа в испуге тут же исчезли с моей спины.

– Не трогай меня там, пожалуйста, – простонала я, уткнувшись в подушку и глотая слезы. Как же чертовски больно!

И тут я почувствовала, как ловкие пальцы стали расшнуровывать мне ночную рубашку. Твою ж дивизию, почему у этой ночнушки завязки сзади!

– Нет! – закричала я, пытаясь отбрыкаться от эльфа конечностями тела, которыми не могла в полной мере двигать из-за боли. – Элриндир, зови Трин! Я дамся только Трин!

– Что за крики? Что случилось? Элриндир, что ты делаешь? – поинтересовалась девушка, видимо, удивленная действиями босмера.

Я захныкала сильнее, Трин, Слава Девяти, как ты вовремя.

– Я хотел только посмотреть, что с ее спиной, – спокойной ответил Элриндир, не понимая, почему я подняла такой шум, не позволяя ему осмотреть себя. – Сказала, что болит.

– Выйди, Элриндир, – приказным тоном посоветовала нордка хозяину таверны. – Я сама посмотрю, что с нашей разносчицей.

Блин, ну у меня же имя есть, или она все дуется на меня из-за Анориата?

– Но... – хотел было запротестовать босмер, но девушка быстро его перебила:

– Ни каких «но»! Иди уже, я позову, как осмотрю.

Послышались легкие шаги, шуршание одежды и двери закрылись, оставляя меня с Трин наедине в резко наступившей тишине.

– Трин... – простонала я в подушку, не в силах вымолвить хоть еще что-то.

– Сейчас я аккуратно развяжу завязки, так что потерпи, – холодным тоном оповестила повариха.

Я слабо кивнула и приготовилась к мучениям, но их не последовало. Трин, несмотря на безразличный тон, на удивление очень бережно и легко расшнуровала сорочку из плотной и грубой ткани, что я даже ничего не почувствовала.

Ощутив оголенной спиной прохладный воздух, витавший в комнате, непроизвольно покрылась мурашками и слегка напряглась, заслышав выдыхаемый Трин воздух, смешанный с еле заметным удивленным восклицанием.

– Что там? – тихо поинтересовалась, слегка повернув голову в сторону девушки и пытаясь краем глаза увидеть ее.

– Нинель, скажи мне, вот где ты так умудрилась покалечиться? – нордка, видимо, пребывала еще в легком замешательстве, не понимая, что могло со мной приключиться.

– Да, что там, Трин? – не выдержав, повысила голос, цепляясь пальцами за края покрывала и сжимая их. Она меня не на шутку взволновала.

– Лежи, я сейчас, – я только рот открыла, а девушки в комнате уже не было.

Вот блин, конечно я буду лежать, куда денусь… И все-таки, что там такое, что Трин, забыв о своем безразличии ко мне, так забеспокоилась? Даже думать не хочу, что там, уже страшно.

В комнате вновь кто-то объявился, тихо подойдя ко мне.

– Трин?

– Да, – ответила девушка и присела в ногах на кровати. – Я попросила Элриндира сходить в храм Кинарет за целителем.

– Что там, Трин? – в какой раз переспросила нордку.

– Ничего особенного, просто огромный, темно-фиолетовый, почти черный синяк, – доложила, наконец, мне такую долгожданную новость девушка, затем тихо добавила: – Надеюсь, это просто сильный ушиб. Откуда такая красота, расскажи?

– Да что рассказывать-то, – я вздохнула и, стараясь не шевелиться, повернула голову в бок, устраивая удобней на подушке. – Вампиров повстречала…

Нордка шокировано ахнула, прикрывая рот ладошкой.

В общем, пока я рассказывала своей соседке по комнате свою историю похода в Ривервуд и забега от кровососов, незаметно пролетело время. За дверью послышались шаги, приглушенные голоса, а затем дверь распахнулась и женский строгий голос произнес:

– Элриндир, я, конечно, все понимаю: твое беспокойство и все в таком роде, но, – женщина выделила последний слог, – тебе сюда нельзя. Так что будь добр, постой за дверью, если понадобишься, позову.

Затем послышался скрип, и двери в комнату захлопнулись под ворчание эльфа.

– Криста, что скажешь? – перешла сразу к делу Трин.

Женщина, молча, подошла ко мне и аккуратно, стараясь не причинить боли, стала водить руками по моей спине.

От ее одежд приятно пахло травами и настойками.

– Обычный ушиб, – наконец произнесла она. – Но достаточно сильный. Это где же ты так приложилась.

Но это, скорее всего, был не вопрос, а просто рассуждение вслух. Затем я услышала, как что-то зашуршало, и сильнее вытянула шею, пытаясь рассмотреть, чем занимается целительница. Криста выкладывала из своей сумки всякие баночки, скляночки заполненные жидкостями. Заметив мой любопытный взгляд, целительница пояснила:

– Это снимет немного боль, поможет убрать посинение и отек.