Пришла в себя от холода, распространившегося по всему моему телу. И от ужасной боли во всех конечностях, особенно в голове. Попыталась открыть глаза, но ничего не вышло, только веки заболели. Пришлось сосредоточиться на ощущениях и успокоить нервишки, что закопошились в грудной клетке, словно черви, стоило только вспомнить о степных волках, гнавшихся за мной… вернее, за моей лошадью.

Итак, я чувствую холод, чувствую все свое многострадальное тело, что, похоже, решило собрать в Скайриме все шишки и ушибы, дабы мне жизнь медом не казалась тут. Отсюда вывод – я жива. И меня не съели эти ужасные звери. Теперь настал черед открывать глаза. Перед моим взором предстало ночное, почти беззвездное и безлунное из-за туч небо Скайрима. Холодный ветер, стелющийся по земле, забирался под одежду, пробирая до самых мелких косточек.

Так, нужно вставать, иначе воспаление легких недолго подхватить, а антибиотиков в этом мире нет.

Только я попыталась принять сидячее положение, как тело пронзило тупой болью, будто по мне прокатился каток и раскатал в лепешку. Тоненькую такую лепешку. Полежав с минуту, кряхтя, вновь сделала попытку, и в этот раз, с огромным трудом, но я все же села, зарываясь пальцами в холодный снег. Пейзаж тут же немного поплыл, и в попытке остановить головокружение, ухватилась обеими руками за голову.

– Мамочки, – хрип, вырвавшийся из моего горла, заставил меня испуганно замолчать: голос оказался слишком скрипучим и сиплым, будто не мои слова вырвались наружу, а старуха их произнесла.

Как только местность перестала ходить кругами, огляделась: я сидела в снегу, в окружении густых безлиственных кустов, да вдобавок каким-то чудом оказалась в чем-то типа оврага. Вот почему меня хищники не обнаружили, просто не увидели или были слишком увлечены моим четвероногим транспортом, и на что-то другое, а вернее кого-то, было лень отвлекаться.

Упершись руками в землю, уже с четверенек поднялась в полный рост. Меня заметно так шатало из стороны в сторону, будто я беспробудная пьяница, либо некормленая, и меня мотыляет от бессилия. Но скорее всего я бы подумала про первое, если бы увидела себя со стороны.

И тут, сквозь слабое сияние звезд, мой взгляд разглядел темный полусгнивший ствол дерева. Скорее всего, с ним моя головушка и повстречалась – на свою беду.

Ощупав осторожно затылок, обнаружила шишку. Радовало одно – она была небольшой, но даже такая шишка явно гарантировала мне легкое сотрясение мозга, так как меня немножко подташнивало. Конечно, лучше бы отлежаться хоть пару часиков, но… не на голой же земле.

Нужно выбираться на дорогу.

Отыскав за спиной перевернутый и немного порванный плащ, расправив его полы, укутала дрожащее тело. Это мало поможет, но все же лучше, чем совсем ничего. Хорошо, что плащ без завязок, на пуговичках, а то ведь узел мог затянуться на шее, и тогда я бы точно не очнулась.

Настроив свой сломанный навигатор в голове, поковыляла, словно черепаха, в противоположную сторону от гор, молясь Маре с Азурой, чтобы по пути никого не встретить. Ни хищников, ни людей, вообще никого. На сегодня мой лимит приключений, я надеюсь, был исчерпан.

Как же я ошибалась.

Не знаю, сколько я шагала до дороги, но мне показалось, что вечность. Мое тело болело, причем абсолютно каждая его клеточка: голова чуток кружилась и приступы тошноты не собирались оставлять меня в покое, а сиплое дыхание с хрипами вырывалось из грудной клетки, принося страдание моим легким, что тоже болели при каждом вдохе. Скорее всего, от очень сильного ушиба.

А сколько раз я останавливалась передохнуть, даже не пыталась сосчитать. Мои силы были практически на исходе, но собачий холод и страх перед другими хищниками заставлял переставлять ослабшие ноги.

В конце концов я выбралась на главный тракт и от облегчения чуть не разревелась. Мамочки, как хочется домой. В тепло и уют квартиры, к любящим родителям и брату. Надеюсь, у них все хорошо и надеюсь, мое исчезновение переживут. А я буду жить надеждой выбраться отсюда, а если нет, то… А если нет – буду размышлять, что мне делать дальше.

– Человеческая женщина заблудилась? – немного шипящий с мурлыкающими оттенками голос, раздавшийся сбоку, заставил меня от неожиданности взвизгнуть; тело дернулось в попытке убежать, но ноги, не выдержав такой напряженной нагрузки, подкосились, и я рухнула на землю, тяжело дыша.

Мыслей в голове совершенно не оказалось. Мозг просто на просто не хотел работать и выдвигать идеи и версии насчет того, кто обладатель этого голоса.

– Великий Зенитар! КꞌСор не хотел пугать человека.

Чьи-то мягкие руки приподняли меня за плечи, помогая обрести вертикальное положение и твердость под ногами. Эти нежные, аккуратные прикосновения словно сорвали пружину в моей груди, и слезы хлынули потоком по щекам. Плечи задрожали от рвущихся всхлипов, и я постыдным образом разревелась в голос.

– Эй… Эй! – я услышала сильное беспокойство в голосе незнакомца и какую-то суету вокруг меня. Жаль, из-за скудного освещения не могу понять, кто передо мной, вдобавок этот кто-то в капюшоне, прячущем лицо. – Если нужно, КꞌСор покажет лицо. Покажет. КꞌСор не сделает тебе ничего плохого. Только не плачь.

Мое подсознание автоматически отметило его странную манеру разговора и сильный акцент. Что-то в голове вертелось, но вспомнить никак не могла, кто мог так выражаться. Кто же передо мной? До моего слуха долетело какое-то чирканье, напоминающее, как трут камень или лезвие о камень.

Резкий свет резанул меня по глазам, заставляя зажмуриться от ослепительной вспышки. Немного постояв с закрытыми веками, чуть приоткрыла их. Поняв, что глаза резать больше не будет из-за внезапного включения света, распахнула полностью.

И обомлела. Рядом со мной стоял каджит: серо-белый в полосочку, во всяком случае, мордочка его была в полосках, словно у тигра. Темно-зеленые глаза горели ярко в отбрасываемом фонарном свете, который каджит держал в руке, облаченной в тряпочную перчатку коричневого цвета.

Я застыла, рассматривая это чудо кошачьей породы. Даже плакать от неожиданности перестала. Так близко этих пушистых созданий мне еще видеть не приходилось.

– Вот видишь, К'Сор совсем не страшный, – с напускной веселостью отозвался кот, как только заметил, что я смотрю на него с большим любопытством.

Утерев соленую влагу с глаз и щек, всхлипнув в последний раз, сипло выдохнула:

– Привет.

На мои слова К'Сор улыбнулся. Если бы я не знала, что каджиты так улыбаются, приняла бы это за угрожающий оскал. Было немного жутковато смотреть на мелкие острые зубы и небольшие клыки, тускло блестящие в отсветах пламени фонаря.

– К'Сору очень любопытно, что делает юная леди среди пустынной дороги ночью совершенно одна? Это очень опасно – путешествовать девушке без сопровождающих. – Мурлыкающий, чуть распевный бархатный голос прокатился бальзамом по моим расшатанным нервам.

– Я в Рорикстед иду… а тут волки… лошадь понесла, и я вывалилась из седла, – мой тихий голос с нотками волнения и остаточного страха был еле слышен из-за сильных порывов ветра, под которым мое тело напоминало один сплошной кусок льда.

– О, волки – это плохо. – Закивал головой каджит в знак согласия и, всучив мне в руки фонарь, развернулся и зашагал куда-то в темноту, на ходу бросив: – Идем с К'Сором. У К'Сора тут разбит лагерь.

Придерживая одной рукой плащ на груди, другой сжимая фонарь, светивший бледно-желтым светом вокруг меня, я шла по его приглашению в лагерь; в круг этого света попадал белый кончик хвоста К'Сора, привлекающий мое внимание. Не оставаться же мне на дороге ночью. Лучше принять радушное предложение представителя кошачьих, чем оказаться в зубах каких-нибудь хищников.

Спустя непродолжительное время каджит привел меня в свой лагерь: небольшая палатка, котелок над потухшим костром. Вот и вся стоянка кота. Ан, нет. Вон на камушке виднеются тушки пары убиенных кроликов.

Скинув лук и стрелы со спины на землю, каджит направился к палатке, покрытой сверху парочкой волчьих шкур.

– У леди в Рорикстеде родные? – поинтересовался серый кот, скрываясь в палатке и копошась в ней.

– Знакомые, – я стояла у палатки и нервно оглядывалась в поисках чего-нибудь, чем можно было разжечь костер, а то с одним фонарем до ужаса было тревожно.

А еще хотелось принять обезболивающего, но увы, такого счастья здесь не сыщешь. Разве если только у алхимиков в их замечательных лавках, ну или к магам обратиться. Только и те, и другие для меня сейчас в недосягаемости.

Наконец, полог палатки распахнулся, и каджит выбрался наружу, неся какой-то коричневый сверток подмышкой.

Резко тряхнув кистями рук, К'Сор развернул сверток: это оказался спальный, грубо сшитый мешок. Расстелив его на холодной земле, кот выудил из кармана трут и кремень – вот, оказывается, чем он разжигал огонь – и, чиркнув пару раз, разжег костер.

Сразу стало как-то уютнее и спокойней.

Не заставляя себя долго ждать, я села на раскатанную постель, кутаясь в тонкий плащ. Страх отступил, и тело расслабилось, кровь циркулировала нормально и пальцы на ногах потеплели. Нервы, что дрожали от напряжения, успокоились, а мысли пришли в порядок. Вздохнув глубоко, медленно выдохнула, сразу почувствовав себя намного лучше. Морально. Вот если бы еще и поспать…

– Нинель, – протянув руку для рукопожатия, я решила представиться представителю рода кошачьего, а то как-то невежливо получается. Его имя-то уже знаю.

Пушистик улыбнулся, живо протягивая свою руку в ответ.

– К'Сор. Охотник.

– Очень приятно познакомиться, – я улыбнулась в ответ. – К'Сор, можно мне в этот спальный мешок завернуться? – я с мольбой посмотрела на кота, чувствуя, как глаза постепенно начинают слипаться от тепла, излучаемого огнем костра.

– К'Сор хотел накормить юную леди, – обескураженно и с какой-то обидой оповестил меня зверочеловек.

– Давай завтра… вернее, сегодня, только когда я посплю. Я очень, очень устала, К'Сор. И у меня все болит. – Запричитала я, с мольбой смотря в темно-зеленые глаза каджита.

– Хорошо. Только К'Сор хочет, чтобы леди спала в палатке. Там теплее.

Кивнув в знак согласия, подхватила спальник и полезла в палатку. Опомнившись, выглянула из-за полога, смотря на немного сгорбившуюся фигуру зверочеловека в плаще, сидящего прямо на земле у костра, и быстро проговорила:

– К'Сор, зови меня просто Нинель. Юная леди и так далее оставь, хорошо?

С секунду подумав, кот кивнул.

– К'Сор понял, Нинель.

Скрывшись в палатке, полностью удовлетворенная ответом, пыхтя, словно паровоз, ужом вползла в спальный мешок. Поворочавшись там как червяк, приминая себе место, застыла, оглядывая себя; м-да, окуклиться только не хватало. Глядишь, и крылья как у бабочки отрастут…

Что-то мои мысли не в ту сторону меня понесли. Так, все, спать-спать-спать!

Я честно попыталась заснуть, но холод, исходящий от поверхности земли, пробивался даже через меховой спальник. И спустя десять минут я уже подрагивала от холода, выбивая чечетку зубами.

– К'Сор слышит стук зубов Нинель, – долетел до меня с мурчащими нотками голос каджита. Ну, естественно, он слышит, кот же. – К'Сор может помочь согреться.

– Не хочу мерзнуть, так что не откажусь, – прохрипела я, не желая даже высовывать голову из спальника наружу.

Нет, я никогда не пойму погоду Скайрима. Лето, а холод, будто на дворе осень. Причем поздняя.

Удивительное дело, но полосатый каджит расслышал мои приглушенные слова. В маленькую одноместную палатку влез зверочеловек, громко при этом фыркнув-чихнув. Ну точно настоящий домашний кот. Я почувствовала, как меня сверху чем-то укрыли, явно шкурами, а затем К'Сор сам примостился рядом со мной, прижимая к своей шерстяной груди очень крепко. Теплое дыхание коснулось моей макушки, которая не поместилась во внутрь спальника.

От его объятий почувствовала исходящие спокойствие. Неловкости от того, что со мной в обнимку лежит практически незнакомый мне полосатый зверь, я ни грамма не испытывала.

Кот есть кот.

Очень удобно, между прочим, иметь теплое пушистое животное под рукой, что согреет в холод, да еще помурлычет умиротворяюще на ушко. Кстати, К'Сор как раз этим и занимался – тихонько мурчал. И под песенку, известную одному лишь каджиту, я не заметила, как заснула.

***

Обед застал мою не совсем проснувшуюся натуру ярким солнышком, ослепительные лучи которого ударили меня по глазам, как только я покинула недра палатки.

Зевая, потянулась до приятного хруста каждой косточки в теле. После позы эмбриона, в которой я провела практически всю ночь и утро, уставшее тело с блаженством насладилось свободой и теплом лета.

Пусть немного еще и ощущалась разбитость в теле, но бодрости прибавилось намного больше. Да и голова перестала пульсировать, что тоже радовало. Лишь шишка побаливала, стоило к ней прикоснуться.

К'Сор сидел у костра ко мне спиной и чем-то занимался.

Теперь его серо-белые ушки с пушистыми, небольшими кисточками, словно у рыси, были прекрасно предоставлены моему взору из-за снятого плаща.

Я чуть не присвистнула от увиденного. А телосложение-то неплохое у моего новоявленного спутника! Немного широкие плечи плавно переходили в чуть узкую талию и узкие бедра. Под обтягивающими темно-синими штанами прекрасно проглядывали накачанные икры зверочеловека. Телосложение гибкого легкоатлета.

Ухмыльнувшись и пожелав доброго обеда котику, потянулась своими загребущими руками к таким манящим меня кошачьим ушам и тут же одернула, пряча их за спину под смеющимся взглядом каджита, что, повернув голову, смотрел одним глазом на меня через плечо.

Тяжело вздохнув из-за того, что меня так легко раскусили, села рядом – предварительно расстелив плащ под попу – с диким охотником.

– Так ты тут ходишь, охотишься? – Я заинтересованно наблюдала, как мой неожиданный спутник шустро разделывает тушку зайца. Поморщилась, когда ловкие пальцы стали выскребать внутренности из распоротого нутра дичи.

Чуть не стошнило. Пришлось отвести взгляд на огонь. Никогда не видела, как разделывают мясо и как убивают.

– Да, К'Сор очень хороший охотник. – Кот ополоснул мясо из бурдюка с водой, лежащего тут же у его ног; чем-то посыпал и обмазал тушку, а затем подвесил над костром.

Надеюсь, скумой он будущий наш обед не додумается опрыскать? А то знаю я эти полосатые морды – любители те еще.

Не заметив моего настороженного взгляда, каджит продолжил рассказ о своем ремесле:

– К'Сор охотится не только для себя, но и за заказы: например, кому-то шкура лисицы нужна на воротник, а кому-то шкурка кролика на рукавички.

– И хорошо платят?

– К'Сору хватает… Эта последняя охота. – Вдруг оповестил меня полосатый друг.

Я удивленно приподняла брови и с непониманием поинтересовалась:

– То есть? Как последняя?

– К'Сор мечтает уехать на родину – Эльсвейр. Там у К'Сора родные. – Каджит мечтательно прикрыл глаза, не переставая вертеть тушку на импровизированном вертеле. Начинающая зарумяниваться корочка будоражила нос тонким аппетитным запахом, вызывающим голодное бурчание в животе.

– Ты копил денег на… поездку? – мне вдруг самой захотелось отбыть в теплые тропически-пустынные края.

Но… там одни кошки-наркоманы.

Зверочеловек на мой вопрос только кивнул.

– Но сначала К'Сор зайдет домой, за вещами. Он как раз рядом с Рорикстедом. – Кот подмигнул мне и принялся резать помидоры, что выудил на свет из недр своего походного мешка, пока мы разговаривали.

– Значит, до Рорикстеда мы идем вместе? – пушистик кивнул, а я, пискнув от радости, прыгнула, насколько позволяло мое положение, сидя с земли, ему на шею. При этом быстро хватая того за уши и ощущая под пальцами мягкий пушистый короткий мех.

От моего прыжка кот качнулся, махнув хвостом, но все же смог удержаться на корточках и не упасть.

– Нинель все же дотянулась до ушей К'Сора, – хихикнул каджит, дернув ухом.

– Ты что-то имеешь против? – лукаво поинтересовалась я, сощурив глаза и заглядывая в темно-зеленые с вертикальным зрачком глаза, в которых отражались солнечные зайчики.

– Нинель может трогать уши, К'Сор не запрещает. – Немного помолчав, наслаждаясь, что его чешут за ушком, мой спутник произнес: – Нинель умеет колдовать?

Я опешила от такого внезапного вопроса. С чего это он вдруг об этом заговорил.

– Нет. – Мотнув головой, я все же отлипла от разомлевшего кота и с интересом поинтересовалась: – Почему спрашиваешь?

– И Нинель никогда даже не пыталась, не проверяла? – сощурив темно-зеленые глаза, с подозрением косился на меня каджит.

Я вновь помотала головой, не понимая, к чему клонит это пушистое чудо. К'Сор поднялся с корточек; его хвост, чуть припушенный на конце, слегка приподнимался над землей, едва задевая пыльную землю белыми волосинками. Потянул меня за руку вверх. Пришлось встать, с недоумением глядя на охотника.

– К'Сор покинет Скайрим, а Нинель останется одна, – пока он говорил, рассматривал мои руки и плечи, а затем на его мордочке появился оскал: клыки блеснули в свете солнечных лучей. – Оружие Нинель противопоказано.

Я надулась. Ну вот, снова-здорово. Ну не Гераклша я, что поделать.

– Усы оторву, – погрозила я коту, хмуро того разглядывая.

На мое высказывание кот прижал уши, а затем громко фыркнул.

– К'Сор быстро бегает. А у Нинель мало выносливости. Если только Нинель не начнет тренироваться – из нее выйдет хороший убийца: маленькая, тоненькая, незаметная…

Меня передернуло от слова «убийца». Да ни за какие коврижки мира! Я вообще от вида крови – свою я еще как-нибудь стерплю – почти чувств лишаюсь. Даже порезать палец для меня – это уже очень страшно и больно.

– Ну, или Нинель может стать волшебницей, – каджит щелкнул языком, показывая тем самым, что этот вариант мне больше подойдет.

Я тяжело вздохнула, закатив глаза.

– Не думаю, что смогу. Я не чувствую никакой силы внутри себя.

– Нинель должна попробовать, – настаивал каджит.

Да что он прикопался с этой магией? Сдалась она ему. Даже если мне пофиг, то ему тем более до этого не должно быть никакого дела.

– Ладно, – я сдалась, тяжко вздохнув и замерла нахмурившись, потянула носом воздух, ловя в нем яркий запах… горелого мяса! Пока я открывала рот для верещания об испорченном обеде, К'Сор также уловил запах подгорелой кроличьей тушки, молниеносно оказываясь у костра.

– М-да, – я задумчиво смотрела на хорошо поджаренную корочку кроличьего мяса. Хорошо, что совсем черная не стала, а то пришлось хрустеть угольками. Я с голоду и их бы съела. – Может, магия после обеда?

Зверочеловек, задумчиво вертя в руках длинную шпажку с насаженным подгоревшей тушкой, дернул ухом. А затем, горько вздохнув, кивнул, протягивая мне палочку с обедом.

***

Пообедав – кролик с голодухи оказался просто божественной пищей – мы стали собираться в путь-дорогу. Пока К'Сор скатывал шкуры и палатку, трамбуя все в заплечный мешок, я занималась костром. Как только от ночной стоянки остались только мокрые угольки от недавно горевшего костра и притоптанная вокруг земля, мы пошли на главный тракт. Благо, дорога от места нашего отдыха находилась не так далеко.

Мы даже увидели вдалеке идущего человека, вернее, кот разглядел и мне сообщил, что тот тип в продранных штанах и дырявом плаще без капюшона – человек.

Мне бы такую зоркость.

Одинокий путник шагал со стороны Вайтрана. Я вздрогнула, вспоминая вампиров и горящий город, но ярко и приветливо светившее солнце притупило мой уснувший страх. И потому на жуткие, неприятные, мелькавшие образы я отреагировала заторможено и очень вяло. Просто мне это вдруг показалось обычным кошмарным сном, что ушел, поутру оставив после себя неприятные, совершенно непугающие, смутные, исчезающие в тумане воспоминания.

К'Сор прав. Пусть магия в Скайриме не совсем в чести, но для таких, как я – это лучший вариант, чем махать железом, которым я могу себе – да и не только себе – что-нибудь оттяпать ненароком. И потом ведь не докажешь, что это все вышло случайно.

Мне нужно обучиться магии, хоть какой-нибудь. Даже если это будет светлячок или заклинание ясновидения. Например, вдруг заблужусь в лесу, это магия поможет найти дорогу к… в общем на чем сильно сосредоточусь, туда и выведет – или обнаружение жизни. Ведь всегда лучше знать заранее, кто находится рядом в темноте или за ближайшим кустом, а может, и за ближайшим камушком.

Пыль от сухой земли и пожухлой травы взлетала мелкими частицами и кружила вокруг ног, когда я с каджитом, медленно брела к дороге. Только мы ступили на тракт, как я, совершенно не контролируя свое рвение, оглянулась. Отсюда стены Вайтрана совершенно не виднелись, только очертания камней, насыпи, образовавшейся у подножий гор, да и сами горы расплывались в сизой дымке тумана.

– К'Сор не маг, – заговорил полосатик, слегка дергая плечами, поправляя съехавшую лямку заплечной сумки. Я, бросив последний взволнованный взгляд в сторону Вайтрана (которого не видела), обернулась к каджиту, ожидая дальнейшей реплики. Его темно-изумрудные глаза чуть сощурились, когда он уловил мой взгляд, – но принцип более-менее знает. У К'Сора есть сестра в Эльсвейре. Она маг.

Глаза кота подернулись тонкой дымкой воспоминаний, а я ощутила укол печали, вспоминая своих родных. Тряхнув головой, отгоняя прочь сейчас ненужные мысли, поинтересовалась:

– Какая у нее магия?

– МꞌЗиша умеет замораживать и сносно владеет огнем, – тут же оживленно заговорил К'Сор, растягивая губы в улыбке, только в этот раз стараясь не обнажать зубов. Он усмехнулся, видимо, что-то вспомнив, чем незамедлительно и поделился со мной. – Однажды, когда МꞌЗиша только начинала овладевать искусством огненной стихии, то нечаянно подпалила хвост одному приставучему коту из рода Катай, что бегал за ней, как охотник за ланью. С тех пор он стал обходить не только ее, но и наш дом стороной.

Я хихикнула.

– Твоя сестренка просто прекрасно отвадила нежеланного жениха. – Я поправила выбившуюся прядь волос из косы за ухо. После вчерашнего вечера я еще даже не причесывалась, да и нечем было. Потому я просто пригладила волосы ладонями, и накинула капюшон на голову, дабы не пугать хоть редких (да чего уж там, вообще нулевых) путников своим видом. Хотя нет, вон замеченный человек в подранном тряпье шагает впереди нас с котомкой наперевес. – А что значит из рода Катай? – поинтересовалась я, сверля чуть сгорбившуюся спину впереди идущего человека.

– Катай – разновидность каджитов, Нинель, – просветил меня, неуча, мой полосатый спутник.

– Они тоже похожи на вас? – я с любопытством попыталась заглянуть под капюшон кота, чтобы еще раз посмотреть на него, но чуть не споткнулась о незаметный камень под ногами.

– Ну, более или менее, – пожал плечами К'Сор.

– Хотелось бы посмотреть, – вздохнула я, отгоняя пчелу рукой, что решила, будто я цветок, кружа вокруг моей головы и нудно жужжа.

– Лучше попытайся сосредоточиться на своей внутренней энергии, отыскать в ней крупицы магии, Нинель, – вдруг поучительным тоном заговорил хвостатый спутник, игнорируя мой мечтательный вздох о кошках, чуть ощерив клыки. – А К'Сор будет наблюдать.

Я нахмурилась. Легко сказать, он сам-то пробовал? Это все равно что идти писать доклад, когда совершенно не знаешь, о чем надо указывать. Тяжко вздохнула.

– Хорошо. Я попробую. – Тем не менее согласилась я, пытаясь отвлечься от дороги и местной флоры с фауной.

Если я хочу выжить в этом мире, то стоит попробовать, чем чё… даэдра не шутит, а вдруг получится? Продолжая хмуриться, я, словно солдат на марше, стала выбивать дорожную пыль башмаками. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а мой мрачный взор вновь вернулся к несчастному прохожему и уперся в его спину. В таком состоянии я шла несколько минут, пока незнакомец, зябко дернув плечами, нервно не обернулся в мою сторону.

– К'Сор, советовал Нинель попытаться вызвать хоть какую-то магию, а не внушать оборванцу страх своим взглядом, – хохотнул кошак, весело помахивая хвостом. – Хотя и это неплохо – силой мысли навевать страх и заставлять существо нервничать. Но Нинель, этого не нужно.

Я как-то мигом стушевалась, потупив взор в землю и сбавив шаг. Я даже не заметила, как от напряжения обогнала каджита. А вот тому, похоже, было весело наблюдать за моими потугами просверлить бедному человеку спину.

– Ну, зато попробовала, – буркнула я, рассматривая покрытые серой пылью носки своих и так серых по цвету башмаков. – Жаль, тут нет камня мага, – я печальным взором обвела бескрайнюю степь по праву руку от себя. Желтая, пожухлая трава, перемежавшаяся крохотными зелеными островками, и привлекала, и навевала тоску одновременно.

Пушица снежными крохотными пятачками издали притягивала взор, ярко выделяясь на серо-желто-грязной поверхности. Даже голубой, красный и лиловый горноцвет не выделялся так ярко своими шляпками. Иногда я эти цветы замечала, когда проходила почти впритык к ним или по ярким, порхающим над ними бабочкам. Где-то там, в грязно-желтом поле, имеется волшебный камушек, но совершенно не тот, что мне нужен.

Неожиданно из-под выпирающего камня на дорогу, обросшую какой-то ползучей травой с яркими красными с ноготок шляпками цветов, выскочил серый кролик. Взвизгнув, я шарахнулась в сторону. Не успела и глазом моргнуть, как рядом с моим ухом пропела стрела, а секундой позже каджит быстро подобрал мертвую тушку.

Я поморщилась, когда К'Сор выдернул стрелу из кролика. С одной стороны, мне было жаль зверька, с другой – это наша пища. Без этого никак, когда нет денег.

– Дома К'Сор, приготовит ужин – похлебку. – Сверкнул зелеными глазищами кот в мою сторону, крепя кролика за лапки к своему поясу под плащом.

Вздохнув, я утерла тыльной стороной ладони пот со лба. В плаще становится, однако, жарко. Наплевав на все, скинула капюшон с головы, жмурясь от яркого солнца. Хоть оно и припекало, но холодный, можно сказать, даже ледяной ветер, дувший с заснеженных гор по левую руку от нас, витал в воздухе, заставляя иногда зябко ежится.

В этот раз, вспомнив из игры, как там маги иногда крючили пальцы, я сложила свои пальцы в определенную «фигуру», на мой взгляд, обозначающую вызов света, и попыталась разжечь маленький, пусть даже крохотный сгусток яркого огонька.

Фиг вам!

– К'Сор, миленький, давай я дома попробую? – прохныкала я, складывая руки в молитвенном жесте. – На дороге я не могу нормально сосредоточиться.

– Хорошо. К'Сор не против. – Смилостивился мой спутник надо мной.

А вообще какой раз я задаюсь вопросом, чего он так прицепился с этой магией ко мне? Я ее не ощущаю, а он настаивает. Или его нюх может даже уловить внутреннее колебание маны в моей крови? У-у-у, Нинуль в какие дебри тебя понесло!

Покосившись на весело шагавшего каджита рядом со мной, я задумалась: мы с ним знакомы всего несколько часов, а он проявляет ко мне такую заботу. Не кроется ли где подвох? Дааа, с логикой у меня туго. Вот надо было раньше об этом задумываться, когда шла к его стоянке ночью, а не теперь, когда зверочеловек меня обогрел, накормил, напоил. Хорошо если его забота искренняя, а если нет?

Если – нет, то скоро я об этом узнаю.