Гарри ещё тогда знал, что ничем хорошим его задумка не кончится. Начиная с произошедшей ситуации в начале августа, которая, казалось, была так давно, семейство Уизли ещё крепче уверило в то, что все тёмные злые, отвратительные существа, которые только и знают, как упиваться чужой болью и слабостью. Или, как говорил Рон, завтракают младенцами. За практически месяц плотного общения с представителями данной расы, Поттер ничего, выходящего за рамки его понимания, не увидел.

Но что-то тянуло его в таверну. Хотелось познакомить друзей с Риддлом, показать, что тёмные — не всегда плохие, а светлые — хорошие. Пусть даже никто, кроме умной Гермионы, — он на неё надеялся, — не поймёт и не поддержит. Но, боже, это же Том. Том, который уедет через неделю и забудет о нём как о чём-то незначительном. Гарри требовались доказательства, что он не сошёл с ума, и принц Риддл не был выворотом воспалённого сознания. Да и Поттер давно считал рыжих своей семьёй, а если те его не примут… Что ж, не всегда семья с тобой на одной стороне, верно?

Поэтому он как на буксире потащил Риддла в «Нору», непонятно на что надеясь. Мужчина не сопротивлялся, но и следовать за магом не спешил, только кривил лицо в брезгливой гримасе, упоминая, что в тот раз они зашли в эту, как он сказал, дыру, исключительно из-за желания Долохова выпить пива. Почему они не могли зайти в место более высокого качества — тот так и не объяснил.

Люди шептались за их спинами, недоумевая, как их «маленький принц» может спокойно шагать с этим «тёмным отродьем», но ни Гарри, ни Риддл не обращали на это внимания. Оба знали — это нормально. Когда человек что-то не понимает, это выливается в агрессию.

Проходя мимо «Озера любви» с Томом под боком, Поттер подумал, как же это глупо — привязаться к человеку за неполный месяц. Что ему делать, когда Риддл уедет? То же, что и всегда — отвечает сам себе. Гулять по узким улочкам любимого города, помогать народу и выслушивать их проблемы. Бродить по лесу, помогая восстанавливать пострадавшие от огня участки, болтать с феями. Может, даже рисовать вместе с сестрой. Или проводить время с Уизли. Он ещё не знал, но был уверен, что придумает, чем себя отвлечь. В конце концов, принц Риддл обещал восстановить память перед тем, как уедет и рассказать о том, что осталось за кадром. Кто знает, возможно после этого Гарри и видеть эльфа не захочет?

Глупо, конечно захочет.

Это было похоже на любовные романы, которые сестра в тайне обожала читать перед сном, строя воздушные замки из мечтаний. Вспыхнувшие чувства меньше, чем за месяц? Поттер не подозревал, что может уподобиться героям романтических произведений, пока не стал ближе с Риддлом. Морально ближе, конечно же. Готовый закрывать глаза на окружавшую эльфа кровь, которой тот, не стесняясь, упивался, Гарри страшился. Страх отчаянным зверем скрёб его изнутри — на что он готов пойти, лишь бы урвать кусочек внимания этого мрачного существа? Поттер считал, что на многое.

Юноша выбрал как раз то время, когда народа в таверне было совсем уж мало. Он, собравшись с силами, отворил дверь и зашёл внутрь. Следом, брезгливо осматриваясь, шагал Том, подгоняя выбрать место. Ноги сами принесли Поттера к дальнему столику, за которым он сидел в день пира в честь мира. Это было так недавно, но в то же время словно прошла ещё одна жизнь. Долгий, ветвистый отрезок времени от точки «А» до точки «Б». Гарри не знал, радоваться или плакать, если эти точки можно назвать «точками невозврата», ведь ничего уже не будет как прежде.

Подошедшая официантка только странно посмотрела на эльфа и приветливо, пусть и немного нервно, улыбнулась Поттеру, принимая заказ. Гарри взял себе эль, а Риддл, как предпочитающий что-то полегче, цветочное вино.

Совсем скоро к ним подсела Джинни. А потом Рон с Гермионой. И каждый из них враждебно поглядывал на невозмутимого эльфа, который со скучающим выражением лица осматривал их. Рон был бледнее обычного, отчего его веснушки ярче выделялись на лице и шее, его сестра, пусть и немного натянуто, но улыбалась, зыркая на Риддла из-под прядей волос. Только Гермиона оставалась собой в подобных этой ситуация — серьёзной, собранной и до безумия вежливой, пусть и весьма напряжённой. Поттеру удалось предупредить их о встрече с Томом несколько дней назад, но те всё равно терялись, не зная, как себя вести.

Какое-то тревожное чувство то и дело подмывало вскочить и уйти в более безопасное место, но Поттер отмахивался от него словно от назойливой мухи. В конце концов, что ему может грозить в месте, где находятся дорогие ему люди?

Разговор клеился лишь у Гермионы и Тома, обсуждающих какое-то новое веяние в общекоролевской политике и скорый референдум о чём-то там. Уизли молчали, изредка отвечая на вопросы, но инициативу предпочитали не проявлять. Миссис Уизли была занята, — или сделала вид, что занята, — так что с кухни не выходила, предпочитая увлечь себя работой, а мистер Уизли и вовсе отсутствовал уже пару дней, увлечённый каким-то новомодным изобретением простецов.

Всё вроде бы шло неплохо, по крайней мере, Гарри ожидал худшего: презрения, ненависти, но этого не было.

В какой-то момент Том вскинул голову и неотрывно посмотрел в его глаза, транслируя одно-единственное слово: «Уходим». Поттер со смесью недовольства и удивления нахмурился, но увидев решительно настроенного Риддла, словно тот был готов в любую секунду самостоятельно вытолкать его из таверны, решил согласиться.

— Ребят, думаю, нам уже пора вернуться, — негромко начал он, собираясь встать из-за стола. — Рон, друг, когда у тебя следующие выходные в аврорской школе? Предлагаю полетать на мётлах.

— Гарри, посиди ещё немного! Мы же так редко видимся… — опустив голову и закрываясь от мира копной рыжих волос, пролепетала Джинни. Поттер беспомощно посмотрел на Риддла, но тот едва заметно покачал головой.

— Да, Гарри, пожалуйста! — Гермиона обеспокоенно смотрела на Поттера.

Ничего не оставалось кроме как печально вздохнуть и выползти наконец в проход.

— Может всё же останешься? — уточнил Уизли, злобно поглядывая на стоявшего за спиной друга эльфа. То, что он ему не доверял — мягко сказано. А тот, в свою очередь, лишь глумливо усмехался, смотря на них всех сверху-вниз. — Выходные не скоро будут, но мама была бы рада поболтать с тобой. Сегодня.

— Прости, думаю не выйдет, — покачал головой принц и взъерошил волосы. — Я постараюсь зайти на неделе, хорошо? — Гарри быстро чмокнул в щёку загрустившую Джинни, приобнял Гермиону и пожал руку другу. — Люблю вас.

— И мы тебя, — ответила за всех кружевница, нервно теребя рукав своего платья. — Береги себя.

Гарри счастливо улыбнулся и поплёлся за ушедшим вперёд Томом.

Погода в последние августовские деньки не радовала совершенно: вместо обещанного знойного солнца они получили пасмурное небо и пытающийся затопить их дождь. Небо проливало слёзы, в предчувствии чего-то ужасного, и это, откровенно говоря, пугало. Феи притаились, ожидая неприятностей, что тоже не подбадривало. Животные нервничали, забиваясь кто куда, цветы увядали. А ещё Гарри пугал притихший брат, переставший подливать в еду различные зелья доверия, и обеспокоенный шёпот замка. Кто бы что не думал, а Поттер знал — их дом живой, созданный много-много лет назад артефакт, обладающий пусть и не высокоорганизованным, но разумом. Почти как известная всем шляпа в магической школе Шотландии. Их бывший советник часто приспускался в разговоры о молодости и своём преподавании в Хогвартсе, что было, безусловно, познавательно, но в то же время нудно. Дамблдор был хорошим человеком, умершим от неизвестного проклятия несколько лет назад, и многие до сих пор чтят его память, приходя на могилу.

Так или иначе, замок переживал и чего-то боялся.

Мысленные метания Поттера о причинах подобного поведения разумных артефактов прервал резко остановившийся возле лошадей Риддл, из-за чего Гарри едва не врезался в его спину.

— Не приходи сюда в ближайшие дни, — не оборачиваясь сказал мужчина и подошёл к специально выделенному для него вороному коню. Фестралы для прогулок в город не подходили, так что королевская конюшня, и главный конюх Хагрид в частности, выделили каждому иностранному представителю по лошади. — Это может быть небезопасно, — в два шага дошёл до животного, поставил ногу в стремя и быстро подтянулся, усаживаясь в седло.

— С чего бы? — юноша хмурится, но всё же запрыгивает на Гермеса — буланого орловского рысака, любимца мамы.

— Просто верь мне, — также безразлично отвечает мужчина и гонит лошадь по направлению к замку, не обращая внимания на отшатывающихся в стороны редких горожан.

Поттеру не остаётся ничего, кроме как верить и следовать за ним.

Путь до дворца, проведённый в тягостном молчании и напряжённой атмосфере, казался бесконечным. Гарри мрачным взглядом пытался просверлить дыру в спине эльфа, желая-таки получить объяснения с чего вдруг ему не стоит ходить к друзьям, но тот его, казалось, совершенно не замечал. Или делал вид, что не замечал. В любом случае подобное игнорирование было неприятно, и Гарри, сам того не замечая, хмурил брови.

Людей на улицах практически не было; то ли виноваты предшественники дождя — тучи, то ли горожане попросту не хотели сегодня находиться на улице. В любом случае, это казалось чем-то странным и неестественным: прежде людей не останавливал даже град! Словно всё вокруг стало сплошным предупреждением о скором несчастье и это пугало юного принца.

Что такого может произойти? — вопрос, постоянно крутившийся в его голове около недели. Он заставал его на завтраке, неизменно преследовал на прогулке и ложился в одну постель, обнимая своими мерзкими предположениями и страхами. В конце концов, юноша самостоятельно засунул себя в яму из переживаний, и его осунувшийся вид заметил даже Северус, когда Гарри притащил ему целую корзинку куколок фей. Мужчина тогда мученически закатил глаза, мысленно спрашивая, за что ему такое наказание, схватил юного принца за шиворот и практически насильно влил в рот какое-то премерзкое зелье. Но оно помогл,о и Поттер, пусть и немного, расслабился. Придя к выводу, что Уизли никто трогать не будет, — какой в этом смысл? Обычные люди, — и переживать следует за Элизабет и, что уж греха таить, Риддла, Гарри посвятил всего себя наблюдению за этими двумя. Если насчёт силы Тома у него не было никаких сомнений, то за сестрой нужен глаз да глаз. Радовало одно — в последнее время Эммануил проявлял к принцессе довольно много внимания, так что та была практически под постоянным наблюдением. О себе Поттер не переживал. Просто так не дастся, а уж если и кому-то удастся предать его тело земле — так тому и быть. Жалеть о своей почившей шкурке он не будет, главное узнать, что случилось пять лет назад, и можно на покой.

Ветер нещадно продувал, пробираясь сквозь физическую оболочку прямиком в душу, а тонкая кожаная жилетка совершенно от него не спасала. Гарри поёжился, сильнее прижимаясь коленями к тёплым бокам Гермеса. Можно было накинуть на себя согревающие чары, но для этого нужно убирать ладони от шеи лошади и доставать палочку из держателя, а он не был уверен, что подрагивающие руки способны правильно взмахнуть этим магическим кусочком дерева.

Юноша перевёл взгляд на невозмутимого Риддла, которому, казалось, даже арктические ледники могли показаться едва-едва прохладными. Мужчина смотрелся воистину величественно, восседая на вороном жеребце, то поднимая того в галоп, то возвращая обратно в рысь, когда, видимо, чувствовал, что Гарри отстаёт. Извечно чёрная мантия эльфа красивыми волнами струилась за его спиной, развеваемая ветром. Поттер, уже который раз рассматривая Риддла, ловил себя на мысли о необходимости дышать, но то ли эта мысль была недостаточно сильной, то ли мозг и лёгкие полностью отключались, смотря на этот шедевр вселенной: у него не очень получалось это делать. Воздух будто кто-то сдавливал в горле, не давая ему выхода.

Том Риддл был идеальным во всём, начиная от его умственных способностей и навыков управлять людьми и заканчивая внешними данными, и от этого Гарри становилось лишь горше — что это практически божество могло бы найти в нём, глупом мальчишке? Он ведь даже красивым не был, в отличие от Элизабет! Не интересовался политикой и наукой, чего не скажешь о том же Генри. Как обычно любил говорить брат, испытывая при этом видимое удовольствие — он никто. Корона? Так Гарри третий в очереди, да вообще из-за обета прав на неё имеет не больше домовых эльфов.

Поттер вздохнул, отводя взгляд от мужчины, и потряс головой: ну вот опять он впадает в меланхолию какую-то! Этого ещё только не хватало для полного счастья. Прав был Северус, однажды застукав его за самобичеванием — привязанности к дроу ни к чему хорошему не приведут.

Ворота с оглушительным грохотом открылись, впуская их внутрь. Кингсли Шеклболт, глава охраны замка, неприязненным взглядом провожал их внутрь, ничуть не стесняясь ни младшего принца этого самого замка, ни того, что Риддл, в общем-то, представитель мира, дорогой гость их королевства. Мужчина хмурил густые чёрные брови, щурил такие же тёмные глаза и едва ли не сплёвывал им вслед.

Если вы хотите узреть яркий пример неуважения — он прямо перед вами.

Поттер даже как-то подобрался, наблюдая за аврором краем глаза. Самого Кингсли он не сказать, что любил, скорее даже наоборот, но тот был близок к отцу, бывший советник Дамблдора и никогда прежде не давал причин сомневаться в себе. Немного резкий на слова? Так все вояки такие, нечего удивляться. Но то, что он в данный момент демонстрировал крайнюю степень презрения, наталкивало на не самые светлые мысли. Значит, даже страже в этом змеином гнезде доверять нельзя, с сожалением подумал Поттер, подъезжая к конюшне.

Гарри спешился и ласково похлопал Гермеса по широкой шее. Поттер завёл коня в денник, снял уздечку и повесил ту на крючок, прибитый рядом с дверью. Выйдя оттуда, он обернулся и с удивлением заметил неотрывно следящего за его действиями Риддла, но тут же, почувствовав укол обиды, миновал мужчину и подошёл к его жеребцу, принимаясь рассёдлывать Ворона — того, на ком Том преспокойно ездил последний месяц.

— Зачем Вы это делаете? — лишённым любых эмоций голосом поинтересовался эльф, судя по звукам за спиной, прислоняясь к одному из пустых денников.

— Делаю что? — не оборачиваясь, Гарри расстегнул подпругу и стащил седло вместе с вальтрапом, ставя амуницию рядом со стойлом Ворона. Конь насмешливо фыркнул и потряс головой, отчего гнетущая тишина заполнилась звоном трензеля. Поттер устало вздохнул, завёл коня в денник, стянул с бедного животного уздечку, даря ему свободу, и повесил ту на плечо.

— Забираете работу у конюха, — мужчина усмехнулся, эльфийской магией поднимая лежащее на полу седло и перенёс то на своё законное место. Гарри, чувствуя впивающийся в лопатки взгляд, подошёл к бочке с водой и промыл трензель от слюны, после чего со спокойной душой повесил уздечку на крючок, принадлежащий деннику Ворона. — Прекратите молчать, прошу.

— Я не забираю у него работу, — нехотя ответил Поттер и подошёл к Риддлу. — Если я могу помочь, то почему бы этого не сделать? Мне не в тягость, принц Риддл. Что-нибудь ещё?

— Вы обижаетесь на меня за что-то, милый Гарри? — вмиг вспыхнувшие щёки юноши сами за себя дали ответ на этот вопрос. Мужчина улыбнулся уголками губ, становясь почти вплотную к волшебнику; он приподнял его голову двумя пальцами за подбородок и смотрел прямо в глаза. Поттеру показалось, что вот ещё чуть-чуть и он свалится, губы стали сухими и Гарри, не выдержав, облизнулся. Зрачки Тома, проследившего за этим действием юноши, расширились, заполняя радужку. — Из-за того, что я не объяснил Вам причины, по которым стоит избегать в ближайшее время Ваших друзей? — Гарри осторожно кивнул, не желая разрывать столь приятное положение. — Я как раз собирался это сделать, когда мы вернёмся в замок. Как видите, мы уже здесь, осталось дойти до комнат, и я предоставлю Вам любые объяснения, какие только пожелаете.

Поттер смутился ещё больше и потупил взгляд, отходя назад.

— Тогда следует направиться туда сию же секунду.

Резко развернувшись, раскрасневшийся Гарри зашагал в сторону замка, не обращая внимания на раздавшийся за спиной короткий смешок. За что ему всё это? Засмущался тут, как девственница перед брачной ночью, а ведь Риддл только прикоснулся к его подбородку! Нет, это кошмарно, он становится похож на ту самую главную героиню с размягчённым мозгом прямиком из любовных романов сестры. Это ж надо додуматься — обижаться на молчание Тома! Ведь даже тупой смог бы догадаться, что, если не говорят на улице, значит что-то серьёзное.

Дав себе мысленную затрещину, — хотелось, конечно, настоящую, но Гарри не желал показаться совсем уж сумасшедшим перед объектом воздыхания, — он глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Взяв себя в руки, юноша надел на лицо лёгкую улыбку и зашагал назад, поближе к Тому. Он старался вести себя как всегда, рассказывая о чём-то незначительном, лишь бы не идти в тишине. Она вообще в последнее время стала его врагом — в ней легко можно услышать, как быстро бьётся сердце от тёплого взгляда Риддла.

Шагая по мраморным полам замка, с подозрением посматривая на стоящих в нишах стражников, Поттер уже был готов свернуть в сторону собственных покоев, но его одёрнул дроу, уводя в выделенное для тёмных эльфов крыло. Оно находилось в северной части замка и на два этажа выше, чем принадлежащее королевской семье.

Гарри недоумённо посмотрел на Риддла, но всё же последовал за ним. Для начала, юноша ни разу за то время, что они общаются не заходил дальше порога эльфийский покоев. Не хватало наглости. Он не дроу, чтобы в первый же день знакомства врываться в чью-то спальню. Поэтому это будет первый раз, когда он шагнёт в святая святых Тома Марволо Риддла. Не сказать, что Поттер ожидал раскрытия каких-то тайн или висящих на стенах полутрупов, но входить во что-то столь личное как покои было несколько боязно.

Комнаты Тома были…обычными. Гарри бы даже сказал нетронутыми, словно тут никто и не живёт вовсе. Нет ни книг на кофейном столике возле такого удобного кресла, как в комнатах Драко Малфоя, ни даже попросту намёка на какую-то личную вещь! Возможно в спальне всё несколько иначе, но Поттер не в том положении, чтобы проверять. К его глубочайшему сожалению.

В любом случае, гостиная приуроченных к Риддлу покоев оказалась безликой, и это казалось странным. Гарри, конечно, не ожидал увидеть лежащие на всех поверхностях научные журналы или различные темномагические артефакты, но не настолько же стерильно!

— Прошу, Гарри, присядьте, — мужчина приглашающе махнул рукой на небольшой диванчик возле камина, дождался пока Поттер вдоволь потопчется в дверях и примет его предложение, а после устроился в кресле, закидывая ногу на ногу.

Принц, пусть и не найдя личных вещей, с любопытством осматривал комнаты; прежде в гостевом крыле ему бывать не приходилось. Всё обставлено несколько скромнее, чем в спальне сестры или его собственной; преобладали светло-бежевые оттенки, а вместо золота серебро. На каминной трубе из белой кирпичной кладки был нарисован небольшой серебристый лебедь, вызвавший на лице Гарри тёплую улыбку. Очень давно мама распорядилась о подобных небольших рисунках в честь птиц в «Озере Любви» и создала из них забавную игру: дети должны были бегать по замку и выискивать эти рисуночки. Тот, кто находил больше — получал сладкий презент.

— Хотите выпить? — разрушил марево воспоминаний Риддл, проследивший за взглядом принца. Поттер перевёл внимание на мужчину; тот выглядел таким…понимающим. — Только скажите — Ваши домовики тут же принесут.

Гарри улыбнулся подобным словам гостя ЕГО дома. Наглость — второе счастье.

— Не откажусь, принц Риддл, — юноша хмыкнул, откидываясь на мягкую спинку дивана. Глаза так и норовились закрыться, стоило Поттеру хоть чуть-чуть прогреться. 

Эльф щёлкнул пальцами и перед ними оказалось два наполненных бокала. В том, что был ближе к Риддлу и так походил на его глаза, Гарри узнал классическое вино из тёмного винограда; в бокале для Поттера находилось сладко пахнущее вино из роз. Как раз то, которое он любил и которое являлось его маленькой тайной — подобные вина мужчины обычно не пили. Щёки юноши чуть заалели, но поблагодарив эльфа за предусмотрительность, он взял хрусталь в руки, любуясь красивым цветом напитка, разливающимся на стенках.

— Вас сдала принцесса Элизабет, — лукаво блеснул глазами мужчина, делая глоток вина. — А ещё она рассказала, что вы до недавнего времени не ездили верхом. Расскажете?

— Только после того, как Вы расскажете почему мне стоит избегать друзей, принц Риддл, — юноша усмехнулся, не моргая смотря в глаза Риддла. Гарри пригубил бокал, устраиваясь поудобнее на мягком диване. Принц на манер эльфа закинул ногу на ногу. Кожаная жилетка немного мешала чувствовать себя свободно, но Поттер решил пока не снимать её.

— Что ж, — мужчина отставил бокал на столик и положил руки на подлокотники. Вся его фигура источала величие, от которого во рту Гарри пересохло, и он поспешил сделать глоток вина. — Возможно Вы не заметили, но на Ваших друзьях было наложено контролирующее заклятие. Насколько мне известно, у вас оно называется Империус. Думаю, им нужно было задержать Вас и не вызвать подозрений, поэтому в конце концов они не так сильно настаивали.

Наверно именно так звучит гром среди ясного неба или объявление смертельного диагноза. Поттер поражённо застыл, не донеся до рта бокал. Значит, Уизли попали под руку из-за него; кто-то решил избавиться от груза в лице младшего принца. Гарри хмыкнул и опустил голову, пряча лицо за волосами. До безумия хотелось спрятаться в какую-нибудь глубокую нору, чтобы не видел никто и не видеть никого.

Поттер не услышал, как Риддл поднялся из кресла, скинул с плеч мантию, забрал из слегка трясущихся рук вино, и сел рядом с волшебником, на короткое мгновение сомневаясь, стоит ли это делать. Мужчина притянул несопротивляющееся тело ближе, поглаживая одной ладонью по юношеской спине, а другой зарываясь в мягкие чёрные волосы, стараясь успокоить. Гарри обнял эльфа, утыкаясь холодным носом куда-то в шею. Он дышал Риддлом, пытаясь усмирить разыгравшееся воображение, уже вовсю рисующего как друзей убивают из-за него. Выпотрошенная Джинни, с вывернутыми кистями, висит словно знак предупреждения на заборе, который виднеется из его окна; Рон, избитый, с отрезанными ногами и руками, вздулся от холодной воды озера на территории сада, из которого его достали; Гермиона, его милая кружевница, чья голова с вырезанными глазами, некогда цвета молочного шоколада, а её тело сломанной куклой лежит на его, Поттера, постели.

Принц всхлипнул, прижимаясь ближе. Рука Риддла на мгновение замерла в смоляных вихрах, и мужчина затащил лёгкое тело юноши к себе на колени, шепча что-то успокаивающее. Эльф не понимал, в чём причина столь яркой реакции, но не мог позволить своему Гарри скатиться в истерику.

— Гарри, Гарри, посмотри на меня, — Том попытался приподнять голову юноши, но тот только покрутил ею, щекоча волосами нос и щёку. — Объясни, что случилось, прошу, — решил воздействовать словами и найти причину подобного поведения мужчина. — Эти люди до тебя не доберутся, верь мне, милый Гарри. Тебе ничего не грозит.

— При чём тут я? — пробубнил принц, обдавая шею Риддла тёплым дыханием и чуть-чуть касаясь губами кожи. — Какая разница, что со мной будет, Том? — сам того не замечая, перешёл он на обращение по именам. — Джинни, Рон, Гермиона — вот за кого действительно стоит волноваться. Если…если у него не получится добраться до меня, то в отместку он возьмётся за них, а я не могу этого позволить…

— У кого «него»?

— У моего брата, конечно же, — Гарри приподнимает голову, серьёзно смотря в кроваво-красные глаза Риддла. Поттер улыбается уголками губ и, не зная куда деть руки, запускает пальцы в каштановые волосы эльфа, перебирая пряди. — Власть развращает и, если что-то мешает такому человеку править, — он избавляется от этого. Тебе ли не знать, Том.

***

— Гарри! — окликнул его знакомый голос, пока Гарри шагал из библиотеки, в которой пытался найти, — увы, безуспешно, — какое-нибудь лёгкое чтиво, в свою комнату.

Сегодня он вместе с Северусом ходил за травами, - названия которых так и не запомнил, - помогая лекарю, и теперь возвращался в покои, ведь к друзьям, как и сказал тогда Том, ходить не следовало. И если эльф руководствовался безопасностью волшебника, то Гарри же беспокоился именно о друзьях. Приставленная как защитница змея — Нагайна, чёрная и, безусловно, ядовитая, — спрятанная в широком рукаве, предупредительно зашипела в сторону окликнувшего. Поттер улыбнулся уголками губ, вспоминая, как именно Риддл впихнул ему такую компанию.

Гарри, собственноручно пристыжённый внезапно случившейся почти что истерикой, сполз с колен — колен! — дроу и, произнося во все возможные стороны и на все существующие лады извинения, попятился прямиком к двери. Уйти ему, конечно же, никто не дал. Том взмахнул рукой, и его спасительный выход закрылся до тех пор, пока хозяин покоев не пожелает. Лицо горело, казалось, адским пламенем, а на щеках, наверное, можно было готовить. Он замер возле двери, дожидаясь своей нелёгкой участи, — а что она будет именно такой вполне ясно выражал взгляд шагающего на него мужчины. Своей походкой тот сейчас напоминал кота. Два слова: грация и величие. Может, Поттер бы улыбнулся подобному сравнению, но не в данной ситуации.

Риддл медленно подошёл к сжавшемуся юноше и приподнял его голову за подбородок, совершенно не обращая внимания на алеющее лицо. Гарри отводил глаза в сторону, смущаясь смотреть на такого близкого эльфа, но потом взял себя в руки, перевёл взгляд на красные омуты и откровенно утонул. Он, с удовольствием захлёбываясь, шёл ко дну этих глаз, страшась мига, когда придётся разорвать зрительный контакт. Возможно, у него на лице проскользнуло что-то, заставляющее Тома по-доброму усмехнуться, но Поттеру было как-то не до контроля лицевых мышц, ему вообще было не до чего.

Мужчина низким, бархатным голосом, словно заклиная кобру, начал говорить что-то, но это пролетало куда-то мимо, сквозь Гарри, и только на последних словах Поттер очнулся и скинул морок.

— …поэтому носи её с собой постоянно, не снимая с тела, понял?

— Понял, — Гарри осоловело моргнул и тут же спохватился. — А что я понял? — недоумённо поинтересовался он у серьёзно, даже как-то воинственно настроенного Риддла.

Том преувеличенно огорчённо вздохнул, выражая всю силу оскорбления, которое принёс Гарри своим игнорированием, но всё же повторил:

— Я дам тебе своего фамильяра, Нагайну, — тут же повинуясь его словам из-под рубашки выползла небольшая чёрная змейка и обвилась вокруг шеи подобием ожерелья. Её глаза-бусинки внимательно смотрели на удивлённого таким поворотом судьбы Поттера, светло-розовый язычок пробовал воздух вокруг. — Не снимай её ни при каких обстоятельствах.

— А, хорошо… — для убедительности он кивнул и осторожно, не зная, можно ли так, протянул руку, чтобы погладить пальцем треугольную голову змеи. Та одобрительно, — по крайней мере именно так интерпретировал подобную интонацию Гарри, — зашипела и прикрыла глаза. От сердца как-то сразу отлегло. — Только зачем мне это?

— Потому что ей я доверяю, и она всегда сможет быть рядом, в отличие от обычной охраны. Змея может передать твоё местонахождение мне и, в случае чего, поможет с физическими ранами, — мужчина снял Нагайну с шеи, взял Поттера за руку и перенёс змею на неё. Пресмыкающееся браслетом обернулось на его предплечье и закрыло глаза. — И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— С чего бы тебе волноваться обо…мне? — с какой-то затаённой надеждой и трепетом спросил Гарри, вновь переводя взгляд на глаза Риддла.

Мужчина, секунду поколебавшись, просунул два пальца за пояс поттеровских брюк, и резким движением притянул Гарри ближе, прижимая к себе. Он наклонился к стремительно краснеющему лицу Поттера и коснулся его губ своими в целомудренном, наполненном безграничной нежностью поцелуе. Гарри показалось, что за его спиной выросли крылья из облегчения и появившейся лёгкости. Это же можно считать признанием, верно? А значит, его чувства не безответны! Поттер, улыбнувшись в поцелуй, несмело ответил, прикасаясь к щеке мужчины свободной от змеи рукой.

— Так понятно?

Гарри кивнул, а с его губ не сходила улыбка: куда уж понятнее.

— Подожди! — вновь донёсся голос, вырывая из приятных воспоминаний. Вроде случилось пару дней назад, а губы саднит до сих пор.

Поттер обернулся и увидел перед собой явно откуда-то спешащего Драко Малфоя. Длинные платиновые волосы были заплетены серебряной лентой в низкий хвост, одежда, как, впрочем, и у всех представителей тёмных эльфов, была чёрная, только если присмотреться, можно было увидеть тонкую полоску серебра вдоль рукавов и на вороте. Блондин приветливо, что было в принципе ему не свойственно со всей этой холодной аристократичностью, улыбнулся и нервно потеребил рукав.

— Привет, что-то случилось? — Гарри протянул руку, и Драко, несколько успокоившись и вновь нацепив маску «арктические льды теплее меня», пожал её.

— Я хотел бы поговорить, будет минутка? — Драко метнул взглядом в сторону находящейся рядом двери, которая по счастливой случайности оказалась той, что скрывала за собой малфоевские покои.

Гарри кивнул, следуя за ободрившемся аристократом в комнату. Блондин любезно предложил сесть возле камина и выпить по чашечке чая из трав, растущих прямо в королевском саду. Поттер согласился и не стал торопить о чем-то явно переживающего Малфоя, давая ему время собраться с мыслями.

— Как ты уже знаешь, — после недолго молчания, начал Драко, грея руки о чашку. Комнату наполнили ароматы ромашки и мелиссы, стало спокойнее. Поттер поощряюще улыбнулся, делая глоток согревающего напитка. — мы с Асторией ждём ребёнка, наследника нашего рода.

Гарри молча кивнул.

— И, после недолгих совещаний, мы с женой хотели бы предложить тебе стать крёстным Скорпиуса Гипериона Малфоя, — на одном дыхании выпалил Драко. Уши холёного аристократа чуть покраснели от подобной просьбы — и только. А вот Гарри удивлённо приподнял брови, не веря услышанному, губы его вытянулись буквой «о».

— Это было бы огромной честью для меня, ты же знаешь, — осторожно, подбирая слова спустя несколько мгновений молчания, начал Поттер. Взгляд блондина засиял, он выжидающе уставился на принца. — И, опять-таки, ты знаешь, что я не смогу согласиться на это предложение, хотя бы из-за невозможности присутствия на обряде крещения.

— Но Господин сказал… — пробормотал Драко, но тут же осёкся, прикусывая язык.

— Что Господин сказал? — Поттер ухватился за малфоевскую оговорку словно за соломинку. Что бы между ними не происходило в личном плане, оставался заключённый в первый день знакомства договор и Гарри до умопомрачения хотелось узнать, каким будет желание Риддла. — Так что?

— Прости, Гарри, я не могу сказать, — юноша виновато посмотрел на Поттера, отпивая травяного чая.

Принц огорчённо вздохнул: ничего другого он и не ожидал, но так хотелось.

— Прошу, пообещай, что подумаешь над моим предложением, — вернул тему в прежнее русло дроу.

— Хорошо, — сказал Поттер, вставая с удобного дивана и ставя чашку на кофейный столик. Он поправил непривычную для себя мантию, и направился к выходу. — Обещаю, до встречи.

Шагая по светлым, непривычно пустым коридорам, Гарри был погружён в собственные мысли по поводу крестничества: с одной стороны, ему бы очень этого хотелось, Драко и Астория чужими для него не были, а с другой, как можно соглашаться, если не имеешь возможности не то, что покинуть королевство, а попросту выехать из города?

Из-за нелёгких мыслей и переживаний, Поттер не сразу почувствовал пристальный взгляд в спину и чьё-то близкое присутствие, а потом было уже поздно. Кто-то схватил Гарри за волосы, оттягивая их, тем самым валя принца на мраморный пол, об который он благополучно ударился головой. Запоздало и совсем неуместно дошло, что стражи отчего-то в коридорах нет, и никто ему помочь не сможет. Дезориентированный, лишённый возможности вытащить палочку из-за кинутого парализующего заклинания, которое ко всему прочему действовало и на Нагайну, он мог только водить глазами по потолку и слушать подскакивающее в районе горла сердце. Боли не было, но это скорее из-за выплеснувшегося в кровь адреналина. Хотя, если Поттер сейчас ничего не предпримет, боль он почувствовать не сможет никогда — у мёртвых ничего не болит.

Над Гарри навис человек в чёрной мантии с эмблемой эльфийского королевского дома, он скрывал лицо под плотной тканью, но воображение рисовало полубезумную улыбку. Невозможно было определить какого-то цвета глаза этого, пришедшего за его жизнью жнеца, — те постоянно менялись. Скосив взгляд чуть ниже, Поттер наткнулся на блестящее в свете освещающих коридор шариков лезвие большого охотничьего ножа. Внутри принца похолодело, лоб покрыла испарина, а панический взгляд веселил упивающегося собственной властью без пяти минут убийцу. Гарри закрыл глаза, стараясь сосредоточиться и скинуть хотя бы заклинание; голова уже начала нещадно кружиться, под волосами чувствовалось что-то тёплое и пахнущее железом.

Человек в маске издал короткий, противный до дрожи смешок, и стал медленно вонзать в живот Поттера сталь ножа. Тело Гарри пронзила ни с чем не сравнимая боль, по щекам потекли горячие дорожки слёз, хотелось кричать, разрывая глотку, но он не мог издать ни звука. Мужчина до упора ввёл нож и покрутил им сначала по часовой стрелке, потом против, и Поттер, к своему ещё большему отвращению, почувствовал, как что-то твёрдое упирается ему в бедро. «Мерлин, пусть это будет еще один нож, просто нож». Но Гарри идиотом не был, он прекрасно понимал, что этот человек возбуждён тем, что причиняет ему адскую боль.

Отвратительно, мерзко, противно. 

И даже Нагайна, так же попавшая под заклинание, не может ему помочь. От боли перед взглядом застыло багровое марево, похожее на глаза Риддла. Сознание, желающее избавиться от подобных ощущений, начало уплывать.

Гарри в этот момент так хочет исчезнуть, убраться куда подальше, куда-то в безопасное место. К Риддлу, да, к Риддлу. К нему. К Тому, к его Тому, к его любимому Тому. Он так жаждет вновь почувствовать тёплые ладони на своих плечах, тонкие пальцы в волосах, что так бережно ласкали. И губы. Мягкие губы Тома, такие желанные и нужные, как солнце для цветов, как воздух для всего сущего.

С мерзким хлюпом мужчина извлёк из Гарри нож и, с воистину садистским наслаждением, воткнул его с другой стороны. Верно для симметричности, с мысленным смешком подумал Поттер, ощущая новую волну невыносимой боли. Оказаться возле Риддла, такого родного и ставшего самым главным за жалкий месяц, захотелось ещё сильнее. Гарри ведь так и не сказал, что чувствует к нему! А теперь, наверное, и не сможет больше никогда. Интересно, Том будет скучать? Если и будет, то скорее всего недолго, ведь где Гарри Поттер, а где Том Марволо Риддл, у которого подобных волшебнику будут ещё тысячи. Пусть так, главное, чтобы был счастлив!

Но как же сердцу невыносимо сильно хотелось напоследок увидеть это лицо, погладить высокие скулы, провести пальцами по аристократичному носу и зарыться в волнистые каштановые волосы.

Почувствовав резкий, неожиданный рывок в районе пупка, словно кто-то схватил его на крючок, Гарри успел в последний момент увидеть донельзя удивлённое лицо его мучителя, и через мгновение принц узнал ставшую родной гостиную. Тёмно-синяя комната с серебристым лебедем на камине. Поттер ощущал, как из его тела при каждом вдохе-выдохе толчками выливается кровь. Пусть заклинание спало, принц не мог пошевелить даже пальцем. Было холодно, будто он голым вышел на улицу в самую суровую зиму и стоит по колено в снегу, конечности немели. Поттеру показалось, что он увидел застывшую с болью в глазах маму и пресловутую смерть с косой в чёрном капюшоне. Или нет? Может это предсмертные галлюцинации? Гарри усмехнулся бескровными губами и тут же ощутил особо сильный толчок крови и пронзающую боль, сконцентрировавшуюся в животе.

Последнее, что Гарри услышал словно сквозь толщу воды и набитые ватой уши — хлопок двери, торопливые шаги.

Кроваво-красные омуты с паникой посмотрели в зелёные, словно июльская трава, глаза и Поттер погрузился в блаженную темноту.