— Как это — «пропала»? — у Джека подкашиваются ноги, и он падает на услужливо поставленный ему стул. В руки суют холодный стакан с водой и заставляют выпить всё до дна. Джек пьёт и не чувствует, как холодный стакан стучит по зубам, как вода льётся на одежду, мимо рта. Перед глазами его жена в тёмно-синем платье, сжимающая его большую ладонь в своих. У него всегда ладони тёплые, а у неё — ледяные.

В реальности — ничего. Кроме, разве что, сочувствующих взглядов её начальства. Джек издаёт негромкий смешок. Его жена ушла искать пропавшую экспедицию Франклина и пропала сама. Вся группа не пропала, а она пропала. Как иронично.

Глава экспедиции рассыпается в извинениях. Говорит, что вечером она была, а утром — будто испарилась, и он сам не понимает, как. Они тут же связались с базой, вызвали вертолёт и полетели обратно, домой, как предполагает инструкция. Они ведь учёные, а не спасатели, а те её обязательно найдут. Джек смотрит на их обеспокоенные лица. Джеку тошно.

Джек взрывается. Бьёт главе экспедиции морду, и его не могут оттащить несколько человек — его, худого и длинного, похожего на шпалу и ничего тяжелее теннисной ракетки в руках не державшего. Наконец, его усаживают на диван и обещают её найти любыми средствами. Джек не верит. Они уже «искали», и что из этого вышло?

Дома Джек заходит в её кабинет, потому что ему кажется, что это единственное место, где есть она: её неумолимая и неутомимая душа. Здесь её книги, карта Кинг-Уильяма на пробковой доске, утыканная кнопками с тянущимися от них красными нитками к листочкам бумаги, где убористым почерком Элла оставила свои заметки.

— Ты прямо как детектив из сериалов, — подмечает Джек ещё очень давно, наблюдая, как Элла тщательно развешивает всё по нужным ей местам. И тут же пародирует фразу из какого-то сериала. — Мистер Риз, у нас новый номер.

— Смейся-смейся, — лениво отвечает Элла с ухмылкой, поправляя рукав тёмно-синей кофты. — Тебе просто завидно, что я отправляюсь в Арктику, а ты нет.

— Не очень-то и хотелось, — наигранно небрежно отвечает Джек. Джеку не нравится холод, он предпочитает тёплый климат, поэтому совсем не понимает, когда его милая жёнушка рвётся в бесконечные ледяные просторы. Но, тем не менее, он обнимает её со спины и утыкается ей носом в плечо, вдыхая её запах духов и тела. После чего целует в шею и улыбается.

— Ладно, признаю, немножко завидую.

Он всегда её поддерживает, радуется её успехам и открытиям. Ждёт, скучает и слегка ревнует, что тесный спальный мешок ей дороже тёплой постели рядом с любимым, когда она ездит в Арктику.

Ездила.

В настоящем времени Джек глупо сидит на диване, понимая, что ничего не может сделать. Он пытается звонить в географическое общество, требуя, чтобы его взяли туда, на поиски, но его быстро убеждают, что он будет только мешаться под ногами. И оставляют его ждать. Жестоко, но ничего не поделаешь. Но что он вообще может сделать сейчас?

Джек перелистывает все её книги, в десятый раз читает примечания на карте, но ничего не может найти. Никаких пометок, записей, говорящих о том, куда она могла уйти — пусто. Джек обессиленно падает на пол и плачет. В голове, несмотря на тонны надежды, грамм «а вдруг она умерла» перевешивает и въедается в мозг червём.

Когда он её провожает, в неё почти врезается голубь. Задевает крылом её лицо и улетает. Элла смеётся: «Даже не извинился», а Джеку почему-то кажется, что это какой-то плохой знак. И сейчас ему это кажется всё сильнее и сильнее. Не стоило её тогда отпускать, думает он и чувствует ужасную вину.

Вечером Джек не может уснуть. Лёжа в кровати, он чувствует себя особенно одиноко, поэтому то и дело встаёт покурить. К утру полная пачка пустеет, в пепельнице вырастает горка окурков, а беспокойная голова Джека наконец-то погружается в сон.

Ему снится Арктика. Он обнаруживает себя стоящим в одиночестве посреди громадной ледяной пустыни. Ночное небо затянуто тучами, валит снег огромными хлопьями, воет ветер. Джек в тёплой одежде: пуховик, шапка, толстые варежки. За ним — широкая доска с привязанной к ней верёвкой. Джек вздыхает и смотрит, как клубится пар, а затем делает первый шаг.

Он идёт, и картина вокруг не меняется — всё тот же пейзаж. Ему кажется, что он стоит на месте, но силы покидают его, будто он прошёл сотни и сотни миль. Он чувствует, что умирает, падает в снег и начинает всё заново.

И так несколько раз. Иногда он не выдерживает и поворачивает назад, осознавая, что с собой у него ни еды, ни воды, ни палатки. Но куда чаще он идёт, пока не падает замертво, и начинает всё сначала. Он ищет Эллу, зовёт её через снега, но она не отзывается. Снег начинает идти всё сильнее, а тучи — опускаться всё ниже, давя собой.

Джек просыпается и чувствует себя разбитым. На телефоне куча пропущенных вызовов и сообщений от журналистов — просят интервью. Джек удаляет все сообщения и выключает телефон. С ноутбука он проверяет почту, соцсети, но тут же отбрасывает эту идею. Во всех новостях — она, во всех ссылках — она, и это приносит Джеку ещё больше боли. Лужайка вокруг его дома усеяна репортёрами. Джек не понимает, почему ему не дают остаться одному с его горем. Ему сейчас никого не хочется видеть.

Набросав короткое письмо главе географического общества с просьбой писать ему на электронный адрес и не звонить, Джек делает очередной круг по дому и в какой-то момент открывает шкаф с её одеждой. Много тёмно-синего цвета — её любимого. Джек снимает вешалку с её платьем и прижимается лицом к ткани. Та всё ещё хранит запах Эллы, и от этого Джеку становится только хуже. Хочется выть, но Джек сдерживается, зажмурив глаза.

Нужно верить, что она жива, что с ней всё в порядке. Что она обязательно вернётся.

Так проходит неделя. Каждый день Джек пролистывает книги, внимательно читает пометки между строк, сделанные её убористым почерком. Он пытается найти ответ, где она может быть, но не находит. Каждую ночь, во сне, он ищет её, но её нигде нет. Ледяная пустыня неумолимо убивает его всякий раз и всякий раз Джек просыпается с больной головой и воем ветра в ушах.

Ещё через неделю его просят выйти на работу, намекают, что ещё несколько дней отгулов, и его уволят (разумеется, говорят, что всё понимают, но ничего не поделаешь — таков жестокий мир). Джеку ничего не остаётся, кроме как вернуться к прежней жизни, пусть и потерявшей краски. Ему трудно собраться с силами, но он каким-то неимоверным усилием воли делает это и даже немного работает.

В перерыве он спускается, чтобы купить кофе и, стоя в очереди, в толпе людей видит её. Холодный пот выступает у него на спине. Её лицо расклёвано в клочья, у неё нет глаз, и вся она в замёрзшей крови. Джек каким-то шестым чувством понимает — это Элла. Она стоит совсем рядом в тёмно-синей капитанской шинели, небрежно наброшенной на плечи поверх её изодранной одежды и, взяв его тёплую широкую ладонь в свои руки — ледяные, но уже совершенно по-другому, — просит:

— Не ищи меня.

Джек стоит и не может сдвинуться с места, будто он примёрз к асфальту. Она поворачивается к нему спиной и уходит — медленно, спокойно, будто совершает лёгкую прогулку. И, едва Джек чувствует ослабшую хватку, он бросается за ней, но, сколько он ни бежит, расстояние между ними не уменьшается. Тяжёлые тучи нависают над весенним городом, воет ветер, снося людей, как картонки, а Джек всё бежит. Он умоляет её: вернись, без тебя моя жизнь не имеет смысла, я люблю тебя больше всего на свете. Но она исчезает за стеной из снега, что валит из туч крупными хлопьями, и Джек оказывается посреди холодной пустыни совершенно один.

Джек открывает глаза. Он всё ещё дома, а на его коленях лежит одна из её книг. В ней выдрана страница, а на следующей отпечатались большие буквы. Дрожащими кончиками пальцев Джек гладит отпечатки и торопливо смахивает каплю, упавшую на лист бумаги. Он захлопывает книгу с громким хлопком и, прижав её к груди, понимает, теперь этот кабинет — единственное место, где есть она.

Её истерзанное тело находят через несколько часов неподалёку от берега. Одного взгляда поисковиков оказалось достаточно, чтобы понять: её задрал белый медведь, изголодавшийся после холодной зимы. В одном из карманов у неё находят выдранную страницу из книги, где подчёркнуто несколько строк и большими буквами, перекрывая остальной текст, написано:

«Нашла».

Через пару недель на этом же месте находят могилу Джона Франклина.