Time, alone we bide our time

Never will we know, if our love is true

At night, I sleep and dream of you

Only to awake in my empty room

You give me power, you give me reason

So, will you love me? Time only knows,

Time only knows

© Cindy Gomez — Time only knows

Пеpемен тpебyют наши сеpдца

Пеpемен тpебyют наши глаза

В нашем смехе, и в наших слезах, и в пyльсации вен

Пеpемен, мы ждём пеpемен

© Виктор Цой — Перемен

Последние недели оказались слишком насыщенными для Лиланг. Стараниями болтливых гвардейцев Полководца слухи о стычке принцессы с заклинательницей змей разнеслись по крепости Лем в мгновение ока и теперь были у всех на устах. Пожалуй, только ленивый не обсудил, как Лиланг посреди ночи влетела в кабинет Полководца и поставила высокомерную соперницу на место. Манон, до сих пор державшая остальных наложниц в страхе, вдруг оказалась не такой уж и влиятельной фигурой в гареме.

Вслед за рассказами об остроухой чужестранке поползли досужие сплетни о том, что заклинательница змей впала в немилость Редо. Разумеется, остальные наложницы не преминули воспользоваться столь великолепной возможностью подмазаться к новоявленной любимице Первого Полководца и принялись осыпать Лиланг щедрыми дарами. Оказавшись в самой гуще событий, принцесса невольно ощутила, словно вернулась в полузабытый дом, где так же постоянно зрели интриги и заговоры.

Лиланг смущало то, как её возвеличили другие женщины, ведь еще недавно она была для них всего лишь тенью, странной чужестранкой. А сейчас возле покоев терпеливо ожидали две младшие наложницы, что принесли свои дары, надеясь на расположение принцессы.

— Войдите, — приказала Лиланг, оборачиваясь к дверям.

Порог покоев переступили две совсем юные и черноволосые девицы.

— Как вас зовут? — улыбнулась принцесса.

Склонившись в смиренном поклоне, наложницы представились Ирикой и Раннаей. У Ирики была толстая коса, доходившая до ягодиц. Ранная же предпочла убрать волосы в причудливую высокую прическу, которая вызвала у Лиланг только одну мысль: как можно носить на голове подобную конструкцию так, чтобы она не мешалась при каждом поклоне?

Предложив гостьям опуститься на подушки, Лиланг приказала слугам принести напитки.

— Мы пришли выразить тебе своё почтение, наложница Лиланг, — учтиво произнесла Ирика. — Прими же наши дары, как доказательство искренности.

Она щелкнула пальцами, и в покои стали заходить служанки. Одна из них несла аккуратно сложенные ткани, в руках другой была странная статуэтка чёрного цвета. Третья держала большой, разукрашенный золотым узором ларец. И наконец, вошла четвёртая служанка. Она замерла рядом с остальными, почтительно держа в раскрытых ладонях невероятной красоты кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.

— Это шелка из Шергияра. Там обитают наши лучшие мастерицы, — улыбаясь, заговорила Ирика, а Лиланг не могла оторвать взгляд от яркой и красивой ткани. — А эта статуэтка — символ плодородия, призванный оберегать наших женщин.

Лиланг бегло осмотрела статуэтку и едва заметно поморщилась: шеддарское искусство вызывало у неё сильные сомнения в понимании красоты.

— Этот ларец вырезали лучшие мастера моего клана, — смущенно произнесла Ранная. — Пусть он служит тебе долго, в нем ты сможешь хранить самое сокровенное.

Лиланг открыла ларец и замерла от неожиданности. Внутри лежали украшения диковинной красоты. Принцесса бережно разложила их вокруг себя и очарованно замерла. В детстве она была младшей и нелюбимой дочерью, вынужденной жить скромно и добродетельно. А после падения Дома Даэтран у принцессы и вовсе не осталось возможностей купаться в роскоши. Лиланг разглядывала джагаршеддское золото и поражалась его насыщенному цвету, словно вобравшему в себя все пламя Огненной Земли.

— Любимице Полководца не пристало выглядеть точно дочери степняков, — улыбнулась Ранная.

Она жестом подозвала последнюю служанку, и та положила подле ног принцессы кинжал.

— Каждая женщина из моего клана носит такой при себе, — вновь заговорила Ранная. — Он годится и для жертвенного алтаря, и для защиты своей владелицы.

— Разумно, — Лиланг усмехнулась, вспомнив стычку с Митрой и эфу, подкинутую заклинательницей змей. — Я благодарна вам за эти дары. Не желаете ли прогуляться со мной по саду? — принцесса широко улыбнулась. — Уверена, мы найдём множество тем для беседы.

Наложницы переглянулись и впервые за все время Лиланг не увидела в их глазах ни сомнений, ни недоверия. Вместе с облегчением принцесса испытала некоторое удивление. Все же ей было не понять, как легко шеддары принимали решения Полководца. Словно вера значила для них все, деля мир на черное и белое. Принцессе, выросшей среди оттенков серого, было трудно это принять. Но она бы слукавила, сказав, что ей не нравится, как сложились обстоятельства.

Лиланг устраивала ее нынешняя жизнь, в которой не нужно было жить в тени Счастливчика Элли, не нужно было ни от кого скрываться, не нужно было гнуть спину подавальщицей в борделе. Сейчас Вечная Земля казалась такой далекой, а неопределенное будущее в виде возрождения Дома Даэтран и вовсе стало всего лишь забытым сном. Положа руку на сердце, Лиланг готова была остаться в Джагаршедде навсегда. Она не видела ничего плохого в праздной жизни рядом с Полководцем.

Но изнутри принцессу разъедали сомнения, ведь слишком многим она была обязана Счастливчику Элли. Он спас ее и не переставал напоминать о том, что однажды, когда сопротивление наберется сил, Лиланг придется вернуть себе трон и возглавить Империю. Но шли годы, а ничего не происходило. В свои планы Элион принцессу посвящал крайне неохотно, и она отчасти чувствовала себя ненужной, простым символом будущей власти без права голоса.

Джагаршедд же показал Лиланг, что можно жить совсем иначе.

Проводя время с наложницами в саду и слушая громкий, резкий язык Огненной Земли, принцесса позволила себе отринуть гнетущие мысли и насладиться настоящим.

Поначалу Лиланг переживала, боясь показаться глупой остроухой, но вскоре заметила, что Ирику и Раннаю вовсе не смущает то, что она здесь чужая. Молодые девицы громко смеялись и рассказывали множество историй. Они болтали о гареме и о Полководце и хватали Лиланг за руки в порыве эмоций. Иллирийка, не привыкшая к подобному дружелюбию и наслушавшаяся о суровых нравах шеддаров, поначалу невольно вздрагивала от неожиданных прикосновений, но вскоре смогла расслабиться.

Одна из наложниц приказала слуге принести в сад вино. Расположившись под сенью цветущих акаций, наложницы щебетали о разном, а принцесса с улыбкой наблюдала за ними. Когда напитки и легкие яства были принесены, Ирика сама откупорила вино и, налив его в чарку, первой сделала маленький глоток, словно показывая принцессе, что напиток не отравлен.

Лиланг принюхалась и удивлённо вскинула брови. Пусть она много лет жила в бегах, но запах одного из лучших иллирийских вин навсегда остался в ее памяти: покойный Император Вечной Земли предпочитал именно этот сорт. Принцесса хмыкнула, осознав, что среди высокородных это вино было в почете, но производивший его Дом держал создание напитка в строжайшем секрете, ссылаясь на загадочные виноградники Лунной Колыбели.

Теперь-то принцесса понимала, что не было никаких виноградников, а лучший иллирийский напиток оказался одним из редких джагаршеддских вин, вероятно, доставленных на Вечную Землю контрабандой.

Лиланг сделала глоток из чарки, размышляя о том, как позабавится Полководец, когда она ему расскажет о своем маленьком открытии.

Впрочем и драгоценные камни, инкрустированные в подаренный кинжал, казались принцессе знакомыми. Ее отец, обожавший чрезмерную роскошь, на каждом приеме сверкал нанизанными на пальцы кольцами с ярчайшего цвета драгоценностями.

Почему-то этот факт развеселил Лиланг, наглядно продемонстрировав двуличие высокородных иллирийцев. И в то же время внутри снова проснулся червячок сомнений, подтачивавший сердце принцессы. Даже здесь, в сердце Огненной Земли, оказались вещи, неизменно напоминавшие принцессе, ради чего она жила все эти годы.

«А жила ли я? Или бездумно следовала за Элли, не ведая ничего о мире?» — тоскливо подумала Лиланг.

Спустя несколько часов, когда Ирика и Ранная вежливо откланялись, принцесса осталась в зеленом саду одна. Пребывая в хорошем настроении, она улыбалась, созерцая клонившееся к горизонту солнце. Сегодняшний день казался прекрасным сном, заставлявшим забыть Лиланг о том, для чего она была рождена.

Погрузившись в мысли, принцесса не сразу заметила скользнувший в сад остроухий силуэт. Мягко ступая по зеленой траве, к ней приблизился Элион Янамари. Лишь когда его тень заслонила принцессе солнце, она растерянно моргнула, а затем широко улыбнулась и крепко обняла бывшего лорд-канцлера. Отстранившись, Лиланг придирчиво его оглядела. За недели, что она не видела полукровку, Элион загорел, и на его лице проступила россыпь темно-серых веснушек.

— Здравствуй, принцесска, — мягко улыбнулся нелюдь. — Вижу, жизнь в гареме пошла тебе на пользу.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — ответила иллирийка. — Я слышала, ты все это время провёл в Кер-Хасараде рядом с Мореносом?

— Он оказался удивительно приятным собеседником, — кивнул Элион. — Шаман смотрит на многие вещи без предубеждения. Побольше бы таких шеддаров, как он.

Полукровка помолчал, разглядывая принцессу.

— До меня дошли интересные слухи, — наконец, заметил он.

Настроение у Лиланг мгновенно испортилось.

— Надеюсь ты не станешь рассказывать мне, как нужно жить? — несколько сварливо ответила она.

Элли снова замолчал, пристально смотря на свою подопечную. Лиланг казалось, что от его зоркого взора невозможно ничего скрыть, и она невольно обхватила себя за плечи.

— Ты как-то изменилась, — резюмировал он. — Неужели и правда влюбилась в Полководца?

Лиланг зарумянилась и опустила взгляд в землю. Она услышала протяжный вздох, а затем бывший лорд-канцлер бережно взял ее пальцами за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— Ты же понимаешь, что это не навсегда? — он невесело улыбнулся. — Сейчас ты — экзотический цветок в гареме Полководца, но однажды он устанет и от тебя.

Элион замолчал, увидев расстроенное лицо принцессы, и смягчился.

— Но пока у тебя есть возможность, пользуйся ей. Расположи к себе и соблазни Первого Полководца. Возможно, его помощь нам пригодится.

Принцесса нахмурилась: в этом был весь Элли. Для иллирийцев, расчётливых и хладнокровных созданий, любовь никогда не была на первом месте. Всегда — амбиции и выгода. Всегда — желание власти и получение оной любыми способами, включая договорные браки.

Всегда…

— Элли, ты случаем не перепутал меня со шлюхами из «Борасы»?! — резко ответила Лиланг.

В ответ бывший лорд-канцлер только растянул губы в кривой усмешке.

— Женщины всегда прибегают к этому способу, чтобы склонить чашу весов на свою сторону, — снисходительно пояснил он. — А у тебя и выбора-то нет, принцесска. Ты не сможешь вернуть себе трон, если не научишься использовать даже малейший шанс для достижения цели.

В голове Лиланг всплыл разговор с Редо про множество возможностей, и на душе стало совсем погано.

— А если я не хочу, Элли? — она сжала пальцами подол туники. — Если мне нравится нынешняя жизнь? Что плохого в том, чтобы оставить прошлое позади и жить счастливо?

Элион Янамари вздохнул, глядя на нее как на неразумного ребенка.

— Полагаю, влюбленность затмила тебе разум, — язвительно произнёс он. — Но однажды ты поймешь, какую ошибку совершаешь. В конечном итоге от тебя зависит не только благополучие Вечной Земли, но и всего мира. Будучи проводником сонма Его голосов, Кровавый Император не остановится на истреблении только иллирийского народа. Он больше не Император Вечной Земли. Он — сосуд Тысячеглазого, и ему всегда будет мало. Он захочет поглотить все, что ты знаешь, и все, что ты так любишь. И тогда не станет ни Джагаршедда, ни твоего возлюбленного Полководца, ни этого мира.

Слова Элли больно ранили в сердце, но Лиланг так хотела еще немного пожить в прекрасном сне среди пустынных барханов, что не желала внимать гласу разума.

— Ты никогда не посвящал меня в свои планы! — крикнула она. — Что тебе мешает продолжить свою борьбу без меня? Я же всего лишь марионетка в твоих руках! Символ того, что Дом Даэтран еще жив!

Элион устало потер переносицу.

— Все гораздо сложнее, принцесска. Без тебя ничего не выйдет… Домов должно быть семь, не больше и не меньше. Ты даже не представляешь, насколько глубока связь ваших семей с Вечной Землей. Поэтому без тебя дело и гроша ломаного не стоит.

Лиланг вскочила на ноги.

— Но я не хочу! Это не та жизнь, которую мне надо! Я просто хочу быть счастливой, Элли. Я разве многого прошу?

На лице полукровки мелькнула глубокая скорбь, но он почти сразу же вернул себе привычное безразличное выражение лица.

— Быть счастливыми — это не про нас, Лиланг Даэтран. Мы были рождены для других целей. Ни твои, ни мои мечты не имеют значения, когда само существование нашей Империи под ударом.

Принцесса в бессильной ярости всплеснула руками, так и не найдя, чем парировать Элиону.

— Видеть тебя не желаю! — по-ребячески крикнула она и решительно затопала прочь.

Покидая сад, Лиланг не видела взгляд бывшего лорд-канцлера. Элион Янамари еще долго смотрел туда, куда ушла принцесса, и в его глазах не было ничего, кроме неизбывной тоски.

***

Лиланг не нашла Редо ни в покоях, ни в кабинете. Растерянно бродя по крепости, она пыталась отыскать хотя бы одного служку или стражника, но, как назло, все словно растворились в горячем воздухе Джагаршедда. Наконец, принцесса вышла на крепостную стену и увидела, что на поле для тренировок столпились шеддары. Лиланг легко разглядела рослую фигуру Полководца, размеренно шагавшую из стороны в сторону. Добежав до ближайшей лестницы, принцесса приблизилась к столпотворению. До слуха стали доноситься отчасти удивленные, отчасти сердитые возгласы шеддаров. Усердно работая локтями, Лиланг ввинтилась в толпу, стремясь приблизиться к Полководцу. Впрочем, сильно стараться ей не пришлось: все же титул любимой наложницы давал неоспоримое преимущество. Увидев принцессу, шеддары словно по команде расступились, пропуская ее к Первому. Редо застыл на месте, скрестив руки на груди. Взгляд желтых глаз был устремлен на Лиланг, но было в нем что-то странное. Принцесса резко остановилась, так и не выйдя из толпы, и, немного подумав, уважительно склонила голову. На миг ей показалось, что по губам Полководца скользнула слабая усмешка. Он благосклонно кивнул, протягивая девушке руку. Лиланг вцепилась в широкую ладонь, точно в спасительную веревку, и встала рядом с ним. Редо не торопился отпускать принцессу, и ей ничего не оставалось, кроме как уставиться на замерших в почтительном ожидании шеддаров. А следующие слова Полководца выбили из-под ног принцессы почву:

— Разведка сообщила, что на перевале Имрах снова небезопасно. На тропе, ведущей в Дол Хэсуин, были замечены демоны Хаоса.

Толпа зароптала, переглядываясь между собой. А Лиланг еще крепче сжала ладонь шеддара, страшась следующих слов.

— Кланы Шепчущей Пустоши запросили помощь, поэтому выдвигаемся уже завтра на рассвете, — твёрдо произнёс Редо. — Первый легион во главе с Митрой выдвинулся вчера вечером, чтобы занять посты возле Мелхиды и Шанирака, а со мной отправится несколько отрядов Вестников Бури. За несколько дней мы должны добраться до Мамун-ад-Дина и зачистить местность, а после останется один рывок до Дол Хэсуина…

Лиланг слушала его, почти ничего не понимая. В голове набатом била только одна мысль: Полководец уезжает на север. Словно во сне принцесса слушала, как Редо раздает указания. Она застыла подобно каменному изваянию, пока шеддар не произнёс:

— Так же с нами едет уважаемый гость, Элион Янамари.

Лиланг вздрогнула, не веря собственным ушам.

«Он и тут успел подсуетиться?!» — возмущенно подумала она.

Очевидно, часть гордых сынов Джагаршедда разделяла ее мысли, ибо по толпе пронесся ропот. Но стоило Редо окинуть присутствующих долгим и стальным взглядом, как недовольные шепотки прекратились. Полководец продолжал говорить:

— Управление крепостью переходит моей правой руке — Шаэдид. Многие из вас сражались с ней бок о бок и прекрасно знают, что она сумеет защитить Лем от нападок как изнутри, так и снаружи. В случае опасности ей помогут Карас и его Стражи мира.

Принцесса увидела статную рыжеволосую женщину, сделавшую шаг из толпы. Шаэдид обладала хорошо развитой мускулатурой и, в отличие от наложниц из гарема, носила узкие штаны, а грудь была плотно перевязана тканью. Шею и широкие плечи Шаэдид покрывала черная вязь, похожая на узоры Редо, словно таким образом шеддарка демонстрировала безоговорочную верность Полководцу.

— Я не подведу тебя, Первый, — низкий голос разнесся над толпой.

Взгляд Шаэдид упал на Лиланг, и она улыбнулась:

— И сберегу твой цветок пустыни.

Лиланг густо покраснела и смущенно прижала уши к голове. Все же прямолинейность детей Огненной Земли все еще выбивала принцессу из колеи.

— Я ценю твое обещание, — тепло улыбнулся Редо.

Лиланг вдруг поняла, что этих двоих связывает многое. Она не знала, как давно Шаэдид сражается бок о бок с Полководцем, как не знала, были ли они когда-то чем-то большим, нежели друзья. В сердце принцессы предательски кольнула ревность, и в памяти некстати всплыли слова Счастливчика Элли:

«Сейчас ты — экзотический цветок в гареме Полководца, но однажды он устанет и от тебя».

Принцесса нервно выдернула пальцы из ладони Редо и, стиснув зубы, опустила голову. Она почувствовала на себе удивленный взгляд шеддара, но, вопреки ожиданиям, он не потянулся к ней, а полностью переключил внимание на воинов, чертя на песке карту пути к северу. Подавив поднимавшееся внутри раздражение, Лиланг внимательно наблюдала за тем, как Полководец расставляет на песчаной карте путевые метки, иногда прислушиваясь к замечаниям своих воинов.

Иллирийка остро ощутила себя слишком юной и глупой и поджала губы. Вдруг на ее плечо опустилась тяжелая рука, и Лиланг, вздрогнув, обернулась. Рядом, широко улыбаясь, стояла Шаэдид. Приложив палец к губам, она тихо отвела принцессу в сторону.

— Тебе ни к чему разбираться в искусстве войны, девочка, — мягко произнесла она.

Лиланг по привычке задрала голову, в очередной раз поразившись тому, насколько дети Огненной Земли были здоровыми.

— Ты так думаешь? — грустно ответила она. — Я вдруг осознала, что ничего не знаю ни о мире, ни о войне, ни о любви. Элли учил меня, как выживать, не более того. И в отличие от меня, он может рассказать Полководцу что-то действительно полезное.

Лиланг нахмурилась: на душе все еще скребли кошки после разговора с Элионом.

— Тот ушлый полукровка? Он любезно согласился поделиться своими знаниями о Разломе на севере, — язвительно хмыкнула Шаэдид. — Осторожнее, Лиланг, он из тех, кто перешагнет через тебя ради достижения цели.

«И даже заботливо скажет мне об этом», — невесело подумала принцесса.

— Полководец надолго уедет? — спросила она, оглянувшись в сторону Редо.

— Все будет зависеть от погоды в пустыне и от того, что он найдет на севере, — пожала плечами Шаэдид. — Кланы Шепчущей Пустоши редко просят Полководца о помощи, а значит там произошло нечто действительно из ряда вон выходящее.

Она проницательно посмотрела на понурую принцессу и ободряюще положила руки ей на плечи:

— Иди в покои Полководца. Дождись его и проведи с ним оставшееся время, — шеддарка подмигнула, заставив Лиланг смущенно покраснеть. — Кто знает, когда вы еще увидитесь.

Она легонько подтолкнула принцессу, подарив напоследок дружелюбную улыбку. От этого простого жеста на душе у Лиланг внезапно полегчало. Она благодарно кивнула воительнице и, преисполненная надежд, взбежала по крепостной лестнице.

Наученная горьким опытом стража беспрепятственно пропустила принцессу в покои Полководца. Сообразив, что она ни разу здесь не была, Лиланг с любопытством изучала опочивальню. На удивление она оказалась довольно небольшой, и здесь не было предметов роскоши, характерных для власть имущих. Широкая постель была застелена плотной и грубой на ощупь тканью, а возле окна стоял каменный стол, при взгляде на который принцесса задумалась, как его вообще сюда притащили. В целом покои Полководца удивляли своей аскетичностью, но Лиланг в очередной раз напомнила себе, что этот мужчина прожил так долго, что наверняка его совсем не трогают всякие безделушки. Впрочем, подняв взгляд на дальнюю стену, разукрашенную старинной фреской, принцесса замерла. Там, в обрамлении истершихся от времени красок, висел меч изящных очертаний. Принцесса в изумлении осознала, что видит перед собой древнюю реликвию — оружие Совершенных. И тем чуднее было его видеть в покоях Первого Полководца, ведь народ самой Лиланг не сумел сохранить ни одного из этих мечей.

«Интересно, это трофей или подарок?» — подумала девушка, разглядывая узоры на лезвии.

Опустив взгляд на фреску, Лиланг поняла, что она изображает сражение времен Периода Исхода. Несмотря на своеобразный стиль, принцесса с легкостью опознала в одной из фигур самого Редо, а другая же принадлежала Совершенному. Пусть цвета на его одежде поблекли, но даже спустя столько веков по ним можно было понять, что противник Полководца — Даэтран Познаватель.

Некоторое время Лиланг с живым интересом разглядывала фреску, пока вечерний зной не лёг на плечи тяжелой усталостью. Зевая, принцесса залезла на постель Полководца и подобрала колени. Положив на них подбородок, она замерла, неотрывно глядя на дверь опочивальни. Ждать пришлось долго, и Лиланг сама не заметила, как начала клевать носом, а затем и вовсе задремала.

Из хрупкого и зыбкого сна ее выдернул резкий звук хлопнувшей двери. Подскочив, принцесса растерянно завертела головой по сторонам. Сонно растерев глаза, она увидела, что возле двери стоит Редо. Сложив руки на груди и словно забавляясь, он наблюдал за отчаянно пытавшейся проснуться девушкой.

— А, — Лиланг издала невнятный звук, — ой. Я и не заметила, как задремала!

— Не суетись, — улыбнулся Полководец. — Теперь понятно, почему Шаэдид так старательно пыталась выгнать меня с собственного собрания. И почему стража, — тут Редо повысил голос, — так загадочно переглядывалась.

За дверью послышался шум, но почти сразу все стихло.

— Никак не привыкну к тому, что здесь все такие… — Лиланг запнулась, подбирая нужное слово. — Прямолинейные?

Шеддар тихо засмеялся и опустился на край постели. Издав усталый вздох, он зарылся пальцами в свои волосы и ненадолго замер, словно что-то обдумывая. Как и при первой встрече, Лиланг завороженно уставилась на его спину, покрытую темными узорами. Принцесса шумно вдохнула и выдохнула, напоминая себе о самообладании. Но ее руки помимо воли потянулись к спине Полководца и робко коснулись горячей кожи. Кончиками пальцев Лиланг провела невидимую линию от шеи до лопаток, а Редо замер, едва дыша. Только подергивавшиеся уши выдавали его настороженность.

«Проведи с ним оставшееся время», — вспомнились принцессе слова Шаэдид.

Вспыхнув, она отдернула было руку, но шеддар ловко поймал ее за запястье. Лиланг не успела ничего понять, как оказалась придавленной к кровати весом мужского тела. Она сдавленно пискнула, смотря в горящие глаза Полководца, и вся недавняя храбрость принцессы тут же улетучилась.

— С огнём играешь, — охрипшим голосом произнес шеддар.

— Нельзя? — прошептала ему на ухо Лиланг.

В воздухе повисло напряжение.

У принцессы внутри все переворачивалось от переизбытка эмоций. Она взволнованно облизнула пересохшие губы, и это стало спусковым крючком.

Редо резко подался вперед, запечатав рот принцессы поцелуем. Его губы были жесткими, горячими и обветренными. Лиланг бросило в дрожь, и она обвила шею Полководца руками, всецело отдаваясь нахлынувшей страсти. Низ живота предательски свело спазмом, и иллирийка прижалась к разгоряченному телу Полководца, обхватив его талию ногами. Но мужчина резко отстранился, продолжая нависать над принцессой. Она в недоумении уставилась на него, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Редо тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки. На его обычно невозмутимом лице явно отражалась внутренняя борьба. Лиланг же призвала всю свою силу воли, чтобы не опустить глаза куда-нибудь… пониже.

— Что ты творишь? — глухо прорычал он и уткнулся в шею Лиланг.

Принцесса замерла, не понимая, что ей делать и что будет дальше.

— Не сегодня, — выдержав томительную паузу, сообщил шеддар и перекатился на спину, оставив Лиланг в смешанных чувствах.

Впрочем, не успела она обидеться, как Редо сгреб ее в охапку и прижал к себе.

— Ты ведь не сбежишь, пока я буду на севере? — поинтересовался он с прежними лукавыми нотками в голосе.

— А разве ты не отправишь вслед за мной половину легиона, чтобы вернуть? — в тон ему парировала принцесса.

Полководец засмеялся и поцеловал ее в макушку.

— Твоя правда, — хмыкнул он. — Но я верю, что ты меня дождешься.

От этих простых слов сердце Лиланг сделало кульбит и застряло где-то в горле. Она молча уткнулась в шею Полководца, старательно делая вид, что задремала. По тихому смешку принцесса поняла, что обмануть его не удалось. Но Редо не произнёс больше ни слова, лишь крепче сжав ее в объятиях. Вскоре он уснул, так и не отпустив иллирийку, а потом сон сморил и ее.

***

Солнце опаляло песчаный океан, а раскаленный ветер бросал песок и пыль в глаза, заставляя путников прятать лица за плотной тканью. Чем дальше отряды Вестников Бури удалялись от крепости Лем, тем сильнее менялась местность вокруг. Исчезли оазисы, наполненные зеленью и спасительной тенью, а на пути перестали встречаться поселения других племен. Сквозь барханы тянулись вверх останки древних крепостей, похожие на старые, выбеленные временем кости.

Уже несколько дней Элион подмечал, как меняется Джагаршедд. Чем ближе был отряд к северу, тем пустыннее становилось вокруг. Порой на пути отряда встречались иссохшие акации, и иллириец обратил внимание на их вид: почерневшие и скрюченные, они словно склонились к земле от усталости. Даже песок вокруг изменил свой цвет с почти белоснежного до безжизненного пепельного. А на горизонте виднелись руины забытого города.

Из разговоров между воинами Элли понял, что это Хазарем, родина Первого Полководца. Иллириец с грустью подумал, что спустя века все, что осталось от некогда величественного города — память шеддаров, переживших Исход, и сточенные временем камни.

Путешествовать бок о бок с шеддарами было непривычно и тревожно. Хоть Элион и старался смотреть на мир без предубеждений, свойственных чистокровным иллирийцам, но ему сложно было отринуть сложившееся первое впечатление о рогатых воинах.

Жестокие, непримиримые, опасные.

Элион обернулся, выискивая взглядом шамана. Моренос ехал на почтительном расстоянии от Первого Полководца и дружелюбно о чем-то разговаривал с одним из Вестников Бури. Элион чувствовал себя более или менее спокойно, зная, что в отряде есть шаман. Иллириец не мог даже представить, с чем придется столкнуться на землях Белого Безмолвия, но присутствие Мореноса, как обладателя Дара, вселяло надежду на лучший исход.

Элион похлопал бестию по шее, и она, фыркнув, поравнялась с Полководцем.

— Печально видеть, как гибнет столь… богатая земля, — заметил иллириец.

Редо усмехнулся:

— Оставь куртуазные расшаркивания для своего народа, остроухий, — он проницательно посмотрел на спутника. — Полагаю, что ты сумел впечатлить Мореноса, раз он решил уговорить меня взять тебя с собой.

— Я хочу лично увидеть Разлом, — пожал плечами Элли. — Взглянуть в лицо самому страшному кошмару моего народа.

— Когда-то вы сами призвали Тысячеглазого, — усмехнулся Редо, — а затем привели Его в наш мир. И теперь это ваш худший кошмар. Я нахожу это довольно ироничным.

Элион поморщился.

— Совершенные мертвы, Полководец. Чистокровные иллирийцы вырождаются, а полукровок с рождения делают рабами. Меня не интересует будущее высокородных задниц, но я бы хотел, чтобы нас, полукровок, перестали заковывать в кастовые кандалы, — Элион довольно язвительно произнес последние слова. — Недостаточное количество совершенства в крови.

Редо захохотал, оценив последнюю фразу.

— Все же Лиланг была права, — произнес он. — Умная девочка.

Элион недоверчиво вскинул брови.

— Она? Полководец, мы точно говорим об одной и той же принцессе?

— Удивлен? — насмешливо заметил Редо. — Может, она просто наконец-то начала слушать саму себя, а не тебя? Сдается мне, не в ней была проблема, остроухий.

Иллириец высокомерно расправил плечи.

— Лиланг совсем юна, Полководец, — колко произнёс он. — Сейчас она влюблена и не видит ничего дальше собственного носа. Меня беспокоит, что великий Полководец Джагаршедда воспользуется этим… в низменных целях.

Словно услышав редкостную глупость, Редо протяжно и устало вздохнул.

— Элион Янамари, — в голосе шеддара прорезалась сталь. — У меня никогда не было помыслов использовать принцессу, как… трофей. Ты ведь это хотел сказать, не так ли? Подобные деяния свойственны исключительно иллирийцам.

Элион недовольно поджал губы, понимая, что Полководец прав. Несмотря на то, что полукровка родился и вырос в резервации, годы, проведенные в должности лорд-канцлера Вечной Земли, наложили на него свой отпечаток. И Счастливчик Элли сам не заметил, как уподобился тем, кого так презирал. К счастью, ему хватало смелости признаться в этом самому себе.

«Невозможно так долго прожить среди волков, и не стать одним из них», — невесело подумал он.

— Ты так стараешься ей помочь, но я все никак не могу понять, чем ты руководствуешься, — снова заговорил Редо. — Долгом? Старым договором с ее отцом? Жаждой власти? Ради чего ты столько лет скрывал опальную принцессу и берег ее, как зеницу ока? Ведь явно не от большой любви.

— Всего понемногу, — хмыкнул Элион, неопределенно поведя плечами. — Для Империи важна не сколько сама принцесса, сколько факт ее существования. Пока она жива, Тысячеглазый не сможет осквернить нашу землю.

— Занятно, — теперь был черед Полководца хмыкнуть. — Она и правда нужна тебе совсем не в качестве Императрицы.

— Она не справится. Я уже говорил, что Лиланг слишком юна для того, чтобы стать настоящей правительницей. Но пока она жива, — иллириец встретился взглядом с Редо, — она являет собой надежду.

Шеддар осуждающе качнул головой.

— Я смотрю, ты совсем в нее не веришь.

Элион хотел ему ответить, но резкий порыв ветра швырнул в лицо темный песок, и иллириец тут же закашлялся. Отвлекшись от увлекательной беседы с Полководцем, он огляделся и удивлённо присвистнул. На лиги вокруг простирался черный песок, а выступавшие над ним скалы имели странную форму и блестели в лучах яркого солнца. Элион не сразу понял, что камень выглядел так, словно давным-давно неведомая сила изменила его, оплавив и изуродовав.

— Что это? — в голосе иллирийца звучал неприкрытый ужас.

— Добро пожаловать на Чёрную Землю, — пожал плечами Полководец. — Мы совсем рядом с Хазаремом. Во времена моей молодости это место называлось Ашваярской долиной, и здесь текли бурные реки, а вокруг цвела зелень. Сейчас здесь невозможно жить, — Редо помолчал, устремив взгляд на горизонт. — Неведомая болезнь убивает любого, кто здесь задержится дольше положенного.

Он обернулся в сторону ехавших на почтительном расстоянии Вестников Бури.

— Прибавим ходу, — громкий голос Полководца разнесся над выжженной пустошью. — Здесь небезопасно.

Элион поежился и пришпорил бестию. Будучи лорд-канцлером, он имел возможность добраться до древних рукописей в императорской библиотеке. И в некоторых текстах упоминалось некое страшное оружие, которое Совершенные использовали во множестве миров. Оно уничтожало все живое, а Тысячеглазый и армия генерала Глеанна завершали истребление чужих народов, оставляя после себя пустые и выжженные земли.

Читая эти рукописи, Элион Янамари радовался, что иллирийцы утратили возможность создать нечто столь же смертоносное. И уж точно он не мог даже помыслить, что увидит последствия этого оружия лично.

— Неужели Совершенные и впрямь были способны на такое? — пробормотал он, ужаснувшись увиденному.

— И даже больше, — кивнул Редо, направив бестию в сторону оплавленных скалистых выступов. — Нам очень повезло, что в какой-то момент Совершенные разрушили себя изнутри.

На пригорке Полководец жестом приказал Вестникам остановиться и прислушался. Элион последовал его примеру, но не услышал ничего, кроме свиста пустынного ветра.

— Неподалеку гнездо бестий, — произнёс Редо. — Двигаемся осторожно и бесшумно.

— Я никогда не слышал о диких бестиях, — вполголоса произнёс Элион, когда воины спешились и бесшумно двинулись вдоль бархана.

— И не услышишь, — так же тихо ответил Полководец. — На юге Джагаршедда они не водятся. Охотники крадут их из гнезда совсем мелкими, только так этих зверей можно приручить. И если не повезет наткнуться на взрослую особь, то живым никто не вернется.

Элион поежился.

— Как вы их вообще вывели? — он покосился на свою бестию, нервно прижимавшую уши к голове.

— Мы и не выводили, — ответил шеддар. — Они — творение Совершенных, созданное, чтобы уничтожить нас. Как видишь, мы сумели приспособиться, — он снисходительно похлопал животное по шее. — Немало шеддаров полегло, прежде чем мы поняли, как их приручить. И как обратить против их создателей.

Полководец сверкнул острыми зубами, и Элиону стало совсем не по себе. Ему подумалось, что даже когда для этого мира наступит конец времен, именно гордые и несгибаемые сыны Огненной Земли смогут его пережить. Ведь их воле и жажде жизни можно было только позавидовать.

Сквозь свистящий ветер донёсся жуткий вой, быстро переросший в оглушающий рык. Элион нервно оглянулся на Полководца, но тот лишь прижал палец к губам. Молчаливая процессия продолжала бесшумно передвигаться по краю песчаного бархана ровно до тех пор, пока нервничавшие бестии не успокоились. Заметив эту перемену в поведении, Редо заметно расслабился, и Элион понял, что опасность миновала. Впрочем, иллирийцу все еще было не по себе: казалось, что пустыня шепчет и стонет в унисон ветру, словно эта земля уже исстрадалась и желала лишь одного — покоя в смерти.

— Остановимся в Мамун-ад-Дине, — произнёс Полководец, — а затем последний рывок до перевала Имрах.

Он оценивающе взглянул на Элиона.

— Ты сносно владеешь нашим языком… для остроухого. Но здесь, в Шепчущей Пустоши, говорят на диалекте джавардан. Советую тебе внимательно слушать и не открывать рот вообще, — голос Редо стал ехидным. — В отличие от нас, северяне куда более злопамятны в отношении остроухих.

Элион поморщился, раздраженный снисходительным тоном Полководца. Он, конечно, знал причину такого отношения к своей персоне, но все же временами ему приходилось сдерживаться, чтобы не вспылить. Но нелюдь склонил голову в знак согласия, понимая, что он чужак на этой земле. Честно говоря, и ему, и Лиланг несказанно повезло, что их не убили на месте, а привели к Первому Полководцу. За время, проведенное в Джагаршедде, Элли успел немного изучить шеддаров и не мог не восхищаться их целеустремленностью. Первый Полководец за тысячелетия своего правления сумел объединить враждующие племена и заставить их поддерживать между собой худой, но все же мир. Он наладил торговые пути с Джалмариненом и не мечтал отомстить остроухим нелюдям, как многие обитатели Джагаршедда.

Шеддары были опасны даже в одиночку, и именно поэтому в Джалмаринене их так часто нанимали охранниками торговых караванов. А здесь, на Огненной Земле, Элион Янамари видел армию могучих воинов, готовых исполнить любой приказ своего Полководца. И Элион видел в рогатом народе множество возможностей, с помощью которых он смог бы как низвергнуть Кровавого Императора Вечной Земли, так и возвести на трон потерянную принцессу Лиланг Даэтран.

Шеддары были силой, с которой стоило считаться. И которую стоило бы иметь если не в друзьях, то в союзниках. Ведь если они оказались единственными, кто сумел выстоять против Совершенных во время Периода Исхода, то сейчас у чистокровных иллирийцев не было ни шанса против них. Поэтому, как бы Элиона ни раздражал Первый Полководец, он был готов засунуть свое высокомерие подальше, чтобы достигнуть желаемой цели.

Те два дня, что Вестники Бури провели в Мамун-ад-Дине, отдыхая и пополняя запасы перед последним рывком к Белому Безмолвию, Элион молча слушал и наблюдал. Хоть диалект джавардан и отличался от основного языка Джагаршедда, но иллирийцу худо-бедно удавалось разобрать, о чем говорят местные. И услышанное ему сильно не нравилось: шеддары обсуждали странных существ, появившихся на перевале. Поговаривали, будто они идут от самого Разлома, что был в сердце Белого Безмолвия. Тысячеглазый расползался по снежной пустыне, подобно скверне, пожирая все живое на своем пути. А это значило только одно — Кровавый Император Лильхарран принёс достаточно жертв для того, чтобы Хаос обрел толику прежней силы.

Элион наблюдал и за Полководцем, но Редо выглядел абсолютно спокойным, словно его вовсе не волновало происходящее. Или же он был уверен в своих силах.

И в своем народе.

На третий день Вестники Бури покинули Мамун-ад-Дин и выдвинулись в сторону Дол Хэсуина. Прибывшие из Мелхиды и Шанирака легионеры Митры уже расчистили путь для Вестников Бури, поэтому им оставался последний рывок. Элион видел, как изменилась атмосфера в поселении. Многие смотрели на воинов Полководца с надеждой, а кто-то чертил им вслед защитные знаки. Элион поежился: он не мог даже представить, что могло так встревожить бесстрашных и несгибаемых шеддаров. Но Вестники Бури словно переняли настроение Первого Полководца. Они были спокойны и собранны, разве что стихли шутливые разговоры среди воинов.

Пустошь сменилась мшистыми, скалистыми горами, то тут, то там покрытых снежными шапками. Чем дальше продвигались отряды, тем холоднее становилось, и Элион зябко ежился, сжимая окоченевшие пальцы на поводьях бестии. Ветер противно задувал в капюшон, а снег был перемешан с чёрной пылью и песком. Когда шеддары пересекли невидимую границу между Джагаршеддом и Белым Безмолвием, Элион почти физически ощутил, как что-то изменилось. Словно та его часть, что носила в себе наследие Совершенных, пробудилась ото сна. Иллириец ерзал в седле, чувствуя нарастающий в груди нестерпимый жар и слыша бесконечный перелив сотен шепотков в голове. Все его существо требовало пришпорить бестию и направить ее прямиком к…

Разлому.

Едва эта мысль появилась в голове, как Счастливчик Элли вздрогнул и очнулся от странного дурмана. В груди все еще словно полыхало пламя, но разум уже прояснился. Нелюдь смахнул с головы капюшон, зажмурился и подставил лицо ледяному ветру, стремясь охладить пылающие щеки. Открыв глаза, он поймал понимающий взгляд Редо.

— Сила Тысячеглазого здесь велика, — пояснил шеддар. — Мы можем противиться Его голосам только потому что слышим волю Махасти. Полагаю, тебе сейчас куда тяжелее, чем нам.

— Ты даже не представляешь, насколько, — прохрипел Элион. — Он как будто шепчет в моем разуме, но я не могу разобрать ни слова.

Редо оценивающе посмотрел на него.

— Дам тебе совет, остроухий. Если поймешь, что Его голоса слишком сильны, сделай одолжение, вскрой себе горло.

С этими словами Полководец вручил иллирийцу острый кинжал и отъехал в сторону. Элион в недоумении уставился на заточенное лезвие, пока до него доходил смысл услышанного. Иллириец со сложным лицом посмотрел в спину Полководца, пытаясь понять, оскорбили его сейчас или почтили суровые традиции Огненной Земли.

Тем временем скалы становились все выше, горная тропа сужалась, а на горизонте уже можно было разглядеть неровный и черный росчерк Разлома, разрезавший небесную синь. Вестники Бури чуяли опасность и наравне с бестиями прядали ушами. Но вокруг царила полнейшая тишина, полностью оправдывавшая название этого места. Элиону казалось, что жуткая и незримая сила заманивает Вестников Бури прямиком в ловушку, чтобы захлопнуть капкан. Бестии шли все осторожнее, пока окончательно не заартачились, отказываясь сделать хотя бы полшага вперед. Они переминались с лапы на лапу, рычали и злобно скалились на всадников, но не собирались подчиняться.

— Дол Хэсуин, — голос Полководца заглушил ропот среди Вестников Бури.

Он подался вперед и сощурился, принюхиваясь.

— Странно. Я чую смерть, но не вижу тел, — шеддар говорил резко и отрывисто. — На бестий можно не рассчитывать, так что теперь идем пешком. Рассредоточимся и прочешем местность. Моренос, возьми с собой часть Вестников и уходи вперед. Встретимся на другой стороне.

Шаман коротко кивнул и вскоре исчез из поля зрения вместе с несколькими воинами.

— Ты, — Полководец поманил к себе Элиона. — Идешь со мной. Ты, кажется, хотел увидеть Разлом вблизи. Получишь место в первых рядах.

Иллириец уже успел пожалеть, что вообще вызвался поехать на север. Он ожидал увидеть льдистую пустыню и занесенные снегом горы. Но он даже представить себе не мог, что Белое Безмолвие будет вызывать поистине животный ужас, когда все его существо будет молить о пощаде.

Но выбора не было, и потому Элион напомнил себе, что он — Счастливчик Элли, любимец Лукавого Бога. Он обязательно выживет и любая опасность ему нипочем. С этими мыслями нелюдь спешился с бестии и отцепил от седла ножны. Ему вдруг подумалось, что он уже много лет не сражался по-настоящему, обязанный скрывать и защищать принцессу Лиланг.

Проваливаясь по колени в хрустящий снег, Элион зашагал вслед за Первым Полководцем. Боковым зрением он увидел, как легко некоторые из Вестников Бури вскарабкивались на острые скалы, разведывая местность. И как тихо ступали идущие поодаль воины. Страх сменился ожиданием чего-то неизведанного, а затем и вовсе уступил место шальному азарту. Элион шел прямо по следам Редо, то и дело оглядываясь по сторонам. На какой-то миг ему почудилось, что непрестанный перелив голосов в голове затих. Опустив голову, иллириец облегченно выдохнул и почти сразу врезался носом в спину Полководца. Редо вскинул руку, призывая отряд к тишине. Затем бесшумно потянулся к эфесу меча.

Вдруг в нос ударил запах тлена и смерти, от чего нелюдь отшатнулся в сторону и громко закашлялся. А гора впереди зашевелилась, стряхивая с себя иней и снег. Разинув рот, Элион смотрел, как перед отрядом вырастает огромное, бесформенное существо. Оно казалось наспех слепленным, будто ребенок игрался с глиной. Из неповоротливого тела росло бесконечное количество изломанных, тянувшихся в разные стороны рук. А вместо шеи у чудовища были десятки лиц с пустыми глазами и черными провалами на месте ртов. Головы нелепо болтались на тонких шеях и плакали, кричали, выли, смеялись сонмом мертвых голосов. При виде столь ужасающего зрелища стыла кровь в жилах, а от смрадного запаха разлагающихся тел кружилась голова.

— Это демон Хаоса! — рявкнул Редо и за шиворот швырнул растерявшегося Элиона в сторону. — Всем рассредоточиться!

Бухнувшись задницей в сугроб, иллириец увидел, как меняется тело шеддара: на руках заострились когти, удлинились ноги ниже колен, принимая форму звериных лап, а из спины вырвались могучие кожистые крылья. Всего мгновение, и Первый Полководец взмыл в небо Белого Безмолвия, а потом спикировал вниз, целясь прямиком в головы на теле чудовища. На помощь ему пришли и другие Вестники Бури, атаковав демона Хаоса снизу.

Недолго думая, Элион тоже ринулся в бой. Он наносил чудовищу быстрые колющие удары и ловко отпрыгивал в сторону, счастливо уворачиваясь от изгибавшихся с неприятным хрустом мертвых рук.

Шеддары были сильны и собранны, но порождение Тысячеглазого раскидывало их в стороны, словно пушинки. Элиону удалось отсечь несколько рук, но на их месте вырастали новые. Казалось, что демона Хаоса невозможно было одолеть. Он не истекал кровью и не чувствовал боли.

Он вообще не был живым.

В какой-то момент Элион услышал громкий голос Полководца:

— Навалились на него вместе!

И шеддары скопом налегли на существо, не давая ему возможности восстановиться. В ход шли мечи, когти и хвосты. Словно уподобившись зверям, рогатые воины рвали демона Хаоса на части и не останавливались до тех пор, пока он не рухнул на землю.

Элион застыл, не в силах оторвать взгляд от зловонной массы переплетенных тел. Запах тлена и распада, казалось, стал еще невыносимее. Наконец, иллириец смог оторвать взгляд от жуткого зрелища и поднять голову. Он увидел Полководца, стоявшего на головах монстра. Редо широко и совершенно по-мальчишечьи улыбался, стирая со лба кровь.

«Это… все?» — изумленно подумал Элион, и помимо воли на его губах появилась ошалелая улыбка.

— Мы победили? — неуверенно произнес он вслух, с надеждой глядя на Полководца.

На мгновение улыбка Редо померкла, а на лице промелькнула тень сомнения, словно он сам не верил, что все закончилось так легко и быстро. Элион видел, как переглядываются другие воины, скалясь и поджимая хвосты. А потом его взгляд привлекло едва уловимое движение, и нелюдь тут же уставился на поверженного монстра. Из-под него медленно вытекало нечто черное, куда более густое, чем кровь. Чернильным пятном оно расползалось в стороны, а тело демона Хаоса медленно, но верно распадалось на части, точно ненужная оболочка, являя миру свою истинную суть.

Бесформенное нечто свивалось в спирали и превращалось из густой черной жижи в сотни сплетенных рук.

— О, портки Махасти, — выругался кто-то рядом с Элионом.

Шеддары медленно пятились, не понимая, что происходит, но из оцепенения их вырвал голос Полководца.

— Собрались! — рявкнул он, приземлившись рядом с Элионом. — Приготовились!

Тишина Белого Безмолвия взорвалась рокотом сонма голосов. Они резонировали о скалы, заставляя те сотрясаться, они отдавались невыносимой болью в голове, пытаясь подчинить себе разумы гордых сынов Огненной Земли. Черные руки сплетались в изломанные силуэты, криво и нелепо шагавшие по снегу. У них не было лиц, только вязкая, пожирающая пустота, из которой на мир смотрели сотни безумных глаз. Голоса диким смехом рвались из тел, сводя с ума и вселяя первобытный ужас.

Первым опомнился Редо. Выйдя из оцепенения, он взмахнул мечом, и зарычал:

— Мне споют твои кости и кровь!

И началась бойня.

Это нельзя было даже назвать сражением. Тысячеглазый выкашивал Вестников Бури так, словно они были крохотными песчинками в океане черной пыли. Изломанные фигуры выбрасывали вперед руки-тени и обвивали воинов, забирая самое ценное, что у них было — душу. И когда погибшие шеддары падали на снег без единой капли крови, уже через несколько мгновений они снова поднимались.

Пустые, мертвые оболочки, коим больше не вернуться в круговорот жизни и смерти.

Уворачиваясь от очередной изломанной тени, Элион попытался взглядом найти Полководца, но его нигде не было видно. В сердце иллирийца вспыхнула тревога: мертвых было больше, чем живых.

«Неужели Он забрал и Редо?» — к горлу подступила паника.

Прямо перед нелюдем явился очередной мертвец. Элион уклонился от выпада и отсек тянувшиеся к нему руки. Еще один рывок, и обезглавленное тело рухнуло на снег и рассыпалось в прах.

— Редо! — рявкнул Элли, что есть сил.

Откуда-то со стороны он услышал забористую ругань на диалекте джавардан и, не медля, рванул на голос. Полководец оказался загнан в угол, из последних сил обороняясь от наступавших одержимых мертвецов. На его лице не было ничего, кроме сосредоточенности. И даже вид павших собратьев, казалось, не мог напугать древнего шеддара. Элион прорвался сквозь туман и встал спиной к спине Полководца.

— Сколько наших осталось? — услышал он прерывистый голос воина.

— Почти никого, — так же сипло ответил Элли, отражая очередную атаку.

— Задница Махасти, не так я представлял себе этот поход, — с губ Редо сорвался злой смешок. — Смерть в мои планы не входила.

— А теперь входит, что ли? — огрызнулся бывший лорд-канцлер.

Не сговариваясь, они с шеддаром отразили особенно сильную волну мертвецов, и теперь тяжело дышали, унимая дрожь в уставших руках. Черный туман над их головами сгущался все сильнее, и вместе с ним все громче становился шёпот безумных голосов в голове Счастливчика Элли.

— Шутишь? — Редо бросил на него яростный взгляд. — Мы сегодня не умрем, остроухий!

С этими словами Полководец издал боевой клич и ринулся прямо в гущу напиравших тел.

«Он сумасшедший», — подумал Элли и неожиданно для себя выругался на шеддарском.

Отчаянная злость затмила разум, и он бросился вслед за Полководцем. Элиону казалось, что сражение длится вечность, а врагам не было конца, как и тьме, окутавшей последних воинов из Вестников Бури.

Сквозь черный туман вдруг пробились лучи солнца, напоминая, что за пределами тьмы все же существует вечный полярный день. А затем Элион услышал громкий и протяжный гул рога, и увидел ворвавшихся в сражение Вестников во главе с Мореносом. При виде шамана у Элли сразу отлегло от сердца, ведь это значило, что смерть и правда за ним сегодня не придет.

Несколько Вестников Бури кольцом окружили шамана, не позволяя мертвецам приблизиться, в то время как остальные бросились помогать Элиону и Полководцу. Напевая под нос заговор на древнем наречии, Моренос опустился на колени и коснулся ладонями заснеженной земли. Элиону почудилось, что скалы дрогнули, отзываясь на зов шамана. Снег истаивал под его ладонями, ручейками стекаясь к месту сражения, а сквозь пальцы прорастали побеги зеленой травы. Воздух сотряс гневный рев тысяч голосов, и мертвецы стали падать один за другим. Элион, открыв рот, смотрел, как вздымаются вверх бесплотные тени.

«Тебе не победить Нас, нет-нет-нет, — зарокотали отовсюду голоса. — Сколько бы ты ни пытался, тебе не одолеть, не спасти, не убежать, да-да-да».

У Элли душа в пятки ушла от этих слов, но Первому Полководцу, казалось, было плевать. Он задрал голову, глядя на растекавшуюся по небу темноту, и оскалился в ответ.

— Я сражался с тобой во время Исхода,— насмешливо крикнул он. — И будь уверен, я приду за тобой даже в конце времен, бестелесная гнида!

Моренос монотонно запел еще громче, и черный туман начал отступать, растворяясь в прозрачных ручьях таявшего снега.

«Мы тебя дождёмся, да-да-да, Нам интересно, какой ты, и в конце времен Мы заберем и тебя, да-да-да».

Рокот голосов постепенно стихал, но тени никуда не исчезали. Свиваясь в спирали, они застыли в небе, отказываясь отступить окончательно.

«Но Мы видим среди зверей дитя Совершенных, да-да-да, Мы чуем твой страх, Элион Янамари, да-да-да, — голоса звучали уже не просто отовсюду, но еще и у Элли в голове. — Ты хочешь довериться врагу своего народа-да-да-да, но спроси у него про И́скру, да-да-да. Спроси, узнай и подумай о своей принцессе!»

Бывший лорд-канцлер рвано выдохнул и поймал тяжелый взгляд Полководца.

«Ты ненавидишь Нас, ты боишься Нас, ты слышишь Нас с момента, как ступил на эту землю, да-да-да!» — продолжал давить на разум Тысячеглазый.

— Нет, — тихо ответил Элион. — Я не стану, как Кровавый Император!

«Противишься, да-да-да. Вы всегда-всегда-всегда противитесь, но в конечном итоге Мы берём свое-свое-свое. Мы возьмем и тебя-тебя-тебя и его-его-его».

Обратившись сплетенными руками, тени с невероятной скоростью устремились в сторону Первого Полководца. Но Элион среагировал быстрее: в два прыжка он оказался возле Редо и с силой врезался в него, подставляя теням себя. Холодная тьма прошла насквозь, сжав ледяными тисками сердце Элли, и он рухнул на снег, лишившись чувств.

В этом кошмарном сне он проживает раз за разом свою жизнь. Раз за разом он рождается Счастливчиком Элли, сыном портовой шлюхи и неизвестного иллирийца. Раз за разом в его руках оказывается медальон, изменивший все. Раз за разом в бордель «Бораса» впервые приходит высокий и худой нелюдь с удивительно бледной кожей и болезненным видом. Раз за разом он проводит там дни и ночи, полностью отдаваясь во власть дурман-травы. Раз за разом Счастливчик Элли слышит его историю и понимает, что глубоко несчастный юноша перед ним — слабый и безвольный Император Вечной Земли, Лиргиэль из Дома Даэтран. Раз за разом Элли входит в тронный зал и представляется настоящим именем юнцу, занимающему престол.

Что бы ни говорили злые языки про Элиона Янамари, одно останется неизменным всегда: его преданность Дому Даэтран.

Счастливчик Элли умен не по годам, алчен и амбициозен. И семья Даэтран это понимает, отдавая ему бразды закулисного правления. Но звон злата и жажда власти не застилают ему взор. Он видит все беды Вечной Земли и пытается спасти место, по-настоящему ставшее ему домом.

Бесконечно повторяются дни, проведенные Элли рядом с Лиргиэлем из Дома Даэтран. Молодой Император слаб и духом, и телом, но Элли относится к нему на удивление тепло, видя в юноше себя: брошенного и никому не нужного. Как бы ни злословили высокородные иллирийцы, Элли знает одно — Лиргиэль стал ему младшим братом, пусть история и запомнит их совсем иначе.

Лучшей наградой для Элли становится возможность войти в семью Даэтран при помощи брака с принцессой Лиланг.

И раз за разом он стоит над телом Императора и его супруги, заколотых в собственной постели шавками Лильхаррана Ассэне. Жгучая ненависть вскипает в жилах полукровки, но месть всегда подается холодной.

Снова и снова Элли оказывается перед бездной, смотрящей на него тысячей глаз, говорящей с ним сотнями голосов.

«Мы можем-можем-можем изменить все-все-все! — обещает Хаос Тысячеглазый. — Разве не жаждешь ты встретиться с Гилли, обрести его снова, раз и навсегда-да-да-да?»

Искусительный шепот проникает в самую душу, заставляя сердце сжиматься от застарелых горечи и боли. Элион стискивает зубы и мотает головой:

«Ты ничего не изменишь, и Гилли не воскреснет, — зло и отрывисто отвечает он. — У тебя нет власти над временем, жизнью и смертью, Тысячеглазый».

«Откуда тебе знать, Счастливчик Элли-ли-ли-ли? — из черной пустоты выступает силуэт. — Ты ведь скучал по мне, да-да-да?»

Элион видит перед собой покойного Императора, и сердце пропускает удар. Но у Лиргиэля неживое лицо, он похож на сломанную марионетку в руках кукловода.

«Ты не смеешь носить его образ! — кричит нелюдь в пустоту. — Если мы и встретимся с Гилли, то только в следующей жизни».

Элион делает шаг навстречу тысяче глаз, его голос дрожит от ярости.

«Я достаточно терпелив, чтоб прожить эту жизнь и дождаться встречи с ним на пороге Вечности».

Сонм тысячи голосов разочарованно переговаривается, а фигура покойного Императора нелепо переставляет ноги, ковыляя навстречу иллирийцу. Стоит ему оказаться рядом, как марионетка безжизненно падает в руки Элли, глядя на него пустыми глазами. И побелевшие губы шепчут неживым голосом:

«Мы-мы-мы предложили тебе благо, мы предложили тебе возможность стать счастливым, да-да-да, — Император жутко улыбается. — Но теперь у тебя только один-один-один путь, Элион Янамари».

Марионетка рассыпается пеплом на руках нелюдя, и уже привычный многоголосый хор грохочет отовсюду и внутри самого Элиона:

«Ты сойдешь с ума, да-да-да, теперь ты будешь слышать Нас во сне и наяву, да-да-да. Однажды ты убьешь свою драгоценную принцессу, и сам придешь к Нам с мольбой о спасении, да-да-да. Так было, так есть и так будет всегда-да-да-да».

Элион громко проклинает Тысячеглазого и бежит прочь, как можно дальше от сводящих с ума голосов. Он мчится в неизвестность, окруженный темнотой, до тех пор, пока нога не проваливается в пустоту. Счастливчик Элли кричит и…

Просыпается.

Он подскочил на земле и судорожно вдохнул морозный воздух.

— Полководец, он очнулся! — гаркнул над самым ухом кто-то из Вестников Бури.

Элион слепо щурился на северное солнце и пытался подняться с лежанки.

— Остроухий, успокойся! — на плечо легла тяжелая ладонь Полководца.

Иллириец в ужасе уставился на него, а в голове почему-то всплыл совет:

«Если поймешь, что Его голоса слишком сильны, сделай одолжение, вскрой себе горло».

Рука сама потянулась к припрятанному в голенище кинжалу. Недолго думая, Элион приставил его к шее, готовый взрезать горло в любое мгновение.

— Спокойно, — голос Редо стал низким и вкрадчивым. — Опусти-ка ты ножик, пока не порезался.

— Не могу! — Элли тяжело дышал. — Я слышал Его, видел Его.

Рука предательски дрогнула и лезвие оцарапало кожу.

— Он сказал, что однажды я убью принцессу, — иллириец сглотнул. — Он…

Сзади послышались шаги, и Элион нервно обернулся. Почти сразу же Редо заломил ему руку, заставив выронить кинжал. Схватив нелюдя за грудки, Полководец внимательно посмотрел ему в глаза.

— Возьми себя в руки, Элион Янамари. Это Лиланг убьет меня, если я не приведу тебя обратно живым и здоровым, — Редо хмыкнул. — Тысячеглазый показывает нам то, чего мы страшимся больше всего на свете. Он пообещает что угодно, лишь бы твоя воля дала трещину. Ты все понял, или мне тебе еще и по физиономии прописать?

Элион заморгал, приходя в себя. Удивительно, но после угрожающего тона Полководца рассудок прояснился, и предсказание Тысячеглазого теперь казалось просто страшным сном. Редо улыбнулся и отпустил иллирийца, стряхнув с его плеча незримую пылинку:

— Очевидно, я должен тебя поблагодарить за спасение моей шкуры, — после недолгой паузы заговорил он. — Не хотелось бы стать кормом для Тысячеглазого.

— Просто мы оба нужны Лиланг живыми, — губы Элиона дрогнули в мимолетной усмешке.

Полководец внимательно рассматривал иллирийца. Наконец, он задумчиво поскреб когтями рог и произнес:

— Ты молодец. Я был уверен, что ты погибнешь в первые минуты сражения.

— Ну что сказать… — Элли нервно хохотнул. — Я счастливчик.

Теперь у него была возможность осмотреться. Иллириец понял, что шеддары разбили лагерь недалеко от Дол Хэсуина и теперь залечивали раны. Было похоже, что никто из тех, кто сопровождал Редо, не выжил, а воины, которых привел Моренос, отделались относительно легкими ранениями. В центре лагеря потрескивал костер, а на горизонте Элли разглядел поднимавшийся в синее небо дым.

Рядом опустился на циновку шаман. Проследив взгляд Элиона, он пояснил:

— Мы рождены из песка и пламени, и мы становимся ими в смерти. Но им больше никогда не вернуться через новое рождение. Так что пусть огонь очистит их тела от скверны, а ветер развеет по этой земле.

С другой стороны встал Полководец и, сложив руки на груди, уставился вдаль.

— Пока ты валялся в отключке, Моренос и уцелевшие Вестники загнали то, что осталось от демона Хаоса, в Каморанское ущелье и устроили обвал, — Редо качнул головой. — Так что мы можем возвращаться домой.

Последние слова были встречены радостным гулом среди воинов, чьи желтые глаза разом засверкали энтузиазмом.

— Ну что, — продолжил Редо, — ты насмотрелся на Тысячеглазого? Что теперь скажешь?

Элион поморщился.

— Если Тысячеглазый обрел такую форму, то он напирает и на наши границы. Он тянется к проводнику сонма своих голосов, а сейчас им является Император Вечной Земли.

В ответ Редо только присвистнул.

— Значит, плохи дела у остроухих.

— Я не знаю, как далеко распространилась скверна по Вечной Земле, — продолжил говорить Элли. — Но если не остановить Кровавого Императора, то вот это, — иллириец махнул рукой в сторону Белого Безмолвия, — настигнет нас всех.

Элион ненадолго замолчал, обдумывая дальнейшие слова.

— Первой погибнет Вечная Земля. Следующим станет Джагаршедд, — неутешительно выдал он. — А Джалмаринен, я полагаю, Тысячеглазый оставит на десерт.

— Какие восхитительные перспективы ты рисуешь, — фыркнул Полководец и посмотрел на Элиона. — Стоит ли говорить, что после сегодняшнего я жажду уничтожить Тысячеглазого раз и навсегда? Слишком много моих братьев погибло только в одном сражении.

— Это ведь касается не только шеддаров, — отозвался иллириец.

— Мне ведомо, что вы с Лиланг неспроста явились на мою землю, — Редо сощурил глаза. — Не так ли, Счастливчик Элли?

— Принцесса ничего не знала, — тут же ответил нелюдь, невольно сжавшись под острым взглядом шеддара. — Изначально мы бежали сюда, скрываясь от ищеек Кровавого Императора, но я… рассматривал возможность встречи с Первым Полководцем. В конце концов, вы сила, с которой стоит считаться. И сегодняшнее сражение это только подтвердило.

— Множество иных возможностей, — пробормотал под нос Редо и тихо засмеялся под недоуменным взглядом Элиона. — Говоришь, вашей землей правит одержимый Император?

Иллириец молча кивнул.

— Сколько лет уже прошло? — продолжал напирать шеддар.

— Десять, — Элион невольно оробел под тяжелым взглядом Полководца.

Услышав ответ, Редо снова почесал рог.

— Примерно тогда же у нас начались проблемы на севере Джагаршедда, — он задумчиво пожевал губу и нахмурился. — Если встречу вашего Императора — повырезаю имена моих собратьев на его черепе.

Элион фыркнул и поднялся с лежанки. Небрежно отряхнув штаны, он посмотрел на Полководца:

— Я думаю, что было бы благом, объедини мы наши силы.

Фраза повисла в звенящей тишине, и Элли кожей ощутил устремленные на него взгляды Вестников Бури. Лагерь замер, ожидая вердикта Первого Полководца. Как назло, Редо не спешил отвечать на смелое предложение остроухого гостя. Словно дразня Элиона, он неторопливо разглядывал алевший над Белым Безмолвием пламенный закат. На лице древнего шеддара отчетливо отражались сомнения, и Элли не мог его в этом винить.

Ведь многовековую неприязнь невозможно было искоренить всего за несколько недель. Уже то, что Редо симпатизировал принцессе Лиланг, можно было назвать настоящим чудом.

И Счастливчик Элли хотел этим воспользоваться. В конце концов, он делал это ради принцессы и Дома Даэтран.

— Полководец? — мягко спросил он. — Я предлагаю тебе союз между нашими народами.

— Союз? — переспросил Редо, покосившись на Элиона. — Ты говоришь правильные слова, но ум иллирийцев — как лабиринт с ловушками. Никогда не угадаешь, что скрывается за углом.

— Замышляй я что-то плохое, стал бы спасать тебя? — парировал Элли, глядя Полководцу в глаза.

Редо хохотнул, миролюбиво подняв руки.

— Твоя правда. Но, — он склонил голову к плечу, — у меня будет условие.

Элион протяжно вздохнул.

— Как бы мне хотелось, — сварливо пробормотал он, — чтобы хоть раз кто-то сказал: «Конечно, я тебе помогу» в ответ на мою просьбу.

— Мечтать не вредно, — беззлобно подначил его Полководец. — Мое условие довольно простое: ты не станешь действовать за спиной Лиланг.

Элион хотел было возмутиться, но осекся, увидев на лице шеддара странное выражение.

— Ты сам сказал, что без нее все это не имеет смысла. Пусть Лиланг примет решение сама. Она не та маленькая девочка, которую ты спасал годы назад.

Иллириец недовольно поморщился в ответ:

— Когда я видел ее в последний раз, она была довольна своей жизнью и не хотела от нее отказываться. С чего бы ей менять свое мнение?

— Может, тебе просто стоит дать ей больше свободы? — лукаво улыбнулся шеддар. — Лиланг сама должна осознать, что стоит на кону.

— Пока она будет «осознавать», мы только потеряем время! — скрипнул зубами Элли.

Полководец осуждающе покачал головой:

— Верь в нее хоть немного, остроухий, иначе твое нетерпение только погубит вас обоих.

Элион шумно вздохнул, взяв себя в руки. Он не думал, что будет легко, но не ожидал, что Полководец выставит ему именно такое условие — право выбора для принцессы. И тем сильнее его злило недавнее упрямство Лиланг, выбравшей сытое довольство вместо борьбы.

Мужчины некоторое время буравили друг друга тяжелыми взглядами, пока Элион не сдался:

— Я согласен, — вздохнул он и потер переносицу. — Но меня принцесса не станет слушать. Возможно, если ты сам расскажешь ей о случившемся, она изменит свое мнение.

Воцарившееся молчание нарушил голос шамана:

— Подумать только, — заметил Моренос, вороша палкой костер, — два взрослых мужика зависят от решения всего одной девчонки. Вот оно — истинное умение всех женщин.

Редо тихо рассмеялся, а Элли вспомнил слова Тысячеглазого:

«Ты хочешь довериться врагу своего народа-да-да-да, но спроси у него про И́скру, да-да-да. Спроси, узнай и подумай о своей принцессе!»

Бывший лорд-канцлер повернул голову в сторону Полководца.

— Расскажи про И́скру, — произнёс Элион, чем застал его врасплох.

Редо нахмурился, словно вопрос был неприятным. Взглянув на Мореноса, он увидел, как шаман вытаращил глаза, всем видом показывая, мол, расскажи ему. Полководец вздохнул.

— Искра была прежней Первой Полководицей и женщиной, которую я любил когда-то, — произнёс он. — Она заняла это место сразу после смерти Махасти. В то время на нашу землю пало проклятие королевы Имрах, а Хазарем стерли с лица земли, и нам нужен был предводитель. Мы верили, что глазами Искры на нас смотрит наша Первозданная. Но Искра считала, что с Совершенными можно договориться.

Элион внимательно слушал древнего шеддара, стараясь не упустить ни единого слова.

— Они выжигали наши земли Даром, травили нас своим оружием, а она хотела вести с ними переговоры. Искра говорила, что даже Тысячеглазый несет вовсе не смерть, а лишь новое рождение, — Полководец перевел взгляд на бывшего лорд-канцлера. — Не знаю, смотрела ли на мир ее глазами Махасти, или же Искра была одержима Тысячеглазым, но тот путь, которым она шла, нес моему народу только смерть. Поэтому я поднял свой легион и сверг ее. Вот и вся история.

Элион нахмурился, чувствуя, что это еще не все.

— Что с ней потом стало? — тихо спросил он, уже зная ответ.

— Я убил Искру собственными руками, — невозмутимо ответил Редо. — И стал новым Полководцем.

Он помолчал, глядя на потрескивавший в тишине костер, а потом его губы тронула слабая усмешка.

— Знаю, о чем ты думаешь, остроухий, но Лиланг — не Искра. И сейчас — не Период Исхода.

Элли смерил его пристальным взглядом.

— Я хочу в это верить, — отозвался он. — В противном случае я убью тебя.

— Именно этого и добивается Тысячеглазый, — хмыкнул в ответ Редо. — Поэтому не стоит верить всему, что он говорит.

Элион склонил голову в знак согласия, чувствуя смутную тревогу. Вроде бы он добился, чего хотел, но… в голове Счастливчика тихим шепотом переливался сонм тысячи Его голосов, раз за разом предсказывая смерть Лиланг от его рук.