«Помни имя свое, помни свои истоки, землю свою, иначе беда тебе, близким, окружающим».
© Чингиз Айтматов «И дольше века длится день»
Ровно дыши, капитан моей распущенной души.
В этом городе так странно звучит
Безвоздушная тревога.
Жить не спеши. Не сдавайся, не меняй на гроши.
Разгорится и погаснет в ночи
Безвоздушная тревога
© Би-2 — Безвоздушная тревога
…Когда шеддары отправились на Вечную Землю через Белое Безмолвие, Лиланг впервые в жизни увидела Разлом, через который в этот мир прибыли Совершенные. Даже издалека он выглядел огромным и жутким. И принцессе было не по себе все то время, что она провела на перевале Имрах. Лиланг слышала разговоры Элли и Полководца, и они вселяли в нее некоторое спокойствие: демон Хаоса, что всего год назад терроризировал перевал и Северный Джагаршедд, был изгнан в Каморанское ущелье.
Едва маленькая армия Полководца незаметно пересекла иллирийскую границу в районе Ханнамара и Дуэн Гвальчи, Лиланг особенно ясно поняла одну вещь: пожелай гордые сыны и дочери Джагаршедда по-настоящему отомстить иллирийцам, никто бы не узнал о вторжении вплоть до нападения на Колыбели. Шеддары были не только сильны и живучи, они умели скрываться от чужого взора, а бестии были способны пересечь любое препятствие. И ни опасность Белого Безмолвия, ни Гончие на границе, ни горы Мэвского хребта не остановили бы рогатых воинов.
...Над Вечной Землёй царила глубокая безлунная ночь. Небосвод был чистым, и в его глубине сияли бесконечные мириады звёзд.
«Когда на небосводе восходят две луны, то Первозданная Хасидзиль смотрит на мир своими глазами, — всплыли в голове слова Мореноса. — И те, кто хотели избежать ее гнева, творили чёрные дела, пока оба глаза богини закрыты».
Лиланг надеялась, что Первозданные действительно благоволят ей, и Милостивая Хасидзиль действительно закроет глаза на то, что будет дальше.
Минувший год стал для принцессы одновременно и коротким мгновением, и целой вечностью, проведенной рядом с Полководцем. Неназванная сдержала обещание и подарила им время, чтобы они могли хоть ненадолго почувствовать себя свободными и счастливыми. За это время Лиланг вместе с Редо изъездила почти весь Джагаршедд, узнавая рогатый народ изнутри. Она все больше убеждалась, что решение заключить союз было верным, как бы ни сопротивлялись иные племена. В то время, пока принцесса была в разъездах, Элион Янамари готовил восстание. Даже здесь, на Огненной Земле, он умудрялся поддерживать связь со шпионами Вечной Земли и все это время собирал разрозненных полукровок с помощью своих «глаз» и «ушей». Наблюдая за ним, Лиланг в полной мере осознала, сколь огромной была власть в руках бывшего лорд-канцлера Иллириана. Она могла лишь надеяться, что однажды эта власть будет принадлежать и ей.
А за несколько месяцев до восстания принцесса узнала, что беременна. И тогда рогатый народ открылся для Лиланг с новой стороны. Насмотревшись на их суровые нравы, она не могла даже предположить, что жизнь беременной женщины окажется для шеддаров священной. Отношение окружающих к молодой иллирийке кардинально изменилось. Исчезли отчуждение и презрение, принцессу перестали сторониться наложницы, а Редо и вовсе на руках носил возлюбленную. Моренос, будучи не в силах смириться с решением старого друга, некоторое время ворчал по поводу безголовой остроухой девки, но быстро смирился с ходом событий. Порой Лиланг казалось, что шеддары почти приняли её и сумели забыть, что она из потомков Совершенных. И все только потому, что принцесса носила в себе будущих детей Полководца.
Но не обошлось и без проблем: многие племена Джагаршедда оказались против союза с иллирийцами. А весть о беременности остроухой чужестранки только подлила масла в огонь. Полководцу и его легатам удавалось сдерживать недовольные племена, но Лиланг понимала, что Огненная Земля стоит на грани гражданской войны. Раскол был неминуем, и оставалось лишь вопросом, когда искра ненависти к серокожим нелюдям вспыхнет ярким пламенем. Но, несмотря на это, Редо не отказался от поддержки опальной принцессы. Он понимал, что ненависть не приведет ни к чему хорошему, и искренне верил в будущее своего союза с Лиланг Даэтран.
Принцесса же старалась не думать о том, что после возвращения в Джагаршедд Полководцу придется долго расхлебывать последствия собственных решений. И все же он был готов тащить свой визжащий и упирающийся народ в то будущее, которое видел вместе с Лиланг.
Он поставил на кон все и ни мгновения не сомневался.
Лиланг усмехнулась, вспоминая разговор с Элионом и Редо незадолго до отправления на Вечную Землю.
…Положение принцессы сильно осложняет планы Элиона. Несмотря на то, что он был к этому готов, скрыть свое недовольство не может. Отчасти Лиланг его понимает: ведь Элли привык тщательно продумывать каждый ход, а беременность частично связывает ему руки. Лиланг долго и ожесточенно спорит с бывшим лорд-канцлером, убеждая его взять ее с собой. И в конечном итоге она одерживает верх.
«Это, — Лиланг тыкает пальцем в свой округлившийся живот, — лучшая гарантия того, что мы своего добьёмся!»
«Ну и куда ты брюхатая собралась? — бывший лорд-канцлер не сдает позиций. — До наступления осталось несколько месяцев, а тебе к тому времени срок рожать придет».
«И что с этого? — Лиланг раздраженно взмахивает руками. — Ничего не изменилось, Элли! Я поеду с вами».
На мгновение опальной принцессе кажется, что Элиона Янамари хватит удар. Его лицо из серого становится малиновым, а уши нервно дергаются. Элион трясется от злости, сжимая кулаки.
На вопли прибегает Моренос, а следом за ним является и Первый Полководец.
«Что за шум?» — устало ворчит Редо.
Лиланг морщится, замечая под его глазами темные круги. В последнее время Редо только и делает, что торчит за столом, разбирая бесконечные донесения с разных концов Джагаршедда.
«Он считает, что я совсем беспомощна, раз беременна! — сообщает принцесса, тыкая пальцем в сторону Элиона. — Что я никуда не поеду из-за своего положения».
«Снова-здорово», — тихо бормочет Моренос.
Шаман, в целом, солидарен с Элионом, но предпочитает с мудрым видом помалкивать. А вот Редо, сложив руки на груди, щурится в ответ на вопли принцессы.
«Но ты и в самом деле никуда не поедешь, Лиль», — спокойно замечает он.
«Что?! — рявкает Лиланг. — Все — вон!»
Моренос благоразумно подхватывает Элиона под локоть и тащит в сторону выхода. Он отчаянно надеется, что иллириец не успеет придумать новую отповедь. Едва за ними захлопывается дверь, как Лиланг переводит тяжелый взгляд на Первого Полководца.
«Нервничать вредно, моя маленькая Лиль», — невозмутимо сообщает он, не отрывая взгляда от возлюбленной.
«Я спокойна!» — огрызается принцесса в ответ.
«Да, я вижу, — Редо веселится, наблюдая за капризами остроухой девицы. — Так спокойна, что аж стены трясутся, а мои воины с улицы с содроганием внимают всем твоим репликам».
«Да ты надо мной издеваешься», — устало вздыхает Лиланг.
Полководец надеется, что его улыбка выглядит не настолько саркастической, как ему кажется.
«Что ты, как бы я посмел».
Некоторое время Лиланг смотрит на него, гневно раздувая ноздри, а потом значительно тише произносит:
«Тебя совсем ничего не берет, пердо старое?»
В ответ Редо только выразительно выгибает бровь. Оба понимают, что за подобный тон любой другой давно схлопотал бы или по наглой роже или отхватил бы плетей. Но вот «маленькой Лиль» почему-то дозволено все.
«И все же, Лиль, ты никуда не поедешь. Сейчас Джагаршедд — самое безопасное место для тебя».
«А вот и неправда, — упрямо вздергивает подбородок Лиланг. — Мне напомнить, что здесь есть недовольные тобой племена? Сколько бы легионеров ты ко мне ни приставил, безопаснее всего мне будет только рядом с тобой».
Полководец качает головой, молча соглашаясь с доводами принцессы. И все же ему не по душе ее решение.
«Глупая, — Редо ласково ерошит волосы Лиланг. — Женщинам не место на войне».
«Войны не будет, — принцесса дергает головой. — Не должно быть».
«Захват Колыбели Лета не пройдёт бескровно. Одержимый Император не сдастся просто так, — Полководец говорит мягко и в то же время совершенно безразлично. — От Tedd Chaoin остаются одни оболочки, кожа, под которой скрывается чудовище. Так или иначе, будет резня».
Принцесса слушает его и думает, что для Редо вся их с Элионом затея о возвращении Вечной Земли роду Даэтран — всего лишь очередная стычка, задача, которую необходимо выполнить.
«Последнюю тысячу лет Иллирианом правила моя семья. Мы были сильными, но нас сгубило вырождение, — вздыхает Лиланг. — Эта участь ждёт всех иллирийцев, все Старшие Дома. Потому Элли видит будущее в полукровках и в твоём народе. И я должна быть в Термарилле, чтобы все видели, что мы можем снова стать сильными. И что род Даэтран не искоренен».
В ответ Полководец только качает головой, понимая, что в итоге все будет так, как захочет его упрямая принцесса.
Улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям, Лиланг жадно вдыхала свежий ночной воздух. Весна уже вступила в свои права, принеся в Иллириан новые силы и новую жизнь. Днем, отогретые лучами ласкового солнца, снежные шапки Мэвского хребта таяли и превращались в ручьи, стекая в несущую на юг свои воды Халлэ. Река выходила из берегов, топила поля и прибрежные рощи, но лишь затем, чтобы потом схлынуть, оставив после себя цветущую землю.
Лиланг устремила взор на горизонт и вздрогнула. Даже сквозь ночную тьму проступали застывшие вдали огромные высеченные в камне статуи близнецов Ассэне и Даэтрана. Глядя на них, Лиланг снова и снова вспоминала о своей сделке с Неназванной. Договор с матерью всех Совершенных стал барьером, не позволявшим Лиланг полюбить своих будущих детей. Тем не менее, принцесса раз за разом задумывалась, какая судьба уготована ее еще не рожденным сыновьям.
— Ты в порядке? — раздался знакомый голос.
Обернувшись, Лиланг увидела подъехавшего Йохаведа. Рыжий шаман тепло улыбался принцессе, и она улыбнулась в ответ.
— Спина болит, и только, — Лиланг положила руку на выпирающий живот, прислушиваясь к себе.
— Зря ты отказалась на носилках ехать, — заметил Йохавед и укоризненно покачал головой. — Вдруг случится что?
Лиланг хмыкнула, думая, что никогда не привыкнет к столь бережному отношению.
— Не переживай, Йохавед, — отмахнулась она. — Мне еще несколько недель носить детей под сердцем. В конце концов, Редо приставил ко мне своих лучших воинов. И мы будем во дворце раньше.
На лице шамана отразилось недоверие, и принцесса могла его понять. За прошедший год обитатели крепости Лем сполна вкусили непредсказуемый характер возлюбленной Полководца.
— Лучше скажи мне, — задумчиво произнесла Лиланг, — у нас все получится? Вдруг… Вдруг полукровки не откликнутся на зов Элли в последний момент?
Йохавед тихо засмеялся и присел на корточки. Пальцами он коснулся мокрой травы и широко улыбнулся.
— Если вдруг случится такое, мы не останемся одни.
Шаман зачерпнул ладонью сырую землю и ссыпал ее обратно. Когда он поднял взгляд, его зрачки сверкнули в полумраке потусторонним светом.
— Когда-то эта земля звалась Камайненом, — улыбнулся Йохавед, — и принадлежала нашим сородичам. Ее душа чиста, и существование Tedd Chaoin причиняет ей боль. Земля откликнется на наш зов и поможет.
Лиланг задумчиво повела бровями, пытаясь представить, каково это — видеть и слышать души всего живого на этом свете.
Принцесса незаметно поморщилась: болела поясница и тянуло низ живота. Шумно вдохнув и выдохнув, Лиланг бросила взгляд на горизонт и увидела, что Термарилль совсем рядом. Белокаменный город-дворец, воспоминания о котором почти стерлись из памяти принцессы, по-прежнему поражал воображение своей красотой. Лиланг подумала, что совсем скоро эти белоснежные стены обагрятся кровью, и ей хотелось верить, что потери будут невелики.
— Где Редо и Элли? — обратилась принцесса к шаману.
— В шатре, госпожа, — Йохавед пожал плечами. — Они с Мореносом в последний раз сверяют план. А Элион Янамари ушел еще на закате к своему связному.
Лиланг нахмурилась. Несмотря ни на что, она так и не смогла отделаться от ощущения, будто бывший лорд-канцлер до сих пор видит в ней упрямую и недалекую девицу.
Счастливчик Элли.
Мысли принцессы крутились вокруг него, раз за разом возвращаясь к их последнему разговору. В конце Элли сказал слова, врезавшиеся Лиланг в память:
«Иногда для того, чтобы изменилось все — кто-то должен умереть».
Думая об этом, Лиланг невольно начинала сомневаться. Она видела, что Элли изменился с тех пор, как побывал на севере Джагаршедда, но они никогда не обсуждали то, что там случилось. И принцессе порой казалось, что слова Элли были о ней.
Словно Лиланг Даэтран должна была умереть ради спасения Империи.
Что скажет Элион, когда они с Редо пробьются к залу Анклава? Что он — новый Император Вечной Земли? Или же станет говорить от её, Лиланг, имени?
«Я должна быть там, — думала принцесса. — Я должна предстать перед Анклавом, а не Элли».
Кивнув на прощание Йохаведу, Лиланг поспешила в шатер. Редо и Моренос стояли, склонившись над картой Термарилля, и что-то вполголоса обсуждали. Услышав шаги принцессы, они разом подняли головы и замолчали. Лиланг замерла на пороге, сложив руки за спиной. Полководец переглянулся с Мореносом, и шаман, кашлянув, вышел прочь.
— Уже скоро, да? — тихо произнесла Лиланг, подойдя ближе.
— Выступаем в течение пары часов, — кивнул Редо. — Мы получили весточку от Счастливчика Элли. Полукровки готовы и ждут команды. Моренос отправит к ним гонца.
Полководец шагнул навстречу принцессе и прижался лбом к ее лбу. Некоторое время они просто стояли, вслушиваясь в тишину. Когда Редо заговорил, его голос звучал тихо и нежно:
— Если я погибну, — на его губах заиграла теплая улыбка, — пусть из моих раздробленных костей воздвигнут частокол вокруг твоего цветущего сада.
От того, каким тоном он произносил слова, у Лиланг щемило в сердце.
— Ты не умрешь, — она решительно тряхнула волосами. — Никто из нас не умрет сегодня, má leathanna.
Полководец тихо засмеялся.
— Ты успокаиваешь себя или меня, Лиль?
— Нас обоих, — улыбнулась принцесса. — Слишком многое мы должны сделать, верно?
Под пристальным взглядом шеддара она замялась и едва слышно добавила:
— Но если ничего не выйдет, то я верю— тут принцесса твердо посмотрела на Полководца, — что любовь сильнее смерти. И даже если в следующей жизни мы не вспомним наших имен, я буду искать тебя.
Редо поцеловал ее в лоб и отстранился. Прежде чем выйти из шатра, он взял принцессу за плечи и серьезно произнес:
— Пообещай мне, что не полезешь в самое пекло, — Подководец качнул головой. — Я слишком хорошо тебя знаю. Хотя бы в этот раз воздержись от безрассудных поступков.
Лиланг нежно улыбнулась в ответ и провела ладонью по его скуле. Не моргнув и глазом, она солгала:
— Обещаю.
...Штурм Термарилля начался глубокой ночью, когда Вечная Земля погрузилась в крепкий сон. Лиланг издали наблюдала за отрядами шеддаров, которые бесшумно продвигались в сторону дворца. Не знай она о наступлении, то нипочём не догадалась бы, что к Термариллю движутся враги. Буквально час назад прибыл гонец от Элли, сообщивший, что полукровки, собранные бывшим лорд-канцлером, уже взяли остальные Дома. Колыбели Зимы, Осени, Солнца, а также Лунная и Звездные Колыбели, были в руках Элиона Янамари. В стороне остался лишь Дом Йонах, но Лиланг знала, что именно они все эти годы помогали Элиону. Один из сыновей семьи Йонах был здесь, в Термарилле. Благодаря ему удалось выбрать столь удачный момент для нападения: именно сейчас главы остальных Домов собрались во дворце.
Лиланг нахмурилась: оставались ещё Гончие Иллириана. Если они нападут, все полетит псу под хвост. Но Элион, когда она задала ему этот вопрос, только поморщился и неопределенно пожал плечами:
«Принц Шанур не поддерживает Лильхаррана и все же не уследил за своими подчиненными, когда Ассэне их подкупил. Думаю, он знает, когда мы нападем, вопрос лишь в том, чью сторону он выберет».
«Было бы хорошо, — подумала Лиланг, — выбери Шанур нейтральную сторону».
Когда ветер донёс до слуха принцессы звон стали и приглушенные крики, она невольно подалась вперёд. Рядом отирался Йохавед, тоскливо смотревший в ту же сторону, что и Лиланг. И она могла его понять: ей тоже хотелось быть там, во дворце. Она сомневалась в Элионе Янамари, но безоговорочно верила Первому Полководцу. И так же безоговорочно верила, что сегодня он выживет. Ей казалось, что раз Редо прожил такую долгую жизнь, то попросту не способен умереть сейчас.
Минуты тянулись бесконечно долго, и принцесса вся извелась в ожидании. Она покосилась в сторону Йохаведа, отчаянно желая, чтобы шеддар отвлекся. И, похоже, Первозданные сегодня благоволили принцессе. Шаман оставил Лиланг в одиночестве, исчезнув в глубине лагеря. И тогда принцесса воровато осмотрелась по сторонам. Убедившись, что ее никто не видит, Лиланг поспешила в сторону бестий. Быстро оседлав одну из них, она подосадовала на мешающий живот. Усевшись поудобнее, Лиланг взяла в руки вожжи и хлопнула бестию по боку. От хлестнувшего по лицу порыва ночного ветра у принцессы перехватило дыхание, но уже через мгновение она уверенно держалась за вожжи, пока бестия бесшумно неслась сквозь ночь.
Лиланг удалось проникнуть во внутренний двор незамеченной. Вопреки ее опасениям, там никого не было: шеддары и полукровки безжалостно зачистили двор и беспрепятственно вошли в Термарилль. Спешившись с бестии и оставив ее на улице, принцесса скользнула в кузницу. Как она помнила, там был один из тайных ходов во дворец. Найдя его, Лиланг бесшумно исчезла в переплетении коридоров, освещённых таинственными камнями. Мысленно принцесса возблагодарила Неназванную за свою удачу. И Элиона Янамари за то, что он заставил её назубок выучить план дворца. Лиланг медленно шла по бесконечному лабиринту, надеясь, что память её не подводит. Иногда, замирая возле узких боковых ответвлений, принцесса слышала звуки бойни и понимала: шеддары победят. Прирожденные воины, они были не способны проиграть, сложив оружие. Но и солдаты одержимого Императора сдаваться не собирались. Лиланг остановилась, переводя дух. Тело, отвыкшее от нагрузки, казалось неповоротливым и непослушным. А живот сильно осложнял принцессе передвижение по лабиринту. Но принцесса взяла себя в руки и упорно продолжила путь. Свернув за угол, она зашла в тупик. Поколебавшись принцесса отыскала спрятанный рычаг и надавила на него. Стена с тихим скрежетом отъехала в сторону.
Принцесса шагнула в образовавшийся проем и осознала, что оказалась в тронном зале. Она не успела как следует оглядеться, когда услышала крики и звон скрестившихся мечей. Раздался звук удара, и кто-то с силой врезался в парадные двери. Они распахнулись и в зал ввалился Элион Янамари. Лиланг увидела расплывающееся на мантии кровавое пятно и прижала руки к губам. Прошипев что-то нечленораздельное, Элион поднялся на ноги и выхватил из-за пояса короткий меч.
— Я тебя убью, — зарычал он. — За Гилли. За его семью. За то, что ты сотворил с этим местом, ублюдок!
— Смелый и отчаянный, да-да-да. Неужели тебе не понравились сны, что Он послал тебе? — раздался новый голос.
Принцесса не видела говорившего, но от его слов по спине пробежали мурашки.
— Ты не можешь дать ничего, — Элион вдруг рассмеялся. — Я уже сказал тебе на перевале Имрах, скажу и сейчас: Гилли ждет меня на пороге Вечности, а не в насланных тобою кошмарах.
Тот, кто стоял по другую сторону парадных дверей, громко рассмеялся, и этот смех резал слух своей неестественностью.
— Я мог бы отправить тебя к нему прямо сейчас. Но ты же не думал, что все будет так просто, да-да-да?
У Элиона перекосилось лицо.
— Ты же не думал, — в тон ответил он, — что я позволю тебе и дальше заражать эту землю? Нашу с Лиланг землю?
— О, так значит последняя из рода Даэтран тоже здесь.
С этими словами в зал шагнул высокий, статный иллириец в яркой мантии. Он перевел взгляд за спину Элиона и растянул тонкие губы в неживой улыбке.
Лиланг застыла, скованная ужасом.
Перед ней стоял убийца её семьи.
Лильхарран Ассэне, узурпатор. Проводник сонма Его голосов.
Одержимый.
Острое и красивое лицо выглядело лишенным эмоций, а в рубиновых глазах не было ничего, кроме пустоты. Словно кто-то другой, бесформенный и страшный, натянул на себя лицо Лильхаррана, имитируя жизнь.
То, что смотрело на мир глазами Императора, улыбнулось его губами. Оболочка, бывшая когда-то Лильхарраном Ассэне, сделала глубокий вдох. Какая-то часть разума Лиланг хладнокровно отметила, до чего неестественно выглядело это действие.
— Здравствуй, принцесса, — голос Императора звучал глухо. — Я ждал, когда ты вернешься, да-да-да.
Элион резко развернулся, и его глаза расширились от ужаса.
— Ты… Как здесь оказалась? — севшим голосом пробормотал он.
Элли рванулся к принцессе, пытаясь закрыть ее от одержимого Императора.
Лильхарран небрежно шевельнул рукой, и невидимая сила отбросила бывшего лорд-канцлера в сторону, выбив из него дух. Не успел иллириец опомниться, как все та же сила протащила его по полу и вжала в стену, лишив возможности двигаться.
— Лиланг, беги отсюда! — Элион тщетно пытался высвободиться.
Принцесса не могла пошевелиться. Колени предательски дрожали, и ей казалось, что как только она попытается убежать, как тут же погибнет. Пока Лиланг стояла на месте, она оставалась жива. Взгляд Лильхаррана упал на живот принцессы, и она тут же инстинктивно закрылась от него.
— Ты носишь душу, которую Он так долго искал, — продолжая улыбаться, одержимый медленно воздел руки к потолку. — Какой приятный сюрприз.
Пространство за его спиной исказилось и разошлось, впуская в мир жаждущую пустоту. Лиланг показалось, что воздуха в зале становится все меньше и меньше. Она жалобно всхлипнула, пытаясь пошевелиться.
Из Разлома на принцессу смотрела тысяча Его глаз, а многоголосое эхо резонировало от стен и терялось под сводами тронного зала.
«Кого Мы видим? Душа, не рожденная пока ещё, но разделённая на двоих, да-да-да».
Голоса звучали одновременно из уст одержимого Императора и внутри самой Лиланг: в её разуме, текли в её венах, бились вместе с её сердцем.
«Отдай Нам, отдай-дай-дай-дай обоих!»
Лиланг шагнула назад, закрывая руками живот, словно это помогло бы ей защитить детей от ненасытного Тысячеглазого. Принцессе чудилось, что Его воля просачивается в ее кровь, подчиняя себе и стирая память о прошлом, обещая только забвение в бесконечной пустоте. Мир погрузился в серый туман, и даже крики Элиона отошли на второй план. Лиланг из последних сил боролась с дурманящим разум наваждением.
Звон разбитого стекла привёл ее в чувство.
Вздрогнув, принцесса увидела, как осыпается на пол древний витраж, а в следующий миг от Тысячеглазого её заслонила могучая фигура шеддара. Он небрежно повёл кожистыми крыльями, стряхивая с них разноцветные осколки, и почти сразу же толкнул принцессу назад.
— Дура, — не оборачиваясь, прорычал Первый Полководец. — Тебе было сказано: сиди на попе ровно в лагере и жди вестей!
— Редо, — пролепетала Лиланг. — Я не могла сидеть сложа руки...
Смех Лильхаррана, который сплёлся с тысячей Его голосов, оборвал речь принцессы.
— Вот и встретились снова, Девятый, да-да-да, последний из своего легиона! Все по-прежнему надеешься одолеть Нас, да-да-да?
Редо перекинул секиру из одной руки в другую:
— Мне споют твои кости и кровь!
Продолжая улыбаться, Лильхарран едва заметным движением ушел от замаха секирой. Сила, удерживавшая Элиона, ослабла, и нелюдь неуклюже рухнул на колени. Пока Редо отвлекал одержимого, атакуя его раз за разом, Элион быстро поднял с пола кинжал и помчался к принцессе. Он схватил ее за руку и потащил в сторону тайного хода. Лиланг с трудом передвигала непослушные ноги, когда совсем рядом раскрылся еще один Разлом. Из него наружу ринулись руки-тени, и Элли в последний момент успел рывком отдернуть принцессу в сторону.
— Шевели ногами! — рявкнул он прямо в ухо Лиланг.
Она вздрогнула и вышла из оцепенения. И тут же взвизгнула, увидев возникшего за спиной Элиона Кровавого Императора. Бывший лорд-канцлер едва успел парировать выпад Лильхаррана. От силы удара лезвие кинжала затрещало и разлетелось на части. Прежде чем одержимый успел снова напасть, сзади на него набросился Редо.
— Уведи ее! — рыкнул он.
Дважды повторять не пришлось. Элли быстро оказался возле тайного хода и, втолкнув Лиланг внутрь, с силой ударил кулаком по спрятанному рычагу.
Принцесса услышала боевой клич Первого Полководца, слившийся с резонирующим смехом тысячи безумных голосов.
— Выживи, — донесся до нее тихий голос Элли.
Прежде чем стена со скрежетом вернулась на место, отрезав Лиланг от тронного зала, она успела увидеть отчаянную улыбку на лице Элиона Янамари.
Убедившись, что принцесса в безопасности, Элли выдохнул и оглянулся в сторону Кровавого Императора. Он вновь схлестнулся с Первым Полководцем в короткой, но яростной схватке. С силой отбросив Редо к окну, Лильхарран повернулся к бывшему лорд-канцлеру.
— Ты так пытаешься ее спасти, да-да-да, но есть ли в этом смысл-смысл-смысл?
Голоса Тысячеглазого по-прежнему внушали Элиону ужас, звуча, как кошмар наяву. Но сейчас, когда на кону стояло столь многое, Счастливчик Элли не мог позволить себе бояться. Он метнулся к парадным дверям, чтобы подхватить оброненный на входе меч. Не говоря ни слова, он ринулся в бой. На пару с Редо нелюдь атаковал Кровавого Императора. Но тот парировал удары так, будто они ничего не значили. У Элиона начинали гудеть руки, а Первый Полководец с завидным упорством загонял одержимого в угол.
Страх, древний и беспощадный, проникал под кожу и заражал все существо. Отражая атаку за атакой, Элион мельком подумал, что у Редо есть Первозданная Махасти. А у него — ничего, во что стоило бы верить.
Руки-тени оттолкнули полукровку от Кровавого Императора, заставив потерять равновесие. Рана на спине вспыхнула болью.
«Мы проиграем?» — Элион увернулся от теней, перекатившись в сторону.
Секира в руках Полководца без устали мелькала, пытаясь пробить оборону Кровавого Императора.
«Ошибаешься, — шепнул незримый голос на ухо бывшему лорд-канцлеру. — Ты веришь в Лиланг Даэтран».
Перед помутневшим взором предстал лик юной принцессы — дерзкой и упрямой.
Элион Янамари собрался с силами и, отринув страх, бросился на Кровавого Императора. И, кажется, Лукавый бог оказал своему любимцу последнюю услугу. Лильхарран Ассэне вцепился рукой в горло Первому Полководцу, смеясь сотнями мертвых голосов. И Счастливчик Элли с силой вонзил меч в спину Императора.
Одержимый замер, а затем его тело начало разворачиваться к бывшему лорд-канцлеру, поправ все законы природы. Элион слышал треск ломающихся костей, но Император не чувствовал боли, ибо был давно мертв. Все еще держа Полководца за горло, он медленно вытащил из себя меч. Когда клинок сверкнул в коротком замахе, Элион так и не успел ничего понять. Лезвие рассекло плечо и грудь нелюдя, и он рухнул на пол. А в следующий миг Редо вывернулся из захвата и одним движением секиры отсек Императору голову.
Боковым зрением Элион видел, как рухнуло тело Императора и покатилась по полу голова. Тут же стих смех сотен голосов, а Разлом начал затягиваться. Судорожно втягивая воздух, полукровка зажмурился, пытаясь собраться с силами и подняться, но руки его не слушались. Обжигающая боль в груди сменилась леденящим холодом, а дышать становилось тяжелее с каждым вдохом.
В голове Элиона роились сотни мыслей, и самой яркой из них была:
«Получилось».
Одержимый Император мертв, Империя спасена. Теперь Лиланг Даэтран сможет воцариться на престоле, а Элион…
«Кажется, — отстраненно подумал Элли, — я не увижу плоды своих трудов».
Почему-то сейчас, когда в лицо дышала смерть, Элли не мог думать ни о чем, кроме принцессы. Все ли он продумал? Все ли успел сделать? Все ли… Элион приложил огромные усилия для того, чтобы полукровки пошли за Лиланг, если с ним что-то случится.
Только вот умирать ему не хотелось. Элион услышал тихие шаги и, повернув голову, попытался приподняться на локтях. Рядом присел Первый Полководец, в чьем взгляде читалось сочувствие.
— Все…? — по губам полукровки стекла струйка крови.
— Все, — кивнул Редо.
— Я… не выживу? — Элион захлебнулся на очередном вдохе.
Полководец молча качнул головой. Из горла Элиона вырвался булькающий смешок.
«Так будет правильно», — подумал он.
Поймав взгляд Полководца, Элион Янамари из последних сил усмехнулся:
— Береги… принцессу.
И сердце Элли остановилось.
***
«Направо-налево-лестница-вверх и снова налево!»
Лиланг бесконечно повторяла про себя план дворца, надеясь, что больше не заблудится. Медленно идя по темным коридорам, она боялась оборачиваться. В ушах все еще отдавался эхом сонм тысячи Его голосов, а перед глазами застыл образ Кровавого Императора. Когда принцессу скрутила резкая боль в пояснице и внизу живота, она остановилась и согнулась, глубоко дыша.
«Как же не вовремя», — в ужасе подумала она.
Перспектива разродиться прямо здесь ужасала принцессу еще сильнее, чем Тысячеглазый. Но вот приступ стих, и она смогла продолжить путь. Теперь Лиланг шла гораздо медленнее, опираясь на стену и стараясь не делать резких движений. На одно короткое мгновение она пожалела, что не послушала своих, несомненно, более умных товарищей, и не осталась в Джагаршедде.
«Нет, — оборвала себя принцесса. — Так было бы неправильно».
Она шла, как заклинание повторяя про себя три главных заповеди, которые вбил ей в голову Счастливчик Элли:
«Народ Империи — превыше всего. Все — ради победы, а цель всегда оправдывает средства. Если не можешь поступить хорошо — поступи правильно».
У Лиланг Даэтран не должно быть сомнений. Ни в чем и никогда. Иначе грош цена её желанию стать Императрицей Вечной Земли.
Принцесса поднялась по каменной лестнице на следующий ярус и ткнулась в очередной тупик. Недолго думая, она снова нашла спрятанный рычаг. Так же, как и в прошлый раз, каменная стена отъехала в сторону, и принцесса поняла, что коридоры привели её в чей-то кабинет. Памятуя предыдущий опыт, она тихо и осторожно ступила на мраморный пол и почти сразу же столкнулась лицом к лицу с напуганным иллирийцем, который прятался за углом. В руках он судорожно сжимал подсвечник, готовый опустить его на голову незваному гостю. Увидев выпирающий живот принцессы, иллириец удивленно раскрыл рот, а затем выражение его лица приобрело благоговейный оттенок. Сразу расслабившись, он опустил подсвечник, и Лиланг с облегчением выдохнула. Она смотрела на иллирийца и вспоминала слова Элиона.
Длинный нос с горбинкой, вытянутое лицо и тонкие губы. Волосы убраны в пучок, да так тщательно, что ни одна прядь не выбивается из прически. На одежде — цвета Дома Йонах. А в зелёных глазах сквозили любопытство и живой ум. И не было в них ещё холода и безразличия, свойственных многим высокородным, прожившим хотя бы пару веков.
— Ты Иса, верно? — выпалила Лиланг, радуясь своей удаче.
Иллириец озадаченно кивнул головой.
— Как замечательно, что я тебя встретила! Ты же проведёшь меня в зал Анклава? — вымученно улыбнулась Лиланг.
Лицо Исы в недоумении вытянулось.
— Зал Анклава? Н-но там же никого н-нет! — запинаясь, пробормотал он.
Лиланг вздохнула, вспоминая, как обсуждала с Редо и Элли план нападения.
— Поверь мне, теперь есть, — она внимательно оглядела юношу. — Тебя ведь не тронули, потому что знали, кто ты?
Плечи Исы поникли и он прижал уши к голове.
— Они назовут меня предателем.
— А кого ты, собственно, предал, Иса? Одержимого Императора? Какое тебе дело до чужих Домов? — отмахнулась принцесса от страданий иллирийца. — Твоя семья отправила тебя сюда, чтобы помочь нам с Элли. Так что никого ты не предал.
— Элион не говорил, что ты будешь здесь, — заметил иллириец. — И не упоминал о твоём… хм, положении.
— Вот как? — процедила принцесса сквозь зубы. — Интересно, о чем он ещё не упоминал? Мне, а не ему, править этой землей. Конечно же, я должна быть здесь!
Перед глазами тут же возник образ Элли и его последняя, отчаянная улыбка. Лиланг заморгала, сгоняя наваждение.
— Но, принцесса... — промямлил Иса, — Целесообразнее было бы остаться там, где ты... была, да. В твоём положении...
— Да что вы все прицепились к моему положению?! — вскипела от злости Лиланг. — Я что, должна была тихо сидеть до самых родов?
На лице Исы отобразился целый спектр эмоций, и самой яркой из них было сомнение. Поджав губы, он повёл Лиланг за собой. Принцесса разглядывала стены дворца и ловила себя на странной мысли, что это место больше не кажется ей домом, о котором она грезила. Отзвуков сражения не было слышно.
«Значит, все закончилось».
Несколько раз Иса и Лиланг натыкались на воинственно настроенных шеддаров, но узнав принцессу, они опускали оружие и расступались, пропуская её вперёд. Лиланг вглядывалась в лицо каждого из них и заглядывала за спины, надеясь увидеть Редо или Элиона. Лишь раз она остановилась напротив молодого воина, который смотрел на принцессу исподлобья.
— Где все слуги? — полюбопытствовала она.
— Мы не тронули их, — пробасил в ответ шеддар. — По-крайней мере, тех, кто сохранил свой разум.
— Сохранил разум? — переспросила Лиланг, и воин кивнул.
— Одержимый слишком далеко зашёл, госпожа. Во дворце осталось мало живых. И еще меньше тех, кто не сошел с ума.
— Вот как, — Лиланг нахмурилась. — А главы Домов?
— Все в зале, как и было приказано, — сообщил шеддар. — Мы их из постелей повыдёргивали, но… — он замялся. — Было похоже, что они заложники Императора, а не гости.
Лиланг благодарно кивнула и проследовала за Исой. Когда он подвёл принцессу к залу Анклава и галантно открыл ей дверь, она тяжело вздохнула.
«Вот оно».
Столько лет неопределенности, и теперь она здесь. Услышат ли её? Что она им скажет?
Принцесса тряхнула головой и решительно шагнула в большое помещение. Первым она увидела большой круглый стол, за которым сидели напуганные и обозленные иллирийцы. Окинув их беглым взглядом, Лиланг не сдержала нервный смешок: досточтимые высокородные сейчас выглядели донельзя нелепо. С растрёпанными волосами, в пижамах и сорочках, они восседали за круглым столом, пытаясь сохранить достойный вид. На общем фоне выделялся только один. Единственный из всех он был облачён в военную форму и с недовольным видом подпирал собой стену. Увидев гостью, главы Домов заметно оживились, и принцесса поежилась, почувствовав, что все внимание приковано к ней. И почему-то не могла выдавить из себя ни слова.
«Жива? Неужели это правда она?» — вот, что Лиланг видела во взглядах высокородных.
— С ума сойти, — присвистнул кто-то. — А я думал, что все это враки про сбежавшую принцессу.
Лиланг бросила быстрый взгляд на заговорившего, а Иса тихо подсказал ей:
— Принц Мариан из Дома Глеанн.
Иллириец с серыми и холодными глазами внимательно изучал Лиланг. Принцесса на мгновение пожалела, что не обладает айянским Даром и не способна читать мысли. Мариан перевёл взгляд на Ису и криво усмехнулся.
— Эти клыкомордые варвары согнали нас сюда, будто мы скот какой-то. Но где же твой отец, Иса? Почему его здесь нет?
— Супруга моего отца вот-вот разродится, потому он послал меня быть его Голосом в Анклаве, принц Мариан, — учтиво ответил Иса.
— Какое удобное оправдание, — зевнул Мариан, — чтобы прикрыть своё предательство.
— Что же, Мариан, тебе угоднее было служить одержимому Императору? Дождаться, пока Тысячеглазый сожрет твой Дом? — фыркнул Иса, сложив руки на груди. — Моя семья лучше прочих знает, что из себя представляют одержимые. Или ты забыл, сколько бед натворила принцесса Мадригаль, прежде чем исчезнуть?
Мариан ничего не успел ответить. Снаружи раздались торжествующие возгласы шеддаров, а затем дверь распахнулась, и в зал шагнул Первый Полководец.
На залитом кровью лице сияла зверская улыбка, волосы были всклокочены, а сложенные за спиной крылья нервно подрагивали. В одной руке он сжимал секиру с еще не высохшей кровью, а другой держал за волосы отрубленную голову. В полной тишине Полководец подошел к Лиланг. Не обращая ни на кого внимание, он склонился к принцессе и жадно ее поцеловал. Отстранившись, Редо насмешливо улыбнулся и стер со щеки возлюбленной отпечатавшееся пятно крови. А затем, преклонив колени, протянул ей свой жуткий трофей.
Голову Кровавого Императора.
Лиланг уставилась в пустые глаза, не веря, что еще совсем недавно Лильхарран Ассэне внушал ей первозданный ужас. Протянув дрожащие руки, она коснулась ладонями мертвого лица. За спиной Лиланг послышался ропот, и она тут же обернулась и внимательно оглядела сидящих за столом глав Домов. Все, как один бледнели, зеленели и краснели, хватая воздух ртом, точно рыбы, выброшенные на берег. И Лиланг решила закрепить успех: присутствие Первого Полководца придало ей уверенности. Широко улыбнувшись, она вытянула руку с головой Лильхаррана, чтобы все её видели.
— Вот, что ждет предателей Империи и тех, кто посмеет поднять руку на Дом Даэтран! Лильхарран убил всех, кроме меня, и заплатил за это своей жизнью, — громко заявила она и небрежно швырнула отрубленную голову на круглый стол. — Я — Лиланг Даэтран, принцесса этого Дома! И я вернула себе право властвовать над Вечной Землей.
Звонкий голос принцессы эхом разносился под сводами зала. Ее синие глаза пытливо вглядывались в лицо каждого сородича.
— Стоит ли признавать власть той, что позволила шеддарам ступить на Вечную Землю?
Один из иллирийцев медленно поднялся со своего места, опираясь ладонями о мраморный стол. Лиланг тут же бросила на него тяжелый взгляд.
— Вальен Ассэне, — криво улыбнулась она. — Странно слышать подобные речи от того, чей сын узурпировал власть.
Лиланг указала на отрубленную голову. Иллириец вздрогнул, не в силах оторвать взгляд от головы Кровавого Императора. Наконец, выдержав длительную паузу, он произнес ровным голосом:
— Я похоронил своего сына давным-давно. В тот день, когда я узнал, что он заключил сделку с Тысячеглазым, я отрекся от него.
Глава Дома Ассэне, наконец, перевел взгляд на Лиланг. На лице иллирийца не было ни одной эмоции.
— Какие бы дела ни творил Кровавый Император, — принц Вальен поджал губы, — это не имеет никакого отношения к моему Дому.
Редо язвительно фыркнул:
— Очень удобная позиция, — он смерил Ассэне презрительным взглядом. — Полагаю, ты отправлял ему ноты протеста?
Принц Вальен проигнорировал его выпад, продолжая смотреть на Лиланг. Наконец, он церемонно поклонился.
— Прошу прощения, принцесса. Дом Ассэне выражает глубочайшее почтение Вашему Высочеству и не собирается чинить препятствий, — Лиланг услышала протяжный вздох. — Месть за того, кто осрамил мой род, не входит в мои планы.
«Какой хитрый жук, — подумала она. — Я не оберусь с ним проблем в будущем».
Рядом с главой Дома Ассэне вскочила женщина.
— Ты явилась сюда из ниоткуда и думаешь, что сможешь удержать власть в своем положении? — выкрикнула она, чем вызвала новые шепотки. — Я даже отсюда чую, что ребёнок в твоём чреве — смесок! Да иллирийцы не пойдут за предательницей народа!
Лиланг внимательно посмотрела на иллирийку, вспоминая, что о ней рассказывал Элли.
— У тебя ведь большая семья, верно, Эмайн Янос? У тебя есть братья и сестры, супруг, сыновья и дочери, — ровным голосом ответила принцесса. — Что ты будешь чувствовать, когда останешься одна, Эмайн? Неужели ты думаешь, что я привела в Термарилль только шеддаров?
Лиланг снова обвела высокородных пристальным взглядом и гордо вздернула подбородок.
— Вы считаете меня настолько наивной? Ваши семьи в надежных руках моей маленькой армии, господа и дамы.
— Врешь! — зашипела принцесса Эмайн.
Лиланг холодно улыбнулась ей.
— Любой из вас, в ком есть айянский Дар, может протянуть его нити к своему Дому и убедиться, что я говорю правду, — спокойно произнесла она. — Вы так зациклились на своей чистоте крови, что совсем забыли про полукровок. Кто они для вас? Рабы и грязь под ногами, верно? Создания, которые не должны были рождаться, не так ли?
Эмайн Янос стиснула зубы, слушая принцессу.
— В полукровках — сила, уважаемые главы, — продолжала говорить Лиланг. — И сейчас ваши многочисленные семьи находятся в их руках. Я отдам приказ, и ваших братьев, сестёр, сыновей и дочерей не станет. Этого вы для них желаете?
Она замолчала, удивляясь собственной смелости и наглости. Сзади одобрительно хмыкнул Первый Полководец.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда сюда явятся Гончие, — буркнул со своего места принц Мариан из Дома Глеанн.
— Они не придут, — пожала плечами Лиланг. — Верно, принц Шанур?
Члены Анклава разом повернули головы в сторону иллирийца, до сих пор молча подпиравшего собой стену. Единственный из всех, он был спокоен и изучающе разглядывал принцессу.
Под тяжелыми взглядами Шанур медленно кивнул.
— Она права.
— Ты... предал нас?! — взвизгнула Эмайн.
Лиланг поморщилась: эта женщина начала её раздражать. Она увидела брезгливое выражение лица Шанура и поняла, что он тоже не жаловал принцессу Эмайн.
— Когда Лильхарран напал на Дом Даэтран, я не отдавал приказ подчиняться ему. Гончие обязаны служить Вечной Земле и должны были защищать прежнего Императора. Но среди моих подчиненных нашлись предатели. Я исправил это недоразумение, и сейчас Гончие не станут вмешиваться, — невозмутимо ответил принц Дома Сионар. — Мы служим Вечной Земле, а не жадным до власти иллирийцам. Империя должна жить и процветать, а Тысячеглазый приведёт нас к гибели. Не знаю, как вы, а я не желаю повторить судьбу Золотой Земли Айягарасэ.
После его слов воцарилось молчание. Все иллирийцы знали историю падения своего родного мира и помнили цену, которую им пришлось заплатить за возможность жить здесь, на Вечной Земле Иллириан. Наконец, со своего места поднялась тонкая и высокая женщина, на которую Лиланг до сих пор не обращала внимания. Встретившись с ней взглядом, принцесса вздрогнула: ей показалось, что на неё глазами иллирийки смотрит сама Вечность.
— Семья Махавель никогда не вмешивалась в трения между другими Домами. Мы храним историю, мы ищем истину, мы соблюдаем равновесие. В прошлый раз мы решили соблюсти нейтралитет, и это привело к тому, что наша земля оказалась в руках одержимого, — спокойно произнесла она и внимательно оглядела остальных членов Анклава. — Я согласна с принцем Шануром. Лильхарран привёл бы Иллириан к гибели. Можно сколько угодно закрывать глаза на его деяния, но все мы знаем, что он творил.
Никто не осмелился оспорить ее слова, и Лиланг подумала, что в будущем стоит заручиться безоговорочной поддержкой этой женщины.
— Мне напомнить вам, скольких полукровок и чистокровных иллирийцев Лильхарран принёс в жертву Тысячеглазому? — продолжала говорить принцесса Махавель. — Вы все слышали его речи. Он желал начать новую экспансию и развязать следующую войну! Что же вы молчите, а? Скажите, у вас есть лучшие предложения? Кто из вас готов занять место Императора?
Иллирийцы присмирели под ее взглядом, словно Махавель имела куда большую власть, чем все здесь присутствующие.
— В словах этой девочки есть зерно истины, — продолжила она. — И она действительно последняя из рода Даэтран. На этот раз Дом Махавель поддержит тебя, девочка. И посмотрим, что из этого выйдет.
С этими словами женщина опустилась на своё место.
— Как Голос своего отца, я так же поддерживаю Дом Даэтран, — добавил Иса и замер, ожидая, кто ещё согласится со словами принцессы Махавель.
Шанур неохотно оттолкнулся от стены и пожал плечами, исподлобья разглядывая Лиланг.
— Дом Сионар выражает своё почтение Дому Даэтран. Все лучше, чем одержимость, — он бросил косой взгляд на Первого Полководца. — Спасибо, что сохранил жизнь моим воинам.
Редо в ответ только довольно сощурился и криво улыбнулся.
— Я бы хотел сохранить свою голову на плечах, — буркнул Мариан. — Мирная жизнь вполне устраивает мой Дом. Если, конечно, клыкомордые не устроят нам новую войну.
— Нового Исхода не будет, — отозвался Редо, и певучий иллирийский язык из его уст зазвучал непривычно резко. — Мы с Лиланг пришли к соглашению. Пока Дом Даэтран правит Вечной Землёй, войны не будет.
Его слова повисли в полной тишине: такие странные и непривычные. Высокородные с недоумением переглядывались, не веря своим ушам. Осталась лишь одна Эмайн Янос, которая поочередно смотрела на своих собратьев, полная гнева и решимости.
— Вы что, с ума все посходили? — прошипела она, вцепившись пальцами в край стола. — Вы верите ей?
— Хочу заметить, — слабо улыбнулась принцесса Махавель, — что у меня есть основания ей верить. Будь ты чуть менее увлечена своей гордыней, то заметила бы, что шеддары не тронули наших слуг. Они даже нас всего лишь заперли в этом зале.
— Но эта девка уже спуталась с рогатыми, она просто отдаст нашу землю им! — рявкнула Эмайн. — Полукровки? Кому они нужны? Пусть они сейчас захватили наши Дома, но потом их сотрут в пыль!
— Принцесса Эмайн! — резко оборвала её Лиланг.
Ей очень хотелось залепить упрямой женщине пощёчину, но усилившаяся в пояснице боль не позволила Лиланг сдвинуться с места. Вместо неё к Эмайн подошёл Редо. Он обошёл стол и сжал пальцы на шее женщины.
— Ты готова умереть за свои слова, остроухая? — мягко произнес Полководец, одарив принцессу Эмайн зубастой улыбкой.
Она тут же замотала головой, и когда Полководец сильнее надавил на ее плечо, послушно села в своё кресло. От злости её лицо покрылось пятнами, но Эмайн сжала зубы и не произнесла больше ни слова. Несколько пар глаз тяжело уставились на принцессу, требуя от нее ответов. В этот миг Лиланг почувствовала уже знакомое прикосновение золотых рук к своим плечам, а затем лица всех присутствующих вытянулись в немом изумлении.
Принцесса не смогла сдержать торжествующую улыбку: ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть то, что узрели члены Анклава.
Сама Неназванная явила свой лик народу, что отрекся от нее.
Махавель вскочила и, оперевшись ладонями на стол, глубоко поклонилась матери всех Совершенных. Время словно замерло, а иллирийцы и шеддары молча взирали на ту, чье имя не сохранилось в истории.
А потом все исчезло.
После нескольких секунд гробовой тишины зал взорвался изумленными возгласами и шумом. Главы Домов перебивали друг друга, не в силах поверить увиденному. И только Махавель молча стояла и внимательно смотрела на Лиланг. Ее пронзительный взгляд неторопливо изучал принцессу, скользя от лица к животу и обратно.
Сквозь гвалт невозможно было услышать голос иллирийки, но Лиланг сумела прочитать по губам всего одно слово:
«…Смогла».
Она непонимающе уставилась на Махавель, собираясь задать вопрос, но живот отдался новым приступом ноющей боли. Лиланг зашипела и положила руку поверх мантии. Раздался скрип отворившихся дверей, и принцесса обернулась.
В зал вошли несколько шеддаров.
— Принцесса... — позвал Лиланг один из воинов.
Она обернулась и увидела, как в зал заносят безжизненное тело, завернутое в знакомый плащ. Жестом Лиланг приказала опустить тело на пол. Она подошла и стянула с него ткань.
Грудь и плечо Элиона рассекала глубокая рана. Он смотрел в вечность стеклянным взглядом широко раскрытых глаз, но даже после смерти продолжал улыбаться. Лиланг шумно втянула воздух и дрожащей рукой закрыла Элиону глаза. Она не понимала, что ей делать и что думать.
Она добралась до Анклава, как и хотела — раньше Элиона. Она в нем сомневалась, но Элион был ее спасителем и наставником много лет. Элион был тем, кто собрал полукровок и начал восстание. Элион был тем, кто совсем недавно спас Лиланг от рук Кровавого Императора.
Элион — был.
Тяжелая рука легла на плечо принцессы и осторожно сжала, заставив вздрогнуть.
— Он погиб в бою, — спокойно произнес Редо. — У моего народа это считается почетной смертью. Не нужно печалиться об ушедших. Жизнь все равно продолжается.
Редо был незыблемо спокоен, и в его взгляде отражалось уважение к покойнику.
— Я не знаю, что мне теперь делать, — прошептала Лиланг так, чтобы слышал только Полководец.
— Знаешь, Лиль. Ты сильная. Гораздо сильнее, чем сама думаешь. — мягко ответил шеддар. — Что он сказал тебе перед наступлением?
— Он... Что порой для того, чтобы все изменилось, кто-то должен умереть. — Лиланг скривилась. — Как будто знал, что не доживет.
— Тогда постарайся, чтобы его смерть не была напрасной, — кивнул Редо.
Принцесса сморгнула непрошеные слезы и выпрямилась, собираясь что-то сказать. Но новый приступ боли оказался куда сильнее предыдущих, и она пошатнулась, вцепившись рукой в руку Полководца. Ногам почему-то стало мокро, а по лицам присутствующих Лиланг поняла, что происходит нечто из ряда вон выходящее.
— О, задница Махасти, — пробормотал кто-то из шеддаров. — Она же рожает!
Редо вполголоса выругался и подхватил обмякшую принцессу на руки. Со своего места вскочила Махавель и что-то закричала, размахивая руками. Последним, что четко видела и слышала Лиланг, было растерянное лицо Полководца и голос Махавель, отдававшей приказы отнести принцессу в ближайшие покои, да найти немедля какую-нибудь служанку.
«Портки Махасти, как же не вовремя», — успела подумать Лиланг.
А потом она взвыла.
...Редо ходил туда-сюда, сцепив руки за спиной. Он то и дело поглядывал в сторону неплотно закрытой двери в конце коридора. Иногда из-за неё доносились сиплые стоны Лиланг, сменявшиеся то забористой бранью на ишарае, то командным голосом принцессы Махавель. Пару раз мимо Полководца, испуганно прижимая к голове уши, пробегали служанки, неся тазы с тёплой водой. После очередного вопля Лиланг Редо нервно дернул ухом. Наконец, недолгую тишину разрезал громкий детский плач. Полководец рванулся было к покоям, но из-за двери выскочила принцесса Махавель и преградила ему путь.
— Как она? — Редо безуспешно попытался обойти сухощавую иллирийку, но женщина решительно оттеснила его назад.
— Как и все роженицы, — устало вздохнула глава Дома Махавель. — Не мельтеши здесь, клыкомордый, ты мне всех служанок распугаешь!
— Но я слышал плач, — Полководец попытался заглянуть за плечо иллирийки, и она тут же уперлась руками в его грудь.
— Подумаешь, плач! Там ещё второй на подходе, — буркнула она. — Или ты думаешь, они одновременно вылезают?!
Редо уставился на нее, несколько озадачившись последними словами.
— Иди отсюда! Я тебе сама все скажу, слово даю! Только, ради Первозданных, не нервируй слуг! — с этими словами Махавель захлопнула дверь перед носом Полководца.
Поджав губы, Редо зашагал прочь. Во внутреннем дворе его поджидал Моренос. Увидев Полководца, шаман сердито сложил руки на груди.
— Голову бы оторвать этой девке. Она сбежала, когда Йохавед отвлекся, — сообщил Моренос. — Он места себе не находит и переживает, что не уследил за остроухой. Я надеюсь, ты будешь к нему милосерден.
— Стоило от неё ожидать чего-то подобного, — вздохнул Редо. — Однако я как-то не подумал, что ей хватит дурости припереться во дворец в разгар сражения.
— На кой ты вообще согласился взять её сюда? Сидела бы под крылышком у Янис, и нам не пришлось бы волноваться из-за одной маленькой самодурки.
Моренос, не собирался замолкать, а Полководец с отсутствующим видом слушал старого друга.
— Я смотрю, у тебя все мозги вниз утекли, — продолжал ругаться шаман. — Ты совсем не думаешь о последствиях!
Редо поморщился и устало вздохнул:
— Давай я просто скажу тебе, что ты прав, и мы больше не будем поднимать этот разговор?
Мореносу захотелось громко захохотать и начать рвать на себе волосы. Вместо этого он ограничился нервным пощипыванием своей бородки. Наконец, шаман вздохнул и решил сменить тему:
— Никогда не думал, что ступлю на эту землю не как завоеватель, а как союзник.
Редо наклонился и провёл ладонью по мокрой от утренней росы траве.
— Я помню эту землю Камайненом. Иллирийцам несказанно повезло. Вечная Земля цветёт и не думает увядать, — тихо произнес он. — Она не осквернена ни проклятием Имрах, ни Тысячеглазым Хаосом, несмотря на то, что здесь годами правил одержимый Император. А ведь именно остроухие привели Хаос в наш мир.
— Они уже заплатили за это, — отозвался Моренос. — Своим совершенством и гибелью своей родины. Я даже думать не хочу, кем мы станем, если погибнет Джагаршедд. Куда мы уйдём? Выживем ли мы?
— Выживем, — резко ответил Полководец. — Выживали же мы столько веков.
Моренос замолчал, обдумывая его слова. Подняв глаза, он уставился на небо, озарённое лучами рассветного солнца.
— Интересно, — вдруг хмыкнул Редо. — Знал ли об этом Познаватель? Он видел будущее. Вспомни, что он нам сказал когда-то. Он не мог не знать.
«Если ты проживешь достаточно долго, то встретишь меня в моих детях», — так сказал когда-то Познаватель будущему Полководцу.
«Познаватель может и видел будущее, — подумал Моренос. — А знаешь ли ты, во что вляпался? Понимаешь, кем станут твои дети?»
…А вечером Полководца наконец-то пустили в покои к возлюбленной. Лиланг с беспомощным видом лежала на широкой кровати, ещё более бледная и осунувшаяся, чем обычно. На руках она держала два свертка, один из которых беспокойно шевелился и попискивал. Невольно оробев, Редо бесшумно подошёл к принцессе и растерянно застыл рядом, не решаясь ни прикоснуться к ней, ни вымолвить хоть слово.
— Знаешь, Редо, — вымученно улыбнулась принцесса, — я не хочу больше детей. Мне хватило сполна.
Она нашла в себе силы нервно рассмеяться.
— Смотри, они — твои сыновья.
Редо склонился над ней, разглядывая двоих младенцев. У одного глаза были как вечное синее небо над Джагаршеддом, а второй с любопытством смотрел на мир глазами цвета расплавленного золота. И глядя на второго младенца, Редо затаил дыхание.
У Познавателя были глаза цвета расплавленного золота.
— И... как ты их назвала? — тихо спросил шеддар, пытаясь собраться с мыслями.
— Лилайе, — улыбнулась принцесса. — И Лирико.
***
Верховный шаман Джагаршедда стоял в тронном зале Термарилля, разглядывая окружавшее его великолепие. Общую картину портил только разбитый витраж, но все остальное слуги уже тщательно прибрали. Моренос ловил на себе настороженные и испуганные взгляды иллирийцев и невольно усмехнулся.
Кто мог подумать, что когда-нибудь он будет ступать по Вечной Земле и слышать песни её духов?
Остроухие ещё не поняли, но шеддары спасли их всех.
Моренос застыл напротив величественного трона. Широкие подлокотники были украшены причудливыми вензелями из золота, а спинка уходила ввысь, инкрустированная драгоценными камнями. Шаман покачал головой: все это была роскошь, недоступная пониманию сынов и дочерей Джагаршедда. Глядя на пустующий трон, Моренос нахмурился.
Он видел новорожденных сыновей Лиланг и Редо всего несколько раз, но этого было достаточно, чтобы понять — у детей действительно одна душа на двоих. И шаман никак не мог понять и принять, что когда-то Совершенные пошли на такое изуверство. Ведь любое живое существо было неполноценным без души, оно попросту не могло жить в этом мире. Но близнецы Даэтран опровергали это утверждение своим существованием.
Два тела и душа, прожившая множество жизней с печальными судьбами. Шаман видел, что на близнецах лежит проклятие, столь же древнее, как Первозданные. Моренос ознакомился с иллирийскими легендами и теперь размышлял, к чему приведет решение Лиланг и Редо. Что бы они ни говорили Мореносу, он не верил, что их выменянные жизни смогут изменить предрешенную судьбу братьев.
Он не был уверен, что столь огромная жертва стоит того.
Впрочем, одно оставалось бесспорным: близнецы были рождены для великих дел и великих времен.
Моренос устало взмахнул хвостом: в то время, как Редо сопровождал Лиланг на коронацию, шаман разбирался в тонкостях иллирийской дипломатии. Последние несколько недель он только и делал, что участвовал в переговорах, которые должны были утвердить мир между Огненной и Вечной Землей. И от количества всплывших нюансов у Мореноса уже трещала голова.
В зале послышались шаги, и рядом с шаманом встала принцесса Махавель. Заложив руки за спину, она молча разглядывала трон с непроницаемым лицом. Моренос покосился на нее, остро чувствуя себя не в своей тарелке. Эта женщина казалась шаману намного старше, чем все иллирийцы, которых он встречал. Глядя на Махавель, он видел древнюю душу, заточенную в вечно молодом теле. Было в ней что-то до боли знакомое…
Словно Моренос уже видел ее однажды — в те времена, когда Редо еще не был Первым Полководцем.
— Кажется, нас толком не представили друг другу, — голос Махавель выдернул шамана из размышлений.
Она присела в изящном полупоклоне.
— Мне известно, как вас зовут, госпожа, — криво улыбнулся Моренос. — Принцесса Махавель, глава одноименного Дома.
Иллирийка невозмутимо разгладила складки на мантии.
— К чему эти условности? — она лукаво сощурилась. — Можете называть меня Айне.
— Моренос, — коротко ответил шаман.
— Вы немногословны, — усмехнулась принцесса Махавель.
— Вы хотели что-то сказать… госпожа Айне? — голос Мореноса прозвучал донельзя ехидно.
— Всего лишь поблагодарить вас за помощь Дому Даэтран, — Махавель снова уставилась на трон. — Многим кажется, что получив власть над всей Империей, они станут счастливыми. Но на самом деле она лишает своего обладателя всего, и порой, даже права на жизнь.
— Не могу не согласиться, — вздохнул шаман. — Если вы здесь, значит, коронация закончилась?
Принцесса Махавель тихо засмеялась.
— О, да, — она с трудом спрятала улыбку. — Присутствие полукровок и шеддаров на церемонии несказанно впечатлило моих сородичей. К тому же по Вечной Земле уже вовсю летят слухи о том, что новой Императрице благоволит Неназванная.
Моренос нахмурился, вновь вспомнив злополучную сделку с матерью Совершенных.
— Близнецы с разделенной на двоих душой, — задумчиво молвил он, — разве это не противоестественно?
— Не более противоестественно, чем полное ее отсутствие, — равнодушно ответила принцесса Махавель. — Куда хуже иметь предрешенную и незавидную судьбу.
Иллирийка повернулась к шаману, и он замер, не в силах оторвать взгляд от рубиновых глаз. Махавель шагнула к нему, оказавшись настолько близко, что Моренос учуял исходящий от нее запах духов.
— Мой Дом всегда следил за рождением близнецов. Ни один из них не прожил долго. Жизнь во дворце полна интриг и заговоров, и может случиться так, что братья окажутся по разные стороны баррикад, — женщина вздохнула. — И тогда все повторится. Дам совет, шаман. Чтобы они выжили — нужно их разлучить.
— Не слишком ли жестоко? — удивился Моренос. — Я думал, что иллирийцы крепко держатся за кровное родство.
— Не в этом случае, — усмехнулась принцесса. — Подумайте над моими словами, шаман. Полагаю, что Ее Величество и Первый Полководец прислушаются к вашей мудрости.
С этими словами принцесса Махавель снова присела в полупоклоне и вышла из тронного зала, оставив шамана в смешанных чувствах.
Когда вернулись Полководец и новоиспеченная Императрица Вечной Земли, Моренос уже принял решение. Дождавшись, когда они останутся наедине в императорском кабинете, шаман первым начал разговор на тему, которая откладывалась уже довольно долго.
Об отъезде в Джагаршедд и о будущем сыновей Лиланг и Редо.
— Почти все дела улажены, — шаман переглянулся с Исой. — Остались только незначительные детали.
— Кто бы мог подумать, что шеддары будут выдвигать столько условий, — вымученно проворчал иллириец.
Свежеиспеченный советник Императрицы выглядел измотанным, и Моренос его понимал. В конце концов, сколько времени им обоим пришлось провести в переговорах, которым не было конца.
— Но есть кое что, не дающее мне покоя, — под пристальными взглядами присутствующих шаман принялся расхаживать из стороны в сторону. — Гарантии мира на бумаге недостаточно.
Моренос остановился напротив Лиланг.
— Согласно нашим законам дети Полководца должны остаться при нем, — он поймал взгляд Императрицы, а затем перевел его на Редо. — Но в вашей ситуации это невозможно.
Лиланг отвернулась к окну, размышляя над словами шамана. Она понимала, что Моренос прав. Напрашивавшееся решение было столь очевидным, что в какой-то момент юная Императрица испугалась собственного хладнокровия.
Ведь какая мать добровольно отдаст ребенка в чужие руки? Но Лиланг отчетливо понимала, что никогда не будет считать близнецов своими сыновьями. Для нее они в первую очередь были платой Неназванной.
Плодами равноценного обмена.
— Когда Дома между собой враждовали, а потом заключали мир, — медленно произнесла Лиланг, — то в качестве жеста доброй воли они отсылали друг другу кого-то из детей. Если вы заберете одного из близнецов на Огненную Землю, станет ли это дополнением к нашему перемирию?
Она обернулась и встретила взгляд Полководца. Он склонил голову к плечу, криво улыбаясь. Моренос кивнул в знак согласия, думая о словах принцессы Махавель. В чем-то она была права — так у близнецов с предначертанной судьбой появлялась возможность не поубивать друг друга.
— Остается надеяться, — добавил он, — что к нашему возвращению кланы не разнесут Джагаршедд на куски.
— И после него — тоже, — усмехнулся Редо. — Новости о мире и появление полукровки им будет сложно переварить.
— Им придется, — язвительно заметил шаман. — Но нас ждут непростые времена.
Когда Моренос и Иса покинули кабинет, Редо подошел к Лиланг и положил руки ей на плечи.
— У нас получилось, — он слабо улыбнулся. — Все, как Неназванная и говорила.
Лиланг нахмурилась.
— Чувствую себя отвратительно. Как будто близнецы — разменная монета, — она тряхнула головой. — Но что-то мне подсказывает, что ты уже знаешь, кого забрать.
— Знаю, — Редо качнул головой. — Я не могу обещать, что у него будет спокойная жизнь. Но там у него больше шансов выжить.
— Надеюсь, что ты прав.
Лиланг прижалась спиной к Полководцу, глядя в окно. Почему-то на душе было неспокойно, словно она совершала ошибку.
Но, глядя на видневшиеся на горизонте статуи Ассэне и Даэтрана, юная Императрица отринула сомнения.