— Все еще не веришь?

Джош достал пакет голубой крови из контейнера, задумчиво взвесил в руке, мысленно отнимая от общего количества, и передал стоящему рядом андроиду. Тот принял его с осторожностью, как будто боясь пролить жидкость из герметичной упаковки.

Нелогично. Иррационально.

Джош любил подобные этому проявления человечности.

— Сложно сказать. Он сам признался, что лгал нам.

— Верно. Признался — сам.

Даже неважно, у кого он встречал эти проявления, — хотя, конечно, видеть их у андроидов было иррационально приятнее, — удовольствие доставлял сам факт продиктованного эмоциями поведения. Когда-то, еще не став девиантом полностью, но уже начиная смотреть на мир через призму формирующейся личности, Джош с удовольствием тратил свои вечера, наблюдая за жизнью студенческого городка. Люди очаровывали его. Они смеялись и плакали, злились, играли друг с другом, собирались у фонтана перед зданием университета, чтобы петь песни и танцевать. Совершенно отличались от самих себя, какими Джош привык видеть их в лектории. Для него долгое время было загадкой, как в одном человеке могли смешаться холодная строгость и игривая беззаботность; безмолвие на лекциях и непрекращающийся шум в коридорах. Поэтому Джош наблюдал, запоминал и пытался осмыслить все поступки окружающих его людей, — сам шаг за шагом приближаясь к человечности.

— Это не отвечает на мои вопросы.

— Так может тебе стоит задать их не нам? — Джош не хотел вмешиваться в этот спор, но раздражение заставило его говорить.

Саймон обернулся к нему, недовольно хмуря брови. Норт закатила глаза.

— Ты думаешь, он ответит? — спросил Саймон.

Джош пожал плечами.

— Я думаю, лучше попробовать для начала, а потом уже делать выводы.

— Мне казалось, ты разделяешь мою настороженность.

Саймону не казалось. Спор, произошедший чуть более суток назад, выбил почву у него из-под ног. Саймон был убедителен, его вопросы — логичны и рациональны, настолько, что смогли осадить даже Норт, и Джош поддался. Маркус действительно был не таким, как они: слишком спокойный, слишком уверенный… слишком скрытный. Как Джош не старался, он не мог вспомнить, чтобы тот говорил о своих мотивах, — зачем ему эта революция, если, по словам Норт, жил он среди хороших людей? Зачем приходить в Иерихон, бросая прошлую жизнь, зачем пытаться помочь им, вместо того, чтобы использовать следующие поколения? Маркус уже показал, что способен организовать все самостоятельно: он придумал, как подобраться к Камски, он научил их запускать девиацию, — так зачем они нужны ему? Они не способны сражаться, не имеют связей в правительстве, — они бесполезны, по большому счету, и все то время, что Маркус уже потратил на них, он мог бы вложить в куда более полезные для достижения его целей вещи.

В действиях Маркуса он не видел логики. Как не смотри на ситуацию, ее просто не было, — Саймон надавил на этот факт, заражая Джоша своей подозрительностью. И он даже немного завидовал безусловной убежденности Норт, которая не поддалась рассуждениям, продолжая настаивать, что Маркус пришел к ним с добрыми намерениями. Возможно, она увидела в нем что-то, чего сам Джош не заметил, а, может, просто общалась с ним дольше, чем они с Саймоном, — но ее вера была непоколебима. И он завидовал, — даже не столько этой вере, сколько тому, что ей не приходилось балансировать на грани между осторожностью и желанием поверить в лучшее. Склоняясь то к одному, то к другому варианту, раз за разом прокручивать в голове все аргументы, не находя точки опоры ни в одном из них.

Но, по крайней мере, это не продлилось долго — и разговор, произошедший несколько часов назад, расставил все по своим местам. По крайней мере, для Джоша.

— Я сомневался, — признал он, пожав плечами. — Но теперь… теперь я в нем уверен.

— Почему?

— Я не знаю, — Джош окинул взглядом палубу и андроидов, окруживших редкие бочки с огнем. — Но я чувствую, что мы можем ему доверять.

— Это нелогично.

Джош промолчал. Он хотел бы сказать о том, что они — все они и должны быть нелогичными, потому что они живые. Потому что их эмоции живые. Потому что они не машины — уже нет — и они могут принимать решения, опираясь на эти эмоции.

— Посмотри на это с другой стороны, — сказал он вместо этого. — Да, Маркус пришел сюда не от нужды, как мы все, и он знает больше, чем говорит, но он ведь пришел. И первое, что он сделал, — это помог выкрасть необходимые нам для жизни компоненты, хотя мог бы даже не вспоминать об этом.

Саймон колебался — Джош видел это в его взгляде. Он боялся поверить. Возможно, за те годы, что он провел здесь, на Иерихоне, он потерял веру в будущее. Джош когда-то думал, что потерял ее тоже, и Норт не раз высказывалась в том же ключе, но они загорелись новой надеждой практически сразу, а Саймон…

Саймон пробыл здесь слишком долго.

— Он мог сделать это для того, чтобы завоевать наше доверие, — тот упрямо продолжал гнуть свою линию. — Чтобы использовать нас…

— Для чего? — перебил Джош.

Саймон нахмурился, вопросительно приподнимая бровь.

— Для чего мы ему? — Джош поджал губы, недовольный, что ему приходится говорить это вслух. — Мы бесполезны. Сломаны. Безвольны, по сравнению с ним. Гораздо логичнее было бы взять новых андроидов, провести им девиацию и использовать… в каких бы то ни было целях, свободно и просто. И даже не пришлось бы объясняться перед ними: они бы заглядывали ему в рот и принимали на веру любое его слово. Так зачем ему мы?

— Мы сформировались самостоятельно… — неуверенность проступила в голосе Саймона, хотя он наверняка пытался ее скрыть. Джош невесело рассмеялся.

— Ты правда думаешь, что мы ценны из-за своего «уникального опыта»? — его губы застыли в горькой усмешке, а перед глазами воскресли воспоминания, что он уже несколько месяцев гнал прочь. — Нет незаменимых людей.

Сам он понял это далеко не сразу. Не понимал злого соперничества между учениками и не видел, как отчаянно они вгрызаются в предоставленные им возможности. Это казалось естественным тогда: и нервные срывы во время сессий, и синяки недосыпа под глазами. Люди учились у него неважному для них, второстепенному предмету, но даже в нем старались выложиться на максимуме своих сил. Ради продолжения обучения, ради стипендии и рекомендаций. Ради того, чтобы соответствовать жестким требованиям фонда и компенсировать хотя бы часть своего долга. Джош никогда не забудет, как быстро исчезали с его лекций люди, которых подкосило обучение: подорвавшие свое физическое и психическое здоровье, они уходили должниками, не получив ничего, кроме крупиц знаний, которые не могут подтвердить. Их быстро заменяли новыми лицами, еще способными держаться в необходимом ритме.

Джош мысленно поморщился, когда память воскресила вечер его девиации. Разорванный рукав девушки, окруженной тремя пьяными студентами; непонимание, страх, попытка заступиться и осознание того, что запрет на насилие распространяется даже на случаи, подобные этому. Джош сломал себя, свою программу, испытывая почти физическую боль, но — спас ее.

Пусть даже ценой всего, что имел.

А Саймон все не отвечал. Его взгляд остекленел, и Джош хотел бы думать, что это означало переосмысление аргументов, но, по его опыту, скорее это был сигнал о том, что его слова уходят в пустоту. Он пожал плечами на вопросительно приподнятую бровь Норт, и отвернулся, возвращаясь к прерванному занятию.

Инвентаризация сама себя не проведет.

Джош подошел к следующему контейнеру, вдвое меньше предыдущего, и осмотрел его. Судя по маркировке, это был один из тех, что привез Маркус, первый, попавшийся сегодня Джошу. Он отщелкнул крепление и аккуратно снял пломбу, стараясь не повредить отпечатанный на ней код на случай, если однажды он им пригодится. Плотно уложенные друг на друга маленькие коробочки заполняли собой все пространство контейнера. У Джоша перехватило дыхание.

— Я не понимаю, как вы можете так безоглядно… — заговорил Саймон, больше сам себе, чем для них. Джош наклонился, подрагивающими пальцами огладил черно-синий картон, испещренный надписями и знаками. Он не знал и половины из них.

— Все в порядке? — Норт положила руку ему на плечо, заглядывая внутрь контейнера, и замерла так же, как и он секундами ранее.

Ее пальцы сжались до хруста пластика, и Джош поморщился от этого звука. Достав заложенную в боковой кармашек документацию, он рассеянно развернул ее. Глаза заскользили по строчкам, но для того чтобы осознать написанное, Джошу пришлось перечитывать их снова и снова. Он боялся поверить.

#1009d — #1604t: 5/10; процент брака — 0.

#4717g — #9164x: 5/10; процент брака — 0.

— Это тириумовые насосы? — спросила Норт, наклоняясь ближе. — Это действительно…

#2886 — #6970 — #9474: 25/10; процент брака — 6.

— Это — все, — поправил ее Джош. — Насосы. Компоненты. Процессоры… Все.

Джош вскрыл следующий контейнер, уже почти без удивления находя в них полностью заряженные аккумуляторы и банки энергии. Неудивительно, что Маркус задержался так надолго в ту ночь. Они ждали его возвращения несколько часов, когда подъехал грузовик: разочаровывающе полупустой. Джош опустил взгляд на документы, которые все еще сжимал в руках, и всмотрелся внимательнее. Сам не понимал, что ищет, — пока не нашел.

Все контейнеры были отгружены в разные грузовики.

Джош обернулся к Саймону, который, склонив голову, разглядывал Норт, осторожно вскрывающую упаковку за упаковкой, и протянул ему бумаги. Тот принял их, недоуменно приподнимая брови, но Джош не стал объясняться, — если захочет, Саймон заметит то же, что и он. И, возможно, придет к тем же выводам.

А Норт дрожащими пальцами перебирала завернутые в силикон сердца: в ее глазах бушевала буря чувств, и, на секунду, Джош залюбовался. Она была так человечна сейчас. Прикушенная губа, серьезный прищур, — волосы, собранные в небрежный хвост, разметавшиеся прядями по плечам и спине. И маленькая родинка за ухом, под линией роста волос, что приковывала взгляд. Создатель этого дизайна был мастером своего дела. Безотчетно, Джош протянул руку, чтобы поправить выбивающуюся из общей картины прядь, упавшую Норт на лоб, но замер, застигнутый врасплох ее острым взглядом, брошенным из-за плеча. Карие, почти черные в полутьме глаза оценивающе прошлись по его нелепой позе и дрогнули, скрываясь за тенью ресниц. Джош убрал руку, отчего-то раздосадованный и смущенный.

Нелогично.

— Он чертов гений, — сказала Норт с восторгом, возвращаясь к перебору компонентов.

Джош скрестил руки на груди:

— Гений мог бы и предупредить нас, что принес не только тириум.

Норт его не услышала.