— У тебя что, случился спонтанный ядерный распад?

С этим Асхетон встретил вошедшего в зал взволнованного Атласа. Тот в первую секунду оказался озадачен, и, видимо, это столь ясно отразилось на его лице, что Старший с некоторым раздражением пояснил:

— Часы сбились? Проспал?

До Атласа дошло. Среди киперов ходил целый кластер старых, как мир, шуток про встроенный в каждого андроида эталонный генератор частот — то есть, атомные часы вместо биологических. Атлас подозревал, что ныне крайне сомнительное в своей этичности выражение родилось в те времена, когда андроидов еще приемлемо было равнять с обычными роботами.

Он виновато улыбнулся, улавливая неблагосклонное настроение своего наставника: тон, взгляд, выражение лица, требовательно сложенные на груди руки — тут не требовалось много эмпатии. И для этого у Асхетона были все причины — Атлас задержался на целых двадцать минут.

По правде сказать, он был удивлен, что Старший его вообще дождался. Передвигаясь по коридорам бегом, он ожидал увидеть пустой тренировочный зал и уже даже начал сочинять в голове текст сообщения Асхетону, в котором он бы объяснил причину своей задержки. Атлас прошагал прямо к своему наставнику и протянул портативное устройство с выведенным на него текстом назначения — именно его прислали с утренним оповещением. Сообщение содержало дату отбытия — всего через два дня.

— «Джаспис»-исследовательский, — задумчиво сказал Старший, пробежав по строчкам глазами. — Корабль, на котором служит Оранго?

Атлас кивнул. Ему показалось, что морщины на лбу Асхетона чуть разгладились, а поза стала более расслабленной — похоже, он счел это хорошими новостями.

— Я сразу же связался с ним, чтобы поделиться, — Атлас развел руками. — Мы немного поболтали, и... в общем, я не заметил времени. Я прошу прощения.

— Что ж, поздравляю, — сказал Асхетон, проигнорировав его извинения и протягивая устройство обратно. — Стало быть, это наше последнее занятие.

Тренировка началась даже хуже, чем обычно. Недосып и взволнованность давали о себе знать — мысли Атласа были заняты совсем не боем, так что он проваливался не только по части нападения, но и по части защиты. Признаться, он не особенно переживал по этому поводу — все равно он позорится в последний раз. Однако к своему огромному удивлению он обнаружил, что его падения и нокауты заметно огорчают Асхетона. «Вот бы мне так сражаться, как я эмоции читаю», — подумал Атлас в перерыве, исподтишка посматривая на своего наставника. Зародившийся вопрос о том, почему миссия была поручена именно ему, сегодня встал еще острее — уж Вечным-то должно быть понятно, что у него другие сильные стороны!

Старший же постепенно становился все более нервным и раздражительным, хоть и старался этого не показывать. И чем больше выматывался Атлас, тем недовольнее становился Асхетон. В конце концов после особо эпичного падения своего ученика, он не сдержался и в сердцах выругался.

— Послушай, я тоже от всего этого не в восторге, — рассерженно ответил Атлас, поднимаясь с пола. — Ты думаешь, мне прям нравится да? Прекрати себя вести так, как будто я могу, просто не хочу! Да, я не так хорош в бою, как ты, и что теперь?

В глубине глаз Старшего вспыхнул нехороший темный огонь. Он зло процедил сквозь зубы:

— Да ничего. Просто с Сэлом у тебя будет только один шанс. Один, запомни это!

Атлас остановился, как молнией пораженный. Он прищурился.

— Сэл?

Асхетон на секунду растерялся. Атлас же, почувствовав небывалый прилив сил и вспомнив, что его учитель сам не брезговал нападать в неподходящие моменты, в гневном выпаде выпустил мощный энергетический разряд. И сам не поверил случившемуся — Старшего отбросило назад и с силой шлепнуло о стену. Усталость как рукой сняло. С боевым кличем Атлас атаковал не успевшего опомниться Асхетона из бластера. Взрывная полна от столкновения с защитным барьером подбросила того вверх, заставляя по-паучьи раскинуть длинные худые ноги и руки в тщетной попытке предотвратить выбивающее дух падение на спину.

Атлас подскочил к Асхетону и взял его в захват, однако тому удалось вывернуться. Он поднялся на ноги и выставил тяжело давшийся ему щит, на что Атлас ответил новым мощным энергетическим разрядом с обеих рук. Тренировочная «кожа» Асхетона кое-где полопалась, обнажая предплечья, и по его венам, шее и лицу пробегали голубые искорки, высвечивая призрачные очертания электрических контуров под бледной кожей. Атлас впервые увидел Старшего уязвимым. Две силы столкнулись, освещая тренировочный зал яркими всполохами.

— Ты его знал, — сказал Атлас утвердительно, не отступая и не прекращая своей атаки.

— Я его учил, — коротко отозвался Старший, держа щит.

— Вот как, — Атлас сжал зубы, наступая и сокращая дистанцию между ними. — И что же?

Асхетон вдруг развернулся боком, выставляя вперед левую руку, и убрал щит. Его левая сторона получила повреждения, но взамен ему удалось выстрелить беззащитному Атласу под ноги из зажатого в правой руке бластера — обманный маневр. Тот упал, как подкошенный. Старший неспешно подошел к нему, растирая левую руку и периодически встряхивая ей. Он присел над Атласом, наклонился и негромко сказал:

— Хорошо, допустим, ты меня подловил. Мы были близко знакомы, и, поверь, сейчас я этому совершенно не рад.

Атлас несколько раз сильно зажмурился, чувствуя небольшое головокружение, и приподнялся на локтях. Асхетон подал ему руку, но тот проигнорировал ее, вместо этого глядя на учителя в упор. Словно ощущая вину, Старший отвел взгляд и продолжил:

— Сэлгран — старая модель. Это сейчас андроидов делают такими, как ты — глубоко чувствующими, вдающимися в тонкости этики и умеющими читать эмоции собеседника. А раньше они были прежде всего жестокими воинами, способными при необходимости защищать свой мир от гасханской угрозы.

Атлас все же поднялся на ноги и зачем-то отряхнулся. Его вдруг всерьез заинтересовал ответ на вопрос — предчувствие чьего именно поражения так огорчает и беспокоит его учителя? Словно услышав его мысли, Асхетон тихо усмехнулся, и продолжил с ноткой скрытой боли:

— А теперь представь, чем это может грозить, если что-то пойдет не так. Сэлгран непримирим. Он не будет слушать тебя или тратить время на разговоры, не будет спрашивать твоего имени или вдаваться в подробности твоей миссии. Он хитер, силен, яростен и может быть настоящей машиной для убийства, если захочет.

Асхетон подошел к экрану терминала и отключил моделирование. Тренировочный зал вернулся к своему обычному виду — светло-серые стены и мягкое освещение со всех сторон сразу. Их последнее занятие можно было считать оконченным. Все еще избегая смотреть Атласу в глаза, Старший тихо добавил:

— Я не знаю, что конкретно произошло на орбите Скийи, но мне известно, что незадолго до крушения Сэлгран убил своего первого помощника — андроида по имени Фидаир. Так что прошу тебя, используй все доступные средства. Пускай в ход все, что придет в голову. И помни: у тебя будет только один шанс, один удар и одно превосходство — внезапность.

Асхетон сгорбился и словно постарел. Аура силы, которую Атлас приметил с самой первой встречи, бесследно исчезла. Старший сейчас выглядел под стать своей внешности — хлипким, слабым и беззащитным, и это придало его словам особой пронзительности.

Уже когда Атлас двинулся к выходу, Асхетон окликнул его внезапной похвалой:

— Это была хорошая серия атак, Младший.

Тот обернулся, наконец-то встретившись со своим учителем взглядом — в нем теплились забота и беспокойство. Впервые за все время знакомства Асхетон назвал его Младшим.

...Несмотря на усталость, ночью Атлас вновь не мог заставить себя улечься. Он тщетно пытался переключиться на чтение книги, рассчитывая, что это позволит ему перестать думать об Асхетоне, о Сэлгране, и о том, насколько хорошо они знали друг друга. Возможно ли, что личная заинтересованность и привязанность Асхетона и явились причиной того, что «грязную работу» поручили не ему? Атласу совершенно не нравилось представлять ситуацию в этом свете.

«Джаспис» прибыл на следующее утро, делая на станции однодневную остановку. Все члены экипажа получили выходной, а вечером для них был организован небольшой фуршет в одном из конференц-залов. Широко улыбающийся Оранго встретил Атласа в дверях и наградил громким хлопком братского рукопожатия.

— Как будто и не улетал вовсе, ну честное слово, — сказал он. — Пойдем, я тебя всем представлю. По корабельному времени нам лететь не один месяц, так что хорошо бы сработаться.

Капитаном оказался мужчина по имени Дэрон Кианос. Среднего роста, сухопарый и в годах, он производил впечатление человека трудолюбивого, вдумчивого и неспешного. Он тепло принял Атласа, пожав ему руку.

— Мы везем кое-что и для вас, младший лейтенант. Дополнительный планетарный материал, который вы, как Хранитель, по прибытию должны будете интегрировать, — он помолчал и затем с улыбкой добавил: — Знаете, в молодости я командовал грузовозом. И сейчас, таща карго для Скийи, я чувствую себя так, словно мне снова тридцать.

«Интересно, посвятили ли его в подробности моей миссии?» — подумал Атлас. Со стороны Вечных было бы логично обрисовать ее капитану хотя бы в общих чертах. Но с другой стороны, если говорить о логике, то вопрос о том, почему на задание назначили именно Атласа, все еще оставался открытым.

Остальные члены экипажа тоже оказались весьма любезны. Больше всего ему предстояло работать с командой лаборатории — он как раз разговорился с одной из научных сотрудниц. Как и большинство тинугонцев Ви Рилари обладала голубоватой кожей, темными глазами и изящной фигурой. Явно найдя в Атласе благодарного слушателя, Ви вдохновенно и гордо рассказывала ему про экспериментальный мир на «Джасписе».

— Аналогов нашим исследованиям раньше не было. В том, чтобы быть первопроходцами, конечно, есть и свои трудности, но это очень интересно. Когда Семя Жизни только обнаружили, все думали, что оно повреждено до полной негодности. Но нам удалось частично прорастить его! Возможно, однажды наш мини-мир даже станет полноценным посевным материалом и будет внедрен в какую-нибудь далекую планету. А пока наблюдать за его развитием невероятно увлекательно.

Из всей команды дружелюбия с первого взгляда не проявила только заведующая лабораторией Ньери Васера — по словам Ви, дело было не в Атласе, а в ее тяжелом характере. Среди всего экипажа она была единственной уроженкой Сафроша, выделяясь своей оливково-зеленой кожей, иссиня-черными волосами и выразительными чертами лица. Окинув Атласа быстрым оценивающим взглядом, Ньери скривила губы и сказала:

— У нас служат только лучшие.

— Значит, я попал в правильное место, — парировал тот.

Завлаб хохотнула, оценив реплику по достоинству, и Атласу показалось, что взгляд ее немного потеплел.

Вечер пролетел быстро. Казалось, в один миг Атлас собирает по апартаментам свои немногочисленные личные вещи, а в другой уже стоит в главном доке, облаченный в черно-бирюзовую форму и готовый к отбытию.

Проводить их пришли некоторые учителя центра, включая Фло. В своей полушутливой манере доброй мачехи она потрепала Атласа по щеке и сказала, что у нее на него большие надежды. А поскольку она не любит на свете всего две вещи — врачей и расстраиваться, то он обязан оправдать ее ожидания, чтобы она ненароком не расстроилась и не попала к врачу.

Хотя Атлас улыбнулся, эти слова вызвали чувство беспокойства, заставив его вновь вернуться мыслями к своей миссии. Он бы не отказался обсудить ее с Асхетоном, однако того среди провожающих не было. Мысль о том, что Старший даже не пришел попрощаться, уязвила Атласа сильнее, чем он мог предполагать. Уж наверное много лет назад он провожал на миссию Сэлграна, как своего ученика...

Атлас посмотрел в панорамный иллюминатор на гигантскую конструкцию «Джасписа». Она напоминала мифическую черепаху, держащую землю на своей спине. Камера экспериментального мира служила панцирем, новые гипердвигатели, о которых не так давно столь вдохновенно рассказывал Оранго, были похожи на лапы, хвостом служил грузовой отсек с планетарным материал для Скийи, а рубка и жилые секции — головой.

Атлас перевел взгляд на стоящего рядом Оранго и не смог сдержать улыбки. Что ж, строгая форма космофлота, разумеется, придала ему серьезности, но олицетворять собой архетип механика он от этого не перестал. Атлас представил его где-нибудь на старомодном паровозе, где все делается с помощью рычагов, угля, лома и отборных ругательств, и усмехнулся. Оранго в ответ лишь зазывающе махнул рукой — пора на посадку.

Надежда на то, что Асхетон придет, таяла с каждой секундой, но Атлас все медлил. В голове было пусто, а в где-то внутри назревала глухая тоска. Он только сейчас понял, как сблизился с этим немногословным и внешне равнодушным андроидом. Он определенно будет скучать по их невидимой связи.

Словно в ответ на его мысли двери открылись, и в док торопливо вошел Старший. В его глазах читалась тревога, словно он боялся опоздать. Разглядев Атласа среди толпы, он приблизился и коротко сказал:

— Удачи.

— Спасибо. Она мне пригодится, — ответил Атлас, а затем неожиданно даже для себя признался: — Мне будет не хватать наших занятий.

— Мне... — Старший запнулся. — Тоже. Пожалуйста, будь осторожен.

Атлас улыбнулся:

— Не волнуйся. Не зря же меня учил, так?

— Так, — мрачно кивнул Старший. — Вот только я и его учил. И тоже, как мне думается, не зря. Сэлгран всегда и во всем был первым, не забывай.

— Ерунда, — Атлас махнул рукой, стараясь казаться беспечным. — Первый — ты. Это все знают.

— Я Старший, — поправил его Асхетон.

— Каким бы замечательным Сэлгран ни был, сомневаюсь, чтобы он оказался сильнее верховного адмаршала армии Союза.

Асхетон только усмехнулся, словно услышал рассуждения маленького ребенка.

— В твоих словах не много смысла, Младший. Мы с ним различны не менее, чем мы с тобой. В сущности, вы с Сэлграном похожи больше, чем ты думаешь. И точно больше, чем я с вами обоими.

Такое сравнение Атласу совершенно не понравилось — его обнаженные от предстоящей разлуки чувства оказались задеты. Он сказал:

— Не вижу ничего схожего. Пусть я самый обычный и особо не отличился, но я хотя бы первую директиву не нарушал.

Бледные губы Асхетона растянулись в болезненной улыбке. Он неожиданно притянул Атласа к себе и обнял — крепко и искренне.

— Конечно, — прошептал он. — Ты прав. Будь осторожен, — Асхетон отстранился и, все еще держа Атласа за плечи и глядя ему в глаза, твердо повторил: — Удачи.

А затем он, не обернувшись ни разу, покинул док. Озадаченный Атлас простоял еще какое-то время все с той же пустотой в голове, пока его не отвлек сотрудник терминала — пора.

Обычно новых членов экипажа освобождали от службы в первый день. Атлас мог бы пойти прямиком в каюту, но вместо этого решил воспользоваться своим правом присутствовать в лаборатории. Он хотел почувствовать, как корабль тронется, но современные гравикомпенсаторы разочаровали его. Огромная черепаха нырнула в черное море космоса настолько плавно и бесшумно, что Атлас не смог бы определить, в какой точно момент он покинул учебную станцию и отправился навстречу неизвестности.