Сэлгран упал, как подкошенный, попутно опрокинув стойку с колбами и книжную полку, за которую он уцепился в безуспешной попытке удержаться на ногах. Звон стекла, угрожающий скрип дерева и, наконец, грохот посыпавшихся книг — Атлас вздрогнул всем телом и посмотрел на свои все еще трясущиеся от напряженные вытянутые руки, словно видел их впервые. Графеновые слоты почернели и покрылись трещинами — оба сработали безупречно, так что Сэлгран получил двойную дозу «успокоительного».

Комната заполнилась кислым запахом пролившихся жидкостей. Готовый к ловушке, Атлас одним движением подскочил к упавшему шкафу, с рычанием поставил его на место, торопливо разгреб книги и перевернул лежащего ничком Сэлграна на спину. Тот абсолютно обмяк и не сопротивлялся, так что стало очевидно — от погружен в глубокий искусственный сон. Неужели вот так просто?

— Объект у меня, — сообщил он по коммуникатору Оранго внезапно севшим голосом. — Мне необходима капсула стазиса как можно быстрее.

— Выезжаю, — коротко отозвался тот.

Первые несколько минут напряженного ожидания прошли в ступоре. Весь напружиненный, Атлас сидел на корточках рядом со своим соперником и был готов действовать в любую секунду, ожидая, что что-то пойдет не так, и ему все же придется принять полноценный бой. Однако вокруг царила тишина, и единственными звуками помимо его собственного дыхания, было мягкое «кап-кап-кап» большой клепсидры в углу. Постепенно стресс начал отпускать, и Атлас позволил себе осмотреть обстановку.

Комната причудливо сочетала в себе технологии с присущими эпохе предметами. На большом письменном столе лежали какие-то наполовину залитые опрокинувшимися чернилами записи — и тут же стоял металлический прибор, похожий на помесь панели связи с доводчиком автоматической двери. В углу находилось нечто напоминающее радиатор холодильника, прицепленный к старому медицинскому блоку дезинфекции.

— Да тут без пол-литра проводящей жидкости не разберешься, — пробормотал Атлас, внимательно осматривая комнату и пытаясь угадать назначение загадочных предметов.

«С другой стороны, все это, вероятно, было когда-то спасено с «Таусси Шера» и переквалифицировано во что-то другое, — пришла ему мысль. — Едва ли после крушения у Сэлграна был такой уж большой выбор материалов. Интересно, с чем он тут экспериментировал?».

Помещение нельзя было назвать идеально чистым или безупречно организованным, даже за вычетом причиненного вторжением хаоса. Тут и там валялись разрозненные бумажки с записями и чертежами, в пыли под шкафом лежал закатившийся туда черт знает когда карандаш с обгрызенным кончиком, а на столешнице темнели въевшиеся пятна. С внутренней усмешкой Атлас подметил, что, видимо, ожидал увидеть тут сияющую камеру пыток с аккуратными слотами для каждого орудия, не меньше — ведь именно в таких помещениях должны твориться злодейские планы.

Атлас подобрал с пола листы бумаги — набросок чего-то похожего на примитивную динамомашину на одном, математические расчеты на другом, дневниковые записи на третьем, а также несколько черновиков с нацарапанными в задумчивости каракулями. Он отметил, что почерк у Сэлграна весьма небрежный и неразборчивый. На чертежах ему с грехом пополам удавалось держать ровные строки и наклон букв, но на больших объемах текста четко распознавался момент, когда мысль начинала лететь быстрее руки, почерк перепутывался, а линии скакали. Ему вспомнился комментарий Фло, когда она увидела страницы его собственных тетрадей, испещренные каллиграфическим почерком. Она тогда сказала, что в Атласе можно немедленно опознать андроида, только взглянув на его почерк — люди так ровно не пишут.

Он наконец-то получил шанс рассмотреть своего соперника, как следует. В Сэлгране не было ничего устрашающего, более того, сейчас казался совершенно безобидным. Его лицо было спокойно и расслабленно, длинная тень от ресниц мягко стелилась по щекам, а губы чуть приоткрылись. Массивность фигуры сыграла против него — падая, он ударился об угол стола и сильно ободрал бровь и скулу, а осколки стекла попали в раны. 

Все казалось нереальным. Атлас готовился к чему угодно, но только не к такой развязке — слишком быстрой и стремительной, совершенно непохожей на то, как он ее себе представлял. Первичное чувство триумфа сменилось тревогой. Он прокручивал момент в памяти снова и снова — очевидно, Сэлгран был совершенно не готов к защите. Это подтверждалось его одеждой — самые обычные холщовые штаны, длинная подпоясанная рубашка, что-то вроде застиранного лабораторного халата и обувь из мягкой кожи.

Атлас живо представил себе ситуацию с другой стороны — он застал соперника глубоко в работе и напал со спины, лишая любой возможности для самообороны. «Не похоже, чтобы он вообще был осведомлен о том, что его деятельность как-то не согласуется с протоколами... могла ли произойти ошибка?» — подумал Атлас и тут же остановил себя, пробормотав:

— Ну да, конечно.

Текст приказа был однозначным: не имея соответствующей подготовки, Сэлгран сам назначил себя Хранителем и отказался сдать пост, нарушив первую директиву. Кроме того, он убил своего первого помощника. Вечные не могут лгать, а Асхетон не стал бы. «Неужели я настолько наивен, что начинаю сочувствовать убийце и ренегату просто потому что я воспользовался своим преимуществом и не дал ему шанса защититься? Просто потому что он... не выглядит, как убийца и ренегат?».

Атлас хмыкнул и напомнил себе: «Он бы не задумываясь уничтожил меня, если бы не удачное стечение обстоятельств». И все же какое-то подспудное чувство неправильности происходящего скребло его изнутри. Подчиняясь порыву, он провел рукой по скуластому лицу Сэлграна, откидывая пряди волос, и очистил его раны от осколков стекла. Атлас коснулся его брови — лечащий луч осветил кожу Сэлграна голубым сиянием, заставляя рану медленно затягиваться.

— Только не говори мне, что ты его ранил, а теперь восстанавливаешь, — послышался голос Оранго.

Атлас едва не подпрыгнул от неожиданности, словно застуканный за кражей вор.

— Я просто... подумал, что нет причины калечить его, — сказал он, торопливо поднимаясь и зачем-то отряхиваясь. — Мне же просто приказано доставить его на базу, а не лишать функциональности.

— Его починка — теперь проблема киперов «Ризматы», — хмыкнул Оранго. — Не трать силы. Нужно скорей погрузить его в капсулу, пока он не очнулся и не устроил нам переполнение всех стеков с фейерверками.

Атлас порыскал глазами по помещению и быстро прихватил некоторые черновики для последующего изучения в полете. «Как будущему Хранителю, мне необходимо знать о планете и любых планируемых на ней проектах как можно больше», — сказал он себе. Пока они взваливали Сэлграна себе на плечи и перемещали его ко входу в башню, где Оранго и припарковался, Атлас кратко пересказал ему свои приключения.

— У страха глаза... велики, — Оранго поудобнее перехватил левую руку Сэлграна и покачал головой. — Любишь ты себя... ох... накручивать. Не больно-то оказалось и... трудно... Тяжелый-то какой, чертяка!

Сэлгран и вправду был весьма увесистым. Масса тел андроидов в принципе превышала массу соразмерного тела человека из-за плотной кремниевой структуры тканей и наличия металлической опорной структуры, но этот Хранитель казался особенно неподъемным.

— Старая модель, что с него взять, — Атлас вытер лоб.

До брига они добрались без приключений — маскироваться больше не требовалось, так что обратная дорога оказалась куда короче. Они провели на поверхности планеты меньше суток, справившись быстрее, чем допускалось первоначальным планом.

— Вполне возможно, мы прибудем на базу даже раньше «Джасписа», — сказал Атлас.

Оранго что-то одобрительно промычал, отсоединяя капсулу от транспорта. Он с щелчком закрепил ее в стойке грузового отсека и подключил к источнику питания, чтобы уж точно обеспечить Сэлграну самый глубокий сон из возможных.

— Вообще странно, что тебе тоже нужно лететь, — заметил Оранго, легонько попинав капсулу, как автомобилист шину любимой тачки. — Было бы логичнее остаться здесь и приступить к обязанностям Хранителя, а я бы доставил этого, — он кивнул на Сэлграна, — на ремонт.

Атлас задумался — предложение звучало вполне разумно. «Я бы мог подготовить Скийю к прилету «Джасписа» и доставке планетарного материала...» — подумал он, но затем махнул рукой:

— Забудь, у меня все равно нет никаких инструментов управления планетой, пока мне их не доставят — у Скийи же нет командного центра. Если честно, я не знаю, как Сэлгран с ней управлялся из этой башни, там только пара самопальных вспомогательных приборов. Да и вообще, так будет правильнее — мало ли что может случиться.

Оранго только усмехнулся.

— У тебя опять воображение разыгралось, друг мой. Ну да ладно, вдвоем все равно лететь веселее. Прошу на борт!

Вскоре они покинули Скийю, с мощной вспышкой взмыв в воздух. «Интересно, заметили ли местные? Наверное, спишут все на магию или богов», — отвлеченно подумал Атлас, рассчитывая курс на панели управления. Голубизна на экранах сменилась ледяной синью верхних слоев атмосферы и вскоре чернотой космоса.

На выходе из системы Эйдолона «Иония» плавно разогналась. Атлас и Оранго снова проверили маршрут, убедились в функциональности всех систем и, наконец, смогли позволить себе расслабиться. Атлас хотел остаться на дежурстве, но Оранго замахал на него руками, прогоняя.

— Нет уж, давай-ка в каюту, тебе нужно поспать. Я-то почти ничего не сделал и не устал, так хоть побуду полезным.

Несмотря на то, что Атласа гораздо больше бы успокоило какое-нибудь занятие, ему пришлось подчиниться. Уже выходя из рубки, он вдруг остановился, оглянулся и спросил:

— Ты когда-нибудь думал, правильно ли мы поступаем?

Оранго пожал плечами.

— Конечно. Все мы, наверное, хоть однажды задавались этим вопросом, — он вздохнул. — Но в конечном итоге значение все равно имеет приказ. Это же не просто чья-то прихоть, это ради блага всей цивилизации. Вечные высчитывают разные вероятности развития событий, и дают распоряжения исходя из них.

Вынужденный согласиться, Атлас только молча кивнул — по всем статьям Оранго был прав. «Не то чтобы я сам этого не понимал, просто...» — подумал он, уже будучи в каюте.

Просто что? Атлас и сам не знал, что его так взволновало. Он немного послонялся по тесному помещению, но потом все же решил последовать совету Оранго и лег спать. Выключать себя, правда, пришлось насильно, но в итоге ему удалось отдохнуть несколько часов, а перезагрузка помогла определиться с эмоциями и отделить зерна от плевел.

Атлас проснулся с четко оформившейся мыслью, что ему просто необходимо поговорить с Асхетоном. Он вылез из кровати, наскоро привел себя в порядок, подошел к терминалу и подал запрос на «Алеук». Диспетчерская сообщила, что верховный адмаршал давно отбыл со станции, но зато с «Регмалионом» имелась стабильная связь.

Асхетон принял запрос так быстро, словно только его и ждал. В первый момент, когда он появился на экране, Атлас оторопел. Старший был при всем параде, полностью изменившем его внешность — едва ли он теперь походил на книжного червя. Рельефная кираса и наплечники придавали его груди ширину и объем, а наручи создавали ощущение мощных предплечий. Несмотря на то, что Атлас не раз видел Асхетона в форме на картинках, он только сейчас обратил внимание, что его доспех сделан с выступом на груди — тем самым, который он видел на тренировке и принял за дополнительную защиту центрального процессора.

Следовало ожидать, что верховный адмаршал будет носить форму во время службы, но видимо Атлас настолько привык видеть его в неформальной обстановке, что оробел и забыл, что хотел сказать. Он уже открыл рот, чтобы извиниться за беспокойство и попросить разрешения отключить связь, однако уголки губ Старшего чуть дрогнули, как бы предупреждая любые присущие субординации церемонии.

— Славно. Я рад, что у тебя хорошие новости, — утвердительно сказал он вместо приветствия.

— Я тебе их еще даже не рассказал.

— Запрос на связь пришел с «Ионии», а факт твоей невредимости говорит сам за себя. Он в стазисе?

— И откуда ты только все знаешь? — удивился Атлас.

— Несложно догадаться, что ты его на бриг не калачами заманил, — Старший хмыкнул и затем вгляделся в его лицо. — Но ты же не просто успехом поделиться хотел, я прав?

Атлас кивнул. Еще недавно ему казалось, что его мысли представляли собой что-то оформленное, но когда дошло до дела, он выдавал их сумбурно, постоянно перескакивая с одного на другое. Асхетон, однако, слушал внимательно, не перебивая. Атлас и сам не понимал, какой реакции он ждет, но когда закончил, то подумал, что возможно ему просто нужно выговориться.

— Это все было как-то странно и... нечестно, — наконец, выдохнул он. — Если бы у меня был выбор...

— Выбор — это роскошь в данной ситуации, — с безжалостной прямотой ответил Старший. — Прости за неприятную правду. Думаю, тебе стоит порадоваться, что ты отделался так легко.

Атлас пронзительно посмотрел на Асхетона и вдруг спросил:

— А ты?

На лице того отразилось непонимание, и Атлас пояснил:

— Ты — рад?

Казалось, Старший вздрогнул, как от неожиданной боли, и каким-то образом это передалось через видеосвязь. Не успел Атлас поразиться странному феномену, как осознал — это не дрожь, а предупреждающая вибрация терминала. За ней последовало сообщение Оранго по интеркому:

— Неизвестный объект в зоне видимости. По всем показаниям это корабль, но он выглядит странно, и я не уверен... — он замялся.

— Что значит не уверен? — удивленно спросил Атлас.

— Это значит, что он гасханский, — ответил за него Асхетон. Его лицо стало серьезным, а тон стальным. Он отрывисто приказал: — Изображение на экран.

Атлас перенастроил канал связи с личного на общий — теперь Асхетон и Оранго могли видеть друг друга и общаться. В центре же появилась картина, сразу объяснившая первоначальное замешательство Оранго. Если бы не бегущие строчки показаний сенсоров, разобрать в объекте корабль было бы крайне сложно. Нечто — по-другому это назвать не вышло — неровной формы и цвета сырого мяса, напоминало неизвестный орган огромного существа, вырванный из его тела и живущий своей жизнью.

Атлас никогда до этого не встречался с гасханами. Даже в ходе его недавнего обучения на Хранителя информации по ним давали чрезвычайно мало — несмотря на столетия войны, толком изучить загадочного врага Союз так и не смог. По причине невозможности ли, по причине ли нежелания, но эта цивилизация не выходила на связь, а попытки захватить солдат для изучения всегда заканчивались самоуничтожением последних, оставляющих после себя только кучки кремниевой пыли. Современная наука строила гипотезы, что разумны как раз органические корабли, а солдаты являются обычными дронами, разрушающимися, как только их отключают от «матери». Вглядываясь в хаотичное нагромождение клеток, в которых, как ему показалось, можно было различить пульсацию, Атлас поежился от такой мысли.

— Собиратель, — прокомментировал Асхетон, глядя на показатели корабля. — То ли раненый, то ли истощенный. Немедленно отключить все системы, включая жизнеобеспечение и гравитацию — если повезет, они вас не увидят. На борту нет живых, вы оба справитесь ограниченное время без тепла и воздуха. Сидите тише воды, ниже травы, поняли? Я свяжусь с вами позже.

Руки Оранго стремительно запорхали над панелью управления — он запустил процесс вхождения системы в спящий режим. Двигатели умолкли, главный компьютер отключился, связь прервалась и экран погас вместе с остальным освещением. Корабль превратился в железную скорлупку, которую при отсутствии подходящих сенсоров можно было легко принять за обычный космический мусор или кусок астероида.

Атлас почувствовал невесомость. Он закрыл глаза и постарался максимально расслабиться — при условиях кромешной тьмы, лучше не давать своему телу лишнего импульса, чтобы ненароком не впечататься лицом в потолок. Паря в тишине и темноте, он ощущал себя в странном лимбо или стазисе...

Его словно током ударило. Стазис! Капсула с Сэлграном!

И, словно бы реальность нарочно готовила такую злую шутку, он почувствовал, как в длинные пряди его волос вплелись чьи-то пальцы. Жест можно было бы посчитать почти ласковым, если бы не последовавший за ним рывок назад, от которого у Атласа выгнулась шея и звезды заплясали в глазах. Прежде чем он успел что-то сделать, он оказался в крепком захвате — другая рука легла ему поперек груди и прижала его спиной к на удивление горячему телу. Объятые тусклым желто-оранжевым свечением пальцы окольцевали его солнечное сплетение, вдавливаясь в процессор главного контура, а вкрадчивый голос прошептал совсем рядом с его ухом:

— Кто ты такой и куда эта посудина везет меня? — хватка стала крепче, так что Атлас едва слышно зашипел от накатившей боли. — Учти, я жду правильных ответов.