Сэлгран отшатнулся.

— Ты не сказал, что эмпат, — хмуро произнес он.

Атлас обвел его внимательным взглядом и негромко ответил:

— Я не думал, что это важно.

— Это и не важно. Лучше пошевеливайся давай.

Сэлгран старался оставаться спокойным, но скрывать эмоции, у него получалось плохо. Опасение, недоверие — Атлас и без синхронизации читал его, как открытую книгу, не отказывая себе в удовольствии хотя бы в этой сфере почувствовать свое превосходство. Похоже, он зря волновался — противник испугался информационных брешей куда больше него. «Что же ты так ревностно охраняешь?» — вновь спросил себя Атлас.

Однако в одном Сэлгран был прав — времени на размышления действительно не оставалось. Они вновь активировали защитные шлемы, и Атлас быстро создал светящийся видимым только для них полем щит. Затем одним движением он вынул оба бластера и с щелчком снял их с предохранителей, Сэлгран в ответ крутанул свою алебарду, подтверждая готовность к бою.

— Оранго Атласу, — раздался голос из коммуникатора. — Давайте там быстрее, этот адский корабль наползает на нас. Мне пришлось отсоединить и отдать ему левую пушку — он ее уже почти сожрал!

— Держись, мы скоро.

Атлас выстрелил в люк — тот содрогнулся, словно от боли, и раскрылся неровными обугленными краями. На этот раз гасханы оказались готовы: одни вспыхивали и выпускали разряды помех, другие пытались добраться до них с помощью торчащих в разные стороны лезвий, растущих, как казалось, прямо из их рук.

Атлас и Сэлгран не тратили на гасханских солдат больше времени, чем требовалось на то, чтобы просто убрать их с пути. Их процессоры, словно часы, тикали в унисон, так что им не обязательно было разговаривать, чтобы координировать бой. Они не отдалялись друг от друга и оставались в защитной позиции спиной к спине. Роли распределились сами собой — пока Сэлгран атаковал, почти все силы и внимание Атласа поглощались сохранением целостности щита. «Решето» держалось отлично, защищая их от разрушительных вспышек гасхан.

Сердцевина, о которой говорил Асхетон, находилась в центре округлого зала, словно гигантский живой сталагнат. По-видимому она являлась аналогом главного компьютера на обычных кораблях, и была очень похожа на центральный ствол нервных клеток — крупный, окруженный полупрозрачной пленкой мембраны неровный узел, к которому по полу, стенам и потолку сходились толстые провода-сосуды. Раскидывая и обезвреживая гасханских солдат, Атлас и Сэлгран постепенно пробирались к ней, но когда им оставалась всего пара метров, на них накинулись сразу четверо.

Андроиды действовали, как одно целое: левой рукой Сэлгран нашел руку Атласа, крепко сжал и крутанулся направо. Гасханы получили мощный удар алебардой и вдобавок бластерную очередь от Атласа, которого Сэлгран раскрутил, как в танце. Скрежет металла по металлу — двоих располосовало, еще один вспыхнул и осыпался пылью, но последнему удалось отскочить. Зашипев, он выпустил напоминающие длинные когти лезвия и вновь пошел в атаку.

— Я им займусь!

Атлас не был уверен, что говорит это вслух, но времени думать об этом не было. Он ловко увернулся от лезвий и перешел в рукопашную, нанося серию отдающихся гулкими звуками ударов по телу гасханского солдата. Сэлгран же, не тратя времени даром, рубанул в скопление клеток сердцевины. Орган содрогнулся, по всем поверхностям корабля прокатилась волна. Пол вдруг стал мягким и топким, точно болото, так что Атлас на секунду потерял равновесие и пропустил удар. Гасханы вскрикнули в унисон, если, конечно, их громкое шипение можно было считать криком, а затем все успокоилось. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — повреждения сердцевины недостаточны для того, чтобы корабль отступил.

Сэлгран бил снова и снова. Атлас почувствовал едкий запах — из сердцевины брызнула желто-зеленая жижа. Она за долю секунды поглотила энергию «решета», оставляя их совершенно беззащитными. Следующий всплеск пришелся Сэлграну в лицо, разъедая шлем. Подскочивший солдат атаковал на взмахе алебарды, лишая Сэлграна возможности парировать или увернуться.

Уже видя, что не успеет вмешаться, Атлас рванулся вперед, собирая энергию для щита, и попытался отвести удар. И все же он больше почувствовал через синхронизацию, чем увидел или услышал, как огромные лезвия вспарывают остатки защитного костюма и кожу под ним. Кто-то вскрикнул — кажется, Сэлгран, хотя, возможно, голос принадлежал им обоим.

Хранитель Скийи упал на колени, глубокие царапины на его груди искрили. Атакующий занес руку, чтобы завершить начатое, но Атлас с разворота ударил его, а затем выстрелил в упор — солдата отбросило назад. Обернувшись, он увидел, что Сэлгран уже поднялся. Движения его были неверными, доспехи и плащ исчезли, растворившись растраченной от утечки энергией, а физический защитный костюм был порван. Однако выражение яростной решительности на лице ясно говорило, что он был не намерен останавливаться.

Еще один разъяренный удар, и сердцевина, наконец, начала конвульсивно сокращаться. Вместе с ней сильными волнами пошел и весь корабль. Слуховой канал заполонило вызывающее головокружение шипение помех, а зрение почти отказало от ярких ритмичных вспышек гасханских солдат — пора было уходить. Атлас крепко схватил Сэлграна за плечо и крикнул в коммуникатор:

— Оранго, телепорт!

Белесое зарево подавило все рецепторы, и мир померк. Миг, другой, третий... «Слишком долго», — с тревогой подумал Атлас. Он почувствовал, как плечо Сэлграна начало выскальзывать из его хватки. Он поспешил вцепился сильнее — не хватало еще только им разделиться во время телепортации. Помехи снова появились на долю секунды, за ними последовали обрисовавшиеся коридоры брига. Вновь темнота и короткое ожидание, прерывающиеся мигающими вспышками — гасханский корабль, рубка брига, каюта, пульсирующие коридоры, комната с сердцевиной...

Их оттаскивало друг от друга все больше. Только Атлас успел подумать, что долго его хватка против инерционной пространственной силы не продержится, как они, наконец, оказались в грузовом отсеке брига, кубарем повалившись на пол.

— ...черте-что! — услышал он обрывок фразы Оранго, все еще выведенного на экран вместе с Асхетоном. — Уф, еле достал! Атлас! — он переключил свое внимание. — Ты цел?

— В норме, — сказал тот, поднимаясь. Он потер лоб, пытаясь унять головокружение. — Самая ужасная телепортация в моей жизни.

— Скажи спасибо помехам от этого дьявольского корабля! — Оранго полыхал от ярости, видимо, воспринимая то, что приборы «Ионии» не работали должным образом, как личное оскорбление. — А что с... — начал он, переводя взгляд.

Сэлгран, шатаясь, выпрямился и угрюмо ответил:

— Не надейся.

Атлас несколько раз с силой зажмурился и надавил кулаками на глаза, перезагружая визуальные контуры, чтобы убрать навязчивую размытость. И первым, что он увидел с пугающей четкостью, стало изображение открытого внешнего шлюза с камер.

— Что... — начал он, и вдруг осознал, что шлюз не открыт. Он поглощен. — Это, — закончил он онемевшими губами, уже не уверенный в том, что хочет слышать ответ.

Ткани гасханского корабля злокачественной опухолью наползали прямо на обшивку брига. Пульсирующие прожилки цвета сырой печени, словно щупальца, расходились от внутренней двери шлюза, жадно обхватывая все, до чего могли дотянуться. Некоторые из них проникли прямо внутрь корабля — хотя ошалевший от количества помех компьютер вовсю подавал сигналы об опасности разгерметизации, атмосфера и давление пока держались исправно. Там, где мелкие капилляры вворачивались в металл, по электрическим цепям корабля пробегали искры и слышалось жужжание, а освещение мигало и хаотично переключалось. От обилия помех даже шлем защитной «кожи» Атласа вспыхнул и отключился.

— Обстреляйте его из уцелевшей пушки, — слова Асхетона звучали короткими и ясными приказами. — Если добавите щит и обстрел из ручного оружия, может сработать.

— Щит не отвечает, — доложил Оранго. — Я могу попытаться включить из машинного его вручную, но тогда Атлас должен занять место канонира.

— Выполняйте.

Атлас и Сэлгран все еще были синхронизированы, поэтому тратить слова впустую не требовалось — каждый и без того знал, что нужно делать. Атлас быстро вложил в ладонь Сэлграна оба бластера на замену исчезнувшей алебарде и кинулся в рубку. Разминувшись в коридоре с Оранго, он быстро занял кресло управления. Главный экран был разделен на четыре части — изображение Собирателя, Асхетон, возящийся с механикой Оранго и шлюз с Сэлграном. Последний точечными прижиганиями пытался остановить или хотя бы ненадолго сдержать распространяющиеся все быстрее щупальца-сосуды, однако заряд бластеров был на исходе.

Атлас быстро поймал Собирателя на прицел и доложил обстановку:

— У нас энергии на один выстрел. Или со щитом, или никак.

— Еще секунду, — пробормотал Оранго, держа обрывок какого-то провода в зубах и руками орудуя, казалось, среди сотни других.

— Нет у нас никакой секунды, — повторил Сэлгран ту же фразу, что и Асхетон на самой первой тренировке с Атласом.

Краем глаза Атлас заметил, что Хранитель Скийи движется медленнее и менее скоординировано, без своей смертоносной грации, которую он демонстрировал в бою с гасханами. Очевидно, утечка его энергии прогрессировала, и нахождение в непосредственной близости от поглощающих щупалец не помогало.

— По моей команде, — сказал Оранго, и, выплюнув провод, провозгласил: — Огонь!

Атлас активировал пушку, кашлянувшую плазмой — «Ионию» тряхнуло так, что он, будучи не пристегнутым, перелетел через подлокотник кресла и ударился головой об одну из панелей управления.

— Отцепился? — услышал он голос Оранго.

И еще до того, как Сэлгран успел открыть рот, с ужасной четкостью понял, что ответ отрицательный.

Атлас поднялся. Собиратель весь пульсировал и неловко двигался волнами, точно и сам хотел прервать поглощение и сбежать, но уже не мог. Щупальца судорожно сокращались и шарили вокруг в отчаянных попытках уцепиться и удержаться. Сэлгран в бессильном гневе бил по ним истощившим свой боевой запас бластером, но эти мизерные физические повреждения не мешали прожилкам стабилизироваться и проникать глубже. Свет заморгал сильнее, а Собиратель мало-помалу успокаивался — едва ли ему понадобится много времени, чтобы продолжить поглощение.

— Черт, черт, черт! — выругался Оранго в сердцах. — Нужен толчок! Открывай внутреннюю дверь шлюза — выдуем его к дьяволу! Сэлгран — убирайся из грузового!

— Нет ответа от системы! — пальцы Атласа летали над панелью управления. — Шлюз заклинило! Не могу открыть!

— Я могу, — сказал Сэлгран спокойно, глядя куда-то в сторону. — Другого выхода ведь у нас нет? — спросил он негромко.

Можно было подумать, что он не обращается ни к кому конкретно и просто думает вслух. Асхетон беззвучно выдохнул «нет», но так и не придал этому слову голоса, прекрасно понимая, что это бесполезно. Сэлгран вперился взглядом в экран и сказал раздельно:

— Атлас — заботься о ней. Помни о второй директиве. Пусть это все будет не зря.

С этими словами он дернул рычаг аварийного ручного открытия шлюза.

Громкий хлопок ознаменовал вакуум, ворвавшийся в еще недавно бывшее жилым пространство. Словно отравившийся пациент, которому дали рвотное, бриг, наконец, освободился от страшной заразы, попутно рассеивая по космосу содержимое своего грузового отсека. Перед взглядом Атласа промелькнули разлетевшиеся в разные стороны обломки электроники, инструменты, ящики с запчастями, вездеходный транспорт, капсула стазиса...

Где-то среди этого мусора промелькнула неистово раскручиваемая силой инерции фигура андроида-Хранителя Сэлграна.

«Он пожертвовал собой». Эта мысль билась и пульсировала в голове Атласа, пока его тело, почему-то омерзительно-медленное, устремилось к выходу из рубки. Он даже не понял, когда и как успел принять это решение, и просто бежал, на предельной для себя скорости преодолевая коридор, который, казалось, только бесконечно удлинялся.

«Злодеи не жертвуют собой». На экранах отброшенный Собиратель быстро удалялся, включив двигатели на полную мощность. Повреждение сердцевины и болевой шок заставили его, подобно неразумному животному, испугаться и пуститься наутек, оставив свою недоеденную добычу. Но сейчас это не имело значения.

«Он впервые назвал меня по имени». Официальное признание его новым Хранителем, словно кто-то нажал на перемотку и сократил историю. Ни попыток доставить коварного ренегата на ремонтную базу, ни преодоления всех связанных с этим трудностей. За него сделали самую грязную часть работы. Ему благодушно уступили место, сохранили время и силы.

«Он сказал мне заботиться о Скийе». Вот только это неправильно. Как угодно, но только не так. Там, на Собирателе, Сэлгран не позволил гасханскому солдату выжечь контуры Атласа дотла, буквально вытащив его за шкирку. Там, на Собирателе, он прикрывал Атласа и принимал удары на себя. Там, на Собирателе, он согласился синхронизироваться и действовал в общих интересах. Там, на Собирателе, они были партнерами, братьями по оружию, а не соперниками.

Так что — на полной скорости вдоль по коридору к успевшему закрыться шлюзу. Асхетон что-то говорил с экрана, но Атлас не слышал. Он лишь видел, как беззвучно двигаются его тонкие бледные губы — ничто из того, что сейчас мог бы сказать Старший, не остановило бы Атласа и не заставило бы его повернуть назад.

— Оранго, готовь тяговую систему! — крикнул он, влетая в спешно накачивающийся воздухом грузовой отсек.

Размотать плотно закрепленный рядом с огнетушителем и аптечкой страховочный трос, одним легким щелчком пристегнуть к карабину на поясе защитного костюма — и вперед.

— Как старший офицер, я запрещаю тебе это делать! — воскликнул Оранго. — Это приказ!

Поздно — рука Атласа уже лежала на рычаге аварийного открытия шлюза. Еще один хлопок — словно выпущенная из лука стрела, Атлас полетел навстречу безмолвной черной бездне. Его ладони светились вспышками энергии — единственный доступный инструмент управления вектором движения в отсутствие скафандра.

«Ну же, быстрее». Андроиды могут выжить в вакууме значительно дольше людей, но лишь в обмен на необратимые повреждения контуров — и это даже не учитывая утечек энергии от ранений. Атлас увидел обреченное на вечный полет в никуда тело Сэлграна и прибавил скорости. Трос за спиной разматывался с абсолютно бесшумной и оттого пугающей быстротой. Только бы хватило длины...

Атлас раскинул руки и ноги, чтобы обхватить Сэлграна за окоченевшие плечи и бедра, распластываясь по нему и вцепляясь намертво. Покрытые тонким слоем инея белые волосы облепили ему лицо и заслонили обзор, как густая паутина. Для верности и лучшей хватки он сжал их: маленькая месть за происшествие в каюте — Атлас бы засмеялся над этой иронией, если бы мог.

Еще секунда падения — всего лишь две слепленные пылинки, поглощаемые жадным нутром бескрайней Вселенной. «Давай же, Оранго!» — Атлас чувствовал, как его контуры натужно пытаются работать, даже несмотря на переохлаждение из-за испаряющейся соединяющей жидкости. Зрение сузилось до туннельного, а сознание начало меркнуть, когда трос, наконец, пришел в движение и с силой дернул Атласа назад. Бледная вспышка — вокруг них включилось силовое поле, умерившее разрушительные эффекты вакуума, а еще миг спустя в глаза бросился электрический свет.

Шлюз с шипением закрылся, и насосы принялись за свою шумную работу. Словно новорожденный, Атлас запрокинул голову и с криком вздохнул — биоэлектронные дыхательные органы, заменяющие ему легкие, расправились. Он лежал на полу, придавленный обездвиженным телом Сэлграна, и в голове была лишь одна мысль — успел ли? Из последних сил перевернувшись и оказавшись сверху, он заглянул в остекленевшие желтые глаза.

Зубами Атлас сдернул перчатку с трясущейся ладони и подлез пальцами в ссадину на виске Сэлграна, полученную еще при поимке. Бесцеремонно расширив ее, он добрался до оголенных микросхем и лихорадочно попытался нащупать активность его системы. Размеренное тиканье процессора, волны действующего личностного ядра — Атлас не сдержал облегченного вздоха.

— Самоубий... ствен... но с твоей... сто... роны, — пробормотал он, еле сам разбирая, что говорит.

И ясно услышал через остаточную синхронизацию: «Зато эффективно». Сам не понимая, почему, он вдруг искренне рассмеялся и повалился на пол.