Отношения с Осаму развивались медленно и не спеша, мужчина не давил на Ацуши; поцелуи, невинные объятья, да держание друг друга за ручку. Прошло несколько недель после того дела и их отношения сдвинулись с мертвой точки только сейчас – Ацуши набрался смелости пригласить Дазая на романтическое свидание, а потом возможно произойдет что-то большее. Он решил отдаться на милость Осаму, пусть у него голова болит в отношении секса. Дазай ведь наверняка опытен в таких вещах – вот и пусть отдувается, решает готов Ацуши к новому уровню отношений или нет.

В дверь комнаты постучали – это Осаму зашел за ним.

– Ацуши, ты готов? – из-за двери раздается голос слаще мёда.

– Бегу, – откликается второй, остановившись на мгновение напротив зеркала, чтобы пригладить волосы. А затем отпирает замок и неожиданно оказывается в объятьях мужчины. – Осаму!

Забинтованные руки прижимают его к груди, а старший склоняется ниже, оставляя приветственный поцелуй на любимых губах. Мгновение близости, а далее бывший член портовой мафии выпускает юношу и позволяет ему запереть двери собственной комнаты.

Подобное стало привычным и почти обыденным Ацуши практически не чувствует смущения, разве что толику неловкости – опасаясь чужого осуждения. Коридор общежития – далеко не лучшее место, где стоит демонстрировать свои пристрастия. Вдруг их кто-то увидит!

Но вернемся к вопросу о свидании. Если бы несколько дней назад Ацуши не повстречал Сасаки Такеши, то он бы еще долго ломал голову о том, куда позвать Дазая. Накаджима возвращался из местного отделения полиции, куда его Куникида заслал отдать какие-то документы. Они встретились на улице и, конечно, Сасаки узнал его. Они перекинулись парой фраз: выяснилось, что управлять театром взялся отец Рокудо Ториямы, то есть дедушка Юкио. Он же им и управлял пару десятков лет назад, со временем молодой Рокудо-младший всему научиться под мощной опекой дедули и театр перейдет в его руки. А пока тот вернулся к главной роли в отложенному (из-за трагичных событий) спектаклю. А еще Ю-тян принял решение не открывать родным истинную личину убитого, а также умолчать правду о смерти собственных родителей – ему не хотелось сеять смятение в сердца пожилых людей.

А потом Такеши смущенно поблагодарил Ацуши и его напарника, и выразил свою признательность подарком пары билетов на постановку, где бой-френд Сасаки исполнит ведущую роль.

И вот Ацуши облачившись в свою самую новую одежду (спасибо Акико-сан за то, что в своё время заставила раскошелиться на классический фасон костюма для всяких мероприятий, на которые время от времени приглашали членов Вооруженного детективного агентства). Дазай оделся в свою обычную одежду разве что сменил плащ на пиджак, да зачесал волосы на бок. Такой образ очень ему шёл – настолько сильно, что парню захотелось сделать фотографию и тайно любоваться ей.

Конечно, ехать в таком виде в автобусе было не комильфо, поэтому по просьбе его наимилейшего Ацу-чана – Дазай одолжил авто у Киникиды; Осаму расположившись на водительском сидении, а юноша на соседнем месте, вдавил педаль газа и машина тронулась.

***

Спектакль был интересным – Ацуши впервые побывал в театре на постановке. К тому же Сасаки подарил им билеты на очень хорошие места: серединка пятого ряда, где открывался отличный вид на сцену и актеров.

Как выяснилось – постановка не была про Золушку в обычном понимании (если не брать в расчет пол героя), действие происходило в будущем на какой-то кибернетической планете. Главный персонаж-сирота, которого играл Юкио, увлечен сборкой андроидов, работая за гроши на местном заводе. Внезапно выясняется, что владелец завода это его настоящий отец и ему срочно потребовался наследник.

Парня принимают в семью, но с условием. Он должен обручиться с сыном конкурирующей корпорации, что скрывает в себе скрепление какого-то очень выгодного договора для укрепления позиций в бизнесе обоих семей.

В-общем персонажа Юкио ждут трагические события, предательства и снова нищета. А потом любовь, когда жених, предавший его – осознает собственную ошибку и отдалиться от людей, которые манипулировали его чувствами.

В конце их ожидает хэппи-энд, счастливое завершение истории.

Зрители хлопали стоя, когда прозвучал финальный диалог центральных персонажей, а потом выразительное объятье и чувственный поцелуй.

Рокудо Юкио показался себя с лучшей стороны, как актер. Его игра была весьма впечатляющей, особенно в эмоциональном плане сложных сцен, где упор делается на драматическую составляющую. Жесты, мимика, многозначительная игра глазами – всё это говорит о его несомненном таланте. И не только его, если честно. Другие актеры тоже профессионалы своего дела выдавали игру на уровне. Особенно партнер Юкио – не молодого мужчину среднего возраста, которого невероятно круто загримировали, придав ему моложавости.

Было очевидно, что Рокудо-младшего ждет чудесное будущее, он наверняка станет местной знаменитостью и звездой театра.

Закончив воздавать благодарности овациями Ацуши с Дазаем, покидают зал полные впечатлений и в хорошем настроении. Осаму берет юношу за руку, вокруг них толпа и чтобы не потерять друг друга – это лучшее решение. Да и постановка настроила их и другие парочки на романтический лад – преимущественно здесь были люди нетрадиционных взглядов на жизнь.

Ацуши неловко улыбается, когда они протискиваются в толпе народу к выходу, а когда оказываются на воздухе – сразу же спешат к машине, чтобы оказаться наедине.

Эротизм постановки передается детективам – Ацуши хочется целоваться и не только, он чувствует, что хочет большего, чем касание губ и жар объятия. Сегодня он бы…

Мысль улетучивается, когда Осаму резко припадает к нему, впиваясь глубоким страстным поцелуем – в нем нет ласки, он груб, даже жесток, прикусывая губу юноши почти до крови, шарит по-хозяйски в полости рта Накаджимы своим языком, действует так, будто уже занимается любовью.

А руки Осаму стискивают тело второго бесцеремонно, вдавливая пальцы через одежду в нежную плоть. Ацуши задыхается, теряя разум от жара и желания. Мужчина резко отстраняется, и, переведя дыхание, вопрошающе шепчет:

– Ацу-чан, проведешь ли ты эту ночь со мной?

Резко втянув в себя воздух Ацуши краснеет под раздевающими глазами, и стиснув пальцы, кивает. Дазай улыбается и медленно проводит языком по своим губам, предвкушая, а потом отпускает бока Накаджимы и поворачивает лицо к рулю.

За окном ночной город, вывески, фонари, надписи – расплываются цветастыми неоновыми полосками; скорость высокая, на грани разрешенной. Они словно летят по трассе. Сердце стучит у горла, конечности немеют. А внутри что-то разгорается, пламя желания, возбуждения, страсти. Он хочет Осаму, хочет его власти.

– Осаму, – едва слышно говорит юноша, опустил глаза, не решаясь сейчас смотреть на партнера.

– М?

– Я хочу, чтобы ты взял меня.

А потом слышен звук разгоряченного дыхания, Дазай выдыхает:

– Ацуши… Я… я люблю тебя.

Юноша закусывает губу, теребя языком недавний укус Осаму, отвечает, окончательно заливаясь краснотой.

– И я тебя.

– Посмотри на меня, – сразу же повелительно просит мужчина.

Сглотнув слюну, парень медленно распрямляет спину и поднимает смущенные глаза.

– Смотри на меня, – говорит, почти приказывает тот, глядя в ответ горящим взором. – Не отводи взгляда.

И Ацуши смотрит, проваливается, как будто тонет, а дыхания не хватает. Минута за минутой. Юноша не знал, как Дазай довез их до общежития и умудрился не врезаться в столб. Это останется неразрешенной загадкой.

Чуть позже, уже в комнате старшего, в кромешной темноте – Осаму толкает парня к стене и впивается долгожданным поцелуем, шаря руками по стройному горячему телу. Юноша ахает от неожиданности и стонет прямо в рот мужчине.

– Тише, – говорит он ему в губы. – Стены тут тонкие.

Тот кивает и прячет лицо в изгибе шеи Дазая, втягивая вкусный запах партнера.

– Нравиться? – спрашивает он, положив руку на затылок второму, надавливая пальцами в кожу, а второй обнимает за талию. Накаджима громко вздыхает и кладет ладошки на грудь своего парня, чтобы почувствовать его тепло, жар чужого пока тела. Так прошло едва ли пару минут, а потом юноша отстраняется от мужчины и начинает раздеваться. Осаму переводит дыхание и тоже снимает с себя тряпки – всё, кроме бинтов. Но и их чуть развязывает – просто ему хочется, чтобы Ацу-чан сам снял их, увидел что под ними.

Накаджима стоит к нему спиной всё еще в рубашке, неловко стягивает штаны. В комнате раздражающе темно, Осаму мечтает включить свет, но он не посмеет нарушить атмосферу – точно не сейчас. Терпение. Для Ацуши это впервые, излишняя откровенность может его напугать, а мужчина этого не хочет. Это всё может испортить настроение. А для хорошего первого раза – главное это настрой и опытный партнер. У Дазая опыт имеется, он знает: что и как нужно делать.

Он подходит вплотную к юноше и обнимает со спины, Ацуши замирает на миг, а потом напряжение в мышцах уходит и он расслабляется. Слепо хватается за чужие руки и натыкается на ослабленные бинты – тянет, как будто неосознанно.

– Ацу-чан, – шепчет он в ухо, одну руку высвобождает из хватки, и, распахнув полы рубашки, касается оголенной кожи на животе.

– М-м, – вырывается из приоткрытых губ младшего.

– Ничего не бойся, – просит Осаму.

– Я не боюсь, – с усилием отвечает тот, возбуждение кружит голову, а рука партнера откровеннее ласкает плоть, опускаясь ниже, к каменному естеству.

Дазай целует косточку ключицы, окончательно стягивая рубашку и отбрасывая её в сторону, наклоняет голову, и неспешно толкает своим телом тело младшего к футону. Мысленно воздавая благодарности самому себе, утром было так лениво убирать постель в шкаф – кто знал, что это будет весьма кстати.

Уложив Накаджиму, говорит:

– Я сейчас.

Исчезает в ванной комнате, чтобы вернуться с баночкой и лентой презервативов. Кроме всего прочего включает тихую музыку на телефоне – для бóльшего расслабления и правильного ритма.

Ацуши следит за ним из-под полуприкрытых век, в темноте его глаза блестят, как у кошки. Изыскано.

Осаму укладывается рядом, обнимает парня, заставляет его повернуться боком лицом к себе, одну руку протискивает под головой и опускает на позвонки спины, а вторую смоченную в масленой жидкости кладет на естество Ацуши, чтобы через секунду опустить её дальше, к закрытому пока отверстию.

Юноша судорожно выдыхает и чуть разводит бедра, пряча лицо на груди старшего.

Мужчина больше не сомневается, однако не позволяет себе действовать необдуманно – осторожно начинает ласку, пока не проталкивает в анус палец и тогда начинается искать то заветное местечко, бутон удовольствия, который затопит страстью сознание Ацуши. И сделает процесс по-настоящему незабываемым.

И вскоре находит.

Он понимает это, по учащенному дыханию партнера и едва слышному стону.

– Здесь, да? – томным голосом спрашивает.

Тот закусывает губу, пытаясь прервать собственный стон.

– О-осаму, я… я не-е…

– Это простата, – сообщает партнер. – Источник удовольствия любого мужчины.

– Осаму, – стонет он его имя, когда Дазай проходит уже тремя пальцами по той точке. – Осаму…

Постыдные звуки хлюпанья, как будто оглушают. Несколько минут растягиваются почти в вечность… или так только кажется?..

– Повернись, – говорит он, выпуская парня из объятий и вытаскивая пальцы.

Ацуши раскрасневшийся, с томным взглядом, сглатывает слюну и ложится на спину.

– Не так, давай на живот, – улыбается ему второй.

– Но…

– Что?

– Я хочу так, – изрекает это чудо и призывно смотрит на губы Дазая. – Поцелуй меня.

– А! – срывается с губ бывшего мафиози, под взглядом невозможных глаз разве возможно отказать? Да и собственное возбуждение давит, шепчет сдаться. – Ацу-чан, так будет больнее.

– Я хочу так, – упрямо повторяет тот.

Дазая вздыхает и тянется за презервативом, сняв шуршащую упаковку, заявляет:

– Тогда одень его на меня. – Протягивает резинку парню.

Накаджима подчиняется, поднимается, и садится рядом, берет в руки предмет и впервые касается горячей истекающей возбуждением плоти Осаму, руки его дрожат. Пальчики действуют осторожно, будто он боится сделать что-нибудь не так. Естественная реакция – так почти всегда происходит в первый раз. Как бы ты не был уверен в партнере или влюблен в него, страх так просто не преодолеть – это что-то на уровне инстинктов.

Когда Ацуши заканчивает Осаму толкает его, укладывая на спину, затем хватает баночку и не жалея смазывает себя.

– Раздвинь ноги.

Юноша подчиняется, а Дазая подхватывает его под бедра, закидывая ноги на плечи.

– Осаму! – удивленно вскрикивает Накаджима.

– Ты сам захотел такую позу, – лукаво улыбается тот, приставляя член к приоткрытому отверстию. – Расслабься, сейчас ты получишь всё.

Первые движения давались с трудом и не сладко, но вскоре Дазай нашел волшебное местечко и дело пошло веселей. Ацуши прерывисто дышал, ему хотелось стонать, но было нельзя, поэтому на одном из толчков Осаму, он вцепился зубами в бинты на шеи партнера, чтобы хотя бы так заглушать неподобающие звуки.

А Дазай очень жалел, что не поехал с ним в лав-отель, он мечтал услышать крики удовольствия его чертенка, на полную громкость, в апогеи удовольствия.

– Ацуши, – выдыхал он его имя, вбивая свою страсть в тело любовника. – Ацуши.

Удовольствие нарастало, накатывало волнами, словно прилив. Юноша схватился за плечи партнера, приподнимая таз, для более глубокого погружения.

Они были близки.

Еще несколько хаотичных движений, ничего романтичного, под конец акт превратился в настоящий животный трах. Еще немного движений и пик, финал события.

– М-м-м, – мычит Ацуши, подрагивая, изливаясь.

Дазай рычит, когда стенки дырки сжались из-за оргазма любовника и кончает следом.

А потом вытаскивает член, опускает бедра партнера и валится рядом, громко и тяжело дыша.