Сознание и без того с трудом удавалось держать, а как-то сконцентрироваться, стремительно падающего вниз просто невозможно. Глаза режет от кроваво-красных всполохов темной ци, и окружающей мглы, разбавленной серым небом и белесыми пятнами. По носу ударяет такая вонь, что Усянь жалеет, что не успел простыть, заложенный нос был бы кстати. Белое - должно быть кости?.. Чьи-то теплые пальцы вцепились в руку Усяня, сжимая до боли. "Павлин... - замечает Вэй Ин, из последних сил пытаясь отыскать его взглядом, - Хоть недалеко друг от друга упадём…" Оглушающая боль и перед глазами теперь тоже тьма.

Пусть ядро уже не греет, разнося тепло по телу, но он чувствует как меридианы сковало холодом, как темная ци текла затекала в них, царапая морозными иглами на своем пути каждую клеточку, дергала за нервы, будто проверяла их прочность. "Он решил разорвать меня на части? - не вполне осознавал происходящее Вэй Ин, пока тело выгибало дугой, пока ломаясь, кости разрывали плоть, пропарывали кожу, - Какой-то драный пес так просто меня прикончит?! - глаза яростно смотрели на пустоту перед собой, где мерещилась темная фигура, - Ну уж нет! Подавись, Вэнь Чао!"

***

Темная фигура замерла, всматриваясь в лицо так отчаяно сопротивляющегося человечка. Они все кажутся такими до ужаса правельными, считают себя абсолютно безгрешными, дают себе право вершить чужие судьбы... И так одинаково корчатся, легко и без сопротивления сдаваясь. Такие хрупкие! Взгляд... Слегка мутный, но он прожег ее насквозь. Такой знакомый взгляд... Она покачала головой, усиливая натиск. Никто не смеет сопротивляться! Она наклонилась, вглядываясь в лицо более крепкого человечка, чем сотни кожаных мешков до него, и замерла. Пусть в груди зияла пустота, но отголоски ци были видны, и как знакомы была ей эта аура! Темная фигура отшатнулась, качая головой, но чувство, что подобный узор, похожую сеть меридиан она уже где-то видела не исчезло.

Кажется много столетий назад она встречала этого юношу... Но хрупкие люди так долго не живут. Это не может быть он, но может его плоть и кровь? Если... только ести это так, если его потомок сейчас перед ней, упрямо орется до последнего, если действительно вернулся сюда, может у нее появился шанс вернутся к цзецзе? Она отворачивается, ослабляя контроль, и замечает как этот мальчишка дерзает пальцами, и кажется пытается подняться. Это так похоже на него. Фигура прикрывает глаза, решая дать мальчишке шанс. Тьма вновь стала заполнять собой каждую клеточку, но в этот раз не ломала его, а лечила, покорно сворачиваясь в пустоте в груди, растекаясь по меридианам.

Закончив она отвернулась, желая уйти подальше, подумать, но взгляд цепляеся за желтое пятно. Одному непросто будет, но может вдвоем что-то да удастся? Тьма как-то устало махнула рукай, залечивая и его раны. Пусть! И так пожалела этих юнцов. Хотя... Это ее территория в конце концов, она в любой момент сможет уничтожить их!

Были времена, когда светлая и темная сестры, даруя свою ци, вместе помогали заклинателям. Да один глупец с такими же недалекими единомышленниками решил разделить их, изгнав темную сестру сюда, в Луаньцзан. Светлая, тоскуя по сестре, перестала добровольно помогать людям. Много слабее своих предков стали благородные светлые заклинатели.

***

— Усянь, чтоб тебя гули сожрали! — пытался кто-то дозваться его, — Вэй Усянь!

— Дай поспать, шиди… — недовольно пробормотал названный, отворачиваясь.

— Какой я тебе шиди?!

Вэй Ин с трудом разлепил один глаз, костеря на все лады А-Чэна, которому приспичило будить его с утра пораньше, но увидел... Павлина?!

— Что ты забыл в моей комнате? — глядя куда-то сквозь него, поинтересовался Усянь, скорее кожей чувствуя странный взгляд Цзысюаня, чем замечая.

— Комната?! - пискнул Павлин, - Мы с горы свалились, не забыл?

— Горы?! — резко подскочил Вэй Ин, тут же хватаясь за голову: перед глазами потемнело, да и равновесие удержать удалось с трудом, — Какой горы?..

Начал было он, очень недовольно: приперся в его покои, будил с утра пораньше, еще и поиздеваться решил. Видать по дракам соскучился, но только память стала возвращаться... Раздражение улетучилось, хоть сознание до сих пор не прояснилось. Усянь прикрыл глаза, потер их пальцами, пытаясь сбросить остатки сна. Выходило с трудом, но выходило! Разрозненные осколки памяти встали на свои места. Точно, их кажется куда-то тащил этот пес, но куда доволокли их он понятия не имеет.

— Не подскажешь где мы? — поинтересовался Усянь, поворачиваясь к Цзысюаню.

— О Луаньцзан слышал? — Вэй Ин кивнул, — вот сюда мы и попали.

Усянь прикрыл глаза, с трудом сдерживаясь чтобы не закричать. Будто мало было... Он потянулся к поясу, да колокольчика там не оказалось. "Как всегда влип, - вздохнул Вэй Ин, - склон бы с выступами побольше да почаще и можно попробовать забраться наверх" Он завертел головой, разыскивая подходящий, с сожалением замечая, что ближайшие слишком крутые. По привычке направил ци в землю, сканируя территорию, и она отозвалась приятной прохладой… "Как?! - внутри все заледенело, он замер, - Откуда у меня ци?!" Память услужливо подкинула несколько дней под ножом госпожи Вэнь, даже тело кольнуло на миг отголосками той боли. Если все и правда закончилось там, в пещере, то что в его груди делает золотое ядро?! От удивления он не закончил заклинание, вмиг позабыв о всяких горах, закрыл глаза и сконцентрировался — сковало меридианы льдом от темной ци.

— Ты глухой?! — негодующе заорал Цзысюань, — нам конец! Мы сдохнем здесь на радость Вэнь Чао!

— У меня ядро, — невпопад ответил он.

— А толку от наших ядер?! Из Луаньцзан никто не выбирался ни живыми, ни мертвыми!

— У меня ядро… — так же глухо пробормотал Вэй. — Его же не должно быть… — и глядя на Павлина. — Откуда у меня ядро?

Павлин, похоже озадаченный его поведением, завис, наверное попытался понять причину внезапных разговоров о золотом ядре. Усяня пробрало на смех: напыщенный Павлин ломает голову, а догадася не сможет!

***

И на кой черт ему сейчас размышлять о ядре? Куда оно от него денется? Не Чжулю же его сожжет?.. Он в сотнях миль отсюда подтирает сопли Вэнь Чао. Цзинь перевел свой доселе блуждающий по безрадостному пейзажу взгляд на неадекватного Вэя. И все же мысль о Чжулю не желала покидать его…

— Сжигающий ядра? — тихо спросил он, мечтая ошибиться. Если гуев Усянь от черепахи-губительницы спасся полуживым, может с его помощью и из этого ада выберусь? Только бы ядро было при нем…

— Да, — нам конец, — но я чувствую другое ядро, ледяное… — какое к гуям другое?

Озвучить свой вопрос Цзысюань не успел. Утробное рычание за спиной помешало… Он рефлекторно потянулся за мечом, запоздало вспоминая об отсутствие оного.

***

А Вэй Ин не медлил, быстро концентрируя ци в руках, и очень надеялся, что это ядро поможет ему. Искрящие изумрудом угольно-черные клинки, сотканные из чистой ци, появились в мгновение ока. Отталкиваясь от земли с помощью все той же темной ци, он легко разрубил надвое шипастую тварь так и не успевшую полакомиться Павлином. Пригнуться, подсечка, разворот. Минус трое. Сжечь пятерых огнем из ци.

— Павлин, не стой столбом! — разозлился Усянь, разрезая очередного монстра. — Мне в одиночку с ними драться?!

— У меня нет меча! — прокричал названный, укорачиваясь от острых зубов темной твари, — голыми руками драться прикажешь?!

— Клинок из ци, живо! — разворот, — Бегом я сказал!

Сотня горящих яростью глаз быстро приближалась к Цзинь. Он рефлекторно выбросил руку вперед, неосознанно используя ци — прозрачный золотистый меч (точная копия Суйхуа) отрубил голову твари.

— Теперь понял, — весело крикнул Цзысюань, бросаясь на очередного монстра.

Как привычно было бы слышать лязг металла, но сотканное из ци оружие не считает препятствием бронированную кожу твари, легко лишая их жизни. С противным чавканьем падали на земь тела, прежде чем рассыпаться ало-черным пеплом.

Щелкая шипастой клешней, они окружили юношей плотным кольцом. Спина к спине, уверенный взгляд глаза в глаза, быстрый кивок. Два потока пламени, сливаясь воедино в более мощный серебристый поток, сжигали приближающихся тварей. Казалось бой длился несколько часов, а прошло лишь десять фэнь. Десять мучительно долгих фэнь на волосок от смерти, и все же эти твари мертвы. Развеивая клинки, новоявленные боевые товарищи, все так же спина к спине осели на землю передохнуть.

— Что это было? — переводя дыхание спросил Цзысюань.

— Полагаю, погибшие здесь люди… — как-то равнодушно отозвался Усянь. Его больше волновало новое ядро, чем монстры вокруг. — Обиженная энергия…

— Эти пучеглазы?!

— Почему сразу пучеглазы? - округлил глаза Усянь, - С глазами у них все в порядке, а вот шипы…

— Глаз много, хоть и мелких, поэтому будут пучеглазы.

— Шипастики, — спорить с Павлином так привычно, а еще это почему-то успокаивает… Отвлекает от безрадостных дум о ядре, родной Пристани…

— Слишком длинное и ласковое для монстра.

— Пучеглазы, — кивнул Вэй Ин, слишком быстро соглашаясь. Он мог конечно поспорить, и, вероятно, выиграть спор, но ослабленный после операции, только начавший осознавать, что жить придется без золотого ядра… Новое ядро стало для него полнейшей неожиданностью, окончательно выбив из колеи. — Откуда у меня ядро?

— Самосов… — начал было Цзысюань, вероятно слегка заторможенный после неожиданного боя. — Темное? Наверное Луаньцзан постаралась…

Он надеялся отмахнутся от расспросов Усяня, должно быть подзабыв каким тот бывает…

— Думаешь?

— Усянь, мне без разницы откуда у тебя новое ядро! Давай как-то выбираться отсюда…

***

А тот, вновь задумавшись о чем-то своём, не обратил ни капли внимания ни на раздраженный крик, ни на усталый шепот. Вновь отвлекать его наследник Цзинь не стал… Образовавшуюся тишину можно было бы назвать уютной, окажись они в более приятном месте, но рычание голодных тварей в дали и давящая темная ци не давали забыться ни на миг. Цзысюань прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Сколько раз за сегодня менялось его настроение? А день ведь только начался… От простых упражнений толку оказалось чуть больше, чем никакого. Он сел как подобает, надеясь что медитация ему поможет. Такими темпами нам и твари не понадобятся, сами друг друга прикончим. Впервые я так быстро вышел из себя…

Цзысюань сумел вернуть себе равновесие, однако всплеск темной ци совсем рядом прервал его, он подорвался, оглядываясь в поисках твари, а увидел только сосредоточенного Усяня.

***

Ему бы задуматься, но смысла сейчас размышлять о новом ядре Усянь не видел, решив поблагодарить небожителей за этот дар и сосредоточится на том, как собственно выбраться живым. Ци вернулась к нему — перед взором нарисовалась карта долины Луанцзан. Он внимательно рассматривал ее, пытаясь отыскать путь домой. Дорог нашлось две: короткая и усыпанная монстрами, да более долгая и безопасная. Как бы ни хотелось быстрее вернуться домой, пришлось признать короткий путь — слишком рискованно, тем более в их теперешнем положении. Нужно делать крюк.

— Пойдем, — уверенный голос Усяня разрезал тишину. — Нам в ту сторону.

— Ты уверен? — вздохнул Цзинь.

— Абсолютно, — кивнул Усянь, надеясь, что Павлин с шиди не сильно различаются, и привычные методы убеждения сработают.

Ему все же повезло: Цзысюань пошел рядом. Унылые пейзажи никак не скрашивали дорогу, хотя чего стоило ожидать от Луаньцзан? Хотелось отвлечься, и будь тут шиди можно было бы его побесить. Пока А-Чэн кричал бы на него, можно было бы хоть ненадолго перестать думать о произошедшем. Но, увы, тут только Павлин, и с ним совсем не хочется быть откровенным. Нацепив на лицо привычную, отработанную до каждой морщинки улыбку, Вэй Ин насвистывал незамысловатый мотив, думая больше о родном Юньмен, чем о проклятой долине.

— Прекрати это, — прошипел Цзысюань, сжимая кулаки.

— Что прекратить? — замер он, не совсем понимая гуева Павлина, или вернее совсем не понимая.

— Цепляться за эту маску, — он посмотрел прямо в глаза, словно видел его насквозь, и Усяню показалось, что тело стало леденеть: будто от меридиан, клеточка за клеточкой все сковывало льдом. — Она ничем не лучше каменного лица Лань Ванцзы или вежливой улыбки его старшего брата…

— Не понимаю тебя, — голос чуть дрожал, как и уголки губ.

— Я вдоволь насмотрелся на разные маски дома, распознать очередную не сложно. — спокойно ответил Павлин, видимо решив игнорировать его состояние, — Только твоя меня бесит сильнее тех, — он отвернулся, будто решая стоит ли говорить дальше. — Они всегда думают о себе, скрывая эмоции, ты же… Ты заботишься о других…

— Не многие замечали, — вздохнул Вэй Ин, отворачиваясь — только шиди и шидзе… Но ты же понимаешь, мы не в тех отношениях, чтобы выворачивать душу наизнанку?

—Конечно понимаю, — кивнул тот, — просто прекрати меня злить лживым оптимизмом. Фальши мне и дома хватает.

— Обещать не могу...

— Слишком сложно, — понимающе кивнул тот.

На это Усянь ничего не ответил, надолго замолкнув, видимо шокированный отповедью. Мог ли он подумать, что Павлин видит его насквозь? Стало холодно. Вэй Ин всегда считал, что броня прочная, и дальше солнечной улыбки его не видит никто, кроме дорогих шиди а шидзе. Понимать, что все это время еще одного человека не обманывала его маска. Пальцы задрожали, он потянулся к колокольчику на поясе — пусто, тихий звон не сможет успокоить его. Усянь прикрыл глаза, делая глубокий вдох. Страх никак ему не поможет. Наверное стоило бы замкнутся, пряча эмоции внутри, а Вэй Ин чуть толкнул Павлина локтем и надломлено улыбнулся. Глаза расширились, стоило заметить мягкую улыбку в ответ.

— Вэй Усянь, — протягивая Цзиню свою все еще дрожащую руку. — Давай дружить?!

— Так уж и быть, — подхватил Павлин, но в голосе не было ни капли привычного превосходства, и эта открытость, не смотря на их не лучшие отношения, подкупала, — но только потому, что я без тебя не выберусь отсюда.

— Я к тебе с самыми светлыми чувствами, — театрально заломил руки, — а ты меня используешь!

Чуть истеричный, но все же радостный смех разрезал тишину проклятой долины. Ночь, темная ци, можно даже представить что это просто охота. Тварей только не хватает.

— Спаси нас, мамочка!.. — донесся до Вэя чей-то испуганный крик. — Мама!

— Ты это слышал? — огляделся он, ища источник звука, — Кому-то нужна помощь.

— Кому?! — пожал плечами Павлин, — Одни твари в округе…

Но его слова были проигнорированы, Усянь просто не мог стоять на месте, если где-то в паре чжан кто-то вполне возможно умирал! Естественно он подорвался с места, ориентируясь на звук, вслед донесся недовольный крик Цзысюаня, но кажется он направился следом.

Огромное дерево пыталось прогнать крылатых зверей корнями. Нападавшие монстры выглядели как слитые воедино множества тел, кое-где выглядывали руки или ноги, свисающие неподвижно. И головы, сотни голов, смотрящие из всех частей тела, кроме шеи…

***

И Вэй с какого-то перепугу решил помочь отбиться дереву. Кажется, Цзысюань начал понимать почему Цзянь Ваньинь ходит вечно недовольным. И все же пришлось глубоко вздохнуть и броситься следом.

Прорваться к нему в этот раз оказалось труднее, сотни челюстей так и норовили схватить меч. А учитывая их крылья…

— Кидай ножи, — донесся до него приглушенный из-за рыка крылатых голос Усяня.

Так дело пошло быстрее, ножи не нужно было вынимать из их челюстей, застревая в ранах надолго, они быстро подтачивали силы тварей. Их оставалось лишь добить Суйхуа. И все же тварей становилось все больше, а запас ци не вечный…

— Огонь!

— Нельзя, — крикнул Усянь, добивая судя по звукам очередного монстра. — Дерево.

— Держи барьер, — укорачиваясь от крыла, решил он.

— Есть, — отозвался он фэнь спустя.

Цзысюань прикрыл на мао глаза, концентрируясь, и очень надеялся, что ци хватит. Открыл — золотистое пламя в тот же миг сорвалось с рук лишая крылатых жизни. Когда с ними было покончено, ци не ощущалась совсем…

Он осел на земь, черно-синий пепел осыпался следом. Руки дрожали, а сознание понемногу начало оставлять его.

— Просто скажи зачем? — зашипел он. — Какого ты решил влезть в разборки тварей?! Они и без нас бы разорвали бы друг друга на части!

— Им нужна была помощь! — не согласился Усянь. — Он это не со зла, госпожа Дерево.

— Ты с ума сошел? — если бы он не устал так сильно, точно врезал гуеву Усяню хорошенько, — Это просто старое прогнившее бревно!

***

— Не старайтесь напрасно, — заскрипело дерево ветками, — он не слышит нас…

— Почему не слышит? — склонил голову к плечу Вэй Ин, оставляя Павлина отлеживаться.

— Не важно, — отмахнулось старое дерево, — спасибо за помощь.

— Я слышал детский голос…

— Это мои малыши.

Из темно-зеленых кожурок показались маленькие скукоженные человечки светло-зеленого цвета. Детскими голосами на разный манер они благодарили спасителя. Вэй Ин ласково им улыбнулся. Сдавленно зашипел Павлин, и Усяню пришлось на него отвлечься. Проверил пульс, поделился своей ци… А после осторожно взял на руки и перенес ближе к древу.

—Вэй Усянь! — недовольно зашипел Цзысюань, но вынужден был прорваться.

— Давно у нас не было заклинателей, давно… Куда путь держите?

— Домой, — вспоминая родную Пристань, ответил Усянь. — Нас сюда враги сбросили, думали быстро умрем…

— И не ошиблись, это раньше тут можно было… — печально проскрипело ветками древо так и не закончив мысль. — Эх, все равно вы умрете здесь, не от тварей так с голоду…

— Мы выберемся отсюда, — уверенно возразил Вэй Ин. — Дома семья ждет.

— Поздно уже, да и день для вас долгим был. Ложитесь спать, я укрою вас от монстров своими корнями.

Открыл он было рот, да замолк, так ничего не сказав… Рядом послышалось мерное сопение, похоже Цзысюань сильно устал. У него и самого веки нещадно слипались. Поудобнее устроившись рядом с Павлином он все же заснул, решив доверится дереву. Ему снилась охваченная огнем Пристань, пустые глаза шиди, истекающая кровью шидзе…

***

— Помоги ему, Шу, — обратилась к дереву темная сестра.

— А толку? — покачала та ветками, — Он умрет как и другие…

— Нет, этот сильный. Он сумел мне противиться.

— Без еды они долго не протянут, — не согласилась Шу, — да и не верю я, что кто-нибудь сумеет вернуть былую красу Луаньцзан…

— Этот сумеет.

— Допустим я поверю, что им хватит силы выжить тут, но их путь лежит прочь отсюда… И чего хочешь ты от меня?

— Научи находить их еду среди местного яда…

— Нет.

— До чего ж ты упряма, — раздосадованная сестра подлетела вплотную к упрямому древу, — не забудь что жива ты с их лишь помощью!

Заскрипела старая Шу своими ветвями пытаясь прогнать темную сестру. Завертелась вокруг та, сжимая чернильными кольцами упрямое дерево. И отбиться корнями не сумела уставшая Шу…

— Хорошо… И оставь ты меня наконец в покое.

Сотканная из самой тьмы фигура приласкала своего спящего хранителя, пока единственного, мягко улыбаясь пригладила и уснувшего рядом с ним юношу, что берег в себе ее Янь…

***

Заалело кровавым рассветом небо. Многие твари попрятались в свои норы, многие, да не все. Зашевелился еще сонный наследник Цзинь, потянулся, и резко подскочил, натыкаясь рукой на кого-то… Вэй Усянь, вернее прижимающийся к нему во сне Вэй Усянь. Вот и сейчас недовольный бегством «подушки» он перелег ближе, а после и вовсе уложил свою голову на живот Цзысюаня. Еще сонный тот поглаживал спящего, нежно перебирал разметавшиеся во сне волосы… "Я думал они жёсткие, — глубоко вдохнул Цзысюань, — а нет, мягкие и шелковистые. Интересно, а чем пахнут?"

Поймав себя на желании понюхать волосы Вэй Усяня, он спихнул онного с себя, то ли смущаясь, то ли страшась своей реакции. Хотя скорее всего и то и другое вместе… Наверное, неприятно стукнувшись головой о стылую землю, Вэй Ин завозился просыпаясь. Не желая оставить даже намек на этот инцидент с волосами, Цзинь поднялся, делает вид, что давно разминается.

— Долго еще спать будешь? — недовольно бурчит он, — так мы и за год не выберемся отсюда…

— Выберемся, — беспечно отзывается Усянь, потягиваясь, — не переживай.

Кажется он хотел еще что-то сказать, но его прервало недовольное урчание собственного живота. Цзысюань ухмыльнулся на это, как бы намекая, что некоторым стоит попрактиковаться в инедии. Только его собственное тело нагло предало хозяина, издавая не менее громкие просьбы поесть. Павлин отвернулся, скрывая смущение, и прикрыл рукой живот.

— Два, — невпопад отозвался Усянь. А может быть просто пытался отвлечься…

— Что два?

— Два дня… — они оба замолкли, задумавшись каждый о чем-то своем. Но живот, к сожалению, решил напомнить о себе вновь. — Нужно где-то найти еду…

Цзысюань скептически глянул на него в ответ, выражая этим свои сомнения о наличие в местном аду чего-то мало-мальски съестного. Вэй Ин, упрямо перекрестил руки на груди, отвечая таким же пристальным взглядом. Неизвестно долго ли еще длилась игра в гляделки: старое дерево напомнило о себе.

***

— Подойдите ближе, — попросило оно, — под корнями…

Усянь послушно подошел ближе, замечая под приподнятыми корнями тайник. Огромное количество необычных, даже ужасающих фруктов. Вряд ли бы он попробовал их, попадись они ему в другом месте, да сейчас к сожалению выбора особого не было. Он поблагодарил древо, и взяв несколько плодов подошел к Цзысюаню.

— Вот, — протягивая небольшую горсть, — дерево поделилось.

— Отравить меня решил?

— Как ты вчера говорил, мы оба здесь умрем?.. — поедая очередной плод, — Смысл мне тогда так подставляться?

Спор мог пойти по второму кругу, только очередное урчание прервало их. Он неуверенно взял в руки круглый фрукт желтый с коричневыми шипами ровной пяти- реже четырехугольной формы. Шипы конечно несъедобные, но мякоть просто таяла во рту… Удивительно, но им хватило буквально двух-трех фруктов, чтобы наесться.

Когда юноши закончили завтракать, древо скрипучим голосом стало объяснять какой фрукт где растет, и какими свойствами обладает.

***

Вэй Ин еще раз поблагодарил дерево за помощь, и попрощался. Они с Цзысюанем отвернулись, направляясь предположительно к дому, и…

— Мам, — робко позвал старое древо детский голосок, — можно мне пойти с ними?

— Решил таки с кем сбежать от меня? — но усмехалось дерево по-доброму.

— Что ты, мама?

— Можно подумать это не я много раз ловила тебя корнями…

— Мама…

— Иди, — вздохнуло, — но помни, дорогу назад ты уже не отыщешь…

— Спасибо, мам, — погладил малютка сухую ветку листиком, — я люблю тебя…

Спрыгнув с дерева, он быстро нагнал юношей, забавно перебирая крохотными ножками. А добежав, забрался к заклинателю в черном, и уверенно уселся на его плече.

— Я позабочусь о нем, — пообещал Вэй Ин, не оборачиваясь, — не волнуйтесь…

—Надеюсь, не то вы горько об этом пожалеете…

Пейзаж к сожалению не менялся: все те же коряги (только не живые, в отличие от того древа), белые кости, серо-черная земля, грязно-алая кровь — вот и все разнообразие Луаньцзан. Усянь, везущий на плече заснувшего малыша, которого он не долго думая назвали Таньчжан*, через каждый час сверял дорогу. Огромное красное пятно — кровавая река, уже показалась на горизонте. Судя по карте, чтобы дойти до нее придется потратить пол дня, а пока они пересекут саму реку… Ночевать при хорошем раскладе придется на том берегу, если не повезет на этом, а переплывать реку завтра.

— Почему тебе не нравиться шидзе? — надоело Вэй Ину идти в тишине, хотя тема не самая удачная.

— Нашел о чем поговорить, — вздохнул Павлин, и все же решил ответить. — Мне ее навязывают, понимаешь. У меня не было выбора, родители вечно твердили о самой замечательной невесте, которую они мне подобрали! Только, меня спросить забыли… — Усянь внимательно слушал, не ожидавший внятного ответа, — Я вижу какая она нежная, заботливая, но… Глядя на нее мне видится не прекрасная дева, а цепи, которыми меня с рождения сковали… Я просто хочу просыпаясь видеть ту, которую люблю всем сердцем. Самому выбрать…

Цзысюань замолк, должно быть окончательно теряясь в собственных мыслях, кажется он вообще забыл, что не один… А Вэй Ин… никогда не задумывался об этом. Хотя Павлин прав, как бы ни было странно соглашаться с ним… Не всем придется по нраву вмешательство в личное… Вернее любой будет не рад. Смотря как он обижает шидзе, Усянь даже не допускал мысли, что он такой же обычный человек…

— О, мы почти пришли, — прервал их мысли, проснувшийся Таньжчан. — Вон там река.

— Да, еще немного…

Слушая всю оставшуюся дорогу до кровавой реки ни на миг не прекращающуюся болтовню малютки, Вэй Ин начал понимать почему всех бесил. Так хотелось его чем-нибудь заткнуть, да он маленький такой, раздавить ненароком можно…

Кровавые волны реки лишь немного не доставали до сапог. Она оказалась шире, чем представлялось изначально, другой берег только немного виднелся на горизонте.

— Передохнем? — предложил Усянь, подходя к присевшему Павлину. — Да и поесть бы не помешало…

— Таньжчан, — обратился тот, нагло игнорируя вопрос, — сколько до ближайших фруктов?

— На том берегу растет парочка деревьев…

Вздохнув, Цзысюань полез в цянькунь и достал несколько с кожурой напоминающей белую чешую. Фрукт оказался нежным и сладким, но с кислинкой. Закончив небольшую трапезу, они задумчиво глядели на реку. Мочить одежду кровью не хотелось, но как еще можно переплыть ее?

— Что будем делать? — спросил Цзысюань глядя на реку. — Переплывать ее, окунаясь с головой в чью-то кровь, у меня желания нет.

— Я не знаю, Павлин.

Тот даже не обратил внимания на обидное прозвище. Были бы у нас мечи…И невольно произнес это вслух.

— Мечи то у нас есть, — хмыкнул Цзинь, — но не на одной же ци нам держаться в воздухе?

А Вэй Ин несколько фэнь спустя в упор глянул на Цзысюаня, как бы говоря этим, что выбора у нас особого нет.

— Вэй Усянь нет! — подскочил Павлин, забавно размахивая руками, — Я не буду лететь над кровавым нечто на одном честном слове!

— Еще идеи есть? — оппонент отрицательно покачал головой. — Тогда создавай клинок и вперед.

— Это чистой воды безумие! — не умолкал Цзысюань, — Я не самоубийца!

— Что ты предлагаешь? — хмыкнул Усянь, — Неделю строить лодку? Или смастерить из прогнившего дерева плот, которым еще управлять надо, м?!

— Это слишком рискованно, — не сдавался Павлин, качая головой, — Мечи не удержат нас раз, мы потратим всю ци и останемся беззащитными два, нас готовеньких сожрут монстры это три.

— Хорошо, тогда сиди и думай дальше, а я пошел!

***

— Вэй Ин! — не хуже кобры зашипел Цзысюань, даже не заметив по какому имени назвал его, да поздно…

Усянь уже создал черный клинок из ци, и, встав на него, полетел над рекой. А Цзинь все стоял и смотрел как тот спокойно летит на вроде бы нематериальном мече.

— Долго мне тебя ждать? — обернулся Вэй. — Или ты действительно решил остаться?

И Цзысюань, пробурчав под нос что-то вроде «Я точно тебя прикончу…», создал Суйхуа из ци. Если я утону тут из-за него, вернусь и убью его. Представляя как же именно будет это делать, немного успокоился. Вставать на этот меч было так страшно, что подрагивали колени, будто это его первый полет, и все же…

Долетев до спокойно ждущего его Усяня, злой Павлин от души треснул того по лбу. Дальнейший полет проходил в напряженной тишине. Каждый внимательно следил за своей ци, надеясь успеть долететь до берега до того, как она кончиться. И вот, когда они пересекли середину, из реки показалось оно… Огромный змей с шипами вдоль хребта. Его нижняя челюсть разделилась на четыре зубастые части, желая проглотить заклинателей.

Они еле успели увернуться…

— Давай его сразу огнём?

— Логично что огнем, не голыми же руками!

Только, не одна волна огня даже не зацепила тварь. Та скрывалась под кровавыми водами. А испарить всю реку? Это безумие…

— Уходим, — зашипел Усянь и, схватив его за руку, потащил к берегу.

Направлялись они естественно обратно.

Сердце стучало в висках, когда прямо за спиной клацал зубами жуткий червь. До берега оставалось всего ничего, когда ци Цзысюаня кончилась. Усянь из последних сил оттолкнулся от своего меча за мао до того как тот развеялся. Они кубарем покатились по земле.

А монстр… Тот не стал преследовать их по берегу. Не хотел? Или не мог выбраться за границы реки? Цзысюаня это не особо интересовало, пыхтя он пытался подняться с земли, ноги немного ныли, все же приземление вышло не самым мягким.

***

С трудом поднявшись на ноги после тяжелой посадки Вэй Ин подошел к самому берегу и занес руку над кровавой водой. Червь понесся прямо на Усяня, но… Монстр врезался в невидимый барьер, стоило ему отойти на шаг назад.

— Вэй Усянь! — звал его Цзысюань, — Усянь, гули б тебя сожрали.

Над рекой барьер. Пропускает всех кроме самой твари. И кто так постарался?

— Вэй Ин!

— Да чего тебе? — недовольно отозвался он. — Не видишь я думаю как справиться с червем?!

— Не думаю, что здесь безопасно ночью…

— Уже?.. — глядя на почти почерневшее небо. — Такими тепами мы и за месяц не справимся.

— Умереть от зубов здешних монстров не лучшее решение…

Вэй Ин вздохнул нехотя соглашаясь с его словами. Как бы не хотелось вернуться домой быстрее…

— Нужен защитный барьер, как во время охоты.

— Наложи сам, — попросил Павлин, осторожно садя Тяньчжаня на свою грудь, — у меня ци уходить быстрее.

У меня тоже не вечные запасы… Ворчал про себя, и все же создал простейший барьер от монстров. На большее не хватило сил. А обернувшись, Усянь застал милейшую картину: Павлин тихо посапывал, свернувшись калачиком, а завёрнутый в листик Таньжчан (о котором кое-кто из-за монстров забыл) обнаружился спящим на его груди. Это почему-то так умилило Вэй Ина, что тот совсем забыл о своей злости. Он улыбнулся, глядя на них, и прилег рядом, тут же засыпая.

А Цзысюань, почувствовав рядом тепло, прижался к Усяню…

***

Просыпаться в объятьях чертова Усяня становится очень плохой привычкой. Только… Рядом с ним почему-то тепло, как не было никогда до этого. Дело скорее в человеческом тепле, чем в самом Усяне, да и матушка ни колыбельными, ни объятиями его не слишком баловала... Цзысюань помотал головой, желая прогнать непрошеные мысли. К счастью ему быстро удалось переключиться. Справиться с монстром и вернуться домой. Мама неверное не спит, волнуясь обо мне. А отцу как всегда плевать на всех, кроме своих шлюх.

— Три, — пробормотал Усянь, потягиваясь на импровизированной постели, — три дня.

— Как будем червя убивать? — отвлекся Цзысюань, подбрасывая тому шипастый зеленый фрукт. — Огонь на этот раз не помогает…

— Его семена ядовиты, — предупредил Таньчжан, — и могут…

— Могут что?

— Простите, — просипел малютка, глаза заблестели от слез, — я так виноват. Вы пол дня из-за меня с этим монстром потратили.

— Что ты, — прошептал Усянь, не понимая причину его волнения, — это не твоя вина. Мы как-нибудь справимся с ним.

— Нет, это моя вина! — замотал тот головой. — Если бы я вам вчера рассказал о свойстве семян этого фрукта…

— И что же эти летучие мышки могут? — присел Цзысюань, осторожно поглаживая Тяньчжаня по голове, не совсем понимая правильно ли делает.

— Есть, — ответил Таньчжан, слегка улыбнувшись, — они очень прожорливы. Выньте все семена, мякоть вполне съедобна.

— А дальше? — недоверчиво спросил доевший Цзысюань. — Что с ними делать?

— Напитайте их своей ци и бросьте в реку. Они разберутся с монстром сами.

— Мы всё равно не знаем как справиться с червем, — пожал плечами Усянь, собирая в руке семена, — полетели?

***

Кровавая гладь обманчиво спокойна, но юноши больше не верят этой иллюзии. Легкая рябь прошлась по алой глади… Вэй Ин взглянул на Цзиня, будто желая что-то спросить. Он просто убъет… Перевел взгляд на зажатые в руке семена, напоминавшие формой летучих мышей. Таньчжан невесомо толкнул его, прерывая несвоевременные волнения. И Усянь все же решился, напитав их своей темной ци, просто разжал руку. Тихий всплеск воды, а после тот же зубастый червь щелкнул пастью, показываясь из воды. Это конец… Чавк. Это десяток небольших летучих мышей заживо пожирали огромного монстра. Глаза Вэй Ина шокировано расширились.

— Поэтому семена ядовиты? — спросил он, — Летучие мыши?

— Да, — кивнул малютка, — идемте, они рассыпятся пеплом когда закончат…

Еще раз взглянув на тварей, юноши развернулись. Если съесть семена… Обоих передернуло от схожих картин.

Река широкая, путь им предстоял не близкий, а ци… Ци не вечна. Плеск крови в реке стучал в ушах набатом. А если не хватит сил? И все же в дали показался берег. Очень вовремя, ци осталось слишком мало. Юноши летели очень близко друг к другу, так было спокойнее.

Простой перелет через реку занял почти весь день. Алое небо стремительно чернело, уступая место сумеркам. Еще бы природа была лучше, но жаль выбирать не приходится. Ступить на землю, после целого дня полета на мече, да еще и истратив прорву ци сущее наслаждение. Оба переглянулись, заприметив в паре шагах дерево, и не сговариваясь направились к нему. Они привалились к мощному стволу, соприкасаясь плечами.

— Нам далеко до подходящих скал?

— Не близко, — вздохнул Вэй Ин, — месяц таким темпом, а может больше.

— Не легче взлететь на мечах?

— Не легче, — покачал головой, — темная ци не отпустил, и сотни тварей.

— Какая тогда разница?

— Там ци слабее, да и монстров много меньше.

— Тогда ускоримся.

Они замолчали, задумавшись каждый о своем. О семье и доме, о родных, о Вэнь… Ночь вступала в свои права, и Цзысюань встал накладывая барьер вместо уснувшего Усяня. А после сон сморил и его. Спящий Вэй Ин прижал Цзысюаня к себе, ища тепла в холодном аду, а тот и не сопротивлялся…