— И правда, нужно погладить их всех.

Му Цин едва слышно проскользнул в покои наследного принца и, обменявшись с ним быстрыми многозначительными взглядами, застыл у входа, наблюдая за тем, как его телохранитель сосредоточенно обрабатывает лекарством уши Его Высочества, проколотые несколько дней назад для выступления на приближающемся празднике.

 — Фэн Синь, — негромко позвал он, когда тот закончил и кивнул, показывая, что слушает. — Можно тебя ненадолго?

 — У меня еще есть дела, — отозвался лучник и удивленно вскинул голову, когда сидевший напротив него Се Лянь сделал страшные глаза.

 — Все дела потом, все дела можешь сделать позже, — поспешно сказал тот и, схватив его за предплечье, заставил подняться, словно был в каком-то секретном сговоре с Му Цином, о котором Фэн Синь был ни слуху ни духу. — Я отпускаю тебя на весь этот вечер и даже не думай возражать.

 — Но ведь… — с сомнением начал телохранитель, но Его Высочество прервал его на полуслове, подпихнув в сторону выхода и широко улыбаясь.

Лучник послушался, но на душе тут же всколыхнула тревога из-за чувства, что что-то, может, пошло очень не так, раз они так секретничают между собой, боясь вплетать его.

 — Куда мы идем? — нервно спросил он, оглядываясь по сторонам, волнуясь, что вдруг Сюаньчжэнь где-то припрятал свежий труп одного из своих обидчиков, от которого им теперь вдвоем предстояло избавиться.

 — Узнаешь, когда придем, — проворчал Му Цин, и Фэн Синь, пристально уставившись на его спокойное лицо, очень пожалел, что так и не смог научиться его читать.

 — Что-то случилось? — уже почти встревоженно спросил он, надеясь, что слуга придумал дальнейший план действий и что ему самому не придется судорожно над чем-то думать.

Тот, осекшись из-за явно слышимого опасения в чужом голосе, взглянул, немного сбавив темп ходьбы, на своего спутника с крайним удивлением, чуть задирая голову.

 — Твой день рождения случился, — сказал Му Цин, непонимающе вскидывая брови.

 — И что с того? — не менее недоуменно поинтересовался Фэн Синь, не зная, зачем его нужно куда-то тащить, разлучая с человеком, которого ему нужно охранять даже ценой своей жизни.

 — Это мой… подарок тебе… — в противоречивых чувствах понизив голос, пробормотал слуга, поняв, что тот не издевается и не насмехается, а просто в самом деле не понимает.

 — Подарок, к которому меня нужно вести? — озадаченно уточнил лучник, вздохнув с облегчением от того, что никого не придется закапывать, и начав ломать голову над тем, что же мог выдумать Му Цин.

Что-то чересчур большое? Что-то, что нельзя сдвинуть? Что-то, на что можно лишь взглянуть? Ни одной достаточно хорошей догадки.

 — Придешь — увидишь, — всё так же скрытно пробурчал слуга, не удовлетворяя его начавшее разгораться любопытство.

 — Но ведь я сказал тебе, что мне ничего не нужно в подарок, — несколько беспомощно припомнил Фэн Синь свои собственные слова.

 — Мало ли что ты там говорил, — отмахнулся от него Му Цин, словно бы это не он последние несколько месяцев, то скрытно, то не очень доставал лучника по поводу того, что тот хотел бы получить на день рождения, упоминая то одну часть снаряжения лучников, то другую, но так и не найдя чего-то, что у того не было. Фэн Синь думал, что слуга успокоился, когда ему сказали, что он ни в чем и не нуждается, а в итоге всё вышло так.

От осознания, что тот, даже несмотря на его слова, не бросил свою затею, в груди разлилось какое-то успокаивающее тепло, и лучник решил, что ему уже сейчас не слишком важно, что именно подготовил ему Му Цин, он в любом случае расстарается и подарит тому следующей весной всё самое лучшее…

Фэн Синь, не сдержавшись, с болью в сердце нахмурился, понимая, что Се Лянь, насколько он помнил, должен будет вознестись после праздника еще до дня рождения Сюаньчжэня, и тогда они…

 — Это место… — удивленно пробормотал он, оглянувшись, чуть не врезавшись в застывшего, добравшегося туда, куда хотел, Му Цина.

Здесь жили монастырские коты, и здесь слуга как-то раз застал его за очередной провалившейся попыткой погладить одного. Хоть тот, к счастью, сдержал смех и никогда не говорил об этом напрямую, но от одних только намеков Фэн Синь принимал на редкость недовольное каменное выражение лица.

Это место его вечного позора.

 — Я ведь видел, как ты пытался… — кашлянув, неловко начал Му Цин и прервался, заметив, каким взглядом на него смотрят. — В общем, если еще хочешь погладить местных котов, то я могу это устроить…

 — Серьезно? — не скрывая своего воодушевления, спросил Фэн Синь, завертев головой, ожидая, может быть, что слуга махнет своим пушистым хвостом и его сородичи выйдут из подлеска как по приказу.

Му Цин уверенно кивнул.

 — Так ты хочешь? — буркнул тот, подхватывая заранее принесенную миску с объедками с кухни.

 — Конечно, хочу, — без промедления подтвердил лучник и двинулся было за ним следом, но остановился и даже сделал пару предусмотрительных шагов назад, когда Му Цин запрещающе махнул ему рукой.

То, как первая кошка всего через несколько минут пришла ластиться к устроившемуся у дерева слуге, тогда как Фэн Синь зачастую радовался, если ему удавалось увидеть пушистых хотя бы краем глаза, возмутило лучника до такой степени, что он сумел заставить себя молчать дальше только страхом, что если откроет рот, то та сбежит без оглядки.

Нечестно, очень нечестно.

За первой, самой дружелюбной кошкой, последовали другие, одни более осторожные, другие менее, постарше, помладше, побольше, поменьше, и когда на полянку гурьбой выкатились котята, которым на вид было месяца два-три, стоявший на почтительном расстоянии Фэн Синь, упорно разглядывающий кошачье семейство издали и не смеющий подойти ближе, мысленно взвыл, прикрывая лицо ладонью.

Наконец Му Цин, будто бы наслаждавшийся его нетерпением, вскинул голову и кивнул ему, разрешая приблизиться и усесться рядом, и лучник приложил все усилия к тому, чтобы подойти как можно заметнее и осторожнее, никого не пугая, но больше половины котов всё равно поспешило предусмотрительно скрыться.

 — Расслабься, — чуть закатив глаза, сказал слуга, не переставая наглаживать самую первую подошедшую к нему кошку, уже уютно устроившуюся у него на коленях и лишь ненадолго встревоженно поднявшую голову. Фэн Синь, устроившийся рядом с ним бок о бок, нахмурился, решив, что тот издевается в отместку за все те разы, когда слышал от него это на тренировках. — Они ведь почти домашние. Давай, погладь ее.

Лучник напряженно уставился на кошку, медленно поднял руку и крайне неспешно потянулся к ней. Та ответила ему взглядом, красноречиво обещавшим причинить когтями и зубами как можно больше боли, если он сделает хоть одно неверное движение, но всё же позволила легонько коснуться пальцами головы.

Неожиданно для себя невредимый Фэн Синь удивленно вздохнул, и Му Цин поспешно отвернулся, не сумев сдержать тихий-тихий смешок.

 — У тебя такое глупое выражение лица, — фыркнул тот, и лучник хотел было возмущенно застыть, но не мог перестать крайне осторожно гладить кошку двумя пальцами. — Так тебе правда так нравятся коты?

 — Еще бы не нравились… — пробормотал тот, становясь чуть смелее в нехитрой ласке, а затем изумленно замер, прислушиваясь. — Она мурлыкает?..

Слуга задумчиво скользнул ей пальцами под подбородок, почесывая шею, и кивнул, давая Фэн Синю повод растаять.

 — Какая жалость, — как можно более негромко рассмеялся лучник, отважно гладя кошку по спине, внимательно наблюдая за тем, чтобы она не напряглась. — Не могу же я отвлекать тебя от работы, чтобы ходить сюда со мной, всякий раз, когда мне захочется приласкать котов.

 — Почему бы и нет… — тихо пробурчал Му Цин себе под нос, но Фэн Синь не расслышал его слов, отвернувшись, с написанным на лице восторгом отвлекшись на неожиданно подошедшего кота, потеревшегося о него головой.

Погладил одного кота, усердно почесал за ухом другого, принявшегося бороться за внимание, дал себя обнюхать подозрительному третьему, затем поиграл травинкой с неугомонными котятами, стараясь не давать их матери никаких причин для опасений, совсем позабыв о времени и решив, что сейчас ему откровенно лучше, чем когда-либо за восемьсот лет бытия небожителем.

На душе тепло и тепло под боком, который спокойно грел Му Цин. Хорошо.

 — Ты не успокоишься, пока всех котов здесь не перегладишь? — проворчал слуга, лучше него знавший, что с момента их прихода сюда прошло не меньше часа, во время которого он мог только наблюдать за тем, как Фэн Синь возится с пушистыми, мало-помалу набираясь решимость попытаться потрогать подушечки на их лапках.

 — И правда, нужно погладить их всех, — отозвался лучник и, отвлекаясь от оглушительно мурлыкающего обладателя самого роскошного хвоста, потрепал Му Цина по голове, не сумев не отметить про себя, что волосы у слуги мягче шерсти любого из здешних котов, с неловкой искренностью добавив. — Спасибо.

Му Цин уставился на него, потеряв дар речи, будто был не в силах поверить, что его в самом деле приравняли к коту, но чужую руку с себя не скинул.

 — Должно быть, нам пора уходить, — сам убрав ее, опасаясь, что еще немного и правда получит, с сожалением вздохнул Фэн Синь, зная, что мог бы просидеть так до самой ночи, отдавая котам всю ту ласку, которой больше ни с кем не мог поделиться, но понимая, что так долго дела ждать не могли.

 — Нет. Не обязательно, — покачал слуга головой, будто бы решив баловать того по крайней мере в этот день до самого конца.

 — Ладно. Но ты сам так сказал, не жалуйся потом, когда станет скучно, — ценя его рвение, предупредил лучник, спокойно улыбаясь.

 — Не станет, — ответил Му Цин и поморщился так, словно съел что-то невыносимо кислое.

Какой же он странный.

На коленях слуги всё так же мурлыкала истосковавшаяся по ласке кошка, а одну из ног Фэн Синя придавил особенно наглый кот потрепанного вида, но он и не возражал, вместо этого задумчиво уставившись на двух пушистых, устроившихся поодаль и переплетших друг с другом свои хвосты.

От этого вида он начинал чувствовать то, что не следовало.

Лучник, задумавшись, вздрогнул, когда Му Цин без предупреждения прислонился к его боку, и, растерянно переведя на него взгляд, поспешно перехватил его за плечо, удерживая, заметив, что тот опасно заваливается вперед.

 — Му Цин? — обеспокоенно позвал он, потянувшись убрать свободной рукой пряди волос с чужого лица.

Тот заснул. Даже не отреагировал, когда Фэн Синь на пробу помахал ладонью перед его лицом. Замотался, перетрудился, наверняка расстаравшись выполнить все дела на день заранее, чтобы выкроить немного свободного времени, и так и задремал, прижавшись к ближайшему теплому телу.

Лучник уставился на его усталое лицо, затем на одного кота, потом на другого, на дерево, на траву, на небо и, наконец не справившись с самим собой, чуть притянул Му Цина к себе, осторожно гладя по щеке, мягко целуя его в макушку, пользуясь тем, что тот об этом не узнает.

Пусть спит, положив голову на его плечо, столько, сколько нужно, Фэн Синь не станет его будить.