Она нервно топала ногой, уже который раз бросая раздражённый взгляд на Питера, который, не торопясь, собирал свои вещи и насвистывал какую-то навязчивую мелодию, будто специально придуманную для того, чтобы бесить людей вокруг.

— Ты поспешить не хочешь? — спросила она.

Питер хитро прищурился и покачал пальцем в стороны:

— А-а-а, Грэм Нортед, ваш контракт не уточняет никаких временных рамок, так что я могу сидеть здесь ещё ближайшие пару месяцев, если мне будет угодно. Это ведь не рабство, помните?

Она подошла поближе и, порывшись в дорожной сумке своего горе-партнера, возмущённым тоном спросила:

— Я понимаю бумажки и чернила, но специи и шоколад тебе зачем?

— Людей привлекают заманчивые запахи, — сказал он так, будто это очевиднее некуда, — даже вашу хитрую натуру им удалось обуять и завлечь, разве не так?

Она покраснела и со вздохом снова отошла к стенке, устало скатившись по ней. Какой же он невыносимый!

— Ты ведь сам хотел закончить как можно скорее, зачем сейчас эти игры?

Питер, силой пытаясь засунуть последние бумажки в свой нескромный багаж, с надрывом произнёс:

— Да будем вам, Грэм, лёгкая шутка никогда не повредит.

— Шутка?! Это шутка?! Ты задержал нас на час ради шутки?!

— Нет, простите мои выражения, но я ведь не идиот. Шуткой являлся мой язвительный комментарий по поводу неточностей в вашем контракте. Это всегда смешно, когда новички делают такие глупые ошибки.

— Во-первых, смешно здесь только то, что новичок обдурил «повелителя желаний», а во-вторых, ты серьёзно? В каком мире это хотя бы отдалённо походит на шутку? Это просто издевательство, злое и вредное.

— Объясните же, — повелитель желаний отложил походную сумку в сторону, — чем моё выражение не является шуткой? Не думаю, что тут должны быть строгие критерии, ведь тогда весь смысл комедии пропадает.

— Ты правда не понимаешь? Шутка — это история. С началом, серединой и концом! Нельзя просто врать, а потом сказать, что это шутка! Это слова кинутые в воздух, без смысла, ни во что не вытекающие!

— Эти слова вытекли в ваше краснеющее лицо — весьма милая история вышла, по-моему.

Грэм набрала воздуха в грудь. Потребуется больше терпения, чем хотелось бы, гораздо больше, и упаси дьявол, если в итоге оно не окупится.

— Так ты готов или нет, горе-шутник?

Питер кивнул, с трудом забросил сумку на плечи и с довольным видом вышел в дверь. Грэм не торопилась за ним — следовало немного остыть прежде, чем направиться в дорогу с таким кадром. Голос, настороженный, предостерегающий, тихо звучал в её голове. То шептала её собственная осторожность, одна из самых подозрительных и неприятных сторон девушки.

Всё слишком хорошо складывается — не может быть, чтобы у Грэм не оказалось на пути ни одной грабли, на которую она наступит в самый ответственный момент! Хотя, стоило постараться настроиться на позитив, в кои-то веки у неё всё идет без лишних головных болей, так ведь?

Глупость какая, с каких пор такие наивные мысли посещают её голову! Нет, нельзя терять бдительности, когда имеешь дело с кем-то вроде повелителя желаний. Обман может оказаться за каждым углом, поджидать где угодно.

Грэм кивнула сама себе. Когда мысли в её голове затихли, она почувствовала, что и злость на Питера потихоньку сбавила обороты. Грэм вышла из комнаты и ещё несколько секунд привыкала к тяжёлому запаху. На что только хозяин тратит деньги, если всё здание такое… Запущенное.

Спустившись вниз, она увидела Питера, вальяжно опирающегося о спинку сидения и мило общающегося с хозяином.

— Было приятно погостить у вас, уважаемый, — он подмигнул мужчине и уронил на его прилавок горсть монет. — Надеюсь, мою комнату никто не займёт всю следующую неделю?

Пальцы трактирщика зашевелились словно змеи, желающие впиться в манящее золото.

— Что вы, сэр, конечно нет! Нет, и речи быть не может! Ни один оборванец… Да нет, какой оборванец, даже лорд не займет вашего места.

Сколько уважения появилось в его голосе, когда сам Питер Кингсли заговорил с ним. А перед ней ведь совсем другое болтал! И хоть Грэм они оба не нравились одинаково, пустую лесть она всё-таки не любила больше.

— Питер, — она потянула его за рукав, — пойдём уже. Мы опоздаем.

Питер хотел возразить, но, посмотрев ей в глаза, увидел в них — что удивило его самого — нечто отдалённо напоминающее жалость. Кивнув хозяину на прощание, Питер потянул за лямки дорожной сумки и вместе с Грэм направился к выходу.

— Что такое, Нортед?

— Не по нраву мне такое. Этот мужик час назад рассказывал, какой ты жуткий и страшный.

Питер улыбнулся, с самодовольным видом закручивая усы:

— А вы, значит, не любите, когда обманывают? И при этом пошли на сделку с принцем лжи и обмана?

Грэм нахмурилась, скрестив руки на груди:

— Мне стало тебя жаль, только и всего. Не надо читать меня.

Питер, задумавшись, взялся за кончики усов и сказал:

— Извините, я и не пытался, просто такова моя работа — не понимая людей, здесь ловить нечего.

Грэм приподняла бровь:

— Ты знал, что тебе врут, и просто терпел это?

— А зачем мне что-то делать? Люди постоянно врут. Кто-то лениво, кто-то с долей фантазии. Я хоть и так называемый «повелитель желаний», но не мне разрушать крохотную ранимую иллюзию того, что их ложь непробиваема и отлична скрыта. Всё-таки кому как не мне понимать, как она порой важна?

Грэм, постучав пальцем по виску, спросила:

— То есть ты всегда распознаёшь ложь?

Питер отмахнулся:

— Нет-нет. Но работая много лет с людьми, ты учишься понимать, когда они врут тебе или сами себе. К сожалению, несмотря на свои силы, я всего лишь человек, даже при множестве громких имён. Увы, вся их польза заканчивается на том, что я становлюсь простым человеком с громким именем.

Он печально наклонил голову и, тут же покачав ею в стороны, попытался придать себе прежний презентабельный вид.

Грэм едва сдержалась, чтобы не засмеяться, и совсем не заметила промелькнувшую тоску в лице того, кого считала демоном.

— Простой человек, способный щелчком пальцев исполнять желания других? Были бы мы все такими простыми, Питер Кингсли.

Питер сначала смутился её реакции, а через мгновенье состроил самую оскорбительную мину, на которую только был способен.

— Всё сложнее, чем кажется, знаете ли.

— Эй, — Грэм ткнула его в плечо, — ищи положительные стороны. Это первая твоя хорошая шутка.

Питер не смог сдержать серьёзного лица. Заливистый смех Грэм сильно бил по самолюбию, но и в мозг тоже отдавал неплохо, заставив издать один одинокий смешок.

Попытавшись скрыть это, он откашлялся и сказал:

— Так, ладно. С чего нам надо начать?

— Для начала… Узнать, где оно может находиться?

Питер вздохнул:

— Вы даже этого не знаете, Нортед?

— Ты так и продолжишь говорить со мной на «Вы»?

Он кивнул:

— Я предпочту, чтобы между нами оставалась эта стена. Но неважно. У меня есть старый приятель, который может помочь.

Грэм удивилась. Сложно представить, чтобы у такого существа вообще были знакомые, не то, что «старые приятели». Особенно, учитывая, что те немногие, кто выжили после исполнения своих желаний, поминают Питера только проклятиями да самыми грязными словами, которые только есть — по крайней мере, сама Грэм знала лишь о таких.

— Нам понадобится речка или лужа, как повезёт. Надеюсь, он пролезет в лужу…

— Но перед тем, как мы отправимся, у меня есть вопрос, — Нортед держала его за рукав, будто боялась, что тот убежит.

Питер всем своим видом показал, что слушает.

— Ты говоришь, что души лакомый кусочек в твоей профессии, и всё ещё считаешь себя просто человеком?

— Да хватит уже!

***

Они шли в тишине, Питер бормотал про себя отрывки странного заклинания, о котором Грэм предпочла бы знать как можно меньше, тем более, судя по кускам фраз, оно призывает какую-то неведомую хтонь, а голос в голове настороженно намекал ей, что хуже встречи с дьяволом может быть только вероятность познакомиться с его ближайшим окружением.

Сразу вспомнился отец — вот уж кому бы это понравилось. Всякая волшебная чепуха была ему по плечу, даже такая странная и раздутая людской молвой, как Питер Кингсли. Грэм уверена, отец точно посмеялся бы с возгласов Питера о собственной человечности. Она и сама до сих едва сдерживала тихое хихиканье.

Шуршание травы под ногами задавало ритм их пешему ходу. Хотя от такой приятной прохлады хотелось весело унестись куда-нибудь вперёд, навстречу ласковому ветру, скользящему в её волосах, ласкающему лицо, ободряющему.

Она вдруг оказалась в саду их поместья, совсем маленькая. Отец стоял перед ней, размахивая старой саблей, которую обычно держал над камином:

— И тогда женщина оголила свои змеиные клыки! Смотрела на меня гипнотизирующим взглядом, и, видит бог, там бы твой отец и пропал, Грэм, если бы не мой братец! Он огрел демоницу старинной вазой и, пока она в ярости отвлеклась на него, я отрубил ей голову своей саблей!

Грэм захлопала и, подбежав к отцу, потянула руки к оружию:

— Можно я тоже буду, как ты?

Он улыбнулся, убрал саблю в ножны — чем вызвал глубокое разочарование дочери — и наклонился к ней, положив руку на плечо.

— Боюсь, милая, чтобы быть как я… То есть, если быть совсем честным, я хочу сказать, что не стоит пытаться быть, как я.

Грэм сразу поняла, что за этим стоит какая-то история, и сложила руки у отца на коленях, смотря прямо ему в глаза — это сработает лучше всего. Он никогда не справлялся с её милыми глазками!

Он хотел отвернуться, нервно откашлялся, но его взгляд предательски возвращался к лицу дочери. Вздохнув, мужчина поднялся и, понимающе кивнув, сказал:

— Будучи маленьким, как ты, хотя стоит признать, таким милым я никогда не был, ходил вечно побитый, мама постоянно… Но не об этом речь, извини. Когда я был примерно твоего возраста, папа впервые показал мне свой кабинет. И там, возле стола, опертый о стену, стоял отцовский меч. И конечно же, мне было велено никогда его не трогать.

Отец покраснел, будучи не уверенным, стоит ли дочери слышать, что будет дальше.

— Ну пап!

— Да-да, извини. Я просто… Ну понимаешь, я был плохим ребенком. Плохим и не очень сообразительным, потому решил всё-таки пренебречь наказом, который мне дали, и посреди ночи прокрался в кабинет отца, добрался до клинка и попытался поднять его.

— И тогда впервые почувствовал себя воином, да?!

Он отмахнулся:

— Пф! Ещё чего. Я уронил его себе на ногу и сломал палец!

Грэм засмеялась. Отец продолжал краснеть, пока она не успокоилась. Они вместе сели на ступеньки, ведущие к поместью. На небе было темно и ни одного облачка, чтобы мешать им любоваться звездами. Грэм спросила его:

— Но всё-таки, пап. Неужели ты даже на капелюшечку не почувствовал? Что это твоё призвание? Охота на демонов, монстров, на всех странных существ.

Он пожал плечами. Но увидев странную ему печаль в лице девочки, сразу же помотал головой:

— Грэм, — он наклонился чуть вперёд, подняв взгляд вверх, — иногда нужно сломать не один палец, чтобы понять, чего хочешь на самом деле. Понимаешь?

— Но это же больно.

Он кивнул.

— Зато смотри, как я счастлив. Такое не купишь и за миллион пальцев.

Грэм тут же засияла.

— А я делаю тебя счастливым?!

Отец засмеялся. Его глаза заблестели, и он, приподняв Грэм, усадил её к себе на колени:

— Конечно, Грэм. Ты и твоя сестра. Вы — моё сокровище.

Всё рассеялось. Она обнаружила себя у небольшой уютной реки, где повелитель желаний, раскинув руки в стороны, зачитывал свои бредни уже вслух. Хотелось опустить ноги в воду, но ей показалось, что, пока её спутник не закончит свой странный ритуал, делать это опасно и можно остаться без так необходимых ей пяточек.

Вдруг из-под воды начало показываться нечто чёрное, и чем больше оно всплывало наружу, тем больше приобретало очертания массивной кареты. Колёс не было видно — казалось, значительная часть вместе с ними ещё была на дне, что создавало некое ощущение нескончаемости. Но каких же размеров эта штука на самом деле?!

Из окон кареты высунулись длинные дряхлые руки и едва-едва отодвинули крышу кареты, словно крышку гроба. Оттуда высунулась малюсенькая голова. Её пустые глаза обратились к Питеру, и прозвучал хриплый голос, будто его владелец говорил на последнем издыхании:

— Повелитель желаний. Питер Кингсли. Что тебе нужно от меня, безымянного картографа, того, кто знает все эти земли, даже неведомые вам, не отмеченные ни на одной людс…

Питер раздражённо замахал ладонью в его сторону:

— Я знаю, кто ты, Джон, успокойся!

Голова недовольно сплюнула. Руки подняли её за макушку и вытащили следом за ней огромных размеров тело, заполняющее всю карету.

— Что тебе нужно от меня в этот раз, Питер Кингсли?

Питер кивнул в сторону Грэм, которая застыла при виде чудовища.

— У меня клиент.

Раздался смех. Неприятный, тяжёлый.

— Как низко ты пал, Питер! Носишься за своими, как голодная дворняга, а ещё говоришь что-то мне! Мой вагончик всегда полон!

Питер, явно не выдерживая этого диалога, подтащил Грэм вперёд.

— Вы справитесь, мисс Нортед, я уверен.

Она несколько замялась, стараясь не дёргать глазом. Голос в её голове кричал от отчаяния и страха: «Пора бежать! Оно сожрёт тебя и даже не подавится!»

— Мистер… Джон?

Джон вздохнул:

— И ты назвал моё имя перед смертной, Питер. Ну ты и кретин!

— Как скажешь, гусеница. Просите, Нортед.

Она решила зайти с козырей. Раз сам повелитель желаний подписал с ней контракт, это должно вызвать некое уважение в их маленьком сообществе.

— Понимаете, Питер заключил со мной контракт, по которому должен помочь найти сокровище моей семьи, но старый фамильный склеп давно затерян, а Питер говорил, что вы можете помочь его отыскать.

Голова начала раскачиваться в стороны от хохота, и было странно, что она вообще ещё держится на теле.

— Ты?! Дьявол, девочка! А ты мне нравишься! Давно, давно я так не смеялся! Обманула этого наглого нарцисса! Заключила контракт! Пит, не представляю, что может быть хуже! Знаешь, нет, знаешь, что? Я даже оплату брать не буду, возьми карту за так! Это стоит любых карт, а какой-то вонючий склеп вряд ли кому-то понадобится!

Внезапно из стены кареты выдвинулся столик, и руки начали быстро чертить на нём что-то пальцами, вскоре отдав Грэм в руки.

— Держи, девочка. Как тебя там…

— Грэм Нортед!

— Грэм! Чудное имя! Упаси меня дьявол, расскажу-ка я всем, Пит! Спасибо, что вызвал меня, дурачок!

Тело тут же будто всосало в карету, сама она сузилась и начала опускаться на дно, пока вовсе не исчезла.

Грэм, довольная, смотрела на карту.

— Ну и придурок. На что нынче не пойдёшь из-за работы.

Он взглянул на Грэм, а она лишь с улыбкой сказала:

— Бесплатная карта!

— Ага, да, Грэм Нортед. Далеко нам идти отсюда?

— Не больше трёх дней, если судить по заметкам. Слушай, как удобно. Не удивительно, что у него так много…

— Прошу, только не договаривайте.

— Клиентов.

Питер закатил глаза, махнув рукой. Карта была у них, а значит часть его работы была сделана. Чем плохо? Немного унижений всем в жизни приходится претерпевать.

— Слушай, Питер.

— Хотите ещё поиздеваться?

Она покачала головой:

— Спасибо.

— Это всего лишь заказ, Грэм. Не обольщайтесь.

Грэм пожала плечами:

— Даже если так. Я бы точно не догадалась вызвать, — она сглотнула, вспоминая о странной твари, — это.

Питер, смягчившись во взгляде, поравнялся с Грэм.

— А, вы о моём приятеле Джоне. Да, он та ещё мерзкая гусеница, но поверьте, страшен только на вид.

Она улыбнулась.

— Мне не показалось, что вы ладите.

— О, мы ладим. Примерно, как мясо с мёдом. В целом им лучше бы держаться подальше друг от друга, но иногда! Жизненно необходимо объединиться.

— И ты, конечно же, мёд.

— Это Вы сказали, Грэм.