Ночь надела корону из звёзд, принимая в свои руки огненную нить власти от дня. Она укрыла всех ищущих покоя в темных недрах, позволяя передохнуть от жаркого дня, где и часа не остановиться и просто подумать. Но этим покоем пользуются демонессы и мелкие духи, выползая из своих нор ради наживы и желания прожить хоть немного. Хоть совсем капельку, только бы найти человека и съесть. 

И теперь глядя на этот черный мир, освещаемый тусклыми точками с высоты своего падения, девушка больше не могла говорить о низости их. Ей самой было суждено пасть, да только судьба не та оказалась - подменили, позволили упасть другой. Она думала, просиживая в далёком углу, укрываясь ветхим одеялом, что ей было суждено стать демонессой, а не светлой богиней. Царицей ночи, повелевающей своими темными слугами и насмешливо говорящей с богинями. 

Что из этого было бы лучше? Она не тешила надеждой, что не обозлилась бы на всех, узнав что был шанс все изменить. Она бы повторила путь Хэ Сюань, только взяла бы на себя грех сестроубийства. Бесконечный круг. 

Ши Цинсюань тяжело дышит, прижимая холодные руки к горячему телу, почти что обжигая саму себя. Болезнь дождалась падения самого святого существа из всех и с удовольствием пожирала недоступную ранее добычу. Чувствовала ли тоже самое она? Надеялась ли на милость небес, смотрела ли на черноту ночи и думала о том что было бы...Что было бы, если все было так, а не иначе.

Бессмысленные мысли, они только ещё больше рвут в клочья сердце, с ехидцой шепча о будущем-прошлом и неизменности самой судьбы. Судьба постоянна. Для Ши Цинсюань была предназначена тьма, где нет места солнечному ветру, где спряталась другая. Чужая, ставшая врагиней живого мира. Холодный воздух обнимал заблудшую душу, проникая костлявыми пальцами в прорехи в ткани, щипля за неидеальную загорелую кожу.  

Как пахнет черный? Холодом, смрадом немытого тела и человечьих нечистот, гнилью умирающих, солью горькой правды. Ничего из того, что она любила. Любит. Что любила раньше Хэ Сюань? С горечью понимает Ши Цинсюань, что не знает. А называлась подругой, стремилась быть рядом и даже не узнала о любви Хэ Сюань к предметам сентиментальным. Не узнала как пахнет её черный и теперь нечем себя согреть. Нельзя больше укутаться в бархат вод, наивно думая что это ночь так ярко светит и лишь одной ей молиться всю ночь. 

Все мысли оказались бесконечными шелковыми веревками. Уходили за горизонт, обещая не вернуться. Сгорали в адском огне старой, заскорузлой крови и лжи. Все жизни связаны с друг другом, все судьбы переплетены в причудливый ловец снов для богинь. И лишь две(а только ли две на самом деле?) перепутали свои нити, испортили столь красивое творение одним лишь существованием. Как же все это неправильно.

Маленькая фигурка в углу разбитого храма стонала, шептала что-то в горячечном бреду, металась и кусала свои руки, рядом была черная фигура, чернее болезненной тьмы храма, чернее звёздной ночи и придерживала голову несчастной сумасшедшей, поя холодной водой. Случайная бы прохожая не стала узнавать что там происходит и поспешила бы домой, если бы мимо храма с оскаленными дырами словно ртами кто-то бы вовсе осмелилась проходить.