Рейнбоу на секунду — лишь на секунду! — испугалась, что её просто заперли тут, наедине с темнотой, холодом и, вдобавок, с этим неприятным запахом, вызывающим какие-то пугающие ассоциации. Пегаска не выдержала и всё-таки обернулась, почувствовав мимолётное облегчение, когда обнаружила, что человек тоже вошёл и запирал дверь изнутри. «И ничего это не облегчение! Напрягаться-то не из-за чего!» — фыркнула она.
Хозяин подвала с щелчком сдвинул тумблер на стене. Мерцая, под потолком начали один за другим загораться неприятным бело-синим цветом зачарованные кристаллы, чей свет постепенно выхватывал части помещения из темноты.
— Итак, как тебе, возможно, известно, мой вид, люди — хищники. Это если немного упростить, — парень улыбнулся. Рейнбоу вздрогнула, когда её взгляд выхватил в белозубой улыбке человека четыре острых клыка. Учитывая обстановку, это прозвучало немного… пугающе. «Пф, тоже мне — новость! И улыбку его я сто раз уже видела! И вообще, холодина тут — ужас! Я даже вздрогнула!»
— Слушай, почему тут холодно так? Аж пар изо рта идёт! — Рейнбоу вздрогнула ещё пару раз.
— Чтобы не испортилось ничего. Я, собственно, почему упомянул, что люди хищники? Добро пожаловать на мясозаготовительное предприятие «Понивилльская мясная бойня №1»! — с пафосом продекламировал человек и широким жестом обвёл помещение.
Рейнбоу с трудом проглотила ком в горле, когда, наконец, поняла, что за запах висел в воздухе: кровь и мясо.
— Что-то ты бледная, — участливо заметил её спутник. — Совсем замёрзла? Давай пройдёмся — согреешься. Тем более, тут есть, на что посмотреть! Расскажу, чем и как я здесь занимаюсь… или не надо? — хитро взглянул он в глаза пегаске.
«Нет, не надо! И вообще — неинтересно тут у тебя и холодно к тому же! Пошли лучше чаю выпьем!» — пронеслась в голове кобылки паническая мысль. Рейнбоу, собрав волю в копыто, затолкала её куда подальше. Во-первых, она крутая и ничего не боится! Во-вторых, грифоны, вон, тоже хищники — Гильда как-то пыталась шокировать подругу, с аппетитом поедая рыбу, но у неё ничего не вышло! Просто пегаска была сыта, и есть ей тогда совершенно не хотелось, вот и всё. Рыба тут не при чём!
— Ой, боюсь! — насмешливо произнесла кобылка. Получилось не так убедительно, как хотелось бы. Дискордов холод, из-за него ещё и голос сел! — Что бы ты ни рассказывал тут — я слышала вещи на двадцать процентов страшнее! И вообще, ты что, сомневаешься в моей крутости?
— Как можно?! — картинно возмутился парень. — Идём!
Из коридора они попали в достаточно просторное помещение, оформленное в таком же стиле: белый кафель, белый свет светильников, но в помещении была кое-какая мебель.
В центре стоял массивный металлический стол, чья поверхность тускло блестела в свете кристаллов. Похожий, поменьше, примостился в углу — над ним на стене висел внушительный набор устрашающе огромных ножей, который венчал совсем уж монструозный тесак с почти квадратным клинком. Над набором ножей висел качественно напечатанный плакат с милым поросёнком в профиль, дополненный сверху трафаретной надписью крупными красными буквами: «Схема разделки туши», а так же пунктирными линиями, пересекающими поросёнка в разных направлениях. Они были обозначены красноречивыми надписями: «Линия разруба».
Рейнбоу отшатнулась от плаката и едва не вскрикнула, наткнувшись на что-то задней правой ногой. Резко развернувшись в прыжке, она увидела перед собой внушительных размеров рубочную колоду, в которой торчал топор. Сверху колода была багровой, словно чем-то пропитанной…
Пегаска шарахнулась в сторону, когда поняла, чем багровым может быть пропитана колода.
— Э-это к-кровь? — сбивчиво поинтересовалась кобылка у человека, что всё это время молча наблюдал за ней.
— А что же ещё? — удивлённо ответил тот. — Тут, обычно, забиваю тех, кто поменьше — кур, например. Никаких премудростей особых, — парень выдернул топор из колоды и провёл пальцем по лезвию, будто проверяя заточку. — Взял, зафиксировал рукой, чтобы никуда не делась и — хрясь! — по шее! — топор с сочным «хряп!» вонзился в колоду, заставив пегаску дёрнуться и попятиться. А человек, словно не замечая её реакции, продолжал: — ну и всё, дальше ощипать тушку, выпотрошить и можно разделывать. Кстати, забавный момент: когда курице голову отрубаешь, она некоторое время бегает ещё!
Рейнбоу не знала, что страшнее: то, что описывает этот… живодёр или то, каким восторженным и увлечённым тоном он это делает. Мысль о том, будут ли бегать без головы пегасы, если её отрубить, заставила кобылку посереть. Вдобавок, некстати вспомнилась железная дверь на выходе, с жутким скрипом захлопывающаяся за спиной, будто навсегда отрезая от солнечного радостного мира наверху. «Хочу наверх! На солнышко! Подальше отсюда!» — призналась себе пегаска, но стиснула зубы и промолчала. «Рэйнбоу Дэш ничего не боится! Если я сейчас домой запрошусь — он же всему городу растреплет, меня просто засмеют!» Кобылка, как могла, постаралась вернуть себе лихой вид и бодрое расположение духа, но получалось неважно.
Тем временем, хозяин подземелья продемонстрировал ей какой-то механизм, закреплённый на краю стола. Широкая приёмная горловина сверху, изогнутая рукоятка, торчащая вперёд короткая толстая труба, забранная мелкой решёткой. Рядом на деревянной подставке лежало несколько похожих решёток, с разным размером ячеек, странных звездообразных лезвий и шнеков.
— Мясорубка! — восторженным тоном презентовал устройство человек. Пегаске от одного названия стало неуютно… ещё более неуютно, чем раньше. — Эх, почти как в детстве, у бабушки. Мне всегда нравилось такую крутить! — с ностальгией вздохнул парень. Кобылка постаралась отойти от психа немного подальше. От этих экзальтированных ноток в голосе шерсть на спине шевелилась.
— Используется для изготовления мясного фарша, — увлечённо продолжал свою лекцию человек. — Фарш — замечательная вещь! Котлетки, пельмешки, начинка в пирожках! А ещё из него можно делать колбасу! Знаешь, что такое колбаса?
— Нет… — на автомате ответила Рейнбоу и прикусила язык, но было уже поздно.
Человек открыл один из холодильников и извлёк оттуда цилиндрический батон розового цвета с подозрительными пятнами и разводами.
— Вот! — он протянул батон пегаске. Кобылка рефлекторно отшатнулась назад — приближаться и уж тем более брать в копыта это, чем… кем бы оно ни было… — варёная колбаса из свинины, со специями! Домашняя, натуральная, никакой химии и сои всякой! Уже готовая, хочешь попробовать?
От такого предложения пегаску замутило. Титаническим усилием воли подавив приступ паники, приказывающий бежать отсюда без оглядки, она всё-таки нашла в себе силы мелко помотать головой.
— Травоя-адные, — с ехидцей протянул парень. — Многое теряете. Ну, как хочешь, конечно, подруга, — он положил колбасу обратно в холодильник.
— Э-э-э… С-слушай, а принцессы вообще знают, ну…
— Разумеется, знают. Предприятие официально зарегистрировано, налоги уплачены, всё чин по чину! — гордо улыбнулся парень, подкрутив ус.
— Но… но как? Они разрешили вот… это?! — шокировано выдавила Рейнбоу. Принцессы знают?! В голове не укладывалось. Она уже без стеснения призналась себе, что ей страшно. Ноги подгибались, тело била мелкая дрожь, сердце бухало где-то между висками.
— Не травоядными едиными живёт Эквестрия. Фестралы, например, мои постоянные клиенты. Посольство грифонов оптом покупает, отдельные грифоны тоже заглядывают. Да и сами принцессы иногда не против побаловать себя… Так что убой неразумных существ мне разрешён. По квотам, правда…
— …?! — Пегаска шальным взглядом уставилась на человека, ища на его лице признаки смеха, но тот, похоже, не шутил. Внезапно ослабевшие задние ноги разъехались, скользя по кафелю, и кобылка плюхнулась крупом на холодный пол подземелья.
— Что, не знала, что аликорны не совсем травоядные? Я тоже немного удивился, но, тем не менее… — развёл руками парень. — Так что их высочества принцесса Луна и принцесса Селестия у меня тоже в покупателях, заказывают иногда чего-нибудь необычного на пробу. Я тебе больше скажу — Луна в доле, её Ночная Стража мне с охотой помогает. А что, бойцам — тренировка, мне — кокатриксы да мантикоры, хотя, последние, я скажу тебе, на любителя. Жёсткие.
«Он ел мантикору?!» — поразилась Дэш. Это было…
— Вот, зараза, — неожиданно оборвал свой рассказ человек. — Я же не должен был никому про аликорнов рассказывать… — он стоял к Рейнбоу спиной, изучая что-то на стене.
— Я никому не скажу! — поспешила горячо заверить его пегаска.
— Конечно, не скажешь, — улыбнулся хозяин подвала, поворачиваясь к кобылке. В его руке был зажат мясницкий тесак.