Просить прощения у человека, который не прав, было возмутительно. Цзян Чэн был в корне не прав. Вэй Ин никакой корысти не вынашивал и даже хотел подружиться, а этот человек сразу на него накинулся. Вот из-за таких высокомерных типов дядя Фэйфэй осуждал всех благородных. А благородный заклинатель высокомерен вдвойне.
Вэй Ин возвращался домой, зачехлив вилы за спиной, чтобы никто его случайно по ним не опознал. Охота прошла успешно. Никого вокруг не оказалось, не с кем было соперничать и не от кого прятаться. Вэй Ин подстрелил фазана и крупного зайца. Он долго размышлял, кого принести домой, а потом решил, что им с Ао хватит и фазана, а на зайце он больше заработает. В итоге, довольный, он шагал по улице с фазаном за спиной, колотящим его при каждом шаге. Вилы оказались чересчур тяжёлыми, поэтому Вэй Ин призвал их и всю дорогу пропускал по ним Ци, чтобы ноша стала легче. Помимо вил ещё и лук у него был не самый лёгкий. Но с луком Вэй Ин ничего сделать не мог. Он попытался воздействовать и на него тоже, но даже металлические вставки не отозвались. Под полой коротеньких одеяний болтался кошель с задорно звенящими монетами. Эти деньги Вэй Ин, пожалуй, оставит себе. Дядя Фэйфэй наставлял и раз за разом повторял, чтобы Вэй Ин не забывал обновлять одеяния. А ему ещё нужно было позаботиться об облачении адепта. Неважно, какой будет покрой, но оно должно быть фиолетового цвета с точным оттенком ордена. Вэй Ин хотел поскорее стать частью ордена, да и адепты стремились подгонять образ. Выходило, что выделялся только Вэй Ин. Но это пока.
Он уже покинул рынок, вышел на сравнительно опустевшее пространство. Деревья в ряд посреди города. Даже дышать свободнее стало. Это были ещё молодые деревья, лет по пятьдесят. Разные деревья проживают разный срок. Дубы – долгожители. Яблони – более нежные создания, не выдерживающие и сотни лет. Среди растущих деревьев торчали две высокие сосны, распластавшие ветки далеко в стороны. Удивительное зрелище. Обычно в лесу у них стволы голые на три человеческих роста. Но то в лесу, а здесь свобода.
Вэй Ин покрутился между этих сосен и услышал звук, заставивший его душу заледенеть – тяжёлое, зловонное дыхание твари. Быстрое, влажное дыхание, сулящее все муки мира. Вэй Ин резко развернулся, чтобы отыскать взглядом источник угрозы, и увидел его – здоровенную собаку ростом с рослого коня, даже больше. Вдвое. Нет, втрое. Рядом с собакой стоял демон, управляющий ей. Вэй Ин не раздумывал, что нужно делать с такими демонами и их тварями, он просто таращился на псину, ухмыляющуюся во все свои зубы. Она сделала шаг вперёд, а потом побежала.
Вэй Ин сорвался с места. Он не помнил, орал или нет, но он очутился на сосне быстрее, чем хозяин исчадия показался снизу, высоко вскидывая голову. Сверху угроза не выглядела такой реальной. Собака даже приняла свои истинные размеры, самые обычные. А её хозяин – точно демон во плоти… и выходец из благородного клана.
- Цзян Чэн… - жалко взмолился Вэй Ин, руки перед собой сложил лотосом и трижды поклонился, пока не покачнулся и едва не упал. Удариться при падении Вэй Ин не боялся, успеет смягчить падение, но собака внизу заставила его крепко обнять ветку, на которой он распластался. - Прости меня. Прости, прости, прости. Я больше не буду подрисовывать тебе рожки и смеяться над тобой. Всё, что я хотел – это подружиться. Поэтому прости и убери это чудовище.
Цзян Чэн не внял его мольбам. Напротив, его губы растянулись в улыбке. Вэй Ин показал своё слабое место, а это очень нехорошо, если противник не желает мира.
- Вот как, - Цзян Чэн явно злорадствовал. – Так наш непревзойденный гений боится собак. Как интересно.
- Цзя-ан Чэ-эн! Ну пожалуйста!
Вэй Ин понимал, что так просто ему не отделаться. И просто застрелить собаку тоже нельзя, потому что она принадлежит наследнику клана. Наверняка ещё и выдрессированная: сразу бросится, заслышав команду хозяина. Безвыходная ситуация. Но, по крайней мере, распоряжение Ао он выполнил, попросил прощения.
- Давай поговорим, - Цзян Чэн оставался внизу, а его монстрище поднялось на задние лапы и упёрлось ими в ствол. Пасть разверзлась и издала громовой звук, заставивший сердце Вэй Ина подскочить к горлу. Потом оно метнулось к ушам и заложило их. Вэй Ин не мог удержать дрожи. Надо бежать. Единственный способ – это вилы. Как хорошо, что он не пошёл пешком. Он рискнул разжать мёртвую хватку вокруг ветки, удерживаясь одной рукой, второй, трясущейся, развязал узел, аккуратно потащил чехол с вилами из-за спины. И тут монстр издал целую серию громового лая. Вэй Ин дёрнулся – и вилы тотчас же упали вниз. Он подхватил их своей Ци, но Цзян Чэн тоже не зевал, сам их поймал и прижал ногой к земле.
- Орден – это тебе не площадка для развлечений, - принялся толкать речь Цзян Чэн. – Не думай, что ты тут самый умный. Ты можешь улыбаться направо и налево, завлекать друзей своими пресными рассказами и вызывающими выходками. Но кто давал тебе право затрагивать тех, кто этого не хочет?
- Цзян Чэн, ну нам обязательно прямо сейчас об этом говорить?
Вэй Ин попытался призвать вилы, но Цзян Чэн тоже кое-что умел, пресёк эту попытку.
- Обязательно! И ты не слезешь с этого дерева, пока я этого не захочу.
- Ну я же попросил прощения. Я искренне попросил.
- Не верю. Такой человек как ты не может просто признать свою вину. Тебе надо выделиться. А потом ты снова начнёшь свою войну. Но на этот раз не получится. Скажи спасибо, что я не рассказал старшим о том, что ты вытворяешь.
- Почему не рассказал? – Вэй Ину было абсолютно всё равно, он отчаянно искал выход, а собака всё лаяла с небольшими перерывами. Вэй Ин терялся всё больше и уже готов был начать хныкать, лишь бы поскорее вырваться из этой западни. Лучше бы на него напал лютый мертвец. По крайней мере, он не такой страшный.
Цзян Чэн усмехнулся:
- Ты хочешь, чтобы я бежал жаловаться родителям по любому поводу? Ты, может быть, и жаловался, но теперь тебе придётся хорошенько подумать, с кем можно шутить, а с кем нет. Если ты не чтишь ничьего положения, то тебе самое место на этом дереве. Мне остаётся только вернуться домой и оставить Жасмин охранять тебя до утра, - Цзян Чэн улыбался так, словно выиграл состязание среди всех заклинателей Поднебесной. – Посмотрим, как ты завтра придёшь на занятия вовремя.
- Постой! Цзян Чэн, неужели у тебя ни капли сострадания?
- Ты можешь упасть передо мной на колени и молить, чтобы я перестал замечать тебя.
- Это уже слишком! – возмутился Вэй Ин.
- Жасмин, охраняй!
Цзян Чэн подобрал вилы, сделал шаг прочь от дерева, и Вэй Ин осознал, что выхода действительно не осталось.
- А-а-а-а! – заорал он, вынуждая Цзян Чэна вздрогнуть, но он даже не повернулся. Он стоял прямо под загнанной в ловушку жертвой. Чудовище осталось под деревом, послушно легло и перестало лаять.
Вэй Ин ждал очередной фразы, наполненной ядом, он уже был готов к этому, хотя не воспринимал и вполовину так остро из-за охватившего его ужаса. Вмешалась сама судьба. И хорошего ничего она не сулила ни одному из них. Сосна – дерево могучее, ну ветки довольно хрупкие. Та самая ветка, на которой лежал Вэй Ин, сломалась у основания. Потянув за собой целую полосу отслоившейся от ствола коры и древесины, она стремительно полетела прямо в пасть монстру. Вэй Ин не видел, что делает чудовище, но наверняка только и смотрит, как бы вцепиться в добычу и сожрать целиком. Вэй Ин отпустил ветку и начал размахивать руками, продолжая орать. Стоящий под ним Цзян Чэн был выше того, чтобы обращать внимание на возню поверженного противника, поэтому не сразу поверил в случившееся. Наверняка он думал, что Вэй Ин всего лишь хочет поколебать его уверенность, создавая громкий шум, а когда наконец вскинул голову, Вэй Ин уже налетел на него. Одно из ответвлений ударило Цзян Чэна по предплечью, сломалось и острым сломом разорвало его рукав. При таком нажатии недолго кожу пропороть. Вэй Ин об этом не думал, потому что раскрыл объятия и поймал барахтающегося Цзян Чэна. Их обоих со всех сторон окружали колючие веточки. Они лезли в лицо, они кололи руки, шею, они пачкали смолой одежду. При таких обстоятельствах все мысли о защите с помощью Ци напрочь вылетели из головы. Когда Вэй Ин планировал вместе с веткой, его охватила паника из-за приближения к собаке, а потом он осознал, что если будет бить всерьёз, может поранить или даже убить наследника клана Цзян.
Вэй Ин крепко обнимал бранящуюся добычу, пока не услышал приближение чудовища с тяжёлым дыханием. Тварь снова выросла до трёх размеров лошади. Вэй Ин больше не видел Цзян Чэна перед собой, он перевернулся на спину, выставляя товарища щитом. Перед глазами мелькали собачьи лапы, а Вэй Ин крепко жмурился и удерживал Цзян Чэна, с силой стискивая пальцы на его одежде и коже.
- Пусти! – Цзян Чэн тоже опустился до крика. Видимо, ему и правда было ужасно больно.
- Я не могу! – криком ответил Вэй Ин, продолжая трястись.
- А ну отпусти, ничтожный выродок!
- Не могу!
Вэй Ин правда не мог. Тело его не слушалось. Он, наоборот, сильнее прижал к себе Цзян Чэна. Понимая, что всё ещё больно его щиплет всеми пальцами, он перехватил его поудобнее, за спину, и притиснул к себе, стараясь заползти под ветку, под укрытие из колючих кисточек.
А потом случилось страшное. Что-то горячее и мокрое коснулось его руки, находящейся за спиной сопротивляющегося Цзян Чэна.
Чудовище!
Вэй Ин мигом отпустил спину Цзян Чэна и спрятал руки на его груди, смял его одежду в кулаках и сжался в крошечный комочек.
В этот миг Цзян Чэн сам сообразил, что чем сильнее сопротивляется, тем усерднее будет цепляться за него Вэй Ин. А вокруг наверняка уже люди собирались. Весть могла до главного дома дойти, а за беспорядки не похвалят никого из них.
Цзян Чэн остановился. Он просто замер, тяжело дыша. Он дышал так сердито, что Вэй Ину на миг действительно стало стыдно. Цзян Чэн легонько оттолкнулся от него, а Вэй Ин вцепился сильнее.
- Отпусти немедленно!
- Не могу!
- Жасмин!
- Не надо!
- Назад! Пошла домой!
Вэй Ин осознавал происходящее, но не верил в него.
- Кому сказал! Пошла домой! На место!
Дыхание чудовища прекратило колебать воздух, но Вэй Ин чувствовал его близость.
- Пошла! – ещё раз прикрикнул Цзян Чэн.
Это какой-то фокус. Если Вэй Ин отпустит живой щит, то немедленно попадёт в зубы к твари. Кажется, он ошибся в её размерах. Она была ростом не с трёх лошадей, а с целый дом.
- Отпусти. Она уже ушла.
- Не отпущу. Она стоит за углом и ждёт, когда я стану беззащитным.
- Отпусти, сказал! – Цзян Чэн пнул Вэй Ина коленом в живот и наконец смог вырваться, а Вэй Ин ещё глубже зарылся под ветку. Теперь её толстая часть маячила перед глазами. Вэй Ин хорошо укрылся. Ни одна собака не полезет в такую нору. Он отползал и отползал, пока не осознал, что выполз из-под ветки с другой стороны. Прятаться было негде, кроме как нырять обратно под колючее прикрытие, но Вэй Ин уже обшаривал взглядом всю округу и не обнаружил зловещей твари. Только тогда он выдохнул с облегчением, всё ещё дрожа от пережитого.
- Ты за это ответишь, - пригрозил Цзян Чэн, который держался куда достойнее его, стал говорить тише, ибо люди начали время от времени появляться в конце дорожки, привлечённые криками, и поглядывать с интересом. Не хватало только заметивших переполох заклинателей.
Вэй Ин хотел ответить, но заметил окровавленный рукав Цзян Чэн, который не собирался больше оставаться здесь. Держась за предплечье, он напоследок сверкнул глазами и развернулся.
- Погоди!
Цзян Чэн издал сдержанный звук и не обернулся.
- Ну постой же! – Вэй Ин его догнал, ухватил за здоровое плечо, а Цзян Чэн им дёрнул и рукой смахнул его ладонь, потом развернулся и ткнул пальцем:
- Не смей ко мне прикасаться. И да, ты не прощён.
Вэй Ин всё равно за него схватился. Лук за спиной покосился и почти съехал. Как вообще не упал после таких приключений. Вэй Ин свободной рукой позволил ему соскользнуть на землю. Кажется, он нигде не треснул, и тетива цела. Вэй Ин только взглядом по нему скользнул. Сейчас важнее позаботиться о наследнике клана. И не потому, что Вэй Ин в чём-то перед ним провинился, а потому, что он нуждался в помощи.
- Отпусти, - Цзян Чэн снова дёрнулся, а Вэй Ин не пустил, вместо этого потянул ткань с его раненой руки.
- Пусти! – на сей раз рывок получился сильнее. Цзян Чэн ладонью оттолкнулся, вложив в неё Ци и показывая серьёзность намерений.
- Я просто хочу посмотреть твою рану, - возмутился Вэй Ин, однако больше не пытался его хватать. – Я не собираюсь ничего делать.
- Без тебя справлюсь. А ты даже близко ко мне не подходи! С этого дня, с этого самого мгновенья, - он в землю пальцем ткнул, - что бы ни случилось, я не желаю ни видеть тебя, ни слышать ни единого твоего слова.
- Но как же так? Мы ведь вместе учимся.
- И ещё! Не смей называть меня Цзян Чэном! Ещё раз услышу – и о твоих мерзких выходках все узнают.
Что? Пойдёт-таки жаловаться? Но Вэй Ин знал, что выходцы из благородных семей часто справлялись с противником чужими руками, а не своими. Проще пожаловаться старшим и мстительно наблюдать, как обидчика наказывают вместо него. Не приходится самому марать руки и прилагать усилия.
- Ты что, считаешь, что не в силах сам со мной справиться? – надавил Вэй Ин.
- Нет. Я считаю, что если тебя не остановит кто-то из старших, ты опозоришь весь орден.
Признавал свою слабость? Вэй Ин брови приподнял, а Цзян Чэн, крепко сцепив зубы, наконец пошёл прочь. На этот раз Вэй Ин не стал останавливать его, но вдогонку крикнул:
- Обратись к целителю! Я не хочу, чтобы твоя рана воспалилась!
Не ответил. Вэй Ин хотел добиться ответа во что бы то ни стало, но он понимал ситуацию, поэтому просто наклонился за луком, потом призвал вилы. И когда они прыгнули к нему в руку, он пошёл следом, поскорее прочь от любопытных глаз. Пусть на расстоянии, но он проводит Цзян Чэна до дома, проследит, чтобы на него, такого грязного и потрёпанного, никто не напал, не признав в нём молодого господина. О вероятности притаившейся за углом собаки Вэй Ин ещё помнил и опасливо оглядывался, рассматривая каждую деталь. Но он был склонен верить Цзян Чэну, что она вернулась домой по его приказу.
Фазан всё так же стучал его по спине, а Цзян Чэн не оборачивался. Только когда он дошёл до главного в Пристани Лотоса дома, Вэй Ин наконец развернулся и направился домой. Одежда окончательно испорчена, вся в смоле, которую так просто не отстирать. Теперь в этом тряпье разве что дрова колоть или хлев чистить. Но в Пристани Лотоса ему вряд ли придётся этим заниматься. Он проверил кошель на поясе. Ещё пяток зайцев или фазанов – и хватит на обновку. Дядя Фэйфэй как в воду глядел, когда покупал несколько комплектов подходящей одежды для него.
Вэй Ин добрался до дома уже в сумерках. Он ужасно устал. Пережив потрясение из-за нападения монстра, сразившись с Цзян Чэном, потом пройдя половину города туда и обратно пешком, он наконец-то ощутил, как силы покидают его. Он так и рухнул на кровать во всём, не скидывая ни лука, ни вил, ни мёртвого фазана, который уже наверняка остыл и кровь в ранке от стрелы запеклась.
Вэй Ин начал засыпать, когда в дверь постучались. Он резко встал. Ао забыл ключ? Невозможно. Но даже если так, заклинателя не остановит обычный дверной замок. Быстрый взгляд на все висящие на нём принадлежности – и Вэй Ин запоздало устыдился своей неряшливости. Ао уж точно не похвалит за то, что он всё это в кровать потащил.
Вэй Ин прошлёпал к двери, по пути сбрасывая с себя лишний груз прямо посреди комнаты, и открыл. На пороге стоял адепт. Они и в свободное от обучения время носили фиолетовое. Любого заклинателя легко отличить от обычного человека.
- Вэй Усянь, - первым заговорил адепт. Его имя, кажется, все знали, а Вэй Ин этого человека даже не видел прежде. – Господин Сюань Ао велел передать тебе письмо, - и протянул свиток, перевязанный салатовым шнурком.
- Да, спасибо, - Вэй Ин протянул руку и завладел посланием. – А где он сам?
- Там что-то случилось, - ответил адепт. – Не знаю точно.
Когда адепт ушёл, Вэй Ин развернул письмо, уже готовый к тому, что прочтёт. Он не ожидал, что письмо окажется настолько коротким, буквально несколько строчек. Ао явно некогда было расписывать подробности, но он нашёл время предупредить своего подопечного, что срочно вылетел с группой заклинателей на задание и не вернётся несколько дней. И ещё он улучил несколько мгновений на наставления, чтобы Вэй Ин вёл себя тихо и не воевал с наследником клана.
Ао тревожился за него. Хоть кому-то в этом огромном городе Вэй Ин был действительно не просто интересен, а небезразличен. Он оставил листок на столе и заглянул под крышку горшка, где Ао оставил для него порцию давно остывшей рисовой каши.
Жасмин ждала возле парадного входа. Цзян Чэн сразу к ней подошёл, сразу обнял, закопал лицо в жёсткой остевой шерсти. В нос запах псины ударил. Пора бы искупать её, а то матушка снова выгонит во двор всю троицу собак. Помнится, Цзян Чэн даже на кровати их всех втроём спать укладывал, за что сразу же получал нагоняй. Но всё это оставалось внутри семьи.
- Пойдём, - Цзян Чэн встал. Жасмин завертелась у него под ногами, тяня морду кверху и подпрыгивая от нетерпения, хвост из стороны в сторону летал, как помело. Она быстро сообразила, отступила, давая хозяину дорогу. Из-за происшествия Цзян Чэн даже не поинтересовался, где гуляют две оставшиеся любимицы. Сами придут, когда набегаются.
Цзян Чэну было очень больно и абсолютно не до собак. Когда острый слом ветки вонзился в его руку, он чуть не взвыл, удержался только благодаря Вэй Ину. Хоть для чего-то он оказался годен. Цзян Чэн не мог позволить себе разреветься перед ним. Когда он выдёргивал ветку из раны, пронзило ещё сильнее. На глазах в тот момент даже слёзы выступили. Благо, Вэй Ин не смотрел по сторонам и выглядел куда плачевнее. А потом всё вообще завертелось, вверх дном перевернулось. Цзян Чэн мог бы затеять драку с применением силы, но он вовремя вспомнил, как дома его могли наказать за драку на улице города. Они – старшая семья. Они обязаны оставаться образцом для подражания и внушать доверие окружающим.
Едва достигнув комнаты, зажимая окровавленное пятно на предплечье, он быстро закрыл дверь и принялся развязывать шнурки и пояс. Сейчас простенький ханьфу обычного адепта был бы более кстати. Дважды он задел рану и дважды морщился с характерным шипением. Жасмин продолжала вертеться под ногами, чувствуя, что хозяин не в порядке. Жаль, она не понимает, как человек, а то сходила бы за мазью. Цзян Чэн, наверное, только из-за напутствия Вэй Ина сразу не пошёл к целителю. Он всю дорогу злился, ощущая его далеко у себя за спиной. Он не единожды хотел обернуться и снова затеять ссору, но сдерживался. И он всю дорогу надеялся, что Жасмин не выполнит приказ и побежит навстречу. Но она была хорошо выдрессирована. Матушка настояла, чтобы такими крупными собаками занимались опытные люди во избежание покусов.
Вэй Ин остановился не доходя до дома. Цзян Чэн не знал, сразу он вернулся или ещё наблюдал, сейчас ему не было до него дела. Цзян Чэн сбросил всю верхнюю одежду и нижнюю кофту, оставил только штаны, но подумывал стащить и их, осмотреть своё тело на наличие красных пятен, которые завтра превратятся в синяки. Таких пятен было предостаточно на его руках и боках. Наверняка что-то и на спине осталось. На правом бедре Цзян Чэн увидел отметину даже побольше, чем на руках. Видимо, Вэй Ин туда коленом попал, когда падал. Как же глупо получилось. Цзян Чэн мог вовремя среагировать, а он поздно взгляд поднял, а потом опоздал с Ци. Вот результат его нерасторопности. В критический момент он оказался просто не готов к серьёзным действиям. Но у Цзян Чэна вообще было мало опыта в серьёзных мероприятиях, но Вэй Ин мог бы и успеть, раз такой опытный. А он только визжал от страха. Ничего себе заклинатель. Смех да и только.
Однако Цзян Чэну было совсем не смешно. Кровь продолжала набираться в рваную ранку. Он её стирал, а она текла и текла. Интересно, как там Вэй Ин: тоже весь в синяках? Или, как обладатель золотого ядра, он неосознанно гоняет свою Ци по телу и не ранится?
- Неправда, - Цзян Чэн зажал рану на предплечье, - мне нисколько не интересно, что с ним.
Но если Вэй Ин завтра будет выглядеть свеженьким и счастливым, Цзян Чэн точно так всё не оставит.
Шаги за дверью заставили его бросить тряпицу и схватиться за разорванный ханьфу. Он его только на плечи накинул, как без стука вошёл отец и остановился на пороге. Жасмин снова оживилась, подбежала понюхать и снова хвостом замахала, а отец её даже не заметил. Только оценив всю картину целиком, он шагнул внутрь, плотно закрывая за собой двустворчатую дверь.
- Не зря я подумал, что ты слишком тихо и быстро прокрался, - произнёс отец, сам потянул ханьфу с плеч сына. Жасмин честно ждала своей очереди, всё ещё надеясь на ласку.
Цзян Чэн поддался. По правилам и законам этого мира перечить родителям крайне непочтительно. Цзян Чэн считал себя воспитанным человеком и благородным, поэтому сразу же позволил Фэнмяню всё то, что он проделывал, начиная с рассматривания раны, заканчивая распоряжением за дверь, чтобы принесли мазь и перевязочные материалы.
- Почем ты такой избитый? – Фэнмянь выглядел серьёзным. Цзян Чэн никогда ещё не возвращался с улицы с подобным багажом.
- На меня дерево упало, - отчитался он.
- Дерево? – удивился отец, сел на кровать, не выпуская рук сына из своих, вынуждая смотреть себе в глаза. – Что это было за чудесное дерево, от которого ты не смог увернуться?
- На шишки засмотрелся.
Фэнмянь вскинул брови.
На дереве действительно была здоровенная шишка. Громадная шишка, которая не только синяков наставит, но своим весом и убить может человека менее подготовленного.
- Это был несчастный случай, - Цзян Чэн хмурился, не хотел рассказывать, как опозорился, не сумев воспользоваться защитой из Ци. Стыдно до покрасневших ушей. У него наверняка щёки заалели. Отец обхватил его лицо обеими руками, выпуская руки, а Цзян Чэн просто стоял, ждал вердикта.
- Только не говори, что поссорился с этим мальчиком, Вэй Усянем.
Цзян Чэн вздрогнул от догадливости отца.
- Я ни с кем не искал ссоры!
Жасмин шумно и ускоренно дышала, подсела поближе и попыталась положить голову на колени Фэнмяня, а он её отогнал, даже не взглянув. Собаке пришлось довольствоваться предназначенной для неё подстилкой в углу. Она заняла сразу две, третья осталась нетронутой. Она улеглась, свернувшись, голову положила на передние лапы и смотрела печальными глазами.
- Я знаю, что Вэй Усянь что-то нарисовал во время первого занятия, - покачал головой отец. – Только не говори, что ты рассердился на него из-за этого рисунка.
Цзян Чэн опешил:
- Откуда ты знаешь?
- О рисунке или о том, что ты рассердился?
Рассердился Цзян Чэн ещё днём раньше, на рынке, а потом Вэй Ин только подливал масла в огонь.
- Ты думаешь, я ничего не вижу? – отец говорил серьёзно. – Кто просил вас разворачивать войну?
- Я не виноват! – вырвалось. Цзян Чэн не хотел жаловаться. Но он ведь и не будет. Он просто выскажется. – Нельзя принимать в орден кого попало. Он совершенно не умеет себя вести. Он…
- …крестьянин? Да, я знаю. И, разумеется, никто не собирается смотреть на его проделки сквозь пальцы. Дай ему день-другой освоиться.
- Ты защищаешь его, потому что он обогнал всех сверстников.
- Неправда. Я поговорю с Вэй Усянем, но сейчас меня интересуешь ты. Когда это прекратится? Только когда ты бросишь тёмное пятно на семью своими выходками? Я же просил тебя проявлять терпение к людям. Не все они одинаковы и не все разделяют твоё мнение.
- До этого никто не пытался навязать мне своё.
- Потому что ты ещё не встречал людей его типа, - парировал Фэнмянь, наконец отпуская его лицо и вставая. – Садись. Кровь опять потекла.
Цзян Чэн сел. Он был не согласен с тем, что отец защищает этого выскочку. Он хмурился, а Фэнмянь терпеливо вытирал кровь. Потом явились слуги, принесли тазик с чистой водой, чистую тряпку, полотенце и всё для обработки раны. Вместо целителя слуга поклонился и с сожалением произнёс:
- Простите, целителя нет на месте. Он срочно выехал к больному. Как только он вернётся, я немедленно доложу ему.
- Ступай, - распорядился Фэнмянь. Как только дверь закрылась за слугой, он продолжил. – Видимо, пришло время мне вмешаться. Пока Саюань Ао нет дома, некому присмотреть за мальчиком. Если ты так нетерпим к нему, придётся эту обязанность мне взять на себя. А я рассчитывал на твоё покровительство.
- На моё? – Цзян Чэн удивился и ужаснулся. Он должен был присматривать за дерзким новичком? Немыслимо!
- Намного удобнее, если бы взрослые не вмешивались. Это мешает обучению и формированию нормальных отношений среди адептов. Как ты думаешь, если я начну ему покровительствовать, что они сделают?
- Но зачем тебе ему покровительствовать?! – отчаянно воззвал к нему Цзян Чэн. – Почему именно ему?
- Потому что он важен для ордена. И в какой-то мере я тоже виноват в том, что он вырос в деревне, а не в Пристани Лотоса.
- Что?
Как это может быть? При чём здесь отец?
- Или ты считаешь, что я должен наказать его? – продолжал Фэнмянь, промывая рану Цзян Чэна. Вода быстро порозовела и продолжала краснеть. – За что я должен его наказать? За то, что он вырос в деревне, где его не учили тонкостям общения с другими слоями населения? В этом он виноват?
- Нет! – выпалил Цзян Чэн. – Ты всегда ко мне строг. Но когда дело касается других, ты проявляешь снисходительность! Это нечестно! Даже если его не воспитывали знакомые с орденом наставники, неужели у него не хватает ума усвоить, что можно делать, а чего нельзя?
- Так что же он сделал? Что-то нарисовал на занятии? За это должен наказывать наставник, а не ты. Если наставник не поймал его с поличным, то это его вина.
Цзян Чэн потупился. Начинал спорить с отцом. Фэнмянь терпеливо относился ко всем ребяческим выходкам сына, но он тоже умел быть строгим.
- Ты видел, что он нарисовал? – поинтересовался Цзян Чэн.
- К сожалению, только отпечаток с обратной стороны листа.
Больше не спросил о содержании рисунка. Цзян Чэн снова ощутил облегчение. Хотя, возможно, надо было рассказать правду, тогда бы отец не смог игнорировать такое отношение к старшей семье. Но Цзян Чэн хотел, чтобы больше ни один человек не увидел этот рисунок. Цзян Чэн на нём очень походил на себя, а все эти блестяшки и рожки выставляли его на посмешище. Самые преданные адепты посмотрели бы с улыбкой и наверняка не забыли бы до конца своих дней. Этого Цзян Чэн допустить не мог. Он обязан стребовать с Вэй Ина этот злосчастный рисунок и кинуть его в печь.
- Неужели там было что-то важное? Кто-то важный? – уточнил Фэнмянь. Кажется, он смягчился.
- Это просто детские каракули, - ответил Цзян Чэн. – Лучше бы он свои умения в изучение заклинательского дела вложил, а не в развлечения.
- Не будь таким ворчуном, - пожурил отец, наконец заканчивая промывать рану и нанося толстый слой мази, и сразу же наложил прокипячённую тряпицу, потом обхватил предплечье Цзян Чэна несколько раз, закрепляя повязку. – У тебя всё тело побитое. Если ты не расскажешь, что случилось, мне ничего не останется, как спросить об этом Вэй Усяня.
- Это обычные синяки. И я не врал, сказав, что на меня упало дерево.
Фэнмянь не стал настаивать. Цзян Чэну было не по себе от его терпеливости. Другой на его месте давно бы вытряс всю душу, требуя ответа. Фэнмянь аккуратно смазывал каждый синяк, включая те, которые самому не было видно. Цзян Чэн посматривал на него краешком глаза и позволил обработать синяк на бедре. Отец лишь нахмурился, увидев его. Болеть явно будет долго. Цзян Чэн ждал, когда отец вернётся к допросу, но вместо этого он развернул Цзян Чэна к себе спиной – приходилось сидеть вполоборота, чтобы не свалиться с кровати. Фэнмянь направил свою Ци в его тело, разгоняя его собственную, заставляя её циркулировать по синякам, рассасывая самые безобидные. Цзян Чэн задышал свободнее. Даже рана на руке перестала дёргать. Болело, но Цзян Чэн чувствовал себя куда лучше.
- Легче? – спросил отец, наконец отпуская его и опуская руки.
Цзян Чэн не удержался, шумно выдохнул и тихонько подтвердил:
- Да, лучше, спасибо.
- Целителя предупредят. Но ты сам не зевай. Заглядывай к нему на случай, если по рассеянности он забудет о тебе.
Забудет о наследнике клана Цзян? Цзян Чэн подавил смешок. Никто о таком не забудет. Он мог даже бросить своего пациента и примчаться осмотреть Цзян Чэна, если бы ему сообщили. Цзян Чэн не хотел устраивать суматохи вокруг себя, поэтому был благодарен отцу.
- Хорошо, - подтвердил он распоряжение Фэнмяня.
- Я приду проверю, - предупредил отец.
- Да, - подтвердил Цзян Чэн и остался сидеть, обхватив себя за плечи, пока отец уходил. Неловко оставаться полуголым. И ванну принять уже не получится, так как все его ссадины уже обработаны. Но хотя бы сменить нижнее бельё он точно сможет. Цзян Чэн, едва вспомнил о бытовых мелочах, подхватился и двинулся к стойке, где уже всё висело, чистое и бережно подготовленное слугами.
Вэй Ин привык вскакивать спозаранку, тогда, когда нужно было выгонять скотину. Иногда ему хотелось понежиться под одеялом подольше, а то и вовсе снова уснуть, но петушиный крик под окном стал для него сигналом к подъёму. Попробуй заснуть, когда прямо сквозь тонкую перегородку окна раздаётся непрерывное «ку-ка-ре-ку!». Вместе с петухом начинала мычать корова, визжали соседские свиньи, доносились отголоски собачьего лая – и Вэй Ин вынужден был сесть в кровати, всё ещё держа глаза закрытыми, причмокивая губами в полусне.
В Пристани Лотоса с утра было тихо. Он проснулся, когда в окно уже светило яркое солнце, и успел испугаться, что проспал. Поблизости от дома Ао не было кур, которые могли обозначить начало трудового дня. А если и были, то петухи настолько обленились, что вообще перестали кукарекать. А может, сам дом был сколочен более добротный, со стенами, что пропускали меньше звуков. Вэй Ин быстро скинул одеяло и выглянул в окно. Солнце только-только начало подниматься между домами, ещё не достигло крыш. Вэй Ин не мог увидеть стоящих посреди города солнечных часов но по положению теней узнал примерное время. Он успевал не только одеться и добежать до ордена, но и помыться, и сготовить каши, а потом помыть за собой посуду.
Дом казался огромным. Вэй Ин не привык жить один. Наверное, было бы удобнее, если бы его поселили в общей комнате с адептами, но глава ордена почему-то решил так. Вэй Ин окунулся в бочку с холодной водой и чуть не выскочил из неё. Греть столько вёдер воды было некогда да и не хотелось. Он наскоро натёрся грубой тряпкой потом позаимствовал у Ао пучок мыльной травы. После вчерашнего приключения он даже не умылся перед сном. Он мог и утром ограничиться обычным умыванием, но ему хотелось чувствовать себя чистым. Когда он вылез из бочки, он весь был покрыт гусиной кожей, почти синей от холода. Воду он собирался вылить после того, как вернётся после занятий. Зато он успел позавтракать и неторопливо одеться. По привычке его тянуло на утреннюю дойку коровы, но он помнил о переменах. Он чувствовал себя куда свободнее, чем в деревне, несмотря на все правила.
И уже когда тени укоротились, он покинул дом. Улицы уже кипели жизнью. Лавочники посматривали на проходящих мимо людей сонными глазами. Не все были ранними пташками. Вэй Ин, возможно, тоже бы не был, если бы не жил в деревне.
Улицы сменяли одна другую, люди спешили. Кто-то столкнулся с Вэй Ином и заворчал. Вэй Ин открыл было рот для спора, потому что не он виноват, но виновник был вчетверо старше. И вовремя всплыло в памяти правило о дерзости по отношению к старшим. Вэй Ин только поклонился и сказал:
- Простите.
Кажется, это сработало. В нём не видели адепта. Надо поскорее переодеться в цвета ордена. Может быть, тогда люди проявят хоть немного уважения. Для Вэй Ина было неправильным игнорировать других людей. В деревне все друг друга знали по именам, все откликались, если у кого-то случалась беда. Здесь же все выглядели высокомерными и равнодушными. Казалось, что даже если посреди улицы на кого-нибудь нападёт грабитель, никто и пальцем не пошевелит. Это было неправильно. Но люди именно такими и выглядели. Хотя в таком большом городе не могло твориться беспорядков, иначе все боялись бы даже на улицу выходить. Наверняка за Пристанью Лотоса наблюдали стражники или даже заклинатели.
Вэй Ин добрался до ворот, где тут же продемонстрировал привратникам жетон адепта. Они его сразу пропустили. Теперь, видя все эти церемонии, Вэй Ин осознавал, насколько опрометчиво поступил, явившись в первый же день по воздуху. Теперь ясно, почему вслед за ним взвилось в небо столько заклинателей. Они наверняка бы атаковали, если бы не разглядели в нём ребёнка.
Вэй Ин, ни о чём не думая, шагал вперёд по дорожке. Адепты уже сновали туда-сюда. Иногда мелькал заклинатель. Двор выглядел огромным. Широкий мощёный двор перед главным входом. Посреди этого двора стояли солнечные часы, по которым Вэй Ин лишь убедился, что не ошибся со временем. Он прибыл вовремя и не опоздает, даже если задержится перекинуться с кем-нибудь словечком. Он уже готов был подойти к приостановившимся адептам из другой группы, как заметил нечто устрашающее. Он к месту приклеился. У него ком в горле застрял, дыхание перехватило, а душа ухнула в пятки. Адепты продолжали спокойно проходить мимо, не замечая угрозы. А угроза сидела прямо вдоль дорожки перед входом – три громадные собаки, одну из которых Вэй Ин без труда узнал. Именно этот монстр напал на него вчера. Если бы Вэй Ин не догадался прикрыться Цзян Чэном, его уже в живых не было бы. Здоровенная псина его переварила бы уже к утру.
Вэй Ин недолго стоял в оцепенении, он попятился. Сейчас его больше волновало, как избежать опасности, а не опоздать на занятие.
- Ты чего тут застыл? – окликнул его один из адептов, чуть плечом не пихнул. Вэй Ин научился резво отскакивать в сторону и сейчас отскочил, а потом понял, что это его шанс. Адепт спешил туда же, куда и он. Вэй Ин бросился следом. Ни в коем случае нельзя опоздать. Когда они приблизились к началу дорожки, когда ступили на неё, Вэй Ин крепко зажмурил глаза и невольно приблизился к своему проводнику. Вдвоём всё-таки не так страшно.
- Я справлюсь… - пробормотал Вэй Ин себе под нос, хотя сердце уже из груди рвалось, рискуя проломить рёбра. Ноги деревенели, а Вэй Ин шёл. Не чувствовал шагов, но шагал.
- Чего? – услышал он. – Что ты там говоришь? Ничего не понимаю.
- А? – Вэй Ин приоткрыл один глаз.
Лучше бы он этого не делал. Он сразу увидел приблизившегося к ним монстра. Ту самую псину, которая его вчера чуть не загрызла. Она шла к ним. Она хвостом вильнула, предупреждая о нападении. Все мысли о том, чтобы пройти мимо собак, вылетели из головы. Вэй Ин развернулся и дал дёру, только через плечо посматривал, как за ним гонится уже вся свора. Они до самой изгороди мчались, пока Вэй Ин, перенаправив свою Ци в ноги, не запрыгнул на неё и не очутился с другой стороны. Он тут же согнулся пополам, хватаясь за взбесившееся сердце. У него ноги начали трястись. Чудом спасся. Почему из всех проходящих мимо людей эти твари выбрали именно его? Или это тот самый инстинкт хищника, когда он бросается за убегающей жертвой? Теперь тем более нельзя возвращаться. Они его запомнили и неминуемо сожрут. Они наверняка затаились перед воротами. Выскочить Вэй Ин смог, но не забраться обратно. Привратники сразу узнают о проникновении. Это тоже было прописано в правилах. Куда проще было бы перепрыгнуть с ограждения на крышу, а с крыши сразу к двери. Вэй Ин молниеносно бы её толкнул, пока монстры до него не добежали.
Но шансов вернуться у Вэй Ина не было. И всё же он попробовал снова подойти к воротам, где его встретили задорным комментарием:
- Так понравились ворота, или ты брат-близнец того юркого юноши?
Вэй Ин только за жетоном полез:
- Проверял надёжность стен, - заставил он себя улыбнуться.
- Проходи, мы тебя запомнили.
Вэй Ин, на миг отвлёкшись от опасности, занёс ногу для шага и замер в такой позе. Собаки всё ещё сновали по двору. Одна лишь промелькнула, возвращаясь к главному входу, другая задержалась, что-то вынюхивая. Третьей не было видно, но она точно находилась там.
Вэй Ин шагнул вбок.
- Ты проходишь? – поторопили его.
- Нет, пожалуй, подожду.
- Занятия вот-вот начнутся. Ты знаешь о системе наказаний?
- Я читал об этом, - Вэй Ин продолжал улыбаться, но это была натянутая улыбка. Он отошёл в сторону.
Он остро нуждался в помощи. Он огляделся и начал раздумывать, кого бы попросить хотя бы запереть собак, как услышал сигнал в доме к началу занятий. Опоздал. Теперь он не просто будет знать о наказании, но и испытает его на себе. Он метнулся к первому же заклинателю, который приближался к воротам. Он с ходу сложил уважительный жест и поклонился:
- Господин заклинатель, помогите мне, прошу.
Не смог перебороть инстинктивного страха. Дядя Фэйфэй обязательно знал бы, что делать в такой ситуации, но Вэй Ин растерялся. Время шло, а он оставался вне учебной комнаты.
- Вэй Усянь? – узнал его заклинатель. – Почему ты не на занятиях?
- Я не могу пройти через двор, господин.
- Что там такое? – заклинатель ускорился, а Вэй Ин за ним следом побежал. Только бы он не проигнорировал слова мальчишки, только бы не приказал безропотно следовать за собой. Вэй Ин не знал, сможет ли. Скорее всего он снова убежит и будет ждать более покладистого проводника.
Привратники распахнули ворота загодя, а Вэй Ин догнал заклинателя и чуть ли не вцепился в его рукав:
- Подождите!
- Что ты делаешь?! Ты знаешь, сколько времени?! Ты не боишься наказания?
- Очень боюсь, господин.
- Чего же тогда здесь топчешься?
Время летело. Такими темпами Вэй Ин половину урока пропустит, чем только усугубит свою вину.
- Там…
- Что там?
- Там собаки, господин. С детства панически боюсь собак, - сознался Вэй Ин, хотя, скорее всего, для заклинателя это не аргумент. – Если бы вы могли запереть их где-нибудь…
- Собаки? – заклинатель нахмурился. – И это вся твоя причина?
- Простите, ничего не могу с собой поделать, - Вэй Ин опустил голову.
Воцарилась тишина. Привратники наверняка всё это слышали. Хотелось надеяться, что хоть у одного их них промелькнул проблеск сочувствия. Но скорее это будет удивление. Собаки испокон веков считались верными спутниками человека. Дети любили играть с собаками. Собаки защищали хозяев и имущество. Но собаки также могли укусить, обслюнявить и собираться в своры, которые могли загрызть человека.
- Идём, - распорядился заклинатель строгим тоном.
- Да! – Вэй Ин припустился за ним.
А навстречу уже неслась вчерашняя тварь. Вэй Ин рванул было обратно к воротам, но охранники уже закрывали двери. Оставалось запрыгнуть на стену. Только так можно спастись. Но заклинатель перехватил собаку за ошейник и с неким удивлением произнёс:
- Жасмин? Зачем он взял их с собой?
Что? Так все эти три монстра принадлежали Цзян Чэну? У одного человека три собаки? У недозаклинателя без золотого ядра целых три здоровенных чудовища в услужении?
Опасность безусловно явилась по душу Вэй Ина. Собака дёрнулась к нему, даже на дыбы встала, привлекая свою стаю. Вэй Ин отступил, упёрся спиной в стену, но заклинатель каким-то чудом предотвратил нападение. Он жестом остановил собак и прошёл мимо, пока они не решались подойти.
- Чего там ждёшь? За мной! – недовольно скомандовал спаситель.
- Да! – Вэй Ин резво метнулся за ним, то и дело оглядываясь на поджидающих тварей. Он быстро догнал, а потом обогнал спасителя, а потом первым юркнул в дом, где и остановился. Он, наверное, глаза выпучил и стоял ждал. Но вместо заверения, что теперь всё хорошо, заклинатель ещё и прикрикнул:
- А ну бегом на занятия! Что за молодёжь!
Вэй Ина как ветром сдуло. Если каждый день во дворе его будут поджидать собаки, он вообще из наказаний вылезать не будет. Или, что вероятнее, его просто выгонят. И не выдадут обещанного меча, а он так хотел поскорее получить настоящее оружие заклинателя.
Вэй Ин действительно побежал бегом, рискуя схлопотать наказание ещё за какой-нибудь проступок. Как назло, он не помнил, запрещалось ли бегать внутри домов ордена или нет. Ответа он не находил и был рад, что никого не встретил по пути. Он только на миг задержался у двери, плотно к ней прильнув всем телом и прикоснувшись ладонями на уровне головы. Он рассчитывал зайти спокойно, с порога извиниться и сообщить, что примет наказание, которое, несомненно, заслужил. Времени прошло предостаточно, а уважительной причины у него не было. Но едва он расслабился, как двери ушли из-под него, распахиваясь внутрь. Вэй Ин влетел вслед за ними и едва не упал, успел поймать равновесие в шаге от адепта, сидящего ближе всех ко входу.
Наставник Шэнь Юй, которого Вэй Ин пока знал только как учителя по истории заклинателей, нахмурился, остановился и, разумеется, рассматривал опоздавшего. Он ничего не говорил, ждал, что адепт сам вспомнит о приличиях.
- Простите за опоздание, - Вэй Ин сложил жест и поклонился точно так же, как заклинателю, что провёл его через двор.
- Вэй Усянь, ты помнишь, зачем я велел тебе выучить правила ордена?
- Помню, наставник Шэнь.
- Тогда ответь: зачем?
- Чтобы их знать, - как ни в чём не бывало, что заставило наставника нахмуриться ещё сильнее.
- Мало того, что ты позволяешь себе опаздывать во второй же день, так ты ещё не избавился от привычки дерзить.
- Нет, я не хотел никого обидеть…
- Я не спрашивал, хотел ты или нет. Первостепенная задача любого человека – уважать общество и его законы. С твоим отношением, боюсь, будет сложно стать настоящим заклинателем.
- Но я правда…
- И снова ты перебиваешь!
Вэй Ин осознал, что пытается вклинить слово в кратчайшую паузу, но Шэнь Юй не позволял ему говорить.
- Как ты смеешь стоять с поднятой головой?
Вэй Ин мигом голову опустил, а потом покосился посмотреть, смотрит ли ещё наставник. Естественно, он смотрел. И он заметил этот взгляд. Слишком поздно Вэй Ин понял свою ошибку. Он хотел оправдаться. Он не был виноват на самом деле, но ему никто не позволял раскрывать рта. Но если он не заговорит, получается, он будет наказан из-за других.
Из-за Цзян Чэна.
Вэй Ин не выдержал, метнул в его сторону гневный взгляд. Цзян Чэн только уголок губ исказил в намёке на улыбку, но умело скрыл свой отвратительный жест от наставника, притворялся внимательно перечитывающим то, что только что написал.
- После занятий получишь пять ударов за опоздание, - объявил Шэнь Юй, - Пять за неуважение к старшим и два за то, что не подготовился к уроку.
Вэй Ин снова покосился на Цзян Чэна. Кажется, он больше не улыбался и старательно смотрел на писанину. За это время он её уже наизусть должен был выучить.
- Да, наставник Шэнь, - Вэй Ин не рискнул подняться из уважительного жеста.
- Возвращайся на своё место и не мешай.
Вэй Ин метнулся было к столу, но вспомнил о чернилах и письменных принадлежностях, приостановился. Как можно назначать дополнительные удары за то, что он просто не успел подготовиться? Это было несправедливо. Старшие заклинатели ни во что не ставили адептов. Кажется, дядя Фэйфэй был всецело прав, рассуждая о резких классовых различиях. У Вэй Ина спина заранее начала зудеть. Он как можно тише взял кисть, подставку для неё, чернила и палочку чтобы их растирать. Напоследок он потянулся за бумагой, но руки уже были заняты. Он вынужден был поставить чернила на полку и взять несколько листов, потом сунул их краешки в рот и зажал зубами. Только затем он смог добраться до своего места в полном письменном вооружении. И там он как можно тише расставил всё по своим местам. Шэнь Юй больше не делал ему замечаний, продолжал рассказывать, а притихшие адепты усердно записывали. Вэй Ин не слишком переживал за то, что не успеет. Он неплохо сошёлся с большинством новых товарищей, и кто-нибудь обязательно даст ему переписать.
Слова наставника сливались в монотонный гул. Вэй Ин был очень зол. Он не мог думать ни о чём, кроме прямо сидящего Цзян Чэна, который расчётливо всё это подстроил – никаких сомнений. Если он не хочет мириться с правилами, то ему, получается, можно? В этом и отличие между простыми людьми и благородными? Вэй Ин тоже не хотел мириться. Он, вместо записей, быстро окунул в частично растёртые чернила кончик кисти и схематично нарисовал собаку, а потом стрелу, что пронзила её насквозь. Конечно, Вэй Ин не имел в виду, что убьёт собаку Цзян Чэна – за это его самого могли убить или кинуть в тюрьму. Кто знает, какие порядки в благородных семьях, да ещё и старших. Но пугнуть противника не помешало бы. Вэй Ин подул на листок, скомкал его и, когда Шэнь Юй отвернулся за свитком, кинул бумажный ком в Цзян Чэна. Он точнёхонько упал прямо перед адресатом. Вэй Ин от него взгляда не отрывал, пока Цзян Чэн не швырнул на него недовольный свой, а потом развернул послание и изменился в лице. Он в ответ глянул столь сердито, что Вэй Ину полегчало. Он смотрел только на Цзян Чэна. Он видел только Цзян Чэна.
- Вэй Усянь! – прервал их поединок Шэнь Юй.
Вэй Ин голову в плечи втянул, успел заметить, как Цзян Чэн снова скомкал листок бумаги со свежим рисунком, с силой стиснул его в кулаке, но так и не поднял головы.
- Правила писаны не для гениев вроде тебя? – наставник выглядел страшно, но всё равно не настолько, как собаки во дворе. – Если ты считаешь себя выше нас, выше ордена, что ты здесь делаешь?
Вэй Ин открыл рот для ответа, но вовремя вспомнил о необходимости молчать и не перебивать старших.
- Если ты считаешь, что обычное обучение ниже твоего достоинства, пожалуйста, уходи, - наставник на дверь указал. – Но если ты сейчас уйдёшь, ты не сможешь просто вернуться…
И где тут право выбора?
- …если же ты решил остаться здесь и сейчас, веди себя как подобает, не отвлекай других и внимательно слушай, что говорит учитель. Покажи мне, что из того, что я сказал, ты успел записать?
Вэй Ин дёрнулся. Он ни иероглифа не написал.
- Передай мне свои записи, - потопил Шэнь Юй.
Вэй Ин послушно поднялся и, так и не вытащив голову из плеч, двинулся к наставнику с пустым листом. Шэнь Юй только скользнул по нему взглядом и вернулся к моральному уничтожению провинившегося. Никого не волновало, по чьей именно вине всё это произошло. Вэй Ин пожалел, что вообще пришёл на этот урок. Куда лучше было бы явиться сразу на следующий и получить наказание только за это. А сейчас его положение лишь усугублялось.
- Очень хорошо, - Шэнь Юй продемонстрировал пустой листок остальным адептам, а они ни звука не издали, хотя наставник явно призывал их посмеяться. Все они тоже были ужасно напуганы. Неужели старшие заклинатели и впрямь так страшны? Вместе с комком в горле Вэй Ин почувствовал любопытство. Почему все так боятся? Не их же распекают. Или тут за каждый взгляд наказывают?
- После тренировок с луком ты уберёшь двор и развесишь оружие по местам, - распорядился Шэнь Юй. – Возвращаю тебе твой очень содержательный текст.
Листок вернулся к владельцу, и Вэй Ин выдохнул с облегчением, несмотря на неприятную ситуацию. Если его накажут ещё и за то, что он позволил себе расслабиться, Вэй Ин точно сбежит обратно в деревню. Или в Ланьлин Цзинь. Его там есть кому приветить.
От одной мысли о высокомерном господине Цзинь, который его обокрал, стало тошно. Вэй Ин поспешно изгнал крамольные мысли и вернулся за стол, заставляя себя не вертеть головой. Как бы он ни был зол из-за несправедливых обвинений, он ничего сделать не мог. Ему жалеть не о чем, а Цзян Чэна пусть совесть помучает. Хотя, если дела обстоят действительно так, как говорил и повторял дядя Фэйфэй, он ни капли не раскается за содеянное.
Наконец смысл слов, что произносил наставник, начал доходить до Вэй Ина. Он рассказывал о способах применения и разновидностях сковывающего заклинания. И Вэй Ин наконец-то вывел первый иероглиф по заданной теме.
Цзян Чэну было не по себе до конца дня. Он не переживал за Вэй Ина, ему просто не нравилось чувство, будто это он нарушил правила. Во-первых, во дворе он не обнаружил своих любимцев и подумал было на Вэй Ина. Не зря же он нарисовал ту картинку. Но он встретил троюродного дядю Сюньи узнал, что он отвёл собак домой. Цзян Чэн ловко выкрутился, сказал, что они увязались за ним, а времени выпроваживать их обратно уже не оставалось.
Цзян Чэн выкрутился. Его даже никто не заподозрил… кроме него.
Цзян Чэн с силой стиснул кулаки на луке, чуть не прижал тетиву, а то точно бы лопнула и оставила рубец на ладони. Сегодня он стрелял хорошо. Он выбил пять из десяти, но Вэй Ин стрелял идеально. Он, как и вчера, выстроил стрелы ровным цветком, а последнюю вонзил в середину, выбивая их из мишени одновременно. В итоге в центре осталась лишь одна, последняя. Вэй Ин на Цзян Чэна даже не взглянул, мимо прошёл в шаге и словно не заметил. Вэй Ин злился. И Цзян Чэну эта немая злость внушала серьёзные опасения. Возможно, Вэй Ин лишь крепился перед предстоящим наказанием. Двенадцать ударов в первый же раз – это не шутки. Правда, вряд ли эти удары будут особо жестокими.
Цзян Чэн не находил себе места и после того, как бросил лук на большой стол, стоящий между стен, завешенных луками, тетивами и колчанами со стрелами. Все бросали, помня о наказании Вэй Ина. Никто не осмелился просто взять и повесить лук на место. Цзян Чэн мог бы это сделать и показать пример, показать, что он выше предрассудков и не питает личной неприязни к новичку. Но это было неправда. И он ничего не сделал, чтобы облегчить страдания своего противника.
Вэй Ин встал в дверях, облокотившись на косяк с одной стороны и сложив руки на груди. Цзян Чэн зубы стиснул, ждал, что он начнёт разговор, даже если начнёт с обвинений, но Вэй Ин молчал. Жутко молчал, продолжая игнорировать Цзян Чэна. Цзян Чэн мимо него прошёл, ощутил, как по нему рой мурашек прошёл, как будто ему в спину швырнули особо мерзкое заклинание. Он обернулся, а Вэй Ин уже зашёл в сарай и взялся за луки.
Площадка стремительно пустела. Цзян Чэн оказался одним из последних. Сяо Чулинь тоже шагал сдавать свой лук. Завидев Цзян Чэна, он остановился и произнёс:
- Кое-кто наконец-то получил по заслугам. Молодой господин, - завершил он короткую речь вежливым кивком.
- По заслугам? – невольно переспросил Цзян Чэн, мгновенно теряя ниточку разговора. Мысли были не тем заняты.
- Разумеется. Вэй Усянь слишком много из себя мнит. Наставник Шэнь был прав, говоря, что ему не место в ордене. Было бы лучше для всех, если бы он и дальше продолжал учиться вдали от нормальных людей.
- Что ты имеешь в виду? – Цзян Чэн нахмурился. – Разве место заклинателя не в ордене?
- Так гласят правила. Но из всех правил бывают исключения. Как бы Вэй Усянь ни нравился половине наших заклинателей, он никогда не станет одним из нас.
- Сяо Чулинь! Что ты, демон бы тебя побрал, пытаешься мне сказать? Считаешь, что мы в праве решать, кого принимать в орден, а кого нет?
- Нет, молодой господин. Конечно же, нет…
Вэй Ин уже развешивал луки по крючкам.
- …конечно же, мы не можем решать таких важных вопросов. Простите, что огорчил вас своим недовольством. Но вы ведь тоже от него не в восторге.
Это была правда. Цзян Чэн наблюдал за стрельбой других адептов. Сегодня Чулинь не стал первым. Он попал лишь семь раз в центр, а Вэй Ин даже не напрягался, когда рисовал свой пернатый цветок. Всё, чему они обучались сейчас, для него являлось пройденным этапом.
- Нет, - с запозданием ответил Цзян Чэн, - не в восторге.
- Жаль, не все могут трезво взглянуть на ситуацию в целом, - посетовал Чулинь. – Если бы наши товарищи не были под впечатлением от прибытия новенького, они бы тоже отнеслись к ситуации более сдержанно.
- Сяо Чулинь, ты хочешь, чтобы я с тобой перемывал косточки новенькому? Разве для тебя он имеет такое большое значение?
- Нет, молодой господин. Я, наверно, не так выразился. Я просто хотел отметить, что в конечном итоге наставник Шэнь поступил по справедливости.
Цзян Чэн шагнул мимо него, а собеседник так и остался на месте, занялся луком. Что он в нём нашёл, неизвестно. Цзян Чэн только на миг задержался, прежде чем уйти совсем. Сегодня он снова будет чувствовать себя мерзко. Он всё сделал правильно. Вэй Ин проворачивал свои проказы, когда никто не мог его поймать с поличным. И Цзян Чэн не жаловался, даже будучи весь в синяках. Чудом удалось скрыть их все. Но проступки рано или поздно должны быть наказаны.
К нему навстречу мчались все его три собаки, едва он пересёк ворота родного дома, которые тут же начали за ним закрываться. Цзян Чэн присел на корточки и поймал их всех по очереди, сам едва не повалился на спину под их напором. Его лицо тотчас же оказалось вылизано, слюна с подбородка закапала, а Цзян Чэн только улыбался.
- Вы ведь просто увязались за мной, - говорил он им ласково. – Я же ничего не хотел сделать. И это не моя вина, что он боится собак. И не ваша. Вы никого кусать не собирались.
Собаки его слушали и обмахивали хвостами, и покрывали его лицо, шею и руки непрекращающимся потоком слюны.