Свободный день начался с постороннего шума. Наконец-то полностью свободный от обучения и тренировок день. Цзян Чэн, разумеется, не собирался проводить его, праздно рассиживаясь за чтением или бездарно тратя его на безделье. Он собирался продолжить тренировки. Хотя бы снова сосредоточиться на формировании ядра или стрельбе. И он мог пойти на охоту. И он мог позвать с собой на охоту Вэй Ина. С этой мыслью он засыпал, а проснулся от шума, словно ветки по окну бьют от сильного ветра. И сразу, едва раздался этот звук, подхватились все три собаки, лежащие на своих подстилках, и ринулись к окну, заливисто лая.
- Даже в свободный день никакого покоя, - Цзян Чэн сел в кровати, позволяя одеялу сползти до пояса. Он не стремился тут же выглядывать наружу и смотреть, что там происходит. Но чем дольше он сидел без движения, тем отчётливее осознавал, что за окном не было дерева, на улице нет ветра, а собаки не станут просто так лаять и пытаться подковырнуть окно носами.
Новая догадка вытащила его из кровати:
- Вэй Усянь. Ну кто бы сомневался.
Но у старшей и младшей групп адептов был разное расписание. Вряд ли чудесным образом совпали свободные дни обеих групп. Это было попросту невозможно, потому что за этим следили наставники. Орден не пустовал никогда. И никогда все до единого заклинателя не бездельничали, включая адептов.
- Ко мне, - Цзян Чэн, прежде чем открыть, приотворил дверь. Когда собаки бросились к нему, Цзян Чэн выкрикнул, выглянув наружу. – Проводите собак до двери!
Громко выкрикнул, чтобы слуги наверняка услышали. И правда немедленно раздался шорох. Только Жасмин приостановилась, зарычала сквозь закрытые губы и взгавкнула, глядя на закрытое окно, в которое больше никто не скрёбся.
- Жасмин, - поторопил её Цзян Чэн – и она выскочила за дверь.
Теперь Цзян Чэн мог подойти к окну и спокойно его открыть. Он мог, не теряя своего достоинства, свысока взглянуть на Вэй Ина, зависшего за окном на мече, и усмехнуться, опустив комментарий, что-де тренировками пренебрегает ради своей прихоти.
Но когда Цзян Чэн открыл окно, он не смог сохранить на лице выражения благородства и терпимости. Оно, наверное, вытянулось от удивления. Это действительно был Вэй Ин, но появился снова не как обычно.
- Как ты… - произнёс Цзян Чэн и замолчал, а потом воздуха побольше набрал в грудь и выдал целую отповедь. – Обучение в ордене и тесное общение с заклинателями ничему тебя не научило? Ты никак не можешь понять, что для них ценно, а что способно наложить тень позора? Вэй Усянь, сколько раз надо повторить, чтобы ты понял: заклинатели летают на мечах, а не на вилах. Это унизительно.
- Почему? – искренне удивился Вэй Ин, сделал круг и вернулся к окну, опустился ниже и сложил локти на подоконнике. – Я выслушал много уроков, я прочитал много записей. И нигде не указано, что предметы домашнего обихода порочат заклинателя. По мне – хоть на котелке летай. Это не сделает заклинателя слабее. И ты не был против, когда я летал на них прежде.
- Тогда у тебя меча не было!
Повисла пауза. Цзян Чэн не нашёл больше ни слова возражения. Он просто знал, что так не должно быть, а доказать и привести примеры из истории не мог.
- Можешь сходить со мной? – спросил Вэй Ин после этой паузы.
- Я не желаю показываться на людях вместе с этими вилами.
- Ты сам летал на них.
- Раньше летал, но когда никто не видел. Больше не полечу.
- Я заверну их – и никто не увидит.
- Тогда зачем ты их вообще притащил? – Цзян Чэн хотел, чтобы Вэй Ин почувствовал разницу. Он не мог слов подобрать, кроме эмоционального «да пойми же ты!». Но эти слова вряд ли на него подействуют.
- Во-первых, это не просто вилы, а бывший меч, - напомнил Вэй Ин с ноткой ревности в голосе, защищать ринулся, как собственный меч.
Цзян Чэн вздохнул, смиряясь с этим. Он и сам не стал бы порочить заклинательского меча, но вилы – есть вилы, из чего бы они ни были сделаны. Вилами навоз из стойл вычищают, что очерняет летающего на них заклинателя ещё сильнее. Господин Цинь Фэй – ужасный человек, раз сотворил со своим мечом такое святотатство.
- Мне нужна помощь. Сам я не справлюсь, - Вэй Ин преданно заглядывал в лицо Цзян Чэну, как собака.
- И с чем же не справится первый ученик ордена? Ты уже со всех сторон показал себя героем. Чем я могу помочь?
- Можно я по дороге объясню?
- Что? Вэй Усянь, ты…
- Я подожду за воротами.
- Нет уж, теперь заходи, - Цзян Чэн отступил от окна, и Вэй Ин без стеснения перешагнул подоконник, а потом втащил и вилы.
Цзян Чэн отвернулся от него, зашагал к тазику с водой, холодной со вчерашнего вечера. Он поморщился, когда руки в неё опустил. Стоило бы позвать слуг, чтобы принесли тёплую, а он стерпел, в холодной так и умылся, освежая лицо и шею, до самых ключиц. Потом он себя осмотрел. Ночная одежда вся помялась. Он начал раздеваться, как вспомнил о госте.
- Так и будешь на меня смотреть? – он развернулся к Вэй Ину, готовый отчитать его за неприличное разглядывание, но Вэй Ин не просто стоял. Он поднёс свежую одежду, вывесив её на одной руке, а свободной рукой уже протягивал чистые нижние штаны. Цзян Чэн сердито сверкнул глазами, потом скинул с себя кофту и штаны и взялся за чистые. Он одевался, а Вэй Ин подавал. А ханьфу даже помог надеть, и пояс затянул как надо. Точно так же Цзян Чэну помогали слуги одеваться в детстве, пока он сам не научился. Что за заклинатель безрукий, который не в силах справиться с одеждой?
- Теперь волосы, - Вэй Ин и к ним потянулся, а Цзян Чэн его остановил:
- Ты хоть умеешь их укладывать?
- Я помогал дяде Фэйфэю, - и взгляд бросил на столик со всеми принадлежностями, остановил его на «короне», которой Цзян Чэн обхватывал пучок.
- Я сам, - Цзян Чэн ему не доверял. Мало ли что он там навертит, а потом со стыда сгорать. Впрочем, Вэй Ин и не настаивал, просто сел рядом прямо на пол, безо всякой подстилки, и любовно вилы поглаживал.
- Ну? – заговорил Цзян Чэн, взявшись за расчёску. – Куда ты хочешь меня на этот раз утащить? – осознавал, что позволит себя утащить. Кажется, Цзян Чэн так привык, что Вэй Ин постоянно распоряжается его жизнью, что сам начал получать от этого удовольствие. Если бы Вэй Ин заявил, что возвращается в деревню и забирает Цзян Чэна с собой, он бы и тогда поверил. Конечно, это было невозможно, но вера от этого не становилась слабее.
- Мне нужна твоя помощь.
- Это я слышал. В чём?
- Я хочу вернуть дядюшке его меч.
- Какой меч? – Цзян Чэн, сосредоточившись на причёске, не воспринимал сказанного и наполовину так глубоко, как хотел Вэй Ин. Цзян Чэн считал, что это его очередная проказливая задумка.
- «Свежий Ветер», - ответил Вэй Ин.
- Усянь, ты можешь изъясняться чуточку понятнее?
- Эти вилы – это меч моего приёмного отца, - повторил всем известную истину Вэй Ин и закончил совсем не ребячески, глубоким обоснованием. – Он заклинатель, хоть и всячески отрицает это. Если он действительно хотел избавиться от меча, он мог бы просто продать его за хорошие деньги. Но он его сохранил и перековал в вилы, в инструмент, необходимый в хозяйстве. А потом я и его забрал, - Вэй Ин смотрел на отражение Цзян Чэна в зеркале, прямо в глаза. – Я хочу перековать эти вилы обратно в меч и вернуть ему. Я не знаю, будет ли он использовать этот меч, но он точно обрадуется. Конечно, он начнёт ругаться и снова рассказывать, какие заклинатели неблагодарные. Но я чувствую, что так правильно. И что он не будет одинок.
Цзян Чэн всё ещё молчал, заворачивая волосы в высокий пучок, стянул их, с трудом удерживая в одной руке. На помощь снова пришёл Вэй Ин, перехватил их и удержал, пока Цзян Чэн закреплял их, а потом, ещё не приладив «корону», развернулся целиком к собеседнику:
- То есть, ты пришёл ко мне с самого утра, чтобы я показал тебе мастера, способного выковать меч заклинателя?
- Да.
- А ты знаешь, сколько это стоит?
- Но ведь есть же прежний меч…
- Вилы, Вэй Усянь. Это называется вилы. Ты можешь думать о них что угодно. Но мастер увидит только вилы. А если и распознает в них меч, он тоже будет, между прочим, оскорблён.
- Чем? Тем, что заклинатель хочет вернуть свой меч?
- Ты вообще ничего не понимаешь? – Цзян Чэн выдохнул и в бессилии опустил руку с «короной» на колено. Не знал, как объяснить всё то, что возникло в его голове: все эмоции, яркие, несогласные и сочувствующие одновременно. Он понимал, что происходит, и хотел поддержать Вэй Ина, но не знал, как это сделать.
- Цзян Чэн, ну пожалуйста. Я же не знаю ни одного мастера, - Вэй Ин к нему приблизился, руками потянулся, желая задобрить, но Цзян Чэн отпихнул его загодя:
- Прекрати за меня цепляться, как глупая обезьяна. Я тебе не вешалка.
- Ну Цзян Чэн, я прошу тебя как друга. Самого моего дорогого друга.
- Я думаю, что можно сделать. Неужели нельзя немного помолчать?
Вэй Ин послушался и руками больше не тянулся, как будто уловил настроение собеседника. Это тоже будоражило. Вэй Ин начинал понимать его без слов – жутковато.
- Я, конечно, могу показать тебе кузнечный цех, в котором рождаются мечи для заклинателей, но, боюсь, с таким подношением они на тебя даже не взглянут. А если этот меч выковал кто-то из этих мастеров, он может воспринять оскорбление на свой счёт. Это помимо того, что у тебя не хватит денег, - напомнил Цзян Чэн.
- Денег я заработаю…
- Ты хоть знаешь, сколько стоит работа мастера? И посмотри на эти вилы. Ты полагаешь, в них достаточно металла на хороший клинок? На настоящий меч заклинателя?
- Но они же были выкованы из меча…
- А о расходе материала ты подумал? Как из этих тонких зубцов можно сделать меч? Как? Можешь мне объяснить?
- Я не знаю, - Вэй Ин голову опустил. Правда ведь расстроился. – Но я не могу перестать думать, что дядя Фэйфэй остался совсем один, а я даже напоминание с собой забрал. Он заклинатель, а не крестьянин, хоть и всячески старается доказать обратное. Если бы он был крестьянином, он бы быстро научился вести хозяйство и обрабатывать участок. А у него всё из рук до сих пор валится. Он даже кашу нормально сварить не может, пихает в себя этот проклятый батат… терпеть его не могу.
- Кого? Своего приёмного отца?
- Батат, Цзян Чэн. Ненавижу батат.
- О, и поэтому ты решил вернуть своему приёмному отцу меч?
- Дело не в батате!
- Понял я, чего орёшь? – осадил его Цзян Чэн. – Дай-ка подумать. А не лучше ли было обратиться к господину Сюаню?
- Но я первым делом о тебе подумал.
Было лестно слышать такое. Цзян Чэн ничем не показал, что рад. Он и правда задумался. Он и сам ни разу не просил выковать меч. Всеми делами кузни заведовала верхушка семьи Цзян. Мастерская как будто была прикреплена к клану. Любому клану хочется иметь собственных мастеров-ремесленников, поэтому они получают всяческую поддержку. Старшая семья Цзян являлась выгодным покровителем, но и просила немало. Всё в жизни держится на взаимовыручке и взаимоотдаче.
Цзян Чэн вздохнул и наконец вспомнил о «короне» в руках, поднял её к голове, но тут сам Вэй Ин подсуетился, подскочил и обхватил украшением аккуратно собранный пучок, потом закрепил. Цзян Чэн только проверил его работу и остался доволен. Потом он встал, глядя на Вэй Ина.
- Давай сделаем так. Я обращусь к своему отцу. Он лучше разберётся, что с этим делать.
- Я согласен, - Вэй Ин тут же к двери метнулся.
- Постой! Ты что, прямо сейчас побежал его разыскивать?
- А что?
Цзян Чэн не хотел показывать привычных жестов, выражающих его бессилие, но он таки схватился за голову и терпеливо объяснил:
- Вэй Усянь, мой отец – глава ордена. К нему нельзя прийти со своими требованиями когда вздумается. Даже с важными. Сейчас его попросту нет дома. Думаешь, ему нечем заняться помимо меча твоего приёмного отца?
Вэй Ин растерялся. Он точно рассчитывал сразу же взять быка за рога и протаранить стену лбом. Он просто стоял, уже протягивая руку к дверям, хотя не дошёл до них добрых пяти шагов.
- Такие дела не делаются с бухты-барахты. Осквернение меча заклинателя – это не шутка, - добавил Цзян Чэн. – Надо правильно подать этот факт.
- Но ведь и так весь орден знает, что я прилетел на вилах.
- Знать – одно. А принять, когда столкнулся с этим вплотную – другое. Как с тобой было. Помнишь слепого щенка? Что ты чувствовал, когда просто думал, что он где-то существует? И как ты себя почувствовал, когда потрогал его?
- Как ты можешь сравнивать щенка и меч заклинателя?
- А-а-а, не нравится? Я всего лишь опустил в твоих глазах меч заклинателя, как делаешь это ты, и как сделал твой дядюшка.
Вэй Ину это не понравилось, но спорить он не начал, просто стоял и дулся, чуть губы не выпячивая для более яркого выражения своей обиды. Вёл себя как маленький. Интересно было бы на него посмотреть, когда и у него проявится признак взросления. Как он будет справляться, и как вообще испугается или обсмеёт – с него станется.
Цзян Чэна передёрнуло. Он резко развернулся и прошёл мимо. О чём только думает? Как будто и правда хотел на это посмотреть. Каждый человек сам обязан справляться с интимными проблемами. Даже братьям совестно рассказать, не то что обсудить, что с этим делать. Цзян Чэн ни за что бы не попросил и никогда не попросит.
- Цзян Чэн, что с тобой? – Вэй Ин за ним пошёл вдоль стены. – Тебе плохо? Голова болит? Чего ты весь сразу покраснел?
- Не твоё дело.
- Почему это не моё?
- Потому что не твоё! Стой где стоишь! - Цзян Чэн к нему развернулся, вытягивая вперёд руку в останавливающем жесте. – Не двигайся.
Чувствовал, что жар прилил не только к лицу. Стоило только подумать. Как же неудобно быть взрослым. И как они с этим справляются? Он так и тыкал в раннего гостя пальцем и держал его на расстоянии. Но, кажется, Вэй Ин даже не подозревал.
- Если я что-то могу для тебя сделать, скажи, Цзян Чэн, ты же знаешь, что я для тебя что угодно сделаю.
- Я только что проснулся, - Цзян Чэн старался говорить ровно, но никак не получалось избавиться от жара, подкатившего к лицу и к низу живота. Он просто не мог справиться сразу с обеими напастями. – И сейчас я иду в уборную. А ты сидишь здесь и ждёшь.
- Я могу тебя сопровождать. Вдруг тебе правда плохо.
- В уборную сопровождать? Вэй Усянь, вдумайся, что ты говоришь. Мне не нужна помощь в уборной. А если только попытаешься покинуть эту комнату, то учти – мои собаки могут ждать за дверью, вернувшись с прогулки.
Эта угроза обязана была подействовать на гостя как надо и, кажется, подействовала. Вэй Ин опять губы надул и двинулся к кровати, демонстративно обиженно плюхнулся на неё, о своих вилах даже не вспомнил, так и оставил их лежать на полу.
Цзян Чэн хотел ещё что-нибудь сказать, даже рот открыл, а потом просто покачал головой и вышел. Не хотелось ничего говорить, когда проблема становилась огромной. Что-то зачастили эти взрослые признаки. Ребёнком быть куда проще и приятнее. Но он уже не ребёнок, и сожалеть о прошедшем времени глупо.
День прошёл обычно. Такой же день, как и все предыдущие. Самый обычный день. И тренировки казались самыми обычными. Вэй Ин чувствовал, что не отстаёт от старших соратников. Кому-то это могло не нравиться – всегда встречались такие люди. Но старшая группа выглядела более взрослой и подавляла своё недовольство, если таковое возникало. Вэй Ину, например, было бы обидно, если бы явился мальчишка младше него на пару-тройку лет и к своему возрасту уже владел бы всеми техниками, которые Вэй Ин только изучал. Перейдя на практических занятиях в старшую группу, Вэй Ин начал всерьёз задаваться вопросом: а как он сам выглядит для своих сверстников? Может быть, поэтому Цзян Чэн так долго и злился, а Сяо Чулинь до сих пор злится.
Он опустил лук. Наконечник стрелы ещё светился некоторое время, постепенно затухая. Наставником сегодня был Цюйбай. Он повторял старые тактики, в основном те, которые они использовали реже остальных, чтобы не забыть однажды усвоенный материал. Вэй Ин вникал и обрастал дополнительными вопросами. И на сей раз не выдержал, вклинил свой вопрос в хор обсуждений.
- Брат Цюйбай, почему эта тактика используется редко? В ней же нет недочётов. Она удобна как для маленького отряда, так и для одного заклинателя.
- Потому что лютые мертвецы не всегда ведут себя так, как мы хотим. Если речь ведётся о речных гулях, то она вообще не подходит.
- Но речь о лютых мертвецах. Мы же использовали приманку. Это очень эффективная тактика.
- Потому что тактика с приманкой – для целого отряда, - терпеливо объяснял Цюйбай. – Допустим, нас всего двое: ты и я. Ты загоняешь тварей, я их бью. А что если, пока я занят уничтожением, ты совершил ошибку и тварь тебя достала?
Вэй Ин замолчал. Ответ крылся на самой поверхности, а Вэй Ин его не увидел. Он улыбнулся, прикрывая свою неловкость, руку в волосы запустил и остервенело поскрёб.
- Брат Усянь, ты хорошо себя чувствуешь? – осведомился Цюйбай.
- Отлично. Рана уже давным-давно зажила.
- Я не о ране говорю. Я о том, как медленно ты сегодня соображаешь. Нельзя утрачивать внимание во время сражения.
- Но мы же сейчас не сражаемся.
- Если ты позволяешь вообще ослаблять бдительность, то можешь сделать это хоть на тренировке, хоть в бою. А это смертельный риск. Ты не должен легко относиться к тренировкам.
- Я не отношусь к ним легко, брат Цюйбай, - Вэй Ин отступил. И правда рассеянный сегодня. Может быть, просто немного устал? Не стоило сегодня мчаться на охоту, хоть и с Цзян Чэном. Ему всё хотелось делать с Цзян Чэном.
Цюйбай хотел ещё что-то сказать, но сложил жест и поклонился, словно призывая всех остальных сделать то же самое. Те, кто быстро проследил взгляд Цюйбая, без промедления повторили и его жест. Вэй Ин тоже посмотрел и увидел главу ордена в сопровождении наставника Суна. Глава неторопливо шагал по расчищенной площадке, заложив руки за спину, словно прогуливался. Но Цзян Фэнмянь вряд ли позволит себе наслаждаться ветерком и солнышком на глазах у других. Отдыхать лучше дома. Тем более он – лицо всего ордена. Вэй Ин поднял голову из-под приветственного жеста, всё ещё не выпрямляясь из него. Ему просто было любопытно, по какой причине сам глава ордена решил посмотреть на тренировки адептов. Вэй Ин думал, что из-за него. Он знал, что весь мир вокруг него не вертится, но от привычек трудно избавиться.
Глава Цзян поднял руку, предлагая адептам выпрямиться. Они как по команде встали ровно.
- Приветствую главу Цзян, - Цюйбай ещё раз поклонился, говоря за всех.
- Как успехи? - глава спросил самое очевидное. Вэй Ин ждал чего-нибудь особенного, а он как будто просто посмотреть пришёл и подбодрить подрастающее поколение.
- Закрепление основ, глава Цзян, и освоение новых тактик – это основная задача адепта, - ответил Цюйбай слишком картинно. – Мы успешно справляемся с ней.
- Так значит, пора проводить очередной экзамен? – поинтересовался глава Цзян.
Вэй Ин ушки навострил. Никто ничего не говорил об экзамене.
- Мы всегда готовы, - заверил Цюйбай.
- Полно-полно, - глава выглядел добрым, как… как Ао. Тем не менее, он не являлся для Вэй Ина близким человеком. Вэй Ин вообще не знал отца Цзян Чэна, только поверхностно. – На самом деле, мне нужно успеть перехватить одного адепта, пока он не убежал домой и не похитил моего сына.
Вэй Ин так и улыбался, казалось, даже не делая перерыва. Так и стоял с улыбкой. И хотелось прокомментировать слова главы, а он ждал своей очереди.
- Вэй Усянь, - позвал глава.
- Да, глава Цзян!
- Пойдём со мной, у меня накопилось несколько вопросов, - и лицо серьёзное сделал. Вот теперь улыбаться вовсе расхотелось. Вэй Ин подозревал, что его улыбка превратилась в гримасу, поспешно прокашлялся и спросил:
- Сейчас?
- Да, сейчас. Адепт Шун, Вэй Усянь справляется со своими обязанностями?
- Вполне, глава Цзян, - подтвердил Цюйбай без заминки. Это значило, что Вэй Ин действительно справлялся. Даже учитывая сегодняшнюю его частичную рассеянность, он зарекомендовал себя перед остальными. – Вэй Усянь вполне может закончить повторение основ на сегодня. Завтра этот адепт спросит с него вдвойне.
- Чего? – не выдержал Вэй Ин. – Что я такого сделал?
- Полно, - распорядился глава Цзян. – Раз так, Вэй Усянь, постарайся в будущем, не разочаруй своих товарищей и меня.
- Не разочарую.
Вэй Ин последовал за ним. Много слов, сказанных лишь для того, чтобы соблюсти этикет. Сложная задачка – играть словами. Вэй Ин мог, конечно, сыграть, но не когда было так интересно, о чём с ним хочет поговорить глава ордена.
- Наставники с одобрением отзываются о тебе, - сказал глава Цзян, когда они покинули площадку, неторопливо направляясь по дорожке к большим воротам. Вэй Ин так и держал лук в руке, только стрелу в колчан закинул. – Они говорят, что у тебя большие задатки и ты пока не раскрыл всех способностей. Каждый новый приём вызывает в тебе желание трудиться.
- Но ведь это же очень интересно, - Вэй Ин хотел снова улыбаться, но собеседник не улыбался, предпочитал говорить серьёзно, однако выходило у него это легко, почти дружески. Только Вэй Ин отчётливо видел грань между главой ордена и другом.
- Любой наставник хотел бы заполучить такого ученика, - продолжал глава Цзян, - кроме Шэнь Юя. Знаешь почему?
- Он меня недолюбливает.
- Нет, - покачал головой глава Цзян. – Шэнь Юй очень объективный человек. Он просто руками разводит, когда речь заходит о тебе. Ты постоянно невнимателен на его занятиях, занимаешься всем, кроме того, что надо. И его очень огорчает твоё несерьёзное отношение к истории, старательно записываемой нашими предками.
- Я стараюсь.
- Стараться нужно усерднее. Я понимаю, что история и познание мира может быть слишком скучным для тебя, привыкшего сразу рваться в бой, - мягкая улыбка главы Цзян, но не такая, чтобы хотелось улыбаться в ответ. Он приостановился посреди дорожки, в конце которой стоял его слуга с мечом в руке. – На самом деле история и изучение загадок нашего мира – тоже очень важный предмет. Все ошибки, которые однажды совершило человечество, повторяются вновь. И чтобы не забыть их, люди придумали записывать их и передавать знания потомкам, чтобы они могли учиться, не подвергая себя ненужной опасности. Это ты понимаешь?
- Понимаю, глава Цзян, - быстро откликнулся Вэй Ин. – Я буду очень стараться.
- Но вместо этого ты постоянно отвлекаешь моего сына, - пытливый взгляд.
Вэй Ин таки показал свою улыбку. У него не было оправданий. И одновременно с этим он не испытывал вины. Цзян Чэну ведь нужен был близкий друг. Как его семья со всеми переданными предками знаниями этого не видит?
- Хочешь выучиться и стать его телохранителем? – последовал совершенно неожиданный вопрос.
Разумеется, Вэй Ин хотел. Он мог бы сразу об этом открыто заявить. Он чувствовал, что за Цзян Чэна способен не только пожертвовать чем-то дорогим, но и нарушить кучу правил, и избить кого-нибудь до полусмерти. Но он отлично понимал, что вопрос с подвохом. Во-первых, никто не позволит такому неопытному адепту стать телохранителем господина. Во-вторых, это ведь означало что-то большее, чем просто всегда быть рядом.
- Жить с ним в одном доме, обедать за одним столом, сопровождать на прогулки и охоту… - подначивал глава Цзян.
- Что я должен для этого сделать? – не стал показывать своего энтузиазма Вэй Ин, постарался сделать расчётливое выражение лица.
- Какой хороший вопрос, - и глава Цзян не ответил. – Я вижу, что Ваньинь доверяет тебе. Никогда и ни с кем он не был так открыт. Мне кажется, он к тебе даже привязался. Но у него есть определённые обязанности. Не как твои. Он должен учиться быть главой ордена и он учится. А у каждого главы должна быть собственная свита. Я хочу, чтобы в ней был такой преданный человек как ты.
- Я буду с ним, независимо от того, что случится в будущем, - заверил Вэй Ин. – Если вы позволите.
- Как я могу запретить, если он выбрал тебя?
- Телохранителем? – Вэй Ин озадачился.
- Это моя мысль, не его, - глава Цзян не стал путать собеседника. – Это просто идея, не бери в голову, особенно если не готов.
- Но я готов!
- Выучись сперва, - Фэнмянь мог бы дотронуться до Вэй Ина. Он будто хотел дотронуться, но не мог себе этого позволить. Вэй Ин был для него чужим человеком. По сути, только Цзян Чэн их и связывал.
Глава Цзян повернулся к слуге, держащему меч. Вэй Ин смотрел только на него, на его спокойное лицо, ничуть не выражающее сомнений или хмурости. Оставалось гадать, задал ли глава этот вопрос ради праздного любопытства или действительно что-то планировал на будущее. Глава Цзян руку протянул к приблизившемуся слуге, забирая меч. Чем-то очень знакомый меч. Вэй Ин голову набок склонил в попытке вспомнить, где он его видел прежде. Это был меч не Ао и не Цзян Чэна. Это не был меч никого из старших адептов. Это был…
- «Свежий Ветер»? – Вэй Ин в самом деле удивился. – Это же «Свежий Ветер»!
- Верно. Меч Цинь Фэя. Ты просил перековать вилы в меч, а я обратился к тому же мастеру, который и создал «Свежий Ветер». Он был обескуражен, видя, во что превратился этот прекрасный меч. Но он хорошо помнит каждый завиток на ножнах любого меча, сделанного им. Поэтому…
Он держал меч перед собой, а Вэй Ин медлил, но наткнувшись на паузу, опомнился и, не выпуская лука, взял меч обеими руками, осторожно, боясь дотронуться до него Ци. Это меч дяди Фэйфэя. Пусть он и остаётся его мечом.
- … «каждому заклинателю его меч» – так сказал мастер, когда сердито рассматривал твои вилы. Если бы ты сам пришёл к нему, он бы точно тебя отлупил.
- Спасибо, господин Цзян, - Вэй Ин глубоко кивнул и задержал голову опущенной на несколько лишних мгновений. – Я заставлю дядюшку принять этот меч.
Те самые ножны, до мельчайшей детальки, которые Вэй Ин отыскал в вещах дядюшки, живя в деревне. Мастера ковки заклинательских мечей и правда великие люди.
- Только, я не смогу заплатить сразу, - не отрывая взгляда от меча, предупредил Вэй Ин. - Но я могу отработать. Только скажите как. Я могу ухаживать за лошадьми, убирать дома, ремонтировать мебель, ухаживать за садом…
- Не торопись так быстро сдаваться, - усмехнулся собеседник. – Я же говорил. Помнишь? Что ты ещё вернёшь ордену всё сторицей. Просто живи дальше и учись. Просто будь заклинателем.
- И телохранителем вашего сына.
- Своего друга, - поправил глава Цзян. – У меня к тебе будет ещё одно важное поручение.
- Какое?
- Из деревни, в которой проживает Цинь Фэй, снова поступил тревожный сигнал.
Твари? Вэй Ин подобрался, готовый просить, чтобы ему позволили отправиться туда. Но если бы глава Цзян ничего не имел в виду, он бы не заговорил об этом с обычным адептом. А потом Вэй Ина догадка пронзила:
- Неужели с моим дяюшкой что-то случилось?!
А он забрал у дядюшки даже вилы – самое надёжное оружие, которым можно сразить лютого мертвеца. Это было первое мгновенье. Потом Вэй Ин осознал, что дядя Фэйфэй был мастером и в начертании печатей. Он выдохнул с шумом.
- Признаки твари видели в окрестностях. Никто не говорил о самой деревне, - заверил глава Цзян. – Не стоит так волноваться. Орден реагирует быстро, и уже сейчас наставники выбирают, кого из адептов послать на задание: обследовать округу и уничтожить тварь, если таковая найдётся. На это задание хватит и двух старших адептов, - и подмигнул. – Задание займёт дня три, потому что нужно будет внимательно исследовать близстоящий лес. Ты лучше других его знаешь, поэтому я рекомендовал тебя третьим участником.
- Спасибо! – Вэй Ин не мог удержаться. И если бы перед ним стоял Цзян Чэн, он не постеснялся бы повиснуть на нём и при свидетелях. Но Вэй Ин вынужден был оставаться на месте и ограничиваться широкой искренней улыбкой. Он хотел выразить благодарность сотней слов, но не вспомнил ни одного. – Глава Цзян, если вы пожелаете…
- Ну хватит, - мягко отмахнулся собеседник. – Для тебя будет ещё одно задание, - рука за отворот ханьфу. Вэй Ин наблюдал за ней, словно она могла вытащить оттуда мешок золота. Но из-за отворота выплыл лишь скрученный листок, перевязанный красным шнурком. Края листа были скреплены сургучом с печатью ордена. Письмо для Цинь Фэя. Вэй Ин точно это знал и лишь ждал подтверждения, не смея поторопить собеседника. Он всё так же держал меч в обеих руках, а как опомнился, переложил в одну и опустил её вниз, а потом протянул руку за письмом.
- Письмо господину Цинь, - подтвердил глава Цзян. – Не забудь, пожалуйста, передать.
- Обязательно передам, глава Цзян!
- Беги скорее домой, собирайся. Думаю, завтра на рассвете вы уже покинете Пристань Лотоса.
- Да, глава Цзян.
Вэй Ин понимал, что разговор окончен. И понимал, что никто не пошлёт отряд прямо сейчас, раз уж твари пока людей не трогают да и близко не подходят. И самих их пока не видели, только признаки их пребывания. Всё равно пришлось бы останавливаться по пути и искать ночлег. А старшие адепты занимаются порой допоздна. Вэй Ин на небо взгляд кинул: солнце уже клонилось к горизонту, но пока ещё стояло достаточно высоко.
Он хотел изобразить уважительный жест и увидел перед лицом только меч, лук и письмо. Он озадачился. Лук можно было повесить за спину, а он его до сих пор держал, вместе с мечом в одной руке. Теперь это казалось очень неудобным. Обхват получался слишком широким. Пока Вэй Ин распределял свои пожитки по рукам, глава Цзян уже шагал прочь, больше не оборачиваясь. И не имело смысла мчаться за ним вдогонку. Он сказал всё, что хотел, и просто ушёл, не привыкши терять время на пустые беседы.
Вэй Ин волновался – Цзян Чэн сразу это увидел. Вэй Ин даже слегка запыхался, что доказывало его торопливость. Он не просто мчался с использованием Ци, но и двигался на пределе возможностей.
- И за сколько ты добрался от своего дома досюда? – Цзян Чэн даже в ворота не успел зайти, так и стоял, развернувшись к нему, только руку опустил от большого кольца на двери.
- Не помню. Только и успел вещи кинуть. Пойдём со мной.
- Куда?
Цзян Чэн видел и понимал, что Вэй Ин вот-вот его за руку схватит и потащит к каким-то приключениям. Только сегодня всё выглядело серьёзно. Вэй Ин даже не улыбался, просто беспокоился. Даже не беспокоился, а был слишком взбудоражен, стоять спокойно не мог.
- Да что с тобой? – Цзян Чэн опомниться не успел, как сам же за него и ухватился, руки крепко сжал на его предплечьях. – Что-то случилось на тренировках? Что-то с другими адептами? С Господином Сюанем?
- Нет, ничего, - помахал головой Вэй Ин. – Просто мне хочется побыть с тобой, потому что завтра я уезжаю на несколько дней. И вместе с тобой я хочу кое-что купить.
- Что? То есть… - Цзян Чэн сосредоточился на одной мысли, заставляя все сгрудившиеся в кучку отступить и дожидаться своей очереди. Он глубоко вдохнул и выдохнул и конкретизировал вопрос. – Что ты хочешь купить?
- Пойдём, а? Я по дороге расскажу.
Цзян Чэн пошёл. Он всё ещё держал его за рукав и смотрел на него. Волнение Вэй Ина передавалось и ему по какому-то невидимому каналу. Как будто их Ци соединилась невероятным образом через пространство, на расстоянии вытянутой руки. Цзян Чэн обозрел это расстояние и спохватился, осознав, что крепко держит Вэй Ина. Он опустил руку и пошёл рядом.
- Тебя посылают на задание со старшими адептами? – спросил он куда спокойнее. В груди что-то дрогнуло, когда он услышал о нескольких днях. Его начинали посещать неприглядные мысли, когда они всего один-то не пересекались, а тут несколько.
- Твой отец лично мне сказал. Это задание примерно на три дня. Может быть, придётся задержаться на лишний денёк, чтобы наверняка очистить округу. Но волнуюсь я не из-за задания, а из-за места, куда нас посылают.
Они шли в сторону торговых кварталов. Цзян Чэну стало любопытно, но он не спрашивал. Он молча гадал, куда же их направили. Наверняка же не к месту сосредоточения тёмной энергии. Там опытные заклинатели отрядами гибнут, не говоря уже об адептах.
- Усянь, - Цзян Чэн не выдержал, снова за него схватился, но не переставал шагать вперёд, - что за задание?
- Ничего сложного. Обычное патрулирование. Я даже не знаю, из-за чего больше переживаю: из-за дядюшки, или из-за тебя, потому что оставляю тебя здесь. Когда же мы наконец сможем летать вместе!
Дядюшка… Тут замешан какой-то дядюшка. Цзян Чэн снова не спросил.
- У меня есть знакомые и родственники. Я не останусь один. Не знаю, почему ты вообще переживаешь по этому поводу. Хочешь, пойдём искупаемся? – вместо вопросов о задании предложил он.
- Хочу, - Вэй Ин остановился как вкопанный, Цзян Чэн на него даже налетел плечом. – Ты точно не против? Я думал, ты со мной вообще никогда больше не согласишься поплавать.
- Почему это не соглашусь? Я просто сказал, что не хочу купаться голым. Мы уже не дети и должны думать по-взрослому.
- Да как будто взрослые моются в штанах.
- Моются, может, и без штанов, но в озеро заходят в нижней одежде.
- Она же промокнет, - возразил Вэй Ин.
- Ничего, высохнет.
- Ты как хочешь, а я всё с себя сниму. Я прямо чувствую, что меня разорвёт, если хоть чего-нибудь не сделать.
Плавание – это хорошо. Цзян Чэн одобрил свой выбор. Как будто знал, что сейчас Вэй Ину нужно – выпустить пар. В торговом квартале вряд ли это получится, а на озере, когда придётся работать руками и ногами, дышать аккуратно, чтобы не захлебнуться… в приятном озере, заросшем лотосами…
Вода действительно была приятной, прохладной. Вэй Ин, вопреки своему заявлению, штаны всё-таки оставил, как и Цзян Чэн. И он не пытался больше хватать Цзян Чэна за срамные места, просто плыл, вперёд, без остановки, молча. А Цзян Чэн плыл рядом с ним в нескольких шагах, чтобы не выпускать его из вида. Вэй Ин так торопился, что потерять его казалось делом одного мгновенья. А вдруг он запутается ногой о стебель? Вдруг его схватит снизу какая-нибудь тварь? Хотя Цзян Чэн не слышал, чтобы в этом озере водились твари. Если какая и появлялась, от неё избавлялись прежде, чем последний удар в гонг стихнет. Орден, полный заклинателей, не мог стерпеть такого соседства.
- Усянь! – наконец позвал Цзян Чэн сквозь лес стеблей перед глазами. Его бедра что-то коснулось. Что-то ледяное. – А-а-ай! – он снова испытал это давящее чувство в груди. Как предчувствие. Только что думал о тварях – и на тебе. Он нырнул. Лучше увидеть тварь лицом к лицу, чем гадать, с какой стороны она нападёт.
- Цзян Чэн! – ворвался в голову крик Вэй Ина, когда он вынырнул. Вэй Ин был совсем близко, а Цзян Чэн руку протянул, словно таким образом мог оградить его от речного гуля – неосознанное движение.
- Меня что-то коснулось! – и Цзян Чэн снова нырнул, а потом его подхватили под грудь. Он рвался вниз, под воду, хотел увидеть опасность и хотя бы предупредить, чтобы Вэй Ин успел что-нибудь сделать с тварью.
- Цзян Чэн! Цзян Чэн! – кричал Вэй Ин сзади, крепко его удерживая, пока Цзян Чэн рвался. – Успокойся, Цзян Чэн, - уже тише, прямо в ухо. Его ускоренное горячее дыхание щекотало это ухо. Цзян Чэн ощутил полк мурашек по телу и наконец притих.
- Это какая-то тварь. Надо…
- Успокойся, - повторил Вэй Ин. – Разве ты не слушал уроков наставника Шэня? Твари не играют с жертвой. Они нападают сразу.
- Что тогда это было? Холодное… - Цзян Чэн не поверил, продолжал вертеть головой, вот-вот ожидая мёртвой головы над водой.
- Это рыба, Цзян Чэн. Я уверен, что это рыба. Просто успокойся. Тварь метит зубами, а не рукой.
Цзян Чэн прислушался, угомонился и даже озираться перестал. Он просто дышал, даже руками перестал двигать. Вэй Ин удерживал их обоих, прижимаясь своим горячим телом к спине – таким оно ощущалось под прохладной поверхностью воды.
- Да, я знаю, - согласился Цзян Чэн. – После того оврага твари чудятся в любом прикосновении, которого я не могу увидеть.
- Тогда мы должны справиться с твоим страхом.
- Это не страх. Это всего лишь опасение.
- А сердце у тебя бьётся, как у загнанного оленя.
Цзян Чэн перестал оправдываться. Он действительно испугался, но не до истерики, не до паники. Он просто знал, что ждать от твари, а невидимый враг всегда самый страшный. Вэй Ин обхватывал его за грудь одной рукой и двигал второй по воде и ногами под водой, чтобы вместе не пойти ко дну. Едва Цзян Чэн это осознал, сам задвигался. Вэй Ину стало легче держать. Но если бы ему пришлось держать хоть два часа, хоть половину дня, он всё равно бы не отпустил.
- Я не позволю никакой твари навредить тебе, - заверил Вэй Ин снова возле уха. Воздух из его рта щекотно прокатился по шее и растёкся по воде.
- Знаю, - заверил Цзян Чэн. – Поплыли к берегу.
- Поплыли. Если хочешь, я буду держать тебя.
- Не надо меня держать. Я сам отлично плаваю.
- Хорошо, но если что-то…
- О Небо! Вэй Усянь, ты собираешься опекать меня, как младенца? Я просто растерялся. С кем не бывает?
Они поплыли куда ближе друг к другу, чем в первой половине пути. Стало легко. Так легко от одного лишь заверения, что Вэй Ин никогда его не оставит. Чувство благодарности за эти слова выросло до невообразимых размеров и не находило выхода. Было стыдно произносить вслух такие простые и нужные слова. Цзян Чэн зубы сцепил, но дышать стало труднее – и он расслабился. Он должен держать себя в руках и не придавать значения всякой ерунде.
Когда наконец они добрались до берега, Вэй Ин просто остановился и сел под водой, оказавшись в ней по пояс, а Цзян Чэн остался на ногах. С его провисших штанов ручьями лило, а он стоял, чувствуя эту мокрую тяжесть. Но то была знакомая тяжесть и вокруг не видно ни одной твари.
- Ты меня стесняешься? – спросил Вэй Ин совершенно неожиданное.
- Что ты имеешь в виду?
Раскусил. Сердце снова ёкнуло. Цзян Чэну казалось, что он стоит перед Вэй Ином абсолютно голый, с мыслями наружу, но терпеливо ждал пояснений.
- Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе лишний раз. Теперь ты боишься передо мной раздеться. Я просто теряюсь, когда начинаю думать, что можно, а что нельзя.
- Нельзя всё, что неприлично, - указал Цзян Чэн. – Мне казалось, это очевидно. Ты и так виснешь на мне всякий раз, я же не запрещаю тебе этого.
- Но ты всегда велишь слезть.
- Только на людях.
- Неправда. Наедине ты тоже ворчишь.
- А тебе так хочется ко мне приставать?
- Мне много чего хочется, но я не знаю, что можно. Вот так можно? – он потянулся вперёд, схватил Цзян Чэна за штанину и потянул на себя. Дабы штаны не съехали совсем, Цзян Чэн сделал к нему шаг и, подчиняясь его настойчивости, тоже сел в воду. Вэй Ин к нему весь потянулся, встал на колени и подполз, а потом ткнулся лбом в плечо. Неудобно сбоку. Его голова вот-вот грозила соскользнуть. Но она не успеет окунуться, потому что Цзян Чэн его подхватит.
- Так можно, но только наедине, - ответил он с запозданием.
- А вот так? – объятия. Ну как же Вэй Ин любит обниматься! Материнской любви в детстве не хватило? Цзян Чэн нахмурился. И правда не хватило. Он остался без матери совсем маленьким, а суровый Цинь Фэй – насколько слышал Цзян Чэн – никого к себе близко не подпускал после гибели его семьи.
Цзян Чэн вздохнул ещё раз:
- Хорошо, если тебе нравится, так тоже можно, но тоже только наедине.
- Спасибо, - Вэй Ин повозил лбом по его плечу, а потом приподнял голову – и в плечо ударил горячий поток воздуха. Потом ещё и ещё. Цзян Чэна будоражило это дыхание. Спокойное дыхание полностью доверившегося ему человека. Цзян Чэн тоже начал находить в этом близком спокойствии умиротворение.
- Так что ты хотел купить? – тихонько спросил он.
- Я возвращаюсь домой.
- Что ты сказал?
- Ненадолго. У тебя очень хороший и понимающий отец. Он сам предложил и передал моему дядюшке письмо. А теперь я хочу купить ему хорошие вилы, ведь единственные не из рогатины я увёз с собой. Деревянные часто ломаются, а дядя Фэйфэй не любит заниматься хозяйством. Он и корову бы сразу продал, если бы я не умолял её оставить, когда улетал.
Цзян Чэн молчал, просто слушал.
- Я по нему очень соскучился. Но когда я улечу, буду скучать по тебе. И ты будешь скучать. От этого мне так плохо. Поскорее формируй своё ядро, Цзян Чэн. Тогда я никогда тебя не оставлю.
Легко сказать «поскорее».
Цзян Чэн невольно улыбнулся, и улыбка задержалась на его губах – настолько тёплыми и искренними были слова Вэй Ина.
- Ты ещё реветь начни, - Цзян Чэн сам его обнял, раз уж ему это так нужно. Всё равно никто не видит. А Вэй Ин его вовсе отпустил, переполз поближе, устроился между его разведённых ног и спрятался как мог на его груди, в его объятиях, прильнув к его животу.
- Мне всего лишь немного грустно, но это не значит, что мне хочется плакать, - произнёс Вэй Ин, не поднимая головы.
- А чего тогда весь скрючился?
- Так тебе меня легче обнимать.
- Ах ты… вот вечно всё в угоду себе вывернешь. Не смей там напиваться, понял?
- И не собирался. Не так часто я и выпиваю. Не в каждой лавке адептам моего возраста подают вино.
- Вот и хорошо. Наши предки были умными людьми, раз установили такое правило. Не хватало мне ещё раз увидеть твои пьяные бредни.
- Я хорошо соображал. Просто немного качало.
- Не стоит этим гордиться. Давай уже, поднимайся и пошли искать вилы твоему дядюшке. Даже если будет слишком дорого, о цене не волнуйся, потом долг вернёшь.
- Я знал, что ты предложишь, - Вэй Ин наконец поднял голову, улыбался. Так хитро улыбался, что Цзян Чэн мгновенно почувствовал подвох.
- Так ты всё это разыграл, чтобы я тебе в долг дал?! – громко возмутился он.
- Конечно нет! Я просто прямо сейчас убедился, что ты мой самый лучший друг.
- Ты и так это твердишь постоянно.
- И буду твердить столько, сколько понадобится, пока ты сам в это не поверишь.
- Твоими стараниями я уже давно поверил.
- Правда?
- Замолчишь ты или нет? Сколько можно повторять одно и то же? – Цзян Чэн тоже на месте не топтался. Он знал хороший способ заставить Вэй Ин замолчать и затихнуть. – Иди сюда, - он дёрнул его на себя и снова заключил в объятия. В этом ведь не было ничего необычного. Они ведь не мужчина и женщина. В таком возрасте девушки уже начинают сторониться братьев, с которыми вместе пускали кораблики по воде и играли в озере практически голышом.
Цзян Чэн ощущал его в своих объятиях и тревожился. Он не делал ничего плохого, а чувство не уходило. Он где-то ошибся, только выпускать Вэй Ина из объятий совсем не хотелось. Всё равно никто не видит. А раз не видит, то можно поддаться своим желаниям. Цзян Чэн никого прежде так крепко не обнимал, кроме свои собак. С тех самых пор, когда начал вести осознанную жизнь, когда родители перестали кормить его с ложечки и велели вести себя достойно и не капризничать. Постепенно, но Цзян Чэн отучился кидаться на них с объятиями, а теперь ему их не хватало. Но был Вэй Ин, который не только позволял обнимать себя, но и сам этого хотел.
- Ну всё, - Цзян Чэн осознал, что просто поддаётся неге и начинает потакать своим желания. – Поплыли до конца поля лотосов и обратно. Наперегонки, - он отпихнул от себя пригревшегося Вэй Ина, который, по всей видимости, выбираться в реальный мир не спешил.
- А как же тварь, которая там притаилась? – возразил он и снова потянулся к груди Цзян Чэна, чтобы прильнуть к ней.
- Нет там никакой твари. Ты сам сказал, что это рыба.
- Я же её не видел.
- А-а-а, так значит, ты меня как маленького успокаивал? Совсем не видишь во мне заклинателя?
- Ну не-э-эт, - принялся оправдываться Вэй Ин, наконец понимая, что от тёплой груди придётся отказаться. – Если бы ты правда испугался, ты бы поплыл к берегу, беспорядочно колотя руками и ногами и, может быть, даже утонул. Но ты нырнул посмотреть на тварь. Хотя поступок это крайне глупый. Даже глупее, чем паническое бегство.
- Ты предлагаешь не смотреть опасности в глаза?
- Когда ты бежишь, у тебя есть шанс. А если ты плывёшь навстречу речному гулю, то пеняй на себя. В воде ты им не ровня без меча или подготовленного заклинания.
- Я знаю, что такое речные гули, - возвестил Цзян Чэн. – Поплывём или нет? Если нет, то давай уже выбираться, пока солнце ещё не село.
- Поплыли, - Вэй Ин первым рванул вперёд, оттолкнув Цзян Чэна обеими руками – только вода фонтаном плеснулась, когда Цзян Чэн, потеряв равновесие, сел на пятую точку. Захотелось мелкому проказнику вслед чем-нибудь запустить. И так плавал неплохо, да ещё оторваться решил нечестным путём. Цзян Чэн переборол тягу выругаться и оттолкнулся от дна, поплыл следом. Догонит во что бы то ни стало, да ещё нос ему утрёт. Цзян Чэн вырос в этом озере. Он плавал как рыба. Если кто и мог обогнать речного гуля, то только он. Но почему-то никак не получалось догнать Вэй Ина. Он плыл и начинал волноваться, что проиграет в этом ненастоящем соревновании. Вэй Ин смеялся. Вернее, пытался смеяться, пока не хлебнул водицы и не ушёл под воду. Цзян Чэн к нему рванул, забывая о мести, но Вэй Ин уже вынырнул, отплёвываясь и откашливаясь. Теперь Цзян Чэн его спасал, удерживая над водой, а Вэй Ин вытирал руками лицо и кашлял, никак остановиться не мог. Кажется, у него и из носа полилось.
- Фу, как же мерзко, - наконец произнёс он и рукой перед лицом замахал, указывая на горло. – Всё прямо щиплет.
- Потому что вода попала в горло. Кашляй – и всё выплюнешь.
Вэй Ин кашлял, а потом попросил:
- Поплыли к берегу. Не хочу больше купаться.
Они поплыли, а потом сразу вышли на траву, не задерживаясь в воде. Вэй Ин ещё подкашливал, но уже чувствовал себя нормально. Он штаны потянул вниз. Едва Цзян Чэн заметил это, яро запротестовал:
- А ну надень обратно!
- Я их просто выжать хочу. Что не так-то?
Цзян Чэн руку поднял, готовый доказывать, отчаянно жестикулируя, но просто отвернулся:
- Ладно, выжимай, только не надо, пожалуйста, показывать это мне.
- Я вообще ничего не понимаю. Мы же купались вместо голышом. Что случилось?
- Я осознал, что это неприлично.
- Неприлично-неприлично. Ты только об этом и говоришь. Я не вижу ничего неприличного. Мы же не на людях это делаем.
Звук воды, льющейся в траву, возвестил Цзян Чэна, что его неугомонный спутник уже выжимает штаны. Цзян Чэну собственные штаны показались ужасно тяжёлыми и мерзкими, липнущими к телу. Он вздохнул и потянулся за одеждой.
- Ты тоже выжми. Не буду я на тебя смотреть, - заверил Вэй Ин и даже отвернулся. Так и стоял к Цзян Чэну задом, пока надевал штаны. А Цзян Чэн смотрел на него, как он это делает, запоздало спохватившись, что сам таращится. Вэй Ин обещание сдержал, не смотрел, одевался прямо на мокрое тело, потому как уже темнеть начало. Скоро все лавки закроются. Цзян Чэн начал волноваться, что они не успеют купить новые вилы. Должны успеть. Торговцы – народ расчётливый, ни за что не упустят шанса, если в уже закрытую лавку постучится покупатель. Особенно покупатель за добротным товаром. А Вэй Ин хотел дядюшке хорошие вилы купить, из хорошего металла, чтобы не проржавели в первый же сезон.
- Тебе помочь? – услышал Цзян Чэн свой собственный голос и уточнил. – Одеться.
- Справлюсь, - Вэй Ин с улыбкой посмотрел на него. Это снова была искренняя улыбка, полная тепла, предназначавшаяся только Цзян Чэну. Она была словно одна на двоих. Цзян Чэну даже не нужно было улыбаться, чтобы почувствовать это.