Сумерки окутали подножие горы Вайфу, возле деревни, из которой пришла просьба о помощи. Это была невысокая гора и не слишком широкая. Скорее это был холм, однако среди окрестных деревень и городов она звалась горой. На этой горе плотным частоколом рос бамбук. Целые заросли бамбука, настолько непролазные, что приходилось его вырубать, чтобы очистить тропки. Ежегодно на гору Вайфу ходили целители на сбор трав. Целители и ученики целителей. На гору поднимались охотники, желающие разнообразить ужин сочным мясом жирного фазана. Но тварей прежде здесь никогда не видели.
Цзян Чэн остановился перед густыми зарослями, настоящим буреломом. Надо бы подсказать крестьянам, чтобы проредили этот лес, даже для заклинателя кажущийся жутким в быстро сгущающейся темноте. Огни деревни остались где-то далеко внизу, за полосой тумана. А на самой горе воздух оставался чистым, даже как будто влажным. Дышать было легко, каждый запах чувствовался. Кажется, Цзян Чэн уловил тонкий, едва различимый аромат цветов. Растительность здесь и правда была густая. Хоть твари часто прятались в земле, он не думал, что они покоятся именно здесь. Только не в этот раз.
Цзян Чэн поверил, достаточно ли хорошо закреплены ножны меча, чтобы не пришлось их долго ловить при быстром движении. Он всегда их проверял и фиксировал как можно сильнее. За все годы он так и не привык везде таскать с собой лук. Только не в тесноту бамбуковых зарослей. Последние два с половиной года были просто ужасными, потому что Вэй Ин наседал и велел стрелять даже по листьям на дереве. Цзян Чэн стрелял только для того, чтобы он отстал. Вэй Ин не унимался, пока не добивался своего. Он вообще оставался прежним, ничуточки не изменился. Наглядный пример человека, неподвластного времени. Казалось, он будет таким же, полным шаловливых идей и тяги к приключениям, даже когда его волосы посеребрит седина. Цзян Чэн любил его именно таким. Именно живой Вэй Ин вливал краски в его жизнь. Возможно, не будь его, жизнь Цзян Чэна повернулась бы по-другому. Возможно, он сохранил бы своё холодное достоинство и смотрел на обычных людей как на чужое племя. Цзян Чэн ничего этого не знал, потому что в его сердце был человек, которому не нравилось неравенство, однако он его не отрицал и научился соблюдать правила. Вэй Ин был с Цзян Чэном, когда ему наконец удалось задержать комок Ци на месте золотого ядра. А потом, постепенно, она начала укрепляться и приобретать постоянную форму. Никто не радовался золотому ядру Цзян Чэна так открыто, как Вэй Ин. Вэй Ин всё делал по-другому, ярко, искренне. И Вэй Ин однажды упрямо заявил:
- Я буду твоим телохранителем.
А отец не стал возражать. Он даже как будто не услышал или посчитал детской вознёй. Вэй Ин проник так глубоко в душу Цзян Чэна, что уже не получалось вырвать его оттуда. И он, дурак, даже не понимал, насколько сильно там застрял.
Ветер стих совсем. Цзян Чэн ещё раз проверил наличие всех печатей и услышал шорох сбоку.
- Усянь! – позвал он. – Ты уверен, что план сработает? Деревня в двух сотнях шагов. Если пропустим хоть одну тварь, беды не миновать.
- Твари прячутся в бамбуковом лесу. Это было написано в свитке, и это же подтвердили адепты, летающие на разведку, - отозвался невидимый Вэй Ин. – Кроме того, мы поставили возле деревни предупреждающий барьер. И лучше бить их здесь, а не среди домов.
- Ладно-ладно, - Цзян Чэн двинулся дальше по слабо обозначенной тропинке, вдоль бурелома, и снова сердился на безалаберность местных жителей. Сами позволили роще превратиться в лес, а потом и в непролазную чащу. – Ты там не засни от скуки. Ночь долгая.
- Не засну, - заверил Вэй Ин. – Особенно после того, как красавица Сяомэй улыбнулась мне. Как ты думаешь, - Вэй Ин появился в поле зрения смутным чёрным силуэтом, - она позволит мне пожамкать свою грудь?
- Вечно ты… - бессильно выдохнул Цзян Чэн. – Прекрати лапать девушек. Однажды нарвёшься на неприятности.
- Но ведь ты меня прикроешь.
- Не надейся, что я всегда буду это делать.
- Ну почему? – Вэй Ин догнал его и пошёл чуть позади. Мог бы и рядом, но тропинка была слишком узкой.
- Ты меры не знаешь, - укорил Цзян Чэн. – Я прикрою тебя перед тварями или в отчёте после задания. Но если ты начнёшь вести себя мерзко, на меня точно не рассчитывай. Более того, - Цзян Чэн развернулся и потыкал в него пальцем, упираясь в грудь, - сам же тебе и дам добавки.
- Как не по-дружески.
- Мне неприятно смотреть, как ты таскаешься за каждой девушкой. Так не терпится?
- А что не так? Я мужчина. А для мужчины нормально засматриваться на девушек. Тебе бы тоже стоило, а то постоянно сердишься, когда это делаю я.
Цзян Чэн действительно сердился. Он и сейчас начал сердиться, зубы сцепил и удержал за ними ругательство. Он так и стоял перед Вэй Ином и тыкал в него пальцем.
- Вэй Усянь, знаешь что, если и на сей раз пристанешь к… как там её… своей Сяомэй, ко мне даже не приближайся.
Куда лучше было, когда Вэй Ин приставал только к Цзян Чэну. Цзян Чэн с тоской вспоминал это время. Самое счастливое время, пока не осознал, насколько сам привязался. Ему порой казалось, что для Вэй Ина всё это было игрой. Абсолютно всё, включая эту навязанную дружбу, чтоб её!
- Как ты можешь ставить такие жестокие условия? – возмутился Вэй Ин.
- Могу и буду.
- Тогда я на тебя обижусь.
- Пожалуйста, - огрызнулся Цзян Чэн и, развернувшись, пошёл дальше. Он знал, что Вэй Ин за ним последует. Он не слышал шагов, но точно это знал.
- Ты что, разозлился? – Вэй Ин никак не оставлял его в покое. Это было даже хорошо. Гораздо хуже, если бы он принял всё сказанное за чистую монету и однажды позабыл о тесных узах с Цзян Чэном. – Это несправедливо. Ты делаешь, что хочешь, а мне уже и развлечься нельзя.
- Как это я делаю, что хочу? – не выдержал Цзян Чэн. – Если бы я делал, что хочу…
Он замолчал. Он бы сделал такое, что Вэй Ин потерял бы дар речи. Хотя интересно бы посмотреть на него такого. Цзян Чэн и представить не мог, чтобы Вэй Ин застыл молчаливым изваянием от удивления или страха.
- В сторону! – Вэй Ин не стал останавливаться на объяснениях, рванулся вперёд и отпихнул Цзян Чэна с тропы. Цзян Чэн на миг равновесие потерял. Он успел перенести вес своего тела на одну ногу, хотя для этого пришлось сделать несколько быстрых шагов в сторону. Он на плотно торчащие стволы бамбука налетел всем телом, и они как будто отшвырнули его обратно. Он только и успел рассмотреть, как Вэй Ин, нагнувшись низко вперёд, стрелой промчался мимо него, на ходу выхватывая меч, а второй рукой собирая заклинание в пальцах, чтобы сдобрить им клинок. В этот же самый миг, в котором уместилось множество событий, Цзян Чэн вслед за ним голову начал поворачивать, успел заметить тёмную тень. В ночи не всегда легко отличить тварь от человека, ибо силуэты у тварей всё-таки человеческие, а ошибаться заклинателям нельзя. Но Вэй Ин всегда мог их отличить, даже с расстояния в пятьдесят шагов. Как будто он их чуял.
Треск в стороне отвлёк Цзян Чэна от партнёра. Он сам рванулся на звук. Никого из людей сегодня не могло быть на горе Вайфу. Все они заперлись в себя в домах и вряд ли откроют на стук в дверь, пока не услышат голоса заклинателей, что твари уничтожены.
Тварь ринулась к Вэй Ину. Скоординировались, чтобы шансы поднять. Наставники говорили, что у тварей нет сознания, но кое-какие несложные приёмы они могли предпринять. К примеру, если их несколько, они с большой вероятностью собьются в отряд, а не разбредутся по округе. Цзян Чэн не мог допустить, чтобы гадина атаковала Вэй Ина. Он сам на неё напал, выхватывая печать и вскидывая её над головой, наливая её Ци. Потом он направил её к твари и закрепил на её голове. Тварь вытянулась вверх, уронила руки вдоль туловища и забилась в предсмертной агонии. В стороне вспыхнул белый свет, разрастаясь во все стороны. Это было заклинание на клинке, а не на печати. От печати исходит совсем другое сияние, ровной окружностью с символами на равных расстояниях друг от друга. Именно такой, какой прямо сейчас расходилась окружность от печати Цзян Чэна.
- Справа! – выкрикнул Вэй Ин и пригнулся для очередного прыжка. – Не позволяй ранить себя!
- Усянь! А ты?!
Вэй Ин не ответил, исчезая из вида. Наверняка помчался на другой склон. Даже не обладая его чудовищным чутьём, Цзян Чэн знал, что несколько тварей сосредоточилось там. Кажется, две. Возможно, три. К Цзян Чэну приближалась всего одна.
- Усянь! – позвал вдогонку Цзян Чэн ещё раз.
- Я справлюсь! – услышал он в ответ.
Вэй Ин всегда брал на себя сложную часть. Цзян Чэн всегда за него переживал. Однако раздумывать над его героизмом не было времени. Цзян Чэн уже встречал тварь лицом к лицу. Она мчалась со всех ног, раскинув свои объятия, широко разевая порванный рот. Жуткая морда с торчащими костями на правой скуле. Цзян Чэн подобрался. Он только первое время испытывал страх в такие моменты. Все испытывали. Вэй Ин признался, что тоже не мог совладать с быстро колотящимся сердцем и ужасом, разливающимся где-то глубоко внутри. Но Вэй Ин давно привык и теперь даже получал от сражений удовольствие. Цзян Чэн тоже привык. Он не боялся, особенно когда с ним плечом к плечу сражался Вэй Ин, признанный всеми наставниками одним из лучших адептов. Он и на последующих двух соревнованиях победил, чем закрепил звание первого ученика Юньмэн Цзян.
Цзян Чэн уклонился от ногтей, выросших загнутыми когтями. Они тронули его волосы, срывая «корону» с пучка. Цзян Чэн ощутил, как рвануло одну прядку. И она немедленно упала ему на лицо. Как неприятно. Наверное, и шпильку вырвало. Искать украшение в такой обстановке было бы ошибкой, хотя это Цзян Чэна немало разозлило. Он рубанул мечом, отсекая твари её загребущие ручонки. Только лютого мертвеца отрубленные конечности никогда не останавливали. Зато стало можно к нему подойти. Цзян Чэн подошёл. Вернее, прыгнул в отрубленные объятия, ещё только выпрямляясь из прыжка, но уже выхватывая печать из-за отворота ханьфу, и точным движением приклеил её на лоб чудовищу. В следующий миг он уже отпрыгивал обратно, пока тварь наклонялась вперёд с раскрытой пастью, чтобы укусить. Цзян Чэн был быстрее. И быстрее неё он задействовал заклинание на печати, освещая тесно торчащие стволы бамбука. Волна света прошлась по тропинке и потухла. Чёрная тень лютого мертвеца кулём рухнула поперёк тропы. Цзян Чэн приостановился. Ему не хотелось даже приближаться к твари, не говоря о том, чтобы перешагнуть её. Но ему придётся это сделать, потому что Вэй Ину наверняка нужна помощь. Откуда пришли эти твари, никто не знал. Они не нападали, пока не появились заклинатели. Первым увидел одну из них староста деревни. Наверное, он даже не понял, что это тварь. Она просто стояла посреди стада коров и ничего не делала. А потом подоспели первые адепты, задачей которых было лишь разведать обстановку. Они обнаружили двух лютых мертвецов. Но будь даже он один, орден обязан откликнуться немедленно. Орден откликнулся, послал Цзян Чэна с Вэй Ином. Они уже доказали слаженность работы вдвоём. Вэй Ин мог бы управиться и один при наличии оружия и необходимого количества печатей. Но против стольких монстров было бы очень тяжело. Цзян Чэн ни за что не оставил бы его одного.
Цзян Чэн бежал на быстро меркнущий свет. Тварей было две и, видимо, напали они вместе, потому что Вэй Ин только-только уложил одну из них. Всё остальное время он оборонялся и пытался подойти поближе. Но так как твари кидались бессистемно, поочерёдно, он вынужден был отступать и очутился в самых зарослях. Цзян Чэн извлёк печать, нацепил её на остриё меча и отпустил его. Меч помчался к твари, вонзился прямо ей под ребро, крепко засаживая клинок. Вэй Ин сам руку к губам вскинул и задействовал Ци Цзян Чэна. Это он тоже умел. Не у каждого заклинателя получалось использовать печать с Ци другого заклинателя. И у Вэй Ина получалось только с Цзян Чэном. Он сам как будто стал частью Цзян Чэна, от чего становилось лишь теплее на душе.
Свет вспыхнул слишком ярко, Вэй Ин прикрылся, очутившись почти вплотную. Лютый мертвец падал в его сторону.
- Назад! – выкрикнул Цзян Чэн в тот момент, когда партнёр уже отталкивался.
Вэй Ин отпрыгнул и остановился. Они оба остановились. Только Саньду торчал меж лопаток лютого мертвеца, застывшего на дорожке.
- Ты не ранен? – спросил Вэй Ин.
- Ты каждый раз спрашиваешь, - возмутился Цзян Чэн. – Я не такой дурак, чтобы лезть им под руку. К тому же, у меня был всего один.
Вэй Ин шумно и ускоренно дышал.
- Проклятье, - Цзян Чэн за голову схватился, вспомнив о потерянной «короне». Шпилька была на месте, только немного разболталась. Цзян Чэн хотел заправить волосы получше, но прямо сейчас возиться с причёской было опасно.
- Дай я, - Вэй Ин к нему шагнул.
- Я сам способен закрепить волосы.
- Ты вечно с ними возишься. Дай сюда!
- Вэй Усянь!
Разумеется, Вэй Ин не стал его слушать. Он подошёл и выдернул шпильку из волос Цзян Чэна. Они тут же рассыпались по плечам. Сопротивляться было бесполезно. Вэй Ин уже схватил его за волосы и собрал в одну руку.
- Ты никогда меня не слушаешь, - обвинил его Цзян Чэн. – Я не маленький, чтобы за мной так ухаживать.
- Если будешь размахивать своими волосами, не увидишь и половины происходящего. Я не хочу, чтобы лютый мертвец достал до тебя, - объяснил Вэй Ин.
- Каждый заклинатель должен ощутить на себе прикосновение тьмы, чтобы прочувствовать это. А ты меня так оберегаешь, что шанса мне никогда не представится.
- Кто сказал, что каждый заклинатель обязан через это пройти?
- Вэй Усянь!
- Цзян Чэн! Я не хочу, чтобы ты прикасался к тьме! Это жуткое ощущение!
- С тобой я никогда не стану хорошим заклинателем!
- Ты и не должен! Я буду тебя защищать. А ты будущий глава ордена. Какой глава будет летать за тварями?
- Ты говоришь сущую ерунду, - не сдался Цзян Чэн. – Глава ордена должен быть примером для подражания. И какой глава ордена получится из человека, не умеющего сражаться?
Парировать было нечем. Вэй Ин промолчал. Он стянул волосы Цзян Чэна и завязал их лентой. Цзян Чэн подумал, что он вытащил ленту из своих волос, но она была на месте. Тогда Вэй Ин опустил руки, только сейчас забирая шпильку изо рта и пряча у себя.
- Ты правда не ранен? - он руки протянул, взялся ими обеими за Цзян Чэна, провёл сначала по его рукам до самых кистей, потом перешёл к бокам и наконец к лицу, остановился, удерживая лицо Цзян Чэна в ладонях и смотря в глаза. Цзян Чэн не сопротивлялся. Он поднял свою руку и накрыл ей руку партнёра. Его тёплую руку, прикасающуюся нежно, как к девушке. И Цзян Чэн хотел быть с ним нежным, особенно в такие моменты, когда Вэй Ин думал только о нём. Глупый Вэй Ин, не придающий жестам Цзян Чэна большого значения. Для Цзян Чэна эти банальные объятия и прикосновения давно перестали быть банальными. У него сердце замирало, когда Вэй Ин так делал. Цзян Чэн думал, что однажды Вэй Ин тоже почувствует что-то неладное, а он до сих пор не замечал. Он даже не пытался замечать.
Цзян Чэн сильнее сжал пальцы, ощущая его руку в своей. И в этот миг Вэй Ин отпустил его лицо. Цзян Чэн всё ещё держал его за пальцы.
- Жутко, да? – спросил Вэй Ин с участием.
Цзян Чэн глаза закатил и развернулся к неподвижно лежащей твари с торчащим из спины мечом. Вэй Ин сразу его отпустил, но пошёл следом на случай, если тварь вдруг очнётся.
- Цзян Чэн!
- Ты всё ещё считаешь, что я боюсь лютых мертвецов?
- Нет. Но мне, например, долго было страшно.
- Не дольше, чем всем остальным, - Цзян Чэн выдернул меч и поморщился. Не хотелось задвигать его в ножны, испачканным в мёртвой плоти. И это затруднение Вэй Ин тоже верно понял. Он взял меч у Цзян Чэна и вытер о собственную одежду, а потом вернул.
- И что всё это значит? – упрекнул его Цзян Чэн. – Считаешь, что раз я наследник клана, то не должен прикасаться к грязи?
- Я так не считаю. Но если ты можешь избежать этой грязи, то избегай.
- И позволить только тебе ковыряться в грязи?
Цзян Чэн схватил Вэй Ина за руку, чтобы он не отступил, и голой рукой отряхнул его одеяния в том месте, которым он вытер Саньду.
- Цзян Чэн, ну зачем?
- Чтобы в следующий раз ты головой подумал, а не своим желанием мне услужить. Раздражает. Ты мне не слуга, в конце концов.
Конечно же, Вэй Ин сделает это снова и снова. И столько раз, сколько придётся, как бы Цзян Чэн ни упирался.
- Ты тоже своими руками стирал с меня грязь.
- Когда ты не удосужился сделать этого сам.
- Ну не надо расписывать меня как грязнулю.
Они замолчали. Цзян Чэн развернулся. Надо было спуститься к подножию, раз вылезших тварей они порешили. Оставалось дождаться, пока покажутся оставшиеся, если они вообще есть. А для этого придётся создать очень сложное заклинание, требующее невероятной концентрации и силы Ци. Когда они покончат с лютыми мертвецами сегодня, останется только переждать ещё одну ночь. Вряд ли они обладают терпением. Если они есть, они точно покажутся в ближайшее время.
- Разделяемся, - скомандовал Вэй Ин. – Я спускаюсь к северной части, ты – к южной. И начинаем печать.
- Хорошо.
Цзян Чэн всегда думал, что командовать предстоит ему. Но выполнять команды более опытного заклинателя оказалось ничуть не хуже. Может быть, даже лучше. Вэй Ин добровольно снимал с него дополнительную ответственность. Вэй Ин относился к нему, как к возлюбленному, и в то же время не осознавал, что творит. Цзян Чэн тоже не сразу осознал. Но у него были глаза и уши, видимо, более внимательные, чем у Вэй Ина, и разум, устроенный несколько иначе. Цзян Чэн подмечал детали и анализировал их, потом сравнивал. Возможно, Вэй Ин давным-давно сделал то же самое, но придавал другое значение их близким отношениям. Ему было легко, а Цзян Чэну труднее день ото дня. Он чувствовал скребущее беспокойство. Он знал истоки этого беспокойства и всё равно ничего не предпринимал. И он очень хорошо помнил день, когда Вэй Ин рассмеялся от души, едва Цзян Чэн со зла швырнул, что он влюбился в Ао, раз до сих пор живёт с ним и не собирается переезжать в давно подготовленное для него место в общих комнатах. Вэй Ин не то чтобы не воспринимал такой любви всерьёз. Он вообще её не воспринимал. И Цзян Чэн никогда больше даже краешком не затрагивал подобных тем, от чего легче не становилось. Цзян Чэн знал, что с его чувствами что-то не так. Наверное, уже давно. Наверное, так давно, что он усомнился в здравости своего рассудка.
Цзян Чэн занял свою позицию и запустил заклинание, зная, что Вэй Ин сделал или вот-вот сделает то же самое с другой стороны. Заклинание, привлекающее затаившихся тварей. Твари реагировали на Ци. Хоть этот способ и был довольно затратным, но действовал безотказно. Если лютый мертвец находился поблизости, он обязательно почует приглашение на пир.
Они с Вэй Ином не могли охватит весь холм. Цзян Чэн просто делал то, что умел. Его Ци поползла вокруг холма. Он в любой момент ждал отклик твари, но не находил ничего, кроме бамбука. В какой-то момент ослабшая из-за расстояния Ци коснулась Ци Вэй Ина. Они как будто поздоровались. От этого ощущения стало теплее. Цзян Чэн глаза держал закрытыми, рискуя пропустить опасность. Он улыбнулся и не отпускал Ци партнёра, пока он не высвободился сам. Не стоило растрачивать силы на такое безрассудство. Но Цзян Чэн был доволен. Он продолжал улыбаться, пока никто не видит. Он представлял, что Вэй Ин совсем рядом с ним, готовый подойти и водрузить свою увесистую ладонь на его плечо с каким-нибудь задорным комментарием.
Цзян Чэн остановился, когда почувствовал, что больше не может себя истощать. Тактика не сработала. На приманку никто не клюнул, что могло означать, что тварей они действительно всех уничтожили. Он призвал обратно всю Ци, какую смог собрать. И всё же он чувствовал себя уставшим.
Время летело быстро и одновременно тянулось бесконечно. Наверняка уже давно за полночь. Но им не придётся сегодня поспать. Цзян Чэн встал на меч и медленно полетел вокруг подножия холма. Гора Вайфу выглядела мирной, тихой. Цзян Чэн только уверялся, что на ней больше нет тварей: об этом твердило полное затишье и игнорирование приманки из Ци, сладкой для нежити. Он всматривался в склоны и посматривал в сторону открывшихся равнин вокруг. Он видел огоньки деревни и не замечал никаких силуэтов. Он крутился возле горы до тех пор, пока не заметил тёмное пятно, быстро приближающееся к нему. Это был Вэй Ин на мече. Они действовали вместе, как и договаривались. У Вэй Ина тоже не было столько сил, чтобы охватить своей Ци весь холм.
- У меня ничего нет! – ещё издалека выкрикнул Вэй Ин.
- У меня тоже! Но если твари там остались, они ведь должны были спуститься?
Твари всегда спускались к деревне, если замечали её. А здешние твари уже успели изучить территорию.
- Давай проверим деревню за пределами барьера, - Вэй Ин подлетел совсем близко. Можно было уже не кричать. – Ты с востока…
- Хватит, - отрезал Цзян Чэн. – почему нам обязательно надо разделяться? Деревня не такая большая. Облетим её вместе.
- Хорошо, - тут же согласился Вэй Ин. – Ты устал?
- С меча не свалюсь, не надейся.
- Ты вечно всё извращаешь, - возразил Вэй Ин. - Я всего лишь забочусь о своём друге.
- Обо мне не надо так тщательно заботиться. Я заклинатель. А ты ни во что мои способности не ставишь.
- Я уже говорил: ты будущий глава ордена, поэтому я обязан о тебе заботиться. И даже если бы им не был, ты мой лучший друг…
- Да что ты заладил со своими друзьями? Может, я не хочу быть никаким другом, - возмутился Цзян Чэн и тут же пожалел. Вэй Ин промолчал. Они вместе летели в сторону деревни низко к земле. – Усянь, ты ведь не обиделся?
- Нет.
- Я говорю это, потому что ты и правда слишком обо мне печёшься. А я, между прочим, тоже хочу о тебе заботиться. И не смей говорить, что ты позаботишься о себе сам!
- Ты и так обо мне заботишься. Ты же сын главы ордена. И ты мне помогаешь в том, в чём другие не могут, - Вэй Ин улыбался.
- То есть, ты тут водишься со мной, потому что я тебе полезен?
- А разве плохо укреплять связи?
- Какой же ты! Если только связи тебя волнуют, то забудь о расположении будущего главы! – Цзян Чэн скорости прибавил и полетел вперёд, даже не оглянулся на оклик. Конечно же, Вэй Ин не отстанет от него. И всю ночь они будут патрулировать, охраняя границы деревни и время от времени заглядывая на гору Вайфу. Жаль, что у них силы только двух заклинателей. Но даже отряд настоящих заклинателей не смог бы исследовать своей Ци всю гору. Они проверили только подножие. Может быть, стоило обойтись даже без этого. Цзян Чэн не знал, правильно ли они распределили силы. Можно ли было сделать лучше. Он верил Вэй Ину, а Вэй Ин не привык просто отсиживаться, ожидая, пока твари не соизволят показаться. Он мог бы пешком всю гору обойти, но тут заупрямился Цзян Чэн. Надо держать под присмотром всю территорию, а не только тропинки на вершине. Тем боле Цзян Чэн был уверен, что всех тварей они уже уничтожили.
Несмотря на бессонную ночь, Цзян Чэн спать не хотел. К утру воздух совсем остыл, а на траву выпала такая ледяная роса, что на неё даже смотреть было холодно. Рассвет их застал за деревней, возле бамбуковых зарослей. Вэй Ин тоже ёжился, в отличие Цзян Чэна не скрывая, что ему холодно. Он даже зубами постучал друг о друга, а потом подошёл и распахнул полы ханьфу, поймал в них Цзян Чэна и прижался всем телом, приятно согревая спину. Цзян Чэн даже не сопротивлялся, наслаждался этими мгновеньями, этим робким теплом и близостью.
- Лучше бы мы вернулись в деревню сразу после полуночи, - пожаловался Вэй Ин. – Всё равно больше ни одной твари не было.
- Кто же знал? – Цзян Чэн взял на себя роль возвышенного лидера, когда всё было закончено. Он мог бы взять эту роль с самого начала задания, но верил в силы спутника. И верил, что Вэй Ин лучше разбирается в стратегии. Он уже давно в старшей группе обучался, а младшая получила статус старших адептов только год с лишним спустя. Тогда старшие адепты уже стали настоящими заклинателями и могли сражаться плечом к плечу со старшими.
- Ты у нас так хорошо разбираешься в тактике, а не понял, что лютых мертвецов больше не будет? – усмехнулся Цзян Чэн, начал поворачиваться, но Вэй Ин не понял его намерений, крепче вцепился:
- Ну дай мне немножко погреться!
- Я никуда не ухожу, - заверил Цзян Чэн. – Руки расслабь, я хочу повернуться.
Всё ему надо объяснять словами. Вэй Ин, такой смекалистый в битве, охоте и делах торговли, ничегошеньки не смыслил в человеческих переживаниях, если они не очевидны. Вэй Ин, так и не превратившийся из деревенского увальня в утончённого заклинателя.
Вэй Ин позволил Цзян Чэну развернуться, а потом сомкнул объятия за его спиной, а Цзян Чэн руки протянул ему подмышками и соединил их за его спиной. Они друг другу в глаза смотрели. Цзян Чэну казалось, что вот-вот – и они переступят незримую черту. Он ничего не делал, а Вэй Ин даже не пытался. Они просто смотрели, пока не послышался далёкий звук со стороны деревни – люди просыпались и осторожно выглядывали из накрепко запертых домов.
- Нам возвращаться надо, - тихонько произнёс Вэй Ин.
- Знаю.
- Но я так не хочу тебя выпускать.
- Тебе придётся выпустить.
- Не хочу, - заупрямился Вэй Ин.
- Дома нас ждёт горячий завтрак и чай. Может быть, кипячёное молоко или даже вино.
Соблазнить Вэй Ина вином было легко. Порой это раздражало. Цзян Чэна вообще много чего раздражало, потому что редко выходило всё так, как хотелось. Сейчас хотелось поскорее спрятаться в тёплом доме и даже не поесть, а просто посидеть возле печи. Он не знал, какие цветы они унюхали на холме, но явно какие-то холодостойкие. Даже лотосы ещё не зацвели. Ещё даже бутоны не поднялись над водой. Только стайки крошечных рыбок порой мелькали под самой поверхностью. Такой рыбёшкой и котёнок не наестся, а Вэй Ин ловил их каждый год и непременно хвастался своей добычей Цзян Чэну. Потом они вместе возвращались к озеру, чтобы их отпустить. На вопрос Цзян Чэна, зачем он это делает, Вэй Ин отвечал:
- Это доказательство того, что тепло уже наступило.
Только никакого тепла Цзян Чэн сейчас не ощущал, хотя рыбок Вэй Ин к нему притащил ещё две недели назад.
- Ты весь продрог, – наконец подытожил Вэй Ин. – Лучший способ согреться – это выпить хорошего вина.
- Лучший способ согреться – это посидеть возле печи или прижаться к чему-нибудь тёплому.
- Например, к собаке? – предположил Вэй Ин.
Он специально так делал – Цзян Чэн мог в том поклясться – притворялся, что не понимает, тогда как прямо сейчас сам же и являл собой это «что-то тёплое».
- Или к горшку с горячей кашей, - выдохнул Цзян Чэн и отпихнул Вэй Ина от себя. – Пусти, чем скорее согреемся, тем быстрее проверим бамбуковую рощу и сможем наконец вернуться домой с отчётом.
Вэй Ин его отпустил, хотя нежиться в его объятиях было приятно. У Цзян Чэна это вошло в привычку, хоть порой и было чревато. Вместо того, чтобы заглядываться на девушек, как это с охотой делал Вэй Ин, Цзян Чэн следил за ним. Это было ненормально – он это понимал. Он ссылался на юношескую впечатлительность. Пройдёт некоторое время, прежде чем он станет самодостаточным человеком с собственным мировоззрением. И тогда Вэй Ин будет иметь для него меньшее значение, чем сейчас. Сейчас Цзян Чэн буквально увяз в нём.
- Ты думаешь, нас ждали всю ночь? В такое время крестьяне только-только вылезают из домов кормить скотину.
- Ждали или нет – какая тебе разница? Погреться нас пустят, - Цзян Чэн решительнее высвободился и перехватил меч поудобнее, за ножны ближе к рукояти. Он первым двинулся к домикам. Барьер только тренькнул. Надо будет его снять. Только он подумал об этом, как заметил, что Вэй Ин уже не идёт за ним следом.
- Усянь! – позвал Цзян Чэн, начиная снова раздражаться.
Вэй Ин не откликнулся, был уже достаточно далеко, сам пошёл собирать расставленные для барьера печати. Цзян Чэну было очень холодно. Он устал, но бросать товарища вот так, одного посреди этого неприветливого утра, не хотелось. Цзян Чэн вздохнул и двинулся в противоположном направлении. Всего они расставили шесть печатей, чтобы они смогли удержать барьер. Слабенький, но от него ничего больше оповещения и не требовалось. На самом деле существовало множество различных барьеров, в том числе и тот, что охранял Пристань Лотоса от посягательств внешнего врага. Цзян Чэн только раз видел его в действии, и то это была демонстрация. На занятиях обучали некоторым из барьеров, а в библиотеке можно было прочесть об их разновидностях, которых существовало вдвое больше. Адепты брали на вооружение лишь немногие из них. Возможно, Цзян Чэн остановился бы на самых ходовых, но Вэй Ин неожиданно ими заинтересовался и просил Сюаня Ао обучить его. Более того, он пристал с той же просьбой к Цзяну Сюньи. Цзян Чэн не знал, как реагировать на этот его энтузиазм. Наверное, он очень злился, потому что Вэй Ин полностью отдавал себя новым навыкам. Цзян Чэн не осознавал этого до конца, но он бы предпочёл, чтобы Вэй Ин силком увлёк его за собой на эти дополнительные уроки. А Вэй Ин только попросил, прежде чем отстать.
Цзян Чэн забрал три печати, прежде чем встретиться с Вэй Ином. И они вместе двинулись к дому старосты, где их, конечно же, уже ждали, если не готовились днём идти искать их трупы. Старосте Ка не нравилось, что на его просьбу откликнулись адепты. Он не говорил об этом вслух, но явно считал проблему своей деревни важнейшей за последние десять лет. Проблема действительно возникла серьёзная. Если бы Цзян Чэн не был уверен в своих силах и силе Вэй Ина, он бы предложил послать весточку в орден.
- Не понимаю, почему они сюда забрели, - при встрече заговорил Вэй Ин, пока они шли по центральной дороге между домиками. Их заметили, но не прерывали их беседы, уважали заклинателей, хотя и сгорали от любопытства.
- Кто? – Цзян Чэн понимал, что он говорит о тварях.
- Лютые мертвецы, - подтверди Вэй Ин. – Это место находится далеко от пересечения всяких границ. И я почти уверен, что это лишь случайность…
- Ты сам ответил на свой вопрос, - перебил его Цзян Чэн, который уже по горло наелся этой ночью лютыми мертвецами и сейчас хотел лишь согреться. – Они просто поднялись в другом месте и забрели сюда.
- Все вместе?
- Да, все вместе. Что в этом странного? Лютые мертвецы, как и речные гули, часто нападают группой. Надо было слушать на занятиях, а не рисовать свои картинки.
- Не надо меня картинками упрекать, - парировал Вэй Ин. – Мне интересно, почему он целой группой тут очутились, а не один или два. Встретились по дороге и решили путешествовать вместе?
- Это не твоя забота, - Цзян Чэн не собирался прямо сейчас разбирать поведение лютых мертвецов. – Твоя задача – написать это в отчёте, а задача старших – думать, почему и зачем.
- Но если мы не будем задавать вопросов, как мы продвинемся дальше?
- Вэй Усянь, пожалуйста, давай отложим тему о лютых мертвецах на другой раз. Я устал. Я замёрз, как… как цыплёнок…
Сказал и замолчал. Цыплята, которых Цзян Чэн подарил Вэй Ину, давно выросли, все девять. Из них осталось лишь четыре курицы и один петушок, обеспечивающие дому Ао свежие яйца. Вэй Ин в своё время Цзян Чэна силком утащил к себе домой отметить наваристым супом первого зарубленного петушка. Это было… не мерзко, нет. Но это выглядело неправильно. Цзян Чэн часто этих цыплят видел, иногда даже подкидывал горсть зерна или крошил хлеб, а потом вдруг осознал, что это уже куры, и что первая из них уже дымится в супе. Он ел, но никак не комментировал, и Вэй Ину не признался, что чувствует по этому поводу.
Цзян Чэн поймал его внимательный взгляд и пожалел о сказанном. Он повторял и повторял, что замёрз, а с Вэй Ина станется стащить с себя ханьфу и накинуть на плечи спутника. Это было бы слишком. Цзян Чэн не выдержал бы и высказался. Наверное, Вэй Ин тоже это предвидел, поэтому не ринулся раздеваться, только поближе подошёл и подхватил Цзян Чэна под руку обеими своими, повис, как маленький, на самом деле.
- Вэй Усянь, на нас люди смотрят.
- Пусть смотрят.
- Тебе не стыдно? Мы взрослые люди, а ты…
- Я проявляю привязанность к другу. Что в этом такого? Ты против, потому что в благородных семьях так не делают?
- Нет, я против, потому что взрослые мужчины не виснут друг на друге. Ты можешь утверждать, что мы ещё недостаточно взрослые, но нормальные люди…
- Теперь ты будешь рассказывать, в каком возрасте что позволено, а что запрещено. Я уже этого наслушался, - однако Вэй Ин отлепился от него и пошёл рядом, совсем по-детски губы надул. – Не хочешь – не надо. Я вообще начинаю путаться, чего тебе нравится, а чего нет.
- Мне нравится, когда ты ведёшь себя по-взрослому.
- Но что делать, если я ещё не чувствую себя взрослым? Я даже не заклинатель, а всего лишь адепт.
- Старший адепт. Через годик, может быть, два, ты уже будешь заклинателем. А ты вообще не изменился со времени нашей первой встречи.
- Зато ты стал нервным и нетерпимым. Куда ты дел моего Цзян Чэна?
Цзян Чэн не ответил. Он сам не знал, чего хочет: наконец увидеть серьёзного Вэй Ина или оставаться с прежним. Вэй Ин повзрослел, но только умом, а не привычками. Он всё так же любил ощущать прикосновения, всё так же смеялся над каждой шуткой, всё так же суетился, когда задумывал очередное дело. Тогда как Цзян Чэну казалось, что сам он стал степеннее. Только чувство к этому оболтусу мешало, постоянно будоража.
- Хорошо, - Цзян Чэн сдался. Как можно не уступить, глядя на это несчастное личико, - можешь на мне повиснуть, только на людях веди себя подобающе.
- Понял, - Вэй Ин мгновенно оживился, мгновенно по-прежнему обнял руку Цзян Чэна своими двумя, как некоторое время назад. Было приятно от того, что он никогда не обижается всерьёз. И было хорошо от того, что Вэй Ин предпочитает Цзян Чэна всем остальным людям в Пристани Лотоса. Возможно, видя эту картину, крестьяне думали, будто главный в группе Цзян Чэн, сильный и гениальный, а Вэй Ин только помогает и мчится к нему за защитой. Всё обстояло скорее наоборот за исключением поиска защиты. Цзян Чэн осознавал свои слабости и полагался на товарищей. Отец говорил, что осознавать недостатки важнее, чем искать признания изучением новых, сильных тактик. Особенно это важно для главы ордена.
Староста встретил их на пороге, раскланялся. Цзян Чэн хотел остановить его: неудобно, человек же в годах, а расшаркивается перед юношами, ещё не закончившими обучение. С другой стороны, заклинателям всегда отдавали почести, особенно если этот заклинатель – наследник целого клана. Перед Цзян Чэном точно так же однажды будет склоняться множество людей. Его затруднения понял и Вэй Ин, сам подошёл к старосте и придержал его под руки, чтобы он перестал кланяться:
- Господин, не нужно, - вежливо произнёс он. – Всё, что мы сейчас хотим – это согреться. Можно посидеть возле печи? На улице очень уж холодно.
- Конечно, господа заклинатели, конечно, - закивал староста. – Проходите, устраивайтесь. А мы сейчас вам поесть принесём и выпить.
При слове «выпить» у Вэй Ина глаза игриво сверкнули. Цзян Чэн хотел ему замечание сделать: очень уж очевидны все его мысли. И вообще, Вэй Ин слишком часто начал прикладываться к вину. Как бы не превратился в пьяницу и не растерял все свои таланты. Но Цзян Чэн этого ни за что не допустит. Если понадобится, он Вэй Ина так отлупит, что он неделю будет в лёжку лежать.
- Веди себя хоть чуточку приличнее, - наклонился к нему Цзян Чэн.
- Знаю я, - шёпотом огрызнулся Вэй Ин, а вслух спросил. – Не рановато ли для цветов, господин староста?
- Для цветов? – отозвалось со стороны кухни. – Каких цветов, господин заклинатель?
- На горе всюду пахнет цветами. Я не знал, что в это время что-то уже цветёт.
- Цветы распускаются, покуда ещё снег лежит, - однако староста вышел, держа в руках пустую миску, заинтересовался разговором. – Запах, что вы почувствовали, господа заклинатели, не имел ли оттенка свежести? Как ландыши, но не ландыши.
- Очень похоже, - за спутника ответил Цзян Чэн, задумался. – Я не уверен. Но это был очень тонкий аромат, но очень ощутимый.
- Лекарственные травы зацвели, - кивнул староста, возвращаясь к кухне. – Собирать бы пора, да как теперь на гору-то поднимешься?
- Ничего, мы всё там осмотрим, - заверил Вэй Ин.
- И всех тварей уберём, - поддержал Цзян Чэн, а сам на Вэй Ина взгляд метнул, потом снова в сторону кухни и на шажок пододвинулся к печи, добавил совсем тихо. – Мы ведь сможем убрать?
- Нам надо только проверить, не спрятался ли кто в валежнике, - поддержал его Вэй Ин на пониженных тонах. – Я не думаю, что лютые мертвецы станут там прятаться. Там же ничего нет.
- Господин староста, - обратился Цзян Чэн, - мы исследуем гору сегодня, прежде чем покинуть вашу деревню, но вам нужно убрать засохший и сгнивший бамбук. Если эта роща так важна для деревни, почему же вы за ней не следите?
- Уберём, господин заклинатель, – тут же заверил староста, появляясь снова, на сей раз с тарелкой каши, пахшей не только кашей. Цзян Чэн внюхался, боясь, как бы это не было заметно со стороны. А староста ему уже и миску протягивал, и палочки, а потом вернулся за второй порцией, и уже оттуда продолжал говорить:
- Запустили рощу, вы всецело правы, господин заклинатель. Но с этого дня вовремя будем расчищать. И бамбук лишний рубить. Всё на изгородь пойдёт.
Вэй Ин придвинулся к Цзян Чэну и втянул носом, а потом скривился.
- Что? – Цзян Чэн старосту уже почти не слушал, хотя тот продолжал рассыпаться в благодарностях и заверениях. Сейчас было куда важнее, что скажет Вэй Ин. Цзян Чэн даже подумал, что в кашу подмешали яд, но ведь этого не могло быть.
- Батат, - наконец дал разгадку Вэй Ин. – Терпеть не могу батат.
- Потому что ты его постоянно ел? – Цзян Чэн заинтересовался, взял каши на палочки и сунул в рот. Вкусно. Возможно, вкусно потому, что он действительно был голоден, но каша и правда пахла неплохо и вызывала только приятные ощущения. – Заклинатель не должен перебирать. Ешь, что дают.
- Я лучше потерплю или наберу ягод, - заупрямился Вэй Ин.
Цзян Чэн на него смотрел не отрываясь. О каких ягодах он говорит в такое время? Или голодать до возвращения в орден вознамерился? Отпускать его голодным на проверку горы Вайфу Цзян Чэн наотрез отказался. Он вздохнул, перестал есть сам и подцепил ещё каши на палочки, а потом протянул и ему:
- Ешь сейчас же.
- Цзян…
- Я сказал ешь. Не место капризничать.
Вэй Ин то на него, то на кашу смотрел на конце палочек, а Цзян Чэн ждал, не собираясь его жалеть. Он сердился. Вэй Ин и правда начинал вести себя, как ребёнок. Потом Вэй Ин сам вздохнул и взял палочки ртом. Задержал их там и наконец отвёл голову назад, а Цзян Чэн как ни в чём не бывало продолжил есть теми же самыми палочками, ничуть не брезгуя. Поздно начинать кривиться. Они с Вэй Ином всё вместе перепробовали. Потом вышел староста и протянул миску с кашей Вэй Ину.
- Благодарю за гостеприимство, - поклонился Вэй Ин, выражая благодарность, а потом на спутника взгляд швырнул. – Но на тебя я всё равно обиделся.
Его обиды длились до первой фразы. И неважно, кем она будет произнесена. Вэй Ин просто ел, а Цзян Чэн приступил к рассказу о том, что творится на горе Вайфу прямо сейчас. Староста должен об этом знать. Люди должны знать, что их просьбы выполняются, и что деньги не вылетают на ветер. Цзян Чэн также упомянул, что им придётся пробыть здесь до вечера и, возможно, попросить ночлега. Вторую ночь на ногах Цзян Чэн переживать не хотел. Хотя никто их прямо сейчас на гору не погонит, можно и отдохнуть. И Вэй Ин, который «обиделся», охотно поддерживал этот мирный разговор.
Цзян Чэн сам не заметил, как задремал. Наверное, подействовало тепло, набитый желудок и чаша вина. Цзян Чэн выпил только одну и Вэй Ину больше не позволил. В другое время встретил бы яростное сопротивление, но они оба понимали, что на задании не следует отвлекаться на развлечения. Вино в больших количествах – развлечение. В малых может быть даже полезно, как сегодня. Оно помогло расслабиться и даже погрузиться в сон. В чуткий сон заклинателя на задании. Цзян Чэн резко вырвался из него и сразу же огляделся, оценивая обстановку. Хозяева дома ходили тихо, как мышки. Цзян Чэн встал, ища взглядом своего партнёра, и не обнаружил его поблизости.
- Где Вэй Усянь? – спросил он, начиная волноваться. Глупо, но он всё равно волновался каждый раз, как Вэй Ин исчезал из поля его зрения в такие моменты.
- Господин Вэй отправился на гору Вайфу и попросил нас не будить молодого господина, - раскланялся староста.
Цзян Чэн чуть не выругался. Вэй Ин даже своим отсутствием вызывал подобные чувства. Вряд ли староста знал, кто явился к ним в деревню в качестве обычного заклинателя, но теперь он называл наследника молодым господином – это явно работа напарника. Цзян Чэн не обращал внимания на суету вокруг него, быстро разгладил ханьфу, в котором и заснул, схватил меч и ринулся на улицу. На голове так и мотался хвост, в который Вэй Ин собрал его волосы ночью. Цзян Чэн не оглянулся на слова старосты. Да и им, скорее всего, будет спокойнее, когда важные гости покинут этот дом. Он ещё во дворе вскочил на меч, сразу поднялся над крышами и полетел к холму, всё ещё набирая высоту. Хотел высадиться сразу на вершине, не подумав, как пробьётся сквозь весь этот бамбук. Но ведь на холме существовали тропки. Найдёт как-нибудь.
Цзян Чэн летел и обшаривал взглядом окрестности в поисках Вэй Ина. Поначалу он хотел накричать на него, вываливая все свои обвинения, потом немного утихомирился и начал думать о деле. Он облетел западную сторону склона, тщательно и тщетно всматриваясь в заросли. Ни намёка на лютых мертвецов. Даже сам холм выглядел мирно. Только ветер лениво шелестел листьями, да заливались маленькие птички. Солнце уже высоко стояло, стало теплее, но если бы до сих пор стоял холод, Цзян Чэн всё равно бы не замёрз. Более того, от волнения он вспотел и чувствовал себя неприятно липким. Поскорее бы добраться до дома и отмокнуть в горячей ванне, потом влезть в чистую одежду. Наверное, Вэй Ин точно так же поступит. Отдохнуть и поспать, но только после того, как они отчитаются перед старшими.
Вэй Ин был почти на вершине горы – Цзян Чэн таки разглядел его сквозь прореженный бамбук над тропинкой, там, где на них напали лютые мертвецы вчерашним вечером. Цзян Чэн развернулся вдоль дорожки и аккуратно приземлился, тут же меч задвинул в ножны, подошёл. Вэй Ин склонялся над травой, что-то подбирая, а потом и сам развернулся.
- Почему ты меня не разбудил? – совершенно спокойно спросил Цзян Чэн, рассматривая то, что он держал в руках. Это была «корона» Цзян Чэна, которую сорвала тварь. Он и не думал найти её среди этих зарослей, а Вэй Ин нашёл. Тогда Цзян Чэн брови приподнял. – Ты что, ради меня его искал? Это же самое обычное украшение.
- Может быть, оно и обычное, но оно же твоё, - Вэй Ин очень гармонично вписывался в эту обстановку. Он везде смотрелся хорошо, ярко, даже красиво. А сейчас солнце, пробившееся сквозь бамбук, полосами ложилось на его лицо и грудь. Полосатый Вэй Ин тоже смотрелся очень приятно. Цзян Чэн сглотнул и скрыл движение кадыка наклонённой вперёд головой, потом сам подошёл, развеивая иллюзию, руку протянул забрать украшение. Конечно же, он не станет прямо сейчас водружать его на голову, но Вэй Ин так не думал.
- Давай я сделаю.
- Что сделаешь? – Цзян Чэн руки с «короной» от него отвёл. – Хочешь прямо здесь заниматься моими волосами?
- Хочу, - подтвердил Вэй Ин. – Правда хочу. Ты всегда выглядишь так идеально, что без этой штуки уже непривычно.
Цзян Чэн усмехнулся, рукой махнул:
- Нашёл время.
- Ну пожалуйста. Цзян Чэн, я же на самом деле… - Вэй Ин его за руку схватил, под локоть, останавливая. Цзян Чэн к нему снова развернулся и помолчал. Вэй Ин воспользовался его заминкой, завладел украшением и молча, мимикой, попросил присесть. Этакое невинное личико. Обманчивое впечатление. Цзян Чэн не хотел опускаться на колени, где ещё несколько часов назад топтались лютые мертвецы, но он со вздохом сделал это, выпрямив спину, чтобы Вэй Ину было удобнее. Вэй Ин сперва возился с его пучком, пытаясь прочесать волосы своими пальцами после того, как распустил хвост.
- Где тела? – спросил Цзян Чэн, уверенный, что Вэй Ин уже позаботился о них.
- Нет их.
- Что значит нет?
- Это значит, что я их убрал. Похоронил по всем правилам, чтобы они больше не поднялись.
- Похоронил? – Цзян Чэн дёрнулся было повернуться.
- Сиди смирно. Я их только с горы стащил, а там крестьяне пришли на помощь. Я просто совершил нужный ритуал. И никого больше не нашёл. И земля везде лежит ровным дёрном, никто из-под неё не выбирался.
Цзян Чэн сделал паузу, а потом бессильно вздохнул:
- Ты всегда всё самое сложное берёшь на себя.
- Но мне-то несложно.
- Это был упрёк, если ты не понял.
- Понял, - заверил Вэй Ин. – И я всё ещё считаю, что должен тебя защищать. Я же не сражался, а всего лишь расчищал холм, чтобы крестьяне снова могли подниматься на него без опаски.
- Между прочим, я тоже заклинатель. И даже адепт, - надавил Цзян Чэн. - И в мои обязанности тоже входит расчистка местности от тварей и последующая уборка тел. Ты-то уж должен это понимать.
- Я понимаю.
- Ничего ты не понимаешь. Если бы понимал…
- Сказал же, что понимаю! – перебил его Вэй Ин и не продолжил. Цзян Чэн сам заговорил:
- Если ты это понимаешь, то обязан оставлять часть работы мне. Да, я наследник ордена, да, я родился в благородном клане и вырос, окружённый причитающимися мне привилегиями. Но это не даёт мне права отлынивать от обязанностей адепта, также наложенных на меня орденом. А твои заявления, что мне не положено возиться в грязи – лишь твоё бурное воображение.
- А я представить не могу, чтобы ты ковырялся в грязи своими ухоженными руками, - Вэй Ин опустил руки от его головы. Кажется, волосы он и впрямь закрепил хорошо. Цзян Чэн головой тряхнул, чтобы проверить – и ничего не замоталось. «Корона», видимо, тоже осталась там, обхватывающая пучок. Слишком что-то быстро. Цзян Чэн сам собирался проверить работу товарища, но Вэй Ин поймал его руки и развернул ладонями вверх, смотрел на них так внимательно, держал так нежно, что не хотелось вырываться. И они просто сидели.
- У тебя очень красивые руки, - Вэй Ин провёл по обеим ладоням большими пальцами. – Я представить не могу, чтобы они были испещрены порезами или заусенцами, и чтобы под ногтями оставалась невымываемая грязь.
- Обычные у меня руки, - Цзян Чэн слабо подёргался, но не высвободился. Руки у него и правда были обычные. Ничего особо красивого в них не было. Цзян Чэн даже колец не носил. Подушечки пальцев у него давно загрубели, как и у любого человека, умеющего держать в руках меч. Да и ладони ничуть не напоминали мягкие ладони сестры. Вот у кого руки действительно красивые и нежные. Вместо того, чтобы возражать доводам собеседника, Цзян Чэн сидел и рассматривал свои руки. А Вэй Ин их уже откровенно ласкать начинал. Вот и поди разберись, чувствует он что-то особенное или просто по привычке так делает. Цзян Чэна это ужасно злило – эта растерянность и желание завалить его вопросами. Но он продолжал молчать и терпеть эти нежности. Казалось, у Вэй Ина руки куда нежнее его рук, хотя всё должно быть наоборот.
Только когда Вэй Ин поднёс руку к лицу, явно желая потереться щекой, Цзян Чэн запаниковал. У него из груди рвалось что-то огромное, куда больше сердца, которое вообще его слушаться перестало. Он вырвал свои руки и метнул их к голове, наткнулся пальцами на крепко затянутый пучок и обхватывающую его «корону».
- Я только что сделал! – воскликнул Вэй Ин, забывая о том, что только что вытворял, снова перехватил руки Цзян Чэна. Но с Цзян Чэна было достаточно, он резко встал на ноги и откинул руки товарища от себя:
- Давай покончим поскорее с осмотром территории, а потом будем прихорашиваться.
- Вот всегда ты так, - Вэй Ин опять насупился. Яркий и наивный. Таким он всегда выглядел. А на самом деле наивности в нём было не больше, чем в Цзян Чэне.
- Нам надо весь валежник перетряхнуть и спустить его с горы, - распорядился Цзян Чэн.
- Тогда…
- И только попробуй что-то мне сказать о моём положении, - предупредил Цзян Чэн, по-настоящему рассерженный. Не знал почему, но всё, что сейчас делал Вэй Ин и только собирался сделать, его злило. Неадекватная реакция, словно последствия разочарования. Может быть, надо было позволить ему и дальше гладить свои руки? Цзян Чэн даже не знал, на него сердится или на себя. – Если мы не сбросим весь этот хворост вниз, крестьяне будут месяц разгребаться, а за это время ещё какая-нибудь тварь найдёт здесь убежище.
- Ты хочешь осилить за половину дня то, что вся деревня будет делать месяц? – Вэй Ин перестал дуться, возмутился, снова ярко и красиво. – Хорошо, я согласен разобрать самые высокие завалы, но это всё. И тебе не позволю.
- Не позволишь мне марать мои идеальные руки? – усмешка.
- Да, не позволю. Я не хочу, чтобы они были в порезах. Это моя работа – ограждать тебя от такой вот бессмысленной возни.
- Тебя никто не назначал моим личным слугой! – рявкнул Цзян Чэн, распаляясь всё сильнее. – И разве ты не поддерживаешь крестьян? Ты же столько лет жил с ними бок о бок. Можно было и позаботиться, как бы облегчить им работу.
- Если крестьяне сами запустили гору, то только из-за лени, а не потому, что боялись это сделать! – повысил голос и Вэй Ин.
И они оба замолчали, понимая, что дальше последует ссора. Никому из них ссориться не хотелось. Цзян Чэн осознал, что даже с дыхания сбился – так яростно ринулся защищать какие-то призрачные ценности. Он так не думал. Он вообще не хотел прикасаться к этой проклятой горе. Вэй Ин был всецело прав, когда вкладывал в вину крестьянам создавшиеся завалы. Они весь сезон, с весны до осени, ходили на холм, могли бы хотя бы постепенно, по пять стебельков упавшего бамбука, вытащить весь хлам. А Цзян Чэн предлагал то, чего никогда не предложил бы, находясь в здравом уме. Вэй Ин очень сильно влиял на его рассудительность. Цзян Чэн за голову схватился, развернулся и зашагал вдоль тропки вверх.
- Ты куда? – Вэй Ин за ним кинулся.
- Проверять, остались ли здесь твари. Я уверен, что даже тебе не под силу исследовать всю эту гору в одиночку.
- Я с тобой, - вызвался Вэй Ин.
- Нет уж. Чем скорее закончим, тем лучше. Не хочу оставаться в этой деревне ещё на одну ночь.
- Почему? Староста и его супруга – очень приветливые люди.
- Зачем надо было говорить им, что я наследник клана?
- А что я сделал не так? Я хотел, чтобы тебе было спокойно. Ты же привык уживаться со всеми почестями.
- Я много к чему привык, - Цзян Чэн остановился и развернулся к нему. – И я, кажется, уже говорил тебе, и не раз, что на заданиях я хочу такого же отношения, как ко всем остальным. Ты лучше меня сражаешься и чувствуешь врага. Почему тебе никто почестей не отдаёт? Это ведь ты сразил большую часть тварей. А все думают на меня, - он себя в грудь обеими руками ткнул, забывая о мече в ладони, которым больно стукнул себя по щеке, - потому что я наследник ордена. Где справедливость? Или, ты думаешь, мне доставляет удовольствие присваивать себе славу других? Такой я, по-твоему, человек?
- Нет! Я знаю, что ты за человек! Но неужели тебя так волнует, что о тебе знают другие?
- Волнует. Если вопрос поставлен так, то очень волнует. Как только мы вернёмся в дом старосты, я сам расскажу ему, кого тут надо чествовать.
- Ты этого не сделаешь! – вскинулся Вэй Ин. – Ты теперь вообще мне всё будешь запрещать?
- А зачем надо было меня выделять?!
- Я не говорил им, что это ты убил всех тварей!
- Но не сказал, что это сделал ты. А они, - Цзян Чэн руку назад завёл, в сторону деревни, - подумали, что это я сделал, потому что наследник ордена, а ты ведёшь себя, как щенок. Они тебя недооценивают, а меня это жутко злит!
- Так ты из-за меня злишься?
- А для тебя это открытие? – Цзян Чэн глаза закатил. – Я порой сам себя спрашиваю, дурак ты или ребёнок. Я постоянно из-за тебя злюсь. Неужели непонятно?
- Понятно, - тут же заверил Вэй Ин. – Но я не понимаю, с чего ты сейчас-то злишься. Я же только сказал старосте и его супруге, что ты наследник ордена. Ну прости, больше никому не буду говорить. Они приятные люди и ценят любого заклинателя, а не только старшую семью Цзян.
- Цзян я или нет – это сейчас неважно. Меня беспокоит, что я всю твою славу себе забираю. Видят Небеса, лучше мне прекратить вылетать на задания с тобой. По крайней мере, я избавлюсь от этого постоянного чувства стыда за то, что я делаю лишь малую часть всей работы, но славы забираю себе ровно столько, сколько и ты, а то и больше, всего лишь из-за своего имени и твоего легкомысленного поведения.
- Только посмей! – рявкнул Вэй Ин, крепко стискивая зубы, даже не стремясь прикрыть их. Он действительно сильно рассердился. Цзян Чэн каждый такой момент мог по пальцами пересчитать и потому резко замолк. – Только посмей, - повторил Вэй Ин уже тише, - отказаться от меня. Я не оставлю тебя в покое. И я действительно собираюсь стать твоим телохранителем сразу, как только получу жетон заклинателя.
От такого заявления в пору бы осознавать своё счастье, но Цзян Чэн его не чувствовал. Вэй Ин просто привык. Он не испытывал того же, что чувствовал Цзян Чэн по отношению к нему. И он вёл себя настолько противоречиво, что поначалу Цзян Чэн постоянно обманывался и приписывал ему такие же романтические чувства. Но Вэй Ин никогда не заговаривал о них, а потом узнал, что можно флиртовать с девушками. Скольких из них Вэй Ин поцеловал, Цзян Чэн даже думать не хотел. Им доставалось всё, а ему ничего, кроме преданности близкого друга. Может быть, Цзян Чэну не так нужна была это преданность. Может быть, он хотел совсем другой преданности. Он со стоном развернулся и быстрым шагом продолжил путь к зарослям.
- Цзян Чэн! – Вэй Ин не последовал за ним на этот раз, остался на тропинке. – Ты ведь не сделаешь этого?
Вся его злость мгновенно слетела, стоило Цзян Чэну показать спину. Вэй Ин всегда так предсказуем.
- Чего не сделаю? Не расскажу старосте о наших с тобой ролях в этом сражении?
- Нет, не это. Ты ведь не попросишься на задание с кем-нибудь другим?
- Тебя правда это так сильно волнует? – Цзян Чэн не удержался, развернулся и пошёл дальше спиной вперёд.
- Если бы не волновало, я бы так не разозлился. И если ты сейчас скажешь, что попросишь о замене, я тебя побью. Прямо здесь.
- Давай. Ты даже ударить меня не в состоянии, потому что я – наследник ордена! – пафосно протянул Цзян Чэн последнюю фразу.
Он знал, что играет с огнём. Вэй Ин был сердит, а сдержанностью он не отличался. Вэй Ин действительно сорвался с места и очутился перед ним, размахнулся. Как Цзян Чэн ни уворачивался, его мощный кулак настиг его. Цзян Чэна назад отшвырнуло, скула огнём взорвалась, он за неё обеими руками схватился и согнулся, переживая это мгновенье. Всё вокруг перемешалось. Боль стала зелёной от изобилия этого проклятого зелёного бамбука. Зелёный – самый отвратительный цвет в мире. А Вэй Ин тут как тут очутился, уже раскаялся и хотел поддержать. Цзян Чэн не стал дожидаться, сам ответил тем же. Вэй Ин точно так же назад отлетел, но не согнулся, потому что ждал удара, только за скулу держался.
- Теперь ты угомонишься?! – выпалил Цзян Чэн. – Твоя половина восточная, моя – западная! И только попробуй за мной пойти!
Цзян Чэн продолжил путь, уже совершенно не намереваясь вытаскивать валежник. Шёл и жалел о содеянном. Ему орать хотелось от досады. Вместо того, чтобы сказать о своих чувствах, он снова всё испортил и накричал. Даже больше того. Ему было очень плохо, но он шёл и шёл, не оглядываясь. Вэй Ин его обязательно простит. Простил сразу же, как ударил. Наверное, даже раньше. И встретятся они снова как ни в чём не бывало. Если они и ссорились, именно так и мирились: расходились и встречались. И всё шло как обычно. И каждый раз Цзян Чэн переживал, что на сей раз всё так легко не обойдётся. Он схватился за стебель молодого бамбука и сорвал его, не заметил, как острым сломом ладонь поранил, продолжал и продолжал сжимать, жалея о своей несдержанности. Ему хотелось вернуться и заверить, что он сглупил, но он не вернулся. Никогда не возвращался.