Лань Цзинъи осторожно шагнул на самую середину затянутой крепким льдом и занесённой снегом речушки, неторопливо протекающей по Облачным Глубинам.
- Что-то не так, - сказал он, покачивая головой. Сегодня был сильный мороз. Сегодня он облачился в подаренную накидку Не Минцзюэ. В ней было тепло и приятно, но неуютно из-за роившихся мыслей, возникающих каждый раз, когда он дотрагивался до неё; и из-за запаха сандала с горчинкой, каждый миг напоминающий ему о прежнем её владельце.
- Что не так? – спросил другой адепт, с которым они вышли осмотреться. Приходилось постоянно шевелиться, ибо снег валил периодически, засыпая дорожки. А за нерасчищенные дорожки старшие не похвалят.
- Река замёрзла, - объяснил Цзинъи. – Она никогда не замерзает до конца.
Он натолкнулся на молчание. Там, где он стоял прямо сейчас, всегда лёд оставался настолько тонким, что его можно было проткнуть пальцем, невзирая на самые суровые морозы. Цзинъи чувствовал, что на сей раз река промёрзла чуть ли не до самого дна. Он беспокоился. В прошлые года были морозы и покрепче, а река оставалась свободной. Всегда было слышно журчание воды из-подо льда, если прислушаться. Он слушал и не слышал ничего, только хруст снега под подошвами.
- Я доложу Ханьгуан-цзюню, - пришёл к решению он и стремительно двинулся к берегу, мимо товарища, который тоже не будет стоять на месте. Он побежит к старейшинам клана. Сейчас всё докладывали им, не желая лишний раз беспокоить главу, только-только начинающего поправляться.
Дом Ханьгуан-цзюня стоял на возвышенности, на полого поднимающейся горе, почти у самого её подножия. Выше ставить дома было просто глупо, потому что земля постоянно двигалась, и рано или поздно они бы осели и порушили конструкции, стоящие ниже. Цзинъи постучал в дверь, хотя был уверен, что о его прибытии уже известно. Лань Чжань сам открыл и сам же отступил вглубь комнаты, дозволяя ученику пройти внутрь. Цзинъи не слишком часто сюда заходил. Он не стремился всеми способами подлизаться к Лань Чжаню, поэтому не приставал с излишними просьбами и не пытался наглеть. Отношения между ними оставались прозрачными, подчёркивая идеальный баланс между наставником и адептом.
Цзинъи воспользовался предложением и зашёл, запуская с собой морозный воздух. Он сам поёжился, едва тепло комнаты пробралось под его меховую накидку. Кажется, наставник окинул его слишком придирчивым взглядом, не одобряя активного пользования вещами главы Не. Цзинъи поёжился уже не от холода. Лань Чжань не стал разбирать, что надето на его ученике, приготовился слушать, зная, что Цзинъи не придёт просто так.
- Господин Лань, - обратился Цзинъи, - творится что-то неладное. Я обратил внимание на реку, и она насквозь промёрзла. Она никогда не замерзала до конца, но сегодня я смог выйти на середину. И я уверен, что если бы даже начал там прыгать, то не провалился бы.
Лань Чжань промолчал, явно переваривая услышанное. Он только головой кивнул на столик, на котором стоял поднос со свежезаваренным чаем, который ещё дымился, разнося аромат сушёных трав и яблок. У Цзинъи слюна весь рот наполнила, он сглотнул. Он не пробовал свежих яблок с осени, и сейчас, как назло, хотелось их до безумья. Но он сдержался. Он принял приглашение наставника и прошёл вглубь его комнаты, дождался, пока Лань Чжань опустится на колени перед столиком, а потом сел сам, напротив него.
- Вы позволите? – Цзинъи взялся за чайник и налил сначала ему, а потом себе и снова ждал, когда наставник сделает первый глоток. Становилось жарко. Цзинъи пожалел, что не снял накидку возле двери, теперь размахивать её полами было грубо, если не сказать неприлично. Запах горького сандала усиливался в помещении. Цзинъи принюхался, смешивая аромат чая, яблок и сандала, и на миг представил Не Минцзюэ, сидящего напротив в своей привычной манере властителя с мощной хваткой. Он проявлял больше заботы, чем наставники в Гусу Лань. Цзинъи казалось, что Не Минцзюэ выделил его из основной массы адептов. Возможно, рассмотрел перспективы или принял настойчивость за дерзость.
- Уже темнеет, - заговорил Лань Чжань, поднося чашу ко рту, - проверим причины замерзания реки завтра с самого утра.
- Да, господин Лань. Я буду готов.
- Светает поздно, поэтому выйдем, как только на горе появится ободок света.
- Я понял.
- А сейчас расскажи, что чувствуешь.
Цзинъи озадачился. Лань Чжань никогда не бросался пустыми словами. И этот его вопрос безо всяких пояснений выглядел даже отчасти зловеще. Он не ждал наводящих вопросов. Он ждал ответов. Цзинъи много чего чувствовал. В основном это была смесь всех его чувств: тревоги и умиротворения, все их вариации. Он молчал до тех пор, пока не осознал, что дальнейшее молчание будет выглядеть невежливо.
- Простите, - повинился он. - Я не совсем понимаю, что наставник Лань имеет в виду.
- Ты решил прислушаться к словам главы Не, тогда как прежде отрицал саму мысль, чтобы допустить его в свою жизнь.
Цзинъи вздрогнул, едва не расплескав чай. Он так и не отпил, поставил чашу обратно на стол и уткнулся в неё взглядом. И даже заманчивый аромат яблок не мог соблазнить его.
- Это плохо? – спросил он.
- Всё зависит от того, что думаешь ты. Что для тебя значит широкий жест главы Не?
Цзинъи и сам не знал. Глава Не был слишком непредсказуемым. Ну какой глава ордена захочет столько времени возиться с адептом? Тем более, с чужим адептом. Кто из них лично накормит его и уложит спать себе под бочок? И глава Лань, хорошо зная Цзинъи, даже если бы и позволил сесть с собой за один стол, ни за что не разрешил бы прилечь рядом.
Лань Чжань не торопил его с ответом, ждал. Он так же неторопливо подлил себе чаю. Только тогда Цзинъи спохватился, но вырывать чайник из рук наставника было кощунством. Он злился, но злился на себя за то, что не замечает происходящего вокруг, на все эти мелочи, на то, что не знает ответа на элементарный вопрос, что сам не понимает, что же думает относительно главы Не. Неосознанно он зарылся руками в белый волчий мех и принялся его мять. Приятное прикосновение хорошо выделанной шкуры, мягкой, как ткань. Он опомнился, когда Лань Чжань опустил чашу от лица.
- Ты не можешь ответить, - констатировал он.
- Нет, я могу… - не мог. – Я могу… но не получается собрать мысли в объяснение.
- Это что-то большое, что занимает тебя целиком, - предположил Лань Чжань, продолжая неторопливо попивать чай. – Оно беспокоит тебя и заставляет злиться.
- Вы правы. Я не понимаю главу Не. Зачем он вообще обратил внимание на обычного адепта? – Цзинъи сделал паузу и высказал то, о чём думал. – На чужого адепта. Ведь даже глава Лань никогда бы не пожертвовал своей дорогой накидки обычному адепту. Это неправильно. От этого становится неуютно.
- И тепло, - добавил спокойный Лань Чжань.
Цзинъи вздрогнул. Он не мог подтвердить этого суждения. Не смел и никогда не посмеет, поэтому переиначил ответ:
- Накидка главы Не действительно очень тёплая.
Лань Чжань поставил чашу на столик и пристально посмотрел на собеседника. Цзинъи поёжился от этого взгляда. Он чувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается раздражение, ибо он такие моменты терпеть не мог. Будь напротив товарищ, он бы незамедлительно ему высказал. Если есть что сказать, то и темнить не стоило. А Лань Чжань прямо сейчас собирался сделать из своих мыслей тайну. Если бы это были просто мысли, но они непосредственно касались его ученика.
- Господин Лань, - Цзинъи не выдержал, - если вы видите, в чём моё затруднение, скажите. Почему я никак не могу просто отбросить главу Не в сторону и жить привычной жизнью?
Лань Чжань медлил. Цзинъи готов был снова заговорить сам, но всё-таки дождался ответа, хотя настолько уклончивого, что он ничего не разъяснил, а, кажется, только всё запутал:
- Я попрошу старейшин и главу Лань больше не направлять тебя с посланиями в Цинхэ Не.
- Почему? – получилось слишком ярко. – То есть, я хотел сказать, вы не считаете меня достаточно надёжным посланником?
- Ты хороший заклинатель, - не поскупился на похвалу Лань Чжань. – Но ты ещё слишком юн и можешь совершить ошибку по незнанию. Ты плохо знаешь главу Не, поэтому не стоит специально тебя с ним стравливать. И обучение в Цинхэ Не…
Он замолчал, хотя Цзинъи ждал. Он хотел поскорее услышать каждое слово, не пропустил бы ни единого. Более того, он был уверен, что даже эмоции бы распознал, хотя его наставник на них был предельно скуп.
- Наставник, - поторопил его Цзинъи, – если я где-то ошибся, прошу вас, скажите мне.
- Если ты не захочешь ехать на обучение в Цинхэ, просто скажи об этом, - закончил свою предыдущую фразу Лань Чжань.
- Но я не могу. Я пообещал главе Не. Не будет ли отказ сейчас пренебрежением?
- Просто скажи, - повторил Лань Чжань. – Не нужно следовать данному под давлением обещанию, если оно мучает тебя.
- Но если я не буду выполнять своих обещаний, как же я посмею называть себя мужчиной?
Лань Чжань ничего не ответил. Наверное, он не возьмёт во внимание это последнее заявление, если Цзинъи не захочет ехать в Цинхэ. Он и правда не хотел. Он так не хотел, что пересиливал себя, лишь бы не дать задний ход. Его пугала сама мысль о том, что он будет жить в Цинхэ Не и часто видеть его главу. Особенно если будет мелькать в его волчьей накидке.
- Пей чай, - напомнил Лань Чжань. – Просто подумай и скажи, - повторил он, словно вовсе не услышал того, чего слышать не желал.
Поздно ночью Лань Чжань постучался в дверь к брату.
- Ванцзи? – Лань Хуань тут же отошёл от двери, пропуская его внутрь, отступил подальше, ибо Лань Чжань никогда не упускал возможности прикоснуться. Он и сейчас шагнул навстречу, протянул руки, дотронулся до плеч и повёл ладони дальше, вниз, по бокам, потом за спину, пока Лань Хуань не очутился в ловушке.
- Отпусти, - тихонько попросил Лань Хуань, сам руку поднял и пригладил щёку брата, погружая пальцы в его волосы, отвёл их назад. - Отпусти, Ванцзи.
Лань Чжань отпустил, отступил к столику и поднял руки, к своей ленте, к затылку, к узелку…
Лань Хуань сел за столик, бесстрастно наблюдая, как брат снимает ленту, бережно опуская её на середину стола. Она ложилась шелковистой змейкой, под конец свилась кольцами и осталась там лежать. Только тогда Лань Чжань тоже сел за этот же стол, напротив. Его любовь была безмятежна и чиста, как прозрачная речка, бегущая по Облачным Глубинам. Лань Хуань медленно покачал головой в знак отрицания. Эта любовь доставляла ему много хлопот. На слова, что он глава ордена, Лань Чжань привёл в пример главу Цзян, не постеснявшегося выразить любовь к брату. А на слова, что они родные, Лань Чжань возразить не мог. И всё равно каждый раз он приходил и оставлял на столе свою ленту, рассчитывая забыть её, когда собирался уходить, а Лань Хуань так же постоянно напоминал и сам затягивал узелок.
- Ночь неспокойна, - заговорил Лань Чжань.
- Что в ней особенного? – Лань Хуань смущённо потёр бровь и принялся оправдываться. – Прости, я ещё не восстановил силы, поток моей Ци разрознен и временами течёт рывками. Я не заметил перемен.
Он знал, что чутью брата следует верить. Лань Чжань был великим заклинателем. Возможно, даже сильнее его. Они не мерялись силами. У них не возникало серьёзных разногласий. Между ними даже сейчас, в моменты, которые должны быть напряжёнными, царила привычная гармония, как и во всех Облачных Глубинах. Лань Хуань опустил веки, вдохнул поглубже и прислушался к своим ощущениям, подчинил себе ленивый поток Ци и попытался объять всю округу. Как легко это получалось до болезни и как трудно сейчас. Он начинал практически с уровня адепта. Даже адепты, наверное, справились бы лучше.
- Река, - подсказал Лань Чжань.
Лань Хуань посмотрел на него и направил свои чувства в указанном направлении. Если знать, где искать, можно услышать мышь, скребущуюся за тремя стенами. Ци чувствует живые организмы и всегда откликается на них. Но Лань Хуань не мог заставить её дотянуться до реки. Он вздохнул и снова покачал головой, на сей раз сетуя на свои ограниченные способности:
- Прости, я не могу. Как долго будет продолжаться эта беспомощность?
- Река замёрзла, - дал разгадку Лань Чжань.
- Неудивительно. Последние два дня такие сильные морозы.
- Нет, - Лань Чжань тоже покачал головой. – Она замёрзла.
Он говорил тем же голосом, сохраняя мельчайший оттенок интонации, но само звучание оказалось другим. Лань Хуань почувствовал угрозу в этих словах.
- Но она никогда не замерзала, - напомнил об очевидном Лань Хуань. Если что-то случается впервые, против всех законов природы, значит грядёт какое-то событие.
- Пристань Лотоса тоже никогда не горела, - напомнил Лань Чжань. – Если бы в своё время глава ордена и его первый помощник не заподозрили несчастья в потемневшей земле, Пристань Лотоса могла выгореть дотла вся целиком. Но они подготовились. Они сражались и отстояли её.
- Что же грозит Облачным Глубинам? – Лань Хуань словно действительно ждал от него исчерпывающего ответа. – Я должен…
- Нет, - Лань Чжань наклонился вперёд и поймал руки брата в свои, сжал, смотрел прямо в глаза. Казалось, потянись он ещё хоть чуть-чуть, снова коснётся губами, снова заставит этим наслаждаться. – Ты не можешь. Завтра с самого утра я сделаю всё сам. Я уже предупредил совет старейшин. Завтра с первым лучом солнца заклинатели вылетят во все стороны и сразу же доложат, если заметят признаки опасности.
- Река замёрзла не просто так, - предположил Лань Хуань, мгновенно поверив брату и положившись на него. – Если тёмные силы задумали устроить пожарище, они позаботились о том, чтобы вода оказалась недоступна. В Облачных Глубинах нет целого озера, которое невозможно заморозить целиком.
- Я не знаю, что нас ждёт завтра, - Лань Чжань поднялся, не выпуская рук брата, и обошёл стол, так и наклоняясь вперёд, а потом сел рядом. – Я не ощущаю тьмы. Я не думаю, что это она.
- Тогда что?
- Но мы обязаны проверить, даже если в наши края всего лишь забрёл тигр.
- Тигр не может заморозить реку, - напомнил Лань Хуань.
- Сичень, можно я останусь у тебя сегодня?
Лань Хуань помедлил перед ответом. Он был абсолютно спокоен. Видел, как заволновался после этих слов Лань Чжань, и это как будто прибавляло уверенности ему. Он высвободил правую руку и пригладил ей волосы брата.
- Конечно, можно. Мой дом – твой дом. Но ты ведь хочешь не просто остаться?
Лань Чжань не ответил. Он закрыл глаза, наслаждаясь лаской брата. Было приятно им обоим. Лань Хуань мог делать это безостановочно. Ему нравилась мягкая кожа брата, бархатистая щека, его своевременно опускающиеся веки, обрамлённые пушистыми ресницами. Даже губы его, казалось, улыбались. Лишь уголки, но это выглядело до того привлекательно, что Лань Хуань удивлялся, почему брат до сих пор не женился. У него был очень красивый брат. И нежный. И любящий. Брат, что вот так осторожно, словно робко, тянется губами и касается губ Лань Хуаня лишь слегка. Одно прикосновение, способное перевернуть весь внутренний мир.
Лань Чжань немного отодвинулся, а Лань Хуань открыл глаза, не помня, когда закрыл их. Он смотрел на брата и улыбался ему. Он не мог смотреть без улыбки. И он не мог не вытереть большим пальцем уголок его нижней губы, которая заблестела от слюны. При этом Лань Чжань благодарно кивнул, не пытаясь сделать ничего больше.
А потом стало холодно мокро. Лань Хуань осознал это, когда мысли встали на место. Они вместе увидели блеск на полу и вместе поднялись на ноги.
- Вода, - прокомментировал Лань Хуань. – Откуда здесь вода? Река же…
Река была далеко от его дома.
- Река замёрзла, а на улице зима, - напомнил об очередном немаловажном факте Лань Чжань, избавившись от навета нежности.
Они вместе подхватились. Лань Хуань вспомнил об оставленной на столе ленте и вернулся за ней. Брат голову наклонил, позволяя завязать её на себе. Они вместе взмахнули меховыми накидками при выходе и уже в движении стянули их края. Облачные глубины блестели от друг за другом зажигающихся фонарей. Огоньки безостановочно двигались. Несмотря на сугробы, всё вокруг было залито водой, которая, видимо, разлилась внезапно и совсем недавно, ибо орден только-только просыпался. В небе тоже мелькнул огонёк – заклинатель на мече мчался к дому главы.
- У тебя ноги промокли, - спохватился Лань Чжань. – Вернись и переобуйся.
- А ты? Как же ты, Ванцзи?
- Это я виноват, что не проверил вчера вечером.
- Нет, ты не виноват. Виноват…
- Глава Лань! – воскликнул спускающийся заклинатель, кланяясь, - Господин Ханьгун-цзюнь… О, Небо! Вы же простудитесь! – заволновался он, когда увидел главу, стоящего по щиколотку в воде. И никто не обратил внимания на стоящего в той же самой воде Лань Чжаня. Вода сверкала, ловила оранжевые отблески пламени в фонаре. Она бежала дальше, вниз по склону. Это значило, что она стекала с горы, а не поднималась из низин. Они с братом одновременно пришли к одинаковым выводам, потому что вместе подняли головы, силясь хоть что-то рассмотреть в черноте ночи.
- Собери всех, кого сможешь, - распорядился Лань Чжань и зашлёпал по промокшей дорожке. В самый мороз, с ледяными и мокрыми ногами.
- Ванцзи! – позвал Лань Хуань, шагнув за ним.
- Если глава ордена снова сляжет, это будет катастрофа, - резонно заметил Лань Чжань. – Не беспокойся за меня.
- Твой дом стоит выше, а значит, его затопило раньше моего!
- Заклинатель должен справляться с любыми невзгодами, ведь так? – Лань Чжань стоял и ждал, не желая бросать брата вот так.
- Я присоединюсь, как только обую новые сапоги.
- Я не позволю тебе соступить с меча, - предупредил Лань Чжань. – Пожалуйста, не заставляй меня лишний раз беспокоиться.
Вёл себя, как старший брат. Лань Хуаню его хотелось отругать и обнять, вернуть те мгновенья, за которыми застала их ледяная стихия. Он просто кивнул и поспешно вернулся в дом.
Лань Цзинъи проснулся, когда услышал голоса на улице. Он сначала подскочил, а потом глаза продрал. Товарищ по комнате уже зажигал свечку, никак не мог попасть по фитильку. Цзинъи за своей свечой потянулся, что всегда стояла подле его кровати, и неосторожно уронил, не заметил во тьме. Он тихонько проклял эту суматоху, что так и чудилась за стенами дома, и вынужден был встать.
- Что-то случилось, - с беспокойством произнёс товарищ по комнате. – Неужели твари напали?
- Твари не могут проникнуть через барьер, - заверил Цзинъи и повторил, будто пытаясь доказать это самому себе. – Никогда не проникали. Они даже чужого человека не пропустят, не говоря уже о том, в ком так и бурлит тёмная энергия.
Говорил, а сам уже представлял улицу, наводнённую лютыми мертвецами. Он опустил ноги на пол и воскликнул:
- Что за!.. Сучье вымя! Здесь же вода повсюду!
За столь красноречивое ругательство в Облачных Глубинах он мог получить немедленное наказание. Но он уже был крайне взволнован, а судя по голосам снаружи, не только он. Никому не было дела до сквернословия адептов. Цзиньи прошлёпал к противоположному краешку стола, где подобрал свою свечу, и они с товарищем зажгли их одновременно. Цзинъи слышал, что не только он один шлёпает по воде. Он развернулся вокруг своей оси, смотря на пол, по которому плавало несколько листочков, которые по неосторожности они вчера оставили на полу. Всплыло деревянное ведро, сапоги, что стояли возле кровати, несколько фигурок, о существовании которых он давно забыл – детские игрушки.
- Вода не только у нас, - товарищ уже смотрел за окно, прильнув к матовой оконной перегородке.
- Собираемся, - скомандовал Цзинъи и первым выловил свою обувь, потряс ей над залитым полом, руку в каждый из сапог просунул, чтобы пощупать, успели ли они промокнуть изнутри. Промок лишь один, и то не слишком сильно.
- Вода ледяная, - услышал он комментарий товарища.
- Быстрее, - подстёгивал Цзинъи. Он и сам поспешил на кровать сесть, едва схватил свои одеяния, благо, расправил их по стойке вчера вечером, а не оставил на столе, как иногда делал. Стол был настолько низок, что вода подбиралась почти до бортика. Он оделся, стоя на кровати, а потом задумался, как же выйти на улицу, пока не вспомнил о мече. Шагать через всю комнату и промочить сапоги основательно ужасно не хотелось. Он снова схватился за обувь, оставляя её на кровати, стащил носки и спрыгнул на пол, прошлёпал к стойке и взял сразу оба меча, один их них бросив товарищу.
- Спасибо, - услышал он в ответ.
- Одевайся быстрее, - проворчал Цзинъи.
Было ужасно холодно. Ноги до костей промёрзли, их ломить начинало. Цзинъи не выдержал, замотал ступни в одеяло, ещё не успевшее остыть после тепла его тела, и потёр, возвращая к ним чувствительность. Только потом он снова схватился за носки и наконец сапоги.
Улица встретила их ожидаемой суматохой. В этой суете они разделились и не поняли, когда товарища не оказалось рядом. Заклинатели появлялись и пешком, и на мечах. Пешие, завидев других, становились на мечи и летели в одном направлении. Только посередине Облачных Глубин они медлили, разрываясь между домом старейшин и главы ордена. Цзинъи знал, что глава Лань ещё не в состоянии сражаться наравне с остальными, что с тварями, что со стихией. Никто бы не позволил ему перенапрягаться, помня о его болезни. Старшие боялись вообще его потерять. Не по себе становилось и Цзинъи, когда он подумал, что Лань Хуань вместе с остальными полетит искать источник проблемы.
Проблема была повсюду. Она простиралась ровным водным слоем по всем Облачным Глубинам. Всё начинало блестеть от многочисленных фонарей. Никто уже не заботился об экономии масла в фонарях. Более того, пошли в ход факелы. Кольцо заклинателей расширялось в поисках границ потопа, но вода тянулась бесконечно.
- Глава Лань! – услышал он возгласы.
В кольцо света влетел Лань Чжань и сразу же начал распоряжаться.
- Первый отряд… - он указал жестом на первую пятёрку, - летите вверх, отыщите источник. Дальше… вы… осмотрите западную сторону, докуда простирается наводнение. Вы…
Он смело отдавал распоряжения, ничуть не стесняясь игнорировать своего брата. Цзинъи недоумевал. Лань Чжань был его наставником, и всё же это было чересчур. Но он стоял и ждал. А потом в кольце света появился и глава ордена собственной персоной, на мече, со спрятанными под накидку руками. Свет тоже двигался вместе с отбывающими заклинателями.
- Ты послал людей вверх по склону? – спросил он незамедлительно.
- Да. Я тоже лечу вверх.
- Я думаю, все остальные тоже летят вверх, - прикинул Лань Хуань и тут же обвёл всех взглядом, а потом выделил пятерых из ожидающих заклинателей, избегая указывать на адептов, причём эти заклинатели давно заняли своё место и считались одними из самых уважаемых людей в ордене. – Вы осмотрите все дома. Примерно прикиньте ущерб и, если понадобится, спасайте записи и имущество.
- Да, глава Лань, - в один голос отчиталась вся пятёрка.
Цзинъи мгновенно понял, почему глава выбрал именно этих людей. Они могли зайти в любой дом. Их слушали все, включая самого главу и старейшин. Только они могли повлиять на мнение других старших. Тех, кто остался среди собравшихся и ещё не успел отправиться в указанном направлении.
- Остальные за нами, - скомандовал Лань Чжань. – Растягиваемся в цепочку, летим медленно. Если что-то заметите, сигнальте.
Можно было даже не спрашивать, что именно они должны заметить. И без слов всё ясно. Старшим оставалось лишь указать направления, чтобы все заклинатели поднялись в небо, не путаясь друг у друга под ногами. Цзинъи руку под накидку метнул, за отворот ханьфу, нащупал сигнал ордена. Он огляделся. Заклинатели ещё подтягивались. Глава Лань дождался первых из запоздавших, чтобы отдать распоряжения. Цзинъи ещё оглядывался, но быстро потерял его из вида. Он летел, стараясь придерживаться своего наставника. Лань Чжань ещё некоторое время мелькал впереди, а потом и его белые одеяния слились с темнотой. Цзинъи летел очень низко, всматривался в гладкие бугры, подозревая, что это может быть. Он использовал заклинание, озаряя землю прямо под собой белым светом. Он не ошибся. Это были камни, обёрнутые слоем льда. В свете он блестел, как стекло. Ночной холод охватывал Цзинъи и пробирался под накидку. Его простенькую накидку, которыми щеголяло большинство адептов в ордене. Он даже не задумался, какую из накидок избрать, по привычке схватил свою и теперь только был этому рад, ибо ночь предстояла тяжёлая, полная работы. При таких условиях недолго замызгать бесценный дар.
Он приостановился, ибо ему почудилось движение. Он присмотрелся к расщелине и понял, что меж камней течёт ручей. Обильно течёт, быстро, стремясь сорвать препятствие. Если ему дать волю, может быть и сорвёт. Вслед за этим ручейком Цзинъи подметил похожий блеск и на торчащих камнях. Свет от заклинания уже затухал, пришлось повторить его. Цзинъи на корточки присел, тронул торчащий камень ладонью. Она мгновенно вымокла.
- Господин Лань! – позвал он, выпрямляясь и мчась на поиски.
Лань Чжаня не было видно. Он видел светлые пятнышки – других заклинателей, но ни один не откликнулся ему. Цзинъи опасался, что гору вообще снесёт – и поток напрочь смоет Облачные Глубины. Тогда пропадёт бесследно его драгоценная накидка, которая пахла сандалом с горчинкой.
- Господин Лань! – позвал он ещё раз. От очередного светлого пятна отделилась одна человеческая фигура.
- Наставник! – изменил зов Цзинъи и приостановился, словно впереди высилось непреодолимое препятствие. – Глава Лань, - он тут же жест сложил. - Глава Лань, - повторил он, привыкая к мысли, что отчитываться будет перед ним, - Вода стекает по всей горе. Боюсь, чуть выше мы увидим новый источник. Если это не происки наших недругов, то что же?
- Кланы давно не воюют друг с другом, - ответил Лань Хуань, развеивая напряжение. Он выглядел даже ближе Лань Чжаня. Он улыбался. Он так всегда делал, чем располагал людей к себе. – Мой брат сказал мне, что река замёрзла. Может быть, дело в ней?
- Река не просто замёрзла. Она… - Цзинъи замолчал. Река обмелела. Если глава знает о замёрзшей реке, то ему известно и об этом. – Возможно, это река, а не источник, - мигом пришёл он к новому выводу.
- Верно, - кивнул глава Лань, летя рядом. – Сейчас мы это проверим.
«Сейчас» затянулось на добрых полчаса. При солнечном свете они преодолели бы это расстояние вдвое быстрее, но всё ещё приходилось лететь очень медленно и рассматривать каждую пядь оледеневших склонов. Лёд был везде. Он заковал гору целиком в свои каменные объятия, сверкающие от любой искорки. И по всему этому ледяному склону текла вода из разлившейся реки, путь которой был чем-то отрезан. И уже чудились во тьме речные гули, заткнувшие своими телами русло. Сколько же их должно быть, чтобы вода пошла верхом?
- Глава Лань! – услышали они оба. Лань Хуань так и летел рядом, а Лань Чжаня Цзинъи больше не видел. Они оба поспешили на звук голоса и встретили двух заклинателей, тут же принявшихся отчитываться. – Поперёк реки свалился пятисотлетний дуб, берега разворотил. Мы проверили: он намертво примёрз, и лёд под воду спустился. Вместо дуба там сейчас сплошная ледяная гора.
Цзинъи сразу представить не смог себе эту картину. Разве от обычного дерева бывает столько бед?
- Летим, - Лань Хуань первым направился в ту сторону, с которой только что вернулись докладчики. Цзинъи за ними увязался, больше не всматриваясь в однотипные глыбы льда под ногами. Они летели бесконечно долго. Заклинатели обрисовывали картину подробностями, а Цзинъи слушал. Дуб, что перекрыл реку, растянулся поперёк пологих берегов, где вода могла его обойти и вернуться в русло. Бугристая поверхность горы, испещрённая впадинками и выемками, распределяла воду почти по кругу. Завтра придётся проверять и противоположный склон. Цзинъи знал, что там нет никаких поселений, и всё равно понимал, что ни глава, ни старейшины так всё не оставят, не смогут махнуть рукой и понадеяться на удачу.
Дуб и впрямь не был похож на дерево. Если бы Цзинъи заранее не знал, что это именно дерево, он счёл бы происшествие за происки недоброжелателей, существование которых старшие отвергали. Вместо дуба поперёк всей реки и берегов красовалась сплошная ледяная стена. Слой льда нарос такой толстый, что сквозь него не было видно коричневого оттенка ствола.
- Нам придётся разбить это дерево, - услышал Цзинъи, когда отвлёкся от рассматривания масштаба бедствия. – Вы – берётесь с той стороны. Вы – возвращайтесь за инструментами. Вы - …
Цзинъи не слушал распоряжения для других. Он ждал своё и дождался:
- Лань Цзинъи, - глава Лань его взглядом окинул, - где твой гуцинь?
- Гуцинь? – Цзинъи осознал масштабы задумки главы и мысленно осудил себя за недальновидность. С помощью звуковых волн они мигом разобьют преграду. – Простите, я не взял его с собой.
- А Лань Ванцзи? – Лань Хуань махнул головой, словно стряхивая с себя наваждение. – Точно, я же не видел при нём гуциня.
В стороне заледеневшего дуба грохнуло и тут же зазвенело. Лёд осколками взметнулся вверх. Но брешь удалось пробить только в одном месте и лишь до ствола, хотя вместе с осколками льда взлетели и щепки коры. Цзинъи не мог за это поручиться, но ему чудились тёмные осколки вместе со светлыми.
- Лань Цзинъи, ты слушаешь меня? – услышал он и вернулся к собеседнику:
- Простите, глава Лань, я отвлёкся. Я немедленно слетаю за гуцинем.
- Захвати гуцинь моего брата.
- Что?
- Зайди домой к моему брату и возьми его гуцинь. Я даю тебе разрешение сделать это.
- Но, глава Лань, я не смею… - спорить было не время. Лань Хуань выглядел крайне серьёзным. Ему некогда было искать нужного посланника и уговаривать его зайти в дом Ханьгуан-цзюня. – Хорошо, глава Лань, я сделаю это.
- Если не унесёшь оба гуциня, возьми только его…
Снова грохнуло. На сей раз покачнулась вся конструкция. С оглушительным треском лёд оторвался от основания, дуб, закованный в стеклянную тюрьму, покачнулся, но всё ещё был слишком тяжёл, чтобы так легко сдаться. Заклинатели стекались со всей округи, следуя за ударами. Ещё один удар, ещё попытка, такая же тщетная, как и предыдущие. Но если заклинатели взялись за дело, они сдвинут эту махину с места или расколют её на куски. Возможно, гуцинь к тому времени уже не понадобится, но Цзинъи получил приказ, откланялся и помчался вниз на всей доступной скорости. Он удерживал выданный ему на склоне масляный фонарик, язычок хрупкого пламени в котором трепыхался от встречного ветра. Цзинъи опасался, что он вообще потухнет. Тогда придётся перебиваться заклинаниями, потому что на такой скорости, если он с кем-нибудь столкнётся, мог ненароком и зашибить.
Звук атаки на дерево стал совсем тихим, а внизу уже простирались Облачные Глубины. На всей территории, на каждом доме висели фонари, освещая блестящую поверхность улиц. Заклинатели были везде. В каждой стороне то и дело мелькали белые одеяния. Кто-то распорядился сломать лёд по всему руслу вниз от рухнувшего дуба. Возможно, это был Лань Чжань. Но если глава Лань попросил принести его гуцинь туда, наверх, значит, он и должен быть где-то там. Цзинъи терялся от масштаба бедствия, поэтому предпочитал не оценивать ситуацию сам, а следовать приказам. Чем быстрее он их будет выполнять, тем скорее они справятся все вместе.
Очутившись перед дверями дома наставника, Цзинъи опять помедлил. Вода текла, огибая дом. Она вытекала из-под двери. Наступать в эту воду не хотелось. Цзинъи только представил, как ледяная вода окутает его ноги, и поёжился. Лучше уж пренебрежёт правилами приличия и влетит в дом на мече. Никто его не накажет за такую дерзость. Сейчас всё обстояло иначе. Наоборот, если он промочит ноги, старшие осудят его за неосмотрительность. Он повис над самой водой, слушая её плеск. Он потянул дверь на себя, надеясь, что она открыта и не придётся взламывать замок. В Облачных Глубинах не было воров. А уж к Ханьгун-цзюню не полезут даже самые наглые. Зато это сделал Цзинъи по повелению главы ордена. Он подвесил фонарик перед дверью, дабы освободить руки, о чём пожалел, едва очутившись внутри. Он не увидел ничего, ибо не горело ни единой свечи. Но он хорошо помнил, где лежит гуцинь наставника. Он только раз натолкнулся на пустую стойку для меча, скидывая её на пол. Громко плеснулась вода. Цзинъи присел на корточки и сам чуть не ухнул вслед за ней, пока шарил рукой в потёмках, пока не выловил её и не водрузил на место. Тогда он аккуратно подхватил гуцинь, посчитав, что два сразу нести опасно. Он мог уронить один из них. Если уронит свой – это полбеды. Но если он испортит оружие наставника, не простит себе никогда.
Сверху всё ещё бухало, когда он вернулся на улицу и прикрыл за собой дверь. Как он и думал, заклинатели справились с преградой. Вода шумным потоком хлынула по замёрзшему руслу, поверх ледяной корки, но хотя бы не стекала больше во всех направлениях. На улицах воды стало заметно меньше, но она текла вдоль берегов, захлёстывая близстоящие строения и самые старые снося вниз. Даже если заклинатели справились с преградой, русло всё ещё было заперто коркой льда. Надо было торопиться. Все, кто обладал ударной силой, разрушали этот лёд. А река текла и текла безостановочным потоком, яростным потоком и угрожающим. А Цзинъи продолжал взлетать вверх, ища взглядом главу Лань или своего наставника.
Перво-наперво надо было прикинуть ущерб от наводнения. Разговоры о замёрзшей реке должны были насторожить Лань Хуаня сразу же и заставить действовать, а он преспокойненько сидел в своём доме и наслаждался обществом брата. Непростительно для главы ордена. Непростительно даже для того, кто только-только встал после болезни. Он же не дурной, хорошо осознаёт, что происходит. Возможно, он не в состоянии использовать Ци как прежде, но это не влияет на его рассудок. Лань Хуань упрекал себя, когда ему доложили, что источник бедствия найден. Орошаемое брызгами дерево просто покрылось растущей коркой льда, пока этот лёд не достиг самого дна, оставляя под собой лишь крошечные протоки. Воде некуда было деваться. Вода подчиняется законам природы и всегда течёт вниз, на Облачные Глубины, по пути превращая сугробы в ледяные скалы, которые росли и росли ввысь за счёт намерзающей сверху воды.
С рассветом Лань Хуань увидел весь масштаб разрушений своими глазами. С первыми лучами солнца, когда уже все заклинатели до единого, включая адептов, трудились не покладая рук, убирая завалы изо льда, камней и разбитых строений по берегам реки. Сначала пришлось разбить лёд на рухнувшем дереве, потом расщепить само дерево, а потом вылавливать его по кусочкам, одновременно очищая русло. Вся гора и Облачные Глубины слепили глаза от блеска в первых лучах солнца. Всё выглядело сплошным белым нефритом.
- Глава Лань, - к нему подлетел заклинатель. - Все части дерева наконец удалось выловить из воды ниже по течению. Русло ещё не совсем очищено, но ниже река расширяется и лишь немного выходит из берегов.
Это была первая хорошая новость за ночь и утро. Лань Хуань осмотрелся. Трудно было оторвать взгляд от блестящей поверхности, сковавшей все дома, дорожки и лужайки. Ущерб строениям тоже был причинён заметный. Кое-где опоры подмыло, снесло подмостки и разбило ступени, не говоря уже о том, что творилось внутри домов. Но несмотря на всё это, можно было немного перевести дух.
- Твои ноги, - Лань Хуань опустил взгляд на ноги заклинателя.
- Ерунда, глава Лань, я не так уж много…
- Лети домой переоденься – и возвращайся к работе, - скомандовал Лань Хуань. – Это приказ. Передай его всем, кого встретишь. Лучше потерять четверть часа, чем месяц на кровати в бреду от жара.
- Слушаюсь, глава Лань.
Заклинатель помчался в сторону Облачных Глубин, а Лань Хуань медленно полетел вниз, всё ещё осматривая масштабы бедствия. У него в груди сжимало от предстоящей работы. Он понимал, сколько средств и сил уйдёт на ремонт. И он не хотел писать в Юньмэн Цзян, так как опасался, что его жест будет выглядеть некрасиво: как будто он намекает на то, чтобы Юньмэн вернул его заклинателей обратно, которых послал в помощь. Он не знал, как лучше поступить. Но написать в любом случае придётся, ибо негоже скрывать от соседей такие новости.
- Сичень, - услышал он знакомое и мягкое, как будто и не было суматошной ночи, - ты промок весь, пока сражался со стихией.
Лань Хуань и правда промок, когда ещё разбивал вместе со всеми ледяную преграду поперёк реки. Он тогда только поёжился и заставил себя забыть о неприятных ощущениях и холоде.
- Немедленно возвращайся домой, - распорядился Лань Чжань. – Ты сполна выполнил свой долг, а теперь отогрейся и ляг под одеяло. Я не хочу, чтобы ты снова заболел.
- Во всей Поднебесной закончились свежие яблоки и груши? – с улыбкой пошутил Лань Хуань, но брат не засмеялся. Он выглядел мрачным и настойчиво схватился за Лань Хуаня, в глаза посмотрел.
- Я не хочу, чтобы ты заболел, - повторил он. – Пожалуйста, возвращайся.
- Тебе тоже нужно хотя бы переодеться. Ты ведь так и остался в мокрых сапогах, - Лань Хуань сам за него ухватился. Уже можно было соступить с меча, но они оставались в воздухе, словно Облачные Глубины прокляты. Никто не хотел первым проверять, насколько скользки дорожки и бугры на них. Весь снег в округе превратился в глыбы льда. Уже не было сыро. Вода замёрзла и тоже превратилась в нефрит.
- Хорошо, я переоденусь, - заверил Лань Чжань, - но ты… пообещай, что вернёшься домой. Пожалуйста, Сичень, пообещай мне сейчас.
Лань Чжань притянул его к себе и, невзирая на возможных свидетелей, обнял, прижал к себе крепко-крепко, вовсе не сдержанно, как могло бы показаться. Когда он оказывался наедине с Лань Хуанем, он превращался в горячее пламя. Все его эмоции прорывались сквозь клетку сдержанности. Только брату он позволял видеть это. Брат видел и принимал. И отвечал, как сейчас, ненавязчиво и нежно, стараясь передать Лань Чжаню чувство дистанции, о которой он, по всей видимости, забыл.
- Обещаю, Ванцзи, - пообещал Лань Хуань. – Но и ты пообещай, что свалишь на меня всю бумажную работу, а вместо неё будешь отдыхать, пока мы не справимся с последствиями.
- Обещаю, - Лань Чжань отпустил его и снова стал выглядеть величественно. Он так и стоял на мече, когда Лань Хуань улетал, так и смотрел вслед.