Адептам было велено наблюдать за территорией. Они поочерёдно, группами по два человека, делали большой круг, не подлетая близко к ущелью, и возвращались с докладом к старшим, которые остались снаружи. В основном это были слуги. Никому не хочется заниматься бытовыми мелочами самому. У глав орденов есть привилегии, которыми они не стеснялись пользоваться. Но с привилегиями они получали и ответственность, непосильную обычному человеку.
Не Хуайсан оглядел свой лагерь. Брат распорядился взять всего двоих слуг и двоих адептов. Остальные пошли в ущелье. Хуайсан знал, что брат не захочет бродить по узким тропам с толпой помощников. Наверняка он отдал им распоряжение искать собственных тварей и не рассчитывать на помощь главы. Не Хуайсан улыбнулся, по привычке прикрываясь веером. Обычно помощники брали на себя основную задачу, но у брата ещё кровь играла. Его чистая клановая кровь, которая решила отдохнуть на младшем ребёнке. Хуайсан никогда не испытывал неконтролируемых приступов гнева, а брату досталось. Всю юность он боролся с собой и только недавно наконец нашёл гармонию. Он редко брался за меч, но если уж брался, то равных ему не было среди всех кланов. Хуайсан гордился своим старшим братом, хоть и никогда не говорил этого вслух. Именно его брат поверг в ужас клан Вэнь во времена конфликта. Не Минцзюэ стал героем и легкомысленно отмахнулся от сего звания, а потом ещё и пришёл в ярость, что-де ему ярлыки навешивают.
Клан Цзян привёз с собой только одного помощника. Не Хуайсан понимал, что Цзян Чэну с Вэй Ином нужно уединение. Если они и не станут проявлять чувства, особенно рискуя выдать себя, никто не откажет себе в удовольствии расчесать волосы возлюбленного или ненавязчиво погладить его по плечу. Хуайсан давно пережил свою влюблённость. Он до последнего момента рассчитывал перехватить Вэй Ина и осознал, что медлил слишком долго. Если бы немного пораньше…
Он покачал головой и отмахнулся веером, хотя на улице было холодно. Сыро и холодно. Вторые сутки возле ущелья, полного тьмы. Почему твари не покидают его, никто точно не знал. Заклинатели пытались изучать природу тьмы в этом ущелье, писали длинные опусы, даже вносили их в программу обязательного обучения. В конечном итоге, поведение тварей в Ущелье Смерти стало просто бездоказательным правилом точно так же, как огонь пожирает дерево, но не трогает камня.
Клан Цзинь расположился в отдалении. У них все повозки буквально сверкали в лучах выглянувшего из-за облаков солнца, как золотом покрытые. Нынешний глава избрал показушную тактику. Всем и так было известно, насколько клан Цзинь состоятелен, а тут наглядный пример расточительства. Брат обязательно выскажется, когда они повернут домой. По привычке назовёт всё это роскошество расфуфыренными… Не Минцзюэ задумался. Брат много что мог назвать расфуфыренным и сразу выбросить из головы. Он не придавал значения столь незначительным деталям. Из всего клана Цзинь только адепты общались с другими адептами. Они сами между собой договорились о составе групп и времени патрулирования. Чётко сработали. Не придрался бы даже брат. Хотя он наверняка жалел, что рядом не было одного определённого адепта.
Взгляд переместился на клан Лань. Это единственный клан, который не взял с собой слуг. Насколько помнил Не Хуайсан, во время обучения адепты из влиятельных семей сами заботились о горячей воде, о чистой одежде и остроте оружия. Только те, кто прихватил слуг с собой, могли вздохнуть чуть свободнее. Клан Лань не считал слуг необходимостью. С момента, когда на лоб адепта повязывали ленту, он был обязан трудиться сам. И уже по достижении определённых успехов он получал привилегии. Глава Лань, например, вряд ли сам для себя кипятил воду для купания и мыл полы в комнате.
Надо бы поинтересоваться у Ханьгуан-цзюня, что с тем юношей. Видимо, крепко обиделся на вспышку Не Минцзюэ. А брат ни за что не признается, что ему может быть больно всего лишь из-за так некстати вспыхнувших чувств. Брат переживал. Он высматривал каждого посланника из Гусу и каждый раз хмурился, но не задавал вопросов. Не Хуайсан помалкивал и продолжал наблюдать. В конечном итоге, мальчик всё равно приедет на обучение в Цинхэ. Что брат не будет петь романтические песни и страдать из-за невысказанных слов, Хуайсан был уверен. Не Минцзюэ ни слова бы не сказал и в том случае, если бы юноша в самом деле отказался и от обучения, и от любви.
Клан Вэнь тоже держался особняком. Вэнь Сюй взял всего одного адепта, того самого сообразительного юношу, которого назначил помощником своего советника. Он очень высоко отзывался о талантах адепта и его покладистом характере. Мальчик и правда был хорошо воспитан и уважителен к старшим. Он и младших не задирал, не бросался обидными словами, не пытался возвыситься за счёт своего положения, ибо не каждый адепт вхож в главный дом. Не Хуайсану он нравился: очень занимательный и слишком юный, отчего наверняка наивный. Юноша без страха разговаривал со старшими, даже с главой ордена. И он ни разу не поспорил об очерёдности облёта территории. Ему даже выпала внеплановая вылазка, а он ни слова не сказал.
Вэнь Сычжуй прямо сейчас спускался на мече с неба, делая большую дугу, пролетая низко-низко, всего в десятке шагов от Не Хуайсана, который не выдержал и сделал отчётливый знак подойти. Вэнь Сычжуй заметил жест и развернулся, так и не долетев до своего клана. Не Хуайсан не заметил, чтобы он много общался со своими спутниками. Они держались дистанции друг с другом. Он – потому что все остальные были старше. А слуги – потому что Сычжуй – заклинатель. Вероятно, патрулирование являлось отдушиной от скуки.
- Приветствую, господин Не, - Сычжуй ловко соскочил с меча и, не торопясь его подбирать и совать в ножны, склонился и не выпрямлялся до тех пор, пока Хуайсан сам не подошёл и не тронул его под локоть кончиками пальцев правой руки. В левой он держал веер. Тот самый веер, из-за которого брат его отругал: полупризрачная лошадь, мчащаяся во весь опор. Больше Минцзюэ не замечал этого веера. Возможно, он делал это из-за принципа, а может быть ему было всё равно.
- Присядь. С утра носишься, - заметил Не Хуайсан, чуть подумал и сложил веер, опустил руку с ним вниз.
Присесть можно только в палатке. Не слишком ли – приглашать чужого человека в покои старшей семьи Не, хоть и временные?
- Я не смею, - возразил Сычжуй.
- Почему?
- Я не смею заходить в покои господина.
Не Хуайсан повернулся к поставленной палатке на двоих. Она была рассчитана на него и брата. Но брат вряд ли даже заглянет внутрь. Как только он выйдет из ущелья, сразу же распорядится собираться и выдвигаться домой.
- На улице прохладно, - Хуайсан посмотрел на небо, - а мне нужен партнёр для игры в маджонг.
- Маджонг? – Вэнь Сычжуй приподнял брови. – Разве в него не играют по одному?
- Я нахожусь в этом скучном месте уже вторые сутки. Здесь нет развлечений. Единственная книга, которую я взял с собой, уже закончилась. А теперь и ты отказываешь мне в компании?
- Я не смею, - повторил Сычжуй немедленно. – Для меня большая честь – составить компанию второму господину Не.
Не Хуайсан понимал, что не оставил мальчику выбора. И Сычжуй это понимал, однако не нервничал, воспринял спокойно. Он так же уверенно шагнул вслед за Хуайсаном до самой палатки. Только там Хуайсан остановился, тронул полог и кивнул внутрь, прикрываясь веером. Сказывалась привычка, за которую он не раз получал выговор от брата. Не Минцзюэ часто повторял, что лицо прячут только бандиты и лжецы. Ему не нравилось ни одно увлечение Хуайсана. Ему не нравились методы, которыми Хуайсан добивался цели, но он всё-таки привык и учитывал результат, а не способы. Не Хуайсан в свою очередь знал, что не переступит черты и не начнёт играть по-грязному. За такое брат не простит даже его.
Вэнь Сычжуй впервые с начала беседы проявил оттенок растерянности. Не Хуайсан ждал, пропуская его вперёд, где на быстро сколоченном столике красовалась фигура из разложенных дощечек. Не Хуайсан играл уже множество раз и хотел заполучить собеседника, а не слугу, который будет сказки рассказывать, если господин распорядится. Не Хуайсан отдавать распоряжений не хотел, поэтому и мальчика не подгонял. За стол он сел первым, зная, что юноша ни за что не захочет нарушать правил приличия. На полу расстелили столько ткани, что вода, если бы и достигла дна палатки, установленной на возвышенности, промочила бы только нижний слой. Внутри было тепло, так как слуги натопили с утра и поддерживали тепло, периодически занося поленья. Не Хуайсан сам их закидывал – хоть какое-то разнообразие. Потом он долго смотрел на огонь в маленькой, ненадёжной, переносной печи. Так и казалось, что она вот-вот упадёт и устроит пожар.
Вэнь Сычжуй, едва сел, отпустил одобрительный комментарий:
- Чудесная работа. Я ещё не вдел, чтобы изображения были вырезаны. А в вашем наборе постарались настоящие мастера, - он взял верхнюю фишку, раскрывая четыре других, две из которых совпали – и их можно было убрать. Не Хуайсан окинул взглядом получившуюся фигуру и снова воззрился на собеседника. Вэнь Сычжуй перехватил этот взгляд и быстро вернул фишку на место.
- Давай обговорим правила, - миролюбиво предложил Хуайсан, прикрывая нижнюю половину лица. Он волновался. Более того, юноша вызывал неподдельный интерес. Хотелось изучить его мысли, осмотреть тело. Нет ли в его мыслях чего-нибудь ужасного. Нет ли на его теле следов от хлыста. Не Минцзюэ частенько повторял, что не удивится, если адептов Вэнь хлещут за медленные успехи. У брата, пожалуй, остался единственный предрассудок – тот, что касался клана Вэнь. Он хорошо помнил, как держал Вэнь Сюя в плену и постоянно сравнивал его со зверем. Тогда клан Вэнь и правда не заботился о сохранении своего доброго имени.
Не Хуайсан опомнился, когда понял, что рассматривает собеседника, а тот, в свою очередь, смотрел на него и ждал первого слова.
- Не думал, что адепты Цишань Вэнь окажутся такими открытыми для всего мира, - прокомментировал Хуайсан. – Надеюсь, ты простишь мне моё невежество.
- Невежество? – удивился Сычжуй. – Поистине, я не понимаю, что имеет в виду господин Не.
- Самое обычное невежество. Нам ведь рассказывали, что клан Вэнь воспитывает могучих воинов, а слабых поедают.
Вэнь Сычжуй закашлялся – подавился слюной от неожиданности, а Хуайсан тихонько рассмеялся.
- Прости, я слишком увлёкся шутками, - повинился он.
- Клан Вэнь не так сильно отличается от других кланов, - подхватил Сычжуй, едва опомнился. – Нас, напротив, пугали страшными сказками о том, что в Цинхэ Не адептов заставляют сражаться с мечом в руке от рассвета до самого заката, что они возвращаются домой полуживые и недосыпают, отчего половина из них гибнет на своих первых заданиях, - отбарабанил он.
- Правда? – на этот раз удивился Не Хуайсан. Такого он точно ещё не слышал. – И кто же вас пугает? Неужто глава Вэнь?
- Конечно, нет, – махнул головой Сычжуй. – Эти сказки, старые как мир, передаются среди адептов из поколения в поколение. Сейчас в них никто уже не верит. И к клану Не мы питаем глубокое уважение.
- К клану или к Не Минцзюэ? – поинтересовался Хуайсан. – Хотя вы вряд ли считаете его героем войны.
- Я не участвовал в конфликте, - Сычжуй наконец тоже осознал, что смотрит не отрываясь, опустил голову. – Сейчас произошедшее внесено в летописи и подаётся адептам на занятиях по истории. Большинство считает прошлый конфликт скучным. Но ведь так всегда бывает, если человек не пережил того сам.
Не Хуайсан не хотел спорить по поводу конфликта и его героев. Он сам не знал, к чему затеял этот разговор, поэтому напомнил о разложенных в фигуру фишках маджонга:
- Первый ход твой, - указал он . Сычжуй быстро отдёрнул руку. – Правила… Как же нам составить правила? Что думаешь ты по этому поводу?
- Так как игра может затянуться, определить победителя в трёх играх подряд будет несколько неудобно, - тоже задумался Сычжуй.
- Может быть, кто заберёт последние две фишки, тот и победитель? – предложил Хуайсан.
Он полагал, Сычжуй сразу согласится, а он уже свой вариант придумал и немедленно его озвучил:
- Или кто положит последнюю фишку, заведя игру в тупик.
Не Хуайсан продолжал и продолжал его разглядывать. По сути, правила схожи. Но куда интереснее выявить проигравшего и потребовать с него…
- Что должен сделать проигравший? – спросил он.
- Может быть, почистить сапоги второго игрока? – предложил Сычжуй, явно не подумав, как это будет выглядеть, если последней фишкой игру в тупик загонит Хуайсан.
Хуайсан улыбнулся за веером и подытожил:
- Значит, если мы проходим игру до конца, победителем считается тот, кто забрал последние две фишки. А в случае, если игра зайдёт в тупик, то последний забравший фишки – проигравший. Наказание – почистить сапоги победителя. Я всё правильно сказал?
- Да… - и тут Сычжуй спохватился. – То есть, это невозможно!
- Почему? Ты отказываешься чистить мои сапоги?
- Напротив, - эмоционально мотнул головой Сычжуй, запоздало подумав о том, о чём совсем недавно думал Хуайсан. – Я не могу позволить, чтобы в случае проигрыша господин Не…
- Вот значит как, - Хуайсан перестал прятаться за веером, но огромного труда стоило держать себя в руках, чтобы ни единой лишней эмоции не появилось на его лице. Только так и надо играть с другими людьми, не показывая своих намерений ни на миг. Именно так Не Хуайсан поступал на совете, когда сопровождал брата или ездил туда один. Не Минцзюэ давно не считал Хуайсана маленьким и доверял решение важных проблем. Кому же ещё доверять, как не первому помощнику, тем более, родному брату.
- Получается, ты играешь в маджонг так хорошо, что неминуемо выиграешь? – после паузы закончил Хуайсан.
И тут Сычжуй не выдержал, резво склонился, вытягивая перед собой руки, сложенные в жесте:
- Прошу меня простить. В моих мыслях не было и намёка на неуважение.
- Случайности неизбежны, - сгладил впечатление Не Хуайсан и улыбнулся. Он не хотел играть грозного господина с этим мальчиком. – И ты, конечно же, не имел в виду ничего обидного.
- Верно, - подхватил Сычжуй.
- Тогда начинай игру. Чего же ты ждёшь?
Вэнь Сычжуй вздрогнул. Во второй раз он слышит распоряжение и не спешит его выполнять. Он тронул пальцами крайнюю фишку и поискал взглядом другую. Нашёл пару он не сразу, зато когда нашёл, будто просиял и отложил обе фишки в стоящий подле стола сундучок. Положил аккуратно, в уголок, помня, что если побросать кое-как, они просто не уместятся.
- Ваш ход, господин Не, - он вскинул взгляд на собеседника, и Хуайсан снова засмотрелся. Это был чистый взгляд, искренний. Такой же ясный, как у другого юноши, того, которого выбрал брат. Но Лань Цзинъи скорее походил на обиженного ребёнка, а Вэнь Сычжуй являл собой терпение и понимание. Вот, значит, каких адептов воспитывает Цишань Вэнь. И вовсе они не забитые и не озлобленные, как любил приукрашивать брат. Не Минцзюэ тоже есть куда расти – избавляться от своих предубеждений.
Не Хуайсан с трудом отвёл взгляд от противника и сразу же нашёл две следующих одинаковых фишки, одну из которых услужливо открыл Сычжуй первым ходом.
- Чему ты рассчитываешь обучиться в Цинхэ Не? – полюбопытствовал Хуайсан. – Умом ты уже обогнал сверстников. Правда, я не видел тебя в сражении.
- Наставники меня хвалили, - без хвастовства ответил Сычжуй, уже забирая очередные фишки, но прямо рассматривать собеседника не решался. – Я не хочу сказать, будто я особенный. Моя семья считает, что если не выкладываться полностью, то это личный позор, даже если никто больше об этом не узнает.
- И как часто ты испытывал этот позор? – Хуайсан последовал его примеру, не прерывая игры. Тем более, он заприметил несколько будущих ходов. – Не может быть, чтобы ты всегда оставался примерным и таким исполнительным. Люди устают, Вэнь Сычжуй, делают ошибки и иногда просто ленятся. Если не потакать своей лени постоянно, то это вполне обычное человеческое качество. Разве ты не человек?
- Человек, - со вздохом подтвердил Сычжуй.
- Выходит, лениться ты себе всё-таки иногда позволяешь?
- Вы сами сказали, что это человеческая черта, - ловко ушёл от ответа Сычжуй. – И сейчас, когда большую часть времени заняться совершенно нечем, я чувствую себя неловко.
- Ещё бы. Тебя ведь выбрал сам глава в помощь своему советнику.
- Господин советник трудится больше всех, кого я знаю. Это он оставил меня возле себя, тогда как господин глава не рассчитывал на постоянное место.
- И в итоге понял, что твоё место рядом с ним, а не в отряде заклинателей, активно сражающихся с тварями, - подытожил Не Хуайсан. – Что за человек – советник главы Вэнь? Я не собираюсь сплетничать, мне просто любопытно.
- Он хороший человек, - отчеканил Вэнь Сычжуй, а Не Хуайсан не сдержал улыбки. Кто бы сомневался, что мальчик сразу же ринется защищать своё окружение.
- Я в этом не сомневаюсь. Мне не доводилось встречаться с ним, но, думаю, в будущем, раз уж он надёжно занял свой пост, это неизбежно. Кто знает, может быть, ты будешь с ним.
- Обязательно, - подтвердил Сычжуй. – Глава Вэнь приказал мне наблюдать за теми, кто окружает советника. Дело не в недоверии, вы не подумайте. Просто господин советник –тот человек, который не в силах никому отказать и нуждается… - он запнулся, но останавливаться на полуслове посчитал неприличным, - …в защите.
- Выходит, ты будешь защищать его и от меня, если мы встретимся на совете?
- Нет, что вы? Я имел в виду другое окружение.
- Теперь понял, - покивал Хуайсан. – Что же ты отвлекаешься от игры? Находишь меня красивым? – он резко сложил веер и отвёл его от лица.
Вэнь Сычжуй мгновенно вспыхнул и низко опустил голову. Его руки дрогнули, словно он снова собирался их складывать в жесте. Не Хуайсан не ожидал такой реакции и заинтересовался причиной.
- Вэнь Сычжуй, - позвал он, - подними глаза.
- Я не смею. У господина создалось неверное впечатление обо мне.
- О каком впечатлении ты говоришь? Мы же просто играем в маджонг, так?
- Так, - Сычжуй чуть выпрямился, уже избавившись от румянца, но в глаза так и не посмотрел. Вместо этого потянулся к фишкам. Некоторое время они играли молча. Тишина не угнетала Хуайсана, но на юношу, кажется, она воздействовала не так. Сделав очередной ход, Хуайсан возобновил беседу:
- Как бы то ни было, я обязательно найду время посмотреть, каких успехов ты достиг в мастерстве заклинателя и советника. Мне уже не терпится.
- Боюсь, мои достижения далеки от выдающихся.
- Мне интересно увидеть, как подготавливает своих адептов Цишань Вэнь. А ты упоминал, что являешься одним из лучших.
- Я этого не утверждал, господин Не, - всё же Сычжуй, затерев смущение несколькими ходами и разговором, расслабился. – Я стремлюсь быть лучшим, но это совершенно не значит, что таковым я и стал. Каждый адепт хочет стать лучшим.
Фигура из фишек медленно таяла, потеряла свою симметричность. Посередине из неё как будто кусок выгрызли. Не Хуайсан снял две очередные и понял, что больше ходов не видит. Кажется, для Сычжуя это тоже стало затруднением. Он искал взглядом и продолжал беседу:
- Ваше мнение и мнение главы Не будет очень полезным, поэтому с радостью покажу всё, чему я научился, и буду благодарен за наставления.
- Вот как? А я думал, Цишань Вэнь скрывает свои способности. Иначе почему все эти годы ваши адепты не обучались в других орденах?
Не Хуайсан подозревал, что дело в прежнем главе. Вэнь Жохань так и не научился доверять другим кланам, держался особняком, но хотя бы не буянил. С появлением нового главы и порядки могли измениться. Брат беспокоился о переменах в клане Вэнь больше, чем все остальные, считал, будто слишком долго они таились, а теперь хотят обучиться техникам других кланов.
Не Хуайсан отмахнулся от этой мысли. Юноша напротив одним своим видом заявлял, что никакого тайного обучения у них там нет. Новое поколение клана Вэнь вполне открыто для общения. Жаль, судить приходилось только по одному адепту.
- Возможно, нам просто не высылали приглашений, - ответил Сычжуй безо всякого подтекста. – От привычек трудно избавиться, а потом они вошли в традицию. Я понимаю, почему другие кланы относятся к клану Вэнь с осторожностью. Я внимательно изучал летописи: действия, причины действий и выводы.
- И ты не стесняешься обсуждать это с другими?
- Ничуть. Мне нечего скрывать. Тем более, всё это есть в открытом доступе. Мой клан не считает себя единственно правым и признал прежние ошибки. Я горжусь своим кланом. Он велик и не стремится поработить каждого человека, входящего в него.
Сычжуй точно не лукавил – Хуайсан и сам бы не поверил. Но ему ещё не приходилось слышать таких эмоциональных и хороших отзывов о клане Вэнь. Все его представители, куда старше сидящего напротив мальчика, уже обзавелись сдержанностью и строго разграничивали круг общения. В итоге им было проще договориться с управляющим главного дома о поставке того или иного товара, чем с самим главой или его братом. Тем любопытнее становилось. Может быть, договориться о встрече в Безночном Городе? Вряд ли брат откажется расширить свой кругозор.
- Клан Вэнь велик, - кивнул Хуайсан. – Посмотрим, что нам принесёт его новый глава. Судя по всему, он собирается открыться, раз начал с обучения адептов.
И снова речь шла лишь об одном адепте. Не Хуайсан хотел увидеть всю картину целиком. Если Вэнь Сюй готов к переговорам, лучше пораньше заполучить его расположение. От этого клан Не только выиграет. Лишь бы брат откинул свои предрассудки. А он откинет – Не Хуайсан об этом обязательно позаботится.
- А господин Не, судя по всему, не против дополнительных торговых соглашений, - подытожил Вэнь Сычжуй. – Господин советник будет рад это услышать.
- Стало быть, на тебя так сильно повлияла работа помощника, что ты даже во время игры думаешь о перспективах своего клана? – одобрил Хуайсан.
- Я обязан смотреть широко, если не хочу, чтобы меня разжаловали до обычного адпета.
- Но ты и был обычным адептом.
- Верно. Но утрата доверия господина советника или самого главы – серьёзный повод задуматься.
Его суждения Хуайсану нравились. Он обдумал последние слова юноши и вынужден был с ними согласиться. Вэеь Сычжуй – человек, который хочет расти, не претендуя на особую награду. Успех являлся его наградой и уверенность в себе.
- Я всё-таки хотел поговорить не о клане, а Вэнь Сычжуе, - напомнил Хуайсан.
- Но это же вы заговорили о клане, - очень мягко, почти незаметно, укорил собеседник. Если бы Хуайсан не вслушивался в интонацию, если бы он не привык разгадывать людей, он бы принял это заявление за робкую вежливость. Однако робости в словах Сычжуя не было. Напротив, он взгляд поднял, хотя тут же его опустил и убрал ещё две фишки.
Хуайсан задумался уже над ходом, а не над беседой. Он видел только один ход - последний. Все остальные фишки были заперты. Он просмотрел каждую из крайних фишек по несколько раз и понял, что лично, прямо сейчас, заведёт игру в тупик. Было даже забавно. Но прочувствовать это забавное положение он не успел, потому что Вэнь Сычжуй чуть запоздало увидел то же самое. Наверное, он точно так же искал другие ходы, пока думал противник. Сычжуй вперёд подался, сам руку протянул к фишкам и воздуха в грудь набрал. Хуайсан предвидел этот жест, поэтому накрыл руку Сычжуя как раз тогда, когда он собирался снять первую фишку.
- Вэнь Сычжуй, - теперь укорил его Хуайсан, - разве сейчас не мой ход?
- Мне кажется, мы во время игры сбились и вы случайно сходили дважды, - мгновенно выдумал Сычжуй.
- Я внимательно следил за игрой, - возразил Хуайсан, чувствуя себя победителем, хотя на деле проиграл.
Хуайсан ожидал возражений, но Сычжуй сглотнул и вытянул руку из-под его ладони, позволяя ему снять эти последние фишки. Больше ходов не осталось. Получилась вогнутая глубоко внутрь фигура с неровными контурами. Сычжуй искал и искал очередной ход, но не находил, из-за чего тревожился всё сильнее, а Не Хуайсан ждал, пока он сдастся. Ему хотелось посмотреть, как меняется выражение лица мальчика. Он не торопил, просто ждал и дождался огорчения. Вэнь Сычжуй убрал руки со стола, опустил их на колени и ссутулился, голову низко опустил, как приговорённый к казни. Неиспорченное дитя. Разве может в клане, полном злодеев, выжить такой открытый и добрый человек? Его хотелось приободрить, приласкать, как делал это брат. Только у брата была другая корысть по отношению к тому, другому юноше, а у Хуайсана – обычное любопытство и тяга к интригам.
Он первым встал. Сычжуй вскочил следом и склонил голову:
- Простите.
- За что? Ты выиграл, чем и подтвердил свой талант.
- Выигравшим считается тот, кто привёл игру к завершению, - мгновенно отчитался Сычжуй.
- Ты провёл игру так, чтобы не взять две последние фишки, - поправил Хуайсан.
- Если бы игра шла по моему плану, то эти фишки достались бы мне. Боюсь, вы преувеличиваете мои таланты, господин Не.
Хуайсан положил веер на стол с оставленной игрой и протянул руку к собеседнику, а тот на него непонимающе смотрел. Или, что вероятнее, отлично понимал, что происходит, поэтому изо всех сил делал вид, будто не понимает.
- Ты считаешь, что я должен почистить твои сапоги прямо на твоих ногах? – вконец смутил его Хуайсан. Более того, он сделал шаг к Сычжую и показал, что готов нагнуться. А Сычжуй резво к самому входу отступил. Можно было продолжать другую игру и посмотреть, насколько сильно можно смутить юношу, но Сычжуй изменил интонацию. Теперь это был не мягкий тон по отношению к уважаемому человеку. Это был скорее голос человека, выступающего на совете:
- Пожалуйста, не стоит забывать о своём положении. Второй господин Не, если вы сделаете это, я буду считать себя виноватым, а при встрече не посмею поднять глаз.
Да, глаза он поднял. И смотрел он так же честно, открыто, хотя и чувствовал себя неуютно.
- Это было бы неприятно, - Не Хуайсан не хотел сдаваться. Он привык к разной интонации. И мальчика пугать он не желал, поэтому пошёл на компромисс. – Но договор – есть договор. Кому как не членам старшей семьи выполнять его? Ты можешь снять сапоги и упрекать себя, сидя вон в том углу, - он указал на самый дальний угол. Однако Сычжуй сдаваться не спешил, приготовился достойно ответить – ни за что не позволит брату главы ордена горбатиться над чужой обувью. И Хуайсан хотел посмотреть, как Сычжуй ему этого не позволит. Не так принципиальна была сама чистка сапог, как желание увидеть ещё больше эмоций и преображений собеседника.
- Может быть, господин Не согласится нанять меня, чтобы я почистил свои сапоги? – предложил компромисс Сычжуй.
- По-твоему, сколько может стоить работа родного брата главы Цинхэ Не?
Наверняка больше, чем работа обычного ремесленника или слуги. Хуайсан загонял мальчика в ловушку, предлагая выбирать между выполнением договора и щедрой компенсацией. С учётом характера Сычжуя, принять столько денег он не посмеет.
Их прервали шум и голоса снаружи, на некотором отдалении. Не Хуайсан первым делом решил, будто какая-то тварь вырвалась из ущелья. Сычжуй развернулся к выходу вместе с ним, видимо, посчитав точно так же. Он не раздумывая вступит в бой. Он преуспел в обучении, а лучшие заклинатели всегда идут в первых рядах, всегда получают больше ран и чаще других отдают свои жизни. Не Хуайсан не собирался посылать мальчика на верную гибель. Если не справился отправленный в ущелье отряд, то адепты не справятся и подавно.
Хуайсан быстро очутился рядом с Сычжуем и сжал ладонь на его плече, вынуждая остановиться.
- Жди здесь, - распорядился он. Этого приказа ни один адепт не смел ослушаться, если он не бунтарь, игнорирующий правила. Вэнь Сычжуй только вслед окликнул:
- Господин Не! Позвольте мне хотя бы сопровождать…
Не Хуайсан не услышал окончания, уже шагал широкими шагами к собравшимся адептам из клана Лань – именно они и стали источником волнения. А представители клана Лань попусту шуметь не станут. К группе из клана Лань присоединился ещё один адепт. Никто не стал бы посылать адепта в разгар ночной охоты без веской причины. Не Хуайсан, больше не заботясь об оставленном в палатке юноше, шагнул к ним. Какое-никакое развлечение. На вторую партию игры Сычжуй вряд ли согласится.
Что это не совсем развлечение, Хуайсан понял сразу, как дошёл до посланника. Все адепты как один склонились в приветствии и в один голос объявили:
- Приветствую господина Не!
Прибывший губу закусывал, держа в руках запечатанное сургучом письмо. Догадка о срочности подтверждалась. Адресат – кто-то из тех, кто сейчас находится в ущелье. До вечера они вряд ли выйдут, а, может быть, ещё одну ночь захватят. Срочное дело игнорировать нельзя.
- Кому предназначено письмо? – спросил Не Хуайсан.
- Господину Ханьгуан-цзюню. От старейшины Лань Циженя, - адепт быстро выявил того, перед кем можно отчитаться, на кого сложить ответственность. Если бы не Не Хуайсан, он и в ущелье мог сигануть.
- Это так срочно, что не может подождать до конца ночной охоты? – уточнил Хуайсан.
- Старейшина Цижень велел передать письмо как можно скорее.
Но не велел лезть в ущелье. Не Хуайсан руку протянул:
- Ханьгуан-цзюн не может прямо сейчас прочесть письмо и принять меры. Дай сюда письмо, я отдам необходимые распоряжения.
Адепт мялся недолго. Хуайсан успел подумать о Лань Цзинъи, который и на этот раз отказался доставлять послание. И только Хуайсан так подумал, как услышал его имя:
- Это Лань Цзинъи.
Хуайсан поднял взгляд от письма, разглядывал лицо адепта точно так же, как совсем недавно изучал Вэнь Сычжуя, веером неосознанно прикрывался, невольно руку с письмом вниз опустил, предчувствуя недоброе.
- Он полетел на задание, один. Никто не ожидал такого сильного мороза. Старейшина ещё затемно послал за ним адепта, но к тому времени Лань Цзинъи уже отбыл, не захватив с собой никаких вещей. По словам старосты деревни, в которую направился Лань Цзинъи, он выглядел очень замёрзшим и больным. В Гусу он не возвращался. Старейшина выслал группу поиска, но примерно посередине пути нашли только его меч.
Не Хуайсан забыл о веере в руке. Он так и держал его возле лица. От чёрной вести в груди что-то сдавило. Что-то тяжёлое и ледяное, как будто тьма коснулась. Словно она обхватила золотое ядро и нажимала изо всех сил. Словно по ядру трещина пошла. Вместе с этим эфемерным чувством Не Хуайсан пальцы чуть сильнее сжал, дождавшись едва слышного треска хрупкой рейки.
Хуайсан сложил веер и опустил его. Улыбаться ему расхотелось. Сзади и Сычжуй подошёл. Но Хуайсана сейчас мало заботило его непослушание. Теперь словесные игры не имели значения.
Почему исчезнуть должен был именно Цзинъи? Он ведь неглупый парнишка, шустрый, стойкий. Тут явно не обошлось без любовных терзаний. Брат, конечно, не рассказывал, что между ними происходит, но у Не Хуайсана и самого глаза есть. И ему повезло увидеть, как мальчик умчался, полный обиды. Поэтому и увидеть всю картину целиком, вместе с причинами и следствиями, не составило труда.
- Вэнь Сычжуй, - Не Хуайсан к нему повернулся, - ты хорошо держишься на мече?
Спросил, а сам думал, куда его направить: с адептами Цинхэ Не на поиски возлюбленного брата или в ущелье за Лань Чжанем? Лишь на мгновенье. Нельзя распоряжаться чужими адептами. И тем более нельзя посылать их в Ущелье Смерти.
- Я готов, - вызвался Сычжуй.
- Нет, - Не Хуайсан отказался о опрометчивости. Весть застала его врасплох. – Возвращайся к себе, - распорядился он.
- Слушаюсь, господин Не, - Сычжуй сделал паузу, вдохнул поглубже и всё-таки окликнул с тревогой в голосе. – Господин Не!
Хуайсан приостановился, всё ещё держа веер сложенным – потом посмотрит, серьёзно ли повреждение и можно ли починить треснувшую рейку. Он думал, как лучше поступить. Наверняка клан Лань тоже не сидит сложа руки. Если кто и знал земли, в которых пропал Цзинъи, лучше других, то только представители клана Лань. А там побольше заклинателей, а не парочка. Вряд ли старейшина Цижень собирался всех ставить на уши. Он просто послал весточку наставнику пропавшего адепта.
- Если вам нужен заклинатель, я готов выполнить любое поручение, - вызвался Сычжуй.
- Не нужно. Ступай, – Не Хуайсан вскрыл письмо. В этот миг он вовсе не думал о маджонге, сапогах и эмоциях, которыми так и не успел полюбоваться в полной мере.