Лазар ничуть не удивился, что Зироха упустили. Сказалась ли бессонная ночь или действие рунной ловушки, но сил не хватало даже думать о том, каким образом тир'дифатскому командиру удалось скрыться из окруженного городка. Не пугала и перспектива лично отчитываться за провал перед Владыкой. Хотя Ханна еще не раз и не два упомянула об этом с каким-то особо довольным злорадством. Пока не устала от путающегося у нее под ногами полуживого тела и не отправила Лазара с ранеными обратно на верфь.

Спорить принц не стал и с благодарностью принял возможность передохнуть. Не смущали больше ни вонь гнилых досок, ни слившийся с ней острый медный запах, ни стоны изувеченных солдат. Лазар изнеможенно упал в первый попавшийся угол амбара и погрузился в благословенную тьму. Однако, как показалось, стоило ему сомкнуть веки, над ухом тут же прозвенел голос Ханны:

— Если сир намерен и дальше дрыхнуть, то через болота пойдет один.

Разбитое сознание Лазара наотрез отказывалось верить, что он проспал весь остаток дня. Но в самом деле, на берег успел опуститься сырой мрак, а отряд Ханны, в том же составе, в котором прибыл сюда, приготовился в обратный путь. Принц с облегчением выдохнул, не обнаружив среди своих айрдов серьезных потерь, и тут же почувствовал укол жгучего стыда за то, что не встретил их лично после окончания сражения. Хотел было найти кого-то из знакомых офицеров, обменяться хотя бы парой слов, но под тяжелым взглядом недовольной задержкой Ханны пришлось смириться с упущенным моментом.

Покидая верфь, к которой продолжали стягиваться отряды Сопротивления, Лазар испытал странное чувство, неуместное беспокойство, будто было что-то неправильное в непрерывной веренице серых мундиров. И только к середине дороги он осознал, что дело в том, что среди них он не увидел ни единого кожаного сюртука. Но, сомневаясь в верности выводов, спросить об этом принц решился не сразу, лишь когда блеклый рассвет забрезжил над серыми стенами башни Фораса.

— Неужели ни один шагар не сложил оружие?

— Не забивай себе этим голову, — небрежно ответила Ханна.

— Но…

— Ты правда считаешь, у нас есть возможность содержать пленных? — генерал неодобрительно покосилась на собеседника. — Или, может, нам опуститься до рабства, как наши лохматые друзья? Поверь, быстрая смерть на поле боя гораздо лучше, чем мучительная от голода и изнурения.

— Не похоже, что Сопротивление стеснено в ресурсах, — не сдавался Лазар.

— Если ты хочешь, чтобы Сопротивление помогло тебе удовлетворить твою жажду расправы, — процедила Ханна, поджав губы, — позволь Харсу самому решать, как вести эту войну и на что тратить ресурсы.

До скрежета зубов хотелось возразить. Веульский принц не понаслышке знал о подлости шагаров, осведомлен был и про невольничьи рынки Тир'дифата, однако он не считал необходимым уподобляться своему врагу в зверстве. И все же Лазар признавал, что вынужден сейчас играть по правилам новых союзников. Потому, проглотив прогорклое несогласие, он умолк.

Скорбный остов лесного замка встречал все тем же безмолвием, что и двумя днями ранее, но стоило отряду ступить на мощеный плац, как внутренний двор тут же ожил. Подоспели конюшие, забирая поводья у солдат и уводя скакунов в неприметные пристройки. Показались лекари, готовые при необходимости оказать срочную помощь. Спешившись и передав коня конопатому юноше, Лазар не без интереса проследил за тем, как потайные ходы Фораса одного за другим скрыли его подчиненных. И только после этого поспешил за генералом к лестнице.

— Про отчет Владыке помнишь? — вернулась к своей ехидной манере Ханна.

— С тобой разве забудешь, — фыркнул Лазар, но, поймав на себе ожидающий взгляд, невольно возмутился: — Прямо сейчас?

— А у тебя есть другие дела?

Лазар мотнул опущенной головой, с досадой оглядев грязные носы своих сапог и еще более измаранные пылью с пеплом, напитанные гарью верховые штаны и мундир.

— Вот и правильно, — усмехнулась Ханна, а как только они оказались в подземном коридоре, махнула рукой в сторону уже известной Лазару двери. — Очаруй его там. Чтобы о Зирохе думать забыл.

И, оставив принца в недоумении, генерал скрылась за ближайшим поворотом.

Протяжно вздохнув, Лазар подошел к двери, постучал и, не получив ответа, заглянул внутрь.

Напрасно он думал, что свыкся с полукровностью Владыки Врахайда. Стоило вновь его увидеть, сидящего, откинувшись на спинку кресла, за все тем же заваленном бумагами и картами массивным столом, как любопытство разгорелось с новой силой. Принц жадно окинул взглядом литую фигуру, скуластое лицо с крупными надбровными дугами и крепкие узловатые руки, будто надеялся после столь близкой встречи с шагарами заметить новые детали. Благо, одернул себя Лазар до того, как, оторвавшись от исписанного листка, Харс поднял глаза на посетителя.

— Судя по твоему кислому виду, что-то пошло не так, — нахмурив густые брови, проговорил он и коротким взмахом поманил Лазара подойти ближе.

— Да, — нехотя согласился тот. — Командиру... Зироху удалось скрыться.

— Плохо, — Владыка бросил документ на стол и устало потер веки. — Если Ханна думает, что ей удастся избежать взбучки, отправив тебя...

— Это я его упустил, — с неожиданной для себя уверенностью признался Лазар.

— Да ну? — Харс оторвал руку от лица и выпрямился в кресле. — Каким же образом?

— Не ожидал такой стремительности в применении ремесла.

— Попал в ловушку?

— Да.

Владыка криво ухмыльнулся, обнажив клыки, и смерил Лазара недоверчивым взглядом.

— Больно ты невредимый для того, кто угодил в печать к Зироху.

— Ханна его спугнула. Правда, — Лазар не знал, оправдывает он себя или наоборот, — если бы я его не обезоружил, он мог и успеть наделать во мне дырок.

— Обезоружил? — переспросил Харс, и неожиданно зал наполнился его хриплым смехом. — Ладно, в пустоту его, — выдохнул Владыка, поднимаясь с места, — упустил так упустил.

— И это все? — вырвалось у принца.

— А что еще ты хотел услышать?

— Просто, — Лазар хмыкнул себе под нос, — Ханна так наговаривала, что казалось, сейчас полетят головы.

— Тогда мне и стоит начать с Ханны. Это от нее Зирох ускользает уже в третий раз. Но ее рыжая макушка мне еще пригодится на ее плечах. Да и твоей голове я найду куда более полезное применение, — хитро оскалился Харс и принялся расстегивать пуговицы своего мундира.

Окончательно сбитый с толку Лазар озадаченно захлопал глазами, чувствуя, как мгновенно вспыхнули кончики ушей.

— Нет, юный принц, полезное — это не так, — коротко хохотнул Владыка, отчего Лазару захотелось провалиться на месте, да куда-нибудь поглубже подземелий Фораса.

Харс снял мундир, бросил его поверх карты и, повернувшись спиной к Лазару, быстрым движение стянул через голову рубашку.

— Ох, — выдохнул принц, ощущая себя донельзя глупо.

Во всю ширину спины сизую кожу Владыки украшала, если не сказать обратное, старая круглая татуировка, в поплывших растянутых символах которой Лазар не сразу признал руны Первого слога.

— Сможешь расшифровать? — спросил Харс, отправляя рубашку следом за мундиром.

— Могу попробовать, — неуверенно отозвался Лазар.

— Ну так попробуй.

Три круга, с центральным малым, говорили о том, что печать не направлена на причинение вреда своему носителю, и вот, пожалуй, все, что Лазар мог определить сходу. Даже если бы он помнил значение всех рун, различить и отличить одну от другой в таком состоянии, да еще и на темной коже, было непростой задачей. Символы определенно наносились много лет назад, еще до того, как Владыка обзавелся столь внушительными спиной и плечами. И будто этого мало, верхнюю часть печати, наискось через правую лопатку, рассекал, похоронив немалую часть рун, глубокий и извилистый лиловый шрам.

— Быстро не получится.

— Так мы никуда не спешим. — Харс указал на чистый лист и чернильницу на столе, сам же, не поворачиваясь, сел на его край.

Недолго думая, Лазар решил позволить себе то же самое и, взяв в руки перо с бумагой, устало опустился на крышку стола. Сосредоточиться удавалось с трудом, и без того размытые символы плясали перед глазами, никак не желая из нечитаемой вязи расплетаться в отдельные руны, но принц ясно понимал, что недостаточно просто перерисовать то, чем они выглядели. Раз Лазар заявил, что знает Первый слог, ему во что бы то ни стало следовало расшифровать хотя бы часть татуировки. Потому, начав с внутреннего, не пострадавшего круга, Лазар принялся аккуратно выводить на листе руны, лихорадочно копаясь в отголосках памяти.

— Сколько же ей лет? — удрученно вздохнул он, задумавшись над парой схожих символов.

— Много, — усмехнулся Харс.

— Ее делали здесь, во Врахайде?

— Нет, — коротко ответил Владыка, а когда Лазар уже решил, что попытка поговорить провалилась, добавил: — Тадиус меня уже с ней получил.

— О! — Лазар не знал, чему удивляться сильнее: тому что в Тир'дифате практикуют татуирование, никак не сочетающееся с его обитателями, или тому, что они делают это с детьми. — Так рано.

— Да, мне было года три от силы. Мать быстро сдалась.

— Сдалась?

— Поначалу верила, что может найти безопасное место для меня.

— А. Слышал, — Лазар старался как можно аккуратней подбирать слова, — что к полукровкам крайне жестоки в Тир'дифате.

— Земли за барьером, юный принц, это не только Тир'дифат. Да и населяют их не только шагары. Большинство наших демиургов, к слову, предпочитают Союзу пустошь. Говорят, Поток там почти осязаем.

— Читал об этом, — согласился Лазар.

Не значило ли это, что вот он, ответ на возникшие у принца вопросы? Что у Харса или его матери остались союзники за барьером, возможно, кто-то из айрдских демиургов?

Из размышлений о том, действительно ли все так просто или стоило копнуть глубже, Лазара выдернул очередной спорный момент в вязи. Сдавшись, принц записал оба варианта и переключился на второй круг.

— Надеяться, что сохранились какие-то записи с символами, уничтоженными шрамом, бессмысленно? — поинтересовался Лазар.

— Записи никогда не делались. Да и шрам свежее, чем выглядит. Ремесло хорошо прижигает, — вновь усмехнулся Харс и повел плечами, поиграв тугими мышцами спины.

— Ого, — Лазар повнимательнее присмотрелся к ровным краям изгибистого рубца, невольно вспоминая, как напитанная Потоком сила разрезала солдата на его глазах, — это было опасно.

— Очень.

— Татуировка защитная! — догадался Лазар. — Она не дала ремеслу нанести больший вред.

— Именно, — довольно хмыкнул Владыка.

— И ты хочешь ее восстановить?

— Да.

— Хороший, надо сказать, подарок от матери.

— Неплохой.

— Выходит, у тебя остались связи на пустоши? — вдохновленный верным выводом, Лазар решил все же попытать удачу и в остальных вопросах. — Кирасы, порох…

— Ты задаешь неосторожные вопросы, юный принц, — со сталью в голосе ответил Харс и обернулся через плечо.

Воодушевление вмиг утонуло в холодной глубине нутра. Но вместо нее к горлу подкатило раздражение вперемешку с досадой. Лазар не мальчишка, прибывший безропотно подчиняться. Он наследник великого рода, пусть и свергнутый, принц одной из величайших стран Союза, и он имел полное право спрашивать, на чьи средства разворачивалась освободительная война.

— Откуда мне знать, что ты не ведешь двойную игру? — выпалил Лазар.

Харс резко встал с места и, прежде чем Лазар успел среагировать, не позволил тому слезть с крышки стола, хлопнув руками по обе стороны от его бедер. Чистейший гнев в желтых глазах Владыки заставил принца пожалеть о сказанном.

— Ты думаешь, я служу тем, кто избавляется от мне подобных, как от сорняков? — прорычал Харс, склонившись так близко, что Лазар почувствовал его горячее дыхание на своей коже. — Кто изгнал мою мать на пустошь? Кто пришел в мой дом и отнял у меня все?

— Я привел к тебе под командование остатки верных мне айрдов, — Лазар надеялся, что его голос не дрожал. — Я не имею права их подвести. Я должен быть уверенным...

— Хм, — Харс нахмурился, задумавшись, но, хвала Потоку, перестал испепелять Лазара взглядом. — Справедливо. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня, но мы оба несем ответственность за тех, кто нам доверился, — Владыка вздохнул, успокаиваясь. — Прояви себя, юный принц, и я расскажу тебе все о своих связях.

— И как я могу себя проявить? Этим? — Лазар, насколько ему позволяли руки Харса, махнул листком с рунами.

— Да хоть бы и этим, — ответил Владыка и, смерив долгим взглядом пойманного в тиски принца, расплылся в ухмылке. — Или я все еще могу найти менее полезное применение твоей голове.

— Даже не побрезгуешь тем, что она больше не венценосная? — спросил Лазар, нервно усмехнувшись.

Харс склонил голову набок и, словно оценивая, прищурил глаза. А затем резко сократил и без того скудное расстояние между ними и впился в губы Лазара своими. От неожиданности принц оцепенел, так, будто вновь угодил в рунную ловушку, забыв, как двигаться, как мыслить, как дышать. Не осталось ничего, кроме короткого, но жесткого, властного поцелуя, после которого Харс так же резво отстранился.

— Весьма сносно, — заключил он, разглядывая принца из-под полуприкрытых век, — даже без венца.

Лазар же, не смея пошевелиться, в недоумении и, кажется, не моргая, уставился на Владыку. Тот наконец отступил от стола, выпустив своего собеседника.

— Не провоцируй меня, юный принц, если не готов к последствиям, — с явным удовлетворением проговорил Харс, а затем, как ни в чем не бывало, переключил свое внимание на символы в руках Лазара. — Распоряжусь, чтобы нашли для тебя том с толкованием. После продолжим.

— Хорошо, — тихо отозвался Лазар, чувствуя, что сердце пытается выпрыгнуть через глотку, а уши вновь начинают заливаться краской.

— А пока ступай, отдыхай, — усмехнулся Харс.

Лазар молча спрыгнул со стола и, не оборачиваясь, поспешил из зала. И, кажется, только в коридоре, закрыв за собой дверь и припав спиной к ее поверхности, посмел нормально вдохнуть.

«Нещадный Поток… Нет, Лазар, общий язык — это не так».

Но ведь и правда сносно.