— Я так скоро ревновать начну.

Подняв взгляд, Харс усмехнулся, подвинулся на поваленном дереве, чтобы Лазар смог сесть рядом, забрал у него флягу и сверток с вяленым мясом, но черный клинок с коленей никуда не убрал.

«И чему я удивляюсь?» 

Кто на месте Харса захотел бы выпускать из рук добытый с таким трудом, буквально кровью, вопреки неодобрению и сомнениям соратников, залог свободы Союза? Вот Харс и не выпускал. Вез его на перевязи в импровизированных полуножнах, а на привалах мог подолгу разглядывать, погрузившись в собственные мысли, тонкую, неустанно манящую резьбу на темном лезвии. Пусть он и не чувствовал зов ключа, как ощущал его Лазар. Тот многое бы отдал, чтобы узнать, о чем Харс думал в эти моменты, но с расспросами не лез, убежденный, что он сам поделится, когда придет время.

— Давай сейчас поторопимся, — сказал Харс. — Кони остынут, напоим, накормим да поедем. Тогда к вечеру будем уже в Тавере.

— Хорошо, — согласился Лазар, с сомнением уставившись на свою порцию мяса. 

Волнение вытеснило почти весь аппетит. Находясь с Харсом наедине, легко было позволить себе забыть о многих вещах, но чем ближе они оказывались к Таверу, к остальному Сопротивлению, тем неспокойнее становилось на душе. Намеченные цели казались не такими невозможными, как поиски ключа посреди болота, но все еще донельзя сложными. Ведь найти ключ — это даже не полдела. Необходимо выяснить, каким образом он запускает барьер, а после, если удастся, поднять как можно больше айрдов против шагаров, запертых на территории Союза. В том числе и в Веуле, что особенно тревожило Лазара.

— Все в порядке? — спросил Харс, закинув в рот последний кусочек мяса.

— Волнуюсь немного, — признался Лазар.

— Немного — это не так. — Харс фыркнул и, перекинув ногу через бревно, подсел ближе. — Рассказывай.

Лазар оторвался от созерцания так и нетронутой еды.

— Знаю, что глупо, причин для волнения и без того немало, но меня пугает встреча с моими айрдами, — неловко улыбнулся он. — От меня ведь наверняка будут что-то ждать, а я… — Лазар вновь опустил взгляд. — А я ума не приложу, как мне теперь справиться без Солана. Особенно после стольких потерь.

— Не глупо, — возразил Харс. — Посмотри на меня: думаешь, я не переживаю о встрече с бойцами после моего поражения в Форасе?

— По тебе не скажешь.

Лазар не льстил и не врал — сейчас в расправленных плечах Харса, в его твердом взгляде и непринужденной улыбке, таящейся в уголках губ, попросту не оставалось места для неуверенности.

— Так и должно быть. У меня, конечно, не такой богатый опыт, какой был у Солана, и далеко не все, что я делаю — правильно. Ошибок все же я допустил немало... — Нахмурив густые брови, Харс провел тыльной стороной ладони по правой щеке Лазара. Сердце протестующе защемило в ответ на этот жест, но перебивать Лазар не стал. — Но если ты ценишь мои советы, то вот тебе один из них: спрячь как можно глубже чувство вины перед своими солдатами — никто из них не взял оружие в руки против своей воли. Да, мы с тобой несем ответственность за их судьбы, но мы не имеем никакого права показывать сомнение в своих решениях. При любых обстоятельствах ты должен вселять уверенность в сердца своих солдат. 

— Даже если у меня самого ее нет? — виновато спросил Лазар.

— Тем более когда у тебя ее нет, — заверил его Харс и, наклонившись еще ближе, мягко добавил: — Не волнуйся, веульцы будут рады узнать, что им по-прежнему есть, за кого сражаться. А с остальным мы уж как-нибудь вместе справимся.

«Вместе…» 

— Спасибо, — смущенно отозвался Лазар.

— Пока не за что, — сказал Харс и поднялся с бревна. — Поешь, а то до вечера уже без привалов.

***

Как Харс и обещал, к концу дня они въехали в небольшое поселение, с легкой руки добытчиков болотных руд запрятанное глубоко на юге врахайдской топи. Приземистые невзрачные дома, вымощенные грубым камнем пустынные, едва освещенные улочки — все вокруг выглядело под стать неприветливой местности и вынуждало Лазара недоверчиво осматриваться из-под кромки капюшона. Харс же, напротив, чувствовал себя здесь вполне спокойно — он уверенно завел их в самое сердце городка, остановил своего скакуна возле несуразного на вид, облепленного пристройками различных форм и величин здания и, небрежно набросив поводья на коновязь, поманил Лазара ко входу.

Похоже, этот дом объединил в себе все, что касалось общественной жизни горожан. Сразу за порогом раскинулось широкое помещение с невысоким помостом и нестройными рядами стульев вдоль стен, а за следующей же дверью — не менее просторный трапезный зал, пустующий в столь позднее время. Лишь за скромной стойкой и парой столов сидели полдесятка айрдов, которые все как один оторвались от запоздалого ужина, оборвав негромкие беседы, и настороженно уставились на незваных посетителей.

— Расслабьтесь — свои, — прохрипел Харс, скидывая капюшон.

Вопреки его словам айрды вскочили со своих мест, почтительно выпрямившись, как в строю на плацу.

— Владыка, — поприветствовал главу Сопротивления один из них.

Харс сдержанно кивнул в ответ:

— Доложите генералу.

Солдат, спешно поклонившись, пересек зал и скрылся за противоположной дверью.

— И ты расслабься, — тихо усмехнулся Харс, обращаясь к Лазару, который, последовав его примеру, снял капюшон и осматривал оставшихся айрдов, не торопящихся возвращаться к своим делам. Смутившись, Лазар отвел взгляд, к сожалению или счастью, так и не увидев среди присутствующих сопротивленцев знакомых лиц.

— Наконец-то! — разорвал тишину радостный возглас, и вслед за посыльным в дверях показалась худощавая фигура Веркена. — Да сядьте вы, — махнул тот рукой на застывших солдат и, широко улыбаясь Харсу с Лазаром, позвал за собой: — Сюда. Мы уже, признаться, волноваться начали, — добавил он, как только они оказались в узком тусклом коридоре.

— А есть повод? — поинтересовался Харс, ровняясь с разведчиком.

— И еще какой! — вскинув руки, ответил Веркен. — Корпусу Зироха выделили то ли в помощь, то ли в назидание по меньшей мере еще один полк. Шагаров во Врахайде сейчас едва ли не больше, чем айрдов!

— Что за полк? — строго спросил Харс. — Под чьим командованием?

— Некого Ахада.

Харс прыснул и бросил короткий взгляд на идущего позади Лазара.

— Это не помощь. Это диверсанты.

— Твои же знакомые, да? — Веркен резко остановился и развернулся. — Как бы там ни было, они здесь по поручению хана. Пришли прямиком с Пустоши и весьма неприятно прижимают нас с юга. Если Зирох в эти дебри не суется, то Ахад отсюда не вылезает. Они как пить дать ищут нас и уж точно не для заключения нового договора, я ведь прав? Но я не понимаю, с чего вдруг столько внимания, Харс. — Разведчик вновь в сердцах взмахнул руками. — Да, в Сопротивлении обнаружились предатели. Да, для них это весомый риск. Но если они от нас избавятся, разве это не облегчит хану победу?

— Похоже, хозяин Ахада не на шутку испугался возможности восстановления Тариана, — спокойно пожал плечами Харс. — С ханом при любом исходе войны у него еще будет шанс потягаться, а вот пересечь барьер уже никто не сможет. 

— Но они же уже обчистили Аллвед, — проговорил Веркен, c виноватым видом потерев шею. — Если там что-то и было…

— Там ничего не было.

— Поэтому они и сидят у нас на дороге к Северным вратам? Думают, ключ уже у Сопротивления?

— Крепко сидят? — хмуро спросил Харс.

— Довольно-таки, — растерянно ответил Веркен и вполголоса, недоверчиво спросил: — Не зря?

Вместо ответа Харс кивнул в сторону:

— Мы так и будем тут стоять?

Веркен перевел вопрошающий взгляд на Лазара, но и тот постарался сохранить невозмутимость.

— Извини, да, идем.

Опустив голову, Веркен поспешил к концу коридора, где их встретила распахнутыми дверями и уютным светом свечей гостевая комната, с покосившимся буфетом в углу, массивным столом почти во всю длину помещения и обитыми темной кожей креслами. С одного из которых пламенной искрой вспорхнула навстречу и бросилась Харсу на шею Ханна.

— Еще раз так поступишь, клянусь, я сама тебя закопаю, — прошипела она, уткнувшись лицом в плечо брата.

— И я скучал, — усмехнулся он, прижимая ее к себе.

— Скучал он, а! — Ханна отстранилась, сердито цокнула на Харса и, повернувшись к Лазару, заключила в объятия и его. — Спасибо за дурака, — тихо проговорила она.

— Ох, — выдохнул он от неожиданности и так же тихо ответил: — Пожалуйста, обращайся.

— Веркен, будь добр, распорядись об ужине. — Ханна отпустила Лазара и, указав на початую пузатую бутылку на столе, спросила: — Присоединитесь? 

Получив одобрение от Харса, Ханна разлила плотную багряную жидкость по добытым из буфета медным кружкам и устроилась на краю стола со своей. А как только за Веркеном закрылась дверь, с хитрым видом протянула:

— Ну-у-у, давайте, любовнички, рассказывайте, куда вас носило? Почему не поехали сразу сюда?

— Мне нужно было подумать. — Повесив на спинку кресла перевязь и плащ, Харс сделал пару уверенных глотков и сел за стол. — А как, скажи, думать, когда ты жужжишь над ухом?

— Ой, да иди ты! — фыркнула Ханна. — А то я не знаю, чем ты думаешь.

— Раньше ты не жаловалась, — парировал Харс, сверкнув клыками.

— Но то было ра-а-аньше. Раньше ты был молодым, неутомимым.

— Да чтоб вас, — смущенно буркнул Лазар. Оставив тщетные попытки аккуратно сложить свой плащ, он плюхнулся на соседнее с Харсом кресло и потянулся за своей кружкой. — Вот почему говорите вы, а краснею я?

 — Неужели еще не привык, сир? — Ханна звонко хохотнула и наградила Лазара озорной улыбкой.

«И как по ней можно не соскучиться?»

Лазар отхлебнул, чувствуя, как терпкое тепло крепленого вина разливается по нутру, и улыбнулся в ответ. Но не обратиться мыслями к Солану и его жертве у него все равно не вышло. Харс, конечно, все верно сказал: у таких, как Солан, чувство долга в крови, он не мог поступить иначе по отношению к наследнице Врахайда, точно так же, как не мог этого сделать в Веуле, когда рисковал жизнью, чтобы спасти своего принца. Но одно дело понимать, и совсем другое — принять. Для этого Лазару нужно было чуть больше времени.

— Не надо привыкать, — усмехнувшись, возразил Харс и погладил Лазара по плечу, закинув руку на спинку его кресла. — Тебе идет краснеть.

Смутиться бы еще сильнее, но под нахальным взглядом Харса по телу разлилось тепло совсем иного рода.

— Ай, прекращайте, — беззлобно возмутилась Ханна.

— Не завидуй, — усмехнулся Лазар, не отрываясь от родных желтых глаз.

Харс довольно оскалился, но стоило скрипнуть двери, сам отвернулся и убрал руку. 

С трудом подавив досадливый вздох, Лазар посмотрел сначала на вернувшегося с прислугой Веркена, затем на Ханну, которая с чрезмерно ехидной миной развела руками, а после опустил взгляд на свою кружку. Он все понимал, помнил и слова Харса, и предостережения Ханны на этот счет. Но ее красноречивый жест задел едва ли не обидней, чем сама невозможность при посторонних даже смотреть на Харса так, как того хотелось. Вот и еще одна вещь, к которой Лазар успел привыкнуть за время, проведенное вдвоем.

На столе возникли блюда, дверь снова скрипнула, закрываясь, а он так и пялился на вино на дне кружки, не сразу заметив, как на шею легла тяжелая ладонь.

— Все хорошо? — спросил Харс, притянув Лазара и прикоснувшись к его лбу своим.

— Да, — растерянно, почти беззвучно ответил Лазар, а самого сначала бросило в холод от мысли, что Веркен-то остался в комнате, а затем в жар от захлестнувших с головой чувств. — Теперь да.

Харс мягко поцеловал его и отпустил.

— Говорю же — идет, — улыбнулся он и, отвернувшись обратно к столу, подвинул поближе тарелку с чем-то мясным и аппетитно пахнущим.

Воспользовавшись возможностью не встречаться ни с кем взглядом, обратил свое внимание на ужин и Лазар. До нелепого смущенный и меж тем счастливый, что при тех, кому Харс доверяет, им не придется таиться.

— Так что в итоге надумал-то? — спросила немного спустя Ханна, пересев в свое кресло.

— Зависит от того, как у нас сейчас с ресурсами, — проговорил Харс.

— Плохо, как у нас еще может быть, — ответил Веркен, обновляя всем выпивку. — Чем сражаться — есть, но вот кому? После Фораса осталось не больше четверти солдат. 

— Мы пытались хоть немного восстановиться, набрать новичков, — добавила Ханна. — Но из этой глуши это почти невозможно. Тем более с такими соседями по болотам.

— С Ахадом-то?

— Да. — Ханна вытянула руки на столе и, вздохнув, вдруг серьезно спросила: — Харс, может, попробовать с ним поговорить?

— О чем?

— Убедить, что мы не сдали его. Что предателей больше нет в наших рядах. И что мы все еще способны сражаться против армии хана. Я знаю, как ты не любишь наступать на горло своей гордости, но мы же не потянем сейчас их обоих.

— Если бы Ахада волновали наши предатели, я бы не ушел живым с нашей прошлой с ним встречи, — возразил Харс. — Они с Барир’аром обозлились на Сопротивление только после того, как выяснили, что мы ищем в Аллведе. Верайя нас, конечно, со всех сторон подставила.

— Не напоминай про нее, — прорычала Ханна. — Зубы сводит от желания оторвать ей башку.

— Лазар уже оторвал, — ухмыльнулся Харс. — Буквально.

— О, прими тогда еще одну мою благодарность, сир, — Ханна, кивнув Лазару, подняла кружку. — Чтоб этой сучке в пустоте все загубленные жизни покоя не давали. А за то, что она и Ормата за собой утянула, ей одной смерти мало. 

— При всем уважении к годам службы Ормата, он сам был в состоянии принимать решения и отвечать за них, — возразил Харс.

— Я отказываюсь верить, что в его стриженой голове могли самостоятельно возникнуть такие мысли.

— Твое право, — не стал дальше спорить Харс. — Но, самостоятельно или нет, они возникли, а нам теперь непонятно как с этим разбираться.

— Поэтому я и предлагаю решать проблемы постепенно. Поговори с Ахадом, соври, что раскоп был нужен тебе для отвода глаз.

От Лазара не ускользнуло, как Веркен поморщился при словах о раскопе. И он полностью разделял чувства разведчика. Ахад без лишних разговоров нарушил договор и погубил немало айрдов Сопротивления, идти к нему на поклон, пусть и не ради честного союза, а передышки для, хотелось меньше всего.

— Забудь, — отрезал Харс. — В этом нет теперь никакого смысла. Все, что нам нужно — это пройти через Ахада к вратам.

— К вратам? — встрепенулся Веркен. — А говоришь, ничего в Аллведе не было!

— Могила оказалась пустышкой. — Харс снял со спинки кресла перевязь, освободил из полуножен клинок и положил его в центр стола. — Он покоился на дне болота.

— Ну надо же! — Веркен, привстав со своего места, склонился над черным лезвием. — Так это и есть ключ?

Ханна недоверчиво посмотрела на стол:

— Ты уверен? 

— Уверен, — твердо ответил Харс.

— Даже я чувствую отголосок Потока, — аккуратно коснувшись тонких печатей, восторженно проговорил разведчик. — Какие тут могут быть сомнения?

Лазар довольно ухмыльнулся, но промолчал. То, что для Веркена, с опаской относящегося к близости Потока, было отголоском, для Лазара звучало непрерывным рокотом, к которому оказалось не так-то просто привыкнуть.

— С ума сойти, — выдохнула Ханна, взъерошив волосы пятерней. — Ну хорошо, но ведь недостаточно просто пройти мимо Ахада к вратам. Для подъема барьера наверняка нужен будет демиург.

— У нас есть демиург.

— Да ну? — удивленно вскинула брови Ханна.

Лазару захотелось задать тот же вопрос, но повернувшись к Харсу, он наткнулся на взгляд, отчетливо дающий понять, что отказы не принимаются. Да и разве стал бы Лазар отказывать? Смог бы остаться в стороне, после пройденного пути?

— Думаешь, справлюсь?

— Уверен, — все так же твердо повторил Харс и посмотрел на Ханну. — И я не хочу идти мимо Ахада, я хочу пройти через него. Поэтому мне нужны точные сведения о его лагере и наших силах.

— Будет сделано, — отозвался Веркен.

— А если нам не хватит сил, что тогда? — спросила Ханна.

— Значит, нужно будет спровоцировать его и увести подальше от Тариана. Я не хочу, чтобы хоть кто-то из шагаров находился поблизости, пока мы разбираемся с ключом.

— Есть же проверенный способ, — пожала плечами Ханна. — Светишь своей рожей на другом краю болот — и Ахад, и Зирох, и все, кто хочешь, примчат к тебе. А Веркен спокойно проведет Лазара к вратам.

При мысли о том, что им снова придется разделиться, по хребту Лазара пробежался мерзкий холодок.

— Нет, — к его облегчению возразил Харс. — Мы поедем вместе. Но ты права, приманкой я планирую стать.

— Поясни, — потребовала Ханна.

— Я хочу, чтобы, скажем, через неделю после того, как мы доберемся до врат, вы позволили шагарам получить информацию о том, что Сопротивление вот-вот собирается запустить барьер.

— Для чего? — возмутилась Ханна. — Хочешь собрать зрителей?

— Именно, — подтвердил Харс. — Чем больше шагаров будет в крепости во время запуска барьера, тем больше же их там и останется.

— Не слишком ли рискованно? А если вы не успеете разобраться за неделю?

— Не успеем — придется обойтись без ловушки. Уйдем раньше и вернемся, когда будем уже понимать, что к чему.

— Мне нравится, как звучит, — ухмыльнулся Веркен. — Уверен, после того, как пройдет слушок о барьере, найдутся те, кто решит, что игра не стоит свеч, и дезертируют, пока есть такая возможность.

— Тоже верно, — согласно кивнул Харс.

— А по мне, звучит почти так же погано, как твоя идея остаться в Форасе. — Ханна нахмурилась и откинулась в кресле. — А ты что думаешь, Лазар?

— Я? — Растерянно осмотрев генералов Сопротивления, Лазар остановил взгляд на Харсе. — Если есть хоть малейший шанс увидеть, как Поток не оставляет от Зироха даже мокрого места — я готов рискнуть.