1

      Не передать словами всю ненависть, которую он ощутил, когда сделал первый шаг в утробе "Мстительного Духа" – мрачного царства, залитого багряным светом порока и разложения. Каждый глоток воздуха этого проклятого места стремился отравить, стремился убить.

      Его переполняла горечь при взгляде на некогда Ангелов Императора, которые променяли светлые одеяния богоподобных созданий на кричащие о безумии, покрытые шипами и страшными трофеями людоёда чёрные доспехи тёмных сил. Он метался меж чудовищ и разил их сверкающим мечом, который уже растворился бы в океане порченой крови, если бы был выполнен из хлеба, а не адамантия.

      И, наконец, на капитанском мостике он увидел причину величайшей резни в галактике. Злобе его не было предела. Он почти ослеп при взгляде на коренастую фигуру с увесистой булавой в руках в громоздких доспехах, увенчанных волчьей шкурой. При взгляде на обескровленный бледный лик марионетки Тёмных Богов. При взгляде на змеиное око величайшего предателя человечества.

      – Умри! – прорычал он, словно Волчий Король, и бросился покончить с тем, кого знал когда-то, как верного друга и любимого брата.

      Взмахнул крыльями, опалёнными сражением у Дворца Императора, и отбросил одних телохранителей ураганной волной горячего воздуха, рассёк мечом других защитников Магистра Войны. Он рванулся с места с такой скоростью, что капли крови из ран убитых предателей даже не достигли ещё пола, когда он схлестнулся с Хорусом.

      Однако он и не предполагал, что брат настолько изменился с тех пор, как они виделись в последний раз.

      Он почувствовал боль. Он почувствовал слабость.

      Неуверенность.

      Страх…

      – Прочь! Прочь! – проорал он в отчаянии. – Я покончу с тобой! Здесь и сейчас!

      Он понимает, что проиграет. Нужен лишь миг, всего мгновение, чтобы нанести один точный удар, а потом… потом хоть и смерть.

      – Нет. Даже не пытайся. Ты не уйдёшь, – раздаются слова неизвестного очевидца этих воистину исторических событий.

      Он в недоумении, а Хорус молчит. Всё также с явной печалью ленно отражает один яростный выпад за другим.

      "Но кто же говорил?!"

      Вопрос так и остался без ответа, потому что видение подёрнулось рябью, и Анрайс вырвался из хватки проклятия потомков Сангвиния. Сбросил удавку и разглядел перед собой Торгнюра, друга и боевого брата по отряду, который уже с трудом удерживал в руках пережёванный цепным клинком боевой нож.

      – Брат…

      – Всеотец Великий! – старый волк вздрогнул. – Очнулся...

      – Что… Где мы…

      Анрайс огляделся. Попытался сложить калейдоскоп событий, чтобы понять, как он оказался там, где оказался.

      Последнее воспоминание – величайшая песчаная буря, вместе с которой на войска Инквизиции вышли таинственные Сияющие Великаны.

      Теперь Анрайса окружали не серые дюны ночной пустыни и не тёмные хребты на горизонте, а болото с туманным маревом. Он утопал по щиколотку в вонючей жиже, кишащей червями и тухлым мясом. А на горизонте…

      – Что во имя Императора, Сангвиния и святых заступников произошло, Торгнюр?! – воскликнул Анрайс.

      Он не отводил глаз от разлагающегося легиона Властелина Разложения. Чумное стадо вопило и приветствовало незваных гостей в своём царстве. Демоны собирались замечательно провести время и полакомиться свежей добычей. Неисчислимые орды нурглингов раскрывали лиловые рты, полные мелких пожелтевших зубов в злорадных ухмылках, и только временами тревожно оглядывались, чтобы не попасть под ноги кому-нибудь покрупнее. Чумоносцы печатали шаг и вскидывали ржавые клинки к бурым небесам, салютуя летающей нечисти, шелестящей веерами крыльев. Громадные черви, слепленные из разлагающихся тел, выныривали из трясины и издавали рёв, от которого кровь стыла в жилах. Рогатые исполины с ногами-колоннами тяжело переваливались в арьергарде этого болезненного войска.

      – Что?! Как?! Как мы здесь оказались?! – спросил Анрайс.

      Торгнюр проскрежетал зубами и кивнул на холм позади, где уже кипела схватка. Выдохнул:

      – Предательство…

2

      Они оказались в преисподней. Гуле хватило одного взгляда на окрестности, чтобы решиться на отчаянный шаг.

      Она попыталась застрелить предателя.

      Однако верный своему наставнику Фердинанд Будейон взмахом механического хлыста обезоружил женщину.

      – Мастер, – кровь отхлынула от лица охотников на демонов. – Должна быть причина…

      – Причина есть… – произнёс Антуан Велай. – Вы должны понять, что я решился на это во благо человечества. Великий Пожиратель поглотит галактику. И…

      Гула не собиралась сдаваться просто так. Она накинулась на нависающую над ней скалу, закованную в силовую броню. Горло Фердинанда закрывал крепкий клинообразный горжет, поэтому она ткнула пальцами в глаза громилы.

      – Сука… – рявкнул Фердинанд и отмахнулся кулаком, которым крушил камни.

      Гула увернулась, прогнувшись назад. Оттолкнулась на руках и ударила его ногами по лбу, изящно приземлившись рядом уже через мгновение. Последовал отработанный прямой удар в нос, и кровь залила лицо Фердинанда. Он явно не ожидал подобной прыти от Гулы.

      Гула выхватила отобранное оружие и отбросила противника парой выстрелов в упор, а потом всадила реактивный снаряд в череп Антуана Велая. Болт снёс лысому старику черепную коробку, но тот словно и не заметил потери.

      – Под властью Тёмных Богов человечество будет жить…

      Один глаз инквизитора вывалился из черепа, второй дёргался в глазнице, но речь Антуана оставалась связной.

      Выстрел.

      – Пусть жизнь мучительная и страшная, но эта жи…

      Выстрел, выстрел, выстрел.

      Гула смахнула голову с шеи тщедушного старика, закутанного в тёмный плащ. Однако звук продолжал идти из нутра порочного существа.

      – Я понимаю… сложно смириться с тем, что ты – жертва, поэтому прошу прощения. Вот... уже… совсем близко…

      Раздалось утробное рычание, и Гула упала на колени. Страх сковал её по рукам и ногам, будто не было за плечами десятилетий работы, смерти друзей, родителей, детей. Она широко раскрытыми глазами глядела на то, как вздуваются и лопаются брюки Антуана Велая, и мясистые пунцовые корни пронзают песок, который переместился со Скутума в это царство разложения вместе с солдатами и техникой Конклава.

      То, что когда-то называло себя Антуаном Велаем, инквизитором Ордо Маллеус, вздёрнуло руки вверх. Пальцы вытягивались всё дальше и дальше. Из фаланг прорастали новые суставы, и вскоре на чумном болоте выросло пышное древо с богатой кроной из тысяч окровавленных ветвей. Раскрылись цветы с удивительными изумрудными стеблями и ослепительно кислотными листьями. Набухли плоды. Каждый из них созрел и стал морщинистой головой Антуана Велая.

      – Я прощаюсь с вами, друзья, – раздался хор голосов. – Пусть ваша смерть не будет мучительной.

      И если Гула Энлил не смогла найти в себе сил при виде торжества хаоса, то Фердинанд Будейон, наконец, взглянул правде в лицо.

      – Нет! Нет, мастер!

      Инквизитор выхватил психосиловой клинок, объятый пламенем ненависти, и вонзил его в кору мясного дерева. Послышалось ужасное зловоние и шипение палёной плоти.

      – Так не должно быть!

      Гула заметила, что глаза Фердинанда слезились, пока он отчаянно рубил толстый ствол демонического дерева.

      – Так уж вышло, мой мальчик, – прошептали десятки голов. – Я видел будущее… будущее, в котором нет людей. Прими свою судьбу. Прими и спаси тысячи жизней тысяч миров.

      – Нет!

      Фердинанд не знал усталости, но Антуан восстанавливал свои раны вслед за огненным клинком, склеивая воедино дымящуюся плоть. Фердинанд рухнул на колени. Хотел опереться на воткнутый в землю меч, но тот ушёл в болотную жижу почти по рукоять.

      – Вставай! – проорала Гула. – Смотри!

      Фердинанд окинул взглядом поле боя вокруг. Ему уже приходилось противостоять орде демонов, но та схватка разрешилась не в Варпе, а в настоящем пространстве, и сражались не разрозненные и потрёпанные отряды Инквизиции, а воинство Серых Рыцарей. Сейчас же бой больше напоминал стихийное бедствие, когда даже самый могучий человек ничего не может сделать сокрушающей природе.

      Волны мелких демонов раз за разом накатывали на оборонительные рубежи штурмовиков, и кольцо войск Конклава сжималось с каждым мгновением. Летучие твари, напоминающие раздутых мух величиной с легковую машину, пикировали на десантников Караула Смерти и утаскивали их куда-то в переплетение низких серых облаков, похожих на клубы старой паутины. Исполинские черви и Великие Нечистые игрались с боевой техникой. Они ничуть не спешили. Увлечённо перекидывали и раздирали на куски металл, ржавеющий на глазах.

      – Думай! Думай, Фердинанд! – воскликнула Гула. – Ты же могучий псайкер! Ничуть не слабее этой, – она кивнула в сторону живого древа, – этого…

      – Слабее… гораздо слабее, – прошептал Фердинанд.

      Гула отвесила инквизитору пощечину. Хотела ударить ещё раз, но Фердинанд перехватил её за запястье. Проскрежетал зубами.

      – Но ты права… иного выхода нет. Надо что-то делать.

      – Попробуй, удиви меня, – раздался хор Антуана Велая.

      – Заткнись, мразь! – проревела Гула и разнесла снарядами ещё несколько плодов-голов.

      Демон только рассмеялся.

      – Где же твоё хвалёное самообладание, Гула? – спросил Антуан. – Оставь один патрон для себя.

      – Иди к чёрту, еретик! Я не собираюсь погибать!

      Гула опустошила магазин болт-пистолета.

      – Черти сами будут здесь через несколько минут, – лица Антуана искривились насмешкой.

      Гула развернулась к Фердинанду, который занимался тем, что разрушал колдовской круг из порочных реликвий, отправивших Конклав Скутума в сад Нургла. Взмах психосилового клинка – разрублено гнилое сердце, бьющееся к стеклянной сфере золотого скипетра. Несколько пинков – перевёрнуты чаши со свечами, сделанными из жира еретиков. Хлёсткий удар кнутом – повалено ограждение из костей святых-мучеников.

      – Что… Что ты собираешься делать? – спросила Гула. – Говори, живо! Я хочу помочь!

      – Как же… – огрызнулся Фердинанд. – Мне нужны псайкеры для обряда. А ты разве владеешь силой?

      Гула сощурила глаза.

      – Увидишь.

3

      Анрайс быстро восстановился после приступа.

      Иначе бы просто погиб.

      – "Лестат"! Наша задача – прорваться к инквизитору Гуле Энлил и доставить туда Геральта в целости и сохранности! Двигаемся клином, Геральт по центру, я веду, справа Варлам, слева Торгнюр. Ходу, ходу!

      Столкнувшись с первым чумоносцем, Анрайс горько пожалел о том, что их мастер меча, Итаро Тёбэй, получил тяжёлое ранение ещё до того, как попал на это болото. Сейчас бы его искусство пришлось как нельзя кстати.

      Чумоносец не успевал за Анрайсом. Однако рогатый циклоп нисколько не слабел, несмотря на множество рваных ран, из которых вырывалась густая чёрная кровь. Капитан рубил снова и снова, но чудовище, даже лишившись головы, не прекращало сражаться. Мешали ещё и вездесущие нурглинги, которые повисали на ногах или пытались ухватить десантника за руки. Анрайс с грязной руганью сбрасывал визжащую мелюзгу и давил их сабатонами. Ещё одно столкновение клинков. Проклятый меч, ступленный до состояния высеченной из камня дубины, выбил несколько мономолекулярных лезвий из цепи. Одна такая маленькая звезда распорола щёку Анрайсу. Десантник зарычал от ярости и распилил грудную клётку чудовища, схватился за края и разорвал чумоносца надвое.

      – Пригнись! – прокричал Торгнюр.

      Анрайс упал в трясину с головой, когда сверху пронеслась туша чумной мухи. Дальше последовал взрыв, который осветил то, что покоилось на дне этого тухлого водоёма. Десантника стошнило от мерзости, хотя он многое видел за свою долгую жизнь.

      Анрайс выбрался из воды, когда на него набросился настоящий великан, будто сросшийся из нескольких отдельных тел. Каждая его голова – общим числом три – тянулась к шее космического десантника, заливая его вязкой слюной из разинутой пасти. Капитан стиснул зубы и попытался отбросить тварь, но та весила не меньше боевой машины. Анрайс взревел, но только тянул время до того мига, когда кривые клыки вопьются в плоть.

      Вниз сорвалась правая голова. Росчерк света прорвался сквозь бочкообразную грудь. И ещё один вопящий шар погрузился в топь. Остальное тело проклятого вспыхнуло.

      – Вот ведь… зараза, – Геральту понадобилось ещё несколько взмахов мечом, чтобы уничтожить чудовище.

      Он протянул руку капитану с грустной улыбкой.

      – Вроде бы это вы должны меня защищать.

      Анрайс молча вернулся в бой. Торгнюр с Варламом отразили ещё один налёт чумных мух, и отряд Караула Смерти добрался, наконец, до точки назначения. Войска Конклава отступили далеко от пустившего корни Велая, и космические десантники остались единственными, кто стоял между инквизиторами и чудовищами Варпа.

      На пути "Лестата" находился поредевший отряд Угэдэя, который занял оборону на "Химере" с сорванной башней и со вспоротой крышей. Одноглазый при виде Геральта вздохнул с облегчением, а потом перезарядил болтер.

      – Долго же вы, сукины дети! Скорее в круг!

      Анрайс выполнил задание. Его крохотный отряд забрался на песчаный холм, который ещё не пропитался гнилью Нургла.

      Фердинанд Будейон всё равно не рискнул выводить пентаграмму на песке. Он приспособил для своего искусства часть фюзеляжа "Аквилы", чьи догорающие останки чадили неподалёку. Инквизитор и его помощники из Астартес, кто владел толикой порочного могущества, разровняли железо и высекли силовым оружием знаки, каналы и выемки, которые вскоре должны были наполниться кровью, как предположил Анрайс.

      – Воздух! Девять часов! – раздался выкрик одного из защитников.

      В небо протянулись вспышки трассирующих снарядов и сгустки обжигающей плазмы. Прожужжали даже не мухи, а настоящие шершни с демоническими наездниками на спинах. Три таких чудовища попытались прорваться, но только у одного получилось. Животное тут же растерзали сосредоточенным огнём, но наездник спрыгнул и обезглавил ближайшего десантника. Попытался укрыться за убитым, но под градом болтов тело развалилось. Сквозь багровый туман чумоносец рванулся прямо на строй космических десантников и успел напоследок пронзить своим рогом ещё одного воителя.

      – Проклятье! Ибрахим! – Угэдэй выдернул гнилую кость из черепа боевого брата. – Скорее, инквизитор! – прорычал он. – Мы долго не протянем!

      – Помогите снять кирасу! – попросил Фердинанд.

      Он полностью сосредоточился на предстоящем обряде. Говорил холодно. Побледнел. Будто бы и не замечал бойни, развернувшейся вокруг.

      Под аккомпанемент шипения огнемётов, хлопков плазменных пушек и рокот тяжёлых болтеров; под завывания чумных зомби, гадкие шуточки нурглингов и утробный рёв зверей Нургла, Фердинанд, освобождённый от силовых доспехов, опустился на колени в центре пентаграммы, разложил перед собой кнут, кинжал и колдовской фолиант. Инквизитор раскалил инструменты призрачным огнём Имматериума и стянул комбинезон до пояса. Принялся зачитывать заклинание на неизвестном наречии.

      Анрайс на мгновение отвлёкся от побоища и бросил взгляд за спину. У него закружилась голова. Показалось, что буквы в раскрытой книге инквизитора загорелись оранжевым пламенем и сорвались с места в танце. И без того мрачная атмосфера гниющего мира стала ещё темнее. Капитан сплюнул и вернулся к сражению.

      Фердинанд тем временем бросил окружившим его псайкерам:

      – Поддерживайте во мне жизнь! Эти слова не предназначены для людских ушей, а обряды тем более!

      Инквизитор поколебался мгновение, а потом резко ударил себя по спине кнутом, вырывая клочья кожи и плоти. Голос его задрожал, руки затряслись, а пентаграмма на металле будто бы ожила и издала стон наслаждения, насыщаясь первыми каплями кровавого дождя. Фердинанд ранил и калечил себя: резал вены, раздирал тело яростными взмахами кнута. Не сдерживал ни слёз, ни криков мученика, оказавшегося во власти жестокого палача.

      Кожа, не забрызганная ещё кровью, стала белее снега, а голос стих. Фердинанд перешёл грань и уже не мог остановиться.

      Псайкеры – лексикании и кодиции – вливали в инквизитора всё больше энергии. Насыщали умирающее тело чистым Варпом, которым атмосфера этого мира была пропитана не меньше, чем вонью тухлых яиц. Они притупляли чувства, чтобы не останавливать ни кинжал, ни кнут. Заставляли костный мозг, печень и селезёнку вырабатывать всё новые кровяные тела, чтобы насытить ожившую пентаграмму. Поддерживали бешеный ритм сердца, вырывающегося из грудной клетки Фердинанда.

      Кровь переполнила все ёмкости и теперь стекала в песок.

      Анрайс заметил, что потомки Сангвиния из других отрядов встряхиваются, крутят головами и рычат из-за соблазнительных дуновений и медного привкуса. Сам же он после приступа чувствовал поразительную лёгкость и не отвлекался на сводящий с ума аромат. Всё также рубил мечом и бил кулаком. Боеприпасы у десантников закончились, и вся оборона Конклава Скутума превратилась в громадную мясорубку по переработке тухлого мяса. Механизм работал со скрипом и вот-вот должен был сломаться.

      Фердинанд вырезал на груди аквилу, но этого оказалось мало. Тогда он принялся подсекать и снимать с себя кожу, раскладывая лоскуты вокруг. Вены инквизитора вздулись, а мышцы бугрились в агонии. Даже силы пяти псайкеров было недостаточно, чтобы смягчить страдания.

      Вдруг из земли вырвался корень Антуана Велая, и прозвучали его голоса:

      – Я горжусь тобой, мой мальчик, но, конечно же, не позволю закончить.

      Острое копьё из костей и вытянутых мышц рванулось к Фердинанду, который раскачивался в алой луже.

      Геральт хоть и смертельно устал от напряжения, но был бдителен. Отсёк наконечник, и тот упал в песок. Корень Велая мгновенно почернел и разложился. Земля задрожала и вот уже целые клубки червивых корней человека-дерева вспороли строй космических десантников, чтобы добраться до опасного заклинателя.

      Сверкал психосиловой клинок Геральта, блестели ножи Торгнюра и Варлама. Из цепного меча Анрайса повалил дым. Время замедлило свой ход, а острые крючья и пики Антуана Велая словно в кисель попали и застыли на расстоянии нескольких сантиметров от бьющегося в судорогах Фердинанда.

      – Нет! – взвыл Велай. – Не может быть!

      Земля вокруг Фердинанда промерзла и превратилась в ярко-красный каток. Инквизитор лишился последнего клочка кожи. Из высокого лба Фердинанда вырвались могучие рога, а изо рта повалило облако дыма.

      Один из псайкеров не выдержал и рухнул без сил на спину.

      Но уже совсем далеко от сада Нургла.

4

      Этот мир был третьим, который войска Инквизиции посетили всего за несколько безумных часов.

      И здесь было тихо. Тихо и холодно.

      Конечно, некоторые демоны перенеслись сюда вместе с остатками войска, но они уже не обладали сверхъестественной выносливостью, и если их не уничтожили озверевшие от смертей братьев десантники и штурмовики, то прикончило само пространство, не столь богатое на энергию эмпиреев.

      Гулу била дрожь. Несмотря на неприятие упаднических мыслей, в конце, вдыхая ядовитые миазмы варповых болот, она всё-таки подумала о самоубийстве. Угроза прошла, но животный страх, сковавший нутро нетающим снегом, остался.

      Неподалёку взревел и заглох двигатель могучей машины. Это командный "Таурокс-Прайм" её мужа перевалился через каменистую гряду, затянутую тонким снежным покрывалом. Удивительно, но битая снарядами, обожжённая мощными излучателями, с отметинами от клыков и вездесущей ржавчины, боевая техника всё ещё была на ходу.

      Из кабины выбрался инквизитор Немрод Энлил. Он подскочил ближе и обнял Гулу за плечи.

      – Ты жива! Слава Императору! 

      Гула и слова не могла вымолвить. Припала к груди Немрода и заплакала.

      – Всё хорошо. Всё уже кончилось, – Немрод поцеловал Гулу в лоб сквозь ткань и погладил по голове.

      Спустя минуту прозвучал предупреждающий кашель. Немрод поднял взгляд и посмотрел на десантника, который таким образом обратил на себя внимание. Это был высокий воин в полностью чёрном доспехе. Его бледное, измождённое лицо с седыми волосами сливалось с сиянием психического капюшона.

      – Инквизиторы, – проговорил десантник. – Нужно решить, что делать с Будейоном. Или с тем, кто… э… – он махнул рукой, – лучше сами посмотрите.

      Немрод поднялся и прошёл туда, куда показывал рукой десантник. Инквизитор повёл плечами при взгляде на коллегу. Фердинанд Будейон лежал в позе эмбриона, наполовину вмерзший в кроваво-красный лёд. Он значительно вырос, набрал мышечную массу и будто сбросил старую чешую – плоть висела лохмотьями, которыми играли порывы ветра усталой метели. Но не это поражало больше всего, а пара костяных рогов, которые угрожающе вытягивались вверх на добрую ладонь. Немроду ещё не приходилось встречаться с одержимыми – он всю жизнь боролся с чужаками – поэтому он понятия не имел, что делать с Фердинандом.

      – Решайте быстрее, инквизитор. Это… – проговорил другой десантник-псайкер с антрацитово-чёрной кожей и знаком белого дракона на наплечнике. – Мы не знаем, что внутри. Я считаю, нужно уничтожить, пока не поздно.

      – Стойте! – голос ещё дрожал, но Гула уверенно вышла вперёд и встала перед огнеглазым Саламандрой. – Он спас нас! Убить всегда успеем… вытащите его изо льда! Поблагодарите хотя бы так.

      – Но эти мутации...

      – Вы тоже – мутант, – сказала как отрезала Гула. – Выполняйте приказ, Ангел!

      – А мне казалось, что вы едва терпите друг друга.

      Появился главнокомандующий войсками Конклава, инквизитор Омар Уту. Он подволакивал искрящийся протез правой ноги, используя отключенный силовой молот как громоздкую трость.

      – Проклятье… – Омар проскрежетал зубами, увидев Фердинанда. – Спешить не будем, – он обвёл взглядом собравшихся псайкеров. – Кому-нибудь известны защитные руны, которыми можно сковать демонхоста?

      – Мне, – проговорил Саламандра.

      – Действуй, – велел Омар.

      Колдун-десантник отложил боевой посох и наклонился к Фердинанду Будейону. Не успел он достать необходимые инструменты из поясного патронташа, как мутант пришёл в себя. Взвыл от адской боли, оттолкнул ногой Саламандру и вырвался из ледяной темницы.

       Хищно прорычали цепные клинки. Фердинанд обвёл окружающих взглядом налитых кровью глаз, а потом обернулся и поискал льдину, в которой можно разглядеть отражение. Вытянул руки, чтобы протереть естественное зеркало и вскрикнул от страха.

      – Так! Спокойно, Фердинанд! – воскликнула Гула.

      – Боже-Император… за что?! – Фердинанд с недоверием ощупал чудовищную маску, в которую обратилось его лицо. – Нет… нет... я чист перед Императором! Вы слышите?! – Фердинанд уже не сдерживал ни истерики, ни зарождающегося безумия.

      Голос его заметно огрубел и мог напугать всех, кто ещё ведал страх.

      – Чист! – ревел Фердинанд.

      И продолжал бы реветь, если бы не лошадиная доза успокоительного из нартеция одного из караульных.

      – Благодарю, воин, – Омар кивнул апотекарию, так вовремя остановившего кровопролитие.

      – Ну… – главнокомандующий оглядел оставшихся членов Конклава. – Дело за малым. Нужно связаться с кораблями на орбите. Оказать помощь раненым. И разобраться, где мы, такие везучие, оказались на этот раз, потому что это место напоминает пустыню Соху примерно так же, как я солистку балета.

      Гула нервно засмеялась и проговорила:

      – А я помню, что ты неплохо танцевал.

5

      Через несколько часов потемнело, и вместе с темнотой на землю опустился пробирающий до костей холод. Десантники и не заметили стужу, а вот штурмовикам, экипированным для сражений в пустыне, пришлось нелегко.

      Совсем немногие уцелели в сражении, что растянулось между настоящим миром и бездонными глубинами Моря Душ. Даже когда звуки битвы стихли, некоторые солдаты, не закалённые работой в Ордо Маллеус, просто не находили в себе силы жить дальше. Один штурмовик даже застрелился, а многие другие просто сидели на холодной земле и ждали. Ждали, сами не зная что. Десантникам приходилось силой перетаскивать бедолаг внутрь боевых машин, чтобы те не скончались от переохлаждения.

      – Эй… ребята… ребят…

      Майор Льюис широко улыбнулся, когда Анрайс привёл к покосившейся "Химере" ещё пару штурмовиков. Боевая машина потеряла ведущий каток с правой стороны и завалилась в яму, но двигатель ещё работал, а, значит, вполне годился для того, чтобы пережить морозную ночь. От Льюиса за версту тянуло алкоголем, и Анрайс ничуть не удивился тому, что некогда дисциплинированный офицер пьян. Каждый справлялся с напряжением как мог.

      – Это мой друг… Вы… вы… ик... не смотрите, что такой здоровый и страшный! Анрайс де Ле… ик… Это же Анрайс де Ле Стат! Мы с ним прошли "Тиамат", "Василиска"... Бывали на Вавилоне-IV, Аркадии, Стелле… Где только ни… ик… ни были!

      Анрайс махнул рукой и натянуто улыбнулся. Пропустил двух солдат внутрь, и вернулся в ночь, оглядывая окрестности.

      – Капитан, – в бусинке наушника прозвучал голос Варлама. – Северо-запад, два с половиной километра. Мы, похоже, нашли временное укрытие.

      Связаться с флотом на орбите не получилось, но технодесантники всё равно постоянно передавали сигнал бедствия. Другое дело, что оставаться на голой равнине было нельзя. Поэтому разведывательные группы отправились на поиски укрытия почти сразу после битвы.

      – В смысле "похоже", Варлам? – удивился Анрайс.

      – Нужны прыжковые ранцы или альпинистское снаряжение. В этом месте когда-то проводили масштабные раскопки. Но спуска не видать.

      – Ладно… что-нибудь придумаю.

      Анрайс вернулся к "ставке" – холму, вокруг которого остановились все боевые машины, ещё способные двигаться: "Дамокл", "Таурокс-Прайм" и несколько "Химер". Неприятно было видеть такое запустение, но делать нечего. Оставалось только проклинать судьбу и сжимать кулаки.

      Неподалёку апотекарии и технодесантники осматривали раненых: врачевали раны, проводили ампутации, ремонтировали и меняли аугметику, вышедшее из строя оружие и доспехи. Никакого тепла и сияния арсеналов космических кораблей, только завывания вьюги и тусклые лампы. Эти огни вызывали в памяти старое суеверие про свет в конце туннеля, потому что мир вокруг утопал во мраке. Пронзительный ветер приносил с собой рой острых снежинок, что резали кожу словно бритва.

      – Эй, Анрайс, твоему отряду капитан не нужен случаем? – Подошёл Угэдэй.

      – Я всех своих растерял, – сказал он. – А ведь думал, что мы – заговорённые.

      – Случается, – кивнул Анрайс. – У меня так на Дельта-81 вышло. Попали в западню.

      Угэдэй смачно сплюнул в снег.

      – Да весь этот драный Скутум – та ещё западня! – он помолчал несколько мгновений. – Проклятье… на самом деле уже не впервые такая херня, но привыкнуть не могу. Ещё вчера эти парни травили байки, и тут такое…

      – Что в целом с Караулом? Я с союзниками возился. Не в курсе, – проговорил Анрайс.

      – Да на самом деле лучше – если такое слово вообще подходит – чем можно было бы подумать. Мой отряд единственный такой невезучий. Потерей, в сравнении со штурмовыми частями, считай, нет. Осталось только с голоду не помереть, если так никого и не дождёмся.

      – Ты о чём?

      – Не вглядывался ещё? В ночное небо?

      Анрайс поднял голову. Из-за метели он едва мог разобрать созвездия, но и обрывочной картины было достаточно, чтобы понять...

      Они не на Скутуме.

      – Вот именно, – оскалился Угэдэй. – Только Император знает, где!

      Анрайс уже почти добрался до своеобразного склада запасных частей, расположенного в "Носороге" с распахнутым задним люком. Но после сногсшибательной новости остановился. Открывшаяся истина просто не укладывалась в голове.

      – То есть…

      – То есть, на орбите, может быть, вообще никого из наших нет! – воскликнул Угэдэй. – Или есть, но не наши. Или, что самое страшное, вообще никого.

      Десантники молчали. Наконец Анрайс собрался с мыслями:

      – Как бы то ни было, сейчас важно найти убежище. А Варлам с Торгнюром что-то разыскали.

      – Можно с тобой?

      – Не вопрос, – ответил Анрайс.

      Он забрался внутрь десантной машины и вышел наружу уже с прыжковым ранцем. Протянул Угэдэю шуруповёрт. Сказал:

      – Закрепи.

      Одноглазый помог подвесить громоздкое оборудование, а потом запитал его от силовой установки. Анрайс проделал те же операции, и вдвоём они отправились в ночь, захватив по паре прыжковых ранцев для Варлама и Торгнюра.

      Вскоре Анрайс разглядел, что заснеженная земля впереди заканчивается крутым обрывом. Там внизу находилась глубокая пропасть котлована, вырытого каким-то исполинским роторным экскаватором, если судить по характерным отметинам в срезе грунта.

      Поскрипывая снегом, к Анрайсу подошли Торгнюр с Варламом.

      – Так-то, может быть, не видно ни зги, – начал скальд, – но вот у Варлама шлем ещё целый. Он разглядел.

      Гвардеец Ворона отомкнул и передал капитану посечённый шлем. Анрайс дождался, когда его собственный Дух Машины примириться с вторжением, потом включил прибор ночного видения и настроил линзы на увеличение изображения.

      – Куда смотреть? – спросил он Варлама, а потом как-то само собой заметил горизонтальную штольню у подножия котлована. – Ага! Всё. Нашёл. Спускаемся.

      Анрайс вернул шлем Варламу, потом отошёл от обрыва на несколько метров, разбежался и прыгнул вниз.

      Кошмарные перегрузки, последовавший удар, и вот отряд "Лестат" уже поднял снег, пыль и пепел со дна котлована.

      – Угэдэй, ты ведёшь, – приказал Анрайс. – Начнём с ближайшей штольни.

      – Хех… есть, брат-капитан! – Угэдэй хмыкнул. – Я так понимаю, что подвинуть тебя с места командира не получится?

      – Вставай в очередь, – отозвался Анрайс. – Сразу за Варламом.

      – И за мной, – усмехнулся Торгнюр, – если подумать, то и остальные парни, я думаю, не дураки командовать. Короче, Угэдэй, тебе у нас ничего не светит.

      Угэдэй хотел было ответить, но его перебил Варлам, подняв руку.

      – Тихо! Сейчас для полного счастья не хватало только нарваться на злобных местных жителей.

      Анрайс достал нож. Цепной меч пришлось выбросить. Ржавчина въелась так глубоко в сердцевину клинка, что хватило одного неловкого движения, чтобы обломить цепь. Капитан за последнее время вообще потерял все вещи с родины. Теперь Анрайс и не знал, как смотреть в глаза капелланам при возвращении.

      "Если вернусь", – подумал он.

      Крепь штольни выполняли на века. Все балки, стойки и перекрытия – стальные. Проходку укрепляли с невероятным, механическим усердием. Анрайс мог побиться об заклад, что детали совпадают друг с другом вплоть до миллиметра, что никаких самодельных приспособлений или вольных решений в этом строительстве не принимали. Вместо этого создатели приспосабливали под себя саму землю. Однако впечатления от превосходной работы портил один простой и заметный с самого первого шага факт: кто бы здесь не трудился, рельсы по окончанию они убрали.

      "Значит, выгребли всё, что их интересовало", – решил Анрайс.

      Однако десантники и не за сокровищами шли в это место. Вскоре они добрались до впечатляющего размерами зала. Здесь без всяких затруднений могли поместиться несколько "Лендрейдеров". По следам на бетонном полу Анрайс понял, что догадка верная. Это место служило ангаром для тяжёлой, скорее даже для сверхтяжёлой техники. Однако "расхитители" гробницы выгребли отсюда всё вплоть до последней завалявшейся в углу гайки. Капитан не заметил признаков жизни, а поэтому решил нарушить молчание:

      – Варлам, видишь что-нибудь?

      – Движения нет.

      – А вообще что-нибудь интересное? На стенах висят плакаты, а кое-где выполнены гравюры, но впотьмах я не разберу, что написано.

      – Здесь когда-то было хранилище техники времён Ереси Гора, – ответил Варлам. – Перечислены обряды по уходу за "Разящим Клинком", молитвы, призванные утешить Духа Машины во время бездействия или ремонта. На гравюрах изображены величайшие битвы, в которых участвовал этот танк.

      – Хм… ну тогда причина раскопок очевидна, – проговорил Угэдэй. – Здесь, конечно, темно как в жопе, но, по крайней мере, не дует.

      – Нужно осмотреть другие штольни, – сказал Анрайс. – Для людей тут всё равно слишком холодно. Замерзнут и без всякого ветра.

      – Тогда вперёд, – пожал плечами Угэдэй, – но я сильно сомневаюсь, что другие ходы приведут не в ангары.

      – Пока живу, надеюсь, – ответил Анрайс.

      Однако полностью осмотреть место археологических раскопок не вышло. Когда отряд вновь оказался под тёмным небом неведомого мира, до вокс-приёмника капитана добрался сигнал от Геральта.

      – Анрайс, – несколько возбуждённо проговорил он. – Ты где? Возвращайся на "базу". Срочно!

      – Что случилось?

      – Технодесантники засекли неопознанный летающий объект.

6

      Кособокий и неуклюжий "Арвус" сделал несколько кругов перед тем как зависнуть над расположением Конклава Скутума.

      Гула прекрасно понимала пилота. На его месте она бы тоже не спешила приземляться среди тысяч непонятных, но озлобленных и вооружённых людей и нелюдей. Однако Гула всеми силами желала оказаться в тёплом чреве челнока, потому что уже не чувствовала пальцев на ногах, а зубы отбивали задорный ритм.

      – Внимание! – прозвучал грубый мужской голос через усилители "Арвуса". – Очистите площадку для приземления!

      Омар Уту отдал необходимые распоряжения, и солдаты расступились.

      Пилот продолжил:

      – Знайте! Это место находится под прицелом орбитальных орудий. Если со мной что-нибудь случится, вы все превратитесь в пепел!

      "Арвус" завис над освобождённой площадкой, завалился на левое крыло, потом выровнялся, выпустил шасси и приземлился.

      Опустилась аппарель, и по ней прошагал мужчина в лётной куртке из грубой кожи с поднятым меховым воротником и вязаной шапке. В отличие от воинов Инквизиции этот человек прекрасно знал, куда летел, поэтому и оделся соответствующе. Но, несмотря на первые шаги, его уверенность как ветром сдуло при приближении к космическим десантникам. Скрыть неловкость и дрожь не вышло.

      Гула разглядела эмблему, вышитую на левой стороне куртке: золотой и серебряный грифоны в чёрном поле удерживали щит с изображением рыцаря, побивающего змея.

      – Станиш Скальвски, – представился пилот. – Лейтенант военно-космических сил республики Литуана. Кто из вас может говорить за всех?

      Омар сделал шаг вперёд.

      – Инквизитор Ордо Ксенос Омар Уту, – он подкрепил слова удостоверением с закреплённой внутри серебряной инсигнией.

      Рука лейтенанта дрогнула, когда он принял документ. Станиш вытащил из-за пояса фонарь, чтобы прочесть краткую информацию об Омаре.

      – Вероятно, вы смущены… – широко улыбнулся Омар.

      Этот инквизитор обладал столькими аугментациями, что в его теле уже нечему было мёрзнуть. Более того, от Омара даже исходил пар. Он продолжал:

      – … и вряд ли обучены отличать настоящие документы от поддельных. Поэтому я предлагаю доложить о нашем появлении в штаб-квартиру Инквизиции на Мордвиге-Прайм.

      Станиш хмыкнул и ещё раз покосился на исполинов за спинами инквизиторов:

      – Было бы здорово, господин, – проговорил он, – но в последние годы астропатическая связь нестабильна и обрывочна.

      – Тогда прошу об эвакуации, лейтенант. Завтра мои люди начнут умирать от холода и голода.

      – Как вы вообще оказались на этой мёртвой скале?!

      – Происки Великого Врага, – ответил Омар. – Мы сражались с чернокнижниками на планете Скутум, а потом очутились здесь.

      Пилот сотворил знамение аквилы.

      – Так значит это правда, – тихо проговорил он. – Еретики так сильны, что вырвались из Ока?

      Омар кивнул, но с некоторой паузой. Гула тоже двояко поняла ответ Станиша, но не стала уточнять. Пилот прочистил горло и произнёс:

      – Я услышал вас, инквизитор. Теперь мне нужно знать, сколько именно вас здесь, – Станиш окинул взглядом собравшихся воинов и неподвижные остовы боевой техники в отдалении, что уже покрылись снегом.

      – Точные цифры и я ещё не знаю, – ответил Омар. – Приблизительно две тысячи. Но в первую очередь прошу вывезти раненых. Стараниями еретиков их немного. Двенадцать, – инквизитор сделал небольшую паузу. – Вы способны взять столько?

      – Конечно! – воскликнул Станиш. – Но мне нужно осмотреть их перед вылетом. Никакого оружия, иного военного снаряжения или следов опасных болезней, инквизитор. Вы должны понимать.

      Омар бросил быстрый взгляд на Гулу. Она только руками развела.

      Гула уже представила реакцию богобоязненного служаки захолустного мира на внешний вид Фердинанда.

      – Мы согласны, лейтенант, – проговорил Омар, – но будьте готовы к неприятным картинам.

      – Я уже пятнадцать лет в армии, инквизитор, – усмехнулся Станиш. – У нас в системе, конечно, тихо, но я всякое успел повидать.

      – Как скажете, лейтенант, – мрачно ухмыльнулся Омар. – С вами отправится госпожа Гула Энлил. Она будет представлять Конклав.

      Гула встряхнулась, вышла вперёд и сказала:

      – Здравствуйте, лейтенант Скальвски, – она передала болт-пистолет мужу и вновь повернулась к пилоту. – Можно? – Гула указала рукой на "Арвус". – Холодает.

      Станиш кивнул и жестом предложил проследовать за ним. Он закрылся в кабине пилота, но уже через несколько минут покинул её.

      – Командование дало добро на перевозку раненых, – сказал Станиш.

      – Хвала Императору, – кивнула Гула. – Вот только…

      Она вздохнула и проговорила:

      – Один из членов Конклава жестоко пострадал от рук колдунов.

      В этот миг внутрь стали заносить раненых, и Станиш не успел ответить. Он отвлёкся на осмотр бедолаг, тихо стонущих на носилках.

      – У-у-у, – поморщился пилот. – Вот ведь дрянь! Чем это его?

      Гула поглядела на изувеченного штурмовика. Боец потерял правую ногу выше колена. Обработку культи провели совсем недавно, а поэтому повязка была испачкана кровью. Левая нога штурмовика тоже выглядела неважно.

      – Снаряд из тяжёлого болтера, – ответила Гула. – Взорвался внутри бедра, осколки осыпали и вторую ногу. Вы разве не видели воздействия этого оружия на плоть?

      – Нет… – Станиш заметно побледнел. – Мне, слава Богу-Императору, не приходилось стрелять по людям из авиационных пушек.

      – А это были и не авиационные пушки. На Скутуме мы сражались против пеших еретиков, вооружённых болтерами.

      – Так это правда?! – воскликнул Станиш. – Падшие Астартес – не миф?

      Гула всё понимала, но для неё это всё равно прозвучало слишком дико.

      – Прошу прощения, лейтенант, но я разве в вашей истории никогда не случалось ничего подобного?

      – Э-э-э… честно говоря, у нас и учебников нормальных не осталось, – развёл руками Станиш. – Историю приходится учить по книгам, которые иногда привозят вольные торговцы из других систем.

      Ответ оставил Гулу в недоумении. Вывод напрашивался сам собой: чистка после Ереси. Но вот только инквизитор не могла вспомнить, чтобы кто-то занимался её с таким усердием.

      – Курва-мать! А это что за дрянь!

      Станиш выхватил лазерный пистолет и направил на носилки, на которых лежал спящий Фердинанд Будейон. На пилота жалко было смотреть. Он как будто бы уменьшился и словно бы попытался забраться в противоположный верхний угол грузового отсека, подальше от скрюченной, лишённой кожи, рогатой твари. Гула вздохнула.

      – Я пыталась вас предупредить, что зрелище неприятное.

      Инквизитор медленно двинулась с места, чтобы встать между Станишем и Фердинандом. Было что-то противоестественное в защите страшной твари от перепуганного человека, но Гула уже начала привыкать к тому, что со Скутума всё пошло наперекосяк.

      – Успокойтесь, пожа…

      – Да как же?! Да что это… – взгляд Станиша метался между Гулой и Фердинандом.

      Инквизитор посмотрела на штурмовиков, которые удерживали носилки. Ведущий едва заметно кивнул ей. Но решать вопрос силой Гула не хотела. Станиш мог и не лгать о смерти с небес.

      – Ещё раз, – сказала она. – Станиш! Лейтенант Скальвски!

      Пилот всё-таки отвлёкся и сосредоточил взгляд на глубоких изумрудных глазах Гулы. Однако дрожащая рука с пистолетом по-прежнему была направлена на Фердинанда.

      – Инквизитора Фердинанда Будейона изувечили богопротивным колдовством, – начала было Гула, но Станиш только рукой махнул.

      – Да он вылитый чёрт! Да как? Как вы можете его защищать?!

      – Вы можете мне не верить, но я готова отдать за этого человека жизнь, – проговорила Гула. – В последнем бою он показал всем истинную жертвенность и самоотверженность. Если вы так хотите успокоиться, то нажимайте на крючок и покончим с этим!

      Ствол лазерного пистолета вильнул вниз, но расслабиться у Гулы не вышло. Станиш сохранил бдительность.

      – Проклятье! Проклятье… – пилот помолчал несколько секунд, которые показались присутствующим вечностью. – Беру свои слова обратно. За сегодня я увидел больше, чем за последние пятнадцать лет!

      Станиш нервно усмехнулся и помотал головой.

      – Но чтобы вы ни говорили… Я его… это не возьму. На "Блуждающих Огнях" мои товарищи и друзья. Я не могу рисковать их жизнями.

      – Он умирает, Станиш, – проскрипела зубами Гула.

      Но пилот оставался непреклонен. Обстановка накалилась.

      Гула перебирала различные линии продолжения спора, когда услышала позади громкий мокрый кашель, а потом хрип:

      – Хватит… Гула. Я подожду вместе с остальными. Прибереги красноречие для командиров этого человека.

      Не дожидаясь ответа, рогатое чудовище поднялось с носилок и, оставляя грязно-кровавый след, вышло из челнока. Станиш, дрожа от волнения, сполз по стене. Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя и сесть за штурвал.

7

      – Я заслуживаю всего, что со мной случилось, – прогудел Фердинанд.

      Немрод Энлил проводил взглядом "Арвус", растворившийся в ночном небе, поймал языком снежинку и повернулся к багровому исполину.

      – Такого никто не заслуживает, – проговорил Омар.

      Но Фердинанд был непреклонен. Даже не смотрел на собеседников.

      – Я знал о способностях Антуана…

      – Что?! – поперхнулся Немрод.

      – И даже видел, как это произошло впервые.

      Омар Уту схватил Фердинанда за руку и повернул к себе.

      – Объяснись!

      – Там на Скутуме… – начал Фердинад. – Мы… мы не были в Тавкрии. Антуан, в непривычном воодушевлении, рассказал о том, что разыскал артефакты, которые позволят ему расправляться с врагами одним щелчком пальца. Как жаль, что я не понял тогда, кто враги Антуана…

      Омар и Немрод застыли, ожидая продолжения рассказа.

      – Первый колдовской обряд Антуан провёл в пустошах, – продолжил Фердинанд. – Отправил в небытие целое племя дикарей! Я был ослеплён безмерным уважением к наставнику. Проклятье… почему… почему я не понял, что такие силы не даются даром?!

      Фердинанд пробороздил когтями и без того изуродованную грудь, и свежие алые капли оставили след в снегу у его ног.

      – Я заслужил всех мучений, которые со мной приключились. Но больнее всего… предательство.