Ада всегда завидовала стальным нервам и потрясающе крепкому душевному здоровью большинства попаданцев. 

Серьёзно, у этих ребят жизнь рушилась за секунду, они теряли всё, что у них было, они, в конце концов, умирали и перемещались в другую ебучую вселенную!.. И реагировали на это как на какой-нибудь внеплановый поход в магаз. Сверхлюди какие-то, ей богу. 

Что ж, Ада, в отличие от них, была простой смертной, и ей пришлось пройти через все стадии принятия того дерьма, в которое она каким-то чудом вляпалась.

Отрицание было первым и самым краткосрочным. Мозг, конечно, поначалу отказывался воспринимать всю эту ситуацию как реальность, но после того инцидента с зеркалом до него всё-таки дошло. Всё это действительно происходит. 

С этим осознанием пришёл гнев, выплеснуть который ей, к сожалению, так толком и не дали. Каждый чёртов раз, когда у неё начиналась истерика (вполне оправданная, между прочим! Она не хотела здесь находиться, она не знала что ей делать, верните-её-обратно-суки!), к ней подходила медсестра и делала волшебный укольчик. После него мозг отключался напрочь, погружаясь в мутный вязкий туман, так что и эта стадия прошла довольно быстро. 

А потом организм, истощенный постоянным стрессом, начал впадать в некое подобие апатии. Какая-то часть сознания Ады всё ещё не могла смириться с происходящим и пыталась генерировать планы по возвращению домой, но все они были абсолютно бредовыми, это Ада признавала даже в таком откровенно плачевном состоянии. 

Хотя мелькнула у неё как-то мысль умереть ещё раз – глядишь, и обратно выкинет, – но тут же была забракована.  

Каждую ночь с момента "попадания" Ада просыпалась с визгом шин в ушах, фантомными болями в разорванном когда-то животе и истошно колотящимся сердцем. 

Она не хотела снова умереть. 

Господи, как же она боялась снова умереть. 

К тому же, был, как оказалось, шанс переместиться в другую вселенную в момент смерти; и сама мысль о том, что в следующий раз она может оказаться в месте куда более худшем приводила Аду в чуть ли не панический ужас. 

"Хотя куда уж хуже", — мрачно подумала она и нервно усмехнулась. Как иронично. Совсем недавно, задыхаясь от очередной панической атаки из-за ебучего ЕГЭ, пока на кухне ругались и швырялись посудой родители, она думала то же самое. И вот она сейчас, готовая продать всё, что угодно, лишь бы вернуться в те благословенные времена. 

Да, та жизнь была злом, но злом понятным, привычным. Она примерно понимала, что ей делать и как жить. У неё были планы, какая-никакая поддержка в лице клишированных аниме, всратых фанфиков и двух единственных друзей, даже кое-какие сбережения... 

А сейчас? 

Н и ч е г о. 

Сейчас у неё не было никого, кто мог бы ей помочь, дать совет или хотя бы просто обнять, погладить по голове и сказать, что всё будет хорошо.

В груди всё невыносимо сжалось от осознания собственного безграничного одиночества и... беспомощности. Если так подумать, то это чувство появилось ещё в самый первый день и с тех пор так и не отпускало. 

Было ощущение, будто вся её жизнь летит в пизду, а она совершенно ничего не может с этим поделать.

***

С момента её пробуждения в этом мире прошло где-то полтора-два месяца, и она всё ещё находилась в этой больнице.

Находилась она здесь не просто так – на лице и руках у неё обнаружились ожоги, которые она по первости не заметила. У неё был шок, ей было малость не до этого, ладно?! 

Когда она спросила, что произошло, одна из медсестёр, та самая, что проводила её однажды до злосчастного туалета, сообщила, что в квартире произошёл взрыв газа. Она же сказала, что Ада легко отделалась, за что тут же получила выговор от своей старшей товарки – "Нечего о таком сейчас с девочкой говорить, тем паче в подобном тоне! Она, бедняжка, до сих пор от прошедшего не отошла, вишь, ходит, как призрак неприкаянный". 

Из суровой отповеди и последущих сбивчивых извинений женщины (перед пациенткой, разумеется, за вопиющую бестактность коллеги) Ада кое-как поняла, что не одна пострадала, и, вроде как, у неё померла мать.

По-хорошему, стоило об этом хорошенько поразмыслить и, наконец, разобраться, что за фигня произошла с бывшей владелицей тела. Но, если честно, Ада сейчас едва могла заставить себя поесть вовремя, принять таблетки и перенести необходимые процедуры, да и то только потому что за этим всем следили медсёстры. Сделать над собой усилие и подумать она не смогла бы при всем желании, которого, кстати, не было.

Она сейчас вообще ничего не хотела.

Ей было п у с т о.