Плесь.

Шурх-шурх.

Шаг. 

Плесь.

Стук.

— Да ёб твою мать, когда это, наконец, закончится?

Ада с трудом разогнулась и сощурилась страдальчески, прикидывая масштаб оставшейся работы. Со своей комнатой она уже разобралась, как и с четвертью коридора. То есть осталось... ещё почти столько же.

— Да блять, — простонала Ада и с силой проехалась мокрой рукой по лицу. Случайно залезла пальцами в рот и, ощутив вкус грязной воды и начинающей подгнивать тряпки, начала истерично отплёвываться.

Господи, как же она ненавидела мыть полы.

Мыть их руками она ненавидела ещё больше.

Ада готова была лично придушить того криворукого дебила, который сломал швабру прямо перед её дежурством.

Так и не избавившись от мерзкого привкуса, Ада скривилась, тяжело вздохнула, досчитала до десяти и снова согнулась, выжимая тряпку над ведром. 

Как выяснилось, в этом приюте дети находились, по большей части, на самообеспечении. Да, их кормили, стирали их бельё каждую неделю, но вот всё остальное предлагали делать самим. Таким образом, владелица данного заведения и экономила на обслуживающем персонале, и прививала своим воспитанникам навыки, необходимые для их будущей самостоятельной жизни.

Прекрасная политика: Ада бы даже поаплодировала такому благоразумному решению.

Если бы только оно не касалось её самой.

И если бы только ей не приходилось сейчас корячиться и вымывать эту грёбаную плитку руками.

Только она, тяжело вздохнув, направилась к немытому участку коридора, как мимо, чуть не сбивая её с ног, с хохотом пронеслись двое мальчишек.

— Куда по мокрому!.. — начала было Ада, но тут же замолчала и, досадливо цыкнув, уперлась кулачком в бок.

Пожалуй, детей она ненавидела даже больше, чем мытье полов.

— Клянусь, я своими руками убью любого, кто помешает мне в следующий раз, — пробормотала сквозь зубы девушка и снова принялась за работу.

Она находилась здесь... уже почти неделю, надо же. И, на удивление, всё шло не так уж и плохо.

Ей предоставляли собственную комнату, сносную еду. Даже образование — приютские дети ходили в бесплатную благотворительную школу через дорогу. Учили там, конечно, так себе, но... Как там говорилось, дарёному коню в зубы не смотрят?

В общем, Аде надо было прекратить пиздострадать, засунуть свои жалобы куда подальше и просто сделать, наконец, свою работу.

***

Закончила она только через двадцать минут.

"В прошлом теле управилась бы в два раза быстрее", — раздражённо подумала девушка, сдувая прядку волос, то и дело залезающую прямо в глаз.

К новому телу она, к сожалению, до конца так и не привыкла. Оно было какое-то... слишком слабое. Слишком маленькое. Признаться честно, она до сих пор спросонья пугалась того, насколько большой была мебель в её комнате по сравнению с ней самой.

"Ну... зато проблем с координацией, как в самом начале, больше нет", — постаралась себя утешить девушка. Получилось как-то не очень. 

— Ладно, — вздохнув, рассеянно пробормотала она, — до обеда ещё время есть — полежу полчасика. Как раз... 

Ада замолчала.

Из-за угла высовывались две детские мордашки. 

— Ада, — неловко кашлянул Билли Стаббс — одна из мордашек. — Ты это... закончила? 

— Ага, — кивнула Ада, — до подсобки только дотащить... 

— Я помогу! — вдруг загорелся Билли, подхватил тряпку с ведром и, прям-таки лучась непонятной гордостью, прошествовал по коридору. Сара Бейкер, вторая мордашка, смотрела на это с очень сложным выражением лица. 

Ада, отвернувшись, тихонько фыркнула. Дети временами были... забавными. 

***

Билли отошёл в мужской туалет слить грязную воду, и обе девочки остались ждать его под дверьми.

Сара сверлила Аду неприязненным взглядом, а Ада старательно делала вид, что её это ни капли не колышет. 

Скосила глаза на девчонку (ну право слово, сколько она ещё пялиться будет, Аде уже неуютно), вздохнула и отвела взгляд. 

"Видимо, до сих пор дуется, что я так и не рассказала свою слезливую историю, о том, как попала в приют", — заключила девушка. 

По правде говоря, на это были две причины. 

Первая: Ада сама толком не знала, что тогда произошло. 

Вторая: Ада — самая лоховская попаданка из всех когда-либо живших, не получившая ни грамма памяти предыдущей владелицы своего тела. Ей не досталось даже самого базового — знания языка. 

Нет, английский Ада правда знала неплохо, и своими знаниями вполне заслуженно гордилась. Но её уровень — вообще не уровень носителя, разговаривающего на языке с самого детства! Именно поэтому она старалась не говорить много и в разговоре использовать языковые конструкции попроще — слишком велик был шанс, что иначе она допустит какую-нибудь совершенно позорную ошибку, и... Что будет дальше, Ада не знала, и узнавать как-то не очень хотела. 

Одно хорошо — не приходилось трястись из-за произношения. Языковой аппарат нового тела Ады был заточен на британский выговор, и произносимые слова как-то сами собой получались с нужным акцентом. 

— Ты скучная, — вдруг раздался обвинительный голос Сары. 

...а?

Ада, так резко выдернутая из своих мыслей, только растерянно хлопнула глазами в попытке понять, к чему это вообще было. 

— Ну... Да, возможно, так и есть. В чем твоя претензия? — в голос девушки, несмотря на её усилия (довольно слабые), таки затесался отзвук снисходительной иронии. 

Сара покраснела и возмущённо хлопнула ртом.

— Ты! Ты же... Скучная. Только и делаешь, что молчишь и... И ходишь тут везде, с этим своим хмурым лицом! Как этот... Ненормальный! 

Ада вскинула брови:

— И что? 

— И то! — девчонка топнула ножкой в старом потёртом ботиночке по гулкой плитке. Звук вышел неожиданно резким. — Ты же совершенно не интересная! Почему... Почему тогда Билли и миссис Уилтшир так с тобой носятся?! 

"Оййй, бляяяяя", — мысленно простонала Ада, прикрывая лицо рукой. Детская ревность. Этого ещё не хватало. 

Ада взглянула сквозь пальцы на раздражённо пыхтящую девчонку (выглядела она, кстати, скорее забавно, чем угрожающе), отняла руку от лица и перенесла её на бедро. Вздохнула в сторону — Господи, дай ей сил, — и, наконец, сказала:

— Слушай, я сама без понятия. Да и вообще, такие вопросы, наверное, не мне надо задавать? 

Прежде чем Сара успела ответить, дверь уборной резко распахнулась и на пороге появился Билли с ведром и шваброй наперевес. 

Ада облегчённо выдохнула. Сара фыркнула, скрестив руки и вздёрнув носик к потолку. 

— Ну все, идём к подсобке? — излишне жизнерадостно спросил мальчик.

Ада согласно угукнула. Сара реплику друга предпочла проигнорировать. 

Атмосфера на пути к подсобке была достаточно напряжённой. 

Сразу после того, как вещи сложили на места, Сара, хмыкнув, ретировалась. Билли, по привычке, видимо, потянулся за ней, но вдруг как-то растерянно оглянулся на Аду, цыкнул тихонько с долей досады и неловко взъерошил волосы. Что делать дальше он, кажется, не совсем представлял. 

— Спасибо, что помог, — кривовато улыбнулась Ада. 

— Ой, да ладно, пустяки, — Билли, хихикнув, потёр затылок. — Слушай... Может, сходим кролика погладим? 

Кролик, старый и худой, был единственным обитателем местного живого уголка. Ада животине сочувствовала от всей души — зверь заслужил спокойную пенсию, а не жизнь в одном здании с кучей гиперактивных детей, пытающихся его затискать каждые десять секунд. По слухам, его подарила Билли мать, по каким-то причинам от него отказавшаяся, но до сих пор поддерживающая с сыном связь.

— Ммм, нет, извини, сегодня как-то не в настроении. 

— Ладно... — пробормотал мальчик, стараясь не показывать своего разочарования. — Я... Тогда пойду, наверное? 

— Угу. Давай. 

Сразу после того, как мальчишка скрылся за поворотом, Ада вздохнула ("в который уже раз за сегодня?") и устало потёрла переносицу. 

Как же она заебалась. 

***

Ада лежала у себя на кровати, рассеянно подкидывая утащенное из кухни яблоко, и думала, какого ляда мелкая Бейкер вообще на неё наехала. 

С ней её познакомил Билли, ещё в самый первый день, после того, как вытащил её из комнаты. 

Сара, как поняла Ада, была лидеркой среди приютских девчонок её возраста и старалась держаться в курсе всего, что происходило в их среде. 

Познакомилась она, значит, с Адой, поняла, что она — то ещё унылое говно, разочаровалась и... продолжила за ней таскаться. 

Вернее, таскалась она за Билли, её, вроде как, лучшим другом, который, по какой-то причине, таскался уже за Адой. 

"Как же, сука, это всё сложно", — раздражённо подумала девушка и положила яблоко на стол. Для этого ей даже не пришлось вставать с кровати — настолько её комнатушка была маленькой. 

М-да, перекусит она, пожалуй, позже. 

Время заняться тем, что она так давно откладывала.

Ада свесилась с постели, нащупывая почти пустой теперь чемодан. В нем лежала только одна вещь, которую Ада и достала. 

Вроде как выпускной альбом матушки этого тела. 

Если честно, Ада про него совсем забыла, и от этого испытывала смутные муки совести. Будто бы она так проявляла неуважение к погибшей женщине и её дочери, с которой вообще непонятно что случилось. Осознавая, что, возможно, именно она, Ада, своим перемещением стала причиной исчезновения девочки из этого мира, девушка чувствовала себя... не очень комфортно. 

Ада пробежалась кончиками пальцев по твёрдой коричневой обложке с непонятным орнаментом по краям, выдохнула... и раскрыла альбом. 

С первой страницы на неё смотрела хрупкого вида девушка, довольно похожая на саму Аду, и периодически наматывала кончик косички на палец. 

Ада захлопнула альбом. 

Снова его открыла. 

О, Господи, ей не показалось. Фотография двигалась.

Девушка на ней иногда улыбалась смущённо, дёргала плечиком, теребила косу. 

Чуть ниже была надпись: 

"Кэтрин София Уильямс. 

Хаффлпафф, 7 курс. 

Выпуск 1923 г."

— Охренеть, — просипела Ада. 

Дела принимали довольно... интересный оборот.